их можно даже против конных, просто навалив наскоро порубленных бревен в ноги, чтобы конь не мог взять разбег для тарана. Ну а ассоциацию вражьей армии с многоглавым Горынычем не упоминал только ленивый.
Вторая гипотеза из примерно тех лесов — обереги. Вроде как лесные рейдеры старались не трогать своих родовичей, живущих в чужих селах — ну типа девка замуж туда вышла. А узнавали по рисунку-оберегу, понятно же. Добавим еще запрет смотреть диверсанту в глаза, чтобы потом на суде честно сказать: я его не видел и не могу узнать! — и вот она картина вечнокипящей лесной войны, войны налетов и засад, вырезанных ночью заимок или поселений, где каждый может оказаться врагом; вот оно и мировоззрение, где за околицей села форменное потусторонье, земля мертвых. А так и есть: в "зеленке" невозможно избежать засады, это аксиома всех военных даже сейчас. Вышел — будь готов столкнуться с нежитью. Ну а нежить — это собственно воинские братства и есть. Без правильного оберега не суйся. А если на княжьем суде кого сдуру опознаешь, так нежеланного свидетеля и оберег не спасет. Лютичи режут бодричей, те режут лютичей; жизнь, короче, бьет ключом. А еще мечом и веслом, потому что дороги в лесу речные.
Примерно в шестом-восьмом веках на территории современной Венгрии жили самые продвинутые славяне: моравы. Они первыми достигли нормального жизненного уровня, чтобы построить города и завести письменность. Это им Кирилл и Мефодий разрабатывали азбуку.
В пятом-седьмом-двенадцатом веках на славян обрушилась Степь в лице аваров (они же обры) — болгар — мадьяр — печенегов и так далее. На Англию же обрушились викинги.
В общем, хорошо, что сэр Томас Мэллори этого не знал. Черт знает, чего бы он понаписал тогда: "Фоллаут" или "Метро".
Сэр Томас Мэллори написал красивую сказку, сказочность которой осознавалась даже современниками. И все же он попал в цвет. Люди мечтали именно о рыцарях — защитниках слабых. Рыцарях, отстаивающих справедливость. Рыцарях, взыскующих не брюха, но духа. Рыцарях смелых, не предающих сюзерена, не бегущих с поля боя.
А что книга его числила за людей только нобилей — так буквально время было такое. Томас Мэлори начинал: "сэр Парсифаль собрался в поход" и далее живописал странствия рыцаря в гольном одиночестве, не опускаясь до пошлых материй чистки лошадей и ухода за копытами. Именно от Томаса Мэлори все эти легенды об одиночных странствующих рыцарях пошли широко в народ. Но я не раз упоминал: одиночку запросто прирежут во сне даже в трактире, в темном углу. И расследуй потом со всей мощью криминальной науки 12 века. О, ладно, 15го — большая разница?
Ладно там рыцарь, возьмем пример попроще.
Вот у нас боевой раб. Мамлюк там или гулям или русский "боевой холоп" эпохи несколько поздней. Но так или иначе — невольник с оружием. Он ведь может сбежать. Паспортов еще нет. Глобальных баз данных нет. Ни тебе системы "перехват", ни тебе всеобщего шпионства. Так почему же мамлюк или там гулям не бежит из войска?
Именно потому, что в Средневековье одиночка — ничто. Ходячий мертвец.
За купца будет мстить гильдия. За селянина род или феодал: селянин имущество, портить имущество дурной тон. За это могут и до смерти убить. Тем более, за члена воинского братства — эти не только мотив, эти и возможность имеют. Даже за вольного горожанина будут мстить. Его родная улица, например.
А кто будет мстить за дезертира и предателя? Да за него, напротив, награду объявят!
Сменить внешность? Хорошая идея. Только новую одежку в Средневековье на каждом углу не купишь. И даже снять особо не с кого: населения мало. Любой новый человек, особенно оборванец с разбойничьей рожей, пудовыми кулаками и следами интеллекта по всему телу, заметен как муха на тарелке. Допустим, ему известны тайные тропы, и конная погоня не перехватит его на тракте — хотя в жарких местах, где обычно водились боевые рабы, лесов не особо, колодцы наперечет, а без воды человек живет двое суток. Даже если он сам Юсуф-ибн-Айюб, которым франки пугают людей.
Далее. Рабов обычно клеймят, причем на видном месте: на лбу или руках, или шее. И это снова становится понятно первому же патрулю — а любой феодал рассылает патрули по своей земле. Просто чтобы сосед, такой же феодал, не таскал тихонько крепостных. Да и чтобы нищие по дорогам не рыскали в поисках чего бы скоммуниздить. Да и селянам нехрен болтаться в будние дни, пусть вкалывают. Совместный труд — на благо меня, конечно! — облагораживает.
Далее. Вот сбежал боевой раб — а что он умеет делать? С чего ему жить? Глину рубить героически? Ну нарубил, а дальше что? Печки класть умение надо, каменная кладка еще сложнее. Кругом гильдейские секреты, вступительные взносы, страшные клятвы и вот это вот все.
Устроиться в чью-либо стражу — так чем служба в страже отличается от того, что у мамлюка УЖЕ ЕСТЬ? Убить могут точно так же. Те же битвы, точно так же взятый город могут отдать на разграбление. А могут и не отдать, могут послать служить в задницу шайтана, где ни
