— Что ты плетешься? — раздраженно спросил Клаус. — Вилли, что там опять с твоей ногой?
— Ты же все знаешь, старина. Знаешь. Вы только меня не бросайте. Сейчас она разойдется. Не торопитесь, погодите чуток.
— Мы не можем из-за тебя опоздать. Целый год ждали. Да и с какого рожна нам обязательно идти вместе? Ты лучше нашего знаешь дорогу.
— Нет, Клаус, — В голосе Эльзы слышалась мольба. — Мы ведь его не бросим? Не бросим, Клаус? — Она протянула тонкую худую руку Вилли. — Давай помогу. Обопрись.
Вилли смущенно отстранился.
— Не надо, Элли. Ты вгоняешь меня в краску. (Клаус зло усмехнулся). Береги силы. Кто знает, что ждет нас на этой чертовой дороге. — Закусив губу, Вилли тяжело дышал носом. — Сейчас она разойдется. Так всегда сначала. Ну вы же знаете.
Эльза закивала, а Клаус недовольно проворчал:
— К рассвету она у тебя разойдется.
Испуганно ойкнув, Эльза сжала Клаусу руку и с тревогой посмотрела на восток. Небо там было черным, звезды яркими, а унылая песчаная дорога в лунном свете мерцала оттенками янтаря. Эльза облегченно выдохнула и отпустила Клауса.
— Не обижайся, Вилли. Это он так…
— Да что ты, — примиряюще усмехнулся Вилли. — Знаю я этого ворчуна. Просто тебе, Клаус, повезло. У тебя целы оба колена, потому что не было криворукого подмастерья, промазавшего мимо наковальни.
— Я не брал в ученики кого попало.
— А даже и взял бы, что будет портному? Самое худшее, проткнул бы тебе иголкой глаз. Так ты и с одним дошел бы. Глаз — это не колено. — Вилли едва слышно простонал — Ничего. Сейчас разойдется. Еще немного, и я не буду чувствовать боли. А к концу, держу пари, я еще обгоню вас обоих.
— Гляди не споткнись, — посмеялся Клаус.
Эльза тоже хихикнула. Через боль хмыкнул шутке и Вилли.
— Хреново быть хромым кузнецом, — через некоторое время мечтательно произнес Вилли. — Куда лучше быть ветряной мельницей.
— Ну ты загнул, — мотнул головой Клаус. — Ветряной мельницей. Тебе и водяной было бы за счастье.
— А когда-то я был ветряной мельницей. В соседнем хуторе.
— Правда, Вилли? — похлопала удивленными глазами Эльза.
— Слушай его больше, — пробурчал Клаус. — В прошлый раз он врал, что был часовней на вершине холма. И тоже в соседнем хуторе.
— Но он не врет, — робко вступилась Элли. — Ты ведь правду говоришь, Вилли?
— Так не бывает, — опередил ответ Клаус. — Чтобы третий раз в одном месте. Он зубы нам заговаривает, чтобы вперед не ушли.
— А мне вот выпало, — довольно и спокойно ответил Вилли. Нога действительно выправлялась, и он больше не корчился от боли. — Хотя я мечтал быть маяком на юге Ирландии.
— Мечта, достойная идиота, — зло рыкнул Клаус. — Я слышал, там от туманов отбоя нет.
— Возможно, — вздохнул Вилли. — Но я мечтал.
— А я когда-то была грот-мачтой на бриге Санта Виктория.
— Ну, так уж прям и грот-мачтой? — недоверчиво усмехнулся Клаус.
— Ты не рассказывала, Элли. Расскажи.
— Золотые были времена! — Эльза мечтательно раскачивала головой. — Сколько я повидала всего. Неистовые шторма с седыми волнами, и тихие утренние туманы. А какое там яркое солнце. В штиль оно может бить с двух сторон: сверху и от воды.
Услышав подробности, Клаус сурово молчал.
— Элли, а вода в океане, она, какая? — спросил Вилли.
— Мокрая, — хихикнула Эльза.
— Будешь задавать тупые вопросы, станешь колодцем. В том же хуторе, — нравоучительно сказал Клаус.
— А ты… А ты… — Вилли просто задыхался от обиды. — А ты будешь кротом…
Все трое мигом остановились.
— Зачем ты так? — испуганно прошептала Эльза.
— Да я тебя сейчас последнего света лишу, хромоногая коротышка. — Клаус грозно шагнул навстречу. — И ты больше вообще никем не станешь.
— Клаус прости. … Прости дружище. Я хотел сказать мышью. Оно само вырвалось. Прости.
— А ну пошел отсюда. — Махнул рукой Клаус. Эльза испуганно молчала.
— Прости, Клаус. Прости Элли. Простите. Я не хотел.
В оранжевом свете августовского полнолуния по заброшенной безветренной дороге медленно скользили три длинные тени, давно потерявшие хозяев. Две шли впереди, третья прихрамывала на расстоянии. Им никак нельзя было опоздать в эту единственную ночь в году, дававшую призрачную надежду вновь обрести свет.
