Сказания пыльных миров. Том 2. Гладиатор [Ярослав Кожедуб] (fb2) читать онлайн

Сказания пыльных миров. Том 2. Гладиатор

Глава 1

— И… рраз! И… два! И… три! — Невразумительно хрюкнув от напряжения, я изо всех сил навалился плечом на огромный валун, в результате чего тот нехотя сдвинулся еще на пару сантиметров и практически полностью закрыл вход в мое временное обиталище. Я облегченно вздохнул и уселся на пол, привалившись к камню спиной. Очень удачный камешек, очень удачное место. Уже который день я ночевал здесь и закрывал вход в небольшой тупичок лабиринта этим камнем на время сна. Душновато, конечно — щели для воздуха я оставил, но на десятом уровне это уже не особо помогало. В любом случае, это гораздо лучше, чем было на девятом — там я спал редкими урывками и вполглаза, а все остальное время держался на заклинании компенсации сна.

Неизбежные галлюцинации от частого использования компенсации приходилось терпеть — к счастью, по мере привычки (и повышения ранга заклинания), они становились более слабыми и узнаваемыми. Да и опасными не были. Ну, катается за тобой шар с отпечатанной на нем кровавой пятерней — и что ж теперь? Главное, что бесшумно катается и молчит. Я с ним даже как-то свыкся помаленьку и иногда вполголоса вел с ним беседы — жалуясь на жизнь, гадая, что сейчас происходит наверху, или пытаясь составить более четкие планы на будущее. Нет, я не безумец, но определенный туман в голове от жары, недосыпа и страха присутствовал…

На девятом я провел пять дней и, как только стал спокойно выдерживать температуру на десятом — тут же спустился, причем используя не главный, центральный спуск, а вторичный — аж в шести километрах от центрального. Его я искал целенаправленно — начиная с седьмого слоя шахты, центральный спуск становился не единственным, но вторичные особо не искали и на картах их почти не было, так что пришлось заниматься поисками самостоятельно. Учитывая, что спуск — самое логичное место для засады, использовать центральный после того, как я дал врагам пять дней на подготовку, было бы самым тупым поступком в моей жизни. Возможно, что и последним.

А потом еще около недели я уходил по лабиринту десятого дальше, стараясь как можно сильнее уменьшить любые шансы, что меня найдут в этих бесконечных переходах. Я был практически уверен, что Каменные Сердца попытаются за мной последовать: пусть у них и не было достаточной сопротивляемости огню, но были деньги и власть. А значит — были артефакты, были редкие заклинания, которые могли бы позволить продержаться здесь, были наемники, способные на такое. И лишь вопрос времени, как быстро они бы их нашли и спустились вниз. Лучше перестраховаться и принять за данность, что они бродят где-то позади.

А потом я нашел спуск на одиннадцатый.

— Ну твою мать… — Тоскливо выдохнул я, глядя на огромную тушу, намертво перегородившую коридор. Ни щелочки не оставил, скотина, встал как влитой. Я бы и вовсе подумал, что это очередной тупик, если бы не привычное начало спуска перед этим и не строчки Системы плавающие перед глазами при взгляде на эту каменную плиту:

Средний каменный голем (Golem medium lapis)

Уровень: 22–25

Характеристики:?

Навыки:?

Особое: Усиленный удар, Каменное тело

Опасность: 76/100

Нападать на голема сразу я не рискнул. Побродил вокруг, тоскливо вздыхая, и случайно нашел примерно в получасе ходьбы тот самый закуток. В итоге плюнул на все и впервые за долгое время нормально отоспался. К демонам гномов за спиной. К демонам голема. К демонам этот шар, катающийся рядом. Утро вечера мудренее. Вырубило меня мгновенно, стоило коснуться головой пола и прикрыть глаза…

* * *

Честно говоря, я и не подозревал, насколько сильно на меня влиял недосып, пока не открыл глаза следующим утром. Никакого тумана в голове, никакого сонного оцепенения, в котором я ходил последние дни. Удивительно, черт возьми, что меня в таком состоянии никто не сожрал. Пожалуй можно списать это только на одно из заклинаний, которым меня одарил Хримсон на прощание — «Слияние с Тенью». Не сильно мощная, но все же маскировка, которую я использовал на автомате при малейших признаках опасности:

Слияние с Тенью:

Ранг заклинания: 6

Затраты маны: 145

Откат: 4 минуты

Время действия: 20 секунд

Усиление незаметности: 17%

Стихия: Тень

В строке «усиление незаметности» имелась небольшая сноска — «двойной эффект в тени, тройной эффект в полной темноте, но не выше 100%». Учитывая, что без светляка здесь была та самая «полная темнота» — заклинание оказалось вполне полезным. Не знаю, как это работало, но приглушались в том числе и звуки моих шагов, и даже запах пропотевшего тела резко ослабевал, так что саламандры и огненные духи теряли мой след практически мгновенно, стоило вырубить светляка и отбежать от них подальше. Единственным минусом было то, что моего ночного зрения все еще не хватало, чтобы без светляка видеть что-то, кроме смутных очертаний стен в этой кромешной тьме. Помогало так же то, что я навострился кидать под ноги саламандрам «Зыбучие пески», и отшвыривать подальше огненных духов «Воздушным ударом», выгадывая себе лишние драгоценные секунды на разрыв дистанции. Благо, маны теперь на такие комбинации хватало. Сначала я пробовал еще добавлять в эту комбинацию «Ложную слепоту», но в итоге это оказалось крайне неэффективно, особенно на местных высокоуровневых монстрах. Так что использовал это заклинание исключительно по остаточному принципу, чтобы оно хоть помаленьку росло в рангах.

С утра, пораскинув мозгами о ситуации с големом, я увидел только два варианта.

Первый — пойти дальше в поисках другого спуска. Неизвестно, сколько времени у меня займут его поиски, неизвестно, не будет ли он точно так же закупорен чьей-то каменной задницей, ничего неизвестно. Вполне возможно, что здесь со всеми спусками, даже с центральным, все было точно так же — никто ведь не проверял.

Над вторым вариантом я раздумывал, рассматривая свой интерфейс. Точнее — список заклинаний. В конце концов, за последние недели я нехило так прокачал существенную их часть, а Искра даже прошла эволюцию и теперь я мог выпускать тонкую и малополезную в местных условиях струйку огня:

Заклинания:

Свет:

Светлячок (ранг 13)

Щит Света (ранг 6)

Жизнь:

Восстановление (ранг 11)

Компенсация сна (ранг 5)

Электричество:

Молния (ранг 10)

Огонь:

Искра (ранг 8)

Огненный поток (ранг 2)

Защита от огня (ранг 2)

Лед:

Ледяная стрела (ранг 10)

Тьма:

Ложная слепота (ранг 2)

Воздух:

Воздушный удар (ранг 4)

Тень:

Слияние с Тенью (ранг 6)

Земля:

Зыбучие пески (ранг 3)

Вода:

Благословление воды (ранг 3)

Системное:

Жертва (ранг 0)

Неужели с таким набором я не смогу хотя бы привлечь внимание голема? Мне ведь много не надо, просто заставить его погнаться за собой, уйти в тень и проскользнуть мимо него вниз. Рискованно, конечно. Но драться с ним я точно не собирался — было сильное подозрение, что эта каменная туша мне не по зубам от слова совсем. Тут бы его хоть разозлить. Бодро вскочив и выбравшись из своего обиталища, я направился в сторону голема. Не попробуешь — не узнаешь!

* * *

Голему оказалось насрать. Абсолютно. Ледяная стрела разбилась в крошку об его каменный зад. Молнию он высокомерно проигнорировал. Огненный поток так же бессмысленно расплескался об и так нагретый в местных условиях камень. Воздушный удар просто поднял пыль в воздух и гулким хлопком оповестил всех монстров в округе, что здесь творится что-то интересное. Скрипя зубами, я вернулся в свой тупичок, закрыл вход камнем и уселся думать. Если следовать банальной логике, то чем можно повредить камень?

Вздохнув, я откинул голову назад и прикрыл глаза. Итак, первое, что приходит в голову — сильным ударом. Подходящего дробящего оружия у меня нет, только короткий меч и кинжал. Теоретически можно и ими поцарапать и подолбить камень, но оружие жалко, а результат будет минимальный. Это же не какие-то там мощные артефакты, это обычное оружие, пусть и выкованное мастером-кузнецом как минимум третьего ранга. Но — ни капли волшебных свойств, просто крепкое и добротное оружие.

Еще есть воздушный удар в заклинаниях, но его текущей мощи явно не хватает. Можно попробовать развить… Я пожал плечами, и, не откладывая в долгий ящик, долбанул в стену воздушным ударом, чихнув от поднявшейся пыли. Оставим как один из вариантов, буду развивать его в свободное время, лишним не будет.

Что еще может заставить разрушиться камень? Я вызвал ледяную стрелу, задумчиво покрутил ее в руках и захрустел ей, как морковкой. Краем уха я слышал про удивительную силу воды в плане разрушения камней. Будь то замерзающие капли воды в трещинах камня, или деревянные клинья, вбиваемые в те же трещины и поливаемые водой, или бурные морские волны, стирающие огромные скалы до состояния обмылков… вариантов множество. Но — деревянных клиньев у меня нет, моря поблизости тоже не видится (как и возможности подождать пару десятков лет, пока бурные волны не подточат чей-то огромный каменный зад). А вот замерзающие капли… хм…

Нет, полноценного охлаждающего заклинания у меня нет. Ледяная стрела на него не тянула от слова совсем. Зато она балансировала на грани эволюции и вот-вот должна была ее пройти. Два, ну может три ранга стрелы — и у меня появится новое заклинание школы Льда. С некоторой вероятностью — такое, которое сможет помочь мне взломать каменную задницу голема. Я вздохнул вновь и решил выделить недельку именно на это заклинание. Воздушный удар, конечно, более перспективен, но уж больно шумный. Пока я буду его тренировать, ко мне будут сбегаться все монстры из округи — и хорошо если только они. А если гномы все-таки спустятся и окажутся достаточно близко, чтобы услышать? Нет, чересчур рискованно. Попробую со стрелой, а если ничего не выйдет — пойду дальше, искать другие спуски.

И вот уже неделю я отсыпался в тупичке, периодически выходил на охоту за мясом саламандр и по откату использовал ледяные стрелы. К десятому рангу откат составлял уже жалкие три минуты. К двенадцатому — две с половиной. И, несмотря на все мои надежды, двенадцатого для эволюции оказалось маловато. Но, со скрипом и хрустом дотянув заклинание до тринадцатого, я наконец-то облегченно выдохнул, увидев новую строчку в интерфейсе:

Вьюга:

Ранг заклинания: 0

Затраты маны: 350

Откат: 3 часа

Время действия: 2 минуты

Радиус: 2 метра

Температура в центре: 247К

Стихия: Лед

Выглядит перспективно. Наверное. Откат, правда, большой… но чую, на первых рангах мне все равно ничего не светит. А дальше и откат уменьшится.

Даже не чувствуя особой радости от нового заклинания, я уныло потопал по привычному маршруту, к надоевшей до невозможности каменной заднице.

Хоть посмотрю, как заклинание выглядит.

* * *

Вьюга выглядела… как вьюга. Мириады взявшихся из ниоткуда снежинок подхватил и закрутил ветер, образуя четко различимое кольцо бурана и неподвижное окно спокойствия в центре. К сожалению, кольцо было существенно меньше, чем обещалось в описании заклинания — край кольца заметно деформировался от жара вокруг, а каменные плиты под миниатюрным заклинанием очень быстро стали мокрыми от непрерывно таявшего снега. Что ж. Красиво. И, пока что, не особо полезно. Еще и добрые две трети маны сожрало, тьфу. Хотя насчет отсутствия пользы я погорячился…

Хлопнув себя по лбу, я быстро сунул лицо прямо в заклинание, пока оно работало. И аж застонал от наслаждения и долгожданной прохлады. Как же я соскучился по таким ощущениям в череде бесконечных дней здесь, в этой демоновой жаре!

И вновь дни потянулись нескончаемой пеленой. Я кастовал на каменную плиту огненный поток, дополнительно ее разогревая жиденькой струей пламени, после чего тут же бросал на нее вьюгу, стараясь, чтобы центр бурана с самой низкой температурой приходился на самые заметные трещины. Большим плюсом вьюги было не только само охлаждение, но и снег, заметающий в трещины. Там он мгновенно таял от нагретого камня и, спустя буквально минуту, уже замерзал обратно. Была надежда, что именно этот замерзающий ледок даст мне, в конце концов, желанный эффект.

Пережидал откат я в своем неизменном обиталище либо на охоте. Спал прямо в промежутках между откатами вьюги, чтобы не терять время — и тут же возвращался обратно ради очередного сеанса. Из-за напрочь сбитого ритма сна, понять, сколько времени прошло, стало затруднительно.

Чтобы совсем не потеряться во времени, я отсчитывал количество использованных вьюг, выцарапывая палочки на стене своего убежища, но у этого способа были свои минусы — заклинание быстро взяло сначала первый, а потом и второй ранги, соответственно уменьшив время отката. Высчитывать в уме стало резко сложнее — вместо того, чтобы просто умножить простые и ясные три часа на количество палочек (и прибавить небольшой люфт в виде погрешности), приходилось скрипеть мозгами, путаясь в вычислениях. Впрочем, спустя два десятка вьюг я послал все это к демонам и перестал заниматься подобными бессмысленными вещами. Все, что мне нужно знать — примерное количество дней. Подумав, я предварительно отвел себе пять суток на попытки потревожить голема трещинами в его заднице. Не получится — пойду дальше. Лучше попробовать в другом месте, чем пытаться и дальше безуспешно получить от Системы какое-нибудь достижение в духе « Маг легендарного геморроя: каменные големы при виде вас начинают сильно нервничать и стараются не поворачиваться к вам спиной». Я тихо хихикнул, не прекращая своего черного дела. Мысль о возможном достижении пришла мне ровно в момент очередного сеанса нагрева-охлаждения. Хм, мне кажется, или трещины стали более заметными?

* * *

Хруст раздался на пятый день. Абсолютно буднично, застав меня врасплох. Совсем расслабился — вместо полной готовности в любой момент, я, не особо следя за происходящим, нежился всем телом на краю бурана, обдуваемый прохладным ветром и легкой моросью от мгновенно таявшего снега. В местных условиях о большем и мечтать нельзя. Ну, разве что о любой еде, кроме осточертевшего саламандрового мяса…

Хруст был не особо громким, так что сначала я даже подумал, что мне показалось. Но, спустя мгновение, он повторился. Чуть громче. А потом еще раз. А потом хруст перекрылся оглушающим низким ревом, от которого у меня сами собой стали ватными колени. Пожалуй, если бы не этот момент, я бы не отступал медленно назад по коридору, а несся по нему, сломя голову. Потому что каменная плита начала наконец ворочаться, зажатая в тисках таких же крепких стен, высекая искры и издавая неописуемые звуки — то гулкий грохот, то, наоборот, тонкие взвизги. Повернуться голем так и не смог — уж больно плотно пригнано было его тело к поверхностям этого коридора (разве что под потолком виднелась небольшая щель). В итоге ему оставался лишь один выход. И каменная плита рванула вперед и вниз, с удивительной скоростью удаляясь вдаль от меня и высекая из стен мощные снопы искр.

— М-мать! — Я тут же остановил свое осторожное отступление и, очертя голову, рванул вслед за демоновым големом, нервно зажимая рот, чтобы не расхохотаться во весь голос. Похоже, я таки умудрился затронуть у бедняги глубочайшие струны его каменной души. Вон какую скорость развил — видать, сильно ему задницу припекло.

По коридору я несся сломя голову, к тому же хорошо различимый в свете тех самых искр, летящих по обе стороны от меня — я решил, что слияние с тенью стоит приберечь под самый конец нашей безумной гонки. Кто знает, сколько еще придется так бежать до подходящей развилки или расширения коридора? Будет неудобно, если я не успею скрыться из-за того, что единственное мое спасение в виде ухода в тень будет в этот момент в откате…

Мысль я додумать не успел, потому как коридор резко потерял уклон, расширился и мы вместе с големом вылетели в огромный зал. И я наконец увидел, как выглядят големы спереди. К сожалению (никогда бы не подумал, что пожалею именно об этом), узнал я об этом не на примере своего знакомого, с которым за последние дни практически сроднился. Нет, увы. Первыми я увидел лицевые стороны доброго десятка големов, бродивших по этому залу. В общем-то, обычные каменные морды, чем-то похожи на человечьи, только не на голове, а на огромном каменном торсе. Это было первое, что я выхватил взглядом.

Рассмотреть что-то еще я не успел, потому как мой товарищ по гонке, как оказалось, в коридоре находился в сидячем положении, вытянув ноги вперед. И все это время он попросту несся вниз на заднице, не особо контролируя свою скорость. И, когда я выбежал из коридора вслед за ним, он, не успев притормозить, уже летел, подобно диковинному снаряду из катапульты, ровно в группу из трех големов.

Я успел лишь закрыть уши руками. И воцарился хаос.

Глава 2

Големы. Кто они? Чем питаются? Как живут? Как размножаются?

Ответы на эти вопросы не особо известны широкому обывателю, но и не то чтобы секретны. Хоть и встречаются данные существа довольно редко, и исследовать их сложно. Не настроены они дружелюбно к случайным людям. Или гномам. Или эльфам. Да в общем-то, ни к кому они дружелюбно не настроены, кроме непосредственного хозяина. А если хозяина нет — то вообще ни к кому. Стоит приблизиться к ним чересчур близко — атакуют. Впрочем, так же быстро они и теряют интерес, в случае если разумный, не растерявший окончательно инстинкт самосохранения, отбежит куда подальше.

И все же изучены големы неплохо.

Во-первых, они — существа сугубо искусственные. Да-да. Пусть способы их производства потеряны в далеком прошлом, но крепость их тел и толика магии позволила огромному числу големов остаться в разной степени сохранности за эти годы. В основном — в гробницах, забытых сокровищницах, и тому подобных укромных местечках по всему миру, где их изначально поставили в качестве охраны. И пусть их хозяева давно мертвы, но каменные, глиняные и металлические стражи продолжают нести свою молчаливую вахту. Впрочем, глиняных осталось не так уж и много — даже магия не позволяет такому хрупкому материалу жить чересчур долго. Потому и использовались они в давние времена в основном в качестве подсобных рабочих, но никак не в виде стражи.

Во-вторых, каждый голем имеет сердце. Не то, которое качает кровь (откуда бы у них кровь взялась?), но то, которое дает ему силы двигаться и жить (если это можно назвать жизнью). Именно оно выступало посредником и проводником для магов древности — при помощи специальных артефактов, связанных с сердцами големов, они этими существами и управляли. Обычно сердце выглядит как ничем непримечательный шар размером с кулак, находящийся в глубине рта голема. Разрушишь (или вытащишь) сердце — и голем умрет. Только вот добраться до этого сердца совсем непросто…

Откуда люди знали эти вещи? Откуда я знал эти вещи? Несмотря на то, что большая часть големов хозяев не имела и спокойно стояла на страже древних сокровищ, помаленьку ветшая, были и големы, разумным подконтрольные. Жалкие остатки былых армий, подчиняющиеся древним семьям, умудрившимся сохранить и пронести сквозь века управляющие артефакты вместе с самими големами. Но даже самый простенький и слабый каменный голем (не говоря уж о металлических) — мощное оружие в определенных ситуациях. А уж если големов несколько…

Я про все вышеперечисленное лишь читал и вживую, разумеется, не видел. До этого момента. Но каждый ребёнок в Леварисе знал, что император имеет особый полк стальных големов, выполняющих функции парадной гвардии и последней линии защиты драгоценной тушки государя. И несколько раз, несмотря на немногочисленность (полк насчитывал лишь чуть больше десятка големов), они спасали предков Париса от покушений и случайных ударов в боях. Безмолвная и безгранично преданная гвардия, органически не способная предать и защищающая тебя днем и ночью — мечта любого правителя!

* * *

Когда несущийся впереди меня камень смачно влепился в группку своих собратьев, я ход сбавлять не стал. Наоборот. До этого мне казалось, что я бегу изо всех сил, и ускориться еще больше не смогу. Но нет. На ходу слившись с тенью и дыша, словно загнанная лошадь, я выскреб все оставшиеся внутри резервы и таки смог выжать из себя еще чуть больше скорости. То, что я успел мельком увидеть в зале, меня не обнадеживало совершенно. Один вход, через который я и появился. Три выхода. Минимум десяток големов, причем все вполне подвижные, не то что мой старый друг с трещиной в заднице.

Вопросов тут быть не могло — надо рвать когти. И момент был идеальным именно сейчас. Пока в центре зала грудами камней раскинулись сразу четверо вяло шевелящихся големов, включая моего давнего знакомца. Пока не стих дикий грохот, гуляющий эхом по коридорам. Пока как минимум один из выходов оставался свободен и рядом с ним не было ни одного голема.

Я рванул именно к этому выходу. Но, едва переступил порог первого зала одиннадцатого уровня, как все вокруг, кроме монстров, вдруг завязло, застыло, словно в липкой патоке. Поднятая столкновением пыль, кружащаяся в воздухе, так и замерла небольшим облачком странной формы. Сердце забухало в груди, отдаваясь гулким метрономом в ушах.

Тик.

Продираюсь сквозь неожиданно вязкий воздух. Какое-то охранное заклинание? Неважно. Возвращаться уже поздно. Голем прямо по курсу, но если пытаться оббежать его справа — автоматически попадешь в зону досягаемости другого голема. Слева же высится груда какого-то мусора и булыжников. Вполне вероятно, что остатки менее везучего и окончательно пришедшего в негодность собрата этих каменных морд. Сворачиваю и бегу к ней.

Так.

Вязким воздухом дышать практически невозможно, грудь режет от желания и невозможности нормально вдохнуть. На кучу камней я буквально взлетаю, отталкиваясь от одних неустойчивых булыжников, и тут же перемещаясь на следующие, прежде чем успею потерять равновесие и рухнуть вниз вместе с первыми. Голем справа начинает подозрительно быстро поворачиваться в мою сторону. Черт, похоже, моя маскировка для этих тварей слабовата.

Тик.

Перемахиваю через вершину и буквально ссыпаюсь вниз, на грани неконтролируемого падения. Но все же не переступая эту грань. В конце едва удерживаю равновесие, чтобы остаться на ногах после финального прыжка. Ноги простреливает такой болью, что хочется заорать. Голем справа повернулся и уверенно делает шаг в мою сторону. Остальные, к счастью, игнорируют.

Так.

До коридора буквально десяток шагов. Хромаю туда, как подбитая утка, и на остатках воздуха в легких шепчу ключ-слова для восстановления и зыбучих песков. Первое — на себя, чтобы хоть немного утихомирить боль в дрожащих ногах. Второе — на голема, чтобы хоть немного задержать эту сволочь. Все, маны не осталось. Пять заклинаний подряд всего за несколько минут высушили меня до дна, особенно с учетом дико прожорливой в этом плане вьюги.

Тик.

Метроном затихает, в легкие с шумом врывается воздух, а меня, продолжающего продавливать себя сквозь воздух, буквально швыряет по инерции в темный зев коридора. Оборачиваюсь и вижу, что голем, потревоженный моим присутствием, спокойно вылезает из зыбучего песка, практически не заметив помехи. Но, вместо того, чтобы броситься на меня, неподвижно замирает, стоило мне вновь пересечь невидимую границу между залом и коридором. Судя по всему, его зона ответственности ограничивается одним залом, а все, что вне этой зоны, его не колышет.

Ну чисто наш имперский стражник. Прям ностальгия нахлынула.

* * *

На все еще подрагивающих ногах я прошел по коридору буквально сотню шагов. Едва завидев справа небольшую нишу, я с облегчением туда забился, усевшись на камень и обняв коленки. Особо безопаснее от этого не стало, но чисто морально так было легче, чем маячить на открытом пространстве коридора. Все тело сотрясала нервная дрожь — то ли от забега на пределе возможностей, то ли от опасности, от которой я едва-едва ускользнул. И сейчас я сознавал, что мне повезло просто невероятно — с учетом неизвестного заклинания-ловушки, в любой другой момент времени я бы проскочить этот зал не смог. Если бы не отвлекший своих собратьев голем…

Я прошептал одними губами искреннюю молитву Фортуне. Следующая жертва характеристик будет именно ей, определенно. Хотя когда она еще будет?

Жертв я не делал с самого моего спуска в эти демоновы катакомбы. Тут мне нужна была каждая жалкая единичка в каждой характеристике, если она хоть немного повышала мои шансы на выживание. Можно было, конечно, жертвовать что-то совсем бесполезное для выживания, вроде горного дела, но даже его мне было откровенно жалко. Да и, несмотря на бесполезность в плане выживания, горное дело я все равно использовал. Пока я бродил по девятому, а потом и по десятому этажу, мне постоянно попадались жилы редких металлов и друзы драгоценных камней. Металлы я не трогал, но не проходить же мимо заманчиво поблескивающего гнезда рубинов или топазов? Добываются они гораздо быстрее, звуков от добычи в разы меньше, весят тоже немного… Да, это было то еще варварство — для тех же топазов при моих тогдашних характеристиках шанс добычи колебался около десяти процентов. Для рубинов — и вовсе около пяти. Большая часть добычи попросту осыпалась бесполезным прахом. Я морщился от столь бесцеремонного разбазаривания добра, но продолжал свое черное дело, тем более что и профессия горняка от такого росла как на дрожжах.

Так что, несмотря на невысокие шансы добычи, в моей сумке понемногу скопилось уже пара десятков системных камней. Зачем я это делал? В основном, конечно, ради денег. Свои накопления я с собой не таскал, так что все, что я понемногу копил, осталось далеко наверху, в Чуки Камата. Ключ от комнаты я отдал друзьям перед спуском, с просьбой, если получится, разделить все мои сбережения между собой и не забыть про долю Карштайна. Забрать деньги у меня все равно никак не получится, а так — хоть какая-то благодарность за все, что они сделали. Так что после спуска я снова откатился назад в своих планах по выкупу родителей и сестры из орочьего плена. Именно эта, маячившая на границе сознания мысль, заставила меня когда-то в первый раз остановиться и попробовать добыть камень с настолько мизерным шансом успеха.

И добытые камни уже даже по примерной стоимости превзошли все мои старые накопления. Да, их еще надо продать, что не так уж и просто. Но это гораздо, гораздо лучше, чем ничего.

Я вздохнул, понемногу успокаиваясь. Глянул на количество маны. Думаю, стоит немного задержаться здесь, восстановиться хотя бы до половины, прежде чем топать дальше.

* * *

Честно говоря, я ожидал от одиннадцатого этажа… большего, что ли. Да, он сильно отличался от десятого. Да, здесь сразу бросались в глаза гладко отполированные стены из черного гранита, прямо кричащие, что это место создано руками разумных существ. Но ничего необычного сверх того. Я бродил следующие несколько дней по бесконечным коридорам, изредка переходящим в залы, идентичные самому первому, с големами… и нигде не встречал ничего интересного. Големы остались позади и больше не появлялись. Никаких артефактов Древних. Саламандры и огненные духи на этом этаже тоже не встречались. Даже рудных жил здесь не было — только бесконечный черный гранит, не поддающийся кирке и заклинаниям (попробовал из интереса). Температура и вовсе немного снизилась. Если сравнивать с предыдущим этажом, то прямо-таки легкой свежестью повеяло.

В итоге я просто шел. Выбирал коридоры, ведущие хотя бы примерно в нужном направлении и топал вперед, как заведенный. Пути назад у меня не было — сквозь големов еще раз я не прорвусь. Охотился я обычно с запасом, но осточертевшее до зубовного скрежета мяса саламандр, оставшееся с предыдущего уровня, все равно кончилось уже на третий день. А потом все. Осталась только нарастающая слабость в теле и бесконечные попытки заглушить голод ледяной крошкой.

И еще надежда. Что, рано или поздно, но я наткнусь на подъем наверх. С большой погрешностью, но я мог сказать, что уже иду не под землями гномов, а где-то под орками. Двести километров — так говорил Никос. Пусть он тоже говорил это примерно, но когда я на привалах высчитывал, сколько я уже прошел, то, даже без учета девятого и десятого уровней, выходило куда больше двухсот. Картография, увы, все еще не выросла до десятки, несмотря на все мои старания, так что точных цифр я пока узнать не мог. Единственный минус — я все больше уклонялся к югу. Все-таки подземелье и так было достаточно огромным — глупо было надеяться, что оно еще и будет вести ровно в том направлении, которое мне необходимо. Но из гномьих гор я вышел в любом случае. Так что я уже мог подняться наверх и попробовать выдать себя за обычного авантюриста с большой дороги. Если бы нашел подъем наверх.

Но подъемов не было.

* * *

Шесть дней. Шесть дней я шел, искренне возненавидев эти бесконечные черные коридоры. Шесть дней, под конец уже не обращая внимания, куда вообще иду. Последние искорки надежды еще теплились где-то в душе, но в голову все чаще закрадывалась мысль: «Здесь ты и останешься».

Время я отсчитывал при помощи таймеров «восстановления» и «вьюги» — единственных полезных в данных условиях заклинаний. Десять восстановлений — передышка. Семь «вьюг» — можно поспать. После сна отсчет начинался заново — начинался новый день. Выходило хоть и довольно приблизительно, но большой точности мне и не требовалось. Да и заклинания последние дни я использовал скорее по привычке. То же восстановление хорошо бодрило в начале, вдобавок снимая слабость, но спустя пару дней без еды стало действовать гораздо слабее. А вьюга потеряла былую актуальность после того, как пару дней назад мое сопротивление огню перевалило за двадцатку. Видимо, это был какой-то важный системный рубеж, потому что после него я практически перестал замечать жару вокруг. И усталость от этой жары тоже особо не копилась. Или, что более вероятно, она была совершенно не заметна на фоне слабости и изнеможения от голода.

Щелк. В голове появилось давно знакомое ощущение. Восстановление откатилось. Девятый раз подряд, скоро привал. Привычно шепчу ключ-слово, едва шевельнув губами. Волна свежести вновь прокатилась по организму, на некоторое время ослабив пелену усталости на мыслях и чувствах. Голова стала чуть более ясной и размытый камень под ногами, по которому шаркали мои ноги, стал приобретать четкость. С некоторым трудом подняв голову, я сфокусировал взгляд на коридоре. Что-то не так… Что-то…

Я моргнул и встряхнул головой, прищурившись. А когда понял, что мне не кажется — резко ускорил шаг, несмотря на слабость, и чуть ли не подбежал к очередной развилке бесконечного подземелья. Только в этот раз вместо трех-четырех абсолютно одинаковых коридоров имелись всего два — подходивших к перекрестку симметрично с тем, по которому пришел я. Сам же перекресток, представляющий собой круглую миниатюрную комнатку, наконец-то отличался от сотен таких же однообразных перекрестков, через которые я уже прошел.

Отличался тем, что добрую треть всей комнатки занимала тонкая колонна в самом центре. Вокруг которой вилась изящная винтовая лестница, уходя куда-то вверх, в непроглядную темноту, которую не пробивало даже мое прокачанное за последнее время ночное зрение.

Единственным существенным минусом этой лестницы было отсутствие привычных любому человеку перил. Не знаю, как выглядели строители этого подземелья, но мыслили они явно не как люди. Либо попросту не имели никаких проблем от падений с высоты в десятки метров. Я попытался примерно прикинуть, на какой я сейчас глубине. Мысли ворочались тяжело, разум не хотел пробуждаться от сонного оцепенения. Впрочем, не думаю, что точные цифры мне сейчас важны. Главное, что речь идет минимум о паре сотен метров. И если эта лестница преодолевает хотя бы половину этого расстояния, то не может быть и речи о том, чтобы подниматься сейчас, сходу. Как бы мне ни хотелось поскорее добраться до поверхности, где прохладно, где светло, а главное — где можно раздобыть еды…

Я сглотнул слюну и резко зажмурился.

Нет. Сначала отдых. Будет крайне обидно в самом конце пути сверзиться в середине подъема и разбиться насмерть.

Еще обиднее будет, если лестница где-то на середине сломана или упирается в какой-нибудь закрытый люк. Но это от меня уже не зависит, в отличие от предыдущего исхода.

Я вздохнул и улегся прямо на пол, закрыв глаза. К демонам это все. Апатия вновь вернулась, накатив непреодолимой волной.

Но я знал, что через пятнадцать минут щелкнет таймер восстановления и она вновь ненадолго отступит.

А потом меня ждет долгий путь наверх.

Глава 3

Почему-то мое воображение упорно рисовало люк под потолком, куда должна упереться лестница — либо почти сразу, обозначая верхушку уровня, либо где-то в самом конце подъема, у поверхности. Не знаю почему. Но в том числе из-за этого поднимался я куда медленней и осторожней, чем мог бы, и регулярно посматривал наверх, чтобы не стукнуться о незаметно выплывшую из тьмы преграду. Узкие ступени лестницы в некоторой степени нивелировались плотностью, с которой эти ступени шли друг за другом, но, тем не менее, если не смотреть под ноги, запнуться здесь было легче легкого. А это… чревато. Упасть я тут смогу только один раз. Поэтому я, как игрушечный болванчик, мотал головой то вверх, то вниз, ожидая подвоха с обеих сторон.

Где-то через минут десять осторожного подъема я остановился и выругался. Я что, настолько отупел от голода? Похоже на то. Покачав головой, решил не корить себя слишком сильно и шевельнул губами, запуская над собой светляка. Поиграв с высотой, оставил его болтаться примерно метрах в пяти выше меня и чуть в стороне. Рассеянного света хватало, чтобы прекрасно видеть ступени под ногами. При этом же прекрасно виднелась шахта, уходящая ввысь. И потолка никакого пока не было даже в далекой перспективе. Так что можно сосредоточиться на ступенях под ногами.

Спустя полчаса я не выдержал и остановился на привал — ноги гудели и попросту отказывались идти дальше. Я мог попытаться выжать из себя побольше и продолжить подниматься… но зачем? Рисковать из-за голого упрямства сверзиться с такой высоты, запутавшись в ослабевших ногах? Нет уж. Поэтому, почувствовав, что ноги начинают заплетаться и гореть, я уселся прямо на очередную ступеньку, на всякий случай уцепившись вспотевшими руками за ее край и буквально прижавшись к колонне, вокруг которой вилась лестница. Вниз смотреть не особо хотелось. И так насмотрелся во время подъема. Так что светляка я временно погасил. Последнее время благодаря ему, если присмотреться, можно было разглядеть вверху что-то, похожее на потолок. Так что не меньше половины пути, думаю, я уже прошел…

* * *

Потолка я достиг лишь спустя час. Ноги едва держали, приходилось останавливаться на привалы все чаще. К высоте я понемногу привык, но все равно каждый привал крепко держался за ступеньки, с опаской поглядывая на мрак внизу.

Никакого люка в потолке не обнаружилось. Колонна просто заканчивалась, а вокруг места ее соединения с потолком шла идеально круглая щель, по ширине не больше полуметра. Даже мое отощавшее тело протиснулось в нее с некоторым трудом. Ну и делать это, балансируя на узких ступеньках, конечно, было не очень удобно.

Честно говоря, я расслабился. Мало ли какие опасности могут меня здесь поджидать? Стоило бы не терять бдительности и сразу же осмотреться. Но мне было уже откровенно плевать — я попросту вылез и разлегся на камне, тяжело дыша и наслаждаясь тем, что все почти закончилось. Закончилась лестница. Закончилась, как по волшебству, жара, незримо давившая на мозги все это время, в том числе и пока я поднимался. Где бы я ни находился — но здесь было ощутимо прохладно. Разве что голод еще не закончился, но и его окончание близилось… надеюсь.

Несколько минут спустя я, наконец, поднялся с четверенек и огляделся, запустив светляка повыше. Небольшая каменная пещера с неровными сводами. Пыльный пол, на котором отпечатались следы моих ботинок и моего отдыхавшего тела. Щель в стене, лишь немного шире той, в которую я протискивался недавно… а где она? Я с некоторым удивлением оглядел абсолютно ровный каменный пол, без каких-либо признаков дыр, щелей, да и вообще любых неровностей. Иллюзия? Присел, пощупал то место, откуда я должен был вылезти, судя по следам. Ничего. Камень, пыль. И на вид, и на ощупь, и даже на запах. Односторонний портал? Или что-то, завязанное на магию земли, протолкнувшее меня сквозь толстую каменную плиту? Ладно, не думаю, что это важно. В ближайшее время я в эти демоновы подземелья возвращаться не планировал. Но вот на будущее… возможно, стоит оставить себе пометку. Я встал и выпустил струю огня из ладони, очертив в камне примерный круг, где могла находиться шахта. Расплавиться от такого он не успел, но тратить лишнее время на это я не стал. Главное, что гарь осталась. Судя по пыли вокруг, в эту пещеру никто толком не заходит, так что навряд ли эту полосу копоти кто-то сотрет.

А мне пора дальше. Искать еду. И пока вариант, куда двигаться, был только один.

Я уверенно направился к щели в стене.

* * *

Щель привела меня в другую пещеру, практически двойник первой, но пошире. Там было уже сразу несколько проходов, и я на секунду остановился в раздумьях. Наконец, плюнул и выбрал случайно, протиснувшись в самый правый. Еще несколько пещер — и я оказался в пещере без каких-либо проходов вообще. Ругаясь последними словами, вернулся до ближайшего «перекрестка», отметил тупиковый путь, нарисовав на стене возле прохода крест копотью от струи огня, и пошел пробовать другую дорогу.

Еще один тупик. И еще. И еще.

Система пещер оказалась весьма разветвленной и довольно однообразной. Причем, судя по ровному полу, сухости и, соответственно, отсутствию любой живности — она, скорее всего, была создана все той же древней расой, когда-то создавшей подземелья, из которых я вылез. Я бродил по бесконечным практически одинаковым пещерам, постепенно впадая в уже привычное отупение. Машинально ставил отметки возле тупиковых путей, и шел все дальше и дальше, периодически возвращаясь чуть ли не к началу. К счастью, долго это не продлилось. В одной из цепочек пещер я впервые заметил признаки жизни — на стенах начал появляться мох, и в каждой следующей пещере все больше и больше. Кое-где в нем начали шуршать насекомые, а воздух стал заметно более влажным. И чем дальше я шел, тем более влажным он становился. А потом я залез в очередной проход и едва не упал, привыкнув, что пол во всех пещерах везде примерно на одном и том же уровне. Кое-как сохранив равновесие, запустил вперед светляка и понял, что проход впервые находится не вровень с полом, а примерно на высоте моего роста. И выходит в огромный грот с озерцом в дальней части. А еще в нем гулял ветер. И запах, который этот ветер приносил… черт возьми, это явно был запах поверхности! Земля, прелая листва, тяжелый запах каких-то зверей, еще тысячи знакомых и незнакомых ноток — где-то поблизости был лес! В нетерпении спрыгнув в грот, я ринулся искать то место, откуда приходили эти манящие запахи.

И уже через минуту я остановился у того самого озерца в дальнем конце грота. Оно было не сильно широким, но, судя по всему, в пещере находилась лишь его малая часть. Потому что в дальней стене, у самой воды, светлел долгожданный выход на поверхность. Довольно широкий и затопленный практически полностью, лишь в самом верху оставалось немного пространства, сквозь которое и пробивался тусклый свет — судя по всему, на поверхности сейчас была ночь.

Я хмуро уставился в прозрачную воду и немного подсветил ее, пытаясь прикинуть глубину. Явно выше моего роста. А навыка «Плавание» у меня, как назло, нет. Никогда не любил плавать. Удержаться на воде я смогу, и даже доплыть до выхода, думаю, смогу… если на мне не будет дополнительных грузов. А у меня меч, кинжал, пространственная сумка с драгоценными камнями и всякой мелочевкой, которая вроде и не тяжелая по отдельности, но суммарно точно утянет меня на дно. Кирка еще, хорошая. И тяжелая. Но ее я могу оставить здесь, не думаю, что она мне пригодится в ближайшее время. И меч могу оставить, хоть и с некоторым зубовным скрежетом — уж больно много я на руднике за него отдал. Хорошие мечи вообще никогда дешево не стоят, даже если они не магические. Но все равно — остается еще сумка с камнями, с которой я лучше сам в обнимку на дно пойду, чем оставлю здесь. И кинжал, потому что хоть какое-то оружие нужно. Меч я точно не утяну, а кинжал — можно попробовать.

И тут светляк, все так же мерно сияющий из воды, слегка мигнул.

А я, уже начавший распаковывать сумку, чтобы перебрать и выкинуть все лишнее, бросил взгляд на озеро и резко остановился.

Возле светляка крутился заинтересовавшийся неожиданным источником света, карп странного красноватого оттенка. Довольно-таки большой. Достойный того, чтобы ради него отодвинуть любые свои планы. Да я бы сейчас и ради самого маленького пескарика их отодвинул. Жрать хочется так, что сил уже никаких нет.

Весь мир может подождать.

* * *

Мой долгожданный ужин я бил наверняка — молнией. После того, как она выросла до десятого уровня и избавилась на нем от приставки «малая», мне временами даже не приходилось добивать саламандр после ее применения — сами помирали, если только не сильно высокие по уровню. Но это все-таки саламандры, у них к электричеству уязвимость. Насколько удачно пройдет попытка таким образом порыбачить, я не был уверен, но все остальные мои атакующие заклинания подходили куда хуже. Поэтому, недолго думая, я нацелился и шарахнул молнией прямо в карпа. Вспышка, как всегда, ослепила в том числе и меня самого, а когда я проморгался — увидел то ли мертвую, то ли оглушенную рыбину, всплывшую на поверхность.

Понять, мертва она или оглушена, я не успел. Руки работали будто чужие. Почти мгновенно выхватили карпа из воды, вспороли ему кинжалом брюхо и небрежно выпотрошили, кажется, оставив часть потрохов внутри. Жарил я его на камне, переворачивая мечом и направив струю пламени прямо на него. Даже резать не стал и чешую обдирать. К демонам. Лишние траты времени. И так что-то внутри уже тихо намекало, что, в целом-то, можно и сырым его сожрать… чего время тратить? Но я все же не настолько одичал. Пока что.

Это была одновременно самая ужасная и самая прекрасная рыба в моей жизни.

Самаяпрекрасная — потому что я сожрал ее буквально за несколько минут, обсосав каждую косточку. После стольких дней вынужденного голодания это было единственным моим желанием, которое полностью вытеснило все остальные мысли. Я не обращал внимания на то, что она местами почти сгорела, а местами была практически сырой, хоть и горячей. Для меня она была идеальной.

Самая ужасная — потому что я не подумал о последствиях. Вообще, после долгого голодания, очень желательно не наедаться сразу от пуза. А если наедаешься — то хотя бы чем-то легким. Супом там, или еще чем.

В любом случае — кое-как обжаренная и наполовину сырая рыба в список блюд, рекомендованных после долгой голодовки, явно не входит. И уж точно не стоило съедать ее всю сразу.

Именно об этом я и размышлял следующие несколько часов, катаясь по полу пещеры с дикой резью в животе.

* * *

В итоге я решил немного задержаться в пещере. Да, поверхность манила, но в основном — наличием на ней еды, а эту проблему я частично решил. Увы, на одной рыбе долго не протянешь, особенно учитывая, что в этот кусок озера она заплывает нечасто. Но мне долго и не надо. Лишь бы плавать научиться и суметь выплыть наружу не абсолютно голым, а со всеми своими пожитками.

Собственно, как только я перестал мучиться животом от своего опрометчивого решения как можно быстрее поесть, я разделся и полез в воду. Помимо улучшения плавательных навыков, требовалось еще и банально помыться. Когда ты несколько недель живешь в постоянной жаре, периодически бегая, прыгая, работая киркой и в целом ведя крайне активный образ жизни… спустя какое-то время ты начнешь очень сильно пахнуть. Настолько, что можно всех живых существ распугивать стеной запаха, который от тебя шибает. Те, которых я встречал, почему-то не пугались, правда, но и саламандры, и огненные духи — существа сильно специфичные. А големы и вовсе неживые.

Поплескавшись в довольно прохладной воде и оттеревшись песком со дна озерца, я вылез на берег максимально довольный текущей ситуацией. И тут же уснул.

Проснулся я впервые за долгое время от робких лучей солнца — пусть они едва и пробивались сквозь щель между водой и каменным сводом, но мне хватило и этой малости. Желудок снова напомнил о себе недовольным урчанием, и я, недолго думая, потопал умываться и ловить рыбу. Увы, на светляка она больше ловиться не желала, так что пришлось, волей-неволей, раздеваться и лезть в воду. Поднимая тучи брызг, кое-как доплыл до прохода. Придерживаясь за неровности в каменном своде, осторожно проплыл вперед, пару раз чувствительно приложившись головой. И счастливо прищурился при виде открывшейся картины: идиллический пейзаж в виде второй части озерца, заметно большей, чем та, что в пещере. И, судя по всему, я находился почти в центре этой второй части, у небольшой скалы, совсем немного приподымающейся над водой. Даже странно. Почти весь комплекс пещер должен быть где-то под этим озером, но при этом большая его часть выглядит так сухо, будто туда ни капли не просачивается.

Ну да неважно. Главное — у меня получилось сбежать и выжить при этом. И сейчас я в каких-то диких лесах — все берега озера закрыты деревьями, куда ни глянь. Гор не видно ни в каком из направлений — значит, я точно далеко от гномов. Правда, леса и на орочьи не особо-то смахивают тоже. Неужели дальше ушел? До Левариса? Я попытался вспомнить примерную карту материка и поморщился. Граница с орками там была безумная, извивалась как змея, вклиниваясь в людские государства и наоборот. По сути, я могу быть где угодно — у орков, в Леварисе и даже, возможно, в одном из других людских королевств. Если я чересчур далеко уклонился к югу, то вполне мог пройти и орков, и империю в одном из самых узких ее мест, а то и вовсе в нее не заходить, пройдя по границам орков с другими королевствами. Там такое лоскутное одеяло, что демон ногу сломит. Раздел интерфейса с картами, увы, не особо помогал. Карта подземелья сохранилась отдельно и, почему-то, кусками. Скорее всего — из-за моего не особо вменяемого состояния последние дни. Карта же поверхности представляла собой огромное черное пятно, на котором белело открытое пятнышко Чуки Камата и то самое озерцо, в котором я сейчас плавал. В других местах с уже открытой картографией я не бывал. По карте выходило, что между этими двумя точками почти пять сотен километров по прямой. Но, опять же, я понятия не имею, где именно находился рудник в землях гномов, так что это мне не сильно помогает.

Тяжело вздохнув, я поплыл обратно в грот. Так или иначе, теперь я примерно представлял размеры озера. И шансы с моим отсутствующим навыком плавания доплыть до берега стремились к нулю, даже если я поплыву полностью голый, оставив в пещере абсолютно все вещи. А значит, надо открывать «Плавание».

* * *

Со времени последней проверки ваш навык «Плавание» увеличился на 0.02!

Следующие несколько дней слились в непрерывную пелену. Я почти не вылезал из воды, отрываясь лишь на то, чтобы поспать, поесть и порыбачить. Для этого приходилось подманивать рыбу сырыми кусочками их павших товарищей и, балансируя на скале, пытаться попасть в новых жертв молнией. Увы, на светляка рыба велась плохо, так что в первый раз мне просто дичайше повезло.

С моими бонусами и «Восстановлением», прекрасно снимавшим усталость в мышцах, открытие и прокачка «Плавания» до двойки заняли всего лишь четыре дня. Увидев после очередной проверки в интерфейсе заветную цифру, я тут же решился на финальную проверку.

Вылез и поплыл к берегу. Пока что без вещей — я хотел проверить и понять, насколько много сил у меня уйдет на путь в одну сторону, чтобы прикинуть, насколько сложнее будет плыть нагруженным. А еще, возможно, наломать хвороста в лесу, чтобы связать из него некое подобие плота. Не для себя — для вещей. Не очень хочется мочить сумку и оружие, тем более что масла от ржавчины у меня при себе нет.

Путь оказался неожиданно сложным — я откровенно не рассчитал силы. Оказалось, что двойки тут откровенно маловато, и до берега я добрался полностью вымотанным и нахлебавшимся воды. Нечего и думать проделать такой путь под нагрузкой. Подумав, все-таки решил пройтись за хворостом. Свяжу вязанку побольше, будет и меня немного на воде поддерживать. С этими мыслями я и ходил, уставший, по берегу, собирая упавшие ветки. Деревья при ближайшем рассмотрении оказались довольно странными. Красноватая кора, листья сложной формы — что-то вроде розетки клевера, только еще более усложненной. Никогда раньше таких деревьев не видел. В наших краях они точно не росли.

Хвороста в округе оказалось более чем достаточно — я насобирал огромную груду даже не уходя особо в лес. И теперь рассеянно смотрел на нее, раздумывая, чем бы ее перевязать, чтобы не растерять по дороге.

И тут за спиной раздался тихий хруст. Я резко обернулся и едва не напоролся шеей на обнаженный клинок. Проследовав вдоль него глазами, я наткнулся на холодные глаза худощавого блондина чуть выше меня ростом.

— Д-добрый день. — Блондин явно не собирался убирать клинок от моей шеи, так что я решил начать разговор первым. В конце концов, раз не убил сразу, значит, можно считать его условно настроенным на разговор.

— Недобрый. Для тебя. Ты здесь один?

Ну, слава богам. По крайней мере, блондин говорит на леварийском. Значит, я либо непосредственно в нашей империи, либо где-то в вассальных королевствах. Я слегка помедлил, раздумывая — не стоит ли приложить блондинчика молнией. Срабатывает она мгновенно, а мне главное в тот же момент упасть на спину, чтобы он случайно мне горло не вскрыл, если дернет сведенными мышцами. Подумав, решил не пороть горячку:

— Один. А почему недобрый, разрешите поинтересоваться?

— Потому что ты находишься в Роще Красных Императорских Ясеней. И собираешь здесь хворост. Такой день по умолчанию недобрый для человека, рискнувшего таким заниматься.

Демоны.

Так вот как выглядят Императорские Ясени.

Хорошо, что он не видел, как я местных карпов жрал. Тоже, небось, те самые. Императорские.

Глава 4

Блондина звали Ингуром. И, к сожалению, имя это я узнал не потому, что он решил внезапно мне представиться. Нет, это имя произнес его напарник, который выскочил из леса как раз в тот момент, когда я лихорадочно размышлял с мечом у горла, что мне делать дальше. Глушить противника молнией и пытаться сбежать? Поставить себя вне закона в империи, напав на, без сомнения, высокопоставленного стража? А куда мне потом идти, в таком случае? К гномам соваться нельзя. К оркам? Можно, но что потом? Я ведь хотел выкупить родителей и вернуться с ними на родину… А тут, получается, наоборот. Даже если получится их выкупить — я с ними вернуться не смогу, буду сидеть в орочьих лесах. Или бежать в другие людские государства… в то же Камеццо, например. Примерно на этой мысли из леса и вылез чумазый парень лет так двадцати. Улыбка до ушей, полосы черной краски, зачем-то нанесенные на лицо и руки, одежда красновато-зеленых цветов, под стать окружающим деревьям. Это он так в лесу маскируется, что ли? Спросить я не успел, потому что парень открыл рот первым, крикнув издалека:

— Ингууур! Что за птичку ты поймал? И почему она такая голая? Это ты успел его раздеть?

Блондин едва заметно поморщился, после чего слегка отвел клинок от моей шеи, позволив мне слегка расслабиться. Учитывая, что второй парень был с луком в руках, мои шансы убежать резко просели. Не до нуля, но до тех величин, когда я уже не хотел рисковать и пытаться их выяснить на практике. Блондин, видимо, тоже это понимал, хотя и навряд ли подозревал объемы моих параметров и количество заклинаний у меня в загашнике. Все же хорошо прокачанная «Оценка» — явление редкое, обычно встречающееся только у ремесленников. А у блондинчика она хоть и есть, но явно не превышает пятерку. Почему я так решил? Потому что моя «Оценка» при взгляде на него выдавала следующее:

Имя:???

Возраст: 22–48 лет

Ступень:???

* * *

Базовые характеристики:

???

Суммарно: 102–190

* * *

Вторичные характеристики:

Харизма:???

Сопротивление тьме:???

Магия света:???

???

Суммарно:???

* * *

Навыки:

Оценка:???

Кинжалы:???

Ночное зрение:???

Суммарно:???

* * *

Профессии:

???

Суммарно:???

* * *

Заклинания:???

«Оценка» работала по довольно запутанным правилам, принимая во внимание и ступени (как мои, так и противника), и наличие вспомогательных характеристик вроде «Наблюдательности», и еще тысячи факторов. Но в базовом варианте это работало так: если я пытаюсь оценить противника и мой навык «Оценки» меньше пяти, то максимум, что я увижу — его крайне примерный возраст и еще более примерную сумму базовых характеристик. И то, последнее — только если разница в ступенях весьма существенна и в мою пользу.

Если «Оценка» поднимается выше пятерки — начинают отображаться и другие параметры, но лишь самые неразвитые — только если они и сами находятся в пределах пяти единиц, а то и меньше. После десяти единиц в «Оценке» можно увидеть слаборазвитые заклинания и параметры в пределах примерно той же десятки. Дальнейшее развитие навыка было малоизвестно по банальной причине — не так уж много разумных, переваливших в этом навыке за десятку. И те — в основном, ремесленники. Те же горняки, травники, алхимики… Уж очень медленно он растет, требуется постоянное и разнообразное его использование. У меня, например, он едва перевалил за девять единиц и почти застыл, несмотря на все мои бонусы.

Собственно, благодаря тому, что я увидел у Ингура, а потом и у его напарника «Оценку», я слегка расслабился — она у них явно меньше пятерки, а значит, они не смогут увидеть… лишнего. А то мало ли. После гномов я уже никому не доверяю. Большую часть моих заклинаний, конечно, не увидеть — они довольно высокоранговые. Но и меньшей части более чем достаточно для соответствующих вопросов — откуда, как, и не хочу ли я ими поделиться. Особенно последнее. Учитывая, что вокруг никого нет, я сомнительный преступник, а их двое, они с оружием и примерно равны мне по параметрам — не хочу вводить добрых людей в искушение.

* * *

Парня со странной маскировкой звали Юстом. Оценка, несмотря на молодой вид, показала у него не только наличие сразу двух магических навыков (огня и металла), во вторичных характеристиках, но еще и неплохой диапазон суммарных базовых: 146–229. Заметно больше, чем у Ингура, да и у того, вдобавок, была лишь «Магия света» во вторичных. Весельчак Юст явно был в разы опаснее. Но при этом изо всех сил старался этого не показывать, отдавая всю инициативу Ингуру, который связал мне руки и конвоировал через лес, пока Юст проверял путь и разведывал лес вокруг нас. Периодически он настолько сливался в своей одежде с деревьями, что я на какое-то время его терял. Пока он вновь не вылезал из густых зарослей на тропинку перед нами.

Путь затянулся на пару часов. Мне повезло попасть в самый центр относительно небольшой рощи — поэтому я и не увидел из озера ничего, кроме леса. А так-то буквально в десятке километров к западу раскинулся на холмах огромный Эндевис. Столица великой империи Леварис. И, стоило нам выйти из леса, как он разом предстал перед нами — величественный, слегка сумбурный и крайне, крайне шумный. Рокот людей мы услышали буквально сразу, еще до того, как пересекли городскую черту: возле ближайших ворот бурлила шумная людская масса, разделенная на два примерно одинаковых потока — тех, кто входил в город, и тех, кто выходил. Юст и Ингур во входной очереди стоять не стали, молча провели меня по обочине, минуя удивленные взгляды всех вокруг. В основном, конечно, направленные на меня, потому как я все еще был почти голый, в одном нижнем белье. Хорошо, что я не стал раздеваться полностью, когда устроил свой заплыв.

Измученному стражнику у ворот Юст показал какую-то бляху и нас пропустили без очереди и без входной пошлины. И я, наконец, оказался в столице. Не совсем так, как я хотел когда-то. Не как абитуриент Академии, не как будущий великий маг, а как мелкий преступник, посмевший залезть в личную императорскую рощу, да еще и собирать там хворост.

Что же это за роща такая? Красные Ясени — довольно редкий вид магических деревьев, который конкретно в Леварисе растет лишь в одном месте. Да, именно в этой демоновой роще. И, помимо своей редкости, их семена и, в меньшей степени, кора и листья, используются во множестве алхимических рецептов. А значит что? Верно, их бережно охраняют и они являются личной собственностью императорской семьи. Столичная Гильдия Алхимиков ежегодно стонет и платит тысячи золотых за возможность провести жалкие пару дней в этой роще, в период, когда на деревьях появляются семена, и собрать как можно больше ценных ингредиентов. Были, конечно, ингредиенты-аналоги, но зачастую они стоили еще дороже, поскольку водились либо значительно севернее, либо на самом юге материка.

Увы, все, что я знал о роще, я подчерпнул от отца именно в рамках разговоров об алхимии, и на этом мои знания ограничивались. Я понимал, что навряд ли меня казнят за такую мелочь, как сбор хвороста, но какое именно наказание мне светит? Штраф? Каторга? И главное — что мне им говорить? Правду? Или пытаться соврать? Увы, если я скажу правду — меня раскрутят под заклинанием правды, после чего сумку с камнями, оставшуюся в гроте, явно найдут и конфискуют. А так остается иллюзорный шанс, что я когда-нибудь за ней вернусь… Да и чистосердечное признание неизбежно приведет к вопросам о том, каким образом я выжил в подземельях, а значит — к моему Дару, который я откровенно не хочу пока светить. Значит, нужно пытаться сформулировать такую ложь, чтобы она не вызывала лишних вопросов. Я поморщился, вспомнив карьер Судри. У него был шар-артефакт, распознающий вранье. Такой же или аналогичный просто обязан быть на любом допросе. Значит, мне нужна формальная правда, полная недоговорок и сформулированная так, чтобы собеседник понял ее по-своему… Пример в виде когда-то умудрившегося чуть ли не напрямую соврать Эльгера, у меня был.

* * *

Улицы, по которым меня вели, я даже не заметил, скрипя мозгами и продумывая формулировки. Погрузившись в себя, перебирал ногами на полном автомате, поддерживаемый Ингуром под локоть. Вид у меня, наверное, был совсем потерянный. Но это мне даже на руку — как еще должен выглядеть пойманный на горячем глуповатый крестьянин?

Здание суда было довольно непримечательным, но внушительным по размерам. Три этажа, обычный серый гранит, никаких украшений, как на любом соседнем строении. Минималистично и строго. Туда меня и завели, оставив в небольшой комнатке на первом этаже. В комнате вдоль стен сидело еще с десяток таких же бедолаг разного вида и возраста, а в центре стояли несколько нещадно потеющих стражников в полном обмундировании.

Суды в Леварисе были быстрыми, особенно в случаях, когда подсудимый не аристократ и не богатый купец. Это высокие слои населения могли поиграть в правосудие, затянуть время на несколько заседаний, чтобы судьи досконально разобрались в деле, нанять адвоката, умеющего играть словами даже в присутствии артефактов, распознающих ложь… С босяками, к которым я сейчас относился, все было куда проще. Сейчас Юст и Ингур походят по зданию и найдут свободного судью, в чье ведение меня можно передать. Потом судья сам же меня быстро допросит, оформит бумаги и огласит приговор. Не думаю, что это займет даже пару часов. В худшем случае все решится завтра, если у них тут аврал и они не успеют выделить на меня время до вечера. Тогда придется ночевать в местной каталажке, которая, скорее всего, находится где-нибудь здесь же, на подвальных этажах здания.

Я откинулся на спинку неудобного стула и прикрыл глаза. Подождать в любом случае придется.

Разбудили меня грубо, схватив за плечо и встряхнув. Я, не разлепив толком глаза, на автомате едва не зарядил в стражника молнией, осекшись на половине ключ-слова. Привычки после подземелья так просто не проходили. Пухлый и смешно пыхтящий стражник еще раз меня встряхнул и рявкнул в ухо:

— Встать!

Я поднялся со стула, с трудом сдержав вырывающуюся грубость в ответ. Стражник тут же меня отпустил и подтолкнул к двери.

— Вперед!

Я так же молча повиновался. Лучше не показывать свой норов, ничего хорошего от этого не будет. Направляемый сзади стражником, проследовал в одну из небольших комнаток на втором этаже, где меня встретил уставший судья, заполняющий какие-то бумаги. В ответ на указующий жест судьи, я осторожно присел на стул перед ним, постаравшись принять вид слегка испуганного простака. Хотя, судя по лицу судьи, ему на это было абсолютно побоку. Он молча пододвинул к себе какой-то лист бумаги и безразлично спросил:

— Имя?

— Грегори Канторес.

— Возраст?

— Пятнадцать лет.

— Заслуги семьи перед короной? — В ответ на мой удивленный взгляд, судья пояснил. — В случае наличия заслуг, возможны послабления в приговоре.

— Нет, ничего такого.

— Хорошо. Перейдем к допросу. Учти, что каждая произнесенная ложь усугубит твое положение. Ты в курсе, какое преступление тебе вменяют?

— Сбор хвороста в Императорской Роще. — Все это время я осторожно рассматривал кабинет судьи, но в упор не видел артефакта для определения правды. Похоже, он выглядит совершенно не так, как у гномов… либо судья сам себе артефакт и владеет стихией Разума. Этот вариант совсем плохой. Но не думаю, что человек с такой редкой стихией сидел бы на месте рядового судьи, читая мысли обычных преступников. Нет, скорее всего судья просто носит артефакт при себе, а о лжи тот сообщает иным образом.

— Расскажи об обстоятельствах преступления.

— Честное слово, я случайно забрел туда! Я понял, что это те самые Красные Ясени, лишь когда столкнулся с Юстом и Ингуром!

Судья поморщился и поднял руку, останавливая меня:

— Стоп. Хорошо, в этом ты не врешь. Что еще ты успел сделать в роще?

— Я… поплавал в озере.

— Что еще?

— Я поспал там.

— Хорошо. Переформулирую вопрос. Ты собирал иные части Красных Ясеней или любых других растений в роще?

— Нет. — Я слегка расслабился. Только не спрашивай про демоновых карпов…

— Ты причинял вред деревьям или животным в роще?

— Нет. — Карпы же живут не в роще, они в озере…

— Ты ловил рыбу в озере?

Да твою мать!

* * *

К счастью, судья не стал заострять внимание на том, кто я и откуда явился. Тайну грота мне удалось сохранить. Хотя в основном за счет того, что на эту часть истории ему было попросту плевать.

К несчастью, ловля карпов сильно усугубила мое изначальное положение. Они, хоть и не являлись такими же важными, как сами Красные Ясени, все же были частью рощи. И, увы, их ловля каралась куда строже, чем сбор хвороста.

Закончив допрос, судья с отвращением посмотрел на кучу бумаг на столе, после чего обратился к стражнику:

— Ганс, отведи его в камеру, до завтра. Сил моих больше нет, с утра всей этой волокитой займусь.

Камера, как я и предполагал, оказалась в подвале. Точнее — даже несколько камер. Одна большая, куда меня и повели, и еще пяток одиночных — видимо, для особо буйных и опасных.

Стоило решетке с лязгом захлопнуться за моей спиной, как с дальних топчанов начали лениво подниматься люди.

— О, еще один новичок! — Первым ко мне подошел какой-то гнилозубый мужик, от которого шибало таким амбре, что я демонстративно поморщился и сделал шаг назад. Мужик это увидел, но, вместо агрессии, внезапно заулыбался. — Что, запашок не нравится? Ничего, скоро привыкнешь. А то и сам так пахнуть начнешь. Иди-ка лучше вон туда, да поклонись Маре. Он тут главный, как он скажет — так и пойдет у тебя жизнь.

Его палец указал в самое темное место камеры, на один из топчанов в углу. Видимо, по задумке, Мара должен был загадочно сидеть на топчане, чтобы его лицо было скрыто накинутым капюшоном и полумраком камеры… но мое ночное зрение прекрасно пробивало местную жиденькую темноту, ни капли не сравнимую с мертвым мраком подземелий. Так что худое лицо Мары, изборожденное морщинами, я видел под капюшоном просто прекрасно.

Пожав плечами, я по широкой дуге обошел мужичка и направился к Маре. Подошел, глянул на него, широко улыбаясь и даже не думая кланяться. Глумливо спросил:

— Ну что, главный? Как у меня жизнь пойдет?

За то время, что я шел к нему, успел бегло просветить «Оценкой» почти всех обитателей камеры, включая Мару. Достойных противников здесь не было. Ни одного. Даже без учета моих заклинаний. Ну да чего еще ожидать от отбросов общества? Есть, конечно, короли преступного мира и их приближенные — они обязаны быть сильны, как физически, так и магически. Но здесь собрался исключительно мусор. Я на их фоне выглядел волком в шкуре белой овечки, затесавшейся в стадо баранов.

И мне очень, очень хотелось сбросить шкуру.

Но даже баранам нужно дать шанс. Жаль, что они им не воспользуются. Зуб даю — не воспользуются.

* * *

Надо отдать должное Маре — что-то неладное он почувствовал. На пару секунд он прямо-таки завис — я видел его бегающие глаза, которые должен был скрывать капюшон. Он лихорадочно осматривал меня и, видимо, пытался просветить меня своим навыком «Оценки», который, опять же, был мне прекрасно виден и явно не дотягивал до пятерки. В итоге Мара сделал неправильный вывод. Он сильно дорожил своим местом главного — хотя бы в этой камере, хотя бы ненадолго, до момента как их всех разгонят по каторгам. И оставить без наказания смельчака, посмевшего поставить это место под сомнение, он не смог.

— Парни, проучите его. — Мара демонстративно лениво махнул рукой. С соседних топчанов соскочила парочка громил, явно делающих упор в раскачке исключительно на силу.

Я хищно улыбнулся и плавно перетек в привычную стойку, с которой когда-то каждый день начинался наш рукопашный поединок с Карштайном. Шевельнул губами, накладывая на себя «Благословление Воды». Тяжелое в раскачке заклинание, за все эти недели я едва дотянул его до третьего ранга, но даже это было очень и очень полезно. Семь процентов бонуса на все базовые и вторичные характеристики. Жаль, что на профессии с навыками оно не действовало, по крайней мере, пока — сейчас бы мне усиление каменной кожи и кулачного боя тоже не помешало. Но да ладно, и так неплохо. Благо, внешних эффектов от него не было, так что никто ничего не заметил.

Остальные заклинания оставлю на крайний случай, если полезут толпой.

Десять минут усиления.

Интересно, хватит ли мне этого времени, чтобы отметелить всех подручных Мары?

Глава 5

Десяти минут хватило с лихвой. Эти люди были привычны к чему угодно — к нападениям исподтишка, к избиениям слабых людей, неспособных сопротивляться, к воровству, угрозам, подлым ударам — но не к битве с противником, который не только значительно сильнее их, но еще и умеет хотя бы минимально пользоваться своим преимуществом в силе.

Первые двое громил легли на пол почти сразу, с руками, сломанными для острастки. Один оказался умнее и упал почти сразу после травмы, скуля от боли и отползая к решетке, подальше от схватки. Второй же разъярился, заорал и ринулся на меня как бык. Недолго думая, я просто ударил кулаком ему навстречу, слегка придержав удар. С гулким стуком встретился мой кулак с каменной кожей и его лоб с, вероятно, сплошной костью до самого затылка. Кулак онемел, но победил — второй громила, пусть и не рухнул без сознания, но явно заработал сотрясение и распластался на полу, периодически пытаясь встать на четвереньки на разъезжающихся конечностях.

Всю эту минуту Мара орал благим матом, пытаясь натравить на меня остальных моих сокамерников, но тех чересчур впечатлила моя короткая и жестокая победа, так что смельчаков оказалось лишь еще трое. На них я потратил времени даже меньше — лишь один представлял из себя хоть что-то, остальные сложились с одного удара.

— Не подходи! — Стоило мне повернуться к Маре, как тот взвизгнул и отпрыгнул от меня, словно кузнечик. Над его ладонью, которую он выставил в мою сторону, зажегся маленький шарик огня. — Только попробуй, я тебя сожгу!

Я так искренне расхохотался, что Мара вздрогнул. Учитывая мое сопротивление огню — не уверен, что даже ожог получу от такой крохотульки. Так что я молча пошел в его сторону, а когда тот действительно швырнул в меня сгусток огня… поймал его ртом. Язык все-таки слегка обожгло, но скастованное восстановление мгновенно все залечило. Надо бы для него ключ-слово на жест переделать, удобнее будет…

Я демонстративно облизнулся и клацнул зубами, продолжая неторопливо шагать. В камере установилась мертвая тишина. Даже подвывающий у решетки громила со сломанной рукой резко заткнулся. Мара же попросту потерял сознание от страха и сполз мешком на пол. Мда. Возможно, чуток перестарался. Я все-таки дошел до его тушки и задумчиво попинал ее ногой — не для удовольствия, мало чести в том, чтобы бить уже поверженного врага. Нет, попинывал чисто машинально, пытаясь понять, что делать дальше. Наконец, вздохнул:

— Мне не нужна власть в этой камере. Я надеюсь, что уже завтра меня здесь не будет. Но до этого момента — не стоит ко мне лезть.

После чего молча отвернулся от Мары и пошел искать свободный топчан. И чтобы он был почище, чем большинство из тех, что я успел увидеть.

Хотя на последнее надеяться не стоило.

* * *

Меня несколько удивил тот факт, что, несмотря на громкий шум и крики, никто из стражников так и не пришел разбираться. То ли им было абсолютно наплевать, то ли здесь настолько хорошая звукоизоляция… нет, определенно, первое. Подумаешь, отбросы друг другу зубы пересчитывают. Скорее всего, здесь и убийства происходили на регулярной основе, особенно если в камеру попадал кто-то, кому и так светила пожизненная каторга. За убийство такого же, как ты, преступника никто вешать не станет, а увеличить и так максимальный срок этим людям нельзя. Вот и получаются краткие мгновения невиновности, когда за твои новые преступления тебя максимум пожурит и попинает стража, чтобы ты проблем поменьше доставлял.

Засыпать в окружении этих людей я не рискнул. Напугал я их, конечно, до усрачки, но вдруг кому-то стукнет в голову, что меня можно прирезать во сне? С лезвием ножа моя каменная кожа может и не справиться. Лучше поберечься. Так что я попросту уселся на топчан и, использовав компенсацию сна, лениво перебирал свои параметры, размышляя, что и как оптимальнее всего пожертвовать. Я уже давненько не использовал свой Дар, и множество параметров перевалило за десятку, резко замедлив свой рост даже с учетом бонусов от обучаемости. Конечно, мне грех жаловаться. У обычных разумных большая часть параметров, особенно второстепенных и тех, которые они не используют на постоянной основе, после десятки в росте почти останавливается и редко существенно вырастает до самой смерти. Это условная граница, отделяющая твои более ценные атрибуты от менее ценных или попросту лишь недавно открытых.

Ценные — в том числе и в контексте твоего положения в обществе. Какой смысл нанимать человека, к примеру, лишь за навык рукопашного боя, если он имеется у каждого второго? И совсем другое дело, если человек перевалил в этом параметре за десятку — это уже… ну, не мастер, но, как минимум, крепкий боец. Такие уже могут даже немного зарабатывать на этом — помогать другим людям открыть этот параметр, или драться на потеху толпе.

Следующая лига — те, кто достиг двадцати. Это уже настоящие мастера, особенно те, кто достиг этой планки самостоятельно, а не вкидывая под конец своего пути свободные очки от повышения ступеней. Впрочем, разница между первыми и вторыми лишь в упорстве. Но двадцатка почти в любом параметре или навыке (кроме базовых характеристик, конечно) — это верный путь к некоторому успеху в жизни. На кусок хлеба хватит в любом случае.

Это две основных планки, про которые знают все. Дальнейшие рассчитываются уже индивидуально для каждого параметра. Но, в любом случае, они не имеют официальных названий и относятся лишь к второстепенным характеристикам и навыкам. С профессиями же немного другой расклад.

Во-первых, профессии открываются с гораздо большим трудом. Открытие навыка плавания заняло у меня всего лишь пару дней, даже с учетом некоторого накопленного прогресса на этом скрытом атрибуте. Открытие профессии горняка — несколько недель, пусть у меня и была в несколько раз ниже обучаемость на тот момент. Травничество я в свое время открывал несколько месяцев. Так что любая профессия, даже если на ней жалкие крохи, имеет куда большую ценность, чем большинство навыков и вторичных характеристик. Во-вторых, профессии сразу имели градацию от Системы в интерфейсе. До пяти единиц — новичок. До десяти — младший ученик. До пятнадцати — старший. И так далее, с шагом в пять единиц, для любой профессии — подмастерье, мастер третьего ранга, второго, первого… На предпоследней ступеньке стоял титул грандмастера, требующий аж тридцати пяти единиц в мастерстве. Увы, после тридцати единиц в любом параметре возможность вкладывать в него свободные очки от ступеней пропадала, так что таких разумных были считанные единицы во всем Аэларе. А еще существовала последняя ступенька. После сорока единиц в любой профессии ты получал статус «Легенды». А также соответствующее достижение и возможность выйти на качественно иной уровень, работая с редчайшими божественными материалами. Их, конечно, еще надо было найти, но найти ремесленника-легенду было в разы сложнее.

С учетом сложностей в открытии и росте, при наличии почти любой профессии, уже со статуса младшего ученика, то есть всего лишь с пяти единиц, вполне можно было себя прокормить. Старшие ученики и подмастерья и вовсе расхватывались работодателями как горячие пирожки, особенно если те были относительно молоды — это указывало в том числе и на будущий потенциал таких работников. Ну а если ты достиг ступеней мастера — считай, что жизнь удалась. Таких даже в больших городах считанные десятки, и время их работы зачастую расписано на месяцы вперед. Мать была мастером-травником всего лишь третьего ранга, но этого было достаточно, чтобы наша семья была одной из самых богатых в нашем городке. Аналогичных по уровню мастеров у нас в то время было штук пять. Второго ранга и выше — вовсе не было, такие птицы почти всегда предпочитали переезжать в столицу, поближе к людям, которые могут позволить себе их услуги. Что же до грандмастеров — это уникальные люди, коих были единицы даже в такой большой империи, как Леварис. Ну а легенды… на данный момент их не было. Нигде.

За последние пятьсот лет в Аэларе появлялись три легендарных ремесленника, по крайней мере, из тех, что были известны народу.

Самый известный — гном Хаарс, легендарный кузнец, достигший этого звания на самом склоне своей жизни. После обретения этого статуса он успел сплести одну-единственную адамантиевую кольчугу, из-за которой еще до окончания работы чуть не разразилась гражданская война между кланами. По преданиям, гном, печально посмотрев на весь этот раздрай и понимая, к чему все идет, из принципа работу все-таки завершил. Но, сразу после окончания работы, спрятал кольчугу от всех так надежно, что ее до сих пор найти никто не смог. После чего разбежался и прыгнул со скалы вниз головой. Во избежание.

Вторым ремесленником тоже был гном. Имя его я не помнил, но он был тем горняком, кто за двести лет до Хаарса добыл те самые несколько кусков адамантиевой руды, из которых потом была сделана легендарная кольчуга. Руда бережно хранилась все это время у гномов и передавалась от поколения к поколению, в ожидании легендарного кузнеца, который сможет с ней работать. В конце концов дождалась, но толку от этого? У этого гнома судьба сложилась получше, чем у Хаарса — сам по себе легендарный горняк не сильно-то важен, в отрыве от других мастеров, которые смогут переработать то, что он добудет, в невероятной силы артефакты. Да и единичные найденные у гномов жилы с адамантием и гнезда пламенных изумрудов он выработал почти сразу же после получения звания. И больше с божественными материалами не работал. По причине их отсутствия.

Третьим ремесленником был эльф Тен’Ависс, чья судьба сложилась совсем печально. Легендарный травник, решивший первым в мире добыть цветок «Тюльпана демонов». Никто раньше к этому цветку не подступался (зачем, если «оценка» показывает, что это бессмысленно), да и выглядело растение довольно безобидно с виду. Поэтому Тен’Ависс пошел в чащу без всякой подготовки. Хотя название должно было насторожить. В итоге жизнь легенды оборвалась спустя сутки после получения звания — тюльпан оказался непростым и попросту сожрал наглого эльфа. Наблюдавшие за этим действом ученики легенды, вернувшись, рассказали об этом всем, и его имя стало в некотором роде нарицательным. «Тупой, как Тен’Ависс».

После них легенд в Аэларе не появлялось.

* * *

Стража пришла довольно рано. Большая часть моих сокамерников до сих пор нагло дрыхла — кормить их все равно никто не собирался, а большая часть местных уже давно получила свой приговор и просто ждала, пока прибудет конвой для их сопровождения на каторгу. Лишь я, да еще пара людей до сих пор ожидали вердикта — за нами и пришли.

Меня привели в кабинет уже знакомого мне судьи, который, несмотря на утро, выглядел ровно таким же уставшим, как и вчера. У него что, всегда такой вид?

— Доброе утро, господин судья.

Тот лишь мотнул головой в сторону стула — садись, мол. Его рука в этот момент так и летала над очередным листом бумаги: ровные строчки ложились на белоснежную поверхность идеальной вязью. И ни одной помарки, ни одного случайного пятнышка чернил! Не знаю, до каких высот у него прокачана каллиграфия, но с его работой — ни капли не удивлен. Наконец, он закончил и отложил перо в сторону, после чего начал размеренно зачитывать то, что писал:

— Итак. Город Эндевис, столичный судейский участок номер двенадцать. Судья: Эрет Сирион. Преступник: Грегори Канторес. Преступление первое: сбор хвороста в Императорской роще. Объемы: крайне малые. Рекомендуемый срок наказания: полгода каторги. Преступление второе: ловля Красных Карпов в озере Исиль. Объемы: малые. Рекомендуемый срок наказания: три года каторги. Суммарно — три с половиной года каторги. Учитывая случайный характер преступления, считаю возможным сократить общий срок до трех лет.

Я хмуро слушал свой приговор, с каждым словом впадая во все большее уныние. Нет, три года каторги — это относительно недолго. Может даже получится немного сократить это время ударным трудом, особенно если сказать про свое горное дело и попроситься на какой-нибудь рудник. Но… Тратить столько времени мне откровенно не хотелось. Провести лучшие годы молодости на каторге — что может быть хуже? Это ведь не кредитные рудники гномов, там нравы были куда более свободны и разумные куда более приятны в общении. Поэтому при следующих словах я резко оживился:

— Его Императорское Величество Парис Третий велик в своем милосердии, поэтому всем преступникам, чьи правонарушения не входят в особый лист, он предлагает выбор. Срок на каторге может быть заменен по желанию подсудимого на альтернативные способы наказания. Первым вариантом является один из штрафных легионов Его Величества, несущих службу в самых опасных местах империи и за ее пределами. В зависимости от достижений и свершений во время службы, срок наказания может быть уменьшен, а после истечения срока по желанию заключенного возможно заключение контракта и присвоение официального воинского звания.

Я закусил губу. Смазка для клинков, мясные заслоны — как только не называли таких штрафников в народе. Их бросали в самые жаркие бои, затыкая ими любые дыры, при этом толком не тратясь на хорошее обмундирование. Выживут — хорошо. Не выживут — демоны с ними, найдутся новые дураки. Но трудно спорить — срок в таких местах сжигался быстро, особенно такой незначительный, как у меня. Десяток боев — и, если повезет, я вполне могу оказаться на свободе. А если не повезет — в земле. Второй вариант вероятней. Большая часть легионов сейчас, скорее всего, на границе с Камеццо. Орки не дураки, после своего Большого Похода наши северные земли почти обезлюдели, им там делать больше нечего, так что навряд ли на северной границе сейчас есть какое-то большое напряжение. Но воевать с Камеццо даже хуже, чем с орками. Эти ребята хотя бы дерутся честно в большинстве своем. Камецианцы же обожают диверсии, подлые заклинания и прочие неприятные вещи. В любом случае — лучше уж так, чем на каторге. Я уже открыл было рот, чтобы согласиться, но, оказалось, что судья еще не закончил:

— Второй вариант возможен при наличии у подсудимого достаточной суммы денег для выплаты виры в государственную казну. Сумма виры — три тысячи золотых дирхемов, по тысяче за каждый год наказания.

Судья остановился и вопросительно посмотрел в мою сторону. Я молча покачал головой. Даже если каким-то образом добраться до моей сумки с драгоценными камнями, оставшейся в гроте, и каким-то образом оперативно эти камни продать — совершенно не уверен, что там наберется три тысячи золотых. Ну у них и расценки… Впрочем, понятно, что этот вариант изначально предусматривался для аристократов и богатейших слоев населения — заметно завышенная цена не позволяет тем регулярно совершать преступления и откупаться — так и разориться можно — но при этом неплохо пополняет казну. Уверен, этот пункт просто по умолчанию вносился во все приговоры, потому судья его и произнес — я все еще сижу перед ним без одежды, какие еще три тысячи золотых?

— Третий вариант возможен, если подсудимый является не менее чем мастером третьего ранга в любой из профессий. В таком случае каторга будет заменена на индивидуальные работы с соответствующими послаблениями и условиями.

Еще один очевидный вариант. Разумеется, заставлять таких ценных специалистов горбатиться на каторге не по профилю — глупо. Увы, в горном деле я все еще являлся подмастерьем. После пятнадцати единиц оно еле двигалось, за последние месяцы кое-как дотянув лишь до семнадцати. И это с учетом моих бонусов и того, что какое-то время я развивал его на редчайших гнездах камней, превышающих мою профессию по уровню — на таких параметр рос в разы быстрее. Все же мастером стать очень и очень непросто…

Дождавшись еще одного отрицательного жеста с моей стороны, судья продолжил:

— Четвертый вариант возможен при наличии у подсудимого как минимум одного боевого заклинания, навыка для боя с любым оружием или без, а также в случае, если его базовые характеристики превышают сто пятьдесят единиц.

Я заинтересовался. Под эти параметры я подходил. Даже с лихвой. Судья, увидев мой кивок, удивленно приподнял брови, но продолжил:

— Два года назад Его Императорское Величество учредил Турнир Пурпурного Клинка, на котором преступники сражаются друг с другом в поединках на арене. Поединки не обязательно ведут к смерти, но такой исход вероятен и зачастую происходит. Из двухсот пятидесяти шести преступников те, кто займет первые десять мест, получат свободу. А первые три — еще и различного рода призы. Остальным немного уменьшат срок и вернут на каторгу. Следующий турнир начнется уже через полтора месяца, и новый набор желающих стартовал две недели назад.

— Я согласен на четвертый вариант.

Судья осторожно, будто разговаривая с душевнобольным, ответил:

— Хорошо подумайте. Вы молоды. Три года каторги это не так уж много, чтобы из-за этого рисковать. Среди участников предыдущих двух турниров каждый третий был убит или покалечен. Большая их часть была непрофессиональными воинами, но участвовали в том числе профессиональные наемники, бывшие солдаты и маги. И они тоже умирали, особенно когда сталкивались друг с другом. К тому же всех участников для большей зрелищности отдают перед турниром в профессиональные гладиаторские школы, где с ними в течение подготовительного периода работают лучшие тренера гладиаторов. Так что даже непрофессионалы на арене могут зачастую неприятно удивить.

Моя улыбка стала еще шире. Полтора месяца тренировок, с моими бонусами на рост? Это не уменьшение моих шансов, это их увеличение. У других-то таких бонусов не имеется.

— Я согласен.

Судья тяжело вздохнул.

Глава 6

Обратно в камеру я уже не вернулся. Судья, отчаявшись меня отговорить от самоубийственной, по его мнению, затеи, сдался и молча оформил требуемые для смены наказания бумаги. Их он отдал стражнику и отправил нас на первый этаж, к холодной немолодой женщине в одномиз кабинетов. Женщина, молча забрав бумаги, набросала на листе несколько фраз и отправила нас на третий этаж, к «инспектору по помилованиям». Инспектор, лысоватый мужчина с неопрятной бородой, потребовал печать на бумаге. Женщина на первом этаже печать отказалась ставить, отправив нас обратно к судье. Судья пожал плечами и поставил на один из листов свою печать. Инспектор посмотрел на нее, скривился и сказал, что это не та печать…

В итоге из здания мы вышли лишь после полудня. Меня вся эта катавасия лишь позабавила — благо, от меня ничего не требовалось, кроме как стоять и молчать. А вот стражник, будучи в полном обмундировании и при оружии, конкретно раскраснелся и вспотел, пока мы бегали с одного этажа на другой и обратно. Так что, когда меня наконец приписали к гладиаторской школе «Бешеные Псы» и отправили в другой конец города, он уже был счастлив выйти из духоты судебного участка и отконвоировать меня в школу.

Путь в школу оказался долог. А я все еще был полуголый — никого, кажется, вообще не смущало, что все это время я разгуливал перед ними без одежды. И предложить мне хоть что-то прикрыться тоже никто не собирался. Пока я был в общей камере, я считанные мгновения раздумывал насчет того, чтобы отобрать одежду у кого-то другого… но потом посмотрел на этих людей, на тряпки, которые были надеты, в большинстве своем, на голое тело… и тут же передумал. Не настолько сильно меня напрягает эта ситуация. Лучше уж голым. Поэтому, пока мы шли по городу, на меня периодически оборачивались. В целом, я видел и других полуголых людей — но, в основном, это были дети. Я же за эти полтора года сильно подрос и раздался в плечах, и на ребенка уже никак не тянул. Пожалуй, мне можно было даже дать побольше пятнадцати, если бы не подростковые усы и бороденка, которые успели отрасти за последние несколько месяцев. До этого, на руднике, я периодически брился, поскольку на определенном этапе эта растительность начинала меня ужасно раздражать при одном взгляде на нее. Но последнее время я себя в зеркале не видел, да и не до этого мне было на нижних уровнях. Разве что саламандры и огненные духи пару раз подпаливали мне волосы как на голове, так и на лице. Так что, предполагаю, в совокупности с этим выгляжу я сейчас ужасно. Надо бы подстричься, как выпадет возможность. И побриться.

Школа представляла собой небольшой комплекс, состоящий из четырех весьма больших зданий, расположенных квадратом. В одном из них, выходящем на улицу, была прорезана сквозная арка, ведущая во внутренний дворик этого комплекса. Туда мы и направились. Во дворе, весьма внушительном по площади, сейчас довольно лениво тренировался от силы десяток людей. Маловато как-то для такой огромной школы. Седоватый мужчина со свернутым набок носом, стоявший возле полосы препятствий и хмуро наблюдавший за тем, как все остальные пытаются эту полосу пробежать, бросил на нас взгляд и махнул рукой в приглашающем жесте. Мы подошли. Судя по молчаливому обмену рукопожатиями — друг друга стражник с мужчиной знали прекрасно. Мне руку местный тренер жать не стал. Ну и не очень-то хотелось.

Молчание затягивалось. Теперь мы уже втроем стояли и смотрели на последнюю парочку учеников, которые застряли на предпоследнем элементе полосы — слегка шероховатой каменной стене высотой метров восемь. Два паренька, на вид старше меня лет на пять-шесть, изо всех сил пытались вскарабкаться по ней, но соскальзывали и падали, едва достигнув половины. С моей позиции я не видел на этой стене ни единой удобной выемки для пальцев, так что я удивлялся уже тому факту, что у них получалось за что-то зацепиться хотя бы раз. Наконец, мужчина свистнул, сунув два пальца в рот, и зло рявкнул:

— Хватит насиловать стену и мои глаза! Десять минут отдыха всем, кто прошел! Курт, Албан — вы его не заслужили, идете на столбы!

Судя по синхронному стону парней, чем бы эти самые столбы ни были — они были не самой приятной вещью в мире. Тренер же, наконец, повернулся к нам:

— Вит, какого черта? Это новый гладиатор? Это чья-то шутка. И она несмешная. Как этого молокососа пропустили сквозь первичный отбор?

— Он полностью удовлетворяет всем условиям. — Стражник развел руками. — Не знаю, каким образом, но судейские артефакты проверки осечек не дают. Конкретику по своим заклинаниям он говорить отказался, тут он в своем праве, но клянется, что боевые есть. Артефакт истины, опять же, все подтвердил. Да и на вид он крепкий малый.

На последних словах тренер скривился.

— Какая разница, с какой силой он у себя в деревне хвосты коровам крутил? Какой толк от его голой силы на арене? Воинскому опыту у него взяться-то неоткуда. Я понимаю, что вы ополчились на мою школу после той истории, но скидывать ко мне настолько бесполезных кандидатов? Вы издеваетесь? Чему он мог научиться в своей деревне — стрелять из лука? Махать оглоблей? Да, формально с этим он может участвовать, но этого мало! — Тренер распалялся все больше и больше, размахивая руками. — Ему нечего делать на арене без хоть какого-нибудь адекватного оружия — глефы, меча, копья! Хочешь сказать, что у этого деревенского увальня есть какое-нибудь владение мечом?

— Есть.

Тренер поперхнулся следующей фразой и уставился на меня.

— А еще у меня есть владение булавами, кинжалами и каменная кожа. Все выше пятерки. Ну и обычный рукопашный, разумеется.

Я демонстративно поковырял пальцем в носу, постаравшись улыбнуться как настоящий деревенский дурачок. Мой собеседник же поморщился от несоответствия моего ледяного тона и этого выражения лица. Несколько секунд он смотрел на меня, раздумывая о чем-то, пока, наконец, не решился.

— Хорошо. — Он резко успокоился, сбавив тон. — Демоны с тобой, проверю, что из тебя получится. Давай его бумаги, Вит.

* * *

Тренера звали Авиндалем. Собственно, он был не только и не столько тренером, сколько полноправным владельцем всей школы Бешеных Псов. Просто сейчас школа переживала не лучшие времена, находясь в опале у императора после предыдущего турнира. Там произошла какая-то мутная история, про которую тренер говорить не захотел, но которая закончилась гигантским штрафом, едва не разорившим всю школу. Поэтому Авиндаль временно выполнял обязанности главного (и единственного) тренера — остальных пришлось распустить из-за нехватки средств, так же как и почти всех постоянных бойцов.

— Ты пойми, у меня конкретно к тебе, пацан, претензий никаких. — Хмуро говорил Авиндаль, пока мы шли с ним в одно из зданий, чтобы выдать мне одежду (наконец-то) и показать школу. Остальных учеников он отправил в блок для магических тренировок. Этим делом тут занимались в основном индивидуально, в отдельных комнатках, чтобы не показывать все свои способности — ни остальным гладиаторам, ни, зачастую, даже тренеру. — Просто так сложилось, что этот турнир — последний шанс для моей школы. Пурпурный клинок, знаешь ли, это не только свобода для везучих преступников, это еще и огромные деньги, вращающиеся вокруг турнира. Император не дурак. Он не просто так эту идею протолкнул. Да, конечно, это в том числе и его хобби, он лично посещает почти каждый интересный бой, но при этом не забывает и про государство. В казну рекой льются огромные суммы денег — деньги за билеты, проценты со ставок, налоги от тысяч разумных, которые стекаются в столицу во время турниров, в том числе и из других стран. И Пурпурный клинок стал популярнейшим и, соответственно, самым денежным из них, всего за два года.

— Почему? — Я все-таки не удержался, и вклинился в его речь. Авиндаль покосился на меня и дернул плечами — мол, это же очевидно, чего тут спрашивать.

— Потому что здесь самые искренние бои. Только на Пурпурном клинке ты можешь увидеть, как полный аутсайдер вытягивает бой за счет своей невероятной жажды свободы, насаживается на чужой клинок животом и, рыча от боли, перегрызает чужую глотку, словно дикий зверь. Это не случайный пример, между прочим, а реальная схватка за десятое место предыдущего турнира. Тому преступнику грозило пожизненное и, судя по случившемуся, он был крайне против такого исхода. Камни Памяти с записью этого боя до сих пор ходят по рукам. На обычных турнирах такого накала и близко нет. Да и смертельные случаи там редкость, все более-менее серьезные ранения успевают подлатать лекари. А на Пурпурном клинке смерть — полнейшая обыденность.

— А толпа обожает смерти. — Задумчиво произнес я.

— Совершенно верно. Так вот, про деньги. В Эндевисе сейчас семь гладиаторских школ, от самой старой и большой — Крадущихся Тигров, до недавно открывшихся Затаившихся Драконов. Всех преступников перед турниром раскидывают по этим школам согласно тому, сколько каждая способна принять, но все же стараются соблюсти некий баланс, давая шанс слабейшим. Те же Тигры забирают добрую половину всех людей, хотя могли бы забрать чуть ли не всех, а Драконам остается жалкий десяток, но это максимум, который они вообще могут потянуть. У остальных школ ситуация где-то посередине.

Первой нашей остановкой стал склад, располагавшийся в подвале одного из зданий. Здесь Авиндаль оставил меня у входа и спокойно начал прохаживаться вдоль стеллажей, собирая с них в охапку отдельные элементы обмундирования. Периодически он возвращался, скидывал возле меня набранные вещи и вновь исчезал из моего поля зрения, но при этом продолжал мерно говорить. В мертвой тишине склада его голос звучал особенно гулко и внушительно:

— Школы обычно зарабатывают по довольно сложным схемам, источников дохода множество. Но основной поток золота идет со ставок. Мы получаем определенную долю денег со всех ставок на бой, в котором победил наш гладиатор. Грубо говоря — император делится с нами частью своего налога на ставки. И, чтобы заинтересовать школы в максимально качественных тренировках новичков, именно на Пурпурном клинке эта доля увеличена в полтора раза от обычного. Поэтому последние два года школы зубами и когтями выцарапывают каждого перспективного преступника, умасливают судей и инспекторов дорогими подарками, чтобы именно им послали самых качественных бойцов… Если хорошо подсуетиться, то можно заработать за два месяца турнира столько же, сколько за весь год. Именно поэтому этот турнир так важен для всей моей школы. Я примерно подсчитал — основываясь на суммах предыдущих годов, мне необходимы хотя бы два бойца, которые пробьются в десятку лучших. Или один, но который дойдет до полуфиналов, там ставок в разы больше. Этого будет достаточно для того, чтобы я смог расплатиться с долгами и поднять школу с колен.

Я тем временем спокойно переодевался в один из комплектов одежды, которые передал мне глава школы. Удобные штаны: не стесняющие движений, но и не чересчур свободные. Халат-безрукавка с поясом, тоже весьма и весьма удобный. Явно тренировочный комплект, серый и безликий. Точно такой же, только более парадный — черно-красный, яркий и из более приятной на ощупь ткани. Непосредственно для боев на арене? Или для выходов в город? Скорее всего, и то, и то. Аналогичную черно-красную гамму я уже видел в нескольких местах внутри комплекса, пока мы направлялись на склад — судя по всему, это официальные цвета Бешеных Псов. Переодевшись, я взял остальные вещи и уточнил у вернувшегося Авиндаля:

— Но, судя по всему, вам не дают достойных кандидатов?

— Именно. Во-первых, у меня попросту нет денег на взя… эээ… подарки для чиновников, которые распределяют бойцов по школам. Во-вторых, даже если бы деньги и нашлись — опала императора дело такое… всеобъемлющее. Навряд ли деньги сильно бы исправили ситуацию. — Авиндаль тяжело вздохнул. — Но мне сильно и не надо. Мне бы хоть парочку достойных бойцов. Потому что у меня уже выбрана почти вся квота, осталось меньше десятка мест — и я в упор не вижу никого, кто мог бы даже до верхней двадцатки добраться. Мусор. Худшие из худших, не понимаю, на что они вообще рассчитывают. Ты, если не врешь про свои навыки, уже, считай, можешь половину из них победить, даже не вспотев.

— Зачем бы мне врать?

— Чтобы произвести на меня впечатление. Чтобы я начал возиться с тобой в надежде, что ты мой единственный шанс. Просто чтобы не казаться слабаком, в конце концов. Но если это все же правда… то зря ты это сделал. Если у тебя действительно есть хоть какой-то потенциал, то я выжму тебя досуха. Тебя ждет полтора месяца ада.

Последние слова прозвучали сухо, не как угроза, а как констатация факта. Но я все же уловил некоторое… предвкушение. Авиндаль широко улыбнулся и распахнул передо мной дверь одной из комнат.

— Это теперь твое жилище. Скидывай вещи и бегом во двор. У тебя пять минут на обустройство, я буду ждать внизу. Опоздаешь — пожалеешь. Но ты в любом случае пожалеешь. — Улыбка на лице тренера стала еще шире. Хотя куда уж больше? — Будем проверять, чего ты стоишь в бою.

* * *

С обустройством я справился за десяток секунд. Попросту раскатал матрас на топчане и сбросил на него все остальные пожитки. Не то чтобы их было сильно много — в основном всяческая мелочевка для комфорта, наличию которой я даже немного удивился. В конце концов, мне, преступнику, вовсе не обязаны были выдавать какие-то достаточно качественные, но, в некотором роде излишние вещи. Например, миниатюрную складную бритву. Или свою собственную баночку зубного порошка и брусок мыла впридачу. Последний распространял вокруг такой сильный запах дегтя, что я не выдержал и несколько раз чихнул, пока мы с Авиндалем ходили по коридорам.

Долго задумываться о причинах такого отношения я не стал и выбежал в коридор. Но, несмотря на его довольно большую протяженность — Авиндаля уже не было видно ни в одной, ни в другой стороне. В окно он, что ли, выпрыгнул? С третьего этажа? Я зачем-то подошел к окну и выглянул в него — на всякий случай. И… да. Авиндаль уже был во дворе, расхаживая между элементами полосы препятствий и проделывая с каждым из них некие манипуляции, плохо различимые издалека.

Покачав головой, я тоже устремился вниз. Пять минут, учитывая вполне ощутимую вероятность заблудиться на обратном пути — это не так уж и много. Комплекс имел довольно сложную планировку, и можно было легко и незаметно забрести в один из блоков, обособленных друг от друга и не имевших выхода на улицу. Пришлось бы либо терять время и возвращаться, либо, действительно, выпрыгивать в одно из окон в коридоре.

К счастью, к таким радикальным мерам прибегать не пришлось. Вновь выручил специфичный, полученный когда-то давно за достижение, хоть и не сильно выросший с тех пор, параметр «Интуиции». На поворотах и перекрестках, даже если я не помнил, откуда мы пришли, достаточно было на секунду притормозить и прислушаться к внутреннему голосу — и он, едва слышно, но вполне определенно подталкивал меня в правильном направлении. Внизу Авиндаль кивнул мне, таинственно улыбнулся на вопрос, как он так быстро спустился, и молча кивнул на полосу препятствий. Ступай, мол, что делать — сам понимаешь.

Полоса начиналась с узкой каменной площадки, на которую я и встал, пожав плечами. Покосился на Авиндаля, ожидая от него сигнала к старту. Тот ехидно улыбнулся, поднял руку и резко опустил.

Не успел я рвануть вперед, как мне на плечи рухнуло небо. Прохрипев что-то невразумительное, я изо всех сил напряг ноги, чтобы не рухнуть на колени. Выждал мгновение, расправил хрустнувшие плечи и тяжело двинулся вперед, едва-едва отрывая ноги от камня.

Лицо Авиндаля слегка вытянулось от удивления. А дальше я уже на него не смотрел.

Не до этого было.

Глава 7

Я лежал на песке и смотрел в небо, пытаясь отдышаться. Полосу препятствий я так и не прошел. Упал где-то на первой четверти, когда нужно было буквально продираться сквозь магический туман, упруго пружинящий и отбрасывающий тебя назад. Споткнулся, потерял равновесие и упал на бок — благо, что туман не только мешал двигаться вперед, но и существенно затормозил мое падение. Потому как имелись сомнения, что я остался бы целым и невредимым после падения с «небом на плечах».

Подняться я уже не смог, как ни пытался. Мало того, что тело ощущалось тяжелее обычного в несколько раз, так еще и туман пружинил и отбрасывал меня назад, на песок. В итоге я, поворочавшись как раненая черепаха, перевернулся на живот и пополз вбок, подальше от этой адской полосы. Чтобы ползти, приходилось буквально вбивать пальцы поглубже в песок — иначе попытка подтянуть себя срывалась на середине. Но, стоило мне выползти из зоны тумана, а значит — и из пределов полосы препятствий, как тело тут же обрело неземную легкость. Я перевернулся на спину и безразлично уставился ввысь. К демонам это все. Вставать после такого интенсивного мучения над собственным организмом я не собирался.

Так и валялся, пока надо мной не встал Авиндаль, заслоняя мне вид на пушистые облака.

— Долго еще отдыхать собираешься?

Я использовал на себе восстановление в первый раз еще будучи на полосе, а потом, сразу по откату, буквально пару минут назад. Но, судя по боли в мышцах и теле в целом, оно не убрало даже треть последствий от этого истязания. Страшно представить, что у меня творится внутри, если даже после двух заклинаний подряд у меня все еще болит каждый кусочек моего бедного тела. Так что я спокойно прикрыл глаза и ответил:

— Как только восстановлюсь, так и встану. Дай мне… ммм… двенадцать минут.

Авиндаль хмыкнул, после чего произнес с какой-то трудновыразимой эмоцией:

— Двенадцать минут. Хм. Выходит, у тебя имеется лечебное заклинание весьма существенной силы, чтобы восстановить большую часть повреждений за два применения. Но при этом с откатом меньше пятнадцати минут. То есть заклинание явно выше десятого ранга. То есть, скорее всего, еще и прошло эволюцию. Получается, у тебя есть минимум два заклинания из школы Жизни, причём с учетом того, что второе заклинание после эволюции обычно сильнее и качественнее базового…

Авиндаль задумчиво покачал головой. Я резко открыл глаза еще в начале его речи и сейчас пристально наблюдал за ним, мрачнея с каждой новой фразой. Тот же, заметив это, рассмеялся:

— Не напрягайся, малец. Я лишь показываю тебе пример, как по случайно оброненному слову о тебе могут узнать много лишнего. Ту информацию, которую ты бы явно не хотел выдавать. Так что думай над тем, что говоришь. Следи за собой, будь осторожен. — Авиндаль чему-то криво улыбнулся и резко посерьезнел. — Что же до меня… не бойся. Я — могила. Для любого ланисты репутация важнее жизни. Если разойдутся слухи, что я треплю языком о секретах своих гладиаторов — кто ко мне пойдет добровольно?

Я молча кивнул, вновь прикрыв глаза. Авиндаль абсолютно прав. Я расслабился на Чуки Камата, когда стал ходить на нижние уровни, где нужно было следить не за людьми или гномами, а за куда менее хитрыми и более предсказуемыми монстрами. А потом еще больше расслабился в полном одиночестве подземелий. Забыл о том, что любой спрятанный заранее козырь в рукаве резко повышает шансы на выживание. Забыл о том, что я уже давно не в окружении семьи или друзей, которым я мог доверять. А если быть точным, то даже не забыл, а, скорее, особо и не вспоминал. Увы, по моей доверчивости жизнь еще толком не била. Я не сталкивался с предательством друзей, или, тем паче, родных. Но ведь и такую вероятность стоит держать в голове… или не стоит? Какой смысл жить, постоянно осторожничая, не доверяя никому вокруг и ни с кем не раскрываясь по-настоящему?

Внутри щелкнул невидимый таймер и я тут же отложил далеко ушедшие мысли — потом их додумаю. Шепнул ключ-слово, скастовав восстановление и с наслаждением поднялся на ноги. Мышцы и связки все еще побаливали, но уже в разумных рамках.

— Что это было? И зачем?

— Магия. Не системная, конечно. Все это, — Авиндаль обвел рукой полосу препятствий. — Является одним огромным рунным артефактом. Не представляешь, во сколько денег это мне встало, но штука дико полезная и своих денег стоит. Помимо кучи разноплановых магических воздействий, а также регулировки их мощности и сложности некоторых других элементов, позволяющей настраивать и гонять через эту полосу хоть новичков, хоть опытных бойцов, тут добавлена еще и та штука, которую ты ощутил на себе. Я этот режим называю «чтоб жизнь медом не казалась». И он тоже регулируется. От «ложка дегтя в бочке меда» до «ложка меда в бочке дерьма». На моих гладиаторах я его в основном в качестве наказания применял — уж слишком сильно организм травмируется, даже в самом слабом варианте этого режима. Но, в том числе благодаря этим травмам, и рост характеристик в таком режиме тоже поразительный. Нужен только лекарь под рукой, который будет восстанавливать организм после этих занятий. И как же удобно, что ты сам себе лекарь…

Мне стало слегка неуютно при взгляде на предвкушающую улыбку Авиндаля. Псих, как есть псих бешеный. Что он там болтал про характеристики? Я шевельнул губами, вызывая интерфейс.

Со времени последней проверки ваша сила увеличилась на 0.04!

Со времени последней проверки ваша ловкость увеличилась на 0.02!

Со времени последней проверки ваша выносливость увеличилась на 0.03!

Со времени последней проверки ваша стойкость увеличилась на 0.04!

И еще несколько сообщений — буквально по одной сотой капнуло на несколько характеристик вроде той же интуиции, но это уже заслуга не полосы препятствий. Просто в течение дня накопилось. Но вот такой заметный рост базовых характеристик… это явно можно объяснить только полосой. Учитывая, что базовые параметры тоже после двадцати единиц росли медленно и с неохотой, такой скачок всего лишь за час выглядел не иначе как чудом. Надо хвататься за эту возможность. Я перевел взгляд со строчек интерфейса на Авиндаля:

— Хорошо. Допустим, я согласен на твою ложку меда и бочку дерьма. Я надеюсь, это не единственное, чем мы будем заниматься?

* * *

— Отвратительно.

Мне по рукам в который раз прилетело деревянным мечом и я выругался сквозь зубы, выронив свой собственный клинок. Каменная кожа от дробящих ударов почти не спасала, так что боль была яркой, мощной и, по ощущениям, оставила в руке как минимум трещины в костях, которые вновь пришлось спешно залечивать. Еще одним минусом оказалось то, что мое восстановление имело как минимум одну слабую точку, которую я раньше не замечал — с лечением переломов и трещин в костях оно справлялось просто ужасно. Трещина в ребре до сих пор не желала заживать, даже спустя пять кастов. Дышать приходилось осторожно, что было почти невозможной задачей — Авиндаль гонял меня по всему дворику, проверяя мое владение оружием ближнего боя. Пыль стояла столбом.

— Так уж и отвратительно?

— Абсолютно. Так плохо, что должно вызывать невыразимый ужас у любого учителя фехтования. Тебя что, орки учили?

Я поперхнулся от неожиданности и закашлялся вместо ответа.

— Да ладно? Серьезно, орки? Что ж, тогда это все объясняет.

— Да что объясняет-то? И что не так с орками? — Я, наконец, откашлялся, и присел прямо на песок. Раз уж Авиндаль уже убрал тренировочные мечи — значит, на какое-то время мои мучения временно закончены.

— С орками все так. У них прекрасная школа владения мечами, несколько разных, хорошо проработанных стилей. Но они все рассчитаны под их расу. Под их пропорции тела. Под их куда более длинные руки, под их силу, большую, чем у людей. Под тяжелые кирасы, которые они носят так, что они толком не стесняют им движений. При этом конечности у них обычно открытые и менее защищенные, чтобы не мешать размашистым движениям мечом. Поэтому большая часть их защитных финтов сосредоточена как раз на защите рук и ног. Ну и головы, конечно. — Ланиста подошел ко мне и тоже присел на песок, продолжая говорить. — И ты повторяешь все это за ними, несмотря на то, что этот стиль тебе не подходит. Да, ты уже очень силен для человека — но все еще далек от среднего орочьего бойца. Длины рук тебе не хватает совершенно, центр тяжести тела тоже смещен, по сравнению с орками, поэтому в их основных стойках ты ощущаешь себя некомфортно и двигаешься с заметными усилиями. Кирасу, как орки, ты тоже не носишь, потому как пытаешься соответствовать более скоростному стилю, рассчитанному на уклонение от ударов. Даже сейчас надел лишь кольчугу, что многое о тебе говорит. Но из-за этого защита торса у тебя практически отсутствует — ты уже прочувствовал это, когда я пересчитывал тебе ребра. Да, судя по тому, что я увидел, у тебя и правда есть «каменная кожа» — но она не спасает от дробящих ударов. Для этого есть другие навыки — «деревянная плоть» и «стальные кости», но у тебя их нет. Да и мало у кого есть. Уж очень сложно и больно открываются. Разве что Даром кому-то приходят…

Я хмуро слушал все это и прокручивал в памяти тренировки с Карштайном. Увы, Авиндаль прав и здесь. Более того, старый орк предупреждал меня, что то, чему он меня учит, не особо подходит для людей, но я упорно пропускал это мимо ушей, видя, как растут красивые циферки в интерфейсе. Тем более что на тот момент лучше было хоть так, чем совсем без учителя. Не у гномов же уроки брать — их боевые стили для людей подходят еще меньше.

— Ладно. Давай вернемся к этому вопросу завтра. Я постараюсь выбросить из головы все, чему меня учили и представлю, что ты мой первый учитель фехтования. — Наткнувшись на ироничный взгляд Авиндаля, я уточнил. — Я не готов начинать уже сегодня, извини. Мое заклинание плохо лечит трещины в ребрах.

— Хорошо. — Авиндаль встал. — Тогда у меня остался лишь один вопрос для обсуждения. Магия.

— Я не буду перечислять все доступные мне заклинания. — Быстро сказал я. — Извини, с магическими тренировками я как-нибудь сам справлюсь.

Ланиста поморщился:

— Я и не заставляю. Речь вообще о другом. Видишь ли, из того, что я вижу — у тебя действительно есть шансы пройти в первую десятку. За счет высоких параметров, упорства и владения оружием. Да, орочий стиль тебе не подходит, но можно успеть тебя частично переучить. Но шансы в турнире все равно довольно средние, если не учитывать тот самый фактор, о котором я не знаю и о котором ты сам рассказывать не хочешь. И трудно тебя в этом винить. Поэтому я предлагаю тебе иной вариант. Я уже знаю о наличии у тебя заклинаний школы Жизни, вскрываться тебе не придется. Как насчет того, чтобы я выкупил их у тебя вслепую, обменяв на некоторые из моих боевых заклинаний? Это повысит твои шансы, даже если у тебя уже имеются боевые заклинания — появится возможность тасовать их, чтобы не оставаться беззащитным в моменты откатов. Про выгоду для нас обоих говорить не буду — она очевидна. Могу даже честно сказать, что заклинания Жизни обычно продаются с огромной неохотой, я периодически мониторил рынок на этот счет — для ланисты это очень полезная вещь, сам понимаешь. Но, увы, большая часть предложений была за пределами моих возможностей. А те, что были в пределах — расхватывались как горячие пирожки, и я не успевал их выкупить. Поэтому за два твоих заклинания я отдам четыре своих — и все равно останусь в выигрыше. Особенно если именно эти заклинания в итоге помогут тебе пройти выше по турнирной таблице.

— Я… подумаю. — Соглашаться сразу я не собирался. Надо сначала поразмышлять, какие стихии и заклинания мне были бы полезнее всего — и поспрашивать конкретно насчет них. Возможность закрыть некоторые бреши в моих возможностях манила, и еще как, но к таким серьезным вещам надо подходить основательно.

— Подумай.

* * *

Пока мы скакали по двору, как горные козлы, я сильно проголодался, да и солнце уже клонилось к закату. Поэтому, уточнив, где столовая, я быстро сбегал перекусить. Ничего особого мне там не предложили — еле теплая куриная похлебка, хлеб, овощи, но, после суток без еды и предшествующих нескольких дней на одних карпах, я смолотил все за считанные минуты. И отправился в свою комнату. Спать. Компенсация после предыдущей бессонной ночи сняла большую часть усталости, но глаза все равно уже слипались.

Но сначала — жертва. Слишком долго я ее откладывал. В ближайшие недели мне понадобится каждая единичка моих бонусов. Лежа на топчане, я открыл интерфейс и быстро пролистал все параметры:

Имя: Грегори Канторес

Возраст: 15 лет

Ступень: 12 (1160/16000)

* * *

Базовые характеристики:

Сила: 21.07 / +18.5%

Ловкость: 18.15 / +21.3%

Выносливость: 22.16 / +20.1%

Жизненная сила: 31.55

Магическая сила: 48.21 / +37.4%

(Мана: 482)

Разум: 23.15 (+3.00)

Удача: 17.55 (+3.00)

* * *

Вторичные характеристики:

Харизма: 2.19 / +29.8%

Скорость: 11.42 / +41.0%

Скрытность: 3.53 / +35.2%

Стойкость: 14.11 / +47.9%

Сила воли: 7.17 / + 31.2%

Наблюдательность: 13.05 / +59.3%

Меткость: 13.56 / +58.0%

Уклонение: 9.33 / +37.2%

Парирование: 8.39 / +28.4%

Сопротивление холоду: 2.24 / +32.7%

Сопротивление огню: 20.14 / +14.2%

Интуиция: 3.16

Обучаемость: 160.29

* * *

Навыки:

Стрельба из лука: 2.71 / +27.0%

Каллиграфия: 3.95 / +25.8%

Кулачный бой: 9.22 / +35.6%

Метательное оружие: 2.49 / +32.7%

Лингвист: 5.12 / +9.9%

Оценка: 9.18 / +21.1%

Кинжалы: 7.12 / +12.0%

Дубины и булавы: 7.95 / +5.7%

Мечи, одноручные: 10.24 / +6.2%

Каменная кожа: 5.57 / +10.9%

Ночное зрение: 6.72 / +4.2%

Картография: 10.61 / +11.02%

Плавание: 2.02

* * *

Профессии:

Травник: 1.00 / +13.1% (Ранг — новичок)

Охотник: 1.00 / +9.7% (Ранг — новичок)

Горняк: 17.08 / +64.0% (Ранг — подмастерье)

* * *

Заклинания:

Свет:

Светлячок (ранг 13)

Щит Света (ранг 6)

Жизнь:

Восстановление (ранг 15)

Компенсация сна (ранг 5)

Электричество:

Молния (ранг 10)

Огонь:

Искра (ранг 9)

Огненный поток (ранг 5)

Защита от огня (ранг 2)

Лед:

Ледяная стрела (ранг 14)

Вьюга (ранг 5)

Тьма:

Ложная слепота (ранг 2)

Воздух:

Воздушный удар (ранг 4)

Тень:

Слияние с Тенью (ранг 6)

Земля:

Зыбучие пески (ранг 3)

Вода:

Благословление воды (ранг 3)

Системное:

Жертва (ранг 0)

* * *

Отношения с богами:

Креол: 98

Эндер: 56

Фортуна: 45

Мета дин Альт: 27

Гаррет: 20

Ахиллес: 22

Конан: 28

* * *

Достижения:

Говорящий с богами II

Бесконечность не предел I

* * *

Таланты: нет

Особое: нет

Я скользил взглядом по строкам и мерно перечислял жертвуемые параметры:

— Кинжалы. Дубины и булавы. Одноручные мечи.

Думаю, с учетом всего сказанного Авиндалем — в ближнем оружии мне действительно лучше начать учиться с нуля. Главное — чтобы завтра ланиста поверил, что я притворяюсь, а не понял, что я в действительности больше ничего не умею. Иначе будет сложно объяснить, как так вышло.

— Стрельба из лука. Метательное оружие. Оценка. Плавание. Каллиграфия.

Стрельба и метание ножей у меня едва оторвалось от дна, так что их я жертвовал скорее за компанию со всем остальным. Так же как и плавание с каллиграфией. Оценку я, поразмышляв, решил скинуть вместе со всем остальным — до десятки я ее все равно не успею поднять, а в нынешнем виде она мне малополезна. Моя ремесленная карьера временно поставлена на паузу, так что оценку я могу применять разве что на плохо развитые характеристики противника. Но зачем мне это, если главные его козыри я как раз видеть и не буду?

— Скрытность. Харизма. Сопротивление холоду.

Из вторичных характеристик я пожертвовал лишь то, что не нужно. То же сопротивление огню я трогать не посмел — уверен, я один из немногих людей во всем Аэларе с этой характеристикой, перевалившей за двадцатку. Слишком дорогой кровью она мне далась. Да и зная популярность среди магов всяческих огненных шаров, струй и стен — на арене она мне ой как пригодится. Сопротивление холоду же толком вырасти не успело, так что его не жалко. Тем более что я в любой момент могу потренировать его своей «вьюгой».

Ну а теперь бог, которому предназначается жертва.

— Креол.

Я откинулся на подушку и закрыл глаза.

Глава 8

— Я не понимаю, как ты это делаешь.

Уже в который раз я лежал на песке, хрипло дыша и чувствуя, как внутри что-то нехорошо клокочет. Уже в который раз Авиндаль задумчиво стоял надо мной и ждал, пока я приду в себя после полосы препятствий. Шел пятый день тренировок и я хотел бы сказать, что все вошло в привычную струю… но нет. Привыкнуть к этой демоновой полосе оказалось сложнее, чем казалось изначально. Точнее — сложно было привыкнуть именно к той версии, в которой я ее проходил только что.

Первой, базовой версией полосы являлся режим «как есть». Встаешь на площадку в начале и просто бежишь, прыгаешь, перелезаешь через стены, уворачиваешься от магических манекенов, пытающихся отлупить тебя палками или закидать тебя слабенькими версиями разнообразных заклинаний — большей частью неопасных даже при прямом и неоднократном попадании. Но весьма болезненных.

В такой версии я наловчился проходить полосу уже на второй день. В этом не было ничего принципиально сложного, все, что требовалось — относительно высокие базовые параметры, которые у меня имелись. Тем не менее, добрая половина моих собратьев по несчастью, которых я видел в первый день, до сих пор не могла пройти полосу достаточно чисто, и Авиндаль нещадно их пинал за это, заставляя перепроходить полосу заново после первого же пропущенного удара или заклинания.

Второй режим от первого отличался в основном мощью и скоростью манекенов и стационарных заклинаний вроде того же магического тумана. В целом, режим был довольно вариативен и Авиндаль затачивал полосу индивидуально под каждого из нас. А чтобы остальные ученики не прохлаждались, пока один неудачник страдает, ланиста вывесил на нижнем этаже расписание занятий для каждого. Если не занят полосой — идешь в тренажерный зал, в комнатки для магических тренировок, в боевой зал на спарринги с все теми же манекенами… И, увы, несмотря на отсутствие ланисты, в большинстве внутренних помещений всегда мелькали его помощники и несколько слуг. Их набирался едва десяток на весь комплекс, но они каким-то образом прекрасно успевали отслеживать лентяев, решивших передохнуть в отсутствие Авиндаля на горизонте. И, после первых же наказанных, все резко отлынивать от тренировок перестали. Хотя в магических комнатках такая возможность осталась, там каждый гладиатор находился в полном одиночестве. Но к магии в целом отношение было проще. Хочешь — развивайся. Хочешь — бей баклуши. Только не жалуйся потом. Но обычной сталью — будь добр овладеть.

Собственно, наказывали всех, кроме меня, как раз третьим режимом полосы. Тем самым, с «утяжелителем». Когда спина и колени хрустят от напряжения, когда перед глазами стоит кровавая пелена, когда еле проползаешь первую четверть полосы, чтобы в итоге рухнуть без сил — и хорошо, если ничего не сломаешь себе при падении. А потом, если не умеешь лечиться сам, то бредешь в лечебное крыло, по пути держишься за поясницу, как древний старик, и плюешься кровью. Персонал лечебного крыла состоял из единственной симпатичной, но хмурой девушки лет так двадцати пяти, которая служила лично императору и выполняла здесь обязательную для магов-лекарей повинность. Ее сюда прислали из имперской канцелярии исключительно на эти два месяца перед турниром. Имени девушки никто не знал, на контакт она идти не хотела, разговаривала рублеными фразами, лечила молча. И надменно фыркала на попытки некоторых ловеласов познакомиться. А когда один чересчур глупый гладиатор решил проявить настойчивость — собственными руками избила его до состояния котлеты и выкинула во двор. С третьего этажа. Лечить его она, разумеется, больше не собиралась, так что глупец теперь вместо тренировок большую часть времени валялся у себя в комнате и передвигался по зданию на костылях. Думаю, даже если он более-менее оклемается за оставшееся время — ему придется просто сдаться в первом же бою, чтобы не рисковать жизнью попусту.

Для меня же «утяжелитель» стал основным режимом тренировок. Базовые параметры росли как на дрожжах, особенно при самых жестоких нагрузках. Ну а то, что после этого приходится добрые полчаса валяться на песке, ожидая отката восстановлений… у всего есть минусы. Жаль, что кроме силы, ловкости и выносливости на этой полосе ничего толком не прокачивалось. Разве что еще скорость и каменная кожа. Первая все же была тесно связана с ловкостью, а вторая… ну, в таком режиме было весьма сложно уворачиваться от ударов манекенов — что физических, что магических. На последнее, кстати, у меня была потаенная надежда — вдруг получится открыть еще несколько сопротивлений? Пока не получалось, но и времени прошло не то чтобы много…

Наконец-то таймер откатился и я тут же использовал восстановление. Прохладная волна пробежала по телу, вымывая боль и я едва сдержался, чтобы не застонать от удовольствия. Вместо этого перевернулся и, наконец, поднялся, сфокусировав взгляд на ланисте.

— Повтори, пожалуйста? У меня, кажется, было что-то с ушами, из-за гула ничего не разобрал.

— Я не понимаю, как и зачем ты это делаешь. — Спокойно повторил Авиндаль. — Даже если предположить, что ты выглядишь сильно младше своих лет — тебе явно не больше восемнадцати. Ты подросток. Но ты уже пятый день упорно пытаешься пройти магический туман Гиалы с десятикратной добавочной нагрузкой. У тебя глаза красные от лопнувших сосудов, а из носа кровь хлестала струей, пока ты первый раз не отлечился. Но это ладно, я уже видел таких фанатиков. В какой-то мере я и сам таким же был, пока не постарел. Меня удивляет скорее тот факт, что сегодня у тебя это почти получилось. А также то, что на восьмерке у тебя это получилось уже на третий день. У меня были гладиаторы, у которых получалось пройти не только туман, но и всю полосу на десятке. Была парочка Бешеных Псов, которые даже на двенадцатикратной нагрузке проходили. Но им всем было под тридцать лет, у них за плечами были годы тренировок, сражений, дорогих эликсиров, они были на пике своей формы и силы. Они были лучшими из лучших. И мне очень странно видеть пусть даже восемнадцатилетнего пацана, который пытается быть с ними наравне. А главное — у которого это постепенно получается.

Я открыл было рот, чтобы что-то соврать, но ланиста покачал головой:

— Не надо ничего говорить. Это был риторический вопрос. Просто мысли вслух, я вовсе не хочу знать твои грязные тайны и секреты. Будь ты даже сбежавшим из дома отпрыском фельдмаршала Шиасса, которого с детства натаскивали на то, чтобы быть идеальным воином и купали в эликсирах — мне все равно. Тебе это в любом случае никак не поможет отсюда выбраться, а я буду крепче спать и, в случае чего, тому же фельдмаршалу честно скажу в лицо, что ничего такого не знал.

* * *

Комнатки для магических тренировок находились в подвалах зданий и представляли из себя интересное зрелище. Вытянутые и узкие, они выглядели как дорожка меж каменных стен, покрытая вездесущим песком. В конце дорожек находились исцарапанные, обожжённые, все в пятнах непонятного происхождения, гранитные столбы, которые можно было использовать как цели для заклинаний. Стены были выложены изнутри дорогущей плиткой из зачарованного вулканического камня, служившего для поглощения излишних магических эманаций. Ведь всем известно, что часть маны при любых заклинаниях — что системных, что рунных — расходуется впустую. Собственно, в рамках системных заклинаний процесс повышения ранга чаще всего означал как раз уменьшение этого процента «неэффективной» маны — а значит, и увеличение мощности, и уменьшение затрат на заклинания. Обычно эта мана, уходящая в пустоту, просто помаленьку рассеивается, где-то быстрее, где-то медленнее. Но в местах, где колдуют часто и помногу, вроде больших городов, естественный фон и так повышен, а значит, и остатки маны рассеиваются куда медленнее. И если в каком-то месте концентрация маны превысит определенную планку, то она может случайно… самоорганизоваться. Так появляются существа вроде элементалей или духов — как те же огненные, которых я уже встречал. Они рождаются буквально из ничего, из притянутых заблудших душ, которые вселяются в сгустки маны. Поэтому маги широко используют специальные материалы, впитывающие ману в огромных объемах, во всяческих тренировочных комнатах и просто в качестве декора в любых магических заведениях. Особенно там, где учатся начинающие маги с большим процентом «манопотерь». Во избежание трагедий.

В наши магические комнаты я заходил трижды в день — утром, после обеда и перед сном. Заклинаний у меня было достаточно, но у многих из них, вроде той же вьюги, таймеры были весьма большими, поэтому их я мог использовать раз, максимум два за тренировку. Их я использовал в самом начале каждой тренировки, а остальные перетасовал и выстроил в оптимальную для наиболее быстрого роста последовательность. Для этого пришлось хорошенько поскрипеть мозгами. Выпросив карандаш с листком желтоватой бумаги, я корпел над этой задачкой добрый час, изрисовав весь лист с обеих сторон вариантами, прикидывая, какие из них более эффективны — чем-то это походило на старые добрые математические задачки дядьки Илиана. В итоге у меня получилось что-то достаточно неплохое, пусть и не идеальное — цепочка из заклинаний была выстроена так, чтобы массивные по манозатратам и откатам перемежались между собой более легкими и «быстрыми». При этом упор делался именно на боевые заклинания — то же восстановление я и так использовал на постоянной основе в течение дня, так что его я вовсе вычеркнул из списка для тренировок, чтобы не тратить лишнюю ману в эти часы. Из этого же списка я вычеркнул все заклинания, не имеющие особых внешних эффектов — «Слияние с Тенью», «Ложную слепоту» и «Благословление воды». Их можно использовать и вне комнат, не боясь, что кто-то заметит. Правда, «Слепоту» приходилось использовать на самом себе — но так даже лучше. Вдруг да откроется сопротивление тьме? А манопотери… да черт с ними, эти заклинания уже давно не нулевого ранга, так что потери там давно не такие гигантские, чтобы беспокоиться об этом.

Правда, реальность внесла свои коррективы. Оказалось, я плохо просчитал свою скорость исполнения заклинаний, взяв ее с большим запасом. У меня была большая надежда на то, что часть маны будет успевать восстанавливаться в промежутках между кастами… но нет. На первой тренировке я отстрелялся всем, что было, за считанные минуты — и, задолго до предполагаемого конца, я оказался абсолютно пустым. Пришлось включать в цепочку перерывы и садиться в них медитировать — это единственное, что смогпосоветовать Авиндаль насчет магических тренировок. Оказывается, существовал целый навык медитации, ускоряющий восстановление маны, и, как и большая часть других навыков, он работал даже без отображения в интерфейсе, пусть и крайне малоэффективно. Вот я и тратил теперь кучу времени, отсиживая зад на каменном полу, восстанавливая лишние крохи магической энергии и пытаясь этот навык открыть. Цепочку заклинаний пришлось перестроить на менее манозатратный вариант — верну изначальный позже, когда немного расширится манохранилище, а с ним и скорость восстановления энергии. Или когда открою навык медитации. Смотря что произойдет раньше. К тому же ранги некоторых заклинаний скоро повысятся и те станут менее затратными… Демоны. Когда до меня дошло, что цепочку придется пересматривать после каждого взятого ранга каждого более-менее массивного заклинания — я выругался сквозь зубы и пошел просить еще бумагу. Лучше побеспокоиться об этом заранее.

Определенных сложностей добавили и новые заклинания, переданные Авиндалем. Да, в итоге я согласился на его предложение, обменяв два своих заклинания Жизни на четыре его, закрыв некоторые пробелы в собственной магической «амуниции». Поскольку менялись мы, можно сказать, «вслепую» — ланиста тоже не особо жаждал вскрывать весь свой арсенал — то я мог уточнить лишь желаемую стихию и назначение заклинания, а дальше он уже говорил — имеется ли у него в запасах что-то похожее. В итоге на часть хотелок пришлось закатать губу — требуемого не обнаружилось. Но все четыре итоговых заклинания оказались такими полезными, что прокачать их хотелось как можно быстрее.

Первое, «Касание Смерти», относилось к соответствующей стихии, которой у меня раньше не было, и закрывало мне брешь в части боев на крайне близкой дистанции. Все-таки если вы с противником сходитесь в клинче — не стоит бить его молнией. Это чревато. А часть других заклинаний, которые можно было бы использовать в такой ситуации, слишком легко парировались простым наличием доспехов, которые стихия Смерти пробивала куда легче, чем тот же Лёд или Огонь.

Второе, «Импульс», относящееся, как ни странно, к школе Металла, посоветовал взять сам Авиндаль. Очень тяжелое в прокачке заклинание, с кучей ограничений, но для любого бойца, хоть ближнего, хоть дальнего боя — просто бесценное. По сути, это возможность вкладывать дополнительную силу в свои удары и выстрелы, ускоряя оружие во время движения. Главное — чтобы в нем были металлические элементы. В ближнем бою использовать его чуть проще, в дальнем — сложнее, из-за крайне малой дальности заклинания, так что нужно успеть его скастовать синхронно с тем, как ты отпускаешь тетиву. Объяснять мне полезность такой штуки не требовалось, так что я взял его с радостью, тем более что стихии Металла у меня, опять же, не было.

Третье, «Полет», относилось к школе Воздуха, у меня уже имевшейся. Но… это, блин, полет! Пусть даже он жрет ману, как бешеный, прокачивается долго, а ранга так до десятого это даже не полет, а просто облегчение тела, позволяющее совершать высокие прыжки… да и ладно! Главное — когда-нибудь я смогу полетать!

Последним заклинанием я, подумав, закрыл еще одну брешь в моем наборе — атаку на дальних дистанциях. Конечно, у меня была та же ледяная стрела, способная пролететь не меньше, чем обычная… но издалека ей было очень неудобно целиться, а увернуться более-менее серьезному противнику, когда стрела слегка теряла скорость — наоборот, было легче легкого. Услышав озвученное пожелание, Авиндаль усмехнулся и сказал, что я не найду ничего лучше «бессмертной классики» — «Каменных Шипов». Стихия Земли, дальность впечатляет даже на первых рангах, целиться в разы проще, да и действие площадное. Пусть даже на тех же первых рангах оно в лучшем случае пощекочет противнику пятки. Но если его хорошенько развить — очень и очень полезное заклинание. Его и взял.

Все эти новые возможности добавили проблем. Их требовалось развить в первую очередь (ну, может быть, кроме полета), чтобы они стали хоть немного полезными. А те же «Импульс» с «Шипами», помимо развития, требовалось еще и научиться корректно применять в бою. И это при том, что металлическим клинком я не мог драться ни с Авиндалем, ни с магическими болванами: слишком опасно. В первом случае — для жизни тренера, во втором — для дорогих артефактов, скрытых внутри манекенов. Вот и приходилось махать мечом в одиночку, как дурак. Единственным плюсом было то, что «Импульс» и «Полет» не имели внешних эффектов (если сдерживать желание подпрыгивать под «Полетом», как кузнечик, и спокойно идти по делам), так что их можно было, опять же, использовать вне индивидуальных комнат. А вот другие два заклинания пришлось включать в цепочку для тренировок — и, из-за своих гигантских манозатрат на нулевом ранге, они к демонам ломали весь процесс тренировок остальных заклинаний.

Пришлось снова, отчаянно ругаясь, переделывать схему, выкидывая часть менее важных заклинаний в пользу более важных. И ждать. Сейчас, с такими тратами, меня не спасет даже расширение хранилища маны и постепенное повышение эффективности заклинаний. Нет, теперь мне кровь из носу нужен навык медитации. Без него никак.

И, направив все оставшиеся силы на его получение, жертвуя ради медитаций ночным отдыхом и вновь используя компенсацию сна на грани галлюцинирования, я таки это сделал. Открыл его.

Всего-то неделя потребовалась.

Глава 9

Очередной обманный финт Авиндаля. Да, вся его стойка прямо-таки кричит о том, что следующий удар тренировочным клинком он направит в правый бок. Да, после предыдущего уворота это один из немногих вариантов, которые у него остаются при таком положении тела. Да, я уже вижу начинающееся движение именно в область моей печени. Но вместо уворота я лишь слегка повернулся боком к тренеру, подняв меч — и спустя мгновение отбил абсолютно неожиданный удар, который должен был разрубить мне ключицу — Авиндаль вновь каким-то невозможным, нечеловеческим образом изогнул руку и резко поменял движение. Я бы так не смог. Впрочем, такому он меня и не учил. Как он сказал — «Стиль Богомола» для большинства людей выглядит и ощущается неестественным, потому как для освоения его в полной мере требует магических модификаций организма. У меня таких не имелось, а значит — и учить меня смысла не было.

— Опять. Как ты это сделал? — Авиндаль плавно отшагнул назад и опустил клинок.

— Что?

— Я не использовал этот прием раньше в боях с тобой. Как ты смог понять, что я изменю направление удара? Защита у тебя кривая вышла, конечно, но ты начал поднимать меч сразу же.

Я задумчиво покрутил рукой в воздухе, подбирая ответ. Сам я прекрасно понимал в чем дело — в таких вот поединках наконец-то начал на полную раскрываться когда-то давным-давно полученный параметр «Интуиции». Рос он медленно, за все эти месяцы кое-как дотянул до трех единиц, и большую часть времени я считал его бесполезным, напрочь выбросив его из головы. Не жертвовал исключительно из жалости — уж слишком долго его пришлось бы восстанавливать. Но именно сейчас, когда он превысил три единицы, а я начал регулярно сталкиваться с обманными финтами наставника, интуиция начала давать мне дельные подсказки. Ничего определенного, ничего гарантированного. Просто в какой-то момент боя появлялось ощущение, что лучше сделать не так, а вот эдак, даже если это кажется глупым и бессмысленным. И если я успевал поймать это ощущение и правильно все выполнить… получалось так, как сейчас. В лучшем случае один раз из дюжины, но с каждым разом получалось все лучше. Да и параметр резко ускорил рост. К сожалению, говорить о нем я не мог. Мало того, что я получил его за не самое частое достижение, так еще и по возрасту для этого достижения я ну совсем не подходил. Откуда у подростка аж сотня на каком бы то ни было параметре, скажите на милость? Приходилось юлить и изворачиваться.

— Скажем так, я догадался.

Авиндаль насмешливо фыркнул, явно не поверив. Покачал головой:

— Ладно, на сегодня твое время внимать моей безбрежной мудрости в рамках боя вышло. Десять минут на отдых и иди в тренировочный зал, до ужина повторяешь ката. Особенно удели внимание движениям ног, у тебя слишком много напряжения в коленях. Вечером жду на полосе.

Я слегка поклонился и молча пошел к соседнему зданию, прихватив тренировочный клинок с собой. Все ката я уже выучил наизусть, но движения все еще были далеки от идеальных. К сожалению, у Авиндаля банально не было времени наблюдать за мной целыми днями — он и так уделял мне куда больше времени, чем остальным гладиаторам. Так что скучную обязанность поправлять и напоминать базовые движения он, недолго думая, скинул на своих помощников. Разумеется, после того, как показал эти самые движения всем ученикам. Причём движения не были одинаковыми для всех — Авиндаль, как оказалось, помимо собственного «Стиля Богомола», неплохо владел еще как минимум тремя школами меча, и самолично подбирал каждому гладиатору наиболее ему подходящую.

Тренировочных залов в школе тоже было три.

Красный — самый большой, задрапированный в кровавые шелка. Здесь, по негласному уговору, тренировались те, кому выпало обучаться стилю Бешеного Пса, одноименному со школой. Белый зал — в разы меньше Красного, для тех, кому больше всего подходила школа Сокола или, куда реже — Аиста. И третий, Безымянный зал, размером лишь чуть меньше Красного, для тех, кому меч не подходит вообще. Сейчас Безымянный зал практически пустовал — обычно туда отправляли тех воинов, которые уже успели на хорошем уровне освоить любое другое оружие и переучивать их — только портить. Но в этом наборе хороших бойцов у Псов было мало и Безымянный зал получил в свое полное распоряжение Интис — белобрысый паренек, лет на пять старше меня, крайне ловко обращавшийся с копьем.

Я же отправился в Белый. Авиндаль довольно долго возился со мной, пытаясь понять, какой стиль мне подходит больше всего. Пока не плюнул и не сказал, что мне вообще ничего не подходит — ни классическая школа Псов, ни Сокола, ни Аиста, ни даже десяток иных, которыми Авиндаль почти не владел, но знал хотя бы в общих чертах. Но чему-то учить было надо, а ни в чем, кроме мечей, Авиндаль силен не был. Так что тренер выбрал стиль Сокола как наименьшее зло. Но каждый раз морщился и говорил, что, несмотря на мою невероятную скорость обучения, у меня все равно получается какая-то дрянь. Посоветовал в дальнейшем либо поискать настоящих мастеров меча, которые смогли бы понять, какой стиль мне подошел бы больше… либо забросить меч. Вообще. Мол, есть у него такое ощущение, будто не мое это оружие. А вот найду, какое именно мое — и тут же пойму разницу, и стану в нем когда-нибудь настоящим мастером. Возможно. Учитывая, что себя к настоящим мастерам Авиндаль не причислял — трудно представить, каких монстров в человеческом обличии он имеет в виду.

К большому моему облегчению — Белый зал сейчас пустовал. Ну, если не считать двух молчаливых помощников Авиндаля. Но обычно вдобавок к ним здесь оказывался кто-то еще из трех нынешних «соколов» — либо Риас, либо Ингерман. Оба моих вынужденных коллеги по стилю мне не нравились — в основном своей задиристостью (впрочем, не переходящей рамки дозволенного) и откровенной тупостью. Что первый, что второй загремели сюда за грабежи на большой дороге, и в своих бандах они когда-то были на первых ролях благодаря своей силе. А здесь… здесь они проигрывали в среднем четыре из пяти поединков какому-то желторотому мальцу — и это без учета магии, в которой они тоже явно звезд с неба не хватали. В общем, неприязнь у нас была обоюдной.

* * *

Полтора месяца пролетели незаметно. Череда нескончаемых прохождений полосы препятствий, с утяжелителями и без, медитаций и магических тренировок разбавлялась лишь боями — с магическими болванчиками, с Авиндалем, с его помощниками, с гладиаторами-коллегами. И с тенью — для отработки «Импульса». Тем не менее, и эти бои тоже спустя несколько дней начали сливаться в единую полосу. Я еще никогда не тренировался настолько упорно, настолько качественно, с такой полной отдачей — и это сказывалось на восприятии. А еще на нем сказывалась компенсация сна. Я спал всего по паре часов в день, невольно вспоминая старые добрые времена в подземельях — разве что галлюцинаций не хватало. Компенсация сна была развита уже в достаточной мере, чтобы не вызывать таких серьезных побочных эффектов. Но более слабые эффекты все же пробивались…

Отдельными вспышками запоминались лишь дни, в которые происходило что-то новое.

Десятый день.

Заклинание «Восстановление» достигло девятнадцатого ранга и прошло эволюцию.

Новое заклинание: Крепость тела. Ранг: 0.

Внимание! Вторая эволюция открывает новый навык: «Магия Жизни».

Шестнадцатый день.

Заклинание «Светлячок» достигло двадцатого ранга и прошло эволюцию.

Новое заклинание: Волна Света. Ранг: 0.

Внимание! Вторая эволюция открывает новый навык: «Магия Света».

Восемнадцатый день.

Заклинание «Слияние с Тенью» достигло двенадцатого ранга и прошло эволюцию.

Новое заклинание: Доппельгангер. Ранг: 0.

Двадцатый день.

Заклинание «Молния» достигло четырнадцатого ранга и прошло эволюцию.

Новое заклинание: Ускорение. Ранг: 0.

Все новые заклинания вновь выбивали из ритма мои магические тренировки — приходилось проверять, насколько эти приобретения полезны, прикидывать приоритетность их раскачки, включать в тренировочные цепочки… На все расчеты и проверки уходила куча лишнего времени, поэтому такие дни выделялись на общем фоне лучше всего. Новые навыки и вторичные характеристики тоже мелькали, вместе с ростом уже существующих — я отмечал их краем сознания, но не придавал большого значения, сосредоточившись на главном. А главными для меня были три вещи — магия, тренировки с мечом и повышение первичных параметров. Именно в таком порядке. В одном из разговоров Авиндаль полностью поддержал такую приоритетность так что особыми сомнениями я не мучался. Да и не было на эти сомнения ни сил, ни времени.

И вот теперь, в кои-то веки выспавшись, я мерно шагал в передней части процессии, торжественно двигающейся по улицам столицы. Бешеные Псы шли на жеребьевку.

Авиндаль шел во главе, два его ближайших помощника и ученика сразу за ним. Дальше вышагивала цепочка гладиаторов. Теоретически, по традиции — в порядке убывания силы и шансов на победу. По факту… Первым, гордо улыбаясь, шел Ингерман. Дурак, считающий, что его наконец оценили по достоинству. На деле даже в нашей школе я дал бы ему максимум пятое-шестое место. Что уж говорить про шансы на турнире? Я шел примерно в середине, вспоминая вчерашний разговор с ланистой. Он тогда разговорился и соизволил рассказать про сегодняшний день, заодно упомянув и про всяческие нюансы вроде этого. Как оказалось, конкретно данной традиции придерживались лишь те школы, что не особо нуждались в деньгах. Почему? Ставки. Да, ставить можно было лишь на своих гладиаторов, а внутренние школьные расклады тщательно охранялись и разглашать их нельзя было под страхом сурового наказания лично от имперской канцелярии. Но некоторые варианты повлиять на коэффициенты имелись. Например, если при традиционном шествии поменять порядок гладиаторов, запихнуть фаворитов поглубже, выставить тех, что послабее, вперед… На такое смотрят сквозь пальцы — уж слишком такие вещи несущественны, да и не регламентируются ничем. Конечно, такие мелочи и повлиять мало на что могут: реальные расклады вскроются уже после первого, максимум — второго боя. Но чуть-чуть выиграть на коэффициентах можно. А Авиндалю сейчас каждая монетка в радость.

* * *

Колизей поражал своими размерами. Почти идеальный круг, засыпанный тоннами песка, на котором даже три сотни людей терялись, занимая едва ли двадцатую его часть — и тысячи, десятки тысяч людей на трибунах вокруг. При том, что сегодня день открытия и непосредственно боев планировался самый минимум — все места были забиты под завязку. Я даже глаза прикрыл, чтобы на меня не давило некомфортное ощущение от того, что все эти люди смотрят именно на меня. Кажущееся ощущение, конечно, но избавиться от него не получалось.

Бешеные Псы стояли жалкой группкой в три ряда — всего-то пятнадцать человек. Меньше нас была только группа Драконов, но выглядели те куда более молодцевато: каждый из едва ли десятка людей в однотонной багровой форме был коротко стрижен, суров лицом и максимально сдержан на эмоции. Половина Псов же, подобно мне, явно чувствовала себя не в своей тарелке — и это было заметно. Да и выглядели мы, несмотря на красивую черно-красную церемониальную форму… не особо. Косые и насмешливые взгляды от остальных команд лишь подтверждали мои мысли. Потрясающее начало.

Распорядитель боев — Улисс, виконт Кальтский, сухонький старичок едва мне по плечо, но с поразительно глубоким и завораживающим голосом — уже добрых полчаса разорялся, представляя зрителям каждую школу и каждого бойца. Учитывая, что перед этим еще столько же заняли славословия в сторону императора, присутствующих аристократов, мэра Эндевиса и десятка судей… стоять нам еще долго. Часть моих невольных соседей уже переминались с ноги на ногу, явно подустав. Я же изредка включался в непрекращающийся монолог, прислушиваясь и выхватывая из него куски, после чего снова погружался в собственные мысли:

— … и последний гладиатор, обучавшийся перед турниром в школе Грозовых Мантикор — Эн’Шитан Гиллар! Выходец с юга Империи! Оскорбил… хе-хе… не буду озвучивать ту историю, большинство ее и так знает… — С моего места прекрасно было видно ехидную улыбку распорядителя и его руки, поправляющие артефактную брошь-громкоговоритель. Интересно, что там за история? — В общем, итогом стала нерегламентированная дуэль с сыном графа Шинарьена в пределах города Анисов Брод! Поскольку результатом дуэли стали существенные разрушения восточных окраин города, Эн’Шитану грозила пожизненная каторга, но, милостью Его Императорского Величества, у него появился шанс на прощение! И шанс этот весьма и весьма существенен! Стоит лишь упомянуть тот факт, что большая часть разрушений в Анисовом Броде — дело рук именно Эн’Шитана! А мы переходим к следующей школе…

До Псов дошла очередь лишь через минут двадцать. Ничего особенного про нас не сказали, разве что виконт несколько раз желчно напомнил про то, что школа в опале и в долгах, из-за чего и имеет сейчас такой бледный и жалкий вид. Авиндаль все это выслушал с каменным лицом, а вот его помощники несколько раз скривились, бросив на распорядителя неприязненные взгляды. Гладиаторов Улисс представлял в ускоренном виде, явно и сам к этому моменту задолбавшись и слегка охрипнув. Так что каждый получил лишь краткую выжимку — кто, откуда, какие законы нарушил, большие ли шансы. Меня он представил как «темную лошадку»: мол, деревенский увалень из глубинки, да еще и, судя по возрасту, шансов никаких не имеет, потому что — ну откуда бы? Я не удержался, насмешливо фыркнул на этих словах — и распорядитель явно это услышал, покосившись на меня с презрением. Ну да, чего ожидать от деревенского увальня?

Наконец, объявили жеребьевку — и вперед вышел доселе молчавший маг в болотного цвета рясе. Все это время он с лицом, выражавшим неизбывную скуку, стоял за спиной распорядителя и пялился в пустоту остекленевшими глазами. Маг лениво взмахнул руками — и перед половиной из нас возникла светящаяся пластинка с символами, начерченными на одной из сторон. Оставшиеся (в том числе и я) недоуменно покосились на более везучих соседей. За ту секунду, что пластинки висели в воздухе, я успел прочитать символы на соседской. Ничего особенного. Имя, школа, число. У Курта, стоящего слева, было число 97 — и у меня была как минимум пара вариантов, что бы это могло значить.

Но уже спустя мгновение я перестал об этом думать, с любопытством наблюдая за настоящей магией — явно не системной, а рунной, куда более широкой в плане применения. Сомневаюсь, что подобные вещи можно было осуществить при помощи системы. Все пластинки рванули к магу, со свистом рассекая воздух, и выстроились вокруг него плотной стеной, символами внутрь, став практически неотличимыми друг от друга. Миг, другой — и стена начала крутиться, периодически вспыхивая всеми цветами радуги, искривляясь, взметая вокруг себя шлейфы песка. Пластины периодически вырывались из монолита и менялись друг с другом местами, завораживая всех той скоростью и слаженностью, с которой все это происходило.

Наконец, спустя пару минут, маг решил заканчивать с представлением — поскольку длилось это все явно больше, чем того требовала необходимость. Стена остановилась, поднялась над магом и развернулась, будто свиток. Безликой стороной пластин в нашу сторону, символами — в сторону зрителей. Улисс вышел вперед и рявкнул:

— Гладиаторы, не получившие жребий, по очереди подходите к стене и выбирайте любую пластину на ваш выбор! Те, чья пластина участвовала в жеребьевке — стоять на месте!

Часть участников, явно знавшая порядок заранее, резко рванула в сторону стены, пытаясь первыми выхватить какую-то приглянувшуюся пластину. Остальные, недоуменно поглядывая друг на друга, осторожно двинулись за ними. Я лишь поморщился, глядя на давку и неразбериху, возникшую у стены. Нет уж, подожду.

Спустя пару минут я молча подошел к остаткам стены, где, закусив губу, стояло несколько припозднившихся и неуверенных гладиаторов, пытаясь выбрать что-то из оставшихся вариантов. Абсолютно одинаковые пластины безмолвно парили в воздухе. Между ними развернулись полотна тьмы, остающиеся после того, как кто-то забирал свой жребий — видимо, во избежание попыток подглядывания? Не став особо заморачиваться, я ухватил ближайшую оставшуюся пластину, оказавшуюся неожиданно тяжелой, и выдернул из стены. Перевернул и взглянул на обратную сторону:

Таммас Аль-Джебер

Школа Крадущихся Тигров

2

— Все участники вытянули свой жребий! Итоги вы можете увидеть на доске результатов, прошу всех зрителей обратить внимание на нее! Все они уже отсортированы в порядке проведения боев и первые десять поединков вы увидите уже сегодня!

Я поднял взгляд на огромный белоснежный прямоугольник, паривший в вышине над ареной и медленно вращавшийся вокруг своей оси. Подождал, пока он повернется в мою сторону и тихо выругался сквозь зубы.

Ну конечно.

Мое имя парило во второй строке, переливаясь черно-красными цветами Бешеных Псов.

Глава 10

Первый бой, увы, я пропустил. Вообще у школ были свои отдельные ложи на трибунах, где можно было понаблюдать за боями соперников. Пусть и, зачастую, в тесноте и толкучке — ложи-то были примерно одинакового размера, а количество людей в школах зачастую отличалось на порядки. Тяжелее всего в этом плане было, конечно, Крадущимся Тиграм. Псам сейчас должно было быть, наоборот, максимально удобно — людей у них толком не осталось, так что можно было расположиться с комфортом… Но, поскольку мой поединок шел сразу после текущего, а промежутки между боями были минимальными — пришлось сидеть в подсобных помещениях под ареной. Ждать, пока гладиатор, желающий поглазеть на соперников, будет бегать между школьной ложей и выходом на арену, никто бы не стал. Я мог попытаться, если бы у меня было хоть какое-то представление, сколько продлится бой… но у меня его не было. Оба участника были не из Псов, так что я о них не знал ровным счетом ничего такого, чтобы можно было сделать хоть какие-то прикидки.

Теоретически бой мог длиться вообще сколько угодно. Формальных ограничений не было. То есть можно было драться хоть целыми днями, хотя, конечно, такое бывало редко. Почти никогда. Даже если столкнутся два относительно равных воина, да еще и строящих свою тактику от обороны — рано или поздно один из них все равно совершит ошибку. И чем дольше длится бой, чем больше накопилось усталости — тем больше такая вероятность. Поэтому я ни капли не удивился, когда спустя минут двадцать в мою комнату постучался один из десятков слуг, снующих туда-сюда, и попросил следовать за ним — мол, бой уже закончен, сейчас арену приберут и можно выходить.

Тяжело выдохнув, я поднялся. Нельзя было сказать, что я был совершенно спокоен. Но в целом, несмотря на легкий мандраж, как минимум часть меня на все происходящее смотрела с неким фатализмом: даже если я сегодня умру — и что теперь? Во-первых, все когда-нибудь там будем. Во-вторых, хоть никто и не знал достоверно, что происходит после смерти, но, если верить церковникам — абсолютное большинство ждало перерождение и новая жизнь с чистого листа. Если это правда — не так уж это и плохо. Может, следующая жизнь выдастся поспокойнее?

Пока шел за слугой, мысленно перепроверял и вспоминал все заклинания. Ключ-слова, по совету ланисты, для почти всех боевых заклинаний я поменял на жесты или короткие отрывочные звуки. Для скорости. С одной стороны — да, касты стали гораздо быстрее. С другой — с непривычки пару раз я чуть не поджег собственную комнату «огненным потоком», а на тренировке случайно запустил в Авиндаля ледяной стрелой. До сих пор помню его хмурый взгляд и похрустывающую в кулаке сосульку, которую он едва успел перехватить.

О, легок на помине. Из соседнего коридора выскочил Авиндаль, поравнялся со мной и быстро наклонился к моему уху, не обращая внимания на косой взгляд слуги:

— Хорошо, что я успел тебя перехватить. Слушай сюда. Про Таммаса известно немного, но он точно не особо силен в магии. Даже если Тигры немного поднатаскали его в этом — он все равно будет стараться сблизиться с тобой. Говорят, он дико хорош с копьем. Это плохо, потому что с мечом ты к нему можешь даже не пытаться сунуться. Все, что могу посоветовать — рви дистанцию и засыпай его заклинаниями издалека. Понял?

— Понял. Спасибо.

— Не надо благодарностей. Просто одержи победу. Большего мне не надо.

Авиндаль продолжал шагать рядом — видимо, решил проводить меня до самого выхода. Помолчав немного, он снова наклонился ко мне:

— Если что, на тебя сейчас ставки идут один к пяти. Вы сейчас оба темные лошадки, но если ты хочешь подзаработать — лучшего момента ты можешь не дождаться. Навряд ли у тебя найдется достаточно денег… занять тебе пару монет?

— А если я погибну в бою? — Я насмешливо глянул на тренера. — Не боишься потерять деньги?

— Если ты погибнешь — те жалкие несколько монет будут наименьшей моей проблемой. Собственно, как и твоей, если ты просто проиграешь, но не умрешь. Смотри сам. Не хочешь — дело твое.

— Ладно. — Я задумчиво пожевал губу, пытаясь прикинуть, сколько могу себе позволить задолжать, в случае чего. Хотя что тут думать? — Сколько ты можешь мне занять? Максимум?

— Не считая того, что я уже поставил — двадцать золотых. Все, что осталось из наличных денег. Не забывай, что я и сам не особо-то богат… сейчас.

— Маловато… но что уж тут. Ставь все, что есть.

— Маловато⁈

Я лишь улыбнулся и кивнул. Авиндаль негодующе покачал головой, стукнул меня по плечу и убежал обратно. Даже удачи не пожелал напоследок. Ну и ладно. Без удачи справлюсь.

* * *

— Дамы и господа! Без долгих представлений! Таммас Аль-Джебер, из школы Крадущихся Тигров! Против Грегори Кантореса, из школы Бешеных Псов!

Мы стояли в центре Арены и молча разглядывали друг друга. Каждый — в небольшом цилиндре из голубоватого света. Это наши отправные точки, не позволяющие начать бой раньше времени и заодно блокирующие всю магию, направленную вовне. Обе стартовые позиции находились на заранее рассчитанном и тщательно выверенном расстоянии друг от друга — что-то около дюжины метров, для уравнивания шансов у магов, бойцов ближнего и, теоретически, даже дальнего боя. Чуть больше — и преимущество будет у «дальников» и магов. Чуть меньше — у «ближников». Относительным универсалам, вроде меня, в этом плане проще и сложнее одновременно. Не имея конкретной специализации, приходится в своей тактике либо отталкиваться от сильных и слабых мест противника, которые заранее можно и не узнать, либо действовать наудачу и по ситуации. Последний вариант, кажется, становится моим кредо по жизни. Да, Авиндаль подкинул немного данных о противнике, но все они с легкостью могут оказаться дезинформацией, которую те же Тигры запустили в народ, если этот парень один из их фаворитов. Так что не стоит на нее полагаться… чересчур. Как минимум частично информация была правдива — Таммас действительно стоял, небрежно облокотившись на копье. А еще мне сильно не нравилось его одежда — облегающие штаны и безрукавка. Все крайне легкое, без единого элемента даже простейшей кожаной брони, как у меня. Либо он нивелирует полное отсутствие защиты заклинаниями, либо ему требуется это в рамках каких-либо навыков — и в таком случае он должен делать ставку на скорость.

Задумчиво рассматривая смуглое лицо противника, я быстро пробежался пальцами по завязкам своей кожаной брони, в который раз перепроверяя, что все в порядке — ничего нигде не развязалось и не стесняло движений. Поправив ножны с мечом, облизал губы, напряженно вслушиваясь в голос глашатая, ведущего обратный отсчет.

Три.

Таммас, презрительно улыбающийся все это время, подобрался, как хищный кот перед прыжком.

Два.

Я опустил руку на рукоять меча, наполовину выдвинув его из ножен. Это скорее обманный маневр: если мне действительно понадобится достать меч в этом бою, значит, дело идет совсем плохо.

Один.

Я резко растопырил пальцы на второй руке, заложенной за спину — и все вокруг замедлилось, словно угодив под воду. Это одна из моих домашних заготовок — сочетание сразу трех заклинаний, «подвешенных» на один-единственный жест. Все они действовали исключительно на меня, так что антимагическая пелена, все еще висевшая передо мной, не должна была их заблокировать. Благословление воды — почти на четверть подкидывало все мои параметры. Крепость тела, недавнее приобретение Школы Жизни — работало подобно моему навыку каменной кожи, только более универсально — в отличие от навыка, заклинание защищало в том числе и от дробящего урона. Увы, оно было все еще слабовато, и действовало всего пару минут, но, надеюсь, мне хватит. У меня все еще были нехорошие предчувствия насчет скорости Таммаса — и если это мне интуиция шепчет, то было бы глупо к ней не прислушаться. Третье же заклинание, «Ускорение» школы Молнии, нравилось мне больше всего. Полминуты ускоренной реакции и восприятия внешнего мира — это просто удивительная штука. Именно при помощи этого заклинания я начал периодически побеждать в тренировочных боях с Авиндалем. Увы, ману заклинание жрало как не в себя, и в рангах росло еле-еле, так что универсальным решением для всего подряд оно, увы, не являлось. Пока.

Бой!

Пелена резко растворилась, а буквально спустя мгновение Таммас, подхваченный воздушной волной, выставив копье перед собой, с огромной скоростью понесся на меня. Если бы не ускорение и благословление — я бы даже заметить не успел, как его копье пронзило мне сердце. А так… заметить успел. Увернуться — лишь наполовину. Вместо сердца копье с огромным усилием пропороло моей левый бок, оставив после себя широкую кровавую полосу и скользнув вдоль ребер — увы, крепость тела даже вкупе с каменной кожей не смогли с таким справиться. Хотя кто знает — может, без них копье и ребра бы пробило? Все-таки удар вышел просто чудовищным. Броню прошило настолько легко, будто ее на мне вовсе не было.

Но, несмотря на всю мощь и скорость удара, он был… одноразовым. Либо пан, либо пропал. И теперь, не победив с одного удара, Таммас сам оказался в крайне уязвимой позиции — прямо рядом со мной, с жестко зафиксированным внутри чужой брони оружием, да еще и существенно наклонив корпус вперед. И его голова была прямо на уровне моей груди. Можно было выхватить меч. Можно было выпустить ему в лицо ледяную стрелу. Или…

Схватившись за застрявшее копье, чтобы Таммас не выдернул его, второй рукой я резко ударил его в челюсть. Даже не сжимая кулака, простой раскрытой ладонью.

Соперник закатил глаза и рухнул без сознания на песок арены.

Касание Смерти сработало безотказно.

* * *

Ругаясь сквозь сжатые зубы, я стоял на арене в оглушающей тишине и снимал с себя кожаную кирасу вместе с копьем, пробившим ее насквозь. Сначала попробовал вытащить копье, но оно то и дело задевало рану, заставляя меня вздрагивать от вспышек боли — и я плюнул, перейдя сразу на завязки кирасы. Вспотевшие пальцы скользили по туго затянутым узлам, а я продолжал ругаться под нос, не обращая внимания на ожившие трибуны. Наконец, последний узелок сдался — и я выскользнул из пробитой кирасы, словно черепаха из панциря. Задрал рубаху, поморщившись при виде белеющих в глубине раны ребер, осторожно сжал края рукой, использовал восстановление и, наконец, огляделся.

— Поразительный бой! Настоящие мастера! Им потребовался лишь один удар с каждой стороны, чтобы выявить сильнейшего! Уверен, этот молниеносный бой станет самым быстрым за сегодня… а может, и за весь турнир! — Глашатай буквально орал от восторга. Трибуны, наконец, тоже отреагировали и взорвались криками. Мне кажется, или большая часть этих воплей… негодующие? Я вспомнил коэффициент ставок и ухмыльнулся. Ну еще бы. Большая часть этих людей сейчас потеряла свои деньги.

Захотелось показать трибунам неприличный жест, но пришлось сдержаться — в конце концов, там где-то император сидит, он обязан был прийти на церемонию открытия. Навряд ли ему понравится такое. Поэтому я просто махнул рукой — пусть понимают, как хотят. И, не обращая внимания на вяло подергивающееся тело Таммаса, постепенно приходящего в себя, побрел на выход на подгибающихся ногах — все-таки восстановление не могло вылечить такую серьезную рану за один раз. Тут и двух маловато будет. И трех.

Мимо меня пробежали лекари, торопившиеся к телу моего противника — что-то они припозднились, конечно. Я-то знал, что мое заклинание было все еще слабовато для полноценного убийства — всего лишь четвертый ранг, как-никак, но вдруг бы оказалось, что нет? Тут каждая секунда на счету. Я недовольно покачал головой — судя по всему, если я окажусь в аналогичной ситуации, то на экстренную помощь лучше не рассчитывать. Один из последних бегунов притормозил возле меня:

— Исцеление нужно?

Я осторожно разжал ладонь, которой все еще сжимал края раны вместе с рубахой и почувствовал, как тонкая струйка крови устремилась вниз, стекая в штаны. Поморщился и кивнул. Лекарь едва-едва коснулся раны прямо через дыру в рубахе и зачем-то зажмурился. А я стиснул зубы, чтобы не заорать — возникло ощущение, что в меня ткнули раскаленной кочергой. Но, надо признать, уже спустя несколько мгновений боль исчезла. Я не стал вновь задирать рубаху — лишь слегка оттянул ткань в дыре от копья — все было покрыто коркой засохшей крови, толком ничего рассмотреть невозможно… но вроде бы рана исчезла. Да и вспышки боли больше не стесняли движения, так что я наконец-то смог выпрямиться.

Лекарь, открыв глаза, несколько раз осоловело моргнул и произнес:

— Я всю ману потратил, но там, судя по всему, еще остался шрам. Сейчас я позову кого-нибудь из коллег, он долечит…

— Нет. — Я похлопал его по плечу. — Спасибо, дальше я сам как-нибудь.

А то ваше лечение какое-то чересчур болезненное по сравнению с моим. Но этого я озвучивать не буду, конечно. Молча обошел лекаря и с облегчением зашагал в сторону выхода. Парень, недоуменно застывший на месте, замялся, но потом крикнул вслед:

— Красивый бой, кстати! Поздравляю!

* * *

— Молодец. — Авиндаль встретил меня в уже знакомой комнатке под ареной и усмехнулся, протянув туго набитый кошель. — Твои деньги со ставки. На следующие бои не придется занимать.

Я кивнул и подвязал кошель к поясу. Пересчитывать не стал. Во-первых, и так верю — ланисту я успел узнать достаточно хорошо. Во-вторых — зачем обижать человека такой мелочностью?

— Тебя подлечили? Пойдешь смотреть на следующие бои? Сегодня должно пройти еще шесть, следующий вот-вот начнется. — Авиндаль задумчиво щелкнул пальцем по моей дырявой кирасе, которую я прихватил с собой. — А еще я бы на твоем месте в следующий раз выбрал что-то попрочнее. Кожа очень редко бывает хорошим вариантом, но это лучше понять на собственном примере.

— Кто-то из наших сегодня еще будет? — Я поморщился от замечания, но кивнул, соглашаясь. Кирасу, так же как и оружие, выдавали организаторы, так что хотя бы не придется тратить деньги и заморачиваться с починкой — достаточно оставить здесь и слуги ее унесут.

— Нет, ты один такой везунчик. Следующим из Псов будет Курт, и только через пару дней. Двадцать шестой номер.

Я отстегнул ножны с мечом и оставил рядом с кирасой на скамье. Отряхнул, как мог, засохшую кровь, засыпав пол багровыми чешуйками, и быстро переоделся в церемониальную одежду, в которой мы выходили на жеребьевку. Кивнул тренеру:

— Пошли. Стоит глянуть на возможных соперников.

* * *

Мы едва успели в ложу к началу следующего боя. Почти все мои коллеги уже сидели здесь и смотрели на меня… с опаской? Странно, неужели они не поняли разницы в наших силах за предыдущий месяц? И только сейчас до них начало доходить? Я лишь усмехнулся и сел в стороне, подальше от основной массы людей. Авиндаль демонстративно сел рядом со мной и начал объяснять, кто сейчас стоит на арене и что о них известно. Я краем уха слушал его, кивал, и разглядывал бойцов.

Несмотря на то, что поединок уже начался — никто из них не спешил сближаться или осыпать противника заклинаниями. Один спокойно воткнул в песок полутораручный меч-бастард, и стоял, слегка придерживая рукоять. Второй, с двумя кинжалами в руках, нервно расхаживал перед противником, то ли пытаясь его загипнотизировать своими мерными движениями, то ли набираясь смелости для атаки. Трибуны свистели, орали, кто-то попытался кинуть в гладиаторов огрызком яблока — и он растворился в практически прозрачной магической пелене между ареной и трибунами. Я усмехнулся. Теперь понятно, почему большинство первых рядов было так спокойно, когда я смотрел на них снизу, с арены. Я в тот момент как раз думал — почему никто из зрителей не нервничает, что в них может попасть случайное заклинание в результате промаха или рикошета? А тут попросту стояла невидимая защита, причем с обеих сторон. Даже гнилым помидором по макушке не получишь в случае позора.

На арене, тем временем, парень с кинжалами, наконец двинулся в атаку. Не особо удачно: гладиатор с бастардом широкими взмахами меча отгонял противника, как надоедливую муху. Кинжальщик крутился, как мог, пытаясь сблизиться и не попасть под удар — но ничего не выходило. Скастовал пару заклинаний — видимо, придерживая их под конец, как козырь — но и это не помогло. От вялого огненного шара мечник попросту увернулся, а несколько красных стрел, одновременно устремившихся к нему с разных сторон — умудрился отбить, буквально размазавшись в воздухе сверкающим силуэтом. Что-то вроде моего ускорения, похоже… Я задумчиво закусил губу и, перестав наблюдать за тем, как мечник лениво гоняет соперника по арене, пользуясь своим тотальным преимуществом, повернулся к Авиндалю:

— А как часто встречаются такие вот заклинания ускорения? Как у Таммаса, и у этого… — Я прищелкнул пальцами, вспоминая, как его представлял ланиста несколько минут назад. — … Игнаца?

— Я бы сказал, что большинство хороших воинов стараются заполучить себе хотя бы одно такое заклинание. Полезно. Да ты и сам посмотри. У меня — есть, у Таммаса и Игнаца — есть, у тебя — тоже… — Авиндаль насмешливо поднял руку, когда я открыл рот, чтобы возразить. — Не ври, что у тебя нет аналога. Я не слепой и видел, как ты пару раз его применял на тренировках. Это сложно отследить, если заклинание слабое и появилось лишь недавно. Но для опытного глаза — вполне возможно. Да и не увернулся бы ты от удара Таммаса, не будь у тебя ускорения.

— То есть здесь почти у каждого будет что-то подобное? — Хмуро уточнил я.

— Нет, почему же. На турнир попали далеко не только хорошие воины. А из хороших — существенная часть специализируется на дальнем бое. Системные маги, лучники, арбалетчики. Остается лишь несколько десятков бойцов ближнего боя, у которых, скорее всего, будут такие заклинания. И рунные маги, конечно. Эти могут создать вообще любое заклинание с нуля, было бы время на подготовку и достаточно маны. К счастью, таких на этом турнире всего трое. И один из них недоучка, вылетевший из Академии — его можно не брать в расчет.

В тяжелом молчании мы наблюдали, как Игнац, которому, наконец, надоело играться, еще раз резко ускорился, догнал противника и оглушил его мощным ударом в висок. После чего с легкой улыбочкой направился к выходу, не обращая внимания на свист трибун.

— Запомни его. — Задумчиво произнес Авиндаль. — Он явно пройдет в первую десятку. Если не напорется на одного из фаворитов.

Глава 11

— Плохо. — Авиндаль бросил меч и перехватил за запястье мою руку, «провалившуюся» после удара. Резкий нырок, полуоборот — и деревянная дага в его левой руке вонзилась мне в подмышку, обозначая поражение. — Обучаешься ты быстро, спору нет. Сказал бы мне кто, что за полтора месяца можно так сильно вырасти — ни в жизнь бы не поверил. Но. Пока что на победителя турнира ты не тянешь. Разве что если очень сильно повезет…

Я уселся прямо на песок, кривясь и растирая онемевшую после удара конечность. Даже деревянный клинок в руках ланисты бил с такой силой, что, уверен, не будь у меня каменной кожи — приходилось бы лечить настоящие раны. А восстановление было в откате после того, как минут пять назад он едва не сломал мне ногу. Приходилось терпеть и ждать. И слушать, как он продолжает меня распекать. С другой стороны — он впервые начал всерьез говорить, что у меня есть, пусть и мизерные, но шансы на выигрыш. До этого он рассчитывал максимум на полуфинал, и большего от меня не требовал. Но сейчас шел уже четвертый день турнира. Каждый вечер мы ходили, внимательно смотрели на поединки и на следующий день по косточкам разбирали всех моих потенциальных противников. И сейчас мы оба видели, что шансы у меня, действительно, были. Пока. Поскольку каждый вечер проводился лишь десяток боев — большинство гладиаторов мы пока не увидели. Но те полсотни, на которых успели насмотреться — внушали робкую надежду. Двое фаворитов умудрились напороться друг на друга в первом же раунде, и в итоге мощнейший боец Мантикор, один из трех рунных магов — вылетел из турнира, едвасумев выжить. Возможности победителя — старого, но еще крепкого воина, мастера двуручного меча по имени Альрик, мы разбирали до сих пор с особым тщанием. Нам сильно повезло, что против него бился именно маг, причем с широким разнообразием стихий — мы сумели неоднократно увидеть, к каким стихиям у Альрика имеется мощное сопротивление, а к каким — не особо. Ничего удивительного, что к наиболее популярным «боевым» школам его сопротивления оказались наиболее заметными: если я с ним столкнусь, то можно даже не пытаться бить огнем, холодом и молнией. Пока наиболее перспективным выглядел Свет — противник Альрика не успел его задействовать, но боевые заклинания этой школы были редкими, так что и сопротивление к нему прокачать было сложно. К сожалению, моя «Волна Света» пока была довольно куцей и на ультимативное оружие не тянула совсем. В нынешнем варианте Альрик выстоит даже без сопротивления. Но… десять боев в день, а потом еще несколько отборочных раундов — у меня есть еще минимум пара недель, прежде чем нас столкнет турнирная таблица. Пришлось внести поправки в магические тренировки — теперь я ходил в комнату с опостылевшим мне каменным столбом не три раза в день, а по откату «Волны». То есть каждые два часа.

— Ты можешь обобщить, что именно у меня идет не так? — Тяжело вздохнув, прервал я Авиндаля. Он уже несколько минут ходил вокруг меня и перечислял, где и как я ошибался, и что нужно было сделать, чтобы этих ошибок избежать. Но все эти моменты были какими-то… мелкими. Огрехи в технике, незначительные ошибки в движениях, которыми мог воспользоваться лишь мастер, подобный Авиндалю. Я и так постоянно полирую эти движения и совершенствую их — интерфейс не даст соврать, владение одноручным мечом перевалило уже за двенадцать единиц. Рукопашный бой — и вовсе приблизился к пятнадцати. Но было ощущение, что я упускаю нечто более значительное.

— Обобщить… — Тренер остановился и присел на лавку, задумчиво подперев кулаком подбородок. — Думаю, твоей главной проблемой в ближнем бою является то, что ты не чистый боец, а универсал. У тебя есть «Импульс», есть «Ускорение», есть еще несколько заклинаний, которые потенциально можно использовать вместе с мечом. Но нет понимания. Нет единого представления, в какой момент встроить эти заклинания в вязь сражения. В большинстве случаев ты просто используешь их по откату — а откат у них все еще достаточно большой. Ты не придерживаешь козыри, понимаешь? И в нужный момент, когда использование такого козыря могло бы спасти тебя от поражения или привести к победе — у тебя под рукой ничего не оказывается.

Лечение, наконец, откатилось и я тут же его использовал. С облегчением покрутил рукой в воздухе, ощущая, как восстанавливается кровоток. Протянул:

— Хорошо… Допустим. Но импульс мы тренировать с деревянными мечами не можем, боевые заклинания вроде касания смерти — тем более. Оно сейчас скорее глушит противника, а не убивает, но все же… слишком опасно.

Авиндаль согласно кивнул:

— Угу. Остается только ускорение. И, по большому счету, тебе и стоит сосредоточиться только на нем. Если поймешь, как работать с одним заклинанием, понимание постепенно придет и для остальных. И еще одна проблема. Ты все еще проигрываешь по характеристикам — и мне, и большинству фаворитов. Чтобы нивелировать разницу в базовых параметрах — не такая уж она большая — хватило бы более хорошего, чем у противника, владения оружием. Но и в нем ты большинству проигрываешь. Да, для твоего возраста даже текущие характеристики у тебя просто чудовищные. Да, часть разницы ты нивелируешь заклинаниями — и разнообразием, и силой, и большим манапулом. Но вспомни того же Альрика. Он десятки лет воевал на границе с орками и успел за эти годы накопить множество сопротивлений к самым разным стихиям, так что твое преимущество с ним будет работать плохо. Во владении оружием он и вовсе тебя кроет, как бык черепаху. А главное — у твоих противников тоже есть множество заклинаний самых разных школ. А твои сопротивления пока находятся в откровенно зачаточном состоянии. А некоторые и вовсе до сих пор не открыты. Пожалуй, в ближайшие дни этим и займемся. Что у тебя сейчас есть из сопротивлений?

Я пожал плечами и открыл интерфейс. За последнее время мы с Авиндалем сильно сблизились, так что я уже не так сильно опасался делиться с ним информацией по своим характеристикам. Конкретные цифры, конечно, не называл, да и большую часть того, что ему знать не стоило, держал при себе. Но некоторыми моментами делиться начал.

…

Сопротивление холоду: 6.11 / +37.7%

Сопротивление огню: 20.79 / +14.2%

Сопротивление тьме: 3.12

Сопротивление электричеству: 2.08

Сопротивление свету: 1.66

…

Последние три сопротивления я получил недавно. Тьму и Свет — применяя собственные заклинания на себя самого, благо ранги у них были невысокие. Электричество — на полосе препятствий. Часть болванчиков очень больно кидались шаровыми молниями. К сожалению, кроме молний, они использовали только огненные шары и толчки воздухом, так что других сопротивлений получить я не смог. Перечислил тренеру то, что имел. Числа говорить не стал, лишь упомянул, что сопротивление огню самое большое. Авиндаль удивленно вскинул брови, когда услышал про сопротивление свету:

— Неплохо. Маловато, конечно, но неплохо. По сути, основной набор у тебя уже есть. Огонь, холод, электричество — базовая боевка. Тьма — как основная стихия для всяких пакостей вроде ослаблений и проклятий. Свет — как приятный бонус.

— А какие еще нужны? Если я правильно помню, то какого-нибудь сопротивления Земле или Металлу вовсе не существует. Вода? Воздух?

— Земля — да. Там весь урон чисто физический, стихиального нет как такового, так что и сопротивления нет. То же самое с Металлом. А вот Вода и Воздух — существуют. У этих стихий очень редко встречаются заклинания, наносящие стихиальный урон, но… встречаются. Например, заклинание иссушения, вытягивающее воду из твоего организма. Оно рунное, не системное, так что и сопротивление получить крайне сложно, увы. Но в Академии, насколько я помню, есть специальные платные спецкурсы для тех, кто хочет развить эти сопротивления, чтобы получить полный набор.

Я поднялся, отряхнув налипший на штанины песок:

— И что тогда остается? Мы не в Академии. Рунных магов, желающих помочь с прокачкой, на горизонте тоже не видно.

Авиндаль тоже встал и улыбнулся. И что-то мне не понравилась его улыбка.

— Ну что же ты? Забыл, какое заклинание недавно от меня получил? Будешь получать сопротивление Смерти. Очень полезная вещица. Смерть, как стихия, встречается нечасто, но она чисто боевая — так что уверен, на ее адептов на турнире ты наткнешься. Вспомни, как легко ты с ее помощью победил Таммаса? Если не хочешь проиграть так же — этот пробел надо закрыть.

Я слегка побледнел, глядя на предвкушение на лице Авиндаля.

— Не бойся, я буду осторожен. Постараюсь, хе-хе.

* * *

Ланиста действительно был осторожен. Насколько это слово вообще применимо, когда тебя бьют боевым заклинанием. К счастью, его Касание было уже чересчур развитым — на десяток с лишним рангов выше, чем мое, поэтому его пришлось придержать. Без сопротивления такое легко может убить, даже если бить не в голову или сердце, а, скажем, в конечности. А даже если и не убьет — заполучить огромную гангрену на половину ноги и потом несколько часов ее отлечивать мне тоже не улыбалось. К несчастью, Касание давно прошло эволюцию и было далеко не единственным в запасах Авиндаля.

И теперь я стоял в комнатке для магических тренировок, стиснув зубы от напряжения, а вокруг меня лениво вращался иссиня-черный вихрь. Чем-то похоже на мою «Вьюгу» — то же ощущение холода, те же снежинки, лениво кружащиеся вокруг центра по спирали. Только снежинки не белоснежные, а чернее мрака подземелий, прямо-таки засасывающие в себя свет. Зрелище завораживало, гипнотизировало, усыпляло.

Я и сам не заметил, как оказался на полу, закрыв глаза. И тут же очнулся от резкой пощечины тренера:

— Не спать! Быстро, лечи себя! — Авиндаль буквально орал мне в лицо, продолжая отвешивать оплеухи. — Я свое восстановление уже на тебя потратил, но оно слишком слабое!

В сонном оцепенении я сложил большой и указательный палец на правой руке в кольцо — лишь бы тренер от меня отвязался. Как же хочется спать… Но спустя пару мгновений сонливость резко прошла — ее буквально смыл поток освежающей энергии Жизни. Я перевернулся на живот и закашлялся, выплевывая спекшиеся сгустки крови. Вяло махнул рукой:

— Все-все. Я в норме.

Кое-как приподнялся на дрожащих руках и подполз к стене, прислонившись к ней спиной. Усмехнулся, глядя на обеспокоенное лицо Авиндаля:

— А ты испугался, я смотрю?

— Ты на себя в зеркало посмотри. Некоторые трупы лучше выглядят. — Хмуро буркнул ланиста. Помялся и кивнул. — Немного испугался, да. Извини. Не ожидал такого эффекта от заклинания всего лишь четвертого ранга.

Я приподнял руку, отстраненно рассматривая почерневшую кожу, отслаивающуюся чешуйками, как у змеи. Резко проступающие вены, трясущиеся пальцы… да, выглядит плохо. Осторожно потрогал лицо — на ощупь то же самое. На автомате провел рукой дальше, пригладив волосы — и потрясенно уставился на оставшиеся в ладони пряди. Твою за ногу…

— Авиндаль⁈

— Я еще не применял его на людях! Откуда мне было знать! — Тренер отвернулся, скрывая нервную улыбку. — Ну, походишь лысым немного… некоторым это идет.

Я откинул голову назад и застонал. Надеюсь, волосы потом отрастут…

* * *

Волосы исчезли целиком. Не только на голове, но и по всему телу. Я теперь ходил недовольный и гладкий, словно яблоко. Лысина пускала солнечные зайчики по столовой во время еды, коллеги-гладиаторы прятали улыбки при встрече, а одежда стала резко натирать в некоторых местах. После осторожных экспериментов мы подобрали менее опасный режим тренировок — теперь Авиндаль активировал свой черный вихрь на считанные секунды и тут же его развеивал, после чего мы в четыре руки отлечивали мое лысое тело. Это даже было не особо больно — особенно если вспоминать мои тренировки на Чуки Камата, когда я совал руки в огонь.

Но к лысине я за эти дни так и не привык.

Зато сопротивление открылось. Пусть это и заняло добрых пять дней. К сожалению, возможности открыть что-то еще у нас не было. Существовали еще несколько сопротивлений, более редких и специфичных, но и открыть их было очень и очень непросто. С другой стороны — они были куда менее важны, по крайней мере, сейчас, на турнире. Адепты Пространства были слишком редкими и их никто бы на турнир не пустил — для них найдется работа поважнее, чем рубиться на потеху толпе. То же самое и с адептами Разума — тут вообще каждый был под строгим наблюдением и контролем, уж больно эта стихия… опасная. Магия Крови была под запретом — как рунная, так и системная. Навряд ли найдется дурак, который нарушит запрет на глазах тысяч людей. Ну и были совсем уж редкие вещи вроде сопротивления Тени — но это стихия откровенно не боевая. Это сопротивление прокачивают специальными ухищрениями некоторые стражники, охранявшие дома и сокровищницы аристократов. Полезно против воров, имеющих соответствующую стихию — сильно режет скрытность таких хитрецов. Вроде и должен ты раствориться в тени от светильника — ан нет, стражник с сопротивлением спокойно увидит что-то неладное и на всякий случай ткнет в подозрительную тень чем-нибудь острым.

Кроме непосредственно открытия сопротивления, я успел немного приподнять этот параметр — благо, в черном вихре я теперь мог держаться заметно больше времени. Больше времени — больше воздействия стихии. Больше воздействия — эффективнее тренировка.

Бои с Авиндалем мне уже снились в кошмарах. Выполнив свой формальный долг перед императором по подготовке основной массы бойцов, ланиста полностью сосредоточился на трех наиболее, по его мнению, перспективных гладиаторах — то есть на мне, Интисе и Риане. Остальные же… Один умер в схватках пятого дня. Лекари попросту ничего не смогли сделать: заклинание школы Металла, выглядящее как огромная летающая кувалда, буквально снесло ему половину черепа. Четверо выжили, но все равно вылетели в первом раунде и покинули школу. Оставшихся тренер отпустил в свободное плавание, оставив исключительно на попечение помощников — и большинство от этого вздохнуло с облегчением.

А мы втроем в это время буквально выли от череды непрерывных боев. Разве что Интис еще как-то держался против тренера — все-таки у копейщика есть заметное преимущество перед мечником, а когда Авиндаль сам брался за копье — они становились почти равны. С копьем ланиста был все же далеко не так хорош, как с мечом. Ну а мы с Рианом в это время огребали по полной. И за эти адские дни, оставшиеся до второго раунда, у меня, наконец, начало проклевываться понимание «вязи сражения». Нет, я не научился использовать ускорение или другие заклинания в схватках в идеальные моменты. Но я стал видеть моменты, когда их использовать точно не надо. А это была уже половина успеха.

* * *

Второй раунд жеребьевки отличался от первого лишь заметно поредевшими рядами бойцов. Часть была заметно потрепана — несмотря на бесплатное лечение, некоторые получили слишком тяжелые травмы, которые за несколько дней просто так не вылечить. Отрубленные руки, выбитые глаза, прикрытые повязками… Некоторые и вовсе пришли на костылях. Думаю, они прекрасно понимали, что их шансы на победу существенно снизились, но все равно стояли здесь и надеялись на лучшее. Особенно те, что специализировались на магии: отсутствие руки или глаза для этих воинов не было большой помехой.

В этот раз все тот же старик-распорядитель, виконт Кальтский, представлял нас гораздо быстрее. Все-таки большая часть зрителей была и на открытии тоже, так что повторяться и рассказывать про наши преступления он не стал. Вместо этого быстро пробежался по результатам предыдущих боев, напомнив о самых красочных моментах с участием каждого из нас. Я удостоился фразы «подозрительно быстрая победа, но на грани, так что, возможно, это лишь везение».

А дальше вновь: вперед вышел маг, половина из нас получила таблички с именами и началось представление. В этот раз выбирал не я — табличка с моим именем повисла на секунду перед моим лицом и улетела в вихрь вместе со всеми остальными. Молча дождавшись, пока все вытянут жребий, я поднял голову ввысь и прищурился, вглядываясь в доску с именами:

…

12. Грегори Канторес, школа Бешеных Псов — Игнац Бельтен, школа Диких Теней

…

Игнац. Тот самый воин с бастардом с первого дня боев. Я тихо выругался под нос. Везет как утопленнику.

И поединок уже завтра.

Глава 12

И вот я вновь стою в круге голубого света и безразлично наблюдаю за противником в дюжине шагов от меня. Мои пальцы лениво поглаживают рукоять клинка — простую, обмотанную грубой шершавой кожей, а язык задумчиво перекатывает во рту округлую пилюлю, до поры до времени скрывавшуюся за щекой. Трибуны вопят, беснуются, перекатываются, словно волны бушующего моря. Среди криков различаются в основном крики поддержки в сторону Игнаца: ставки все еще не в мою пользу, но уже не так сильно. Всего лишь один к четырем. Как и сказал распорядитель, очень многие решили, что в первом бою мне просто повезло. Что ж, я постараюсь их в этом разубедить.

Но все это — вопли трибун, громкий голос глашатая, внимательный взгляд противника, осматривающий меня с головы до пят — все сейчас отступило на задний план. Незначительный фон, не более. Со вчерашнего вечера моя голова занята была совсем другим. Мы как раз отсмотрели первый день боев и вернулись в школу…

* * *

Процессия из гладиаторов, шумно обсуждающих сегодняшние бои, втянулась во внутренний дворик школьного комплекса. Мы с Авиндалем и Интисом шли сзади, анализируя предпоследний бой, в котором один из фаворитов Крадущихся Тигров буквально растоптал своего противника. Авиндаль как раз предлагал какую-то новую тактическую идею, которая могла бы помочь в бою с ним, как вдруг прервался на полуслове и пробормотал:

— Это еще кто?

Я проследил за его взглядом. Ланиста недоуменно вглядывался в лысеющего мужчину лет сорока, расслабленно стоявшего на площадке для тренировочных боев. Небольшая козлиная бородка, спокойное выражение лица, руки, заложенные за спину. Он явно не принадлежал школе, но сюда довольно часто приходили по делам люди извне: стражники, помощники судей, служащие императорской канцелярии, посланники от колизея… много кто. Поэтому я не совсем понял такое сильное недоумение на лице Авиндаля и решил уточнить:

— Очередной посыльный с арены? Или из канцелярии? Вот же, буквально вчера приходили оттуда с бумагами на подпись…

Авиндаль резко мотнул головой:

— Нет. Этих я всех в лицо знаю. Оттуда всегда одни и те же приходят, вот уже несколько лет как. А этот… странный какой-то. — Он резко махнул рукой, привлекая внимание мужчины. — Может, недавно устроился к ним, конечно…

Мужчина, не торопясь, подошел, увидев жест Авиндаля. Постоял, перекатываясь с пятки на носок и обратно, молча разглядывая нас. Мы так же молча разглядывали его в ответ с немым вопросом в глазах. Наконец, тот вздохнул, порылся в своем многослойном одеянии и выудил массивный серебряный медальон с черной выпуклой гравировкой — изящный лис, стоящий на задних лапах и сжимающий в зубах стилизованную молнию. Авиндаль усмехнулся и пробормотал:

— Все-таки канцелярия…

После чего произнес уже в полный голос:

— Добрый вечер, господин. Чем обязаны?

— Мне требуется поговорить с одним из ваших гладиаторов. — Он ткнул пальцем в меня, проигнорировав удивление на моем лице. — Наедине, без лишних ушей. В школе найдется свободная комната?

Авиндаль пожал плечами и сделал широкий жест рукой:

— Большая часть комнат в комплексе пустуют. Занимайте любую. Тише всего, разумеется, в подвалах, в помещениях для магических тренировок: там самые толстые стены. Грегори вас проводит.

— Сойдет. — Чиновник поманил меня рукой и быстро зашагал в сторону одного из зданий. Я притормозил на мгновение, вопросительно взглянув на тренера, но тот покачал головой — понятия, мол, не имею, что ему надо. Интересно…

Шли мы в тягостном молчании. Мои попытки заговорить игнорировались, так что я быстро замолк и обогнал своего спутника, чтобы он случайно не пропустил нужный поворот — архитектура комплекса была не сильно мудреной, но в первый раз, не зная дороги, найти спуск в подвалы было затруднительно. И лишь когда за нами закрылась дверь комнатки, чиновник обернулся и заговорил.

— Ну привет… Грег. — Он улыбнулся и щелкнул пальцами, резко изменившись. Его образ словно мигнул — и вот, вместо грузного мужчины в годах, передо мной стоял худощавый молодой человек, едва-едва за двадцать. Русая челка спадала на хитро прищуренные глаза. Борода и вовсе исчезла, сменившись аккуратными тонкими усами.

Я пораженно смотрел на повзрослевшее, но несомненно знакомое лицо. Открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Наконец, сглотнув, глухо прошептал:

— Риман⁈

Тот лишь развел руки в стороны:

— Ну что же ты, так и не обнимешь братишку?

* * *

— Так ты работаешь на императорскую канцелярию? Когда успел? — Мы сидели на полу друг напротив друга, вытянув ноги и облокотившись о стены. Я широко улыбался — потеряв почти всю семью и надежду на то, что встречу их в ближайшее время, вдруг обнаружить ее частичку здесь, в сердце империи! Я, конечно, помнил, что брат уехал в столичную Академию, но не думал, что удастся его найти до того, как смогу освободиться. Да и после освобождения довольно смутно представлял себе, с чего начинать поиски. Внутрь Академии кого попало не пустят, а искать в городе и расспрашивать случайных студентов, не знают ли они некого Римана Кантореса, можно было долго. И уж точно я не думал, что он сам меня найдет, да еще и посреди турнира. В конце концов, я не помнил, чтобы он увлекался такими зрелищами, так что сильно сомневался, что брат случайно придет на один из моих боев.

— Не совсем. — Брат тоже улыбался, но с долей грусти. Еще бы — встретить меня в такой ситуации… — На самом деле я работаю на имперскую Службу Щита и Кинжала. Отдел контрразведки. Лейтенант второго ранга.

Я поперхнулся слюной и закашлялся.

— Чего⁈

— Меня завербовали на втором курсе Академии. — Я уже открыл рот, чтобы завалить его вопросами, но он поднял руку: не торопись, мол, сейчас расскажу. — Помнишь же мой талант к иллюзиям? Империя внимательно отслеживает такие полезные умения. А иллюзии — умение хоть и специфичное, но полезное. Для шпика — так и вовсе на вес золота. Способность менять свою внешность в широких пределах и интуитивно ее поддерживать даже во сне, к примеру. Идеально для тайного агента. Я еще молодой был, мне навешали лапши на уши, как это все романтично и опасно, так что я с радостью согласился. В итоге оказалось, что большую часть времени я занимаюсь скучнейшей рутиной, а меньшую — чуть менее скучной, но более противной. Интересные задания по пальцам пересчитать можно. В основном хожу в личинах аристократок с ветром в пустой голове, выведывая у их мужей, не замышляют ли те что-нибудь против короны. И соскочить с этого уже нельзя. Ну да я уже и привык. Опять же, платят неплохо… после окончания Академии обещают новое звание…

Риман тяжело вздохнул и замолчал на секунду, раздумывая о чем-то своем. Наконец, поднял глаза и продолжил, рассеянно постукивая костяшками пальцев по гранитной плите:

— Я в общих чертах знаю, что произошло с тобой, родителями и Кирой. Без особых подробностей, но примерную картину событий мы восстановили. Часть рабов после того похода получилось либо выкупить у орков, либо отбить обратно. Увы, ваших следов в итоге не обнаружили. Я подавал прошение о более тщательном расследовании… Да где там. «Нет свободных людей». — Передразнил Риман кого-то писклявым голосом. — В общем, когда меня по службе занесло на турнир, на вашу вторую жеребьевку, я сначала не поверил, когда услышал твое имя от глашатая. Думал, совпадение. Да и, честно говоря, поначалу тебя не узнал, особенно издалека.

Я фыркнул и провел ладонью по своей лысой макушке. Риман усмехнулся:

— Да-да, я об этом. Но и в остальном ты изменился. Сильно. В плечах уже шире меня, да и лицо такое… суровое. А еще я посмотрел запись с Камня Памяти о твоем бое в первом раунде — и у меня возникло множество вопросов. Во-первых — как ты вообще смог победить воина такой силы в пятнадцать лет? Во-вторых — какого демона тебя вообще на этот турнир понесло⁈ На что ты рассчитываешь, как ты собираешься побеждать и дальше⁈ В-третьих…

Настала моя очередь поднимать руки, защищаясь от вала вопросов.

— Стоп-стоп-стоп. Давай по порядку. Сколько у тебя есть времени?

— Сколько угодно. — Пожал плечами брат. — Мой рабочий день уже закончен.

— Отлично. Тогда расскажу все с самого начала. Только пообещай, что некоторые вещи останутся только между нами.

Риман удивленно изогнул бровь, но кивнул. Я пожевал губу, прикидывая, с чего начать, после чего устроился поудобнее:

— Все началось в день моего Обретения Дара…

* * *

Надо отдать должное — весь мой рассказ брат выслушал, даже не пытаясь вклиниться с вопросами. В определенные моменты ему явно хотелось не то выругаться, не то наорать на меня — это четко было видно по его лицу. Но он сдерживался. Изо всех сил.

— А потом я выплыл на берег Императорской Рощи (но этого я не знал, конечно), собрал чуток хвороста, чтобы сделать из него вязанку и поплыть обратно. Не успел и глазом моргнуть, как на меня наткнулись местные следопыты и отвели в город на суд. Допросили… Узнали заодно про то, что я карпов из озерца ловил. Неловко вышло. В итоге дали пару лет каторги и предложили варианты, как ее можно избежать. Либо на войну, либо в гладиаторы, либо деньги давай. Денег не было, на южную границу в штрафные отряды мне что-то не хотелось от слова совсем. Вот я и подумал, что освободиться, будучи гладиатором, будет проще. — Я задумчиво почесал подбородок. — Правда, сейчас, посмотрев на соперников, понял, что чуток в этом ошибся. Не ожидал, что будет так много сильных бойцов.

На последних словах я и замолчал. Про школу и обучение рассказывать особо было нечего — да и если надо будет, братец сам спросит. Риман хмуро смотрел на меня пару мгновений, после чего уткнулся лицом в ладони и глухо застонал, ругаясь сквозь зубы.

— Рим, ты чего… — Я встал и осторожно дотронулся до его плеча.

Риман отнял ладони от лица и процедил сквозь зубы:

— У меня брат — идиот. Достойная причина для страданий? Вот же послали боги… наказание.

— Ну, в некоторых ситуациях я действовал не совсем… оптимально, согласен. Но почему сразу идиот? — Несколько обиженно произнес я.

— Ладно. Если не брать в расчет твой излишний авантюризм, а если говорить прямо — шило в заднице, то большая часть твоих ошибочных решений вызвана недостатком информации. — Брат помассировал пальцами виски, словно пытаясь избавиться от головной боли. — Просто… ты не представляешь, насколько ты все усложнил. Все, что тебе требовалось — попросить у судьи встретиться с кем-то из имперской канцелярии и рассказать ему эту историю. Или не рассказывать, а просто упомянуть про свой Дар. И все. Император бы лично выдал тебе помилование…

— Ага, как же. — Я громко фыркнул. — Законопатили бы в кандалы и ждали, пока заклинание не будет доступно к передаче.

— Не перебивай, если не знаешь, о чем говоришь! — Внезапно рявкнул Риман. — Вся верхушка империи, включая канцелярию, уже второй месяц бурлит из-за носителей твоего демонова заклинания! Думаешь, ты один такой уникальный? Да сейчас, как же! — Он вскочил и ткнул пальцем мне в грудь, заставив меня отшатнуться. — Тебя никогда не смущала приписка «божественный» в твоей «Жертве»?

Я машинально потер грудь и хмуро ответил:

— Смущала. Но пояснений к ней в интерфейсе не было, а копаться в книгах… уж извини, было как-то не до этого. Разве что в отцовской библиотеке поискали, но так и не нашли ничего толкового.

— А если просто немного подумать? Сколько у тебя показатель Разума? Пять единиц? Десять? — Вкрадчиво уточнил Риман. — Бо-жес-твен-ный. Дарованный богами. Богами — и никем, кроме них! Ты серьезно думаешь, что такое заклинание можно просто так передать, как обычный огненный шар?

— Не уверен, но ведь и те, кто узнает, тоже не будут уверены…

— Да все, кому надо, уже знают. — Устало вздохнул брат. — Разве что простой народ не в курсе, но и туда постепенно протекает информация. Ладно. Это все неважно. Ты уже согласился на участие в турнире, уже прошел первый раунд — и сейчас тебя отсюда не выдернет даже прямой приказ императора. Но ты можешь выйти из него сам. Просто сдайся в следующем бою. Тебя даже на каторгу не успеют отправить, как придет приказ о твоем освобождении.

Я возмущенно вскинулся, но не успел ничего сказать.

— Да. Просто сдайся. — С нажимом повторил Риман. — Даже с текущим противником у тебя шансы примерно равны — а это ведь лишь второй раунд. А чем дальше — тем меньше шансов на победу, и тем больше — на то, что тебя размажут тонким слоем по арене. И ничего лекари сделать не успеют. А главное — зачем это все? Ради свободы? Так ты и так ее получишь, стоит мне рассказать про еще одного носителя «Жертвы»…

— Ты обещал не рассказывать. — Я прервал его, вновь усевшись на пол и скрестив ноги. — Я не дурак, Риман, и понимаю, что так поступить было бы логично. У меня есть лишь некоторые сомнения и вопросы.

Я задумчиво покрутил рукой в воздухе, глядя на ожидающее лицо Римана. Наконец, сформулировал смутную мысль, бившуюся у меня в голове последние пару минут:

— Ты сказал, что вся верхушка империи бурлит из-за таких, как я, носителей, и что меня освободят сразу же, как узнают обо мне. — Риман согласно кивнул и я продолжил. — А для каких целей?

Брат пожал плечами:

— Пока тех, что нашлись, усиленно обучают. Сначала за них чуть ли не дрались друг с другом главы Академии и Первого Воинского Корпуса, но в итоге после множества споров сошлись на том, что у вас хватает потенциала на оба пути развития. Из вас собрали особую группу, одновременно обучающуюся в обеих заведениях по отдельно разработанному учебному плану. Особых подробностей я не знаю…

— А потом?

— Что? — Недоуменно спросил Риман.

— Что потом, Рим? — Насмешливо уточнил я. — Мой изначальный вопрос звучал — «для каких целей». Зачем меня освободят? Чтобы обучить по высшему классу и… что? Бросить в топку войны с Камеццо? Или с орками? Уверен, что этот вариант окажется безопаснее для твоего младшего братишки, чем просто попытаться войти в десятку лучших на турнире и этим заработать себе свободу?

В комнате повисло тяжелое молчание. Наконец, Риман кивнул.

— Ты прав. У меня нет достаточных сведений, но вариант с Камеццо более чем вероятен.

— И этот вариант мне не нравится. Я не буду против, если меня отправят к оркам — тогда я смогу заняться поисками родителей. И Киры. Но воевать с южанами… у меня нет к ним особых претензий. Пока. Да и кровь там будет литься рекой. А я и раньше, и даже сейчас, на турнире, стараюсь обходиться без убийств. Хотя бы без убийств людей. Монстры, понятно, не в счет. — Я передернул плечами. — Понимаю, что рано или поздно придется. Медлить и горевать тоже особо не буду, особенно если это в бою произойдет — жизнь штука жестокая, как ни крути. Если не я, то меня. Но лучше уж воевать с орками, чем со своими же сородичами.

— Хорошо. Я понимаю. — Риман закусил губу. — Тогда предлагаю следующее: я никому пока про тебя не говорю, но постараюсь разузнать как можно больше о планах на обладающих. — Я вопросительно вздернул бровь и он уточнил. — Так сейчас вас называют в верхах. Не знаю, откуда это пошло. Так вот — я разузнаю о планах на таких как ты, и заодно о степени свободы отдельных обладающих — и тогда мы с тобой уже решим, открывать твою тайну или нет. Если у тебя будет вариант отказаться от Камеццо и поехать к оркам — прекрасно. Если нет… посмотрим по ситуации.

— Отлично. Сколько времени у тебя это займет?

— Пару дней. — Риман вздохнул. — Как минимум. А у тебя поединок завтра… Демоны! — Он выругался, на мгновение задумался и вытащил из-за пазухи миниатюрную деревянную коробочку, размером едва с фалангу большого пальца. И протянул ее мне. — Вот.

— Что это?

— Алхимическая пилюля. Не помню точное название… да и не важно. У нас в отделе их выдают каждому оперативнику, на случай опасности. Съешь завтра сразу перед боем. Резко подкидывает вверх силу, ловкость и выносливость, действует десять минут. Спустя час наступает сильный откат, учитывай это.

Я молча взял коробочку, повертел ее в руках и поднял глаза на брата:

— А это законно? Ну, принимать алхимию на турнире?

— Про законность не беспокойся. — Риман криво ухмыльнулся. — Поскольку толковых проверок на то, принял ли участник алхимию, не существует, то этот момент попросту не стали прописывать в правилах. Уверен, добрая половина твоих соперников, у которых хватает на это денег, пьет алхимию перед каждым боем. Но, разумеется, не такую качественную. Ладно. Слишком долго мы тут болтаем, это уже становится подозрительным. Пойду я. Найдешь, что соврать ланисте?

Я убрал коробочку с пилюлей в карман и усмехнулся, еще раз обняв брата.

— Найду. Возвращайся с хорошими новостями.

— Обязательно. И только попробуй завтра проиграть.

Риман шутливо погрозил кулаком и вышел из комнатки, вновь нацепив на себя личину грузного чиновника.

А я остался задумчиво смотреть ему вслед, пытаясь понять, что же мне делать дальше. В голове роились тысячи мыслей, поднятые этим нежданным визитом. Впрочем… об этом можно подумать и перед сном. А сейчас пора готовиться к завтрашнему бою.

Я вздохнул и повернулся к столбу для тренировок. Раз уж меня занесло сюда, надо бы для порядка скастовать пару заклинаний…

Глава 13

Тактику сегодняшней схватки мы с Авиндалем обсуждали до самой ночи. В итоге разругались и пришли к выводу, что, по большому счету, придется импровизировать. Разве что в двух вещах мы с ним сошлись. Первое — что, помимо меча, придется взять с собой дагу. Несмотря на то, что кинжалами я тоже владел неплохо, мне было куда привычнее использовать левую руку не для кинжала, а для заклинаний, поэтому такую конфигурацию я не особо любил. Но тут, учитывая, что у противника меч длинный и тяжелый, кинжал будет весьма кстати, пусть и на поясе. Просто на всякий случай. Выхватить — дело секундное. Достаточно близко для удара он меня навряд ли подпустит, но если вдруг подставится — в некоторых ситуациях и из некоторых позиций кинжалом ударить будет куда быстрее, чем мечом. Лучше таким шансом не пренебрегать. Ну а на крайний случай его можно попросту метнуть. Собственно, поэтому, кроме кинжала, я прикрепил на бедра еще пару метательных ножей.

Вторым пунктом была заметная слабость Игнаца в плане игры на публику. В его единственной битве, вместо того, чтобы быстро и эффективно завершить схватку за пару секунд (что, учитывая его тотальное доминирование, было более чем возможно), он предпочел несколько минут красоваться, показывая, насколько он сильнее своего противника. Позер. Но у нас была неиллюзорная надежда на то, что в этот раз он поступит так же — по неформальному рейтингу, среди прошедших первый круг боев, я был чуть ли не в самом конце. Особых причин воспринимать меня всерьез у Игнаца не было.

Я моргнул, выныривая из своих мыслей и взглянул на противника. Едва удержавшись от улыбки, слегка расслабился — наш с Авиндалем прогноз сбывался. Ровно так же, как и в своем первом бою, Игнац опустил свой меч вниз, всем своим видом показывая, что меня не опасается. Только вот менять хват на рукояти и втыкать меч в песок он не стал, да и, несмотря на кажущуюся безмятежность, в его фигуре было чуть больше напряжения, чем в предыдущей схватке. Поэтому я не стал менять свою базовую позу: меч обнажен и направлен в сторону врага, вторая рука за спиной и готова в любой момент применить «подвеску» из благословления, ускорения и укрепления тела. Лучше перебдеть.

— Последние секунды перед поединком! Посмотрите на уверенное лицо Игнаца — он явно мыслями уже в следующем круге боев! Но его противник, несмотря на свою молодость, уже показал в предыдущем раунде, что имеет свои козыри в рукаве! Обратили внимание, насколько радикально он сменил прическу после того боя? Кто знает, вдруг это побочный эффект какой-то сильной алхимии или рунных конструкций? Сейчас увидим!

Я поморщился. Забавное предположение. Среди Псов многие интересовались моим внезапным облысением, так что я успел выслушать уже пару десятков подобных предположений, неизменно таинственно улыбаясь в ответ на каждое. И этот вариант даже не в десятке самых интересных. Но один из самых популярных, конечно.

— Три!

Никто из нас не изменил позы.

— Два.

Игнац передернул плечами, поймал мой напряженный взгляд и насмешливо фыркнул.

— Один!

Я быстро сделал шаг назад, готовый в любой момент ускориться… но зря. Игнац даже не пошевелился. Внимательно наблюдал — да. Но без всяких поползновений атаковать. Я сделал еще один шаг назад и начал двигаться вокруг него, сделав максимально неуверенное лицо. Может, еще страха подбавить? Актер из меня аховый, но… а нет, на этого дурака хватило. Игнац горделиво расправил грудь и, перехватив меч одной рукой, сделал второй какой-то странный жест. Я было дернулся, думая, что в меня сейчас прилетит заклинание, и отшатнулся назад и вбок. Едва ускорение не использовал, но в последний момент сорвал уже готовый жест. А все потому, что Игнац, рассмеявшись, повторил тот же самый жест еще раз, и до меня дошло — он попросту предлагает мне сдаться. Мол, солдат ребенка не обидит.

Я сделал вид, что задумался, и сделал еще шаг назад. Пожалуй, хватит. Достаточно далеко, чтобы Игнац не добрался до меня одним рывком. Достаточно близко, чтобы я не мазал дальнобойными заклинаниями. Или все же отойти еще чуть дальше? Нет, к демонам. Это сейчас соперник относительно самоуверен: дальнобойного оружия у меня при себе не видно, кроме пары метательных ножей, а на мага дальнего боя я не тяну в основном из-за возраста — там нужен и солидный запас маны, и прокачанные ранги, и широкий ассортимент стихий. Откуда бы такое у безусого юнца? Но, несмотря на это, чую, что он вот-вот заподозрит что-то неладное и попробует сократить дистанцию. Просто на всякий случай.

Отбросив сомнения, я резко поднял свободную руку, и согнул мизинец.

И резко раскусил пилюлю во рту, глотая ее содержимое.

Ледяная стрела (хотя по размерам она уже приближалась скорее к копью) со свистом рассекла воздух и едва не снесла расслабившемуся Игнацу правую ногу. Тот успел среагировать буквально в последний момент, но до конца увернуться не успел — ледяное лезвие пробороздило по касательной его бедро и улетело вдаль, окрасившись багровым. Хорошей броней на ногах он пренебрег в пользу удобства и скорости — вот и поплатился. В голову я целить не стал из опасений случайно убить, а корпус и руки у него были прикрыты кольчугой мелкого плетения, да еще и поверх стеганки: был риск потратить заклинание впустую. Тут же… идеально. Хоть и не настолько серьезная рана, как я надеялся, но как минимум движения ему стеснять точно будет.

Все эти мысли мелькали на фоне, поскольку я прекрасно понимал, что окошко возможностей у меня крайне узкое. И воспользоваться им следовало как можно продуктивнее. Стрела еще только летела к противнику, а я уже резко напряг пресс и одновременно шевельнул ушами. Специфичная комбинация, но в схватке на мечах далеко не всегда есть возможность свободно использовать руки, поэтому часть заклинаний я подвесил на подобные «жесты». В данном случае — ускорение.

Всплеск маны, волной разошедшейся по телу. И мир послушно замедлился.

Но вместе с ним замедлились и потоки маны внутри тела. Точнее, не замедлились, а продолжили двигаться с той же скоростью, что и внешний мир. А значит — не стоило и рассчитывать на то, чтобы закидать противника всем арсеналом имеющихся заклинаний, пока действует ускорение. Увы. Это существенный минус любых подобных заклинаний, кроме, разве что, принадлежащих стихии Времени. Впрочем, иначе любой маг имел бы чересчур большое преимущество в любой схватке, даже в ближнем бою… Но даже с учетом этого ускорение в данном случае полезно. Как минимум дает время на спокойное обдумывание и прицеливание.

Потоки маны успокоились спустя буквально секунду. Но за это время стрела уже успела лениво (в моем восприятии) долететь до противника и вспороть ему ногу. Так что следующее заклинание мы с противником кастовали уже практически одновременно. Только вот он все еще не был ускорен. А я — был. Сжав кулак, я прорычал:

— Ыр!

Прямо из песка под ногами Игнаца выросли острые каменные шипы, вонзившись в его кожаные сапоги и пробив их насквозь. А буквально мгновение спустя он закончил каст и тоже ускорился. Для того, чтобы первым делом заорать от боли. Опора на меч, кривой прыжок — и он уже не на шипах, а на чистом песке. Я бросил взгляд на остатки своего заклинания и разочарованно хмыкнул. Кровь окрасила лишь самые кончики шипов. Болезненно, нет сомнений. Но двигаться он вполне в состоянии, даже с учетом предыдущей, куда более серьезной раны. То ли ранга заклинания не хватило, то ли каменная кожа у Игнаца тоже прокачана, и неплохо так. А может, и то, и другое.

— Сволочь! — Не обращая внимания на раны, не прихрамывая даже на правую ногу, в которую прилетела ледяная стрела, противник рванул ко мне, едва соскочив с шипов. Я же немедленно повернулся и побежал от него. Не знаю, сколько длится его ускорение, но мне нужна лишь пара секунд, пока взбаламученные несколькими заклинаниями подряд потоки маны внутри не придут в относительное спокойствие. К счастью, в плане степени ускорения наши заклинания были примерно равны, так что убегал я успешно. Даже быстрее, чем надо.

— Стой! Дерись как мужчина! — Обернувшись, чтобы взглянуть на беснующегося Игнаца, я едва не влепился с разбега в каменную стену, внезапно выросшую на моем пути. Ага, у тебя тоже есть кое-что из стихии Земли…

Ну да неважно. Пилюля наконец начала действовать. В реальном мире прошло едва секунд десять, так что неудивительно, что я почувствовал нарастающий эффект лишь сейчас.

Я сила! Я мощь! Я скорость!

Волна эйфории и силы буквально распирала и тело, и сознание. Демоны! Брат не предупреждал, что это будет так… так потрясающе! На остатках разума и воли я поднял руку и влепил в противника молнией. Не то чтобы я ожидал особого эффекта — хороший воин не оставит сопротивление такой популярной стихии не прокачанным. Но с учетом моего ранга — тряхануть его должно было знатно. Так и вышло.

Все, мана кончилась.

Как и мое хладнокровие под натиском алхимической эйфории.

Оскалив зубы, я выхватил свободной рукой кинжал и сорвался с места. Навстречу дымящемуся и слегка закопчённому врагу.

* * *

Я сильно перестраховался. Нет, Игнац и правда был сильным и умелым бойцом. С мечом он обращался существенно лучше меня. Базовые характеристики, опять же, были заметно выше, чем мои, если не учитывать действие пилюли. Но вот его заклинание ускорения существенно уступало моему — и этого было более чем достаточно для проигрыша, даже если бы я не нанес ему ран в самом начале.

Мое ускорение достигло лишь четвертого ранга, но уже держалось почти сорок секунд чистого времени — и, судя по всему, это был лучший из вариантов, который я только мог получить. Тот аналог, что был у Авиндаля, из школы Света, был существенно лучше моего по степени ускорения, но заметно проигрывал по длительности. Впрочем, он ускорение против меня применял в редчайших случаях, потому как в его исполнении это всегда была мгновенная победа. Толку от такой тренировки?

Ускорение же Игнаца оказалось совсем вялым — не знаю, какого оно было ранга, но по скорости мы были примерно равны, особенно с учетом моих бонусов к ловкости от пилюли. При этом по длительности его заклинание существенно уступало моему. А я ведь скастовал его раньше! В итоге, столкнувшись, мы фехтовали без особого результата секунд двадцать. Игнацу мешали раны на бедре и на ступнях, не говоря уж о том, что его потряхивало после удара молнии. Мне же мешало его демоново умение управляться с мечом. Даже в таком состоянии он умудрялся не только сдерживать мой атакующий пыл, но еще и несколько раз едва не задеть меня простейшими вроде приемами.

Ну а потом его ускорение внезапнокончилось.

А мое — осталось. Оно тоже было на исходе, конечно, но еще чуток времени было. А я в таких условиях даже Авиндаля иногда побеждал. Если тот свое ускорение в ответ не включал, конечно. Ну а Игнацу, несмотря на все его мастерство, до ланисты было все еще далеко. Да и состояние его оставляло желать лучшего.

В такой ситуации добавлять противнику лишних ран было бы некрасиво. Так что я попытался закончить бой точно так же, как Игнац когда-то закончил свой. Шаг, уворот, и в его голову прилетает рукоять моего меча. Игнац зашатался, но не упал. Явно «поплыв», он сделал несколько шагов в сторону, вслепую размахивая своей оглоблей. Ругаясь, я догнал его на последних мгновениях своего ускорения, отшатнулся от случайного удара, и, проскользнув рядом с ним, ударил его еще раз. На этот раз — рукоятью кинжала. И вновь этого не хватило. Соперник рухнул на четвереньки, потеряв меч, и пытаясь подняться на разъезжающихся конечностях. Но все еще в сознании!

— Да твою мать! — Мое ускорение наконец закончилось, и в уши ворвался рев трибун. До этого я воспринимал его как басовитое переливчатое гудение, которое автоматически отсекалось разумом — примерно так же гудели пчелы на пасеке у дядьки Илиана.

Я подождал несколько секунд, огляделся вокруг. Но никто не спешил объявлять о моей победе. Судьи молчали. Глашатай молчал. С трибун кто-то орал: «Добей», но я молча показал в ту сторону неприличный жест. Ублюдки кровожадные. Подумав, толкнул ногой Игнаца, перевернув его на бок, а потом и на спину. Заглянул в его мутные глаза, оценил количество кровавых пятен, которые он оставил на песке, и рявкнул в сторону судейской ложи:

— Да объявите уже победу! И лекарей позовите!

Раздраженно вкинув оружие в ножны, я демонстративно скрестил руки на груди. Игнац вновь попытался подняться, но я вновь толкнул его ногой обратно на песок. Надо же, какой упорный…

* * *

Победу в итоге все же объявили, пусть и с большим запозданием. У меня даже возникла мысль, что кто-то из судей через подставных лиц попросту поставил деньги на Игнаца — мол, «верная ставка». Вот и тянули, давали ему время очухаться, не веря в его поражение. Но тому со временем только хуже становилось — раны, пусть и небольшие, продолжали кровоточить, а вставать он уже даже не пытался — только подергивался понемногу, изредка открывая глаза. Лишь разок повернулся на бок — и мощно блеванул прямо на песок. Игнорировать это было уже невозможно — и судьи сдались.

Я был практически цел, так что от помощи лекарей отказался. Сразу направился в комнатку для переодеваний под ареной, быстро сбросил броню и переоделся — надо было как можно быстрее добраться до ложи Псов, пока меня не свалил откат от пилюли. Брат говорил про час, и как минимум треть этого времени уже вышла. Авиндаль меня в этот раз не встретил — вероятно, наблюдал в этот раз с трибун и не стал бегать туда-сюда. Ну да неважно. Картография вполне сносно зарисовала предыдущий маршрут, по которому он меня вел, так что я просто направился по нему, даже не став спрашивать снующих повсюду служек.

Спустя минут десять я, ругаясь сквозь зубы, яростно сожалел о своем решении. Примерно посередине маршрута меня встретила внушительная дубовая дверь, которая в прошлый раз была открыта нараспашку. А в этот… Я постучал вежливо. Потом невежливо. Потом настолько невежливо, что на грохот прямо-таки обязан был кто-то выглянуть, чтобы как минимум меня обматерить. Но нет. И людей по дороге, как назло, не встречалось последние минут пять точно. Не выламывать же дверь, в самом деле? Сплюнув, я развернулся и пошел искать другой путь.

В итоге я едва-едва успел. Ввалившись в ложу, я почти сразу попал в объятия восторженно вопящего Авиндаля. Ну и когда тот меня выпустил, Интис и еще парочка гладиаторов тоже похлопали меня по плечу, поздравив с победой. Интис — относительно искренне, благо он и сам имел неплохие шансы на свободу. А остальные… им сейчас каждый лишний конкурент, претендующий на место в десятке — как удар по самому дорогому. В общем, я мог понять их натужные улыбки. Но сейчас на меня все сильнее наваливалась слабость, так что я довольно невежливо прервал их всех и протиснулся к ближайшему незанятому сиденью. Плюхнулся в него и едва сдержал стон. Помимо слабости навалилась боль во всем теле, в каждой, даже мельчайшей, мышце и связке. Голова ощущалась словно ватой набитая, в ушах шумело, во рту стоял противный кислый привкус. Мана уже немного восстановилась, так что я тут же использовал восстановление. И… эффект оказался куда слабее, чем я ожидал. В разы слабее. Демонова алхимия. Что туда такого намешали?

Ну хоть в голове немного прояснилось, так что я вздохнул и устроился поудобнее.

Все равно в ближайший час, а то и два, я отсюда не встану. Не потому, что не захочу.

Нет, попросту не смогу.

Глава 14

— Что у тебя за дела с имперской канцелярией? — Недовольным шепотом спросил Авиндаль, стоило нам вернуться в школу после поединков. Резонный вопрос, учитывая что во дворе школы нас вновь встретил Риман в своем облике надменного толстоватого чиновника. В прошлый раз после разговора с братом ланиста сделал вид, что его эта встреча никак не касается, а сам я распространяться на эту тему не стал. Не спрашивает — и хорошо. Увы, второй раз не прокатило.

— Ничего, о чем тебе стоило бы беспокоиться. Поверь. — Я поймал мрачный взгляд тренера и смущенно кашлянул. Прямо лгать я не особо хотел, так что сформулировал максимально размыто. — Это… старый знакомый моей семьи, он случайно обнаружил меня на турнире, и теперь беспокоится за мою жизнь.

Авиндаль пожевал губу и поморщился.

— Хорошо. И тем не менее — будь осторожен. Не раскрывай ему сведений о себе больше необходимого… ну да не дурак, поди. Сам знаешь.

Я молча кивнул и, махнув рукой Риману, отправился вместе с ним в тренировочные подвалы. Весь путь мы вновь проделали в мертвом молчании: периодически нам попадались в коридорах комплекса редкие люди — слуги, помощники, парочка гладиаторов, вернувшихся вместе с нами и успевших сбегать в личные комнаты, чтобы переодеться. Не стоило давать им лишнюю пищу для размышлений.

Как только мы вошли в тренировочную келью, Риман захлопнул дверь. Но, стоило мне открыть рот, как он приложил палец к губам и осторожно достал из-за пазухи уже знакомую миниатюрную деревянную коробочку — в такой же в прошлую нашу встречу он передал мне алхимическую пилюлю. Видимо, это была какая-то массовая тара для мелких предметов — у магов, или в канцелярии, или среди столичного люда в целом… В этот раз Риман достал из коробочки обычный кусочек мела, после чего широкими шагами обошел всю комнату, нанеся на каждую стену одинаковый заковыристый рисунок. Едва в пару ладоней размером, но с огромным количеством элементов, будто десятки небольших букв неизвестного мне алфавита соединили в единое слово, но не в одну сторону, а сразу во все, да еще и как боги на душу положат — сверху, снизу, с боков, а то и вовсе закрутив спиралью. Да еще и размеры у каждой «буквы» сделали разными — так, что одни комбинации целиком помещались внутри «полости» одной большой комбинации или даже одной-единственной «буквы». Так вот как выглядят в жизни руны настоящих магов…

Я продолжал молчать, но за каждым его движением наблюдал с жадностью, пытаясь разгадать смысл каждого отдельного элемента, которые брат наносил быстрыми, уверенными движениями. Наконец, закончив наносить самый большой рисунок на дверь, он что-то пробормотал — и каждый рисунок на мгновение вспыхнул золотистым светом. Повернувшись ко мне, он принял свой настоящий облик — и я едва не отшатнулся. Лицо брата было белым, как мел в его руках. Он тяжело присел на скамейку и похлопал рукой рядом — не маячь, мол, садись тоже. Когда я осторожно присел, он, помолчав несколько секунд, наконец, разлепил потрескавшиеся губы:

— Все очень плохо, Грег.

— У тебя? — Я быстро перебирал в уме, что такого могло произойти, и ляпнул первое попавшееся в голову. — Тебя наказали за то, что ты дал мне ту пилюлю? Я могу возместить ее стоимость, я ставил на себя в обоих боях, так что у меня уже больше трехсот золотых скопилось…

Брат поднял голову и недоуменно моргнул:

— Что? Какая еще пилюля… А, понял. — Он криво усмехнулся краешком рта. — Нет, эти пилюли никто не считает толком. Некоторые мои коллеги их чуть ли не на каждой миссии «используют». А потом они всплывают на черном рынке, да… Неважно. Деньги придержи, кстати. Пригодятся…

— Так что случилось-то? Не тяни! У тебя вид такой, будто…

— Император умер, Грег.

— Что?

— Умер, говорю. Отбегался наш Парис.

Я встал и неспешно прошелся по комнате. Дошел до столба для тренировок, задумчиво поскреб ногтем пятно сажи прямо напротив моих глаз. Вернулся обратно, вновь сел рядом. Риман все это время молча наблюдал за мной с некоторым безразличием во взгляде. Наконец, я вздохнул и сказал:

— Слушай, а какая разница? Ну умер и умер. Я его в жизни не видел, не знаю, какой из него правитель и человек, зато знаю, что родители и Кира до сих пор в рабстве где-то у орков — и это в том числе и его вина. Мне этого достаточно, чтобы не испытывать к нему теплых чувств. Почему тогда тебя это так сильно расстроило?

— Расстроило? — Брат рассмеялся. И мне откровенно не понравились легкие нотки истерики в его смехе. Отсмеявшись, он мотнул головой. — Нет, Грег. Плевать я хотел на этого упрямого, слепого, своенравного осла. Если не сказать грубее. За каких-то несколько лет он умудрился испоганить все, что с таким трудом выстраивал его отец. Окончательно рассорился с Камеццо, позволил оркам катком пройтись по всем северным землям почти без сопротивления, начал десятки реформ, не доведя до конца ни одну из них… Армия в печальнейшем состоянии, аристократия недовольна урезанной вольницей, маги год назад и вовсе едва не взбунтовались после некоторых его эдиктов… Ума у него хватало, это да. Но какой толк от этого ума, если человек не умеет им пользоваться?

На последних словах Риман в сердцах ударил кулаком по скамейке. Глупее поступка не придумать — скамья-то была такой же каменной, как и все вокруг. Взвыв от боли, он встряхнул ушибленной рукой и внезапно успокоился. Лицо перестала искажать кривая гримаса. Я молча коснулся его руки и скастовал восстановление. Риман аккуратно повращал исцеленной конечностью:

— Спасибо. Так вот. К демонам Париса. Если бы умер только он — я бы только порадовался. Следующим в очереди на престол был его дядя, герцог Легойский. Глава Щита и Кинжала, мой непосредственный начальник. Человек он специфичный, местами чересчур жесткий… Но правитель из него вышел бы в разы лучше, чем Парис. Собственно, большую часть своих удачных решений Парис принимал как раз под влиянием дяди. Жаль, что влияние это было довольно ограниченным…

Я вздохнул, чувствуя, к чему он клонит:

— Он тоже умер?

— Да. И обе его дочери — тоже. В одну ночь все прямые наследники Левара Златоглавого тихо скончались в собственных постелях без единого следа насильственной смерти. Ни магических эманаций, ни следов яда, ни взломанной защиты. Ничего. Во дворце и еще двух поместьях, под всеми мыслимыми и немыслимыми защитами. — Риман покачал головой. — Не представляю, как это возможно и кто на такое способен. Канцелярия сегодня как кипящий котел, все носятся и не понимают, что делать. Информацию пока скрывают, но не сегодня, так завтра объявят официально…

Я легонько провел рукой по лысине, задумавшись: последнее время этот жест стал у меня машинальным. После подземелий я частенько отбрасывал волосы с глаз, особенно когда уходил в себя — уж слишком они отросли. Ну а с тех пор, как облысел, руку уже не останавливали волосы и привычный жест переместился ближе к макушке, став чем-то средним между почесыванием и поглаживанием. Наконец, я сказал:

— Кажется, теперь я понимаю твое… эээ… настроение. И кто теперь первый в очереди к трону?

— Никто. В том-то и дело. Непрямых родственников, теоретически способных претендовать — более чем достаточно. И у всех одинаково слабые позиции. Я могу навскидку назвать человек пять, которые имеют самые большие, но плюс-минус равные шансы. И мало кто из них захочет уступать другому просто так, по доброте душевной…

— Будет грызня.

— Именно. И дай боги, чтобы она не вышла за пределы кулуаров и измерения, у кого… кхм… меч длиннее и тяжелее! Империю ждут тяжелые времена, Грег. Да и южане с орками щелкать клювом не будут, мигом воспользуются любой удобной возможностью…

— А что насчет моего теоретического освобождения? Оно вообще возможно в такой ситуации?

— Возможно. Да, формально в такой ситуации нужно именно императорское помилование, но не думаю, что это помешает. Найдут лазейку. Только вот… — Риман печально покачал головой. — Я уже не уверен, что открывать правду о тебе будет верным шагом. В грядущей неразберихе каждый обладающий будет ценным приобретением для любого аристократа, и остаться нейтральным для тебя будет очень сложно. Да и непонятно, будет ли продолжаться финансирование обучения обладающих. Денег на тренеров, алхимию и прочее должна уходить просто бездна. Если поток государственных денег перекроют — вас точно расхватают поодиночке все власть имущие, а претенденты на престол — в первую очередь. И будут платить за вас сами. С одной стороны — дорого, с другой — вы будете их личной гвардией, которую можно использовать как душе угодно.

Я пожал плечами:

— А какая разница? Ну буду я сидеть на денежном крючке не у самого императора, а у какого-нибудь захудалого графа. Невелика беда. Зато на границу с южанами точно не отправят. Может, даже получится выбрать какого-нибудь аристократишку с родовым гнездом поблизости от границы с орками, и уговорить его на поиски родителей…

— Во-первых, ты чем учителей в школе слушал? Или забыл, что рассказывали про устройство империи? — Брат поднял палец и сымитировал интонацию нашего старого учителя, который когда-то учил не только его, но и меня тоже. — На границе с орками все поселения являются свободными от податей в связи с постоянной угрозой с севера… Кхе-кхе… Наделы трех баронов непосредственно граничат с орками… Кхе-кхе…

Я понял, к чему он клонит и, поморщившись, подхватил:

— … ими являются бароны Генссен, Тахан и… эээ… третьего не помню. Да, я понял, про что ты. Они все трое бедные, как храмовые мыши.

— Именно так. Мало того, что половина поселений от налогов освобождена, так еще и, стоит столичным войскам уйти, как орки набегают, потому что собственных дружин баронам не хватает, чтобы все дыры закрыть. А когда из столицы вновь присылают помощь — этих воинов надо кормить и обслуживать, что тоже обходится недешево. Так что свободных денег у них никогда нет, и тратиться еще и на тебя они не смогут. Да и веса у них толком нет. Даже если попробуют подступиться к обладающим — их просто шуганут более сильные аристократы и бароны отступятся.

— Ну хорошо. На север попасть навряд ли получится. Но все равно…

— Ты не дослушал, Грег. Во-первых, да, скорее всего, ты так и останешься в столице, по крайней мере первое время. Большая часть аристократов живет в поместьях здесь и родовые замки посещает раз в год. Но есть и во-вторых. Есть вероятность… — Он неопределенно покрутил рукой в воздухе. — … столкновений. Между аристократами. Навряд ли дойдет до полноценной гражданской войны или раскола империи, но… Не знаю. Грязи будет более чем достаточно в любом случае. Я не хочу, чтобы мой брат в этом участвовал. Да и ты навряд ли сам бы хотел.

— То есть мне все-таки надо выиграть свободу на турнире? — Хмуро уточнил я. — А если его отменят? Траур по безвременно почившему императору, все дела?

— Могут и отменить… но навряд ли. Скорее, приостановят на пару дней. Народ требует хлеба и зрелищ, а в такое время проще оставить народ наедине со зрелищами, пока в верхах все устаканивается.

Риман замолк на мгновение, задумавшись о чем-то своем и уставившись в пространство остекленевшим взглядом. Наконец, продолжил:

— И еще… я не уверен, что в ближайшее время смогу снова к тебе выбраться поговорить. Поэтому давай обговорим сразу. Если пройдешь в четвертьфинал — это гарантированная свобода, не валяй дурака и сдавайся в следующем же бою. Когда тебя отпустят, не убегай из города сразу же. Зайди в лавку алхимика Антисса на улице Белых Лилий. Это мой хороший друг, если не смогу с тобой встретиться вживую перед твоим отъездом, то оставлю у него послание для тебя и немного полезных вещей. Скажешь ему: «Тень существует лишь при Свете», он тебе все передаст и заодно сделает приятную скидку на свои товары. Глянешь там, вдруг что-нибудь пригодится в дорогу.

Я кивнул и осторожно предложил:

— А может, и ты… ну… со мной? Если в империи действительно начнется… Кто тебя будет искать? Поехали? Поищем родителей вместе…

— Не могу. — Риман развел руками. — Не только и не столько потому, что всю имперскую канцелярию, включая меня, перед приемом на работу обрабатывал особый отдел магов Разума, и в моей голове десятки закладок на случай предательства. Была бы нужда, а способ от них избавиться найдется — есть некоторые зелья, снимающие ментальные закладки, есть рунные заклятья, помогающие «подморозить» их эффект… Но нет, Грег. Я останусь здесь. Я, конечно, всего лишь пешка, но и у меня есть пусть ничтожное, но влияние на ситуацию. Здесь я смогу этим воспользоваться и помочь, в меру своих возможностей, удержать Леварис от раскола и гражданской войны — и было бы преступным в такой момент бросаться в бега. Уверен, ты справишься и в одиночку. Найди родителей и Киру, но не торопись увозить их от орков. Может быть, в ближайшее время им будет безопаснее там… В общем, смотри по ситуации. И… вот.

Он достал из кармана кольцо и протянул мне. Я с некоторым недоумением взял и внимательно осмотрел. Обычное железо, довольно плохого качества. Даже не сталь. Всей ценности — что материал системный. Оценка и вовсе ничего не выдавала, кроме вопросительных знаков. Ни драгоценных камней, ни гравировок… Брат, встретив мой вопросительный взгляд, усмехнулся краешком рта и кивнул:

— Надень.

Сдается мне, что оно маловато… Да, так и есть. Попытавшись надеть его на все пальцы подряд, я, наконец, сумел кое-как натянуть его на мизинец левой руки. Поморщившись, сжал руку в кулак и прокомментировал:

— Кажется, снять я его теперь не смогу.

Риман пожал плечами и продемонстрировал мне точно такое же кольцо на своем указательном пальце:

— Снимать и не надо. Это для того, чтобы мы снова не потерялись. Каждый артефакт дает четкое понимание владельцу, где находится его… эээ… этот термин ты не знаешь… «отражение», ближе всего, пожалуй. Довольно интересный раздел артефакторики. Дай кольцу пару часов на подстройку под нового владельца, и начнешь интуитивно понимать, в каком направлении я нахожусь и даже — примерное расстояние между нами. Чем дальше мы будем — тем больше погрешность, вплоть до сотен километров, но тут уж ничего не поделать. Все же кольца делал не мастер артефакторики, а обычный, пусть и талантливый, студент.

— Ты? — Рассеянно спросил я, новым взглядом осматривая приобретение. Полезная вещь, бесспорно. И тот факт, что кольцо выглядит так грубо и дешево — делает ее лишь полезнее. Меньше вероятность, что на него кто-то позарится, если попадешь в плен…

Брат встал со скамейки и рассмеялся. На этот раз по-обычному, без ноток истерики. Судя по всему, ему просто требовалось выговориться и поделиться с кем-то хотя бы частью груза, который на нем лежал.

— Нет, не я. Забавно, что такой вопрос не мог задать никто, кроме тебя. Все остальные мои знакомые прекрасно знают, насколько я ужасен в создании артефактов. — Он вновь засмеялся, перемежая хохот фразами. — Ох… Меня даже от практики по артефакторике на третьем курсе освободили, хотя она для всех обязательная была! Особый указ ректора! Преподаватель нажаловался ему после того, как на трех занятиях подряд у меня вместо обычных бытовых артефактов получились мощные магические бомбы, да еще и нестабильные. Со мной на этих занятиях садиться рядом боялись! Вытягивали жребий, кому в этот раз не повезет!

Я тоже поднялся и улыбнулся. Риман же, продолжая хихикать под нос, обнял меня и похлопал по спине.

— До встречи, братишка. Найди родителей, похвастайся им, как мы с тобой возмужали.

Я молча стиснул его в объятьях в ответ. Изо всех сил. Риман захрипел и начал вырываться, после чего, качая головой и потирая грудь, назвал меня тупоголовым громилой и ушел из комнаты, натянув привычную личину чиновника. Я же, выждав немного, сбегал в свою комнату за листом бумаги и карандашом. Вернувшись, тщательно скопировал на бумагу рунные рисунки, которые Риман начертил на стенах, и только после этого спокойно стер их мокрой тряпкой.

Не уверен, что мне это пригодится, особенно без четких знаний, как используются руны, и без малейшего опыта… но кто знает, вдруг получится разобраться самостоятельно? Тем более что функционал у этого комплекса должен быть полезным. Брат так и не сказал, зачем он его рисовал, но я и без пояснений догадался, что это защита от любопытных ушей.

Может, я теперь и громила. Но все же не совсем тупоголовый.

Глава 15

О смерти императора и его родных объявили на следующий день. Видимо, дольше держать в секрете такую новость попросту не смогли. На каждой площади и каждом перекрестке столицы стояли вестники и орали в специально выданные по такому случаю артефакты-громкоговорители. Мы как раз нестройной группкой возвращались в школу после третьего дня боев, и то и дело проходили мимо таких глашатаев: юнцов с выпученными — то ли от ужаса, то ли от восторга — глазами.

— … это огромная потеря для каждого из нас, но Леварис пройдет сквозь это испытание с честью…

— … сохраняйте спокойствие и не поддавайтесь на провокации отдельных…

— … сов! Герцог Легойский, также почивший в эту ночь, был умным и добрым человеком, это знал каждый, кто с ним общался…

На каменном лице Авиндаля на последних словах проявилось удивление и он дернул уголком рта, явно сдерживая улыбку. Наткнувшись на мой вопросительный взгляд, он шепотом пояснил:

— Какой идиот составлял им эту речь? Из Легойского такой же добряк, как из меня почтенная матрона. Слухи о нем ходили такие, что некоторые мамаши пугали им детей. Мол, пойдешь по кривой дорожке — и, рано или поздно, встретишься с его милостью Дитмаром. Хотя я почти уверен, что существенную часть этих слухов он сам и распускал. Старался поддерживать соответствующую репутацию — учитывая его работу, это было весьма полезно. Но все же кое-что там определенно было правдой…

Я молча кивнул, продолжая шагать по улице и рассматривать людей вокруг. Кто-то сбился в толпу вокруг глашатаев и молча внимал им, кто-то собирался в небольшие группки поодаль, обсуждая происходящее с друзьями и знакомыми. Редкие одиночки целеустремленно двигались по своим делам, всем своим видом показывая, что, даже если рушится мир, кто-то должен продолжать работать. На лицах у всех читалась смесь самых разных, но в основном негативных эмоций: смятение, беспокойство, страх. У некоторых можно было увидеть что-то вроде злорадства: «ага, не только обычные люди, но даже император внезапно смертен»; у некоторых — осторожное облегчение и надежду: видимо, это были те, кто Париса не любил или имел иллюзии на тему того, что все быстро закончится и место старого императора займет новый, получше.

Гладиаторы тоже шушукались на ходу между собой, но далеко не все. В основном те, кто уже встретился со своими противниками в этом круге. То есть — примерно половина. Тем, кто проиграл и выжил, было уже особо не о чем беспокоиться: их подлечат и отправят на каторгу. Те, кто выиграл, старались не волноваться попусту и чересчур заранее. Вот появятся результаты следующей жеребьевки — там можно и понервничать. Ну а остальные сейчас были больше сосредоточены на собственных боях завтра-послезавтра, чем на каком-то весьма абстрактном императоре, к которому большинство бывших преступников особого пиетета не питало.

Стоило нам втянуться во внутренний дворик школы, как Авиндаль, шедший последним, окликнул нас:

— Грегори, Интис, Риан! Полчаса на переодевание и легкий ужин — и жду вас внизу. Не переедайте, а то всю площадку опять запачкаете!

Сзади донесся тихий стон — кажется, Интис. Тренер, видимо, услышавший этот звук, ехидно прикрикнул:

— Император мертв, а вы еще нет! Ключевое слово тут — «еще»! Понятно? Не слышу!

— Понятно!

* * *

Предположение Римана в итоге оказалось верным, но неточным. Турнир в итоге лишь приостановили, но вовсе не на пару дней. На следующий день после обеда прибежал взмыленный гонец и вручил ланисте конверт довольно официального вида. Авиндаль прямо при нем вскрыл конверт и пробежался глазами по письму. Кивнул, кинул парню серебруху на чай — бедолага совсем плохо выглядел. Без особой радости на лице тот закинул монету в кошель и рванул дальше с такой же скоростью, с какой прибыл. Видимо, ему нужно было отдать такое же письмо во все школы, и успеть это сделать до момента, когда гладиаторы отправятся к Колизею. И это с учетом того, что некоторые школы в абсолютно разных частях города, а то и вовсе за его пределами! Я лишь с жалостью покачал головой, проводив гонца взглядом, и подошел к Авиндалю:

— Что интересного пишут?

— Пишут, что у меня есть лишние десять дней на то, чтобы превратить тебя в демона смерти. — Ланиста молча сложил письмо и засунул его в карман.

— Ого. Десять дней траура? Не многовато?

Авиндаль лишь пожал плечами в ответ:

— Не мне критиковать решения имперской канцелярии, особенно если они только на руку моей школе. Но, хм, могу предположить, что все аристократы, и особенно те, что могут претендовать на престол, наперегонки бросились доказывать, насколько они были лояльны Парису и как они горюют. — Он ухмыльнулся. — А то вдруг ты не печалишься как раз потому, что именно ты императора и прикончил? Представь: собрались все эти графы и герцоги, и думают — на сколько дней объявлять траур и нужен ли он вообще? Один говорит — нужен траур, как минимум два дня! Другой поднимается, отводя от себя подозрения, и говорит, что нужно три дня — и никто не хочет ему возражать: любая змея вокруг это возражение потом припомнит, а то и вовсе сразу передаст свои подозрения ищейкам, которые сейчас перетряхивают каждого, кому смерть Париса была хоть немного выгодна. В итоге помаленьку и дошли до такого несуразно длинного промежутка. Видать, на десяти днях чья-то нежная душа все же не выдержала этого фарса и сказала, что хватит, больше — это уже перебор.

Я не выдержал и улыбнулся, представив эту сцену. Ланиста же, поразмышляв пару секунд, посерьезнел и ткнул в меня пальцем:

— Кстати, да. У тебя полчаса на занятия магией, пока я переделываю план тренировок под новые реалии. А то слоняешься тут, как будто тебе заняться нечем.

* * *

Тринадцать дней. Десять дней траура и еще три — оставшихся боев текущего круга. Много это или мало? Учитывая, что перед этим было уже добрых два месяца тренировок — скорее мало. Настоящим мастером меча стать не успеешь так и так (а если верить Авиндалю насчет того, что меч — оружие совершенно не мое, то и в ближайшие годы можно на такое не надеяться). Большая часть заклинаний либо давно перевалили далеко за десятый ранг, либо были чересчур мощными — и, соответственно, росли крайне медленно. Нет, пару рангов там-сям подтянуть можно, но большой роли это не сыграет. Базовые характеристики тоже постепенно замедляли свой рост, несмотря на то, что я продолжал выжимать из себя все возможное на полосе препятствий — и уже недалек был тот день, когда я смогу пройти ее полностью под десятикратной нагрузкой. Под восьмикратной уже проходил. Но все же, чем дальше — тем медленнее росли параметры.

Но кое-что я сделать мог. И первым делом — закрыть «хвосты», которыми я все эти недели занимался по остаточному принципу, либо и вовсе не выделял времени на них. Не потому, что эти заклинания и характеристики были абсолютно бесполезными… скорее, их польза была не такой очевидной. Учитывая, что при магических тренировках мне приходилось нещадно резать и убирать все, что не укладывалось вместе с основными боевыми заклинаниями в мои, как оказалось, не такие уж великие запасы маны… Хвостов накопилось более чем достаточно. Пусть Авиндаль составляет свой план. У меня он тоже есть. Точнее, есть его наметки…

Спустившись в подвалы, я нашел свободную комнатку для тренировок и тщательно заперся. Но, вместо того, чтобы начать с обычной цепочки, использовал одно-единственное заклинание:

Доппельгангер:

Ранг заклинания: 0

Затраты маны: 550

Откат: 3 часа

Длительность: 4 секунды

Сила и схожесть теневого двойника: 10% от оригинала

Управляемость: Ужасная

Мана в теле пришла в движение, стоило мне прошептать активатор. И это движение мне не понравилось. Грубое, мощное, заставляющее морщиться от боли в магических каналах — это было первое настолько энергозатратное заклинание, которое я использовал. Когда оно у меня только-только открылось, эволюционировав из «Слияния с Тенью» — я вообще не мог его использовать, попросту не хватало энергии. За следующие недели магический резервуар неплохо так расширился, и недавно возможность использовать забытое приобретение наконец появилась… но у меня было множество более актуальных заклятий. Да и как встроить в тренировочную цепочку заклинание, сжирающее всю мою ману под самое донышко?

Каст длился долго, дольше любого другого заклинания. Неудивительно, конечно. Скорость каста всегда в существенной мере завязана на затраты маны, а тут они просто гигантские. Я кривился от боли добрых секунд пять, пока мана, невидимым мощным потоком изливаясь из моих ладоней, напитывала тень под моими ногами. И вот, когда я ощутил себя практически пустым, тень резко обрела объем, потемнела и встала передо мной размытой темной фигурой. Все, что я успел сделать — внимательно ее осмотреть, придя к выводу, что двойником ее можно было пока назвать с большой натяжкой. Да, рост примерно мой, пропорции тела тоже… вроде бы. Из-за того, что тень постоянно переливалась и дергалась, оценить с полной уверенностью было сложно. Лица у двойника и вовсе пока что не было — на однотонном черном лице едва-едва проглядывались чуть более черные провалы глаз. И все.

Ну а стоило мне закончить предварительный осмотр, как тень рассыпалась на клочки, взметнувшиеся темной метелью и быстро растаявшие. Я вздохнул. Негусто. Но выводы делать рано. Надо поднять хотя бы пару рангов, чтобы улучшить ее характеристики и время жизни, а потом уже решать, стоит ли продолжать возиться с этим заклинанием. Ну а пока мана восстанавливается…

— Интерфейс.

Имя: Грегори Канторес

Возраст: 15 лет

Ступень: 12 (1160/16000)

* * *

Базовые характеристики:

Сила: 23.67 / +18.5%

Ловкость: 20.09 / +21.3%

Выносливость: 24.52 / +20.1%

Жизненная сила: 31.59

Магическая сила: 56.89 / +37.4%

(Мана: 568)

Разум: 23.01 (+3.00)

Удача: 17.78 (+3.00)

* * *

Вторичные характеристики:

Харизма: 3.08 / +34.2%

Скорость: 15.29 / +41.0%

Скрытность: 4.77 / +51.1%

Стойкость: 18.39 / +47.9%

Сила воли: 11.43 / + 31.2%

Наблюдательность: 13.87 / +59.3%

Меткость: 14.68 / +58.0%

Уклонение: 14.82 / +37.2%

Парирование: 13.09 / +28.4%

Сопротивление холоду: 8.18 / +37.7%

Сопротивление огню: 21.02 / +14.2%

Сопротивление тьме: 4.56 / +8.2%

Сопротивление электричеству: 3.98 / +7.7%

Сопротивление свету: 2.30 / +6.9%

Сопротивление смерти: 1.89

Интуиция: 4.24

Обучаемость: 189.44

* * *

Навыки:

Стрельба из лука: 1.00 / +30.7%

Каллиграфия: 3.12 / +33.1%

Кулачный бой: 15.03 / +35.6%

Метательное оружие: 4.15 / +35.3%

Лингвист: 5.12 / +9.9%

Оценка: 1.68 / +31.2%

Кинжалы: 8.12 / +21.5%

Дубины и булавы: 1.08 / +12.0%

Мечи, одноручные: 12.89 / +15.9%

Каменная кожа: 7.20 / +10.9%

Ночное зрение: 7.09 / +4.2%

Картография: 10.61 / +11.02%

Плавание: 1.00 / +3.9%

Медитация: 4.25 / +11.2%

Магия Жизни: 2.21 / +15.8%

Магия Света: 1.79 / +9.5%

* * *

Профессии:

Травник: 1.00 / +13.1% (Ранг — новичок)

Охотник: 1.00 / +9.7% (Ранг — новичок)

Горняк: 17.08 / +64.0% (Ранг — подмастерье)

* * *

Заклинания:

Свет:

Светлячок (ранг 20)

Щит Света (ранг 9)

Волна Света (ранг 5)

Жизнь:

Восстановление (ранг 20)

Компенсация сна (ранг 8)

Крепость тела (ранг 3)

Электричество:

Молния (ранг 15)

Ускорение (ранг 4)

Огонь:

Искра (ранг 12)

Огненный поток (ранг 8)

Защита от огня (ранг 3)

Лед:

Ледяная стрела (ранг 17)

Вьюга (ранг 7)

Тьма:

Ложная слепота (ранг 8)

Воздух:

Воздушный удар (ранг 6)

Полет (ранг 2)

Тень:

Слияние с Тенью (ранг 13)

Доппельгангер (ранг 0)

Смерть:

Касание Смерти (ранг 4)

Земля:

Зыбучие пески (ранг 3)

Каменные шипы (ранг 4)

Металл:

Импульс (ранг 3)

Вода:

Благословление воды (ранг 5)

Системное:

Жертва (ранг 0)

* * *

Отношения с богами:

Креол: 115

Эндер: 62

Фортуна: 58

Мета дин Альт: 34

Гаррет: 24

Ахиллес: 26

Конан: 28

* * *

Достижения:

Говорящий с богами II

Бесконечность не предел I

* * *

Таланты: нет

Особое: нет

Я прикусил губу в раздумьях, оглядывая свои показатели. Рост за последние пару месяцев весьма заметный. Но большая часть параметров либо вышли на плато в плане своего роста, либо не были особо важными в бою. На первый взгляд, кроме «Доппельгангера», прямо-таки резавшего глаз своим нулевым рангом, подтягивать было больше особо нечего. Но только на первый. Вновь пробежавшись взглядом по скупым строкам, описывающим всю мою жизнь, я все же смог выделить назойливую мысль, которая билась на задворках сознания. Обучаемость. 189 единиц. Когда я перевалил за сотню в этом параметре, я получил достижение и весьма редкий параметр, открыть который иным путем могло оказаться довольно сложно. Что будет, если я перевалю за двести? Получу ли я достижение, и если да — то какой будет награда?

После относительно масштабной жертвы в самом начале своего обучения, я получил около дюжины единиц обучаемости. Еще полтора десятка я помаленьку скопил за последующие два с лишним месяца, жертвуя новые, быстро прокачиваемые, но не принципиально важные параметры. В основном, новые стихийные сопротивления — свет, тьма, электричество. Медитацию несколько раз принес в жертву, обеспечив ее рост легким бонусом, но в итоге перестал это делать — уж слишком долго она качалась. Да и сопротивления тоже перестал приносить в жертву за неделю до начала боев. Надо было хоть немного их приподнять. На их место встали новые навыки магии Света и Жизни. Вот эти параметры оказались чуть ли не идеальными кандидатами: росли с приемлемой скоростью, но при этом польза от них пока что была довольно сомнительной. Да, стихийные навыки давали бонус к характеристикам заклятий, но он пока был настолько несущественен, что им можно было смело пренебречь. Ну а до рунной магии, где эти навыки играли куда более важную роль, мне еще было очень и очень далеко.

Третьей же характеристикой, которую я стал жертвовать на регулярной основе, стала… скрытность. Она росла временами даже быстрее стихийных навыков и сопротивлений. Почему? Так вышло, что Слияние с Тенью я тренировал в основном в зданиях, по дороге куда-либо и частенько натыкался на людей. Для тех это, наверное, выглядело будто они задумались и не заметили, как я вынырнул откуда-то сбоку, но на деле я просто приближался к ним достаточно, чтобы заклинание переставало справляться. Но этого было достаточно, чтобы скрытность росла очень даже приличными темпами.

И теперь я стоял на распутье: либо пожертвовать что-то относительно существенное — те же сопротивления и медитацию, успевшие неплохо прокачаться… либо продолжать жертвовать по капле и добиться цели позже. Возможно, в самом конце траура, а то и после него. Примерно прикинув, сколько и чего потребуется отдать, я покачал головой и пробурчал под нос:

— Да тут к концу турнира бы успеть…

Что ж, значит, решено. Шанс достаточно большой, так что откладывать возможное усиление до конца турнира — глупость. Сопротивления успеют подрасти вновь за эти практически две недели, но одними ими не обойтись. Можно пожертвовать еще сопротивление огню, два десятка единиц будет более чем достаточно для существенного рывка… но нет. Жаба давит. Уж слишком долго я его прокачивал. Скрытность? Определенно. Магия Света и Жизни? Да. Харизма? Да, тем более что она неплохо растет при выходах на арену — каждый бой на глазах тысяч зрителей неожиданно подкидывал эту характеристику на добрые пару десятых единиц. Но может не хватить… Поморщившись, я докинул в список едва оторвавшийся от единицы навык оценки, каллиграфию и, скрепя сердце, медитацию. Надеюсь, хватит.

Поерзав, я устроился поудобнее на каменной скамье, насколько это было возможно, и применил жертву. Секунда-другая, и меня засыпало логами. Промотав первые, о количестве пожертвованного, я вчитался в последующие.

И с каждой следующей строчкой моя улыбка становилась все шире.

Не зря я решил чуток рискнуть.

Ох, не зря.

Глава 16

В подвале было прохладно, так что каменная скамья заметно морозила мне зад и спину — после сбрасывания сопротивления холоду это стало куда заметнее. Но мне было откровенно все равно. Я лежал прямо на узкой скамье, закинув руки за голову, и размышлял. Строки все так же висели перед глазами, я никуда их не смахивал, лишь периодически перечитывал, будучи в тяжелейших раздумьях.

Одна из ваших вторичных характеристик (обучаемость) достигла значения в 200 единиц.

…

Подождите…

…

Вы получаете достижение «Ошибка базы данных (7)».

…

Аналогичное достижение на текущий момент имеют 0.0005% разумных данного мира. В связи с невозможностью корректной оценки и обработки выдача награды по умолчанию невозможна. В связи с тем, что достижение удовлетворяет условиям по обязательному награждению (6/8), невыдача награды невозможна. В связи с конфликтом условий запрос отправляется одному из администраторов. Ожидайте.

…

Минута, вторая — и перед глазами выпрыгнуло новое сообщение:

'Ну наконец-то доковылял. Скорость у тебя приемлемая, конечно, для твоих условий, но довольно-таки средненькая. Так что и награду получишь такую же, как и все.

Эндер.

P. S. Формулируй вопросы с умом.'

— Какого… — Мой удивленный шепот прервали новые строки от Системы.

Администратор разрешил конфликт в вашу пользу. В качестве награды вы получаете возможность задать Системе интересующие вас вопросы, связанные с ней самой, текущим мироустройством, и иными аспектами, так или иначе с ней связанными. Вы не можете получить информацию вне вашего уровня доступа. Количество оставшихся вопросов ограничено количеством уже выданной информации.

И вот я лежал, закинув руки за голову, пялился в потолок и беззвучно шевелил губами, перебирая варианты. Странная награда, что и говорить. Но если Система ответит хотя бы на часть вопросов, теснящихся в моей голове… Все же знания — это тоже сила, а некоторые знания — так и вовсе… Наконец, решившись, я облизал пересохшие губы и произнес:

— Живы ли мои родители и сестра? И если живы — то где они находятся… и будут находиться?

Пожалуй, впервые на моей памяти Система не стала отвечать мне текстом. Вместо этого в голове что-то щелкнуло и пришло резкое понимание — да, родители и Кира живы. А вместе с этим пониманием мигнула вкладка с картами в интерфейсе. Уже подозревая, что там увижу, я открыл карты и увидел ярко-красную точку, находящуюся почти в двух сотнях километрах на северо-востоке от меня. Я в тех местах с уже открытой картографией не бывал, так что на карте в той области все было покрыто однотонным белым туманом, но все же я мысленно приблизил точку — и спустя несколько секунд та рассыпалась на три своих копии, плавающих посреди все того же белого тумана. Затаив дыхание, я закрыл карту и, немного подождав, открыл ее вновь. Алые огоньки остались на месте, едва заметно мерцая. Конечно, не гарантия того, что они не исчезнут впоследствии, но сигнал обнадеживающий.

С облегчением выдохнув, я вернулся к вопросам. Поразмышляв пару мгновений, не удержался и выпалил:

— Как стать богом?

Информация закрыта для вашего уровня доступа.

Почему-то у меня в голове появилась картина, как Эндер наблюдает за мной и хохочет до слез от такой наивной наглости. Слегка смутившись, я стал чуть поскромнее:

— Возможно ли повысить ранг заклинания «Жертва»?

Да.

— Как это сделать?

Жертвовать параметры с значениями выше тридцати единиц.

— Твою-то мать… — Спохватившись, я захлопнул рот, но, по счастью, Система не стала реагировать на случайно вырвавшиеся слова, тем более что вопросительной интонации в них не было. Вздохнув, я на всякий случай решил уточнить:

— Что даст повышение ранга «Жертвы»?

Информация закрыта для вашего уровня доступа.

— Какие существуют способы получить системные заклинания, не считая передачи от другого человека?

Информация закрыта для вашего уровня доступа.

— Кто будет моим следующим противником в турнире?

Любая информация о будущем закрыта для вашего уровня доступа.

Да вы издеваетесь!

Разочарованно выругавшись (мысленно, конечно), я вновь перебрал сотни роящихся в голове вопросов. Не думаю, что у меня осталось сильно много попыток. Но и особо животрепещущих вопросов у меня тоже не осталось. Нет, кое-что было, но оно либо касалось будущего и, соответственно, подпадало под последние слова Системы, либо было животрепещущим только на первый взгляд. Ну вот, например, я могу спросить о том, кто убил императора — это уже прошлое, и не думаю, что особо секретное, по крайней мере, для Системы. Но зачем мне это? Ну вот узнаю я, что какой-нибудь граф или, тем паче, те же южане грохнули Париса. И что мне делать с этой информацией? Идти в Щит и Кинжал, рассказывать, что у меня есть абсолютно точные и бездоказательные откровения на эту тему? Так ведь, если не открываться их магу Разума, то примут попросту за городского сумасшедшего. А делиться своими сокровенными мыслями,тем более таким образом, я ни с кем не собираюсь без огромной нужды. Да и не особо-то меня волнует смерть Париса. Разве что в контексте того, что теперь империю будет лихорадить… но это уже не изменить.

В процессе размышления я вспомнил Авиндаля и внезапно понял, какой вопрос я просто обязан задать. Все это время он не переставал мне повторять, что меч (и не важно, какая его вариация) — это абсолютно не мое оружие, но бросать его уже поздно. Несколько раз тренер пытался проверить свои догадки и всунуть мне в руки что-то иное — алебарду, копье, утреннюю звезду, но каждый раз в итоге морщился и забирал обратно. В итоге он сдался, перестал рвать ритм тренировок и сказал мне искать это самостоятельно и как-нибудь потом. И теперь подвернулся идеальный вариант, как это узнать…

— Какое оружие… ближнего боя… наиболее подходит для меня? В плане…

Меч. Ваша возможность задавать вопросы исчерпана.

Мой дикий вопль ярости и разочарования, должно быть, услышала вся школа.

* * *

Долго злиться у меня не получилось — уже через пару часов я, пусть и со скрипом, смог признаться сам себе, что поторопился с вопросом, не сформулировав его заранее — так, чтобы он не допускал никаких двояких толкований. То, что Система не стала слушать мое уточнение — ну… не повезло. Так или иначе, я получил две очень важных вещи: местонахождение Киры и родителей, которое я теперь регулярно проверял в интерфейсе — не пропало ли (пока не пропало); и весьма важную информацию по «Жертве», с которой я теперь не знал, что делать. Повышение ранга любого заклинания — весьма важная штука, но цена, цена… Сейчас у меня только два параметра превышали тридцать единиц — жизненная и магическая сила. И если жизненная — неприкосновенна, то магическую пожертвовать, конечно, можно было… теоретически. Но не посреди турнира же! Да и потом, во время путешествия к оркам — точно не стоит. Получается, надо либо ждать относительно безопасного момента в жизни (смешно), либо пытаться дотянуть какой-то другой параметр до тридцатки. Последнее хоть и возможно, но явно займет у меня весьма долгое время.

В итоге я плюнул, и отложил вопрос по рангу «Жертвы» в долгий ящик. Главное, что какая-никакая подвижка есть, а когда ее использовать — вопрос времени. И подходящей ситуации.

Тренировки с Авиндалем слегка видоизменились — помимо привычных спаррингов с оружием и без, полосы препятствий, десятков обычных упражнений и развития стихиальных сопротивлений, он добавил несколько нововведений.

Во-первых, как мы оба начали замечать, относительная гармония моей Триады Тела начала нарушаться — ловкость заметно отстала от силы и выносливости. Увы, текущий формат тренировок способствовал росту ловкости в заметно меньшей степени, нежели другим характеристикам. Принципиально ничего ужасного в этом не было, но… Авиндалю это жутко не нравилось. Так что, несмотря на мои слабые протесты, он сильно урезал все упражнения на силу и выносливость, а вместо них начал работать над моей и так неплохой гибкостью. Точнее, я думал, что она неплохая. Во время первого же занятия на мой жуткий вой во двор выскочила половина школы — чтобы увидеть, как Авиндаль буквально скрутил меня в узел, и, не обращая внимания на утробные вопли боли, доносящиеся из глубины этого клубка конечностей, удерживал руками от распада сие сооружение из плоти. После каждого такого сеанса мне требовалось как минимум два каста восстановления просто чтобы подняться на ноги. Но ловкость росла. Тут не поспоришь.

Когда я услышал второе нововведение, я подумал, что Авиндаль попросту получает удовольствие от моей боли. По его мнению, мы тренировались уже достаточно долго с деревянным оружием, синяков он за эти недели наставил мне порядком, да и, поди, «до меня ты тоже постоянно их получал». В общем, по его мнению, уже относительно скоро у меня должна была открыться та самая «деревянная плоть», про которую он когда-то упоминал. И можно было попытаться целенаправленно ускорить ее открытие. Так что теперь каждое утро я, недовольный и злой, выходил во двор, раздевался по пояс, и несколько добровольцев из гладиаторов начинали лупить меня палками. И добровольцев всегда хватало. Более того — желающих без последствий меня отлупить было так много, что они еще и очередь организовали! Сволочи. Вопить во время экзекуции разрешалось, но такой радости я своим коллегам старался не доставлять. Максимум — ругался сквозь зубы. Били меня хоть и с энтузиазмом, но не увлекались — голову трогать запрещалось, руки ниже локтя тоже, да и удары следовало сдерживать во избежание переломов. В первый день это дошло не до всех — и мне умудрились удачным тычком сломать ключицу. После того, как Авиндалю пришлось тратить свои кровные деньги на вызов лекаря (мое восстановление на кости действовало плохо, да и сама ключица заметно сместилась и ее нужно было предварительно вернуть в правильное место) — он очень разозлился. Я впервые увидел его настолько злым — и, как ни грустно это было признавать, дело было вовсе не в нашей крепкой дружбе или таких же крепких наставнических чувствах. Нет, просто сумма оказалась весьма существенной даже для ланисты. Когда холодный мужчина средних лет с внушительных размеров усами — вызванный лекарь — озвучил, сколько он хочет за лечение, я чуть не поперхнулся. Да, пожалуй, я бы тоже разозлился от такой внезапной внеплановой траты.

Виновник торжества же в итоге занял мое место. Палку же в руки взял сам Авиндаль — и мое злорадство постепенно перерастало в жалость, пока я наблюдал за экзекуцией. Вот уж кто силу и место удара выверял с какой-то садистской точностью. Ни единого промаха или чуть более сильного, чем надо, взмаха. Спустя несколько минут жертва попросту рухнула без сознания, вся в синяках и кровоподтеках, но, уверен, без единой трещины, перелома или серьезного ушиба внутренних органов. Лишь после этого Авиндаль остановился и самолично применил на бедняге восстановление, приведя его в сознание. Больше подобных эксцессов не повторялось.

* * *

— Нет.

— Да.

— Нет.

— Да! Или ступай ко всем демонам в задницу и сам бейся в своем турнире!

Я был зол. О, как я был зол! Не знаю, то ли ежедневные избиения палками негативно отразились на моем душевном спокойствии, то ли эти две недели тренировок стали последней каплей после и без того крайне интенсивных месяцев — но я откровенно задолбался. Тело и разум взмолились о пощаде, а я — о выходном. И то, что ланиста не хотел отпускать меня даже в последний день перед жеребьевкой, вызвало у меня какую-то первобытную, неадекватную ситуации ярость. Когда я начал говорить об этом утром, он лишь односложно отказывал и кивал мне на тренировочный клинок. В итоге я замолчал и демонстративно скрестил руки на груди. Авиндаль попытался вынудить меня взять оружие, попросту напав. Видимо, решил, что если изобьет меня, то докажет мне свою правоту… ха! Это могло бы сработать еще месяц назад… возможно. Но сейчас — точно нет.

Уклонившись от первого удара, я оперативно поставил щит Света прямо перед собой — и следующие два удара в знакомой мне серии долбанули уже по нему. Висящая в воздухе пластина, конечно, элементарным образом обходилась сбоку, будучи недвижимой, но ведь и я на месте не стоял. Ускорение, прыжок спиной назад, мгновение на то, чтобы мана в каналах успокоилась — и я кидаю на Авиндаля «Ложную Слепоту». Недавно заклинание как раз перевалило за девятый ранг, так что умудрилось-таки пробить сопротивление тьме у цели. Пусть и на считанные доли секунды, но ланиста оказался дезориентирован. Ну а я, тем временем, улепетывал со всех ног в сторону комплекса. Использую «Полет» — буквально на пару секунд, уж больно он до сих пор прожорлив по мане. Дождавшись невероятной легкости в теле, изо всех сил отталкиваюсь от земли и головой вперед влетаю в открытое окно на третьем этаже. Комната оказалась пустой, так что я тут же выскользнул в коридор и побежал. Если ланиста захочет поиграть со мной в прятки — я готов. Маны, по ощущениям, осталось еще добрых единиц триста, слияние с тенью всегда наготове — а теней в здании в солнечное утро более чем достаточно.

Увы, сам Авиндаль за мной бегать не стал. Отправил слуг и помощников. Тех в последнее время стало чуть больше — долги постепенно гасились (не в последнюю очередь благодаря мне, между прочим), какие-никакие свободные деньги начали появляться… Но все же на три внушительных размеров здания — трехэтажных, да еще и с подвалами, пары десятков человек было откровенно недостаточно. Несколько раз скрывшись в тенях от назойливых личностей, прочесывающих каждое помещение и каждый коридор, я в итоге нашел себе укрытие в Белом Зале, благо тот пока что пустовал. Запрыгнув наверх при помощи все того же полета, я, скрючившись, уселся на поперечную балку под самым потолком. Потом подумал — и улегся на ней же, прикрыв глаза и заложив руки за голову. Имелась некоторая опасность заснуть и сверзиться… но едва я начал задремывать, как тут же использовал компенсацию сна — и приятную дремоту как рукой сняло. Дальше я просто лежал. Медитировал, разглядывал паутину прямо над моей головой и бегающего по ней паучка, возмущенного моим вторжением в его спокойный мирок, размышлял о всем подряд.

Спустя примерно час, наконец, снизу донесся недовольный голос тренера:

— Долго еще там лежать собираешься?

— Долго. — Лениво ответил я, не отвлекаясь от разглядывания паучка. — Думаю, до завтра, не меньше.

Несколько секунд молчания — и рядом со мной возникла недовольная физиономия Авиндаля. Скосив взгляд, я понял, что он не просто уцепился за балку, а парит в воздухе, используя то же заклинание, что и я — только куда более прокачанную версию. Неудивительно, учитывая, что он мне его и передал когда-то. Теперь он висел сбоку и буравил меня суровым взглядом, пытаясь разбудить во мне то ли совесть, то ли страх. Не особо успешно.

— Хрен с тобой, карп императорский. — Наконец, фыркнул ланиста. — Вижу, совсем ослаб, бедняга. Можешь сегодня отдохнуть.

— Ну спасибо. — Фыркнул я в ответ. — Всего-то понадобился час бесплодных поисков в своей же школе, чтобы признать суровую реальность того, что я сегодня не собира…

Мою ехидную отповедь прервал сильный тычок, сбросивший меня с балки. Полет я задействовать не успевал — высота не та, так что все, что смог — провернуться в воздухе, упасть на руки и сделать слегка запоздалый кувырок, немного погасив силу удара. Повернувшись к виновнику всего этого, я застал лишь спину уходящего наставника и колючий напутствующий голос:

— Небольшой совет на будущее: стоит понимать меру в своей наглости. Иначе в следующий раз можешь не отделаться отбитыми руками.

Поджав губы, я использовал восстановление и осторожно повращал рукой, проверяя, все ли в порядке. Лишь после этого поднялся с пола и бросился догонять Авиндаля. Я ведь хотел не просто отдохнуть, валяясь в кровати весь день, но и выйти прогуляться в город. Походить по лавкам, прицениться к алхимии — вдруг что подходящее на следующие бои найдется, раз уж оказалось, что это разрешено. Понятия не имею, можно ли ходить по столице в одиночку таким, как я… но спросить надо.

И лучше сначала извиниться. А то мало ли.

Глава 17

В город меня отпустили с большим скрипом. Увы, персонам со смутным статусом, вроде меня, не полагалось свободно бродить среди простых горожан. И основной причиной было вовсе не беспокойство за простых людей (ха!), а… банальная лень. Внутри школы мы были под постоянным наблюдением сигнальных заклинаний, готовых поднять суматоху, едва кто-то чересчур умный решит сбежать. Вне школы и арены шансов на побег было в разы больше. Да, можно было приставить к каждому преступнику по стражнику или представителю школы, который будет его везде сопровождать… но зачем? Да, можно было наложить на преступника рунное заклинание для отслеживания, или надеть на него аналогичный артефакт без возможности его снять просто так — но, опять же, зачем? Проще просто не заморачиваться и не пускать. Тем не менее, ситуации бывают разные, так что и соответствующие возможности все же имелись.

Другой вопрос, что острой необходимости выходить в город не было конкретно у меня. Ладно там выпустить человека на похороны родственника или близкого друга, например. Но не просто же так! И, пожалуй, любой другой ланиста любого другого гладиатора просто так и не отпустил бы. К счастью, нас с Авиндалем все же связывали чуть более крепкие связи. Не дружба, конечно, и даже не наставничество (по крайней мере, не то, которое полноценное и длится годами)… наверное, на данный момент нас можно было назвать приятелями с общими интересами. С основным общим интересом сделать меня как можно сильнее, разумеется. Но имелись и другие. За эти месяцы тренировок мы волей-неволей узнали друг друга достаточно близко, чтобы найти множество точек пересечения — и в нашем схожем стремлении к силе, и в нашем фанатизме в тренировках, чтобы этой силы достичь, и даже в некоторых моральных границах на бесконечном пути, ведущем к этой силе. В общем, хоть тренер и был все еще раздражен и слегка зол на меня, но после недолгих уговоров и клятвенного обещания, что «если я схожу развеяться, то уже к вечеру буду вновь готов тренироваться», все-таки отпустил меня в город. И даже в одиночку. Разве что нацепил на меня браслет-следилку на всякий случай и предупредил, что если я попытаюсь его снять самостоятельно или сломать — то эта хреновина взорвется и, даже с моими характеристиками, как минимум оторвет мне руку. После чего благословил меня пинком и напутствием:

— В семь вечера жду тебя на спарринг. И только попробуй опоздать!

И вот я, впервые за долгое время, стоял вне школы в полном одиночестве, без цели и сопровождения, и несколько ошарашенно хлопал глазами. В основном — потому что не ожидал, что Авиндаль отпустит меня настолько просто, и морально готовился на долгие уговоры и споры, заранее приготовив несколько дополнительных аргументов… которые оказались попросту не нужными. Что ж. Я посмотрел налево: улица, обрамленная ровно подстриженными деревьями, уходила вниз, к городским предместьям. Посмотрел направо: ровно такая же улица, те же деревья, те же аккуратные домики, плотно прижатые друг к другу. Только дорога вела круто вверх, на вершину одного из холмов столицы, который скрывал от моего взгляда почти весь остальной город. Задумчиво почесав несуществующую бровь, я открыл карту в интерфейсе и уставился на туман, скрывающий от меня столицу. Лишь несколько тонких ломаных линий пересекали весь этот огромный город — то, что я успел увидеть, пока меня водили из леса до суда, от суда до школы, и от школы до колизея. Увы, практически никаких пометок на этих тонких линиях-улицах не имелось, лишь на здании прямо возле меня значилось «Школа Бешеных Псов». Да еще здание суда было отмечено соответствующей синеватой точкой. Все же Картография в существенной мере отталкивалась от моих собственных знаний об окружающей меня местности. И если достроить в виде черновика небольшую невидимую часть карты она зачастую вполне могла на основе каких-то неизвестных мне закономерностей, то вот пометки на карте появлялись лишь те, о которых я знал доподлинно.

Я вздохнул, закрыл карту, и потопал направо. В конце концов, первое, что я хотел — посмотреть на ассортимент местных лавок, а большая часть торговли, по логике, должна быть сосредоточена ближе к центру города…

* * *

Как оказалось, торговля в столице была строго регламентирована. Семь рынков в разных частях города, где в основном торговали едой и всяческой мелочевкой, и четыре района для более разноплановой и серьезной торговли. Три улицы — Боевая, Медовая и вторая Лекарская, и вдобавок к ним площадь Лекса Третьего. Всё. В иных местах торговать строго запрещалось, даже с передвижных лотков на улице — а ведь я помню, как в детстве выпрашивал у родителей медяшку-другую, чтобы купить у такого рода лоточников леденцов или кислого морса в жару. Странно, конечно. То ли такие строгие ограничения распространялись лишь на столицу, то ли подобные законы начали действовать совсем недавно — уже после того, как я попал в лапы к оркам.

Судя по расспросам прохожих, странно косившихся на мое лысое и безбровое лицо, ближайшим ко мне торговым районом являлась Медовая улица, а если сделать небольшой крюк, то можно было по пути заглянуть и на один из рынков. Пусть еды, одежды или еще чего-то подобного мне пока не требовалось, но вдруг что интересное на глаза попадется? Заодно чуть расширю свою карту столицы, да и картографию подкачаю… Да, я впервые за долгие месяцы просто гулял, стараясь расслабиться, выбросить мысли о тренировках из головы и наслаждаться приятным мартовским солнышком… но от подобных мыслей было просто так не избавиться. По крайней мере, я так думал, пока не пришел на рынок. В поразительной тишине я прошел в чисто символические ворота — и меня будто мешком по голове ударили. В уши ворвался шум толпы и вопли мелких торговцев, зазывающих клиентов по принципу «кто громче, тот и победил». Едва не подпрыгнув от неожиданности, я покрутил головой и сделал шаг назад — и меня вновь накрыла оглушающая тишина. Задумчиво хмыкнув, я поковырял пальцем в ухе и вновь сделал шаг вперед. Интересное решение. По крайней мере, я начал понимать причины таких жестких ограничений торговли в столице. С другой стороны — сколько же маны должно тратиться на поддержание звуконепроницаемого купола круглый год? Я довольно смутно представляю затраты на такие заклинания, но в любом случае — это должно быть очень и очень немало. Рынок-то огромный, да еще и не один. Аристократам, жаждущим тишины, это должно было встать в неплохие деньги…

Переключившись на подобные размышления, я бродил по рынку, разглядывая лотки и товары на них, прислушиваясь к воплям торговцев и специально нанятых зазывал, принюхиваясь к дикой смеси запахов: мощно шибающий в нос пот, лошадиный и не только навоз переплетались с сотнями куда более приятных ароматов — свежего, только выпеченного хлеба, поджаренного мяса, пряностей и трав — от обычной повсеместной мяты до редчайших заморских. И тут, в момент, когда я брел в толпе, подстраиваясь под ее мощные внутренние течения, неспешно текущие в разные концы рынка и обратно к центру, в моей голове еле слышно звякнул колокольчик. Рука, ведомая интуицией, резко дернулась к поясу и рефлекторно ухватила чью-то наглую конечность, пытающуюся срезать один из двух моих кошелей.

— П-пусти! — Бледный от страха подросток едва лет двенадцати на вид упирался, пытаясь вырвать руку из моей стальной хватки. Миниатюрное лезвие, которым он пытался осуществить свой нехороший замысел, в процессе борьбы улетело куда-то нам под ноги.

— Ага, сейчас. — Насмешливо сказал я. — Стражу кликнуть?

Парень побледнел еще больше, сравнявшись цветом лица с горкой соли на лотке с пряностями напротив нас. Но говорить ничего не стал. Несколько раз хлопнул ртом, как рыба, выброшенная на берег, просипел что-то невнятное и уставился на меня с немой мольбой во взгляде. Люди вокруг уже начали обращать на нас внимание, так что, не выпуская воришку из захвата, я потянул его в сторону от людского потока, в небольшой переулок между зданиями. На всякий случай успокаивающе махнул некоторым сердобольным торговцам поблизости, которые, судя по их виду, уже готовы были звать на подмогу — то ли чтобы наказывать вора, то ли чтобы спасать бедного ребенка от лысого громилы.

В переулке приятные запахи рынка резко ослабли и на передний план вышли нотки гнилых овощей, валяющихся под ногами, а также резкие запахи банального сортира, в качестве которого этот переулок явно периодически использовали. Поморщившись, я уставился на парнишку, размышляя, что с ним делать. Воровать — это, конечно, нехорошо. Отпустить его и сделать вид, что ничего не произошло, было бы неправильно. Но и звать стражу тоже не хочется. Во-первых — это трата моего личного свободного (в кои-то веки!) времени на всяческую канитель, на очереди в суде и подтверждение свидетельских показаний. К демонам такие развлечения. Ну и паренька, на самом деле, жалко — не выглядит он прожженным вором, и наглости в нем никакой нет. Пока. Вот отпущу его — и через несколько лет ряды теневого братства пополнятся новым полноценным членом… Ну не читать же мне ему лично проповеди о том, что воровать — это плохо? Тем более что и не поможет это, особенно если парень в большой нужде.

Мои тяжелые думы были прерваны появлением нового действующего лица: в переулок широким шагом вошел суровый коротко стриженый мужчина с легкой сединой на висках. Бросив взгляд на нас, он демонстративно вскинул брови и грозно крикнул:

— Эй, ты! Отпусти ребенка!

Скосив взгляд на «ребенка», я увидел, как на лицо воришки резко выползает едва сдерживаемое облегчение и радость. Ага, вот оно что…

— А если не отпущу? — С интересом уточнил я. Учитывая, что наставник (а кто еще-то?) парня продолжал идти в мою сторону, я на всякий случай сделал шаг вбок и выкрутил руку воришке за спину, выставив его перед собой живым щитом и заставив вскрикнуть от неожиданности и боли. Мужчина резко остановился и нахмурился. Скользнув взглядом по браслету на моей руке, он внезапно ухмыльнулся:

— Тогда я позову стражу. Тебе нужны проблемы?

— У меня как раз проблем не будет. — Склонив голову набок, ответил я. — Артефакт правды подтвердит, что я поймал вора, пытавшегося стянуть у меня кошелек. В таком случае проблемы будут скорее у вас.

Собеседник посерьезнел, услышав, как я выделил интонацией последнее слово, ясно давая понять, что осознаю связь между ним и мелким воришкой. Помолчав несколько секунд, он, наконец, вздохнул, раскрывая карты:

— Чего ты хочешь? Если сразу не позвал стражу — значит, не собирался сдавать его изначально. Если не отпустил сразу — значит, хочешь чего-то этим добиться. От него? Или от меня?

Я лишь пожал плечами:

— Честно говоря, не знаю. Ты появился как раз в тот момент, когда я думал, что делать с этим олухом. Сдавать страже я его не собираюсь, ты прав. Но и отпускать без наказания не хочу… не хотел. Раз появился его наставник, то это уже другое дело и мы можем поторговаться. Что ты можешь мне предложить за его свободу и мое молчание?

— Я не его наставник. — Хмуро ответил мужчина.

— Как скажешь. — Я широко улыбнулся. — Но ты не ответил на мой вопрос.

Вор скривился, будто съел ящик лимонов:

— Могу предложить виру. Так обычно решаются подобные… недоразумения. Пять серебряных.

— Если б ты знал, сколько он пытался у меня украсть, ты бы не стал предлагать мне такие смешные деньги. — Я задумчиво побарабанил пальцами свободной руки по макушке паренька. — Но мне тут пришла в голову интересная идея…

* * *

Расстались мы на хорошей ноте. Старший вор в ответ на мое предложение лишь хмыкнул и кивнул, не увидев никаких проблем. Уточнив несколько моментов, он порылся в карманах и нашел небольшую, но весьма искусно выполненную серебряную брошку: змея, оплетающая меч и поблескивающая синими камешками-глазами. Брошь перекочевала ко мне в кошель, после чего мы сухо распрощались друг с другом.

Теперь я брел в сторону Медовой улицы — на рынке я особо задерживаться не стал, благо что большую его часть я к тому моменту уже осмотрел. Разве что взял себе пару леденцов, которые съел за первые же минут пять, и теперь остро жалел, что не взял больше. Лишь аппетит раздраконил. Впрочем, уже вскоре я забыл о своих мучениях, дойдя до основной цели своей прогулки. Здесь шума было в разы меньше, так что и звуконепроницаемый купол никто не ставил. Люди выглядели побогаче, расхаживали куда более степенно и важно, да и вещи на витринах лавок по обе стороны улицы были выставлены куда более интересные. И я уж не говорю о том, что часть купцов разорилась на магические украшения этих самых витрин — в воздухе перед ними вспыхивали яркие, искрящиеся, разноцветные надписи, а зачастую целые движущиеся картины, демонстрирующие преимущества выложенных товаров или просто привлекающие людей конкретно к этому торговцу.

На добрых пару минут я, вместе с еще десятком людей, застыл напротив оружейной лавки, где полупрозрачный рыцарь в глухих латах и с огромным двуручником бился с неизвестным и, вполне вероятно, несуществующим монстром — чем-то вроде шестилапого и трехглазого волка, высотой в холке рыцарю по плечо и с шерстью синеватого оттенка. Видимо, маг, создававший иллюзию, получил максимально свободно сформулированное задание и накрутил кучу отсебятины. Понаблюдав за невозможными акробатическими кульбитами рыцаря, неправильной стойкой и довольно странными движениями меча, я насмешливо фыркнул и уже собрался было идти дальше, когда битва наконец закончилась — эффектным прыжком рыцаря на загривок зверя. Вонзив окутавшийся пламенем клинок в череп, рыцарь тут же резко дернул его обратно, оросив толпу каплями несуществующей крови, после чего демонстративно указал мечом на аналогичный двуручник, спокойно лежащий на витрине: мол, вот оно, оружие победы. Заинтересовавшись, я подошел к витрине поближе. Оценка, разумеется, спасовала, показав одни вопросительные знаки, но торговец благоразумно выставил описание рядом:

Меч двуручный

Материалы: сталь, серебро, свинец, кожа

Качество: отличное

Зачарования, пассивные: повышенная крепость (3/10), повышенная гибкость (3/10)

Зачарования, активные: «Огненный клинок» (40 использований)

Неплохо… я перевел взгляд чуть правее и поперхнулся, увидев цену на это чудо. Сто сорок золотых⁈ Я, конечно, все понимаю — столичные цены, три зачарования и даже «отличное» качество… но это все равно перебор. Считай, половина моих сбережений! Я с некоторой ностальгией вспомнил гномов и их цены на Чуки Камата. Помнится, там похожий, пусть и не точно такой же, клинок стоил раза в два, если не в три меньше. Пройдясь по другим лавкам, я погрустнел еще больше. Больше сотни золотых за простейшую пространственную сумку, которую я когда-то покупал за десять! Хорошо, черт с ними — с сумками и с мечами. Все же магия Пространства и кузнечное дело не зря считаются важной силой и преимуществом гномов — ничего удивительного, что у них такие вещи стоят в разы дешевле.

Но алхимия! Заклинания! Даже банальные лошади!

На конюшнях я и остановил свой траурный марш. Увы, в ожидании смутных времен после смерти императора все торговцы резко взвинтили цены. Практически на всё. И особенно — на товары для воинов, то есть — на всё то, что мне требовалось. Мрачно уставившись в глаза печальной пегой кобылы, за которую просили девяносто шесть монет (и это без сбруи!), я понял, что мне потребуется куда больше денег, чем я рассчитывал. Изначальный план поездки на север был диво как хорош: купить лошадь (желательно не сильно прихотливую), простенький меч, припасы, немного походной алхимии (раз уж товарищ брата предоставит скидку), может даже пару заклинаний, если останутся свободные деньги… ну и, конечно, оставить хотя бы пару сотен золотых на вызволение родных. Сегодня я всего лишь приценивался и покупать ничего не собирался, но цены меня в любом случае неприятно поразили — даже по самым скромным прикидкам, если я не хочу топать к оркам пешком, мне понадобится еще не меньше сотни золотых. В целом, на следующих боях их не особо сложно будет заработать на тотализаторе — пусть даже коэффициенты на меня перестали быть такими вкусными, но, тем не менее, сотню-две я еще точно на этом заработаю. Но этого хватит лишь на самый скромный вариант. А как же алхимия? И заклинания?

К счастью, буквально пару часов назад мне подвернулся удобный вариант подзаработать еще немного. А если точнее, то вернуть то, что и так мне принадлежало. Правда, с этим придется подождать до освобождения.

Задумчиво огладив лысину, я покинул конюшню и вновь вернулся к алхимикам. Дорого, конечно, но надо взять пару зелий на следующие бои…

Глава 18

Я так упорно готовился, так волновался, рассчитывая, что чем дальше я пройду по турнирной таблице, тем сложнее будут противники… но Фортуна в кои-то веки решила обратить на меня свой благосклонный взор. В следующей жеребьевке мне выпала одна из немногих женщин на турнире — Мирас Фальмар, веснушчатая хрупкая девушка, делавшая упор на системную магию. Увы, мало того, что она была далека от списка фаворитов, так еще и в предыдущем бою умудрилась потерять ногу. Ее противник, несмотря на развороченную грудную клетку, успел напоследок отомстить и швырнуть в нее сгусток тьмы. Это заклинание — то ли стихии Тьмы, то ли Смерти, буквально пронзило насквозь правое колено Мирас, растворив его как сахар в чае и заодно отделив кусок ноги ниже от всего остального тела. Магия могла многое, но приживить так неаккуратно оторванный кусок было невозможно. А отращивание новой ноги могло длиться несколько месяцев, а то и больше — в зависимости от умения лекаря. Поэтому, даже если бы у нее нашлись деньги на такое лечение, то шансы восстановить ногу до следующего боя все равно стремились к нулю… а значит, и шансы выиграть — тоже.

В итоге практически беспомощная в плане ходьбы, а тем более бега, девушка никак не могла разорвать дистанцию и хоть что-то сделать против моего ускорения. Так что бой завершился за считанные секунды. Мы использовали ровно по одному заклинанию — в мою сторону устремился ревущий огненный шар, а я, размывшись мерцающим силуэтом, рванул ему навстречу, даже не подумав увернуться. Лишь глаза прикрыл на мгновение — и бесполезный сгусток пламени расплескался брызгами о мою грудь и лицо, слегка опалив кожу. Возможно, сжег бы брови… если бы они у меня были. Ну а когда я прорвал огненную завесу своим телом, мне осталось лишь сделать пару шагов и осторожно стукнуть девушку рукоятью меча в висок. Под ускорением дозировать силу удара было куда сложнее, но я уже начал чувствовать необходимую грань — так что в этот раз все сработало как надо и противница спокойно рухнула на землю, не пытаясь встать.

Увы, коэффициенты на бой были смешными. На Мирас решили поставить лишь отчаянные любители риска. Ничего толком не заработал — едва пару десятков монет, и это с учетом того, что я поставил почти три сотни.

Ну хоть алхимию использовать не пришлось.

* * *

Следующий бой оказался куда сложнее. На этом круге нас осталось всего тридцать два человека — и те, кто совсем ничего из себя не представлял, уже отсеялись. Поединки постепенно становились все более ожесточенными, разрывы в силе между противниками все уменьшались, а длительность и зрелищность каждого боя все увеличивалась. В итоге шестнадцать поединков распорядители разбили на четыре дня — и вовсе не ради зрителей, те готовы были и ночью смотреть, если поединки чересчур затягивались. Благо, магического освещения арены для этого более чем хватало, да и случаи такие уже бывали. Нет, уверен, дело было в банальных деньгах — зачем продавать билеты на два дня боев, если можно продать на четыре? Особенно с учетом того, что чем дальше по таблице — тем дороже становились билеты.

Мне выпало быть закрывающим последний день. Отсмотрев почти все остальные бои, я уважительно похлопал Интису — единственному из Псов, кто прошел дальше. Остальные гладиаторы шансов почти не имели. А тем, что имели, жеребьевка подкинула чересчур сильных противников. Не сказать, что я сильно огорчился этому факту — сдружиться со своими невольными товарищами по команде я так и не смог. Да и, как ни крути, большая их часть была не самыми приятными экземплярами человеческой расы. И то, что почти все они в итоге отправятся на каторгу, как и должны были, было… справедливо. В основном. Насчет себя я имел другое мнение. Да и тому же Интису я тоже желал обрести свободу. Парень, хоть и загремел за решетку более чем законно, поймав на горячем и убив на месте аж двух любовников своей жены (в один и тот же вечер, но насчет подробностей он распространялся крайне неохотно), но все же сочувствовать ему получалось куда больше, чем куче откровенных бандитов с большой дороги. Так что, когда вымотанный и облегченно улыбающийся Интис вернулся в почти пустую ложу Псов, я вполне искренне поздравил его с победой.

И вот теперь я сам стоял на песке и апатично наблюдал за своим противником. Худощавый мужчина с кучей шрамов на лице и пронзительным взглядом оказался одним из немногих представителей бойцов дальнего боя, дошедших до этого круга. Вообще в начале их было более чем достаточно — чуть ли не каждый четвертый умник считал, что проще всего взять арбалет и просто выстрелить в противника, пока он не успел до тебя добежать. Пойди, мол, попробуй от арбалетного болта увернуться. Главное — хоть немного зацепить, а там уже можно нормальное оружие выхватить и добить… В итоге большую часть этих умников вынесли маги-дальнобойщики в первые же два круга. Времени на прицеливание им требовалось куда меньше (а то и вообще не требовалось, если заклинание самонаводящееся), а защитные заклинания уж один-два болта как-нибудь держали. А больше обычно и не требовалось.

Мой противник оказался одним из неприятных исключений. Профессиональный охотник, в том числе на чудовищ, он представился Карраком — без фамилии, просто — Каррак. Вместо арбалета он использовал лук — не ростовой, но довольно-таки внушительных размеров. И пусть скорострельность у него была не ахти, но зато стрелами он шибал так мощно, что многие арбалетчики позавидуют. А в случае необходимости он мгновенно отбрасывал лук и переходил к слегка изогнутой сабле. Но самой большой проблемой была его магия. За все предыдущие бои он показал лишь два заклинания, но они так хорошо ложились в его стиль боя, что большего и не потребовалось. И подобрать что-то эффективное для противодействия было сложновато. Хотя пара задумок имелась…

Первой задумкой стала алхимия. В этот раз пренебрегать ей я не стал. Зелье «Дух Камня» неплохо поднимало естественную крепость кожи. В разных вариациях — от «едва заметно» до «можно рукой отбить меч». Увы, последняя версия стоила столько, что мне оставалось лишь облизываться издалека. Пришлось довольствоваться более дешевым вариантом.

Вторая задумка…

Оглушающий звук гонга разнесся над ареной, прерывая мои мысли. Барьеры перед нами исчезли, мигнув напоследок, и события понеслись вскачь.

Каррак, весь напружиненный, мгновенно поднял лук и выстрелил. И тут же, буркнув что-то себе под нос, рванул от меня спиной вперед с невероятной скоростью. Точнее, все это он совершил одновременно — свое ключ-слово для ускорения он начал произносить еще в момент, когда натягивал тетиву. В скорости реакции я даже не стал пробовать тягаться — судя по тому, что он демонстрировал в предыдущих боях, закончить бой в первые же секунды у меня точно бы не вышло.

Я поморщился от боли — еще бы, первую стрелу я принял на себя без всякой магии, успев лишь рыбкой нырнуть вбок и поднять руку, чтобы защитить лицо. Кольчугу в этот раз я взял самую тяжелую и закрытую, какую только нашел — с капюшоном, закрывающим голову и спускающуюся практически до колен. Одно время думал даже кирасу взять, но потом мы с Авиндалем устроили в школе осторожные испытания. По их итогам обнаружили, что, вкупе с простенькой кольчугой, моя каменная кожа и деревянная плоть (пусть даже последняя едва достигла двойки) спокойно держат даже арбалетные болты, если они выпущены не вплотную. Синяки, конечно, остаются внушительные, да и в целом больновато… но терпимо. Главное — не наглеть и не считать себя неуязвимым, потому что как-то раз Авиндаль промахнулся и всадил мне болт в ногу, защищенную лишь стеганкой — и оказалось, что без кольчуги я не такой уж и всесильный. Поэтому на арену пришлось надевать полноценные стальные поножи — пусть и тяжело, пусть и неудобно, но лучше уж так, чем еще раз выковыривать болт из ноги. Шлем я тоже надел, но, увы, полностью закрытые рыцарские были запрещены регламентом турнира. Да и в целом в запасниках арены вариантов было откровенно мало… Пришлось ограничиться обычным яйцевидным, да еще и слегка большеватым. Специальная металлическая пластинка-наносник из-за этого маячила перед глазами и спускалась до самой верхней губы. Но лучше уж так, чем без него. Кольчужный капюшон спасет только от раны, но удар от стрелы я все еще чувствую, да еще как — и без шлема с толстым подшлемником Карраку достаточно было бы разок удачно попасть мне в голову, чтобы слегка оглушить, а потом делать все, что ему пожелается.

Перекатившись и вскочив на ноги, я, наконец, сделал свой ход. Передо мной вспыхнул Щит Света. Вовремя. Очередная стрела с легким звоном срикошетила от полупрозрачной пластины. И еще одна. И еще.

— Три, четыре… — Беззвучно шевелились мои губы, отсчитывая мгновения.

Следующая стрела прилетела сбоку — я едва успел переместить щит в сторону. Демоново ускорение Каррака работало только на его ноги, но большего ему и не требовалось — он метался вокруг меня на огромной скорости, то и дело выпуская стрелы прямо на бегу. Все, что я мог — стиснуть зубы и перекидывать щит, поворачиваясь вслед за ним. Длительность его ускорения, учитывая его неполноценность, была какой-то безумной. Так что использовать собственное я пока не мог — лишь потрачу его впустую, но догнать навряд ли смогу. Пока.

— Десять, одиннадцать…

На всякий случай накинул на себя «Крепость тела». Если пропущу случайную стрелу — лишним не будет.

— Четырнадцать, пятнадцать…

Стрелы в колчане Каррака были далеко не бесконечными, так что после четвертой безуспешной попытки обогнуть меня и попасть в незащищенные бока или спину, он, наконец, расчехлил свой козырь. Следующая стрела, сорвавшаяся с тетивы, оставила за собой густой темный шлейф — словно дым, только вот я отродясь не видел настолько черного дыма. Увернуться я никак не успевал: стрела летела еще быстрее, чем предыдущие.

Щит света. Кольчуга. Стеганка. Каменная кожа и деревянная плоть. «Дух Камня» и «Крепость тела» поверх всего этого. Всего перечисленного едва хватило, чтобы остановить эту демонову стрелу — и то, наконечник все же слегка погрузился вглубь тела, вонзившись чуть ниже ключицы. Процедив под нос невольно вырвавшееся ругательство, я выдернул едва-едва окропившуюся моей кровью стрелу. Бросил взгляд на чернильно-черное древко и наконечник и использовал восстановление. На всякий случай. Не знаю, что это за заклинание — но явно что-то из Тьмы. В основном, конечно, стихия здесь придает стреле проникающую способность — в предыдущих боях Каррак пробивал некоторых противников этим заклинанием навылет. Но есть шанс, что стрела заодно накладывает какое-нибудь неприятное проклятье. И не факт, что мое сопротивление тьме отразит его полностью, так что восстановление лишним не будет. Мана еще есть…

Каррак же, пораженный неудачей, на секунду даже остановил свой бег. Так и застыл ошарашенно, опустив лук и дав мне возможность спокойно выдернуть стрелу и использовать заклинание.

— Девятнадцать, двадцать…

Какая-то часть меня продолжала мерно отсчитывать мгновения с того момента, как противник ускорился. В предыдущем бою Каррака мне не удалось с достаточной точностью подсчитать, сколько длилось его ускорение. Выходило около полутора минут, но погрешность могла быть довольно существенной…

Противник, вновь разогнавшись, возобновил обстрел. Только вот щита у меня больше не было. И без того ослабший, он не выдержал темной стрелы и беззвучно растаял в воздухе. Но и у врага больше ничего не осталось… надеюсь. Кроме ослабшего, но ставшего более мощным и точным града обычных стрел. Ими даже без щита навредить мне в текущем состоянии было сложно. Но далеко не невозможно. Спасало пока расстояние и толика удачи — подходить чересчур близко Каррак явно опасался, оббегая меня по широкой дуге и тщательно выцеливая более уязвимые места — ладони, щели между пластинами поножей. Лицо, опять же. Его я постоянно прикрывал руками, и вдобавок старался всегда стоять к противнику боком, наблюдая за ним лишь краем глаза — пусть стрелы пару раз прилетали в висок, но шлем более-менее спасал. Да, чувствительно, в голове после этих ударов слегка звенело. Но не критично.

— Тридцать три, тридцать четыре…

Одна из стрел все-таки вонзилась в узкую щель в поножах в районе колена и я дернулся от резкой боли — словно кто-то со всей дури пнул меня по коленной чашечке. Гребаный эльф! Я думал, так из лука только остроухие лупить могут! Ну или ему очень сильно повезло… Продолжая поворачиваться вслед за Карраком, я слегка согнул пострадавшую ногу и древко, застрявшее между пластин, резко хрустнуло, обломившись. Наконечник вонзился так же неглубоко, как у предыдущей стрелы, так что при движении он выпал из раны сам собой. И скользнул вниз — в сапог. Да твою…

— Сорок шесть, сорок семь…

Стоя под обстрелом, я ругался, уже не особо сдерживая голос, и лихорадочно встряхивал ногой, чтобы обломанный наконечник с кусочком древка улегся поудобнее и не колол мне пятку. Бегать с такой помехой в сапоге было довольно затруднительно, а бегать мне уже вскоре придется. Ну же, давай!

— Пятьдесят четыре, пятьдесят пять…

На лице Каррака начала проступать неуверенность. А стрелы стали все чаще бить в голову. И все чаще он пытался оббежать и попасть в открытую часть лица. Разок даже получилось — стрела сбоку скользнула мне по щеке, разукрасив ее живописной царапиной и едва не лишив меня глаза. С-с-скотина.

— Шестьдесят девять, семьдесят!

Наконец-то! Выдержал! Мгновенный каст ускорения — и от следующей стрелы я уворачиваюсь, лишь слегка повернув корпус. И от следующей. И от следующей. Стрелы словно плывут ко мне по воздуху: пусть и быстро, но вполне отчетливо, и увернуться от них сложности не составляет. Каррак тем временем начал все более заметно нервничать — стрелы у него еще есть, но толковых ран он мне так и не нанес, а теперь перестал даже попадать по мне. Шансов в ближнем бою у него тем более нет. Да, со своей саблей он тоже хорош, но, судя по тому, что я видел, до моего уровня, особенно под ускорением, не дотягивает. К тому же у меня широкий арсенал заклинаний, и их наличие он тоже должен был заметить. Если смотрел предыдущие бои, конечно.

Ну что, будут ли у тебя еще козыри? Если они у тебя есть, то пора бы их вскрывать…

Козырей не оказалось и я сам рванул вперед. В ускорении отсчитывать секунды реального времени было сложно, но я был уверен, что полминуты уже точно прошло, так что уже вот-вот ускорение противника должно, наконец, закончиться.

— Трусишка, ну куда же ты… — Пробурчал я себе под нос, преследуя Каррака. Кто бы сомневался, что принимать бой сразу же он не станет — стоило мне наконец сдвинуться с места, как он тут жебросился в противоположную сторону. Но стоит отдать ему должное — продолжая улепетывать от меня по всей арене, он умудрялся на ходу опустошать в мою сторону остатки боезапаса. Скорее жест отчаяния — ни о какой прицельной стрельбе тут и речи не шло. И этот жест в итоге и приблизил его поражение.

В очередной раз обернувшись, чтобы выпустить в меня стрелу, он не увидел возникшую на его пути «Вьюгу» и влетел ровно в нее. И явно успел по инерции пробежать несколько шагов к центру, где температура была гораздо ниже, чем на периферии. А я еще и накинул ему вслед «Ложную Слепоту», сбив ему на пару мгновений ориентацию. Спустя несколько секунд у меня возникли некоторые опасения — противник так и не выходил из разыгравшегося бурана. На всякий случай я достал меч и развеял оба заклинания. Утихший танец снежинок открыл всем вид на Каррака, стоящего на четвереньках и судорожно сипящего и кашляющего, силясь вдохнуть. Да и выглядел он паршиво — весь побелевший и заиндевевший… Я недовольно поморщился от мысли, что мог попытаться провернуть эту комбинацию сразу и не стоять под ливнем стрел. Недооценил я свою вьюгу… или переоценил противника?

Вздохнув, я подошел к Карраку, похрустывая свежевыпавшим снегом. Тот уже не стоял на четвереньках, а лежал, кое-как дыша и кривясь от боли — видать, довольно сильно опалил холодом горло. Ни о каком сопротивлении тут даже речи не шло. Но чисто символически я все же достал меч и приставил его к шее противника. Подержал немного, пока судьи не объявили победу, и убрал обратно в ножны. Каррак, кажется, даже не заметил этого, пялясь в небо пустым взглядом. Неужели еще и зрение со слухом пострадало? Или его это морально раздавило? А, какая разница…

* * *

На столицу опустилась тихая весенняя ночь. Мы с Авиндалем сидели вдвоем на опостылевшей площадке для спаррингов, разбирая ошибки в моей тактике и возможные варианты применения «Вьюги», раз уж я ее показал. И я решил заодно затронуть еще одну тему…

— Извини, что? — Демонстративно прочистив ухо пальцем, спросил Авиндаль.

— Следующий бой будет последним, Ав… тре… наставник. Простите. Последним победным, я имею в виду. Все, что мне нужно — это свобода. А если я войду в восьмерку лучших — она мне гарантирована. Так что, наверное, я просто сдамся в четвертьфинале — и все.

На слове «сдамся» у Авиндаля дернулся глаз и скрипнули зубы.

Как бы его удар не хватил…

Глава 19

Авиндаль молча обошел меня кругом, пристально всматриваясь, словно впервые в жизни меня увидел. Наконец, склонил голову набок и тихим, звенящим от скрытой ярости голосом уточнил:

— А тебе не приходило в голову сказать мне раньше? Хотя бы после второго круга боев, а лучше — после первого? Не приходило? Ты, эгоистичный кусок…

Я возмущенно вскинулся и открыл было рот, но ланиста не дал мне ничего сказать:

— … дерьма. И только попробуй что-то возразить! Если бы ты сказал мне раньше, я бы не концентрировал столько усилий на твоих тренировках! Оставлял бы больше времени и сил на других, чуть увеличил бы их шансы…

И ведь не возразишь. Ланиста, действительно, угробил на меня кучу времени, которое он мог бы потратить на остальных гладиаторов. Да, это не помогло бы им пройти даже в десятку, но некоторым эти крохи могли бы помочь выиграть лишний бой. А то и два. Учитывая, что Авиндалю платят только за выигранные бои, эти несколько лишних побед как раз бы нивелировали то, что я остановлюсь на четвертьфинале. Хотя даже так размен был бы неполноценным — ведь чем ближе к финалу, тем дороже становились бои. Пусть порядки выплат я знал довольно приблизительно, но, судя по слухам и обмолвкам самого тренера, отличались они зачастую в разы.

Я хмуро поинтересовался:

— Сколько тебе осталось побед, чтобы выплатить долги?

— Ты так говоришь, будто дело исключительно в деньгах. — Авиндаль сжал переносицу, постепенно успокаиваясь. — Нет, разумеется, и в них тоже. Но ведь у меня… у тебя… у нас! У нас появился реальный шанс на победу в турнире — и он растет с каждым днем! Неужели у тебя нет ни капли тщеславия?

— Есть. А еще у меня есть капли благоразумия, страха — в том числе, страха смерти, — и осторожности. Победитель, и даже финалист турнира сразу же становится известной личностью, и вызывает интерес у… разных людей. А я не особо горю желанием… вызывать интерес. Особенно в текущей ситуации. Все, что мне нужно — получить свободу и уехать как можно быстрее, решать собственные проблемы.

Насчет интереса к победителю я слегка покривил душой, умолчав об основной причине: на обычный интерес мне было, в общем-то, плевать. Дело было в моем возрасте и, соответственно, в том, что мой потенциальный выигрыш в турнире может вызвать у знающих людей обоснованные подозрения насчет «Жертвы» и ее наличия у такого молодого и не по возрасту сильного паренька. Демоны, да я уже достаточно много показал, чтобы такие подозрения возникли!

Авиндаль же, кажется, сделал собственные выводы, основываясь на своих догадках о моем происхождении. Потому как, судя по его выражению лица, он растерял все остатки гнева. Наконец, он тоскливо вздохнул и сказал:

— Хорошо. Допустим, ты не хочешь светиться еще больше, чем уже успел. По разным причинам. Могу предположить как минимум парочку… но не буду. — Ланиста в абсолютно расстроенных чувствах поскреб заросший щетиной подбородок. — Удивительное… благоразумие для твоего возраста. Обычно молодежи только славу и подавай.

— Если бы эта слава не шла в комплекте с разными… неудобствами…

— Да понял я, понял. — Авиндаль помолчал пару мгновений, что-то прикидывая. — Что же до твоего изначального вопроса про деньги… Осталось около пяти тысяч долга, если я правильно помню. Если вы с Интисом оба выиграете следующий бой, то, с учетом выплат и моего собственного выигрыша со ставок, я закрою большую часть долга. Если Интис проиграет… ну, расклад будет похуже. Но, в целом, терпимо. Остаток придется гасить постепенно ближайший год, а то и полтора, но из той глубочайшей задницы, где школа была пару месяцев назад, мы уже выкарабкались. В существенной мере благодаря тебе и коэффициентам ставок на твои первые бои. Так что я не могу заставлять тебя биться дальше, если ты этого не хочешь. Как бы я сам этого ни хотел.

Я поморщился, глядя на печальное лицо тренера. Тот развел руками и горестно потупил глазки. Вот же… Казалось бы, после последних слов проблема исчерпана — но нет. Наоборот, стоило Авиндалю благородно продемонстрировать — мол, пусть я и угробил на тебя кучу времени и сил, но ты мне ничего за это не должен — как внутри проснулась совесть и начала меня грызть. Хм…

Может, это и есть его план — попытаться меня немного устыдить? Я прищурился с некоторым подозрением:

— Выходит, ты просто позволишь мне сдаться в четвертьфинале?

— А у меня есть выбор?

— Не особо. До финала я точно не хочу идти. Даже в полуфинале светиться опасно, по большому счету… Так что, увы… нет.

Авиндаль поднял глаза и поморщился — видимо, надеялся, что голос совести меня все-таки проймет. Не получилось. Сбросив с лица печальную маску, он перешел на более деловитый тон:

— Хорошо. Тогда у меня есть другое предложение. Проиграй не в четвертьфинале, а в следующем бою.

Я удивленно вскинул брови и, невольно понизив голос, уточнил:

— Ты что, хочешь устроить договорняк? Это же…

— Не тормози, Грегори. — Прервал меня ланиста. — Никаких договорняков, моей школе более чем хватило предыдущего наказания. Подумай еще раз.

До меня дошло только спустя пару мгновений — и я невольно хлопнул себя ладонью по лбу. Проигравшим четвертьфиналистам не придется бороться за конкретные места — и пятое, и восьмое абсолютно равноценны. Для всей десятки, кроме первой тройки, приз один. Свобода. А вот проигравшим в одной восьмой финала — придется встретиться еще по два раза друг с другом, чтобы выцарапать в отчаянной борьбе последние два места в первой десятке. А дополнительные бои — дополнительные ставки. И дополнительные деньги для тренера.

— Ааа…

— Да. Отрадно, что ты понял. Бои за девятое и десятые места по накалу и ставкам не уступают одной восьмой, так что денег за них я получу больше, чем если ты просто победишь в следующем бою. И даже если Интису не повезет — школе должно этого хватить.

Я в некоторой растерянности потер лысину. Этот вариант… сложный. Сдача в четвертьфинале будет хоть и освистана трибунами, но примерно понятна всем — человек пришел за свободой, и больше его ничего не интересует. Свободу он получил, а дальше гори оно все синим пламенем. Его право. Но вот сдача в одной восьмой может быть воспринята превратно… Придется заморачиваться с какой-никакой правдоподобностью проигрыша, и при этом случайно не умереть. Да еще и два дополнительных боя. Слабаков уже не осталось, так что они в любом случае будут непростыми. Не успел я что-то решить, как Авиндаль прервал мои раздумья:

— Я понимаю, что прошу многого. Мало того, что это дополнительный риск — и смерти, и тяжелого ранения, и проигрыша. Так еще и повышенный шанс, что, возможно, придется демонстрировать что-то лишнее, что ты еще не показывал… и что не хотел показывать. Зато формально засветишься ты даже меньше, чем собирался — да, хороший боец, но едва-едва в десятку вошел. — Он замялся, что-то обдумывая, и, наконец, осторожно сказал. — С учетом всего этого, я могу… эээ… заплатить за дополнительный риск. Навряд ли деньгами, увы. Сам знаешь, сильно много свободных денег у меня нет. И не будет, даже когда ты выиграешь. Но, может, ты хочешь что-то иное?

Иное. Хороший вопрос.

Я встал, прошелся по площадке, потянулся, невидящим взглядом уставившись на тучи, затянувшие небо сплошной пеленой. Даже с моим ночным зрением казалось, что на улице достаточно темно, а в реальности, наверное, и вовсе не видно ни зги. Покосился на Авиндаля, который от этой тьмы не испытывал никакого неудобства. Уверен: несмотря на любые мои бонусы к росту, большая часть характеристик у него гораздо выше, чем у меня. Опыт и возраст просто так не переплюнуть. Походив и размявшись еще немного, я вернулся и вновь уселся на скамью рядом с тренером.

— Честно говоря, понятия не имею. Деньги — да, нужны всегда, но не критичны, тем более что некоторая минимальная сумма уже есть. Заклинания? Лишним никогда не будет, но ничего критичного, опять же, мне сейчас не требуется. Да и разобраться бы с тем, что уже успел понабрать. — Я краем глаза глянул в интерфейс и тяжело вздохнул. Сколько всего еще нужно довести до эволюции или хотя бы поднять несколько рангов, чтобы касты не жрали столько маны… — Каких-то связей с большими шишками в столице мне тоже не требуется, особенно с учетом того, что я собираюсь отсюда валить сразу же после турнира. А что еще? Не знаю. У тебя больше опыта, наставник. Посоветуй, что бы ты сам выбрал?

Авиндаль внезапно улыбнулся.

— Я надеялся на эту фразу, Грегори. Есть одна мыслишка…

* * *

Стычка, звон стали, обмен ударами.

Проиграть следующий бой оказалось проще, чем я думал. Мне выпал боец ближнего боя, причем с довольно вялым, по сравнению с моим, заклинанием ускорения. Зато с прокачанными стихиальными сопротивлениями. Пожалуй, чтобы победить его именно в поединке без магии, пришлось бы сильно попотеть — длинная глефа с лезвием необычной формы позволяла ему держать меня на расстоянии, даже с учетом разницы в скорости. Но поддаться и проиграть оказалось неожиданно просто. Достаточно было не применять магию и сделать вид, что под ускорением я двигаюсь медленнее, чем на самом деле. Подходящий момент подвернулся буквально спустя секунд двадцать после начала боя — уходя от выпада, я позволил ему пропороть глефой мое бедро. После чего демонстративно рухнул на арену, заливая песок кровью, хлещущей из артерии. В данной ситуации к моему крику «Сдаюсь» вопросов не возникло. Правда, собственное восстановление пришлось использовать сразу после падения — кровь буквально била фонтаном, и нужно было закрыть хотя бы основное кровотечение из артерии. Иначе, боюсь, даже дождавшись лекарей, арену бы я покидал в полной некондиции из-за чересчур большой кровопотери. А так — лекари меня долечили и я спокойно вернулся в ложу, лишь слегка прихрамывая.

От Авиндаля веяло ощутимым неодобрением, когда я вошел внутрь:

— Рискованно. Кто-то чересчур много крови оставил на арене.

— Не ожидал, что у него настолько острая глефа. Кажется, какое-то заклинание. — Пожал я плечами и понизил голос, подойдя ближе. — Рассчитывал на свою каменную кожу и собирался сделать вид, что рана глубже, чем кажется. А лекарям бы сказал, что уже использовал свое восстановление, вот она и кажется такой небольшой. Но в итоге даже лучше получилось. Достовернее.

— Достоверно — это да… Ладно, следующий поединок не особо интересный. Не думаю, что Иниал и Хитдрен покажут что-то сверх того, что уже успели показать. Но даже если будет что-то новенькое — ребята отсмотрят бой и расскажут.

Авиндаль встал и махнул рукой в сторону противоположной стороны ложи, где несколько его помощников со скучающим видом слушали вопли глашатая. Интис сидел вместе с ними, нервно постукивая пальцами по перилам — его бой был лишь завтра, и мое поражение явно не придало ему дополнительной уверенности. Повернувшись ко мне, он изобразил сочувствующее лицо. Я лишь мотнул головой — не страшно, мол. Еще не все потеряно. Ланиста подтолкнул меня в спину:

— Пойдем. Я договорился встретиться через час, но нам еще надо успеть добраться.

К моему удивлению, путь от арены оказался недолгим: до ближайшей площади, на окраине которой скучали несколько извозчиков в ожидании клиентов. Подойдя к самому молодому, с небольшой двуколкой, в которую была запряжена апатичная серая кобыла, Авиндаль коротко бросил:

— До улицы Дуата. Сколько?

— Двое? Восемь серебряных. Половину вперед. — Пока Авиндаль рылся в кошельке, извозчик встопорщил густые усы и оглядел нас с головы до ног. Придя к каким-то своим, не особо лестным выводам, все же ткнул пальцем в повозку. — Забирайтесь.

Пока ланиста расплачивался, я забрался в коляску. И тут же пришлось тесниться, когда Авиндаль полез следом — места для двоих пассажиров тут было впритык. Да еще и мы оба по габаритам… немаленькие. Едва мы двинулись, как я шепотом уточнил:

— А с чего такая роскошь?

— Потому что нам в другой конец города. — Авиндаль откинулся назад и прикрыл глаза. — Разбуди, как доедем.

И захрапел! Тут же! Я с некоторым неверием уставился на этого наглого у… чителя. Вздохнул и чуть подался вперед, чтобы лучше видеть улицы, по которым мы неспешно двигались. Мда. Итоговая скорость была лишь чуть выше, чем у обычного пешехода. И, судя по соседним извозчикам — это норма. Кажется, тренер просто обленился…

* * *

До нашей цели — огромного особняка на окраине города, мы добрались лишь минут через сорок. Я успел помедитировать, слить ману на несколько заклинаний с незаметным действием, и вновь помедитировать, восполняя запасы. Периодически прерывался лишь на то, чтобы бросить взгляд из повозки, вылавливая названия улиц — грех было не воспользоваться возможностью пополнить мою карту столицы в интерфейсе.

Особняк… внушал. Даже не размерами. Нет, скорее внешним видом — такое ощущение, что его хозяин был законченным параноиком, выстроив себе собственную маленькую крепость. Узкие окна-бойницы, грубо отесанные массивные блоки камня, из которых было сложено здание, а на крыше… демоны, это что, баллиста⁈ Пока я потрясенно пялился наверх, Авиндаль спокойно прошагал до мощной двери из мореного дуба и постучал. Ногой. Выждал немного и постучал вновь, еще сильнее. Подождал, наклонился к замочной скважине и заорал в нее:

— Лигар, глухой ты хрен!

— Сам такой! — Глухо отозвались изнутри.

После чего дверь распахнулась и перед нами предстал седоватый, но еще вполне крепкий старичок. С тяжелым пехотным арбалетом в руках. Направив на нас это чудовище из дерева и металла, с болтом толщиной в мое запястье, он пробурчал:

— Я все слышал! Просто арбалет незаряженным стоял. Что мне, гостей с незаряженным оружием встречать? — Авиндаль сделал шаг вперед, и Лигар мгновенно взял его на мушку. — Стоять! Сначала докажи, что ты тот Авиндаль, кого я знаю. Сколько у меня было любовниц во время второго брака? На пальцах показывай! И чтоб вон тот лысый подозрительный шкет не видел!

Ланиста почесал затылок и с заметной долей неуверенности изобразил что-то перед собой, прикрывая жест от меня спиной.

— Сойдет. — Старик перевел арбалет на меня. — А ты…

— Он со мной. — Быстро сказал ланиста. — Я присылал гонца на эту тему.

— Да кто знает, чей это гонец и от кого он был на самом деле…

— Лигар…

Старик покачал головой и нехотя опустил арбалет:

— Демоны с вами, входите. Но ты, лысый, руки на виду держи. И в мою сторону ладони не направляй. Рассержусь.

Внутри дом оказался гораздо более уютным, чем выглядел снаружи. Магические светильники заливали весь дом ярким светом, стены были изнутри обиты деревом и тканью, так что о суровом внешнем виде напоминали только узкие окна-бойницы. И полностью оборудованные стрелковые позиции практически у каждого окна. Провожая жадным взглядом вскрытый ящик с магическими гранатами на одной из таких позиций, я едва удержался, чтобы не подойти поближе и не рассмотреть эти штуковины повнимательней. Я слышал от отца, что мастера-алхимики могут создавать такие вещи, и видел на рисунках, но… боюсь даже представить, сколько они стоят. Да и в открытой продаже их попросту нет. Только под заказ. И то, зуб даю, заказы на полгода, а то и год вперед расписаны и забронированы армией и службой Щита и Кинжала. А тут — сразу несколько ящиков!

Лигар провел нас через свой дом насквозь и вывел на задний двор, представляющий собой… целый кусок леса. Довольно странного леса. Пораженно оглядев высоченные незнакомые деревья, которые явно должны были быть прекрасно видны не только от входа в особняк, но и еще на подъездах к нему, я повернулся к Лигару:

— Это что… пространственный карман? Такой огромный⁈

Тот лишь фыркнул, не удостоив меня ответом. Порылся в карманах и кинул мне миниатюрный амулет:

— Надень на шею. Повысит шансы на успех, но никаких гарантий, сам понимаешь. Через два часа он перестанет светиться: заряд иссяк, можешь возвращаться. Если за это время не вышло — значит, здесь просто не твое место, пробуй где-нибудь еще. Роща небольшая, заблудиться сложно. Но если умудришься заплутать — ори, не стесняйся.

Я глянул на светящуюся легким зеленоватым светом металлическую загогулину, болтающуюся на обычном кожаном шнурке. Чем-то похожа на одну из рун, которые чертил Риман… впрочем, неважно. Нацепив амулет на шею, я молча кивнул Авиндалю и отвернулся от него и его странного друга.

И сделал шаг на едва заметную тропинку, под сень деревьев-великанов. Чтобы попробовать сделать то, ради чего аристократы и маги отваливают огромные деньги, зачастую многократно и безрезультатно.

Чтобы обрести фамильяра.

Глава 20

Честно говоря, когда Авиндаль предложил эту авантюру в качестве оплаты, я засомневался. О фамильярах я слышал самым краем уха, и об их пользе был осведомлен крайне слабо. Так, смутные слухи. Вроде как они облегчали процесс колдовства (непонятно каким образом) и сопровождали выбранного ими мага повсюду. И… все. В общем, что-то сомнительное и непонятное. Лучше уж получить взамен какое-нибудь мощное боевое заклинание — им хоть жахнуть можно, а с животным еще и возиться надо, особенно если оно действительно везде тебя будет сопровождать…

Но потом ланиста уточнил несколько моментов. И мое мнение резко переменилось.

Как оказалось, польза от фамильяра более чем ощутима. Помимо индивидуальных и непредсказуемых эффектов, открывающихся в основном, когда фамильяры вырастают (а делают они это весьма медленно), все они дают своим хозяевам один общий полезный бонус. И его более чем хватает, чтобы от возможности получить фамильяра не отказался ни один здравомыслящий маг.

Мана. Всем магам не хватает маны. Всегда, постоянно, независимо от направления и школы. Независимо от возраста и стажа: и убеленный сединами архимаг, и только вступивший на путь мага неофит мучаются от этой проблемы одинаково. Независимо от того, системный маг или рунный, боевик или целитель, прокачал ли он магические навыки до мастерского уровня, поднял ли он все имеющиеся системные заклинания до максимально возможного тридцатого ранга, и догнал ли свои резервы до тысячи с лишним единиц. Неважно. Маны всегда мало. Это аксиома.

Есть множество решений этой проблемы. Основной и известный всем, разумеется — медитации. Но далеко не всегда имеется возможность усесться, отрешиться от мира и сосредоточиться на дыхании и течении маны извне сквозь себя. В бою так точно не выйдет. Да и чересчур медленно это. Но быстрее, чем ждать естественного восстановления, конечно.

Тогда на помощь приходит алхимия. Выпил пузырек зелья — и ты вновь полон энергии и готов к любым неприятностям (ну, если не считать откаты заклинаний, но это мелочи). Но с зельями маны куча проблем — начиная с цены (от пары десятков золотых за самые простенькие варианты!) и кончая всяческими неприятными побочными эффектами (особенно в случае злоупотребления). Все же мана там чужая, отличающаяся от твоей родной, и организм принимает ее без большого энтузиазма.

Еще один из популярных способов — специальные артефакты-накопители. Сливаешь в такой ману заранее, скажем, перед боем, а потом можешь спокойно и довольно быстро пополнить запасы из него. Из плюсов — мана своя, родная, и побочных эффектов, как с зельями, не возникает. Из минусов — скорость перекачки маны сильно зависит от качества артефакта, и даже в самых лучших вариантах не дотягивает до скорости восполнения зельями. Да еще и долго таскать заряженным такой артефакт не получится — продержится максимум несколько дней, а потом опустеет, постепенно выпустив всю накопленную энергию вовне.

Есть еще с десяток более редких способов, но абсолютное большинство магов ограничивается тремя вышеупомянутыми, как самыми простыми и легкодоступными. А вот среди десятка более заморочных вариантов особое место занимают как раз они. Фамильяры.

По своей сути, каждый фамильяр — это зверь. Но зверь не простой, а со сложнейшей магической структурой внутри, сильно влияющей на его тело и разум. Можно сказать, спонтанно зародившийся природный артефакт. И эти структуры со страшной силой тянутся к другим таким же фамильярам — в результате чего и образуются подобные особые рощи, озера или даже просто куски степи, где концентрация таких зверей на квадратный километр зашкаливает. Хотя «зашкаливает» лишь по сравнению с остальным миром, конечно. Там их днем с огнем не сыщешь. В общем, теоретически, побродив в роще Лигара, при удовлетворении некоторым условиям, а также при огромной доле везения, ты можешь столкнуться со зверем, который согласится образовать с тобой особую связь. Душевную, магическую и ментальную.

Зачем она магу? Потому что, если упростить, то каждый фамильяр — это тот самый артефакт-накопитель с маной внутри, которую он может в любой момент передать своему партнеру по каналу между ними, но при этом без большинства минусов подобных артефактов. Передача энергии по связи очень быстрая и зачастую самопроизвольная, потерь энергии при долгом ее удержании тоже нет — наоборот, душа фамильяра тоже вырабатывает ману, пусть и медленно. По сути, получаешь второй резервуар магической энергии, который можно развить до сопоставимых с твоим собственным размеров. Удобно? Удобно.

Но есть и минусы. Зачем эта связь магу — понятно, но зачем она зверю? Все дело в том, что магическая структура внутри него тесно переплетена с его телом и душой, из-за чего рост и развитие всех трех составляющих должно идти синхронно. И если с телом и душой проблем особых не имеется, то магическое плетение для своего развития требует ману. Очень. Много. Маны. А душа фамильяра, особенно пока он не обрел разум, ману вырабатывает в размерах совершенно мизерных и недостаточных. Вот и замедляется рост и развитие зверей непомерно, и живут они десятками и сотнями лет в виде котят, щенят и птенцов, будто лишь недавно вышедших из утробы матери или вылупившихся из яиц. Но вот если найти разумного мага, который поделится своей маной… Да, придется образовать с ним связь и «сблизить» души, чтобы чужая мана не отторгалась организмом. Да, придется покинуть привычную норку или гнездо, и везде сопровождать этого мага… но это такие мелочи по сравнению с возможностью, наконец, вырасти!

* * *

Я медленно продвигался по тропинке, стараясь не шуметь. Солнце уже зашло, но роща буквально дышала жизнью — вокруг постоянно раздавались шорохи, в густой траве стрекотали кузнечики, а сверху то и дело доносились необычно тихие трели местных птиц. Но главное — здесь было… спокойно. Все окружающее буквально пропиталось неким абстрактным умиротворением и теперь это умиротворение упорно пыталось пропитать и меня заодно.

На очередном шаге в голове неуверенно заворочалась интуиция. Вроде и не опасность, но…

На всякий случай повернулся в сторону, откуда сигналы интуиции доносились наиболее четко. Ничего. Вездесущая густая трава, чахлый кустик и дерево чуть правее. Обшарив взглядом все это и не найдя ничего подозрительного, неуверенно сделал шаг, чтобы рассмотреть все это поближе. Интуиция резко взвыла волком и я тут же отпрыгнул назад. Даже не успел толком сообразить, в чем дело. Одна рука попыталась нащупать отсутствующий меч, а вторая поднялась ладонью вперед, готовясь послать ледяную стрелу в какую бы то ни было опасность. Мимо носа что-то с огромной скоростью просвистело, упало в траву и моя интуиция тут же резко заткнулась.

Какого…?

Скосив глаза вниз, я увидел… шишку. Осторожно потыкал ее носком ботинка. Ничего. Наклонился и поднял ее. Задумчиво покрутил в руках — странная какая-то шишка, незнакомая. Чешуйки как на небольшой кедровой, но явно не кедр. Чем-то смахивает на еловую, но увеличенную в пару раз и чуть мягче на ощупь. Подняв голову вверх, я попытался прикинуть, откуда прилетел природный снаряд — выходило, что с какого-то из деревьев справа. Повертев головой, я на всякий случай наложил на себя «Крепость тела» и неуверенно шагнул в ту сторону, откуда прилетел необычный снаряд.

В этот раз среагировать на сигнал интуиции я не успел. Смог лишь дернуться в сторону, но недостаточно: снаряд смачно впечатался мне в лоб, разлетевшись на мелкие куски. Пошатнувшись, я кое-как устоял на ногах. В голове звенело, в ушах стоял гул, но я все же успел засечь, откуда в этот раз прилетела шишка, а главное — от кого.

В переплетении веток спокойно устроилась черная, как смоль, белка, поблескивая чересчур разумными для обычного животного глазами. Размерами она обычных белок тоже превосходила раза в два, не меньше. Но главное — ее лапки уже держали следующую шишку, а хвост топорщился настолько грозно… в общем, я невольно поднял руки и демонстративно сделал шаг назад. Белка в ответ кивнула и что-то воинственно пискнула на грани слышимости. Шишку из лапок она выпускать и не думала. Лишь перебралась вместе с ней на другую ветку, чтобы продолжать держать меня на прицеле.

Судя по ее размерам и несомненному разуму — один из немногих фамильяров, сумевших справиться со своим развитием без пары-человека. Страшно подумать, сколько лет она жила миниатюрным бельчонком… Хотя, возможно, она попросту пережила своего партнера и вернулась на старости лет в родной лес. В любом случае, этот зверь для меня бесперспективен. Если он настолько свободолюбив, что рос самостоятельно, не связываясь с людьми — я его мнения не изменю. Если же у него уже был партнер — второго он банально не потерпит. Вроде. По крайней мере, Авиндаль говорил, что фамильяр — один и на всю жизнь. Если кто-то из пары умрет — второго шанса образовать связь уже не будет, как ни пытайся.

Так что я кивнул в ответ агрессивной белке, защищавшей свое дерево (дом? детей?), и направился дальше, прямо-таки чувствуя, как ее взгляд буравит мне затылок.

Легкое ощущение опасности сзади исчезло лишь через пару минут.

* * *

Я бродил по этому демонову лесу уже добрый час. Разок вляпался в огромную кучу дерьма — вроде бы оленьего, намотал на себя кучу паутины, а также был подвергнут нападению целого роя пчел. Последних я всерьез не воспринял — навык каменной кожи давно вышел на уровень, когда меня перестали волновать и комары, и мошкара, и даже пчелы с осами. Жала последних бессмысленно пружинили об кожу, но преодолеть навык у них никак не получалось. Правда, в этот раз я недооценил их коварство, и один отважный смертник прорвался ко мне в рот, пока я шепотом ругался, отмахиваясь от его соратников. Мой вопль, когда эта скотина ужалила меня в язык, всполошил все зверье вокруг. И, как ни странно, именно после этого вопля дела пошли на лад. То ли все звери уже спали и я их разбудил, то ли попросту привлек их внимание, но именно после этого на тропинку передо мной начали периодически выбираться представители местного сообщества.

Первым был миниатюрный заяц, выскочивший в паре шагов от меня. Нагло встав на тропинке прямо передо мной, белоснежный зверек оглядел меня с ног до головы. Шевельнул ушами, громко фыркнул, покачал головой и нырнул обратно в густую траву.

— Ты взвешен и найден очень легким… — Задумчиво пробормотал я под нос одну из любимых присказок отца. — Что ж, не очень-то и хотелось.

За следующие полчаса меня точно так же успели оценить парочка бурундуков, белка (явно родственница той агрессивной метательницы шишек — такая же черная и лоснящаяся, только размерами куда меньше), дикий поросенок, добрый десяток разномастных пичуг (эти на тропинку не выскакивали, а спускались на ветки деревьев поблизости) и даже один хилый полоз. Насчет последнего я не был уверен, что он вообще был фамильяром — уж больно сложно считать эмоции змеи. Предыдущих я отличал от обычных зверей как раз по необычному поведению, а эта чешуйчатая хрень просто выползла передо мной и разлеглась посреди тропинки. Чисто на всякий случай я вновь остановился и подождал, пока еще один потенциальный фамильяр оценит нового кандидата. Минута, две… я осторожно шагнул вперед и полоз тотчас лениво скользнул в траву. Так и не понял, что это было.

Карта в интерфейсе показывала, что я обошел уже практически всю рощу: пространственный карман действительно оказался не таким уж большим. Время тоже подходило к концу, амулет на шее сиял все слабее, а я все больше впадал в уныние. Что ж. Видимо, не судьба. Сверившись с картой, я развернулся в сторону поместья.

И ощутил что-то инородное на своем плече. Осторожно повернув голову, я уставился в вертикальные зрачки… геккона. Крошечного, едва с мизинец длиной, даже если брать вместе с хвостом. Непонятно, как я вообще его ощутил, учитывая его ничтожный вес и то, что он не соприкасался с моей кожей напрямую, уцепившись за одежду.

— Эм… привет. — Тихо произнес я, выждав добрую минуту и не дождавшись от ящерицы никакой реакции.

Геккон лениво приоткрыл рот и издал едва слышный щелчок-стрекотание — и, клянусь, я услышал в этом звуке насмешку. Что-то вроде «ну, допустим, привет, что дальше делать будем?». Что ж, даже если не брать в расчет это странное ощущение эмоций от животного, обычная ящерица на его месте уже давно убежала бы от моего голоса и движений, так что…

— Ты хочешь стать моим фамильяром?

Еще серия щелчков. Если я не придумываю сам себе то ехидство, что в них слышится, то означающие «не то чтоб прям хочу, но давай попробуем».

Я почесал нос, уставившись на наглую чешуйчатую скотину. Честно говоря, особых инструкций мне не давали — мол, даже если повезет, то сам на месте разберешься, ничего сложного. Но… сам я могу разве что предположить, что появление связи между нами — дело не быстрое. Нужно ли мне что-то для этого делать? Или оно само… как-нибудь? С некоторым сомнением я решил уточнить этот момент у геккона:

— Тебе что-то… эээ… нужно для выстраивания связи?

Молчание. Если бы у ящерицы были плечи, она бы точно ими пожала.

— Может, тебе маны дать?

Задумчивый щелчок. «Ну, давай».

Я мысленно провел из груди в руку небольшое количество энергии и выпустил ее из ладони неоформленным полупрозрачным облачком. Внутренний резерв резко просел, так что я не стал тормозить и быстро подвел ладонь поближе к геккону, позволив ему окунуться в эту дымку. Секунда, другая, и геккон громко, почти панически, застрекотал. Я тут же отвел руку, одновременно отрубив поток сырой маны. Ящерка будто бы облегченно выдохнула и расслабилась. Но с плеча моего убегать не стала. И то хлеб.

Предположив, что такое количество «сырой» и при этом чужой (связи-то еще нет) маны могло если не разорвать крошечное тельце геккона, то как минимум навредить ему, я, не особо раздумывая, коснулся его пальцем и использовал «Восстановление». Правда, спустя мгновение я слегка похолодел: как бы лишняя энергия, пусть и не такая сырая, не сделала еще хуже… Структурированная мана, окрашенная в стихию Жизни, теоретически помогала регенерации не только тела, но и энергетических систем… по слухам и обмолвкам. От профессиональных лекарей я был так же далек, как эльфы от гор. Так что я с некоторым напряжением уставился на ящерку — не дай боги, сейчас лапы откинет…

Геккон, с каким-то странным выражением мордочки, посмотрел на меня в ответ. Помолчал пару секунд и разразился серией бешеных щелчков, стрекотаний и чуть ли не посвистываний, сводившихся в основном к восторгу, вопросам «что это такое» и требованиям немедленно повторить. Или я схожу с ума, или я действительно начал понимать язык гекконов, или это таки та самая связь — хотя пока, кроме этого странного интуитивного понимания, что имеет в виду мой новый чешуйчатый друг, я не чувствую ровным счетом ничего.

— Понравилась стихия Жизни, да? — Убедившись, что с гекконом все в порядке, я все же направился к выходу из леса. — Знал бы заранее, что фамильяры от нее балдеют, как коты от валерьянки… хм… ничего бы я не сделал. Никто из твоих собратьев меня так близко подпускать не собирался…

Под возмущенно-ревнивое пощелкивание ящерицы на тему того, что мы уже практически полноценные партнеры и как я смею теперь даже думать о других фамильярах, я спокойно вернулся по тропинке обратно. Под конец даже угомонил геккона откатившимся восстановлением, от которого последний чуть не свалился у меня с плеча, перестав цепляться за одежду. В последний момент подхватил его ладонью и вернул обратно.

— Все фамильяры как фамильяры, а у меня теперь ящерица-алкоголик… — пробурчал я себе под нос, выходя на освещенную парочкой магических светильников полянку у входа (или выхода?) в поместье. И с некоторым удивлением вскинул брови.

Лигар с Авиндалем тихо-мирно сидели на травке, попивали вино и играли в кости, вполголоса переговариваясь друг с другом. Но меня поразила вовсе не эта идиллия, а огромный волчара, разлегшийся рядом с хозяином поместья пузом кверху. А главное — как спокойно Лигар почесывал это самое пузо зверюге, которая в холке была, пожалуй, с него размером. Хотя… Будучи официальным или неофициальным смотрителем для такого леса, было бы странным, если бы он и сам, рано или поздно, не обзавелся фамильяром. Все же новые звери должны здесь, пусть и не особо часто, но появляться, и каждого из них Лигар рано или поздно бы заметил и прошел у него такую же «проверку», как я. Додумать эту мысль я не успел — меня тоже заметили.

— Наконец-то! — Лигар, кряхтя, поднялся с травы, подошел ко мне и протянул руку. — Амулет.

Я молча снял с шеи уже окончательно погасшую загогулину и протянул ее старику. Тот сунул амулет за пазуху и задумчиво уставился на геккона. Посверлив его взглядом, кивнул и отвернулся, буркнув под нос что-то… ругательное?

— Не ожидал, что у мальца все получится? — хохотнул Авиндаль, также поднявшись на ноги.

Лигар скривился, но кивнул. Помолчав мгновение, уточнил:

— Не подумай чего лишнего. Я помню и свой долг, и нашу договоренность, — он тяжело вздохнул. — Но это никак не меняет того факта, что каждый фамильяр в роще подотчетен и зафиксирован Канцелярией, так что мне предстоит куча бумажной и не только волокиты, чтобы замаскировать факт пропажи одного из них без последующей оплаты и даже следов того, куда он делся.

— Ой, да не прибедняйся. Ты не в первый и не в последний раз проворачиваешь такие схемы… хотя обычно получаешь куда более весомую оплату, конечно.

Лигар тяжело вздохнул и направился к дому, махнув нам рукой, чтобы не отставали. И уже внутри не выдержал и продолжил, куда более взвинченным тоном:

— Ты прав, но все эти, гм… неучтенные операции я проворачивал совсем в другое время. Совсем! До того, как его-демоново-величество померло, до того, как в Канцелярии и Академии проснулась куча желающих половить рыбку в мутной воде! Знаешь сколько раньше выдавалось разрешений на поиск фамильяра в моем лесу? Десять! Десять человек в квартал, не больше! Учитывая, что с фамильяром уходил в лучшем случае один, ну два человека из этой десятки — лес прекрасно справлялся с таким наплывом желающих. А теперь… — Лигар мимоходом яростно стукнул кулаком по стене, оставив в деревянной обшивке легкую вмятину. — Тридцать два! И не тридцать два человека, нет! Тридцать два фамильяра! За две недели! Сквозь меня прошли уже все аристократы и хоть что-то собой представляющие маги, которые вообще были в столице! И у всех — официальное разрешение! Лес теперь стоит полупустой, все оставшиеся фамильяры, особенно молодые — наперечет, а мне теперь выдумывать, куда делась эта чешуйчатая сволочь…

Геккон, до этого спокойно сидевший на моем плече, на последних словах возмущенно заверещал. Лигар смущенно кхекнул и замолк. Спустя пару мгновений слегка напряженной тишины, он произнес уже куда более спокойным тоном:

— Ладно. Вы всерьез не воспринимайте, это я так… бурчу по-стариковски. Справлюсь, не впервой. Малец, пока я вас не выкинул из дома, задавай вопросы, я же вижу, что ты едва сдерживаешься.

Я открыл было рот, чтобы уточнить, кто он такой вообще, и как он попал на такую странную работу, и что их связывает с Авиндалем, и что за долг такой, что он в счет его готов настолько подставляться перед Канцелярией, проводя меня без очереди, да еще и бесплатно, и… закрыл рот. Даже если это что-то крайне интересное — времени у меня немного. Почему-то я ни капли не сомневался, что вредный старик действительно выкинет нас из дома, стоит нам дойти до входной двери.

Так что не стоит тратить оставшиеся считанные секунды и минуты на ерунду. Лучше как можно тщательнее расспросить про фамильяров и как с ними обращаться.

Даже не знаю, с какого из десятка вопросов, теснящихся в голове, начать…

Глава 21

— Фортуна, это такой намек, чтобы следующая жертва была тебе? — Пробормотал я себе под нос и тихо вздохнул. — Понял, принял, осознал.

Вокруг меня ярились битком набитые трибуны, на заднем фоне что-то хрипло кричал распорядитель, а я продолжал тоскливо глядеть на последнего противника, что преграждал мне путь к вожделенной свободе. Баронет Иварес… кто-то там. Фамилия у него была такая заковыристая, что даже глашатай предпочитал ее не использовать, пользуясь сомнительным статусом надменного баронета и заставляя его регулярно морщиться от такой фамильярности. Рожа у него при этом прямо-таки кирпича просила. Да и не только она…

Почему я жаловался на удачу? Ну, в основном потому, что Иварес — один из двух рунных магов, оставшихся на турнире. К счастью, недоучившийся до конца, но его противникам от этого не особо легче. И если своего предыдущего противника я вынес, даже не заметив, то, чтобы раскусить орешек, стоящий сейчас передо мной в стартовом цилиндре, придется сильно постараться.

Иварес выделялся еще во время жеребьевки для восьмерки «неудачников», вылетевших из четвертьфинала, и я тогда изо всех сил надеялся, что мне не придется с ним встречаться. Шанс был, и вполне неплохой — в первом круге я успешно избежал встречи с ним, а во втором достаточно было попасть на любого из двух оставшихся бойцов (вначале даже была легкая надежда, что кому-то удастся выбить баронета в первом круге — все же откровенных слабаков уже не оставалось, но… нет). Один шанс из трех. Вроде бы не сильно много, но я ни капли не удивился, вытянув табличку с именем Ивареса. Было у меня ощущение, что все идет чересчур гладко, особенно после обретения фамильяра. Возможно, я попросту исчерпал свою удачу на ближайшее время? Может ли удача… закончиться? Особенно при постоянных ее испытаниях? Как силы при долгом беге?

Не знаю. Да и не важно это.

Надо сосредоточиться на парне, что стоит передо мной. Проблема рунных магов не только в прокачанных навыках магии — а соответственно, и в их заметно повышенной эффективности, по сравнению с системными магами. Нет, основная проблема рунных магов в высокой вариативности заклинаний. А также — в отсутствии у них откатов как таковых. Системный маг, даже если он специализируется на единственной стихии — к примеру, Огня, — в течение краткого боя использует условные пять, шесть, максимум — десять заклинаний. И все. Даже если мана не кончится — все заклинания уйдут в откат, который редко опускается ниже планки в пару минут. Рунный маг в аналогичной ситуации не окажется никогда.

С другой стороны, у рунных заклинаний заметно выше время каста — и, чем мощнее заклинание, тем выше эта задержка. Особенно — если рунная цепочка не заготовлена заранее, а составляется на лету, под неожиданную ситуацию. То есть, теоретически, рунного мага надо побеждать нетривиальными и непредсказуемыми ходами — чтобы, пока он отвлекается и лихорадочно пытается составить заклинание, завершить бой одним ударом.

Я с силой потер лоб, поморщившись. Теоретически — звучит красиво. На практике — у рунных магов точно так же, как у всех, имеются и более быстрые системные заклинания, с которых они когда-то начинали. И в крайнем случае они всегда могут переключиться на них. Да и обычным оружием они не пренебрегают… в большинстве своем. Иварес — не пренебрегает. Вон, уже обнажил меч, и небрежно выписывает им петли в воздухе. Позер.

Рассеянно прислушавшись к распорядителю, понял, что представление гладиаторов и разогрев толпы уже подходят к концу. А значит, вот-вот начнется…

* * *

Во время вчерашнего обсуждения с Авиндалем мы единодушно пришли к выводу, что баронета надо побеждать быстро. Не дать ему ни одного лишнего шанса, задавить с самого начала под ускорением всем моим арсеналом. Если судитьпо всем остальным его боям, то стоит дать ему хоть немного времени — и Иварес начинает тотально доминировать над любым воином, независимо от специализации. Добрую половину боев он и вовсе провел в абсолютно едином стиле, с минимальными различиями: в самом начале при помощи магии Земли покрывался гранитной коркой и в буквальном смысле слова проваливался под землю, откуда выцарапать его толком не получалось. При этом он сам при помощи каких-то заклинаний — то ли на основе все той же Земли, считывая вибрации вокруг, то ли на основе Воздуха — информацию о местонахождении противника получал, после чего начинал массированный обстрел заклинаниями, не вылезая из своего комфортного убежища. И даже в боях, где ему не удавалось сразу же ускользнуть в песок, он показывал себя более чем достойно — и, опять же, чем сильнее затягивался бой, тем выше становились его шансы.

— Три!

Ускорение. Мир вокруг замедлился, крики, вопли и прочий шум размылись и стали гулкими и неразборчивыми, словно я нырнул под воду. Да, пару драгоценных секунд ускорения я потрачу вхолостую, зато потоки маны внутри успеют успокоиться…

Дальнейшего отсчета я уже разобрать не мог, но это и не требовалось. Бой начнется, как только исчезнут магические цилиндры, в которых мы стоим. Ну же, давай…

Да!

Синеватое свечение вокруг нас мигнуло и пропало, и я тут же рванул к Иваресу. Была легкая надежда, что баронет промедлит с собственным ускорением до официального начала боя, и тогда поединок закончится почти мгновенно… но нет, настолько грубой ошибки он не допустил. Все-таки, уверен, мои возможности он тоже внимательно изучил, про мое ускорение знал, и в таком случае медлить с его стороны было бы глупо. Так что мне навстречу тут же устремилось мгновенно скастованное — явно системное — заклятие. Классический огненный шар, только вот судя по голубоватому цвету и впечатляющему размеру — раскачанный чуть ли не до потолка, да еще с бонусом от навыка сверху. Увернуться от громадного ревущего клубка пламени диаметром в пару метров было… затруднительно. Да и зачем? С моим сопротивлением ничего страшного произойти не должно. Надеюсь. Так что я просто закрыл глаза и задержал дыхание — ничего большего я все равно сделать не успевал.

Из стены огня я вылетел слегка дымящимся, подкопченым, орущим, но вполне бодрым и живым. Орал я даже не столько от боли, сколько от неожиданности. Уж слишком я привык к тому, что на свое сопротивление огню я могу положиться в любой ситуации. А тут, впервые за долгое время, ощутил, будто без какого-либо сопротивления сунул в костер лицо на секунду. Больно. И обидно. Как ни крути, но частично мое хваленое сопротивление пробили… Выглядел я сейчас, должно быть, как свежесвареный рак — но это все до ближайшего восстановления. Пара надувающихся волдырей на лице не страшны, ладони более-менее спасли перчатки, прически у меня и вовсе нет, чтобы за нее беспокоиться.

Зато какое ошарашенное лицо стало у Ивареса! С учетом того, как обожгло даже меня — человека без сопротивления такой огонь спокойно мог сжечь дотла. Но на каждый прокачанный огненный шар найдётся свой Грегори с… гм, левой резьбой.

На бегу я метнул во врага один за другим оба метательных ножа, которые были при себе. Я их в принципе брал с собой почти на каждый поединок — так, на всякий случай, но сегодня на них были вполне конкретные планы.

Иварес легким, танцующим движением ушел от одного ножа — все-таки с метательным оружием у меня дела обстояли далеко не блестяще, увы. А вот второй… второй нож я запустил при помощи «Импульса». До сих пор с метательным оружием у меня это заклинание срабатывало через раз: то чуток запаздывал, то, наоборот, отпускал рукоять слишком рано, и нож либо пролетал мимо цели, либо вовсе падал на землю.

В этот раз вышло идеально. Клинок дернулся и устремился к противнику с такой скоростью, что я не смог за ним уследить даже под ускорением. Иварес, видимо, тоже: теперь у него в бедре торчала рукоять ножа (а лезвие-то длиной практически в ладонь!). Я с некоторым удивлением отметил, что он умудрился пробить и кольчугу, и гамбезон под ней с такой легкостью, будто их не было. Да еще и ногу почти насквозь прошил.

Следом за ножом подоспел и я сам, с разбегу рубанув мечом по диагонали. Жесткий блок от Ивареса — я аж поморщился от отдачи. Все же Авиндаль был поклонником более уклончивого стиля, и под его влиянием такие блоки мы тоже почти не использовали — лучше дать мечу противника соскользнуть и не тратить силы, чем портить оружие и меряться мускулами. Здесь Иварес, видимо, понадеялся на мой юный возраст. И просчитался. В силе я ему пусть и уступал, но не настолько существенно.

С-с-сволочь! Я дернулся, разрывая блок, и отшатнулся назад. Оказывается, блок Иваресу понадобился лишь для того, чтобы наши мечи соприкоснулись и он смог шибануть меня разрядом тока! Несмотря на все мои сопротивления, тряхануло меня так, что я чуть язык себе не откусил, а руки с трудом удержали меч.

Баронет оскалился мне в лицо. Судя по напряженному лицу, легкому шевелению губ и едва заметным подергиваниям пальцев — он уже выстраивает следующую рунную цепочку. Вообще «чистое» рунное заклинание должно выстраиваться исключительно в уме, жесты и слова — удел студентов, вспомогательный костыль, который они должны отбрасывать к концу обучения. Но для недоучки даже такие, едва заметные, признаки — большой успех. Все же Иварес талантлив, этого у него не отнять.

Только вот он слишком сосредоточился на мне и моих движениях, не ожидая подвоха с другой стороны.

А зря.

За его спиной выросла тень с ножом в руках. С тем самым, от которого он увернулся и про который он благополучно забыл. И медленно (относительно нашего восприятия) вонзила его в спину Ивареса. Тот от неожиданности дернулся и развернулся, разрубив тень ударом наотмашь. И тут же получил удар рукоятью меча по черепушке. У меня может и дергается глаз после удара током, но упускать такой шанс?

В общем-то, на этом бой и кончился. Мой удар Ивареса не вырубил — получился смазанным. Но его оказалось достаточно, чтобы противник слегка поплыл и не скастовал новое заклинание. А стилеты, засевшие в теле, завершили дело — обманный финт, пинок в пострадавшую ногу, подсечка здоровой, и вот — баронет распростерся на песке, вскрикнув от боли, а острие моего меча замерло у его шеи, слегка оцарапав кожу.

— Сдаюсь.

Иварес буквально выплюнул это слово, с ненавистью посмотрев мне в глаза. Застонал, перевернулся на бок и закашлялся, выплевывая кровь. Ох, точно, он же упал на спину, а нож все еще торчал в нем… Если до этого лезвие непосредственно в тело вонзилось едва на треть лезвия, то сейчас… Легкое точно пробило.

Я собрался было наклониться, использовать на Иваресе свое восстановление — пока еще лекари добегут… но осекся. Маны нет. Вычерпал до самого донышка и даже чуть больше. Ускорение, импульс, да еще и доппельгангер сверху — суммарно три заклинания выходили под шесть сотен единиц маны, даже после поднятия пары рангов у вызываемой тени. Учитывая, что у меня пока было лишь пятьсот восемьдесят — остальное пришлось компенсировать заранее выпитым зельем увеличения магического резерва. Два десятка лишних единиц маны обошлись мне в полсотни золотых… но деньги — лишь средство. По крайней мере, так я говорил себе, когда, скрипя зубами, отсчитывал кровно заработанные монеты.

До самого последнего момента надеялся на то, что связь с фамильяром успеет окончательно сформироваться до боя и мне не придется пить это демоново зелье… но нет. Геккон спал, ел, нагло требовал кастов восстановления чуть ли не по откату… и все. Больше от него никакой пользы не было.

Пришлось пить зелье.

Вообще, весь этот бой, хоть и был продуман заранее, базировался на парочке весьма зыбких допущений.

В том, что нож под «Импульсом» пробьет любую кольчугу, если попадет под правильным углом, я был уверен почти полностью — на тренировках мы это проверяли неоднократно. В том, что Иварес не сможет от ножа увернуться или отразить магией, я был уверен в гораздо меньшей степени. В том, что теневой двойник сумеет пробить кольчугу (да и в целом — попасть по баронету, будучи без ускорения), я был не уверен от слова вообще. Хоть я и взял специальные узкие стилеты для этой цели, и, опять же, проверил на тренировках этот момент, но доппельгангер все равно был пока слабоват. Да, кольчуги он пробивал, но далеко не всегда — это сильно зависело от плетения и материала. Два раза из пяти, в среднем. Так что этот кусок плана я рассматривал скорее в качестве отвлекающего маневра. Попадет и пробьет — хорошо. Не попадет — ну хоть баронет отвлечется, а там я уже сам дело закончу.

Ну и еще одним раздражающим моментом оказался тот факт, что теневого двойника я мог вызвать далеко не везде. Во-первых, для этого требовалась тень — хотя бы условная. Во-вторых, если я вызывал его не прямо перед собой, то ему требовалась некая… хм… привязка к чему-либо на местности. То есть просто так вызвать его позади врага на гладкой песчаной арене было невозможно. Нужен был любой предмет (желательно, опять же, отбрасывающий тень). Да и дальность такого опосредованного вызова была весьма мала — буквально десяток метров.

Теоретически, в качестве предмета для привязки можно было использовать самого противника — тень есть, точка отсчета удобная. Но было у меня подозрение, что при таком варианте «предмет», будучи магом, может что-то почувствовать. Пришлось извращаться с метанием лишнего ножа. Без «Импульса» противник должен был от него увернуться легко, а дальше оставалось лишь молиться, чтобы все карты легли как надо: и нож не улетел чересчур далеко за его спину, и противник предпочел просто уклониться, а не, скажем, отбить угрозу мечом…

Я устало взмахнул рукой, приветствуя ревущие трибуны. Недовольны, наверное. Даже в растянутом восприятии все завершилось очень быстро. А для наблюдателей извне — так и вовсе, практически мгновенно. Вспышка огненного шара, несколько воплей, перезвон металла, идущие почти сразу друг за другом и сливающиеся в единое целое. И все. Ничего не понятно, но очень интересно, да. На кристаллах записи, потом, конечно, пересмотрят с замедлением — но это все же немного другое…

Впрочем — мне-то какая разница? Я, наконец, свободен. Осталось лишь пару дней подождать всех формальностей. Полуфиналы завтра, бой за третье место и финал послезавтра. И все. Вручение призов и символических бумажек с императорским (ха, интересно, кто в этот раз будет их подписывать?) помилованием должно пройти сразу после финального боя. Но мне эти пара дней погоды не сделают — я все равно собирался пройтись по рынкам и торговым улочкам, закупиться перед путешествием на север. Да и еще кое-какие планы есть…

Все-таки подозрительно легко бой прошел. Да, я обгорел: на лбу, кажется, даже надулись пара волдырей. Да, у меня все еще подергивается глаз и щека после того, как меня шибануло током. Но все равно… слишком легко. Слишком по плану. Неужели своенравная богиня удачи таки услышала мои слова в начале боя?

— Следующую жертву точно Фортуне. — Тихо произнес я, шагая прочь от суетящихся вокруг тела Ивареса лекарей.

— Ловлю на слове, мотылек.

Перед моими глазами вспыхнула дразнящая надпись, а я, споткнувшись от неожиданности, едва не растянулся на песке арены. Вот примерно поэтому не стоит ругать богов. Да и вообще имеет смысл всегда говорить про них с долей осторожности. Потому что в какой-то момент может оказаться так, что бог наблюдал за тобой именно в то мгновение, когда ты не удержался и выругался в его сторону…

Глава 22

На полуфиналы я не пошел. И, в кои-то веки, вместо ночных тренировок отоспался всласть. А с утра, договорившись с Авиндалем, вновь вышел в город. Посадил геккона в нагрудный карман халата — Лигар советовал первые пару недель не отдаляться от фамильяра, чтобы связь образовалась побыстрее, — и потопал по уже знакомому маршруту. Теоретически можно было прийти на любой из столичных рынков, но остальные были заметно дальше, чем уже знакомый мне. А зачем заморачиваться, если можно не заморачиваться? Вот и я не стал.

Пока шел, у меня, наконец, появилось свободное время для раздумий о не самом критичном, но все же важном вопросе. Нужно было дать имя ящерице. Ведь если все сложится удачно, нам с ним еще годы и годы жить бок о бок — не продолжать же мне называть его «ящерицей» и «гекконом»? Я осторожно погладил пальцем чешуйчатую голову, с любопытством рассматривающую округу и тихо спросил:

— А может, у тебя уже есть имя?

Геккон так же тихо щелкнул в ответ — мол, имя-то есть, но ты его не выговоришь. А конкретного значения с переводом на леварийский у этой серии щелчков не имеется. Так что придется давать новое. Что ж, так — значит, так. Торопиться не буду, но в голове этот момент держать стоит — вдруг что удачное в голову придет?

На подходе к рынку нацепил на себя брошку, которую мне дал наставник воришки, пытавшегося срезать у меня кошелек когда-то давным-давно… несколько дней назад. Но эти дни были настолько насыщенными, что по ощущениям прошло не меньше месяца.

Рынок не изменился ни капли. Все та же вездесущая толпа, крики торговцев и зазывал, мощная волна запахов, сбивающая с ног. Разве что цены поднялись еще выше. И, судя по разговорам вокруг — это еще не конец. На южной границе начались нехорошие движения, гномы по неизвестным причинам закрывались от внешнего мира — торговля с ними сократилась в разы, а престол Левариса продолжал пустовать… Высшая аристократия собрала Совет для выбора нового императорского рода, но на этом все забуксовало: сразу несколько конкурирующих семейств заявили свои права и не хотели идти ни на какие уступки. Еще множество людей обсуждали протекающий турнир — и я услышал в том числе и собственное имя. Пару раз на меня даже косились с некоторой долей неуверенности: пусть узнать большинство гладиаторов в обычной жизни мало кто мог (уж слишком далеко находится большая часть трибун, чтобы разглядеть черты лица), но мое безбровое лицо и лысая макушка все же выделялись в толпе.

Долго ходить по рынку не пришлось. Буквально минут через пятнадцать меня осторожно взяли под локоток и радостно воскликнули в ухо:

— Римус! Сколько лет, сколько зим! Пойдем, пойдем, друг мой!

Молодой мужчина, с русыми волосами, заплетенными в косицу, потащил меня в сторону более богатой части рынка — там вместо обычных лотков на свежем воздухе стояли разномастные палатки. Я рефлекторно попытался вырваться, но пальцы внешне слабого собеседника внезапно сжались поистине стальной хваткой, а мне в ухо прошептали елейным голосом:

— Если хочешь уйти, то сначала отцепи брошь от халата и верни ее законным владельцам. — Я тут же расслабился и мотнул головой. — Нет? Вот и хорошо.

Цель нашего недолгого маршрута лежала в самой гуще палаток. Потрепанный синий шатер, весь в заплатках, перед которым сидел абсолютно равнодушный ко всему окружающему беззубый дед. Рядом с ним валялся мятый и пыльный кусок ткани, на котором был разложен его товар: неожиданно качественные на вид ножи. От трех- и четырехгранных узких мизерикордий, до тесаков, которые могли поспорить размерами с некоторыми короткими мечами. Причем часть этих клинков, судя по выгравированным рунам, была еще и зачарована… Но прежде чем я успел рассмотреть что-то еще, меня дернули за рукав и втолкнули в палатку. Мой сопровождающий при этом остался снаружи, заслонив выход своей спиной.

Внутри палатки было… странно. Потертый вид самого шатра резко контрастировал с минималистичным, но довольно-таки дорогим убранством внутри. Я молча сделал шаг вперед и уселся за стол, занимающий добрую половину всего пространства. Провел кончиками пальцев по отполированной массивной столешнице — не особо разбираюсь в сортах древесины, но это явно что-то недешевое. Сильно недешевое. Поднял глаза и наткнулся на изучающий взгляд человека напротив. Сухой, морщинистый, словно выдубленный на яростном южном солнце, он протянул ладонь вперед и хрипло сказал:

— Брошь.

Я молча отцепил побрякушку от халата и опустил ее в протянутую ладонь. Брошь мелькнула в ловких руках и исчезла, словно и не было ее вовсе. Мужчина же кивнул мне:

— Рассказывай.

— Нужно пробраться в Императорскую Рощу и кое-что оттуда забрать.

— Оплата?

Я пожал плечами:

— Вы мне скажите.

— Хм… обычно, конечно, мы берем деньгами, но в данном случае есть нюанс. — Собеседник задумчиво почесал нос. — Заказ специфичный. Мы гораздо… комфортнее себя чувствуем в городских условиях, а не в лесу. А императорские егеря — наоборот. Могут возникнуть сложности.

— Мне казалось, ваша работа… — Я отзеркалил его жест. — … полна подобных… сложностей.

— Разумеется. Вопрос лишь в том, что в данном случае риски выше. Поэтому обычно такие заказы мы берем лишь от проверенных людей. Ты к ним не относишься.

Я тяжело вздохнул и начал подниматься из-за стола. Что ж, попробовать стоило. Нет — так нет.

— Да погоди ты. — Мужчина поморщился и остановил меня взмахом руки. — Речь не о том, что мы не возьмемся. Речь о том, что мы хотим получить не совсем золото. Точнее, совсем не золото.

Сев обратно, я покачал головой:

— Если вам от меня требуется какая-то противозаконная услуга, ничего подобного я делать не буду. Мне и так… хватило.

— Никаких услуг. Но мы видели твои бои на турнире. И нас заинтересовали кое-какие твои заклинания. Передашь одно из них — и мы в расчете.

— Какое?

— В последнем бою ты использовал что-то вроде теневого двойника…

— Нет.

Мужчина прикрыл глаза и кивнул:

— Хорошо. Понимаю. Заклинание дорогое. Скорее всего, при продаже на открытом аукционе — дороже чем все то, что ты хочешь забрать из Рощи. Но при открытой продаже такой мощной вещи ты обязательно засветишься, вызовешь интерес у некоторых… людей. Да и такие аукционы — дело не особо быстрое, а мне почему-то кажется, что в столице ты задерживаться не хочешь. — Он сделал паузу, ожидая ответа. Не дождался и вновь кивнул, на этот раз с некоторым недовольством. — Тогда… сам понимаешь, почему нас так интересуют заклинания данной стихии. Мы готовы доплатить.

* * *

В торговле я был не особо хорош. Соответствующий навык у меня пока не открылся, а харизму, которая тоже неплохо помогала в этом деле, я регулярно жертвовал, едва она отрывалась от дна. Поэтому я получил всего лишь полторы сотни золотых сверху. К тому же представитель теневого братства был абсолютно прав, когда давил меня аргументами: я не смог бы продать настолько мощное заклинание просто так. Скупщики заклинаний обычно берут что-то легкое, не особо манозатратное и с небольшими откатами, потому что и сами сильно много маны не имеют, и по требованиям не подходят, и им потом эти заклинания еще самим продавать. Соответственно, в данном случае они могли бы выступить лишь как посредники. Да, если бы я выставил доппельгангера на аукцион, я мог бы заработать куда больше, но сколько бы времени на это ушло? В общем, я плюнул и согласился.

Мои вещи притащили уже утром следующего дня. Самый обычный курьер, выглядевший точно так же, как сотни его коллег, бегающих по столице, принес сумку прямо в школу, молча отдал её и ушел под любопытствующими взглядами Авиндаля, школьных слуг и гладиаторов-новичков, которых ланиста начал набирать, едва разделавшись с долгами.

Первым делом я ушел в свою комнату и проверил драгоценные камни, которые я добывал по пути на поверхность. Точное количество я не помнил, но, судя по всему, ничего не пропало. По крайней мере, самые дорогие экземпляры точно на месте. Я, конечно, слышал, что у воров есть свой кодекс чести, как бы это странно не звучало… но проверить стоило. Вытащил меч, с некоторой ностальгией погладив рукоять кончиками пальцев. Увы, его придется продать. Лезвие качественное, но слишком короткое. Со времен его покупки у меня слишком выросла сила, да и на арене я бился с куда более массивным экземпляром, привыкнув к соответствующему весу и длине клинка. Кирку тоже можно продать — не думаю, что она мне пригодится по дороге на север. А вот кинжал можно оставить. Как и сумку с пространственным карманом — здесь аналоги будут стоить пару сотен золотых, не меньше.

* * *

— Поприветствуйте победителей Пурпурного Клинка!

Толпа на трибунах колыхнулась, вставая с лавок и кресел, и взревела в едином порыве. Я, в кои-то веки ощущая не усталое пренебрежение, а радостное предвкушение, махал зрителям руками вместе с девятью коллегами рядом со мной. После финала, в котором довольно ожидаемо победил боец-универсал Ганеш Урский, буквально растоптав своего соперника, десятке победителей дали час на переодевание в официальные одежды и вновь вызвали всех на песок арены.

Вначале выдали всем официальные сертификаты на помилование — по большому счету, ничего не стоящая формальная бумажка, все действительно нужные документы были оформлены еще вчера. А потом вызвали троицу призеров.

— Третье место! Эн’Шитан Гиллар, школа Грозовых Мантикор!

Из строя вышел высокий и худощавый человек и, криво улыбнувшись, принял из рук распорядителя сверкающий на солнце каплевидный щит. Судя по всему, призы подбирались индивидуально под победителей — Эн’Шитан чуть ли не единственный из всей десятки, кто бился со щитом. Артефакт? Определенно. Жаль, не узнать, какой именно, но, весьма вероятно, очень даже качественный. По крайней мере, когда Эн’Шитан выслушал тихие объяснения распорядителя, кривая улыбка на его лице сменилась на вполне искреннюю, и теперь он стоял в строю, нежно баюкая в руках свой приз.

— Второе место! Алиса Рдяная! Школа Крадущихся Тигров!

А это тот самый последний рунный маг турнира, что сумела войти в десятку, в отличие от своих менее удачливых коллег. Молодая девушка с легкомысленными косичками, которая легко могла залить арену морем пламени. Но против Ганеша ей это не помогло — сопротивляемость ко всем распространенным стихиям у него была просто бешеная. Алисе распорядитель протянул какую-то бумажку официального вида. Странный приз. Но волшебница была более чем довольна. Интересно, что такого можно предложить магу? Может, это один из пропусков в лес фамильяров, к Лигару? Если так, то награда с двойным дном — лес-то сейчас полупустой, и вероятность получить фамильяра даже ниже, чем обычно…

— И, наконец, первое место! Чемпион Пурпурного Клинка! Ганеш Урский! Школа Затаившихся Драконов!

Вот сейчас трибуны буквально взорвались. Под скандирование «Га-неш! Га-неш!» чемпион текущего года вышел из строя. Я не жаловался ни на рост, ни на ширину плеч, но эта гора мышц… внушала. Урский был чуть ли не на голову выше меня, да и шириной его природа не обделила. Поэтому бился он всегда обнаженным по пояс — доспехи под его размеры найти было сложно. Но они ему и не требовались. Не знаю, до каких значений у него была раскачана каменная кожа, уклонение и мастерство боя с двумя мечами, но за все бои он получил лишь пару ран. И те — совершенно неопасные. Честно говоря, даже если бы я решил идти до финала, то сильно сомневаюсь, что смог бы победить этого демона. Может, через год-другой…

Урскому распорядитель передал внушительных размеров шкатулку. Весьма массивную, судя по тому, с каким напряжением он ее держал. Ганеш же взял ее одной рукой без малейших сложностей. Приоткрыв ее, заглянул внутрь и захлопнул с кровожадным оскалом. Стоило ему вернуться в строй, как на шкатулке скрестились девять пар любопытствующих взглядов.

— Что получил-то? — Не удержавшись, спросила Алиса, пока распорядитель вновь начал торжественные славословия.

— Хыыы… Так тебе и скажи.

Ганеш глупо улыбнулся и отключился от внешнего мира, перестав реагировать на вопросы. Все вокруг лишь вздохнули, распрощавшись с надеждой утолить свое любопытство. Все-таки, несмотря на всю свою мощь, Ганеш был откровенно туповат.

* * *

В столице я задержался еще на три дня. Большую часть этого времени я бегал по торговым лавкам, закупаясь в поход и продавая системные камни. С последними было труднее всего. Торговцы юлили и норовили сбить цену, если я показывал больше, чем пару-тройку камней. Приходилось продавать понемногу и в разных лавках — и все равно это не особо помогало. Новости среди торговцев о лысом пацане, которого можно развести и купить дорогущие камни за бесценок, разносились быстро, так что на третий день я плюнул и приберег оставшиеся драгоценности на потом. Денег и так хватало — с камней я получил больше тысячи золотых, да еще собственных монет со ставок было почти пять сотен. Правда, осталось от всего этого едва половина. На лошади и оружии я экономить не стал, и вдобавок закупился кое-какой алхимией у Антисса. Последняя неплохо так прошлась по моему кошельку, даже с учетом скидки от брата. А ведь всего-то парочку зелий регенерации и десяток эликсиров маны купил, причем не самых качественных. Ну и еще по одному экземпляру более специфичных препаратов — универсальное противоядие (довольно условно универсальное, и от магических ядов не помогает, но все равно вещь ценная), временное усиление для тела на случай серьезной опасности, и еще одну склянку с желтоватым неаппетитным раствором. Последняя при употреблении полностью обеспечивала нужды организма в еде на четыре дня вперед, и я ее взял просто на всякий случай. Уж очень мне не понравилось когда-то бродить по подземельям, умирая от голода.

Прощание с Авиндалем вышло скомканным, но искренним. За эти месяцы ланиста стал мне не менее близок, чем когда-то Карштайн и Никос. Тренер крепко обнял меня напоследок и грустно улыбнулся:

— Если надумаешь вновь податься в гладиаторы — ты знаешь где меня найти. Да и если не надумаешь. Будешь в столице — обязательно заглядывай.

Я молча кивнул, ощущая комок в горле. Кое-как справившись с ним, отвел глаза и глухо сказал:

— Спасибо за все… наставник.

И вышел за ворота, ведя за собой смирную пегую лошадку. Не стал рисковать и брать роскошного боевого коня: и обращаться с ним толком не смогу, да и незачем он мне. Вещей у меня не так уж много, все поместились в пространственной сумке, включая запас еды на несколько дней. Долго скакать без соответствующего навыка я тоже не смогу, по крайней мере первое время. А там посмотрим.

Я задумчиво погладил подушечкой пальца простое стальное кольцо на мизинце. Риман все так же пропадал где-то в сотне километров к востоку от столицы. Письмо, которую он оставил у алхимика, частично прояснило ситуацию, и теперь покоилось во внутреннем кармане рубахи, сложенное вчетверо:

Привет, братишка. Увы, встретиться еще раз все-таки не получилось. Надеюсь, ты уже на свободе? Не унывай, со мной все в порядке. Уехал в командировку, как и многие из наших. Не буду называть имен, но, если все выгорит, то есть шанс, что текущая ситуация долго не продлится. Максимум — пару месяцев. Если почувствуешь мое движение на север — значит, все получилось и можете ехать мне навстречу, пересечемся где-нибудь на полпути. Если не почувствуешь… ну, не будем о плохом. Но в таком случае я постараюсь оставить еще раз весточку у Антисса. Только ради богов, при таком раскладе не надо тащить маму с папой, и, тем более, сестренку сюда. Передай привет родителям, обними за меня Киру.

Риман.

Все еще безымянный геккон с любопытством высунулся из кармана и вопросительно стрекотнул — мол, чего встали? Я усмехнулся и кивнул ему.

— Да, дружище, извини. Задумался. Пора в путь.

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/278161

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22