Искорка 1968 №06 [Журнал «Искорка»] (pdf) читать онлайн

№

Ежемесячник
газеты«Ленинские
кры »
6 и—сорган
Ленинградского
О бком а и
Г орком а
ВЛКСМ ,
Ленинградского
С о в ета
пионерской
организации
имени В.
И . Ленина
1968

Искорка
июнь

г о д и з д а н и я X II

Дальний
и близкий

было очень давно — больше три­
Э ТОдцати
лет назад. В Ленинград, в от­
пуск, приехал мой дядя, родной брат ма­
тери, служивший тогда в войсках Особой
Краснознамённой Дальневосточной ар­
мии. Как-то дядя встретился у нас дома
с товарищем отца, писателем Я. Л. Задыхиным, который тоже некоторое время
жил и работал на Дальнем Востоке.
Моё мальчишеское воображение
было потрясено. Что же это за удиви­
тельная страна, думал я, если два чело­
века рассказывают о ней такие противо­
речивые, как мне казалось, вещи?
Один из них вспоминал о похожей
на джунгли Уссурийской тайге, где рядом
с привычной нам берёзкой растут гуттаРис. Ю. Бочкарёва

перчевое дерево — берес­
клет, дикий виноград, проб­
ковое дерево, легендарный
«корень
жизни» — жень­
шень. Другой говорил о за­
снеженных просторах по­
крытой карликовой расти­
тельностью тундры, о дол­
гой полярной ночи, о непе­
редаваемой красоте северного сияния. Один рассказывал о своих встре­
чах с отважными охотниками на тигров, другой — как полярную стан­
цию, на которой он останавливался, посетил белый медведь.
Получалось, что белый медведь и тигр — тоже, в некотором роде,
«земляки». Но это «открытие» никак не укладывалось в моём детском
сознании.
Только несколько лет спустя, когда школа преподала мне первые
уроки географии и научила читать географическую карту, я начал пони­
мать, что такое Дальний Восток. Но удивляться не переставал. Оказа­
лось, что это целая страна. И какая страна! С севера на юг она прости­
рается более чем на четыре с половиной тысячи километров — рас­
стояние, равное примерно воздушному пути от Ленинграда до афри­
канской пустыни Сахары. На территории Советского Дальнего Востока
могли бы разместиться десять таких стран, как Норвегия или Италия.
Его берега омывают воды двух океанов, Северного Ледовитого и Ти­
хого, или, точнее, их пяти морей — Восточно-Сибирского, Чукотского,
Берингова, Охотского и Японского. Я узнал, что природа Дальнего
Востока отличается удивительными сочетаниями. В смешанных лесах
Приморского края, например, можно одновременно встретить при­
шельца с юга — гималайского медведя и перекочевавшего сюда из
тундры северного оленя. А на севере, в соседстве с вечной мерзло­
той, вырываются на поверхность из-под земли горячие источники...
Тогда, в школе, я, разумеется, и думать не мог, что пройдёт ещё
какое-то время, и Дальний Восток станет моей второй родиной. Но
и через пятнадцать лет журналистской и литературной работы здесь,
связанной с бесчисленными разъездами, множеством интересных встреч
и ярких впечатлений, я продолжал и удивляться этому дивному краю
и восхищаться им. Только теперь уже это удивление и восхищение
вызывали не красоты природы, какими бы неожиданными они ни были.
К ним привыкаешь быстро. Ими можно залюбоваться иногда, но удив­
лять они перестают. Люди, их замечательные, просто сказочные по
своему размаху и преобразующей силе дела — вот что составляет
главную красоту и достопримечательность Советского Дальнего Вос­
тока.
Это край романтических и мужественных профессий. Здесь трудят­
ся геологи и китобои, полярные лётчики и оленеводы, морские зверо­
бои и учёные арктических станций, рыбаки и охотники. Жизнь каждого
из них могла бы послужить материалом для самой интересной, самой
увлекательной повести. Да
и любая другая, обычная
профессия
приобретает
здесь особое, романтичес­
кое содержание. И строи­
тели, которые возводят но­
вые светлые города там, где
совсем недавно шумела не­
проходимая тайга, и поле-

2

воды, выращивающие в зоне вечной мерзлоты рекорд­
ные урожаи картофеля или капусты, и горняки, которые
добывают для Родины несметные богатства земли там,
куда каких-нибудь сорок лет назад не ступала нога че­
ловека, — все они по праву могли бы называться раз­
ведчиками и первооткрывателями нового, неизведанного.
Я изъездил Дальний Восток вдоль и поперёк — на
поезде и океанском лайнере, в самолёте и автомашине,
на катере и тракторных санях-волокушах, на вертолёте
и вездеходе, на оленьих нартах и в собачьей упряжке. И я не помню
такого случая, чтобы шофёр отказал шофёру в помощи на дороге,
чтобы гостеприимно не распахнулись двери любого жилища для устав­
шего путника, чтобы пурга или жестокий мороз помешали врачу выйти
на помощь больному...
Это — славная традиция, и она отличает не только взрослых, но
и детей.
Несколько лет назад группа ребят из районного центра Ола, что
расположен на берегу Охотского моря, решила навестить таких же,
как они, школьников из подшефного села. Ученики здесь жили в интер­
нате, так как родители их, оленеводы и охотники, большее время года
проводят в тундре.
Шефы приготовили подарки и решили идти в гости на лыжах. А от
районного центра до этого села около двадцати километров. Шли
ребята по снежной целине, по очереди пробивая лыжню, и, конечно,
к концу пути изрядно устали. Правда, ветер в это время дул им в спи­
ну. Они уже заканчивали маршрут и с удовольствием думали о пред­
стоящем отдыхе, когда их встретила оленья упряжка, специально по­
сланная им навстречу. От каюра ребята случайно узнали, что один из
мальчиков в интернате заболел и что врач в числе прочих своих пред­
писаний порекомендовал больному в диету тёртое яблоко. Но в село,
да и в район, в том году яблок ещё не завозили. И тогда один из мальчиков-шефов молча повернул назад. Оказывается, отец-лётчик привёз
ему накануне из Магадана два или три яблока. И* он, усталый, прого­
лодавшийся, пошёл обратно, уже навстречу ветру, чтобы помочь не
знакомому ему, попавшему в беду парнишке. Но пошёл не один. Ещё
двое ребят из их группы пошли с ним, чтобы не отпускать товарища
одного в надвигающиеся сумерки, в начинающую задувать позёмку.
В село ребята вернулись только на следующий день, когда празд­
ник встречи шефов со своими друзьями в интернате уже закончился.
Но всё равно он был уже озарен особым теплом и светом настоящей,
готовой выдержать любые испытания человеческой дружбы.
Другой случай произошёл на Чукотке, у берегов Ледовитого океана.
Двух мальчиков, чукчу Колю Энмынкау и русского Васю Петренко1(
увлёкшихся рыбной ловлей, унесло на отколовшейся льдине в открыв
тое море. Пытаясь перепрыгнуть с льдины на льдину, Вася поскольз­
нулся, сильно повредил себе ногу и сорвался в воду. Коля Энмынкау
с трудом вытащил его из воды и, видя, что товарищ не может двигать­
ся, переодел Васю в свою сухую меховую одежду, а сам надел на себя
Васину, мокрую.
К счастью, вскоре подоспел вертолёт и снял мальчи­
ков с льдины. Коля отделался воспалением лёгких. Ко­
гда его, уже в больнице, спросили, почему он так посту­
пил, Коля даже удивился вопросу.
— А как же иначе? — сказал он. — Я мог прыгать
и бегать на месте, чтобы согреться, а Вася вывихнул
ногу и мог замерзнуть в мокрой одежде...

Таких примеров мож­
но было бы привести
множество. Да это и по­
нятно. Ребята в расска­
занных случаях следова­
ли примеру старших, ко­
торые без такой вот дру­
жбы, без постоянной готовности прийти на помощь друг другу никогда
не смогли бы преобразовать необжитую и полудикую окраину, какой
был Дальний Восток, в край могучей индустрии, передового сельского
хозяйства и высокой культуры.
Поставленные на службу народу богатства Дальнего Востока неис­
числимы. В недрах его добываются золото и нефть, уголь и ртуть,
вольфрам, олово, молибден, железо, графит, свинец и разнообразные
строительные материалы. Леса Дальнего Востока поставляют народно­
му хозяйству ценные породы древесины, а рыбаки добывают более
четверти улова всей страны. На мировом рынке пользуется успехом
дальневосточная пушнина. Широкое развитие получили машинострои­
тельная и горная промышленность, чёрная и цветная металлургия, су­
достроение и энергетика.
Ведущей отраслью сельского хозяйства на севере Дальнего Востока
является оленеводство. Колхозное и совхозное стадо оленей здесь
самое крупное не только в стране, но и во всём мире. Только в Мага­
данской области число оленей приближается к миллиону. Оленевод­
ство является поставщиком сырья для кожевенной промышленности и
для пошива необходимой на Севере меховой одежды и обуви, мясо
оленя вкусно и питательно.
На юге Дальнего Востока развито садоводство, возделываются рис
и соя, а овощеводство шагнуло далеко на северо-восток и подступило
к самому Полярному кругу.
Без преувеличения можно сказать, что в этом бурном развитии края
приняли участие вся страна, весь советский народ. Мало заселённые
в прошлом районы Дальнего Востока никогда не смогли бы справиться
с такой задачей. Показательна в этом отношении та помощь, какую
всегда оказывал и оказывает развитию Дальнего Северо-Востока стра­
ны наш родной Ленинград. Своих питомцев посылал сюда на разведку
ещё в конце двадцатых — начале тридцатых годов Ленинградский гор­
ный институт. Над проектами северных городов и посёлков немало по­
трудились ленинградские проектировщики. Кузницей национальных ка­
дров народов Северо-Востока стал Ленинградский педагогический ин­
ститут имени Герцена. Немало ленинградцев трудятся там и ныне — на
стройках и горных предприятиях, в учреждениях культуры и исследова­
тельских институтах. Не случайно один из золотых приисков на далёкой
Чукотке носит славное имя — «Ленинградский».
Особенно большая заслуга в освоении Дальнего Востока принадле­
жит замечательной советской молодежи, комсомольцам, каждый раз
с большим энтузиазмом
отзывающимся на призы­
вы партии двинуться на
передний край коммуни­
стического
строитель­
ства. Этот вклад молодых
патриотов тоже нашёл
яркое отражение на гео­
графической карте Даль-

него Востока. Названия города Комсомольска-на-Амуре посёлка Комсомолец на Колыме, прииска «Комсомоль
ский» и колхоза «Комсомолец» на Чукотке говорят сам*
за себя.
Давно стали ветеранами первые посланцы комсомо­
ла, воздвигнувшие Комсомольск-на-Амуре — ныне один
из крупнейших промышленных центров Дальнего Восто­
ка и один из наиболее благоустроенных здесь городов.
С тех пор новые и новые поколения строителей, приехавшие сюда
со всех концов страны, строили на этой бывшей глухой окраине
России новые города — Биробиджан, Облучье, Бикин, Арсеньев,
Иман, Находку, Магадан, Оху, Куйбышевку-Восточную, Райчихинск,
Лесозаводск, Солнечный, Анадырь, Сусуман, Певек. От Арктики до
дальневосточных субтропиков выросло много десятков посёлков город­
ского типа. И наступление на тайгу и тундру продолжается. Сегодня
развитие края приобрело уже такой размах, что стало необходимым
позаботиться о дальнейшем его вооружении дешёвой и обильной элек­
троэнергией. И вот в Чукотском Заполярье уже растут корпуса первой
здесь атомной электростанции и ведутся изыскания на будущей строй­
площадке Колымской ГЭС...
Когда Дальневосточная народно-революционная армия и красные
партизаны вышвырнули с Дальнего Востока белогвардейцев и интер­
вентов, Владимир Ильич Ленин, отмечая эту замечательную победу,
написал: «Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский». На­
шенский! Это ленинское определение в полной мере относится ко все­
му Дальнему Востоку, и этим определяется отношение к нему, забота
всего советского народа, партии, государства о его развитии.
Когда-то и ..правда очень дальним казался для жителя центральных
районов страны Дальний Восток. Представить только — тысячи километ­
ров, многие дни, даже недели пути. Самому солнцу нужны часы и ча­
сы, чтобы, взойдя у берегов Тихого океана, преодолеть это гигантское
расстояние до Москвы или Ленинграда. Когда кремлёвские куранты
бьют полночь, в Хабаровске — уже семь, в Магадане — восемь, а в
Анадыре — десять часов утра следующего дня.
Теперь он стал намного ближе, наш Дальний Восток. И не только
потому, что все мы принимаем близко к сердцу его дела и заботы.
И не потому только, что он давно уже превращён волей и усилиями
народа из окраинного захолустья в цветущий край. А и потому, что
сократились в наше время расстояния. Воздушные корабли уже за не­
сколько часов доставят вас в Хабаровск, а оттуда — в любую точку
Дальнего Востока. И уже смотрят его жители передачи московского
телевидения и, как с соседями по дому, могут говорить по телефону
с Москвой и Ленинградом, с Киевом и Минском, с Тбилиси и Ригой,
с любым городом нашей страны. И новые кинофильмы
на широких экранах идут здесь часто раньше, чем в сто­
личных кинотеатрах.
И в этом тож е—проявление великой заботы народа
о том, чтобы и дальше развивался и цвёл такой далёкий
и близкий «нашенский» Дальний Восток.
Борис НЕКРАСОВ

В

ОЧЕНЬ интересной школе учился Роальд Доб­
ровенский. Он жил в Москве и пел в хоре
мальчиков под управлением Свешникова. В нем же
и учился.
А когда он вырос, и мальчику пришла пора
стать солдатом, военная служба привела его на
Дальний Восток. С тех пор Р. Добровенский —
дальневосточник. Здесь он работал корреспондентом
в газете «Суворовский натиск», потом он — журна­
лист на Сахалине, сотрудник Хабаровской студии
телевидения.
Стихи Роальда Добровенского чаще всего весё­
лые, добрые, светлые. Не случайно поэтому и
книж ки его называются: «Здравствуйте, ровесни­
ки», «Солнечные часы». Для детей он написал
сборник стихов «Весёлый зверинец» и сказку «За скрипичным ключом».

Роальд ДОБРОВЕНСКИЙ

Лукошко
Недавно я ходил в тайгу,
А там река бурлила.
И я сидел на берегу,
Пока охота было.
Я пел, когда хотелось петь.
Я шёл тропой лесною,
И каждый заяц и медведь
Здоровался со мною.
Прошёл я множество дорог,
Сто раз согрелся и продрог,
Все силы я истратил.
Зато в тайге один цветок
Кивнул мне, как приятель.
И вот я прихожу домой,
А солнце бьёт в окошко.
На стол
На письменный
На мой
Я вытряхнул лукошко.
Чего там только не было!
Кишмиш, лимонник, виноград,
Дождинки, радуга и град,
И песня чёрного дрозда,

6

Рис. Г. Ясинского

С луны упавшая звезда,
Пушинки из хвоста лисы,
Две чашки утренней росы,
Смола и шишки с кедра,
И целый ворох ветра,
Лягушка из болотца,
Эхо из колодца,
Орехи, голубичный сок,
Сорока, воробей.
А как вошло в лукошко всё —
Не знаю, хоть убей!

Самолётная сказка
В таёжном посёлке,
за синим бугром,
Был маленький-маленький
аэродром.
И, если лесное преданье не врёт,
Там маленький-маленький
жил самолёт.
Был тот самолётик отважен и смел,
Вот только
летать он ещё не умел.
Часами смотрел он туда, в высоту,
Где птицы свистят и поют на лету.
Вздыхал и грустил самолёт
без конца.
И птицы сказали:
— Поучим птенца! —
Сто сорок сорок, зимородков,
синиц,
Сейчас же стремительно ринулись
вниз.
Свистя и сверкая на солнце пером,
Обрушились птицы на аэродром.
И все, до последнего воробья,
Кричат самолётику:
—^ Делай как я! —
Напрягся малыш изо всех своих
сил,
Привстал на коротеньких ножкахшасси,
Чуть-чуть разбежался,
подпрыгнуть хотел,
И вдруг —
полетел,
полетел,
полетел!

Не

Ты думаешь,
так не взлетит самолёт?
Ты скажешь,
для этого нужен пилот?
Поверь мне, я выдумал это не сам.
Об этом щебечут птенцы по
лесам.
И весть
воробей мой знакомый
принёс,
Что тот самолётик
заметно подрос.
В таёжном посёлке,
за синим бугром.
Садится он часто на аэродром.
Его очень любят мои земляки —
Геологи, сплавщики и лесники.

трогайте

Дети , живущие в тёплых
квартирах!
Если вы
вд ру г попадёте в лес ,
Можете петь и скакать до небес.
Толъко прошу вас:
не трогайте тигров!
Д оговорились?
Вы умные лю ди,
Знаете б у к вы , названия звёзд.
Вы-то поймёте, что тигры не любят,
Если их грубо таскают за хвост.
Не заплетайте тигрице к о с и ц ы —•

тигров

ото невежливо!
И, говорят,
Будет тигрица
ужасно сердиться,
Если садиться верхом на тигрят.

7

ТРУДНЫМ было детство поэта и писателя Бо­
риса
Петровича
Копалыгина.
Маленьким
мальчишкой оказался он в детском доме, в нём
провёл трудные годы войны. В ряде своих стихов он
вспоминает о тех далёких, тяжёлых временах, но
чаще его стихи, книж ки для ребят — это весёлые
истории. То это приключения неряхи, то удиви­
тельные краски, то просто ребячьи дела, разговоры,
игры.
Свой Дальний Восток Борис Копалыгин знает
хорошо и любит крепко. Работая корреспондентом
«Литературной газеты», он много ездил по При­
морью, побывал даже на караване замёрзших во
льдах судов. Об этом он и рассказывает в своём
очерке.

Б„ КОПАЛЫГИН

БЕЛОРУС­

СКИЙ

МОРЯК,

К каравану судов, затёртому
льдами в Сахалинском заливе,
можно было попасть только вер­
толётом. Я сидел в маленьком го­
родке Оха и ждал этого счастли­
вого случая: вот распогодится,
прилетит вертолёт и заберёт меня
туда, к зазимовавшим во льдах
.сораблям, к зимующим на них
людям. Очень мне хотелось позна­
комиться с ними.
Наконец МИ-1 прилетел. А
вместе с ним — Володя Зюзькевич, один из зимовщиков. Что-то
ему нужно было на берегу для ка­
равана. Был это молодой моряк,
двадцати двух лет, родом из Бе­
лоруссии. Выглаженная формен­
ная куртка сидела на нём с ка­
кой-то подчёркнутой
аккурат­
ностью, рубашка просто сверкала
свежестью и белизной. И такою
же светлой была у него широкая
улыбка, чуть прищуренные со
смешинкой глаза.
Вполне понятно, что я забросал
Володю вопросами: «Где? Когда?
Как? Почему?».
А Володя, узнав, что я литера­
тор, обрушил, в свою очередь,
уйму вопросов на меня: «Какие
вышли новые книжки? О чём пи­
шут журналы? Над чем работает
Шолохов?»,

явпеонесркиий
каием
льнсхичшки
О

Так мы и беседовали: я его о
караване, а он меня о литературе.
О кораблях я узнал немного. Зато
о Володе!..
Прежде всего я понял, что Шо­
лохов его любимый писатель. А
любимый герой — Макар Нагуль­
нов. Володя его даже называл както по-ласковому: Макарушка. И,
конечно, стремился ему во всем
подражать. Даже в мечте Макара о
мировой революции!..
Уже позже я узнал, как Володя
«агитировал» японских полицей­
ских.
Хотя Володя и молод, но успел
уже побывать в десяти разных
странах. И нигде не упускает он
ни малейшей возможности рас­
сказывать иностранцам о своей
стране, о наших людях. Объясня­
ет, доказывает, спорит.
Однажды его слушателями ока­
зались два японских полицейских.
Володя долго и увлечённо расска­
зывал им о своей Родине, о далё­
кой Белоруссии. Потом решил
проверить, как усвоили «политза­
нятие» его собеседники.
— Наши космонавты и спутни­
ки хорошо? — спрашивает Воло­
дя.
— Халасё! — кивают полицей­
ские.
— А русский лес хорошо?
— О, —- поднимают цлаза к не­
бу японцы. — Халасё! Очень ха­
ласё!
— А советская нефть?
— Халасё! — кивают полицей­
ские, широко улыбаясь.
Понравился Володе этот быст­
рый политический рост слушате­
лей. За столь высокую сознатель­
ность он даже прицепил каждому
из них по пионерскому значку.
Хотел было сначала комсомоль­
ские значки подарить, да решил,
что до комсомола японцы, пожа­
луй, ещё не дозрели.
А те заинтересовались: что
означают эти значки? Володя объ­
яснил. Затем рассказал, когда и
как надо отдавать пионерский са­
лют. И тут же снова проверил:
— Будь готов!

— Всгуда
готови! — дружно
гаркнули полицейские и отдали
комсомольцу Владимиру Зюзькевичу пионерский салют.
Удивительным человеком ока­
зался Володя. Весёлым, работя­
щим, добрым.
В его каюте мне бросился в
глаза роскошный цветной * веер,
висевший над Володиной койкой.
Конечно, я поинтересовался, за­
чем ему здесь, среди ледяных то­
росов, веер. Оказалось вот что:
Володино судно «Лазарев» долж­
но было идти в Индию, Зюзькевич
настроился на сорокаградусную
жару — вот и запасся в Японии
роскошным веером. А попал-то в
сорокаградусный мороз!..
Ну я уж такого случая не про­
пустил! Попросили меня моряки

9

стихи почитать, собрались все в
кают-компании «Лазарева». Про­
читал я одно стихотворение, вто­
рое... А потом, не объявляя назва­
ния, читаю:
Ехал в Индию моряк
И купил он веер.
А попал моряк-чудак
С веером на север.
Здесь пурга чудит опять,
Лёд — не маленький!
Как бы веер поменять
Мне на валенки?..
С т^х пор Володин веер стал
знаменитым на весь караван.
Зюзькевичу из-за него просто про­
ходу не стало. И однажды прихо­

10

жу я на «Лазарев», вижу: исчез
веер из Володиной каюты!..
А произошла вот какая исто­
рия.
Вышел утром на полубу глав­
ный капитан каравана Юрий Пет­
рович Сарвут и видит: у борта ко­
рабля два мальчугана стоят.
— Вы как сюда попали? На
вертолёте?
— Нет.
— На вездеходе, что ли?
— Нет.
— А как же сюда ещё добрать­
ся можно?
— Мы, дяденька, пешком...
Капитан так и ахнул. Ледокол
«Москва» сюда не смог пробиться.
В сугробах застревают даже во­
енные вездеходы, что везут кара­
вану горючее и продукты. А
они — пешком! Двадцать с лиш­
ним километров по таким торо­
сам! Ну и ну!
— Да зачем вы сюда пришлито?
— А мы, дяденька, в газете
прочитали, что вам нужны про­
дукты. Мы и принесли.—Один из
мальчишек поднял в руке наби­
тую чем-то наволочку.— Вот возь­
мите.
— Что это?
— Пшёнка. •
Мальчишки осмотрели судно,
убедились, что над ним разве­
вается алый флаг, что льды не
покорёжили ни перо руля, ни ло­
пасти винта, и засобирались на­
зад.
— Нам, дяденька, надо в школу
не опоздать.
Юрий Петрович спрашивает:
— А что у вас сегодня в шко­
ле? Пение?
— Да.
— И арифметика?
— А как вы угадали?
Подумал, подумал капитан и не
отпустил ребят: замёрзнут ещё
по дороге. Вдруг метель? Был ведь
случай: один зимовщик насмерть
замёрз в торосах. Оставил капи­
тан Серёжу Акименко и Витю Со­
рокина на судне до утра. Побес­
покоился о том, чтобы не волно-

вались мамаши, дал им радио­
граммы. А утром отправил маль­
чишек домой на вертолёте.
Вот у них радости-то было!
Правда, и в школе, и дома маль­
чишкам влетело.
— Храбрецы нашлись! Они хо­
тят побывать на караване, а мы
что, не хотим?
Было решено, что к морякам
поедут на вездеходе только те
пионеры, кто лучше всех учится.
Через несколько дней учителя не
узнавали лодырей, прогульщиков
и двоечников — стали учиться
только на пять и четыре! Успе­

ваемость стремительно подскочила
во всех классах. Наконец, лучших
учеников послали на караван в
гости. Когда ребята прибыли ту­
да, все корабли приветствовали их
гудками. На прощанье моряки
подарили каждому школьнику по­
дарок, даже не пожалели морской
бинокль. А Володя Зюзькевич в
память о затёртых льдами кораб­
лях, о сахалинских торосах и ме­
телях преподнёс ребятам свой
роскошный веер!
Нашёл-таки предлог избавиться
от него!

В. М О Р О ЗО В

Жук-усач
Ш ё л я т ропкою л е с н о ю ,
С л ы ш у — го л о с н а д со сн о ю :
« С к р и п и -с к р и п и -с к р и п и -с к р и п ! »
Ж у к - у с а ч к со сн е п р и л и п .
У г а д а л н а ствол л и п у ч и й
И у в я з в с м о л е т я гуч ей .
Смерть п р и хо д и т к у с а ч у .
Я бы с п а с, д а н е х о ч у .
Б о л ь н о о н д е р е в ь я лю бит .
Точит-точит — со с н ы губит.

Н а

к а т к е

С иний ш арф ик,
С иний лёд,
С и н и й с в е р х у неб о сво д .
О б го н я я с и н и й ветер,
С и н е й пт ицею л е ч у . ,
О т т олкнусь — и в с и н и й в е ч е р
К с и н и м зв ё з д а м у л е ч у г

11

ЛЮ ДМ ИЛА
МИЛАНИЧ — коренная дальневосточница: родилась и училась в Хабаровске,
став журналисткой, работала в газетах Чегдомына,
Хабаровска, на радио на Сахалине.
Первая её книжка «Радуга» была небольшой.
В недалёком будущем появится более солидная
книга её стихов.

Людмила МИЛАНИЧ

Я в гости всех вас вечером
зову —
Дела хоть ненадолго отложите:
Пойдём в страну, где я —
законный житель,
Где чудеса бывают наяву.
Услышим мы, как тихие цветы
Цветными вдруг зашепчутся
стихами.
И как Земля усталая, вздыхая,
С любым из нас заговорит на
«ты».
Услышим мы, о чём поёт трава,
Как в дереве живое сердце
бьётся,
И что-то в нас, наверно,
отзовётся,
И вспомнятся заветные слова.
И ночь нас щедро одарит добром:
Мы станем непрйдуманней и
чище —
Вот так приходит в сказку
робкий нищий
И под конец становится царём!

У ходят годы , сл овн о п ар оходы ,
Которые ты за г р у ж а е ш ь сам .
У ж е м атросы п одн и м аю т сходн и ,
У ж е гудок и гр ает н а б а с а х .
И ничего не вы нести из тр ю м ов,

12

Рис. В. Адаева.

А м о ж н о только м олча в сл ед
см отреть,
И о ста ём ся мы на п и р сах д у м а ть ,
В зр о сл ет ь и д у м а ть , д у м а ть
и в зр осл еть .

У ди вляйся, дев оч к а моя:
Л о ш а д я м н ев ед о м о го цвета,
И том у, что вновь п р и ходит лето,
И что реки д в и ж у т ся в м оря,
Что тр ам в аи б ега ю т
по р ел ьсам ,
А маш ины прям о по зе м л е —
И том у, что валенки — к зи м е...
Это всё у ж а с н о интересно.
Б удеш ь ты, как водится,
расти,
И у м а , конечно, н а би р аться.
Только, зн аеш ь, счастье
удивляться
Ты с со б о й из д ет ст в а прихвати!

А у м еня есть д о м ручной,
К ак слон , бол ьш ой и д о б р ы й д обр ы й .
Он п росто притворился д о м о м ,
Д о в ер и в та й н у м не одн ой .
И с той поры по веч ерам ,
Е дв а тр а в а в р о се н ам ок н ет,
Он тихо отк ры вает окна,
И мы у х о д и м с ним к гор ам .
И уди в л я ет ся тай га,
У видевш и так ого зв ер я ,
Н о, преисп олн ив ш ись до в ер ь я ,
Опять в ступ ает в б ер ег а .
Так д о у т р а мы б р о д и м с ним,
П ок уда не проснутся птицы.
А л ю дям в д о м е счастье снится,
И, значит, мы не зр я не спим .

Геннадий ГОЛЫШЕВ

ПЕРВАЯ ОХОТА
С о л н ц е , оттепель...
Стает с н е г.
И в бору вековом ,
к а к встарь,
Н а д куст ом м о ж ж евело вы м ,
по весне
Заколдует седой гл у х а р ь .
В. ХО ЛО СТО В

На исходе марта холода
спали, и по увалам, на крутых
боках оврагов густо запарила
земля. В затишных местах,
словно живой, заструился воз­
дух, разнося пряные запахи
гнилых пней и старых, почер­
невших валежин. Пронзитель­
нее и светлее стало в берёзо­
вых рощах, усеянных пуши­
стыми серёжками. Продутая
ветрами тайга сбросила с вет­
вей снежное крошево и напол­
нилась звоном кочующих гаи­
чек, чечёток и свиристелей.
Набрякшие влагой моховые
болота вспыхнули зелёным лу­
говым палом, и в чёрных ок­
нах озёр закачались на волнах
франтоватые селезни и казар­
ки. Упорные речки скинули
наконец белые, надоевшие
зимние меха и теперь умиро­
творённо журчали в жёлтых
песчаных берегах.
14

Небо поднялось выше, заго­
лубело и, весёлое, заполненное
лёгкими, перистыми облаками,
разыгралось, как ребёнок ко­
локольчиком, серебряной пес­
ней жаворонка.
Весна...
Прошка бодро шагал за де­
дом Афанасием, стараясь не
отстать. В тёплой беличьей
шубке, в заячьей шапке и лёг­
ких ичигах Прошка очень по­
хож на медвежонка.
Косолапо, неуклюже перева­
ливался он через встречную
валежину. Пыхтя, сопя, он всётаки шёл и шёл, совсем не чув­
ствуя усталости.
Впрочем, поспевать за де­
дом не так уж и трудно. Афа­
насий хром — одна его нога с
самого детства осталась коро­
че другой. А ещё — Прошка и

не догадывался об этом —
дед нарочно не спешил, слыша
за своей спиной сопенье и
вздохи. Весенний ледок похру­
стывал под ними, как люби­
мые лепёшки из кукурузы, ко­
торые ему каждый раз подаёт
за завтраком бабка Фетинья.
Высоко над путниками глу­
хо шумели старые ели, но тут,
на тропе, тихо и спокойно
Прошка остановился, задрал
голову, глянул наверх, где гу­
дел ветер, но ничего, кроме
зыбкой зелёной стены, не уви­
дел. А шапка его свалилась под
ноги и покатилась по косогору
у ручья. Прошка побежал за
нею, но споткнулся и растя­
нулся на сугробе.
Афанасий присел на чёрную
корягу и достал кисет. Прош­
ка полежал на жёстком, в ко­
лючих крупинках сугробе, но
дед так и не подошёл к нему,
чтобы, помочь встать. Наобо­
рот, он неторопливо сунул
пальцы в синий залатанный
кисет, достал табаку, свернул
цигарку, потом стукнул креса­
лом, запалил трут и закурил.
Теперь его не дождёшься!
Прошка даже обиделся: до­
ма дед всегда помогал ему во
всём, а тут... Хоть плачь!
Прошка захныкал, даже потёр
один глаз, кося другим на де­
да, но тот спокойно рассмат­
ривал пёстрого дятла — жел­
ну на дереве и совсем не за­
мечал внука.
Прошка повозился ещё на
сугробе, . посучил ногами и
наконец встал. Сердито сопя,
он схватил шапку, нахлобучил
её на самые уши и тихонько
подошёл к дедуе

Афанасий, словно только
сейчас заметил его, повернул­
ся и прогнусавил:
— Ну,
пойдёшь дальше,
охотник? Или домой, вер­
нёмся?
Прошка промолчал. Вот гу­
нявый дед... У всех в Сосновке деды как деды, а у него
хромой да гунявый. «Вон Гу­
нявый идёт!» — дразнят в де­
ревне. Прошка всегда из-за
этого дрался с мальчишками,
но сейчас он был очень сердит
на деда и даже подумал, что
так ему и надо.
Наверное, Афанасий не до­
гадывался, о чём думал внук,
иначе бы он не сказал спо­
койно:

— Ты, Прошка, завсегда
сам вставай, коли свалишься.
Не малой уже... И-и, тайга не
балует тех, кто падает.
Вот за это Прошка уважает
деда: он никогда не скажет,
что Прошка малой. Не то, что
другие... И какой же он,
Прошка, малой? На охоту с
дедом ходит. Правда, сегодня
в первый раз, но всё-таки.
15

Петька-то Страховых дома,
небось на печи сидит, а Прош­
ка в самую тайгу забрался.
Отсюдова даже ни одной избы
в Сосновке не видать.
Прошка шмыгнул носом и
спросил:
— Дед, а почему тайга не
любит, когда падают, а?
Афанасий нахмурился, слов­
но внук сказал что-то нехоро­
шее.
— На то она и тайга. Тут
смотри в оба...
Прошка и смотрит в оба.
Вот они — оба глаза! А ниче­
го всё равно не видно — одни
деревья. Вечно эти взрослые
скрывают от маленьких секре­
ты и говорят непонятно. В Сос­
новке всё время долдонят:
«Тайга, она, брат, не поми­
лует!», «Тайга — она и есть
тайга...» И дед такой же.
Прошка насупился, оттопы­
рил розовую нижнюю губу и
нарочно сказал, чтобы удивить
деда:
— А я сам знаю, что такое
тайга... Понял? Вот!
— Ну?..
— Знаю и всё! И не зада­
вайся...
— Скажи, коли знаешь. А я
послушаю, — ощерил Афана­
сий в ухмылке сухой, впалый
рот.
— Тайга — это... во сколько
деревьев! — выпалил Прошка,
широко разведя руками и хит­
ро прищуриваясь. Дед сипло
засмеялся, хлопнул его по
плечу корявой и твердой, как
лопата, ладонью и прогугнил:
— Дурачок ты ещё, Прош­
ка! Ох, дурачок...
Потом вздохнул, притоптал
16

окурок огромными броднями,
поправил за спиной ружьё и,
кряхтя, встал с коряги.
— Ох-хо-хо!..
Но Прошке такой конец спо­
ра не понравился.
— А почему, где нет деревь­
ев — там не тайга, а? — спро­
сил он лукаво, потирая вареж­
кой лоб. — Почему, а?
— Это где же нет деревьев?
— А вот сам ты раньше го­
ворил: «Пойдём, Прошка, на
покос», «Пойдём на речку!»,
«Пойдём на болото...» А вовсе
не в тайгу, там всегда деревья.
— Ишь какой настырный,—
удивился Афанасий и даже
присел. Выцветшие бледнозелёные глаза его выразили
полное удовольствие. — Од­
нако выйдет из тебя прок,
Прощка!
— А что такое — прок?
— Ну, прок... Прошка —
всё равно.
— А куда я выйду?
— Фу ты господи, — изу­
мился Афанасий. — Загово­
рил совсем! Запомни: и речка,
и покос, и болото, и все птицы,
и звери, и деревья — всё это
в тайге. Тут всё кругом тай­
га — и нет ей конца и краю.
Понял?
Прошка кивнул: «Тайга —
это всё-всё кругом...» А Петька
Страховых спит на печи и ни­
чего про это не знает. Вот уж
когда вернётся с дедом в Сосновку — он уже расскажет
ему...
— Пойдём, что ли?
Афанасий повернулся и по­
шагал, прихрамывая, через ку­
сты. В такт его шагам колы­
халось за спиной старое ружьё

и позванивал ледок под нога­
ми. Полушубок у деда с ры­
жим воротником, а лицо крас­
ное и всё в морщинах, как сос­
новая кора. Высокий, сутулый,
перепоясанный патронташем,
он всё-таки очень хороший, хо­
тя хромой и гунявый. В груди
у него всегда что-то тихонько
гудит, и когда Прошка при­
жимается к нему на печи, то
кажется, что кто-то там вну­
три у деда спрятался и играет
на тоненькой дудочке.
Прошка спросил однажды
бабку Фетинью, что у него там

2

«Искорка» № 6

гудит, но так и не узнал. Баб­
ка доставала ухватом чугун со
щами, озлилась и зашипела,
как сало на сковородке:
— Ни черта ему, треклято­
му, не сделается! Гудит и гу­
дит... Он, варнак хромой, тебя
ещё переживёт. Нет ему по­
гибели, гунявому бесу...
А, поставив горячий чугун
на стол и припалив скатерть,
запричитала:
— Господи! Что же это, а?
Вон пошёл, Прошка. Бубнишь
под руку, шельмец! Владыка
небесный, прости наши пре-

1?

грешения... Скатерть-то новая!
Ах ты господи...
Прошка тогда ничего не по­
нял и больше её не спрашивал.
Вечно эта бабка Фетинья ру­
гает деда. А за что? С ним-то
всегда поговорить можно: он
всё понимает! А бабка — злая
она... И его, Прошку, не лю­
бит. Всегда
орёт: «Куда
сел?!», «Зачем кошке чистый
ковш дал, а?!» Всё ей не так.
Сегодня собирались на охо­
ту, так она кричала, что не от­
пустит Прошку в тайгу. А ко­
гда они с дедом всё-таки по­
шли, то ругалась вдогонку:
— Чтоб вы там сгибли, тре­
клятые! Чтоб вам там медведь
головы поотрывал... Чтоб вы,
мучители, в болоте утопли!
Вот какая злая бабка. Нет,
лучше о ней не вспоминать:
сразу скучно стало.
— Дед, а дед! — позвал
Прошка, шлёпая за ним по
следу.
— Чего тебе?
— А медведь нам головы
свернёт, да?
— Типун тебе на язык! С че­
го ты взял, — забеспокоился
Афанасий и даже приостано­
вился. Но тут же, что-то вспо­
мнив, улыбнулся и грозно по­
тряс ружьём. — А это видишь?
Мы ка-ак пальнём — и медве­
дю каюк. Ты не бойся — миш­
ки тут нет. Ни следов, ни бер­
лог. Я знаю...
Прошка успокоился и стал
с любопытством озираться.
Солнца ему с тропы не видно,
оно пряталось где-то в сосно­
вой чаще. И там, где оно пря­
талось, было темно до синевы.
Зато другая сторона логаг по
18

которому они сейчас шли, го­
рела ровным багровым пламе­
нем.
Вечерело.
По бокам лога мерцали про­
талины с жемчужной бахро­
мой льда и прямо у льда тяну­
лись к солнцу тонкие стебель­
ки зелёной черемши. Верховой
ветер неутомимо вытряхивал с
сосен снежную зимнюю пыль
и так натёр ладони о толстые
ветки, что, когда устал и, про­
шумев в сухой траве, улетел
вниз по логу к моховым боло­
там, — вокруг сильно запахло
смолой.
Прошка всей грудью вды­
хал вкусный, как мёд, воздух
и радовался. Как здорово на
охоте! Не то что сидеть на
жаркой и противной печке. От
неё потеешь, одолевает сон, а
тут ещё из щелей и трещин
выползают чёрные тараканы с
длинными усами. Тараканы
шуршат, но Прошка-то знает,
что они договариваются, как
бы лучше напасть. Прошка
сказал об этом деду, и тот сра­
зу взял палку и стал загонять
тараканов в щель. Но тут, как
назло, пришла со двора Фе­
тинья и заорала, что и дед, и
Прошка — ироды. А потом,
когда немного успокоилась,
Прошка слышал из-за занаве­
ски, как она выговаривала
деду:
— Ну, он-то малой... Дитя!
Ему господь ещё разума не
дал. А ты, хромой бес, нешто
не смыслишь, что делаешь,
а? — Бабка шумно отхлебнула
чай с блюдца и продолжала
ворчать: — Тараканы-то к сча­
стью да богатству в избе заво-

дятся... А ты их — палкой! Ра­
зи умные люди так делают?
У, чёрт длинный! В раззор
дом-то хочешь пустить, что ли?
Последние слова Фетинья
сказала мирным голосом: она
всегда добрела, когда напива­
лась чаю досыта. В этот вечер
она даже разрешила Прошке
взять старый календарь и по­
смотреть картинки, на кото­
рых есть море и каменные
дома.
А тараканы так и остались
жить в избе.
Задумавшийся Прошка чуть
не сунулся в ноги деду Афана­
сию, который остановился у
бурелома.
— Ну вот и пришли, Прош­
ка! — услышал он сиплый го­
лос деда. — Тут вот, в этой
ямине, и ночевать сподручно.
До глухариного тока — рукой
2*

подать. Вон оно — моховое-то
болото!..
Прошка посмотрел туда, но
ничего, кроме густой синевы
сумерек да ближних кустов
можжевельника, не увидел,
Афанасий с облегчением сбро­
сил с плеч крошни — заплеч­
ную плетёнку, повесил ружьё
на сучок замшелой кривой сос­
ны, у которой они останови­
лись, и прислушался.
Прошка уселся на валежи­
ну, вытер варежкой пот со
лба — и тоже прислушался.
Из чащи донёсся глухой звук,
словно кто-то невидимый ле­
гонько стукнул молоточком по
бочонку: «Дак!»
Прошка вытаращил глаза и
вздрогнул. А дед высоко под­
нял палец вверх, призывая
молчать, и замер на одной но­
ге — в той самой позе, в кото19

рой застал его этот странный
звук.
«Тэ-ке! Тэ-ке... Тэ-ке!..»—по­
сыпались откуда-то сверху ти­
хие прищёлкивания. А потом
они разом оборвались, и по
тайге понеслось: «Ч-шиии!
Ч-шиии! Ч-шиии!..»
Прошка невольно вспомнил:
точно так звенел нож, который
дед точил на брусочке перед
охотой.
— Ширкает... — прошептал
Афанасий, весь какой-то тор­
жественный, возбуждённый и
со слезами на глазах. — То­
чит!.. Ах ты боже мой...
Но Прошка ничего этого не
видел, а только слышал, что
кто-то рядом сидит на дереве
и точит нож. Так и дед ска­
зал — точит. Наверняка хочет
зарезать их с дедом. Прошка
вскочил, схватил Афанасия за
рукав и закричал:
— Бежим, дед!.. Скорей...
Он сейчас наточит!
Афанасий, быстро глянув на
внука, сразу всё понял, с из­
лишним проворством бросился
к ружью, вытаращил глаза,
так что они у него едва не вы­
лезли, и устрашающе проши­
пел:
— Сейчас мы его, старого
петуха!
Раздалось резкое хлопанье
крыльев, и крупная тёмная
птица, шумно сорвавшись с
вершины сосны, стремительной
тенью исчезла в чащобе.
— Ах, сорвали подслух! —
с сожалением сказал Афана­
сий, вешая на место ружье. —
Ну, да ничего — сейчас и стрелять-то ни к чему. Только ут20

реннюю зорьку испортишь.
А хор-рош был петух, а?
Прошка, никогда не видев­
ший деда в таком возбужде­
нии, всё-таки не утерпел и
вставил своё:
— Разве это... петух? Пету­
хи же кукарекают! А этот...
точит.
Афанасий обнял Прошку за
плечи, небольно подергал за
нос и весело сказал:
— Запомни, охотник! Сего­
дня ты слышал весеннюю пес­
ню тайги. Сильный глухарь её
пел, крупный! Это очень хоро­
шо, Прошка...
Почему хорошо, Прошка не
понял, но важно, как и подо­
бает настоящему охотнику,
кивнул в знак согласия.
— А теперь запалим ко­
стёр, — прогнусил дед, наги­
баясь с топором над валежи­
ной. — Сделаем нодью... Да,
Прошка, а ты умеешь костёрто разводить?
— Ещё как! — гордо отве­
тил Прошка и стал проворно
собирать ветки с земли. Как
же он не умеет? Скажет же
дед такое... Он с Петькой
Страховым Сколько раз во
дворе и в огороде костёр па­
лил. А тут — вон какая про­
рва сучков...
Прошка снял варежки. Ру­
ки вспотели, едва он стал со
всей силы тянуть толстую су­
коватую палку из сугроба. Ва­
режки он сунул за пояс, как
это сделал ещё раньше дед,
рубивший валежину на чурки.
Вдруг
Афанасий, заметив
тщетные потуги внука, бросил
топор, сел на сутунок-чурку и

закурил. Щурясь от дыма, ле­
гонько подбадривал:
— Ну-ну, согрей-ка меня
огоньком, внучек...
— Давай спички! — сказал
Прошка, когда на снегу затем­
нела кучка веток. Потом он
долго чиркал по коробку, об­
жёг палец, но собранные им
ветки так и не зажглись. —
Сырые они тут все, — хмуро
признался Прошка. — Нету
сухих. Снег же...
— Выходит, без костра? —
лукаво спросил Афанасий, по­
пыхивая цигаркой.
Прошка отвернулся.
— Ночью-то ой-ой, как хо­
лодно! Замёрзнем...
— А у меня шуба тёплая,—
нашёлся внук. — И у тебя
тоже...
— Э-ээ... На это не надейся.
Так прихватит, что ой да лю­
ди, — проворчал дед, вста­
вая. — Охотник завсегда дол­
жен развести костёр. И в
дождь и в снег... Без костра в
тайге сгинешь. Вот ты небось
чаю сейчас хочешь?
Ещё бы Прошка не хотел
чаю! Во рту всё пересохло и в
животе бурчит от голода. А
сверху ещё падают строгие
слова деда:
— То-то. А без костра — ни
чаю тебе, ни пропитания. По­
мрёшь с голоду и холоду.
Огонь — это жизнь, Прошка!
Что-то суровое почудилось
мальчишке в голосе деда. Он
говорил с ним, как со взрос­
лым. Афанасий видел, что внук
слушает его серьёзно и, раду­
ясь про себя, передавал ему
свой, проверенный не раз, та­
ёжный опыт.

— Чуешь, север морозом
дохнул?
Да, у Прошки нос закоче­
нел, и он украдкой смахнул со
щеки слезу. Афанасий сделал
вид, что не приметил этого, и
продолжал:
— В такую вот погоду надо
разводить костёр. И лучше
всего в ямине, али у обры­
ва — у самой стенки. В яме
вроде нашей. И ветер не за­
дует, и тепло — тут оно будет,
как дома...
Рассказывая, Афанасий под­
креплял советы делом. Он на­
ломал сухих веточек, и Прош­
ка понял свою ошибку: дед ни
одной не подобрал с земли, а
только с дерева и кустов. По­
том он натесал от комля сосны
щепок, чиркнул спичкой, — и
весёлый огонёк скоро загудел
на дне ямы.
Афанасий подбросил сучков
потолще, и стало так тепло, что
Прошка не вытерпел и рас­
стегнул воротник шубки. Бой­
ко забулькал в чайнике кипя­
ток, и лёгкий пар вместе с ды­
мом улетал к тёмному звёзд­
ному небу.
— Пихту и ёлку в костёр не
клади, — говорил дед, разли­
вая по эмалированным круж­
кам чай, терпко запахший ли­
монником.— От этих пихт ис­
кры здорово летят...
Прошка сильно дул в круж­
ку, слушая деда, и его щёки
надувались, как два гриба-бо­
ровика. От чая по телу разли­
лась приятная истома. «Хоро­
шо как с дедом.„ Право, хоро­
шо. И тайга с ним совсем не
страшная», — думал доволь­
ный Прошка. И хотя веки его
21

от сытости и покоя слипались,
словно их густо намазали смо­
лой, он всё-такистарательно
слушал негромкий голос деда.
Ухо его улавливало даже не­
ясные шорохи в густой гриве
Сосны, и он догадывался, что
это какие-то птички устраи­
ваются там на ночлег и ти­
хонько, чтобы не мешать им с
дедом, попискивают. Незамет­
но Прошка уснул, сморённый
теплом, и уже не слышал, как
дед, покрутившись у костра,
положил на жёлтые угли две
сухие чурки, затесал их, свер­
ху положил третью и бубнил
про себя:
— Вот и охотничье корыто
готово! И нодьи не надо... Ни
к чему на одну ночь нодью...
Лицо у Афанасия весёлое,
видно, старик давно ждал та­
кого дня. Никогда у него не
было сына. Как тосковал он
на промысле, месяцами живя
в охотничьем зимовье, по вер­
ному, родному человеку, кото22

рый был бы всегда рядом с
ним. Зато теперь хорошо, те­
перь с Прошкой, хоть ему, ста­
рику, уже близко до вечного
покоя, он походит по тайге.
Походит... Правда, Прошка —
неродной внук. Вспомнив об
этом, Афанасий помрачнел.
Экая судьба привередли­
вая... Одному она — и пух и
пышки, другому — камни да
шишки. Взять того же Стёпку
долгоносого. Жил человек, как
человек. Работящий, азарт­
ный — страсть!.. А что вышло?
Пошёл косить сено, коса за
спиной. На мосток вышел,
глядь — а там, в чистой водя­
ной яме, на камнях ленок жи­
рует. Да здоровущий... Экая
уха! Хвать со всей силы черен­
ком по рыбе — свою голову
развалил. Вот-те и уха!.. Не
подумал, бедолага, что коса,
а не палка на плечах. Сам для
себя наточил смерть. Охо-хо!..
Вот тебе и азарт. На виду у
всей Сосновки сгинул. И несу­
разно — ей-бо... Страсти люд­
ские! От них вся беДа. От них
и не знает человек своей
судьбы.
Афанасий вздохнул, придви­
нул ноги поближе к костру,
глянул на спящего Прошку и
прошептал: «А ить вылитый
Степан...» Эк, не повезло пар­
нишке! Н-да. А дальше —
больше: кто возьмет Настьку
взамуж с дитём? НуА дали ей
пособие... Помыкалась баба
год-другой, а что толку? Тудасюда •— хоть разорвись.
А главное, Настька к лесу ни­
как не приучена. Как привёз
её Степан с городу — неве­
стушку красную, так и оста-

лась она без разумения, вроде
Прошки. Во двор боялась вый­
ти. А как Степана не стало,
тут уж поневоле за ум взялась.
Да где там! Ушла раз в тайгу
за дровами зимой — ну и по­
минай как звали... Не верну­
лась. Нашли уж весной, в вол­
чьем логу. Заблудилась, али
замёрзла — тайгу не спро­
сишь. Она ничего не ответит —
тайга.
— Ох-р, матушки-светы! —
вздохнул Афанасий от нелёг­
ких дум, вспоминая, как Фетинья ругалась, когда он при­
вёл Прошку в свою избу.
А-яяй... Конечно, от сельсове­
та прибыл уполномоченный.
Надо, говорит, сироту-мальчонку в детский дом опреде­
лить. Может, это и хорошо —
детский дом, но зачем, ежели
он, Афанасий, и сам мальчон­
ку на ноги поставит? Всё бу­
дет, как у людей: и накорм­
лен и присмотрен. А Фетинья
что: посердилась денёк-другой,
а потом ничего — приобыкла.
Сердце не камень — отходчи­
во. Прошка поначалу по­
хныкал, а потом поверил, что
ни мамки, ни папки у него не
было, и нашли его в тайге, ко­
гда девки за грибами ходили.
Н-да. А избу Степана разби­
рать не стали. Пусть стоит.
Ночуют там пришлые охотни­
ки, ну ещё девки молодые на
посиделки собираются. И хо­
рошо это. Прибирают там, сле­
дят, чтоб порядок... Песни

поют. А вырастет Прошка —
и дом ему готов, отцом сруб. лен. Помянет батьку добрым
словом.
Афанасий развязал крошни,
развернул одеяло и накрыл им
Прошку с головой. Посмотрел
на небо, далёкое, смурное, и
заметил с краю, между лохма­
тых лап сосны, медный серп
месяца, а рядом — малень­
кую, яркую звёздочку. И чтото знакомое он уловил в их
близком
соседстве.
Месяц
словно тянул за собой звёз­
дочку, она тоже не отставала
от него, и Афанасий подумал,
что вот и они с Прошкой бу­
дут теперь ходить по тайге
так же, и никто их не разлу­
чит, кроме смерти.
«Ву-умб!..
Ву-у-мб...» —
пробили таёжные куранты: со­
ва-неясыть бесшумно слетела
с ветки и отправилась на
охоту.
Афанасий зевнул, прилёг
рядом с Прошкой и скоро за­
былся сторожким, тревожным
сном. Огни костра, косые и
быстрые, сникли. Припав к зо­
лотым бокам сутунков, они
вдруг обессилели, потеряли
блеск и заполыхали ровно, в
полсвета, словно кто прикру­
тил лампу. Угли потемнели,
покрываясь тонким кружевом
серой золы.
«Ву-умб!» — грянуло над
самым костром, потом дальше
по логу и где-то утихло на мо­
ховом болоте.

0ЕРГЕЙ
Васильевич
Посниченко — военный
^ журналист и военный поэт. В годы войны он
сражался далеко на севере, за Полярным кругом.
И поскольку С. В. Посниченко — лётчик, ему не
сложно было потом перелететь с Дальнего Севера на
Дальний Восток. Здесь он и работает по сей день
в газете «Суворовский натиск».
Стихи С. В. Посниченко тоже посвящены ар­
мии, лётчикам. Сегодня — это мирные будни вои­
нов, учёба, овладение техникой. Но в каждом сти­
хотворении чувствуется: наши воины-дальневосточники зорко стоят на страже, всегда готовы ответить
на удар врага сокрушительным, могучим ударом.

Сергей ПОСНИЧЕНКО

Но знают все:

н -с к и й
г а р н и зо н
О них не пишут местные газеты,
И многие
не знают их имён.
Они родне —
и то лишь по секрету —
Дают свой адрес:
«Н-ский гарнизон».
Мы их нередко в городе
встречаем,
Не замечая даже их подчас.
Мы,
ко всему привыкшие,
не знаем,
Какие люди ходят среди нас!
О них не пишут местные газеты,

24

чтоб отвести беду,
На перехват уходят на рассвете
Гремящим метеором в высоту.
Нх оглушает бешеная скорость,
Порой
*
едва не плавится металл.
Но о себе почти не беспокоясь,
Не оставляют —
как всегда —
штурвал.
На всё идут,
чтоб в вышине бесследной
Прикрыть каш край
и песни детворы.
Не их вина, что грифом
«Сов. секретно»
Их самолёты скрыты до поры.
Вернутся —
в полдень или ночью поздно,—
Наполнив гулом чистый
небосклон,
Встречает их обыденно и просто
Тревогами живущий гарнизон.

ВАЛЕРИЙ Владимирович Ш ульжик жил в го­
роде Пушкине. Но в 1957 году все куда-то
ехали. Боясь опоздать, он тоже схватил чемодан
и отбыл на восток. Работал матросом, грузчиком,
рулевым. Потом пришёл в детский театр. Не зрите­
лем, а актёром. За семь лет работы на сцене сыг­
рал пять собак, три бабы-яги (одну добрую), док­
тора Айболита и ещё разных зверей и разных пло­
хих людей. В результате — стал режиссёром.
Первые стихи Валерий Ш ульжик написал в
четвёртом классе. Это были стихи о плохом маль­
чике. Плохой мальчик встретил юного поэта побли­
же к вечеру и весьма популярно «растолковал»
ему всю трудность литературной работы. Однако
эта небольшая «вздрючка»
только подхлестнула
поэта, и с тех пор он пишет регулярно.
В 1951 году в Хабаровске вышла первая книга стихов В. Ш ульжика. По­
том появилась ещё одна, за ней — повесть, книга рассказов. Сейчас он пишет
новую повесть.
В этом году В. В. Ш ульжик принят в Союз советских писателей.

В, ШУЛЬЖИК

Кош
кин

дом
25

Никому не поручив, бросил Иван на краю посёлка старый дом,
сарай да две поленницы суковатых, подсохших за лето дров. Един­
ственным хозяином дома стал рыжий кот. Кот был себе на уме и не
откликался ни на одну из известных мальчишкам кличек. Пробо­
вала было бабка Ксения пожалеть кота, но всё напрасно. Пронесла
его в сумке почти полдороги, а он выпрыгнул и прямо по снегу —
домой. Сначала коту казалось, что хозяин вот-вот явится, наколет
смоляных плах и, весело присвистывая, начнёт топить огромную
обшарпанную печь. Потом он станет чистить рыбу и, смахивая но­
жом на пол жирные внутренности, приговаривать: «Любишь ты у
меня лопать, бандит, ух, лю-у-бишь!».
Хозяин не вернулся ни через день, ни через пять, ни через месяц.
Даже подпольные мыши, очевидно отчаявшись, в одну из ночей
сбежали невесть куда. После ухода мышей кот оголодал вовсе.
Поймал было воробья, но такого тощего, что потом долго думал, то
ли ел, то ли приснилось. За это время лишь раз и поел вволю. Шел
мимо дома цеховой сторож, увидел кота, покачал головой и вынул
из сумки ослепительно жёлтую краюху. Кот зарылся усами в тёп­
лый ноздреватый хлеб, заурчал, как самовар. Старик сторож, сыпя
махорку мимо газеты, укоризненно ругал, как уговаривал:
— Ждёшь? Не уходишь?.. Ну и дурень! Он, Тимоха-то твой,
чичас где-нибудь в Сочах курей разводит!
Старик постоял ещё немного, обозвал всякими словами Тимоху
и, протоптав новый след, ушёл на завод.
В середине января погода наладилась. Морозы стояли по-преж­
нему крепкие, но зато прекратились ежедневные и еженощные сне­
гопады и ветры. Однажды, совсем поутру, в посёлок пришла колон­
на автомашин. Испугав кота, мощные грузовики промчались к ле­
сопилке и лишь к вечеру укатили назад. В ста километрах от по­
сёлка начали строить новый цех, и туда машины увозили брёвна,
гвозди и белые, пахучие доски. После того как колонна дважды за­
ночевала прямо в пути, шофёры решили спать в посёлке и лишь
утром отправляться в обратный рейс. Под жильё для шофёров и был
отведён пустующий Иванов дом. Шофёры нагрянули как-то сразу.
Весёлые, пропахшие ветром и смолистым деревом, они мигом нато­
пили печь, накормили кота до отвала. Ошалев от нагрянувшего в
дом счастья, кот в первую ночь не спал, ходил по комнатам и радо­
стно и удивлённо обнюхивал лежащих вповалку людей. Их было
много, и все они утром исчезали, а к вечеру появлялись вновь. Те­
перь только по воскресеньям кот жил один.
Сначала дом для ночлега называли Тимошкиным, так было до
тех пор, пока один из шофёров не возмутился:
— Почему Тимошкин? Ну почему? — спрашивал он. — Тимошка
был и нету, — а кот здесь. Кошкин это дом, кошкин!
После этого разговора кто-то из ребят вывел на наружной стене
жирным мазутом: Гостиница «Кошкин дом».
Кот округлел и стал важным. Особенно полюбил он одного из
шофёров, уже пожилого и, как казалось коту, самого главного. Тот
часто гладил кота тёплыми руками и приговаривал:
— Ох, кот, какой у меня внук есть!
По утрам этот человек поднимался раньше всех и после завтрака
громко командовал:
— Товарищи отдыхающие, прошу рассчитаться за ночлег! — И
сам первый нёс коту кусок колбасы или булки.
Лес возили до самой весны, и до самой весны кот жил припе­
ваючи. Уже последним рейсом старый шофёр заглянул ещё раз, —

26

нужно было прихватить ватник и несколько проколотых камер. Кот
встретил шофёра на крылечке и радостно потёрся о пахнущие бен­
зином сапоги. Человек присел на ступеньку, покачал кота, как ре­
бёнка, и спросил:
— Ну что, рыжий, едём ко мне? У меня там такой внук есть!
Ну что, едем?
Кот положил голову на жесткую ладонь и закрыл глаза.
«А что... — подумал он, — вот возьзду и уеду. Он такой, и я та­
кой...» — И впервые кот подумал плохо о своем прежнем хозяине.
Дверца кабины открыта. На чуть подрагивающем сиденье лежит
кот и разглядывает свой дом и двор. Вот грядка с прошлогодним
луком. Вот колодец, крышка отвалилась и лежит рядом. По этому
шесту кот однажды долез почти до самой скворешни. Иван тогда
залез на поленницу и дважды огрел кота старым рыбачьим веслом...
Старый шофёр захлопнул крышку капота и с шумом сел на си­
денье.

— Ну, что, кот, двигаем? Там нас такой внук ждёт!
Грохнул в полную силу мотор, и машина, задрожав от напряже­
ния, резко рванулась вперёд. Ещё раз увидел кот дом, берег моря и
понуро склонившийся колодезный журавль. И вдруг такая тоска
сжала его сердце, подпрыгнул он, ухватился передними лапами за
оконную кромку и с грохотом вывалился в синюю дымящуюся лужу.
Только на крыше родного дома пришёл кот в себя, глянул вслед
уже далёкой машине и радостно закрыл глаза.
Иван Тимофеев нагрянул вдруг. Сначала на чёрной ленте дороги
* появилась едва заметная точка, человек шёл быстро и у самого
посёлка вдруг ударился в бег. Трясущимися руками Иван Тимофеев
долго не мог нашарить вертушку и, так и не найдя её, с силой
рванул калитку на себя.
Мимо дворов, причалов, мимо заводских цехов идёт Иван в за­
водоуправление. И с каждым первый здоровается — так, словно ви­
новат в чём. А может и вправду виноват? Не украл, не обидел, но
всё равно виноват, потому как однажды взял и плюнул на эту

27

землю» на которой эти люди работают, любят и живут. Идёт Иван
быстро-быстро. И только о заводского сторожа запинается, как о
камень. Глаза у сторожа хитроватые и злинка в них, словно льдинка.
— Ну, рассказывай, почем винограды там?
Иван хмурится:
— Зря вы, деда, так... Лежачему пинка дать — в том геройства
нет, а про виноград — так я до него никогда охотником не был.
И только в комнате у парторга оттаивает Иван, правду выкла­
дывает :
— Вы мне верьте... Я так думаю, мне эти слова только сегодня
даны, потом забуду или спрячу куда, не вытащишь. Приехал я сюда
по первому разу — решил, деньгу зашибу и ходу. Всё время так
думал, а сам и не знал того, что уж к этой земле сердцем прирос,
уехал и не знал! В Ставрополе дом купил с садом. Ночью паровоз
загудит, а мне всё кажется, что пароход под погрузку стал. А уж
как о наших местах по радио услышу, так словно ножом по сердцу!
Ну, в общем, хочу я обратно, в бригаду, — ловцом, грузчиком, кем
возьмёте.
Парторг слушал внимательно, только изредка руками взмахивал,
телефоны гасил. Выслушав до конца, встал.
— Ну что, Иван, море большое, если по-настоящему, работы всем
хватит. Бригаду после твоего отъезда (чуть не вырвалось — бегства)
Егор Фролов принял. Поговори с ним, с ребятами. Возьмут — хорошо,
не возьмут — пойдёшь грузчиком на третий причал. Заработки там
не ахти, но зато моря вдоволь. В «Новом устье» первую рыбу взяли.
Скоро и наша очередь. Фролову передай, что рыба подошла — авось
пожалует он тебя за хорошие вести.

Л. ШКАВРО

и юн ь
Дочке Стэлле
Под игольчатой
крышей ельника
млеют заросли
можжевельника,
пахнет солнечной
земляникою,
породнившейся
с ежевикою,
где, раскручиваясь,
тропка тянется
и от марева
вся туманится...
Кудри вереска,
словно нитками,

28

паутинками
густо вытканы.
Ч аламан-т рава,
вижу, издавна
спелой радугой
вся забрызгана,
где поляночка
бело-зелено
С вет-ромашками
заметелена.
Кружит голову
сласть-смородина...
Где такая есть
в мире Родина!

Ц Ы знаете, о нём поют птицы? Я не знаю. Но если
и бы кто-нибудь научился понимать их и гшислушался к весенним трелям пернатых Дальнего Востока, он
наверняка среди множества других, услышал бы песню
о друге. Точнее: птичью песню о Всеволоде Дмитриевиче
Яхонтове.
По профессии Всевслод Дмитриевич — фельдшер. Но,
кроме того, он ещё и большой знаток пернатых, верный
их друг. Много лет наблюдает он за жизнью птиц, изу­
чает их повадки, участвует в работе орнитологических
отрядов Академии наук СССР, колеся по Приморью, Я ку­
тии, Уссурийской тайге, плавая по дальневосточным мо­
рям. Для чего? А для того, чтобы как можно лучше по­
знакомить людей с удивительным, весёлым, работящим,
крылатым племенем. Во многих музеях стоят чучела птиц,
сделанные руками В. Д. Яхонтова, в десятках рассказов — в газетах, журна­
лах, отдельных книжках — живут его пернатые друзья. И в каждом рассказе
одна самая главная мысль: «Любите птиц! Будьте их настоящими друзьями!»

В. ЯХОНТОВ

ЕЧЕРЕЛО. Нарты ве­
село скрипели полозь­
ями. Извилистая, спо­
тыкающаяся на каждом ша­
гу речка прочно промёрзла
и вела нас всё выше и
выше к отрогам горного хреб­
та Сихотэ-Алинь. За главного
в санях сидел мой молодой
спутник Кеша Самар. Я же
в роли пассажира пристро­
ился сзади. Поклажи у нас
было немного, и собачки бе­
жали дружно и торопливо.
Тихо повизгивая и кусая за
ноги передних, они с маху
брали небольшие подъёмы и
лихо
мчались,
спускаясь
вниз.
За каждым поворотом от­
крывались виды один дру­
гого краше. То мохнатые, в
белых пуховых шапках лист­
венницы обступали русло со
всех сторон. То причудливые,
остробокие
изломы
скал
вздымались по косогору, как

В

Филин

руины могучих замков и
крепостей.
Внезапно у обрывистой из­
лучины реки, из чащи леса,
показалась какая-то огром­
ная птица и низко полетела
вдоль распадка. Полёт её был
медленный, волнообразный,
концы крыльев свисали вниз.
«Филин!» — мелькнула до­
гадка. И тут я вспомнил, что
в нашем краеведческом музее
нет чучела этой большой со­
вы. Пополнить коллекцию
Отдела природы таким цен­
ным экспонатом было бы не­
плохо. Я вскинул ружьё и
29

выстрелил. Грохот вырвался
из дула и стоголосым эхом
прокатился по ущелью. А ле­
тевший не спеша филин
приостановился, как-то по­
ник и бесформенным комком
ткнулся в снег.
И тут сразу же, неизвестно
откуда, вылетела вторая, та­
кого же склада, птица. С ж а­
лобным криком закружилась
она над упавшим товарищем,
потом присела рядом, опять
взлетела, как бы приглашая
последовать её примеру. За­
видев приближающихся лю­
дей, сова поднялась в воздух
и села на ближайшее дерево.
Оттуда она перебралась на
второе, переместилась на тре­
тье и снова закружилась над
лежащей на снегу птицей.
«Квеек, квеек, квеек!» —
беспрерывно, тревожным кри­
ком возвещала она о своём
непоправимом горе.
Мы подошли. Сбитая птица
оказалась
действительно
крупным филином. Густое,
мягкое оперение его было
красиво расцвечено в рыжие
и чёрно-бурые тона. Огненнокрасные, строгие, немигаю­
щие глаза уж е не таращи­
лись, а потухли, подёрнутые
тусклой плёнкой. На голове
картинно торчали
ушные
перья. Мохнатые, когтистые
лапы были подвёрнуты.
В восторге от удачи я вна­
чале не обратил внимания на
летающего рядом и жалобно
кричащего другого филина.
Положив добычу на нарту,
мы продолжали свой путь.
Но теперь дорога стала уже
не такой мирной и безмятеж30

ной, как ранее. Всё время не­
отступно, то справа, то слева
к нам подлетал, преследуя,
оставшийся одиноким бедня­
га филин и истошно кричал.
Временами привычное «кве­
ек, квеек» переходило в ка­
кой-то визг с подвыванием, и
казалось, что он рыдает.
Вот филин опередил нарту,
сел на дерево и, пропустив
нас мимо себя, опять устре­
мился вперёд, не переставая
кричать.
До зимовья, где мы решили
остановиться и где Кеша меч­
тал поохотиться, было около
семи-восьми километров. И
всё это расстояние, вплоть до
избушки, нас конвоировал
тоскующий филин. Нельзя
сказать, что путь с таким пе­
чальным эскортом мог бы
кому-нибудь
понравитьсяНастроение было явно испор­
чено. Но бесцельно губить
вторую птицу я не стал.
— И зачем вы его застре­
лили? — укоризненно пока­
чал головой Кеша. — Видите,
как волнуется, как плачет
его пара? Да и нам покоя
нет! Неладно получилось!
Кеша слыл неразговорчи­
вым. Но дело было такое, что
поневоле выскажешься. Да я
и сам сознавал, что как-то
неладно всё это вышло. Но
тогда, в горячке, я совсем
упустил из виду: ведь фили­
ны паруются на всю жизнь.
Они очень привязаны друг
к другу и всегда неразлучны.
Гибель одного, так же как у
лебедей, всегда болезненно
воспринимается другим. Тос­
куя по утрате, филин подолгу

остается в одиночестве.
Привязав собак и располо­
жившись в сторожке, мы ста­
ли готовить ужин. Стемнело.
«Пу-гу-гуу! — донёсся до
нас громкий крик филина...—
Пу-гу-гу-гуу! — одичало раз­
далось вскоре с другой сто­
роны. — Пу-гуу, пу-гуу, пугуу!» — завопил он совсем
рядом- Дикий хохот прозву­
чал над самой избушкой. За­
беспокоились и залаяли со­
баки, а потом стали подвы­
вать. Сначала одна, за ней
другая — и вскоре собачий
концерт во всю мощь огласил
полянку. Стало жутко. А
крылатый дирижёр, он же и
первый солист, всё время
поддавал жару, и душеразди­
рающие выкрики, уханье и
вопли слышались то здесь, то
там. Услужливое эхо быстро
разносило и множило эти не­
вероятные звуки, и казалось,
что наша сторожка окружена
и весь лес наполнен целым
роем каких-то страшных чу­
довищ.
Иногда филин сердито щёл­
кал клювом у самого окна.
Тогда возбуждённые собаки
поднимали суматошный вой
и рвались с привязи. А фи­
лин отлетал в сторону и про­
должал настойчиво и горячо
кликать свою пару. Ему всё
думалось, что вот она выско­

чит из укрытия и полетит е
ним в лес. Он горевал, пла­
кал, звал и злился на друга
за то, что тот так долго не по­
является.
— Не надо было трогать
эту сову! — во второй раз на­
ставительно заметил Кеша.—
Не будет добра. Спать не
даст, да и всех зверей кругом
распугает!
Он вышел во двор, цыкнул
на собак, и те покорно затих­
ли. Но едва Кеша вернулся,
гомерический хохот раздал­
ся на крыше. Зазвенели окна,
завыли собаки, и всё нача­
лось снова. Какое-то бесов­
ское наваждение чудилось в
этом хаосе звуков.
Концерт не утихал всю
ночь. Всю ночь вокруг сто­
рожки и в лесу метался и во­
пил на все голоса расстроен­
ный филин, и всю ночь вто­
рили ему и бесились собаки.
Уснуть было невозможно.
Лишь к утру, когда затихли
обессилевшие и обалдевшие
от воя собаки, мы забылись
тяжёлым сном.
Днём Кеша пошёл разве­
дать места и ставить капка31

ны, а я занялся обычными в
таких поездках делами. Вёл
нужные наблюдения, делал
записи и препарировал до­
бытых птиц. Целых два часа
провозился я с филином.
Снять шкурку и привести в
надлежащий вид такую боль­
шую птицу не так просто.
Вскрытый филин оказался
старой, рослой самкой. Ведь
у хищных птиц самки всегда
крупнее самцов.
Днём было сравнительно
тихо. Сосед наш, филин, всётаки боялся людей и избегал
яркого света. Он где-то зата­
ился в гуще леса и лишь из­
редка жалостливое «квеекквеек» да протяжное «шубуу» раздавалось в различ­
ных участках тайги.
Но едва стемнело, как со­
бытия прошлой ночи возобно­
вились с прежней силой. Ди­
кий, злобный хохот потрясал
избушку, тоскливо тявкали,
выли и грызлись собаки. Бес­
прерывное уханье разноси­
лось повсюду. Филин не пере­
носил разлуки, филин искал
свою подругу, он скучал, он
звал её на своём языке.
— Разгулялся не на шут­

ку! — мрачно заключил Ке­
ш а.— Вся тайга ходуном по­
шла. Видно, знатного ловца
хоронят.
Вторая бессонная ночь ска­
залась. Издёрганные до оду­
ри, с тупой головной болью,
поднялись мы с лежанки и,
переглянувшись, сразу же
решили: «Уедем! Сегодня же
уедем! Если останемся ещё
хотя бы на одну ночь, то этот
горемыка-филин изведёт нас
окончательно. Нервы не вы­
держат! »
— Тем более, — закончил
Кеша, — и сидеть тут неза­
чем. Распугал, разогнал он
всё зверьё.
Вскоре мелкой рысцой за­
трусила собачья упряжка,
поскрипывая
убаюкивала
нарта, и всё кругом легло
опять на своё место. Стало
мирно и безмятежно. Осиро­
тевший филин остался там, в
лесу, у избушки одкг? ш реживать свою потерю.
И теперь, когда я бываю в
музее и смотрю на выстав­
ленное в экспозиции чучело
филина, я вспоминаю, как он
достался.
И краснею.

ЦАСИЛИЙ Михайлович Ефименко согласился на­
писать для нас не сразу: «Никогда в жизни
не писал для детей... Не получится, наверное...»
Действительно, В. М. Ефименко — писатель «взрос­
лый». Его несколько рассказов, роман «Ветер бо­
гов» адресованы людям старшего поколения. В них
говорится о далёкой Японии, о жизни её людей, о
лётчиках-смертниках «камикадзе».
Пишет о них В. М. Ефименко не случайно. Он
много жил в Японии, знает язык страны, обычаи,
нравы японцев. В. М. Ефименко — заместитель
председателя правления Хабаровского краевого от­
деления Общества советско-японской дружбы.
Свои впечатления о последней поездке в «Стра­
ну восходящего солнца» он и написал для «Ис­
корки».

Василий

ЕФИМЕНКО

ЖУРАВЛИ
Ч ЕТЫРЕ темноволосые, черноглазые девочки, взявшись за руки, пе­
ли в честь гостей. На их школьных платьях алели пионерские гал­
стуки.
Пели девочки на их родном японском языке и песня называлась
«Хиросима—Волгоград».
А гостями далёкого японского города Хиросима были мы, пять со­
ветских писателей: Леонид Соболев, Габит Мусретов, Юрий Барабачи,
Хамид Гулямов и я. Мы приехали сюда по приглашению Ассоциации
японских писателей и, конечно, не могли не посетить Хиросиму.
В этом городе надо бы побывать всем. Его трагедия — пример того,
на что способны поджигатели войны.
Когда 6 августа 1945 года над городом появился одинокий самолёт,
даже не было объявлено воздушной тревоги. Никто не знал ещё тогда,
о страшном оружии массового уничтожения людей — атомной бомбе.
И вот — двести семьдесят тысяч убитых, свыше ста тысяч раненых...
Как стало известно позже, никакой военной необходимости в при­
менении атомной бомбы не было. Но американцы всё же сбросили её...
Сегодняшняя Хиросима мало чем напоминает город, созданный ещё
в шестнадцатом веке. Улицы её более просторны, чем в других горо­
дах Японии — сказалась перестройка после его гибели. Почти всюду
в Хиросиме сталкиваешься со словом «Мир». Улица Мира, мост Мира,
музей Мира, памятники Мира — всё красноречиво говорит о сокровен­
ном и самом большом желании жителей города.
С большим букетом цветов мы отправились к памятнику жертвам
взрыва. Памятник Мира впечатляющ и необычен. Под железобетонной
стеной захоронена урна с именами погибших, над ней — полуовальная
арка. Подальше, за памятником, стоит здание торговой палаты, которое
осталось в таком же виде, в каком оно оказалось после взрыва. Над
зданием своеобразным символом траура летают чёрные птицы, свив­
шие гнёзда в развалинах.
3

«Искорка» № 6

зз

Сопровождавшие, нас писатели рассказали, что власти намеревались
снести это здание: дескать, на его содержание у них нет денег.
На этот необычайный памятник японский народ собрал сорок мил­
лионов иен. Триста тысяч иен дослали для этого же советские люди.
Затем больница, где лечатся пострадавшие во время взрыва. Их
называют «хибакуся». Директор больницы Фумио Сигэто показывает
нам переполненные палаты. Вместить всех, кому необходимо лечение,
больница не может.
А четырёх девочек, певших нам песню «Хиросима—Волгоград», зо­
вут Ёсида Тамако, Тамори Сумако, Ямадзуми Киоми и Кувахара Туриэ.
Они члены общества «Журавли», а песню пели потому, что школьники
Хиросимы дружат со школьниками Волгограда.

Общество «Журавли» возникло после смерти хиросимской девочки
Сасаки Садако, трагедия которой облетела весь мир. Это была милая
и весёлая девочка. Но ещё ребёнком она попала под атомное излу­
чение во время взрыва. Став уже школьницей, она заболела белокро­
вием и попала в больницу. Силы и жизнь девочки угасали. В то время
вообще никто не знал, как бороться с такой болезнью.
Сасаки вспомнила народное поверье, гласившее, что тот, кто свои­
ми руками сделает из бумаги тысячу «пуру» — журавликов, может спас­
тись от любой болезни. И она стала складывать их из бумажек, в ко­
торых ей приносили лекарства.
Но у девочки не хватало сил, и, узнав о беде Сасаки, тысячи и ты­
сячи детей со всех уголков Японии стали посылать ей бумажных жу­
равликов. Но что могли сделать детские руки и такие беззащитные бу­
мажные «пуру» против атомной бомбы!.. Сасаки умерла.
А в стране стали возникать общества «Журавлей». Руководитель
такого общества в Хиросиме Кавамото Игиро рассказал, что в этом
обществе участвуют дети с двенадцати лет и старше. В Хиросиме таких
ребят немного: шестьдесят— восемьдесят человек. Директора школ за­
прещают ученикам участвовать в обществе, говоря, что это якобы ме­
шает учёбе.
Общество «Журавли» добровольное. В нём состоят только те, кто
хочет активно бороться за мир.
— Молодое поколение, — сказал Кавамито Игиро, — забывает о тра­
гедии войны, но школьники нашего города помнят.
Четыре девочки — черноволосые, тёмноглазые, с алыми галстуками,
спев песню, подарили нам гирлянды журавликов. Теперь эта гирлянда
«пуру» хранится у меня, как дорогой сувенир человеческой солидар­
ности в борьбе против зла.
34

ЛЕ Б Е ДИНОЕ OSEPOi
СЗ УЖЕ давно слыхал, что в Японии, где-то на севере острова Хонсю,
“ есть озеро, куда прилетают на зимовку лебеди с нашего Дальнего
Востока. Говоря откровенно, я удивился. Не так уж много на этом
острове таких мест, тем более с озером, где могли бы спокойно чув­
ствовать себя эти очень осторожные птицы.
Попав в Японию, я, конечно, постарался увидеть зимующих лебедей.
И вот со служащим мэрии города Ниигата Ичиока-саном мы мчимся
на машине по плодороднейшей равнине, где произрастает самый луч­
ший в Японии рис. Равнину пересекает одна из крупнейших японских
рек Синано-гава. Повсюду мелькают крестьянские дома, какие-то стро­
ения— равнины густо заселены.
Наконец мы, попетляв по улицам города Суинбара, выкатили на
окраину, и передо мной как-то неожиданно возникло четырёхугольное
озеро Хёко. Берега его были огорожены старыми деревьями японской
вишни — сакуры. Около воды виднелась хижина, сколоченная из досок.
Мы подкатили именно к ней, и тотчас же в дверях показался пожилой,
приземистый человек, в тёплой рабочей куртке и в кепке, плотно на­
тянутой на голову.
— Это Исикава, — подсказал мне Ичиока-сан.
Я уже знал фамилию хранителя озера и с удовольствием познако­
мился с ним. Мы вошли в хижину, он тут же любезно усадил меня
у железной печки, поставил на стол горячий чайник и, как везде в этой
стране, предложил чашку ароматного чая. Он охотно, я бы сказал
с удовольствием, отвечал на мои вопросы.
Впервые лебеди появились на озере в 1950 году. Очевидно, это
были ослабевшие во время перелёта птицы. Почувствовав доброжела­
тельное отношение людей, они с этой поры во всё возрастающем ко­
личестве стали прилетать сюда на зимовку.
Первым другом лебедей стал крестьянин Исикава — отец нынешнего
хранителя озера. Моему собеседнику сорок пять лет, ухаживать за
лебедями ему помогают сыновья. Лебедям Исикава отдаёт всё свобод­
ное время, благо зимой в этом районе у крестьян дел мало.
— А сколько обычно прилетает зимовать лебедей? — спросил я.
— По-разному, — ответил Исикава. — В шестьдесят четвёртом году,
например, на озере зимовали четыреста пятьдесят три лебедя и не­
сколько тысяч уток.
— Но ведь прокормить такое множество птиц не просто?
Исикава усмехнулся:
— Конечно. Корма много надо. Но мы с отцом кормили лебедей
за свой счёт только первые два года,
тогда их было немного. Потом стали по­
могать власти города, лебедь даже стал
символом Суибара. Сейчас же, когда о
лебедином озере стало известно всей
стране, корм присылают отовсюду.
Смотритель озера — так теперь име­
нуется служба Исикава в зимнее время—
показал мне массу фотографий и вез­
де — озеро с лебедями. Почитание ле­
бедей здесь дошло до того, что если
какая-нибудь птица умирает, её хоронят
с молитвами, которые читает буддийский
священник. У меня на память остался
такой снимок.

3*

35

После беседы Исикава
пошёл показать мне о зе­
ро. Стоило ему появить­
ся на берегу с плетёной
корзиной через плечо и
крикнуть:
«Кои! Кои!»,
как со всех концов озера
к нему поплыли велича­
вые лебеди, среди кото­
рых толпилось множест­
во уток.
Было странно и уди­
вительно смотреть, как
такая осторожная и пугливая у нас птица, которая и близко не подпу­
стит человека, так спокойно чувствует себя в небольшом озере на
окраине города. Ведь здесь всегда толпятся любопытные, которые из­
далека приезжают полюбоваться белоснежными красавцами. По сути
дела, как немного надо, чтобы прекрасные представители пернатых
жили в дружбе с человеком. Наши друзья из Ниигаты это убедительно
доказали.

В. ШУЛЬЖИК

КОРОВА
Корова идёт на работ}
На пастбище,
По молоко.
Корове не очень охота
Идти далеко-далеко.
Сонлива она и печальна
И движется мимо цветка,
И мальчик —
Коровий начальник —
Глядит на неё свысока.
Корова шагает с работы,
Тяжёлое вымя несёт.
Родные увидит ворота,
Не выдержит и запоёт.
Корова поёт:
— Открывай-ка,
Я всех молоком напою! —
И с ломтиком хлеба
Хозяйка
Встречает корову свою.

36

Рис. В. Меньшикова.

Л. СЕМЕНОВ-СПАССКИЙ

Рисунки Ю. Шабанова

ОСТРОВИТЯНЕ
1. ПОСЛЕДНИЙ КАТЕР

Все были на берегу. Даже
дедушка Якьенто пришёл, хотя
вот уже вторую неделю у него
болела поясница и он никуда
не выходил из своей фанзы.
Дедушка Якьенто надел тёп­
лую пёструю кухлянку и мох­
натый малахай, чтобы не про­
студиться.
Люди развели на снегу кос­
тёр и, присаживаясь около не­

го на корточки, горстями заби­
рали тепло. Снег под костром
помаленьку таял и таял, и кос­
тёр проваливался.
— Однако чайку бы...—
сказал дедушка Якьенто. —
Шибко холодно.
— И то дело, — поддержал
его Пал Палыч, комендант ос­
трова. — Пётр! — позвал он
Петьку. — Слетай наверх. При­
неси чайник из боцманской.
Держи ключ!

37

Низко над морем лежала гу­
стая пелена тумана: море па­
рило. Стоял тихий морозный
день— Кто со мной? — закричал
Петька, спрыгивая с ящика,
куда он забрался, чтобы луч­
ше видеть море.
И в этот самый момент над
островом завыл ревун.
«Ууууу-ууууу! — ревел он.
Потом замолк, прислушива­
ясь. — УУУУУ'УУУУ!» — снова
позвал он катер, не видимый
за туманом.
— А ну-ка тише!.. — Комен­
дант острова отскочил от кост­
ра и, подбежав к самой воде,
приставил ладонь к уху, при­
слушиваясь.
Дедушка Якьенто медленно
стянул с головы малахай и за­
мер, прислушиваясь.
— Однако идёт, — сказал
сам себе дедушка. Якьенто.
— Точно! Идёт! — обрадо­
ванно закричал Пал Па­
лыч. — Кабы только стороной
не прошёл!
Люди на берегу засуетились,
забегали, заговорили.
— Костёр! Костёр давай­
те!— закричал кто-то. — Что­
бы видели!
Откуда-то прикатили бочку
с соляром.
Пламя костра взвилось до
самого неба, повалил чёрный,
густой дым, закружились в
воздухе крупные хлопья сажи,
лениво оседая на снег.
«Ууу! — где-то в тумане, со­
всем близко от берега, прокри­
чал катер. — Уууу!..»
Голос у катера был глухой,
словно простуженный.
Весело тарахтя, подминая

снег широкими гусеницами,
.сверху к берегу торопился
трактор СТЗ, волоча за собой
длинный стальной трос— Ура! Идёт! — Петька раз­
махивал огромным закопчён­
ным чайником. — И-дёт!
«Уууу!»— обрадовался ре­
вун и замолк, успокоившись.
На берегу разворачивался
трактор.
«Ууу!» — сказал катер и вы­
нырнул из тумана.
На носу катера стояли лю­
ди, белые от инея, как поляр­
ники. Они радостно махали ру­
ками и что-то кричали.
С катера на берег полетела
верёвка с грузом на конце —
выброска, к ней прицепили
трос, и катерники торопливо
начали выбирать выброску
вместе с тросом.
Чихнув, смолк двигатель.
— Привет!— весело крича­
ли с катера.
— Как дошли? Измаялись
мы, вас ожидаючи! — неслось
с берега.
Свирепо заревел трактор и
пополз в гору, натягивая трос.
— А ну, в сторону!— прика­
зал Пал Палыч. — А ну, по
сторонам!
Кренясь на борт, катер не­
хотя выползал на берег. От
его красного днища валили
клубы пара, точно оно было
раскалённым. Под тяжестью
катера трещал лёд, громко и
противно скрипел снег. Гудел,
дрожа, натянутый трос, гото­
вый вот-вот лопнуть от напря­
жения.
— Хорошо! — закричал Пал
Палыч, поднимая руку, когда

из воды вылезла приземистая
корма катераТрос дёрнулся, сдвинув ка­
тер ещё на несколько метров,
и провис, раскачиваясь.
Кто-то включил трансляцию,
и весёлый женский голос за­
пел из заиндевелого репродуктЬра, висевшего на столбе,
смешную песню про футболи­
ста.
С катера сгружали бочки,
плоские металлические короб­
ки с кинолентами, большие
фанерные ящики.
Один ящик, на боку которо­
го была нарисована чёрная
рюмка и написано «Крайний
Север», упал. Крышка его от­
скочила в сторону, и из ящика
вышел.., петух. Самый настоя­
щий живой петух! С жёлтыми
и красными перьями, с массив­
ным гребешком на маленькой
головке. Петух взлетел на пе­
ревёрнутый ящик и, грациозно
вытянув шею, запел:
«Ку-ка-ре-кууууу...»
Потом внимательно посмо­
трел по сторонам, соображая,
куда это он попал, и опять про­
пел своё:
«Ку-ка-ре-куууу...»
— Петух! — удивился Петь­
ка.— Смотрите, ребята, петух!
— Пе-тух! — повторил за
Петькой Володя Оячек.
А петух, спрыгнув с ящика,
важно пошёл по снегу, высоко
поднимая жёлтые лакирован­
ные ноги с острыми шпорами,
не обращая на людей ни ма­
лейшего внимания-

настоящие. До весны связи с
берегом не будет.
Витька шумно прихлёбывал
чай из блюдечка. Ему нрави­
лось быть островитянином.
— Так что же и письма при­
ходить не будут?.. — сердито
спросила мать из комнаты.
Замигав, стала медленно
гаснуть лампочка.
Большие стенные часы, ко­
торые они привезли из Херсо­
на, зашипев, пробили десять
раз.
Отец засветил пузатую керо­
синовую лампу. В кухне сдела­
лось уютнее. По стене мельк­
нула большая тень: кот Анто­
ний вспрыгнул на тумбочку.
— Электричество
будет
только до десяти, — сказал
отец. — Горючее необходимо
экономить.
— Экономщики, — пробур­
чала мать- — Так с письмами
как же? А?..
— Почта на сброс. Раз в ме­
сяц, а то и в два... — Отец уби­
рал посуду со стола.
— А мы что, на заброс, ста­
ло быть, писать будем? — спро­
сила мать, появляясь в дверях,
— А это уж смотря по спо­
собностям...— Отец достал из
тумбочки готовальню и рассте­
лил на кухонном столе боль­
шой лист ватманской бумаги.
— Издеваешься?.. — стоя в
дверях, мать качала головой.—
Наши там с ума сойдут!
Умрут!..
— Рация есть. — Отец при­
калывал кнопками бумагу к
2. ВЕЧЕРОМ
да­
— Ну, вот, — сказал за ужи­ столу. — Радиограмму
ном отец, — теперь мы самые дим. Может быть, и не умрут.
— Издеваешься? Да?..
настоящие островитяне. Самые
,39

Отец недоуменно пожал пле­
чами.
За месяц жизни на острове
Витька привык к таким разго­
ворам. Он знал, что сейчас
мать начнёт говорить о том,
что она возьмёт ребёнка, то
есть Витьку, и пешком уйдёт
в Херсон. А отец скажет, что
по воде только Иисус Христос
ходить умел. А мать скажет,
что она всё равно не может
«в лесу жить и пенькам кла­
няться». Вот этого Витька ни­
как не понимал. Какой на ост­
рове лес? Какие пеньки? Здесь
не то что дерева, кустика ни
одного нет, сплошные камни.

з. кит
— Барометр на метеостан­
ции упал, — сообщил утром
Петька.
— И... разбился? — испуган­
ным шёпотом спросил Генка.
— Дурак ты! — Петька сел
за парту и принялся доставать
из портфеля пенал, тетрадки,
книги. — Ртуть упала. Давле­
ние воздуха увеличилось.
— А я-то думал... — обрадо­
вался Генка, — думал, как же
теперь без барометра на метео­
станции обойдутся?
Баро­
метр— он ведь самый главный
на метеостанции. Ещё главнее
градусника.
Над островом, лениво раска­
чиваясь, тихонько позванивали
леера. Дул медленный, тёплый
ветер. Пахло оттепелью. Свет­
ло-серое небо низко висело
над морем, казалось, вот-вот
оно упадёт и раздавит остров.
Солнце пряталось за всклоко­
ченные облака, и день поэтому
был тусклым.
40

— А может, и не будет, ре­
бята, шторма?— спросил Вить­
ка, глядя в окно.
— Барометры зря не пада­
ют,— категорично заявил Петь­
ка.— Барометр — точный при­
бор, как часы.
— Однако будет пурга, —
Володя подошёл к окну. —
Смотри, Витя, во-он на то об­
лако, которое на оленя похо­
ж е.— Володя указывал на са­
мое дальнее, тёмное облако.—
В нём пурга и сидит сейчас.
Свернулась, как хитрая соба­
ка, и ждёт, глазом своим вы­
глядывает, на кого бы нале­
теть.
— Ох-ха-ха, насмешил! —
Генка схватился за живот. —
Хо-ха-хо, насмешил, пурга с
глазами... Может, и хвост у неё
есть?
— И хвост есть! Хвостом
она все следы заметает, чтобы
человек заблудился. А морда
у неё,, как у самой злой нарто­
вой собаки. Дедушка мне го­
ворил.
Вошла Мара Павловна,
— К доске, Голубев. Решаем
вчерашнюю задачу.
В третьем классе рисовали:
Витька рисовал лес, а Генка —
корабль.
Витька быстро нарисовал
дремучий лес, тайгу и от не­
чего делать
поглядывал в
окно. По посёлку ходил де­
душка Якьенто и разносил по
домам большие деревянные
лопаты.
В классе было тепло, но
угарно: слишком рано закры­
ла трубу тётя Поля.
К третьему уроку ветер уси­
лился и сердито засвистел, на-

тыкаясь на леера. Пошёл круп­
ный снег. Снег не падал, как
обычно, а летел горизонтально
белыми прямыми линиями. То
ли от снега, то ли от того, что
день подошёл к полудню, в
классе посветлело.
— Шторм начинается, — ра­
достно зашептал Генка, — от­
пустят нас сейчас.
Генка оказался прав.
Мара Павловна подошла к
окну и долго-долго смотрела,
забыв о классе, на быстрые
снежные линии, улетающие за
остров, в море. А снег всё ле­
тел быстрее и быстрее и за­
штриховывал и море, и берег.
— Уроки на сегодня окон­
чены,— грустно сказала она,
отходя от окна. — Оячека я са­
ма отведу домой. Одевайтесь,
ребята.
Отец был уже дома. Он, как
всегда, что-то чертил.
— А-а, — протянул он, весе­
ло разглядывая Витьку, — вот
и последний покоритель Севе­
ра явился. Как на улице, сы­
нок? Метёт?
— Ещё как! На ногах не
устоять!
— Да ну?— уди­
вился отец. — Не­
ужели не .устоять?!
Витька обиженно
пожал плечами:
— Не хочешь —
не верь.
В комнатах было
тепло и сумрачно.
Антоний сидел на
тумбочке,
закрыв
глаза и задумав­
шись:
«Тик-так... Тиктак...» — разгова­

ривали сами с собой часы.
— Обедать будем? — спро­
сила мать.
Вдруг 'за окном засвистело,
завыло, застонало. Что-то за­
грохотало на крыше. Антоний
соскочил с тумбочки и испу­
ганно метнулся под кровать.
Витька кинулся к окну, но в
белой вихрящейся мгле ничего
не было видно. Боязливо
вздрагивали стёкла в окнах.
— Шторм, — отец подошёл
к окну. — Шторм, — повторил
он и погладил Витьку по голо­
ве, как маленького.
Из-под кровати вылез Анто­
ний и принялся тереться о
ножку стола.
Неожиданно стало очень ти­
хо. Так тихо, что Витька услы­
шал, как где-то далеко, в мо­
ре, трутся друг о друга льди­
ны. Повалил стремительный,

41

крупный снег. Снежинки лете­
ли, быстрокувыркаясь в воз­
духе, обгоняя друг друга. Изза пелены этого торопящегося
снега проступила чёрная неук­
люжая громада островной ра­
диостанции. Остальных строе­
ний различить не удавалось.
Бурчало море, взволнованно
и раскатисто, точно перекаты­
вая камни в своём горле. Трус­
ливо позвякивали леера.
«Уууу!» — начал было ре­
вун, но неожиданно смолк, сло­
вно поперхнулся.
Обед прошёл в молчании,
«Тик-так», — сказали часы и
пробили один раз. Был час
дня.
Мать завешивала одеялами
и платками окна. Только одно
окно на кухне осталось незавешенным.
Отец засветил керосиновую
лампу.
Уроков не задали. На улицу
выйти нельзя. Витька сидел у
окна, катал хлебные шарики и
не знал, чем бы ему заняться.
«Лучше бы и не было этого
шторма», — с тоской подумал
он.
Словно ловя его мысли, отец
сказал:
— Полярники во время пур­
ги в шахматы играют, книги
читают, над собой работают.
— Спят твои полярники, как
пожарники. — Мать накручи­
вала волосы на бигуди.
— Уже спать? — удивился
отец.
— А что?
— Да так... Ничего. Рано­
вато вроде.
— Я не полярница, мне над
собой работать не обязательно.
42

Ветер набирал силу. Прон­
зительно свистел в леерах и
шуршал по стенам. Витьке,
глядевшему в окно, казалось,
что снег падает не с неба на
землю, а наоборот — с земли
на небо. Свист ветра постепен­
но переходил в визг. Ветер, ло­
мясь в дом, наваливался пле­
чом на входную дверь, и она
жалобно скрипела под его тя­
жестью. Ветер топтался по
крыше, дул в трубу, и тогда
маленькое пламя лампы бес­
покойно металось, как жёлтая
бабочка, посаженная в стек­
лянную банку. По стенам ком­
наты двигались таинственные
тени.
Витьку клонило в сон: ве­
тер убаюкивал.
«Ууу!» — где-то далеко-да­
леко жалобно прокричал ре­
вун.
Витька лежал, накрывшись с
головой. Он слышал, как скре­
блась в дверь, в окна пурга и
тихонько всхлипывала: видно,
уж слишком холодно было на
улице, а в дом её не пускали.
Он проснулся от тишины.
Часы пробили два раза. В
комнате было темно, и Витька
никак не мог сообразить: день
сейчас или ночь.
На кухне отец пил чай из
термоса.
— Сейчас ночь или день?—
шёпотом спросил Витька.
— Не знаю, — тоже шёпо­
том ответил отец. — Я сам
только что проснулся. Брр, —
поёжился он, — Холодина*
Затопим сейчас.
Витька оделся. Влез в ва­
ленки, застегнул пальто.
— Готов? — спросил отец,

надевая огромные, как у мо­
тоциклистов, рукавицы. — По­
шли.
Снег забил сени. Витька
сразу же провалился по коле­
но. Отец отгребал лопатой
снег от входной двери.
— Теперь понимаешь, поче­
му все двери на острове во
внутрь открываются?
— Нет.
— Ну, гляди. Сейчас пой­
мёшь. — Отец дёрнул дверь.
Она глухо заскрипела и под­
далась. В сени пополз снег с
улицы.
— Ух, ты-ы! — вырвалось
у Витьки.
Снега было так много, что
он закрывал весь дверной
проём.
— А ну, сынок, кинь-ка ло­
пату.
— Туннель копать будем?
— Там видно будет.; Сейчас
нам бы выбраться...
Увязая по пояс в глубоком
снегу, они разбрасывали его
лопатами, торопливо выби­
раясь наверх.
— Ну вот, кажется выбра­
лись. — Отец вытирал носо­
вым платком лоб. — Дымохо­
дом займусь.
Стояла глубокая ночь. Низ­
ко висели большие, косматые
звёзды. Весь остров был по­
гребён под снегом. Было так
тихо, что у Витьки зазвенело
в ушах от тишины.
— Шторм бушевал долго?
— Часов тридцать. — Отец
закурил,
жадно
втягивая
дым. — А ты, сын, оказался
способным парнем по. части
сна. — Он засмеялся. — По­
чти двое суток проспал, И по­

думать только — без воды и
пищи!
Ге-ерой! — протя­
нул он.
— Смотри! Смотри! — за­
кричал Витька, указывая в
сторону домика Семенченко. — А там совсем снега нет!
Домик маячного смотрителя
отчётливо вырисовывался в
ночи. Ни единого сугроба, хо­
тя бы самого маленького, не
было на вершине острова.
— Всё ветром сдуло, —
Отец полез на крышу. — Ме­
сто-то высокое, открытое...
...Вскоре затрещал в печи
огонь, весело гудя и пострели­
вая углями. В доме сделалось
тепло и уютно. Антоний важно
сидел около приоткрытой печ­
ной дверцы и мурлыкал то ли
от важности, то ли от удоволь­
ствия.
Делать было нечего и Вить­
ка лёг спать, хотя спать ему
совсем и не хотелось. Он во­
рочался, придумывал всякие
занятные истории, которые он
расскажет ребятам, когда вер­
нётся в Херсон, и незаметно
уснул.
Витька проснулся оттого,
что кто-то тряс его за плечо.
Он открыл глаза и увидел над
собой счастливое Петькино
лицо.
s
— Вставай, соня-засоня, —
быстро заговорил Петька. —
Вот ты спишь и не знаешь ни­
чего, а шторм настоящего кита
на остров выбросил!
Витька мигом вскочил и на­
чал торопливо одеваться.,
А Петька рассказывал:
— Кит, понимаешь, на бере­
гу лежит. Ог-ро-о-омный! —
Петька даже глаза закрыл. —
43

Как дом, а может, больше.
Весь
чернявый.
Глаза, —
Петька кинулся на кухню и
вернулся с большим эмалиро­
ванным тазом, в котором мать
замешивала тесто, — вот та­
кие, — сказал он серьёзно и
пощёлкал пальцем по дну та­
за. — Не вру! А пасть — что
ваша кухня.
Ребята выскочили из дома
и по траншеям, прорытым в
снегу трактором, бросились к
берегу.
Петька не врал.
Ещё издали, спускаясь к
морю, они увидели что-то
очень большое, бесформенное,
немного похожее на перевёр­
нутый баркас. Это и был кит.
Свирепо
урча,
трактор,
злясь, подходил то слева, то
, справа к киту. Пал Палыч
44

щёлкал фотоаппаратом с маг­
ниевой вспышкой.
Шторм взломал припай и
унёс его в море. Было время
полного отлива, и кит лежал,
немного завалясь на бок, пря­
мо на смерзшемся песке, плот­
но прижав огромные плавни­
ки к телу, широко распластав
хвост.
— Ай-ай, сколько мяса! —
качал головой дедушка Якьенто, постукивая кулаком по
грязно-чёрному китовому боку.
— А ну, орлы, верхом на
кита! — весело скомандовал
Пал Палыч. — Один мо­
мент — и вы на плёнке.
На широкой китовой спине
уже сидело человек пять по­
селковых..
Вспыхнула кривая молния
магниевой вспышки.

— Внимание! Ещё раз! —
Пал Палыч отбежал от кита и
опустился на колено, целясь
фотоаппаратом прямо в Вить­
ку. — Попробуем без вспыш­
ки. Готово!
...После второго урока Вить­
ка принялся писать письмо ба­
бушке в Херсон.
Он писал о шторме, о том,
что снег до самой крыши за­
сыпал их дом, о ките, которого
выбросило море, передавал
приветы друзьям и всем сосе­
дям.
Письмо получилось боль­
шим. Два листа из арифмети­
ческой тетрадки. Под письмом
оставалось немного места, и
Витька нарисовал кита. Кит
получился не очень похожим, и
тогда, чтобы бабушка догада­
лась, что это кит, он крупны­
ми печатными буквами напи­
сал: «Это — кит» — и поставил
стрелку.
Когда прозвенел последний
звонок — письмо было готово
окончательно. Оставалось по­
ложить его в конверт, напи­
сать адрес и опустить в почто­
вый ящик. И тут-то Витька с
ужасом сообразил, что его
письмо всё равно раньше вес­
ны никуда не уйдёт с острова.
Ему стало так обидно, что он
готов был расплакаться, но
блестящая идея неожиданно
пришла ему в голову.
4. РАДИОГРАММА

В большой комнате радио­
станции было светло и уютно.
Свет падал сквозь широкое, во
всю стену, окно. Витька уви­
дел весь остров как на ладони:
и берег с сиротливо лежащим

катером, и деревянный пирс,
и море, синее и гладкое, без
единой льдинки.
В комнате пахло кани­
фолью: радист паял.
— Что стоишь? — обернул­
ся радист. — Проходи, садись.
Ты по делу или просто так, в
гости?
— По делу.
— Великолепно раз по де­
лу. Выкладывай дела.
— В Херсон телеграмму
можно дать? — Витька мял в
руках шапку, не решаясь
пройти в комнату.
— Хоть в Париж.
— Мне только в Херсон.
— Да проходи всё-таки. Че­
го мнёшься у двери?
Радист положил Витькину
шапку на вешалку, помог
снять пальто и усадил на кру­
тящийся стул.
— Вот тебе бланки, — ска­
зал радист. — Через час на
связь выхожу и радиограмму
твою отправлю. Договори­
лись?
Бланки оказались чрезвы­
чайно красивыми. На каждом
сверху крупными буквами бы­
ло написано «Радиограмма»,
а чуть ниже и мельче — «Рыбпром». Из пачки разноцветных
бланков Витька выбрал голу­
бой, так как решил, что голу­
бой цвет самый подходящий
для содержания радиограммы.
Достал из кармана отцовскую
шариковую ручку и быстро на­
писал адрес: «Город Херсон,
улица Партизанская, дом 98,
Гречко Оксане Петровне». По­
том подумал и в скобках на­
писал — «лично».
— Тебе музыку включить,
45

чтобы лучше думалось? —
спросил радист, вынимая изпод стола маленькую пишу­
щую машинку.
— Не.
.— Нет так нет, Я хотел как
тебе лучше. Думаю, человек
городской, южный... Думаю,
музыку должен любить.
Витька вертел в руках руч­
ку и не знал, о чём же писать.
Телеграмм ему ещё никогда
не приходилось давать.
Застучала машинка, мед­
ленно, словно разгоняясь, по­
том всё быстрее и быстрее.
— Написал? — спросил ра­
дист, кончив печатать.
— Нет, я не знаю, что пи­
сать.
— Вот тебе на! Пришёл да­
вать радиограмму, а что пи­
сать — не знает.
— Что писать — знаю, —
быстро заговорил Витька, бо­
ясь, что радист рассердится и
не примет радиограмму, — я
вот только не знаю как. Я про
кита хочу написать.
— Ты, парень, самое глав­
ное пиши, и покороче, а потом
мы вместе откорректируем.
Только суть пиши.
Витька немного подумал и
написал: «Дорогая бабушка,
здравствуй! У нас был шторм.
Наш дом занесло до самой
крыши. Мы ночью с папкой
еле откопали его лопатами.
А ещё шторм выбросил на бе­
рег настоящего живого кита.
Кит — это такая большая ры­
ба. Ещё больше, чем сарай, в
котором тётя Аня держит ко­
рову и двух поросят. Ты, на­
верное, не знаешь, что такое
кит, потому что в Херсоне он
46

не водится, но как только на­
ступит весна, я тебе пришлю
фото, где я снят вместе с ки­
том».
— Бумага
кончилась, —
сказал Витька.
— Пиши на другом бланке.
Подклеим. Эка беда!
Подумав, Витька начал пи­
сать дальше: «Шторм выбро­
сил живого кита, а умер он
(слово «умер» Витька зачерк­
нул и сверху написал «скон­
чался») от холода, потому что
был сильный мороз, ещё силь­
нее, чем в твоем холодильнике
ЗИЛ. Питание у нас хорошее».
Писать больше вроде было
не о чем. Под радиограммой
Витька
поставил
подпись:
«Поликарпов Виктор Георгие­
вич».
— Вот, — сказал он, пода­
вая радисту два исписанных
бланка.
— Ого! — удивился ра­
дист. — Ты, как я погляжу,
настоящий писатель. Ну-с, по­
читаем.
Радист углубился в чтение.
— Ты в каком классе
учишься? — Он вынул из пласт­
массового стаканчика остро
отточенный карандаш,,
— В третьем.
— Не в ладах с граммати­
кой? Верно?
— Верно, — вздохнул Вить­
ка, и ему стало стыдно. «Отца
надо было попросить ошибки
проверить, а потом нести ра­
дисту радиограмму», — поду­
мал он.
— Так-с, — сказал радист,
прочитав радиограмму. — Ты
упустил одну существенную
деталь^ Сегодня пятое число, а

значит, ровно через два дня —
праздник, Я бы, на твоем ме­
сте, поздравил бабушку. Ей
будет весьма приятно. Возьми
и допиши поздравление, —
протянул он Витьке бланк.
— Пиши, — начал радист,
закуривая. — Дорогая бабуш­
ка. То есть «дорогая бабуш­
ка» — не надо. Это ты уже на­
писал... Значит, пиши: поздра­
вляю международным празд­
ником трудящихся. Желаю
здоровья. Написал?
— Ага..
— Молодец! Теперь займём­
ся корректурой текста. Зна­
чит, так. — Радист глянул в
бланк. — Значит, так, Виктор
Георгиевич, В чём соль твоей

радиограммы? Если я пра­
вильно понял, то соль, то есть
основное, главное в твоей ра­
диограмме, то, что шторм вы­
бросил живого кита и кит, как
ты сообщаешь, скончался на
берегу. Верно?
Витька кивнул.
— Ну, а если верно, — про­
должал радист, — то все
остальное, кроме поздравле­
ния, несущественно и может
быть выброшено из радиограм­
мы, не искажая смысла по­
следней. Возьми новый бланк
и перепиши.
Голубых бланков больше в
пачке не оказалось, и Витька
принялся переписывать радио­
грамму на белый: «Дорогая
47

бабушка, здравствуй! Шторм
выбросил живого кита, а кит
скончался от холода, потому
что был сильный мороз, еще
сильнее, чем в твоем холодиль­
нике ЗИЛ. Питание у нас хо­
рошее. Поздравляю праздни­
ком трудящихся. Поликарпов
Виктор Георгиевич».
— Теперь много лучше, —
сказал радист, прочитав пере­
писанную радиограмму. — Ты
парень способный. Остались
совсем незначительные ис­
правления. Вот ты пишешь:
«Шторм выбросил живого ки­
та». Ты верующий? — спросил
он серьёзно, — В бога веришь?
— Нет.
— Значит понимаешь, что
не бог выбросил кита. Верно я
говорю?
Витька согласился.
— Я третий год на острове
работаю, так китов к нам
только штормом и выбрасы­
вает, а следовательно, про
шторм не существенно. Так:..
Читаем дальше. Вот ты пи­
шешь о морозе: «потому что
был сильный мороз, ещё силь­
нее, чем в твоём холодильнике
ЗИЛ».
Радист покачал головой и
развёл руками.
— Прочитает твоя бабуш­
ка, что наши морозы ты с хо­
лодильником ЗИЛ сравнива­
ешь, и удивится: за что же се­
верные нам здесь платят, за
что отпуска большие дают и
другие всякие льготы. Да ка­
кой мороз в холодильнике?
Один-два градуса. Это разве
мороз? Вычеркни про шторм,
про холодильник. У нас с то­
бой ещё целых двадцать минут
48

до начала сеанса. Перепиши.
Витька вздохнул и принялся
переписывать. В душе он уже
проклинал себя и радиограм­
му, и кита, и шторм, и, конеч­
но же, въедливого радиста.
«Дорогая бабушка, — напи­
сал он. — Скончался кит. Пи­
тание у нас хорошее. По­
здравляю
международным
праздником. Поликарпов Вик­
тор Георгиевич»,
— Великолепный текст! —
обрадовался
радист. — Ты
один у бабушки внук?
— Один. А что?
— Она знает, что ты, имен­
но ты, Поликарпов Виктор Ге­
оргиевич?
— Конечно знает! — за­
смеялся Витька.
— Может быть, тогда есть
смысл подписать радиограмму
просто «Виктор». Так сказать,
по-родственному? А?
Витьке было уже всё равно.
Медленная капля пота кати­
лась по ложбинке между ло­
патками, в ушах звенело и
жужжало.
— Вот так, — радист чирк­
нул карандашом, — оставляем
Виктор. Слушай отредактиро­
ванный текст. — Он откаш­
лялся. — «Херсон, Партизан­
ская, 98, Гречко. Скончался
кит. Питание хорошее. По­
здравляю
международным
праздником. Виктор...» Изме­
нений не будет, надеюсь?
— Про питание вычеркните,
пожалуйста, — неожиданно
для себя сказал Витька.
— Хорошо. Вычеркиваю.
— Прочитайте, пожалуйста,
ещё раз, — попросил Витька.

Ему захотелось узнать, что же
всё-таки осталось от его радио­
граммы.
— Слушай:
«Скончался
кит. Поздравляю международ­
ным праздником. Виктор».
— Правильно, — сказал
Витька усталым голосом и по­
смотрел на большие стенные
часы. Часы почему-то показы­
вали без десяти шесть.
— Это московское время,—
пояснил радист. — Утро там
ещё. Ну, вернёмся к радио­
грамме. Времени у нас не так
уж много осталось.
Витька облегчённо вздох­
нул.
— Понимаешь, Виктор Ге­
оргиевич, — радист задумал­
ся, — странная у нас с тобой
*•

радиограмма вышла. Очень
похожа на шпионскую шиф­
ровку. Вот послушай: «Скон­
чался кит...» Представляешь,
что могут подумать? — Он по­
тёр затылок. — Послушай,
Виктор, а разве бабушке твоей
интересно, что скончался кит?
Что он её родственник, что
ли... Давай выбросим кита.
Кабы чего не вышло...
Витька молчал, украдкой
поглядывая на часы.
— Так кита я вычеркиваю.
До шести оставалось всего
пять минут...
* * *
— Наших поздравить на­
до, — вспомнила за ужином
мать.
— Я уже поздравил, —
вздохнул Витька.

-----

Над А м у р о м —солнце!
( К фотографиям на 2-й и 3-й страницах обложки)
Н АД ХАБАРОВСКОМ каждый день — солнце! И зимой солнце, и летом! Круг­
лый год. Солнечных дней там, наверное, раз в десять больше, чем у нас в
Ленинграде.
Плывёт по Амуру белоснежный теплоход, гонит волну к мальчишкам, загораю­
щим на берегу. (Фотография на 2-й странице обложки).
Но чтобы радостно и солнечно жилось этим мальчишкам, шли в бои граждан­
ской войны их деды, гремели штормовые ночи Спасена, Волочаевские дни! В том же
Хабаровске стоит на площади памятник героям — партизанам Приамурья. Полощется
на ветру знамя, руки по-прежнему сжимают винтовки. Это они принесли новую, сча­
стливую жизнь дальневосточной земле. Мирно пасутся сейчас на ней стада оленей.
Рыбаки тянут сети с богатым уловом. Тайга полна пением птиц, шорохом пробегаю­
щих косуль. А далёкая Камчатка стала совсем близкой: вышка телецентра Петропавловска-Камчатского принимает теперь Москву. И летит песня:

На близкий и советский,
На Дальний Восток !

4

"Искорка» № 6

А. ВЛАСОВ, А. МЛОДИК

ПОДСНЕЖНИКИ
Рис. В. Бескаравайного.

НОЧНОЙ ПЕРЕПОЛОХ

Ночью выпал первый снег.
Юн был мокрый и тяжёлый.
Чуя смену погоды, ворон рас­
каркался в темноте . и разбу­
дил мальчишек. Карпуха при­
крикнул на него. Купря замол­
чал, но братьям больше не
спалось. Оба думали о пред­
стоящей поездке в Ораниен­
баум. Федька засмеялся в тем­
ноте.
— Помнишь, как тот матрос
в комнату вбежал?.. Нас увиПродолжение.
№ 4 за 1968 г.

50

Начало

в

«Искорке»

дел — и глаза чуть не лоп­
нули!
— Разозлился, наверно!
— Ещё бы! Трое суток под
арестом!
— Возьмёт и не пустит!
— Куда?— удивился Федь­
ка.
— К дяде Васе.
— Не имеет права — мы по
делу!.. Может, этого Бугасова
все чекисты ищут, а он сидит
на своём дворе, да ещё лес об­
воровывает!
От залива долетел приглу­
шённый расстоянием выстрел.

— Никак стреляют? — про­
шептал Карпуха.
Прогремело ещё два выстре­
ла. Внизу заскрипела кро­
вать — это отец встал с по­
стели. Мальчишки скатились
по лестнице и ворвались в
комнату.
— Стреляют! — крикнул
Федька.
— Не
глухой, — ответил
отец. Он торопливо одевался,
а мать зажигала лампу.
Выстрелы следовали один
за другим, приближаясь к до­
му. Тревожно заржал Прошка
под навесом. Когда отец и сы­
новья выскочили на крыльцо,
всё стихло. Оставляя чёрные
следы, они дошли до берега.
Липкий снег валил густо.
Уже за камнем ничего не бы­
ло видно. Дороховы прислуша­
лись. Им показалось, что гдето постукивают вёсла в уклю­
чинах. Потом послышались
шаги. Подошёл встревожен­
ный Семен Егорович, спросил:
— Не ты стрелял, Степан
Денисыч?
— Тут, считай, из трех вин­
товок били и из одного нага­
на, ;— ответил отец.
— По звуку определил?
— Наслушался в окопах...
А сейчас будто гребут?
И верно: где-то шуршала и
булькала вода. Рядом с кам­
нем вынырнул широкий „ нос
баркаса. Проскрежетав килем
по дну, он остановился. Два
матроса соскочили прямо в
воду, крестом сомкнули руки,
а двое других усадили на них
пятого матроса. Он то стонал,
то ругался такими морскими
4?

словечками, что отец крякнул
и сказал:
— Ночью-то так, вроде, и
не годится.
Тяжело хлюпая по воде, ма­
тросы вынесли раненого на бе­
рег.
— Чей дом? — спросил
один из них, увидев светящее­
ся окно.
— Мой, — ответил отец.
— Веди! — приказал ма­
трос и крикнул оставшимся:—
Прочешите берег! Следы на
снегу посмотрите!
Семён Егорович вошёл в во­
ду и помог подтащить к бере­
гу баркас, а Дороховы двину­
лись к дому: отец впереди,
мальчишки сзади двух матро­
сов, которые несли раненого,
продолжавшего ругаться.
— Контра проклятая! Из
рук выскользнул... Ногу про­
дырявил и ушёл, паразит!
— Не ушёл! — успокаивал
его другой матрос. — Утонул,
должно быть... Я ж ему всю
обойму вслед выпустил. Ясно
дело, утонул!
Отец остановился и огля­
нулся на матросов.
— Чего уставился! — рас­
сердился раненый.
— Слышу — знакомые! —
сказал отец, вглядываясь в ма­
троса. — Запомнил я твоё «яс­
но дело»!
— Давай, давай! — нетер­
пеливо прикрикнул тот. —
Кровь же у него хлещет!
Теперь и мальчишки узнали
обоих чекистов. Раненым ока­
зался матрос Алтуфьев — тот,
который заснул у камеры пред­
варительного заключения.
Дома командование полно51

стью перешло к матери. Она
отобрала нож, которым стар­
ший матрос хотел разрезать
брючину на раненой ноге, и
аккуратно засучила штанину.
А когда Алтуфьев, проскрипев
зубами, начал снова ругаться,
она так цыкнула на него, что
он замолчал на полуслове.
— Кость не задета, — ска­
зала мать, осмотрев рану на
икре и сразу же посыпались её

— За кем гнались-то? — за­
дал Карпуха давно мучивший
его вопрос.
Матрос посмотрел на маль­
чишек и сделал страшное
лицо.
— С вами я и разговари­
вать не хочу!
Братья видели, что он не
сердится на них. Лицо у ма­
троса быстро разгладилось, и
он спросил:

распоряжения: — Федька! Го­
рячей воды из печки — в пра­
вом чугуне!.. Карпуха! Марля
в комоде, в нижнем ящике!..
Степан! йод на кухне — в
шкафчике!
Старший матрос ушёл вме­
сте со своим товарищем на бе­
рег. Алтуфьев перестал скри­
петь зубами и, лежа на крова­
ти, следил за руками матери.
Похвалил её:
— А ты... не только драться
умеешь!

— Как ворон? Каркает?
— Скоро полетит! — отве­
тил Карпуха.
Матрос вздохнул.
— Зато я — что ворон под­
битый..., Гидра чёртова!.. Если
б не снег! Не видно ничего!
Выбрал же погодку, подлюга!
Матрос не сказал, что это
был за человек, почему они хо­
тели схватить его, как очути­
лись ночью в заливе. Он гово­
рил только о самом последнем
моменте,
когда
началась

52

стрельба. Первым выстрелил
из нагана тот человек. Он был
в небольшой двухвёсельной
лодке. Выстрелил и стал гре­
сти изо всех сил, чтобы скрыть­
ся. Но баркас снова догнал
его. И опять он выстрелил.
Эта пуля и ранила матроса.
Тогда с баркаса открыли
стрельбу из винтовок. Лодка
почему-то перевернулась и
человек упал в воду. Был ли
он ранен или нырнул нароч­
но — неизвестно...
Через час вернулся старший
и три других матроса. Ника­
ких следов на берегу они не
нашли. Вероятно, тот человек
утонул. В ледяной воде зали­
ва, смешанной со снегом, дол­
го не проплывёшь.
Мать напоила матросов ча­
ем. Они решили заночевать у
Дороховых.
Алтуфьева оставили на кро­
вати, отец с матерью легли на
тёплой печке, а остальные за­
брались к ребятам на чердак.
Заснули быстро. Только бра­
тья не спали.
— Может, и ехать в Орани­
енбаум не надо! — шепнул
Карпуха Федьке. — Расска­
жем ему и всё!
— Кому?
— Да старшему!., А он дя­
де Васе передаст. Думаешь —
нет?
— Передаст! — согласился
Федька. — Только как?.. Рас­
скажет, а про нас — ни слова!
Будто сам узнал!
— Ясно дело! — послыша­
лось в темноте. — Прикарма­
ню ваши заслуги! Обязатель­
но прикарманю!
После этого раздумывать

было нечего. Мальчишки при­
двинулись к матросу и всё
рассказали про Бугасова.
Рано утром раненого пере­
несли на баркас, к корме кото­
рого была привязана лодка
того человека. Дороховы про­
вожали их. Ребята недоумен­
но переглядывались. Они ду­
мали, что матросы так просто
не уедут, что перед отъездом
они пойдут к Бугасову и если
не заберут его, то по крайней
мере обыщут весь дом. Но
Зуйко — старший матрос — о
Бугасове и не вспомнил.
Выждав удобный момент,
Федька спросил у него:
— А про того-то забыл?
— Замётано! — матрос под­
мигнул и добавил так, чтобы
слышали все Дороховы: —
Если что — звоните в Рамбов!
— Откуда? — спросил отец.
— На полустанке есть теле­
фон... Спасибо за приют!
Алтуфьев приподнялся в
баркасе на локте и сказал ма­
тери:
— Быстро заживёт — вы­
пьем за твои руки! Привезу
самогору...
Он всегда называл самогон
самогором и за это получил
прозвище Самогор.
УТОПЛЕННИК

Купре устроили торжествен­
ные проводы. Семья Дорохо­
вых собралась на чердаке.
Были приглашены и Гриша с
Яшей. Мать дала Карпухе ку­
сок варёной крольчатины. Он
разрезал его на ломтики и до­
бавил в тарелку хлеба.
Все стояли и смотрели, как
ворон склёвывает последний в
53

неволе завтрак. Купря не стес­
нялся. Когда попадался кусо­
чек побольше, он поднимал
.клюв кверху, чтобы легче бы­
ло глотать, и крутил головой,
точно удивлялся: по какому
случаю собралось вокруг него
.столько народу.
Покончив с завтраком, он
привычно перелетел Карпухе
на плечо.
Федька открыл окно. Карпуха шевельнул плечом.
— Гуляй!
Ворон ущипнул его за ухо.
—i Гуляй! — повторил маль­
чишка и подошёл к окну.
Купря соскочил на подокон­
ник, посмотрел вниз — на ско­
ванную лёгким морозом зем­
лю, глянул на небо, на берёзу
с двумя вороньими гнёздами,
каркнул, расправил крылья,
помахал ими, будто пробовал,
работают ли они, и легко
взмыл в воздух.
На берёзе загалдели: руга­
лись или радовались — кто их,
ворон, разберёт? Купря уселся
на самую макушку дерева, по­
сидел, подумал, заскакал вниз
по голым веткам и смешался
со своими чёрными собратья­
ми. Драки не произошло. Зна­
чит, его приняли в новую
семью.
— Живи сто лет! — сказа­
ла мать.
Всем было радостно и не­
множко печально. Федька за­
крыл окно. Яша взял Карпуху
за руку, пожал её.
— Хороший ты!..
— Скажешь ещё! — сму­
тился Карпуха. — Жить-то
ведь всем охота!
На берёзе снова закаркали.
54

— Это Купря! — забеспо­
коился Карпуха и распахнул
окно.
Все вороны подхватили кар­
канье Купри. Мальчишка дол­
го не мог понять, с чего они
раскричались. Потом он уви­
дел Семёна Егоровича, кото­
рый подходил к их дому.
Отец с матерью поспешили
вниз. Они всё с большим ува­
жением относились к соседу.
Без его помощи Дороховым
пришлось бы туго.
— Достал я вам на день те­
легу, — сказал Семён Егоро­
вич. — До вечера возика три
привезёте. Моих ребят можете
взять.
Отец усадил Гришу и Федь­
ку на лошадь и повёл её в де­
ревню, к дому, в котором Се­
мён Егорович договорился на-

счёт телеги. Прямо оттуда они
собирались ехать в лес за дро­
вами. . Младших мальчишек
отец не взял с собой.
Карпуха с Яшей ещё полча­
са крутились около берёзы,
смотрели на ворон, спорили,
но так и не могли решить,
здесь ли Купря или улетел.
Потом они пошли к берегу.
Снег лежал лишь кое-где. Мо­
роз застеклил лужи и выбоинки, наполненные водой. А на
заливе не было ни льдинки.
— Пройдём по кромке —
посмотрим,
— предложил
Яша. —- Что найдём — попо­
лам!
— Тебе Гришка даст попо­
лам! — усмехнулся Карпуха.
— Ты думаешь — он жад­
ный? He-а!.. И ничего ему не
надо... И мне ничего не надо.
Это так — для
интерна...
Скучно же весь день ничего не
делать.
— Нам матрос Зуйко ска­
зал, что скоро школу откроют.
— Школу? — обрадовался
Яша.
— Настоящую!.. Будем вме­
сте ездить!
— Я во второй пойду! — по­
хвастался Яша. — Я в гимна­
зии один класс кончил. А Гри­
ша — тот в третий пойдёт...
Если бы ничего худого не бы­
ло, я бы уже в четвёртом
учился!
— Мало ли что если бы! —
проворчал Карпуха.
Ему хвастать было нечем.
Ни он, ни Федька не кончили
и первого класса. Мать научи­
ла читать по складам.
— Вы что — до революции

в городе жили? — с завистью
спросил он.
Яша не ответил.
— В каком городе-то? —
снова спросил Карпуха.
— Лежит! — сказал Яша и
пошёл быстрее.
Впереди у самого берега в
воде чернело что-то продолго­
ватое, бугристое. Мальчишки
побежали, остановились и с
перепуганными лицами поти­
хоньку, маленькими шажками
подошли поближе. В воде ле­
жал утопленник. На нём была
матросская одежда. Смотрели
в небо тусклые остановившие­
ся глаза.
Яша как-то странно просто­
нал и, не сказав ни слова, по­
бежал к флигелю. Карпуха
растерянно посмотрел по сто­
ронам и бросился к своему
дому.

55

— Мам! Мам!.. Утопленник!
Мам!
Мать хлопотала у печки. По­
ставив в угол ухват, она спро­
сила недоверчиво:
— Какой ещё утопленник?
— Там!.. На берегу!..
— А не тот ли это вы­
плыл, — произнесла она, —
за которым ночью гнались?
У Карпухи отлегло от серд­
ца. Конечно, это тот! Как он
сразу не догадался?

Из её сбивчивых фраз, преры­
ваемых всхлипываниями, До­
роховы поняли, что Яша упал
с лестницы и разбился.
— Умирает! Сыно-о-ок умира-ает! — голосила она.
Мать заторопилась.
— Побежала! И доктора по­
прошу привезти!
Карпуха не знал, что делать
с бившейся в истерике женщи­
ной. Он погладил её по воло­
сам.
— Не плачь, тётя Ксюша!..
Мы знаешь какие!.. Нам хоть

— Потонула, значит, гид­
ра! — оживился Карпуха. —
Пойду ещё посмотрю!
— Никуда не пойдёшь! За
печкой присмотри! — прика­
зала мать. — Я на полустанок
сбегаю! Просили же позво­
нить...
На берёзе, как и утром, за­
каркали вороны. Мать не об­
ратила на это внимания, а
Карпуха услышал и выглянул
в окно. К дому бежала жена
Семёна Егоровича.
— Здорово! — воскликнул
Карпуха. — Они вместо соба­
ки! И всё Купря! Как увидит,
что к дому идут, начинает
каркать, а остальные подхва­
тывают!.. Верно здорово, мам?
Вбежавшая в комнату со­
седка с трудом могла говорить.

бы что! Упадём — и... ничего!
Поболит и пройдёт!
Соседка рыдала, кусала
пальцы, билась лбом о скамей­
ку. Тогда Карпуха плеснул ей
на затылок холодной воды. Это
помогло. Женщина поутихла.
Через минуту она встала и,
придерживаясь рукой за стену,
вышла из дома. Мальчишка
видел, как она, пошатываясь,
брела к своему флигелю.
Карпуха хотел побежать за
ней, но в печке было полно
дров. После пожара он очень
боялся огня. Не доглядишь —
и спалит всё. А помочь Яше он
всё равно не мог. «Как же он
упал?» — подумал Карпуха и
вспомнил крутую, похожую на
корабельный трап лестницу. С
неё упасть нетрудно. И высо­

56

ко! Грохнешься—не одну кость
сломаешь! И представилось
Карпухе, как Яша вбежал во
флигель, чтобы сказать про
утопленника. Отец с матерью
были, наверно, наверху. Он ки­
нулся на лестницу, поскольз­
нулся и полетел вниз...
Через час, когда все Дорохо­
вы собрались во флигеле, Се­
мён Егорович дрожащим голо­
сом рассказал, как произошло
несчастье.
— Слышу, топочет! Обер­
нулся— он поднимается из
люка и лица на нём нету! Толь­
ко встал на ноги, хотел что-то
сказать, пошатнулся и — вниз!
Яша лежал на кровати в
нижней комнате. Он был без
сознания и дышал так, точно
бежал в крутую гору. Гриша
сидел в ногах, молча глядел
ему в лицо и невольно дышал
так же часто и прерывисто, как
и брат. Мать прикладывала ко
лбу Яши мокрые полотенца.
— Он головкой... голов­
кой,— приговаривала она.
На улице требовательно про­
сигналил автомобиль. Федька
с Карпухой выбежали из фли­
геля. Машина стояла у дома
Дороховых. На берегу вокруг
утопленника, вытащенного из
воды, уже собралась толпа.
— Сюда! Сюда! — заорал
Карпуха.
Люди в машине услышали,
и она медленно двинулась к
флигелю. Мальчишки встрети­
ли её на полпути. Рядом с во­
дителем сидел Крутогоров, а

сзади — Зуйко с каким-то че­
ловеком в штатском, вероятно
врачом.
— .Зовёте, а дома — нико­
го!— проворчал Крутогоров. —
Где и что тут у вас?
— Яша в том доме! — зато­
ропился Федька. — А утоплен­
ник там, на берегу, где люди!
— Газуй!— приказал Круто­
горов.
Водитель подрулил к фли­
гелю. Человек в штатском бы­
стро вошёл в дом, а машина,
подпрыгивая на буграх, спу­
стилась к морю и по смерзше­
муся песку подкатила к толпе.
Братья побежали туда же.
Утопленник лежал на бере­
гу. Бушлат распахнут. На гру­
ди— размытые следы крови.
— Молодой,— с сожалением
произнёс кто-то. — Жить бы да
жить ещё!
— Все поляжем! — пробур­
чал Бугасов. — Бьют без раз­
бора! А кто не от пули, тот от
голода подохнет!
Крутогоров взглянул на Бугасова, опять посмотрел на
мёртвого, спросил у Зуйко:
— Тот?
— Будто тот, — не очень
уверенно ответил матрос. —
Ночь... Да ещё снег валил...
Только кому ж другому?
— Несите в машину.
Зуйко с водителем подняли
тело. Тельняшка задралась.
Под ней была видна батисто­
вая рубашка с выпуклым вен­
зелем из двух букв: «А. Г.».

(Продолжение следует)

ЗНАЧКИ

РАССКАЗЫВАЮТ
Я н и к огда не бы л в Я понии.
И всё-таки р а сск азы в ать о б этой
стр ан е я м огу ч асам и .
Д е л о в том , что я со б и р а ю
значки. Т олько японски е. Ч ер ез
них-то я и у зн а ю о ж и зн и н аш и х
со с е д е й . Вы только не д у м а й т е,
что м аленький, хол одн ы й , м ета л ­
лический зн ач ок лиш ён речи. Ещ ё
КОЛЛЕК
Я
Р
Е
Н
О
И
Ц
как р асск азы в ает! П оп а д ётся он
в руки — вот и начинаеш ь ли стать книги, р а ссп р а ш и ­
вать зн аю щ и х л ю дей , искать по географ и ч еск и м к ар ­
там , сп р авоч н и к ам ... Так и у зн а ёш ь стр а н у . Я д а ж е
д у м а ю , что, если бы мы с вам и вд р у г п р и ехал и в Я п о ­
нию, я бы, н ав ер н ое, см ог быть дл я в ас н ем н ож еч к о
гидом . Х отите п опр обовать? Т о гд а — п оехал и !
Н ачнём с Т окио — столицы «С траны в о сх о д я щ его
сол н ц а». Это крупнейш ий из го р о д о в м ира: в нём
ж и в ёт оди н н а д ц а т ь м илли он ов человек! Мы как ра«
попали на п р аздн и к . Он так и н азы в ается : « П р а з д ­
ник бол ьш ого Т окио». В от и праздничны й зн ач ок —
весёлы й каппа со см еш ны м птичьим п р оф и л ем (р и ­
сунок 1 ). З а л о ж и в о д н у л а п у з а спину, второй он
при ветств ует лю бопы тны х. О чень за б а в н ы эти о б и т а ­
тели ск азоч н ого п о д в о д н о го ц ар ств а. Каппы — это
«в одя ны е». М ал ю сен ьк и е
су щ еств а . К о ж а у
них
очень гл адк ая , и, в д о б а в о к к это м у , о н а м о ж е т м е­
нять свою ок р аск у в зав и си м о ст и от ц в ета о к р у ж а ю ­
щ их п р едм етов . И х лапы п о х о ж и н а наш и руки и н о ­
ги, только м е ж д у пальц ев — перепонки: в едь каппы
ж е «водя ны е»!.. Н а гол ов е у них в м есто р та и н о са —
клюв, а на м акуш к е — н еб о л ь ш о е у гл у б л ен и е, р а з м е ­
ром с б л ю д ц е. По п р едан и ю , чтобы к ап п а не погиб,
н уж н о, чтобы в этом « б л ю д ц е » п остоя н н о бы л а в о д а .
Японцы л ю бя т капп. Н а д ел и л и их см етливы м
ум ом и весёлы м н р авом . Н а о д н о м из зн ач ков, вы пу­
щ енны х к Т окийской о л и м п и а д е (р и су н о к 2 ) , мы
сн ов а встр еч аем ся с ул ы б а ю щ и м ся каппой, о б л о к о ­
тивш им ся на т р и б у н у в ви де яп он ск ого оли м п и йск ого
ф л ага.
А теп ер ь
п оедем т е д а л ь ш е. В Я понии м ного
бол ьш и х гор одов . И н а х о д я т ся они бл и зк о д р у г от
д р у га . П орою т р уд н о п р осл еди ть гр ан и ц у о д н о го го ­
р о д а и н ачало д р у го го . Так, Токио н а сев ер е гр ан и ­
чит с К авагути, а на ю ге ч ер ез К ав асак и с И о к о га ­
м ой. О б а эти го р о д а , а т а к ж е О сак а, Н агоя, К иото,
М а эб а си и др у ги е им ею т свои значки.
Но их им ею т не только го р о д а . Д а ж е яп он ски е
ш колы им ею т свои значки. То это тр ёх л у ч ев а я зв е з д а ,
зел ён а я с белы м Ф -обр азн ы м и ер огл и ф ом в центре,
ук азы ваю щ и м на то, что ш кола « ср ед н я я » . То это пяти­
луч евая з в е з д а , о б р а зо в а н н а я
пятью
собран ны м и

страна

58

.

воедино синими с белой короной вершинами, — пять
Фудзи! То это шестилучевая красная звезда. Есть
значки, посвящённые поступлению в школу, и есть в
честь окончания её. Далее некоторые японцы идут в
повышенную школу. Вот и значок поступления туда
(рисунок 3).
Есть в моей коллекции значок детской художе­
ственной выставки, организованной газетой города
Тояма. Детский хор этого города тоже имеет свой
значок. А фирма «Сакура» выпускает цветные ка­
рандаши и... значки-подарки. Их вручают тому маль­
чику или девочке, которые займут призовое место на
выставке рисунков.
Японцы очень любят й берегут природу. Я слы­
шал, что в Японии есть даже «Праздник зелени».
Вот и значок, выпущенный государственным обще­
ством по озеленению (рисунок 4). На нём надпись:
«За естественные парки! Все могут это делать!» И,
конечно, неспроста на многих значках можно встре­
тить изображение гор (чаще всего священной горы
Фудзи), цветов: то это венчик сакуры, то золотой
эдельвейс, а то и коралловая ветвь, как на значке
Окинавы. Конечно, в городах эдельвейса не встре­
тишь. Для этого надо ходить в туристские походы.
И как тут не откликнешься на призыв, начертанный
на значке: «Давайте ходить пейГком!» (рисунок 5).
Любят в Японии и спорт. Город Саппоро — столи­
ца будущих зимних Олимпийских игр — поместил на
свой памятный значок смешного медвежонка на лы­
жах (рисунок 6). Это не случайно: город славится
лыжными базами.
В Японии очень высоко развита промышленность.
Страна занимает одно из ведущих мест по производ­
ству промышленной продукции среди стран капи­
талистического мира. Но легко ли от этого её ра­
бочим?
На одном из значков, очень простом, на белой
прямоугольной пластинке четырьмя строчками иеро­
глифов написано: «За снижение цен на товары! За по­
вышение заработной платы! За мир! Долой войну!—
Объединение связистов». Такие значки можно увидеть
на куртках бастующих. Вот другой значок, на нём
надпись: «Против рационализации производства!» Дада, именно против рационализации! Потому, что
каждая новая высокопроизводительная машина ли­
шает работы десятки и сотни людей.
Ещё значок: голубь распростёр крылья над терри­
коном, внизу цифра — 313. Это скорбный значок: его
выпустили в память 313 шахтёров, заживо погребён­
ных в обвалившемся забое (рисунок 7).
Всё чаще японские рабочие выходят на улицы,
повязывая головы белыми повязками, испещрёнными
иероглифами: «Запретить американским подлодкам
вход в порты Японии!», «Прекратить войну во Вьет­
наме!» Те же призывы можно прочесть и на значках.
Японцы хорошо знают, что такое война. Им пер-

59

вым пришлось испытать ужас атомной бомбарди­
ровки.
...Лопнул гигантский огненный шар и на ступень­
ках банка «Сумито» отпечатался моментально испе­
пелённый человек.
Чтобы этого больше никогда не случилось, каж­
дый год в Хиросиме в годовщину бомбардировки
проходят всемирные конференции по запрещению
ядерного оружия. Их много — значков, посвящённых
памятным противоатомным конференциям. Вот один
из них (рисунок 8). На других — изображение зна­
менитого «атомного дома», взрыв бомбы, призывы к
миру.
Трудовая Япония борется против войны. «Нет!» —
гласит надпись на чёрном силуэте подводной лодки.
«За мир во Вьетнаме!» — написано на другом (ри­
сунок 9). «За мир и дружбу между народами!» —
призывает третий (рисунок 10).
И прежде всего, японские рабочие, крестьяне,
студенты хотят дружить с нашей страной. Значок из
двух сплетённых букв «Я» и «С» (рисунок 11) при­
надлежит Обществу японо-советской дружбы. В
прошлом году это общество отмечало своё десятиле­
тие. Живым символом крепнущей дружбы между
нашими странами стали города-побратимы. Первыми
городами-побратимами стали Ленинград и Осака.
Вот какой значок выпустили японцы в честь этого
события (рисунок 12). А значок на рисунке 13 посвя­
щён первой встрече женщин Японии и СССР в Ле­
нинграде.
В 1964 году город Ниигату постигло большое бед­
ствие: сильное землетрясение разрушило большую
часть города. Тысячи людей остались без крыши над
головой. Первыми руку помощи пострадавшим про­
тянули советские люди, жители нашего Хабаровска.
В Ниигату были посланы тысячи кубометров строево­
го леса. Эти города тоже стали побратимами. А в
августе прошлого года в Хабаровске проходила
третья встреча японо-советской общественности. Вот
её памятный значок (рисунок 14).
Долго можно рассказывать о значках моей кол­
лекции — у меня их более трёхсот. Каждый по-сво­
ему красив и интересен, за каждым — своя история.
У меня пока нет, но я уже видел японские значки,
выпущенные в честь 50-летия Великого Октября и в
честь 100-летия со дня рождения В. И. Ленина. А два
значка лежат в моей коллекции рядом: значок 45-летия Коммунистической партии Японии (рисунок 15) и
значок японской детской организации — «бумажные
журавлики» (рисунок 16). Японские ребята — тоже
мужественные и стойкие борцы за мир, за дружбу
между народами.
Вот и закончилось наше небольшое путешествие
по Японии. Если вы тоже собираете значки — пригла­
сите меня. Готов идти в любой маршрут с товарищемколлекционером.
В. БОРЩЕВСКИЙ

Пестрые заметки

В
Углегорске,
расположенном на
побережье
Татар­
ского
пролива,
местные
жители
заметили метрах в
тридцати от берега
какое-то странное
животное. Изредка
оно поднимало го­
лову и выбрасыва­
ло мощный фонтан
воды.
Сомнений
быть не могло —
на отмели находил­
ся кит.
Весть о необыч­
ном «госте» раз­
неслась быстро. На
берегу
собралась
толпа. Люди с ин­
тересом рассматри-

НЕОЖИДАННЫЙ
«ГОСТЬ»
вали
животное.
Оказалось, что на
отмели находится

кит-бутылконос —
представитель
се­
мейства клюворы­

НА ЧЕМ ЕЗДЯТ УДЭГЕ?
Много
самых
разнообразных ви­
дов транспорта ис­
пользуют коренные
жители
Дальнего
Востока — нанай­
цы, коряки, нивхи,
удэге. На первом
месте, разумеется,
нарты. История их
насчитывает тыся­
челетия.
Было
время, когда таёж­
ным
охотникам
приходилось самим
запрягаться в них.
Потом
появились
оленьи и собачьи
упряжки. В неко­
торых
таёжных
сёлах, в порядке
эксперимента,
за­

прягают
даже...
медвежат!
В каждом далё­
ком поселке на бе­
регу реки летом
можно увидеть це­
лые флотилии бе­
рестяных и долб­
лёных лодок, часто
с подвесными мо­
торами
новейших
марок.
Старинные виды
транспорта ужива­
ются с самыми со­
временными. Обыч­
ным средством со­
общения стали на
Дальнем
Востоке
самолёт и вертолёт.
Широко использу­
ются аэросани.

лых китов. К вече­
ру животное затих­
ло, и его с по­
мощью бульдозера
вытащили на берег.
Каким же обра­
зом морской гигант
оказался на отме­
ли?
Специалисты
заявили
следую­
щее:
— Мы имеем де­
ло с редким слу­
чаем, так как бу­
тылконосы в водах
Сахалина не водят­
ся. В это время го­
да они обычно нахо­
дятся в южных мо­
рях. Здесьчаще
встречается
китминкет — посто­
янный
обитатель
Японского
моря.
Бывает,
спасаясь
от
преследований
своих хищных ро­
дичей — касаток,
они выбрасываются
на прибрежные от­
мели.
Возможно,
что и в данном слу­
чае всё произошло
именно так.

з НАешь ли

ты, чшо...
★

...знаменитая
цветная
камчатская норка, которую
разводят у подножия веч­
но дымящегося вулкана в
Авачинском
зверосовхозе,
получила всемирное при­
знание? В этом году в Лон­
дон
на
Международный
пушной аукцион отправле­
но 33 тысячи таких ш ку­
рок.

...во Владивостоке раз­
вернулось
строительство
фарфорового завода, кото­
рый обеспечит своей про­
дукцией весь Дальний Во­
сток? Сырьё для
завода
местное. Липовецкое место­
рождение тугоплавких глин
пригодно для производства
разнообразных
фаянсовых
изделий.

★
...раньше
на
Крайнем
Севере
нашей
страны
жизнь замирала от бездо­
рожья? Теперь там строят
временные снежные доро­
ги, так называемые «зим­
ники».
На северо-востоке
страны
создана
самая
большая такая дорога. Она
соединила берега двух оке­
анов — Ледовитого и Ти­
хого. В Якутии общая про­
тяжённость «зимников» со­
ставляет почти
10 тысяч
километров. По этим вре­
менным дорогам движутся
мощные
автомобили. Они
везут оборудование, топли­
во, цемент для новостроек.

★
...Дальний Восток назы­
вают «таёжной аптекой»?
Только в Уссурийской тай­
ге произрастает свыше 250
видов растений,
обладаю­
щих целебными свойства­
ми. Королём природных бо­
гатств
является «корень
жизни» — женьшень.

★ :
...с каждым годом растут
масштабы добычи золота в
Приморье?
На уже пере­
данных в эксплуатацию ме­
сторождениях добыча цен­
ного металла за годы Со­
ветской власти выросла в
семь раз.

★
...первой в мире женщи­
ной — капитаном дальнего
плавания
является Анна
Ивановна Щетинина? Пер­
вый самостоятельный рейс
она совершила в 1935 го­
ду. С того времени ей при­
ходилось
водить
суда в
Арктике, не раз пересекать
Тихий и Индийский океа­
ны. Последние
три
года
Анна Ивановна водит оке­
анские суда Дальневосточ­
ного пароходства, одновре­
менно обучает молодых мо­
реходов,
будучи доцентом
Высшего инженерного мор­
ского училища имени Не­
вельского.

★

...необычно провели свои
зимние каникулы студенты
Новосибирской
государст­
венной консерватории име­
ни М. И. Глинии? Они по­
бывали в заполярном горо­
де Норильске, где в рабо­
чих
общежитиях,
цехах
предприятий и домах куль­
туры дали 35 концертовбесед. Участники «заполяр­
ных каникул»
намечают
летом
продвинуться ещё
дальше на
север — до
Диксона.

62

*

★

...запасы природного га­
за в Советском Союзе оп­
ределяются
астрономиче­
ской цифрой — 60 трилли­
онов кубометров? Это треть
всех запасов «голубого топ­
лива» на земном шаре.

★
...за Полярным
кругом,
на Чукотке,
обнаружены
самые северные
наскаль­
ные
рисунки
(петрогли­
фы)? Творчество
древних
художников впервые увиде­
ли геологи. Они прислали в
Сибирское отделение Ака­
демии наук СССР фотогра­
фии изображений, обнару­
женных на береговых об­
рывах речки
Печтымель.
Среди них — фигуры оле­
ня и охотников. Учёные по
манере исполнения отнесли
рисунки
к периоду
нео­
лита.

Отдел ведёт В . А к е н т ь е в .

ПОИЩИТЕ НА КАРТЕ
В каждом из этих маленьких
ребусов зашифровано одно сло­
во — географическое наименова­
ние.
Одни из них вам известны, дру­
гие, может быть, — нет... Проверь­
те себя по карте.

К
л
у
бс
м
е
к
а
л
и
с
т
ы
хре
б
я
т

ЗАДАЧА БУКВ
Замените
чёрточки буквами,
чтобы у вас получился столбец
из тринадцати пятибукве иных
слов:
— ОМО —
—
—
—
—
—
—
—

АМП ВРА —
ЕСТ —
ЛЧИ —
АВО —
ИНД ОСО —

—
—
—
—

РВИ —
АПО —
ЗЕР —
ОТЯ —

— исс —

Подбирать слова нужно с таким
расчётом, чтобы первые и послед­
ние буквы их при чтении сверху
вниз сложились в слова...

«ЛИШНЕЕ» СЛОВО...
Эти имена подобраны с извест­
ным смыслом:
Крашенинников, Атласов, Ар­
сеньев, Юнкер, Дежнев, Москвитин, Поярков, Спеллер, Чириков,
Бошняк.
Но одно из них — как бы «лиш­
нее» в нашем ряду, не подходит
к остальным...
Найдите это имя.
63

НА ЛИСТКЕ КАЛЬКИ

Содержание:
Дальний и близкий. Статья
Бориса

Некрасова

. . . .

1

Лукошко. Самолётная сказ­
ка. Не трогайте тигров. Стихи
Роальда

Добровенского

.

.

6

Белорусский моряк, япон­
ский веер и сахалинские маль­
чишки. Рассказ Б. Копалыгин а ..........................

8

Жук-усач. На катке. Стихи

Перенесите наш рисунок
на
кальку.
Прямоугольный кусочек кальки
с рисунком можно сложить так,
что на просвет вы увидите хоро­
шо знакомые очертания...
Догадайтесь, как именно нужно
для этого сложить листок, — по­
ищите...
Итак, что перед вами?
ПО ТРИ БУКВЫ
Из приведённых ниже слов нуж­
но выбрать из каждого по три
смежные (рядом стоящие) буквы,
делая это так, чтобы выписанные
буквы сложились в название го­
рода на Дальнем Востоке:
Знакомство, сомнение, кольцо,
выпускник, Валаам, бурелом.

В. М о р о з о в а ............................. 11
Стихи Людмилы Миланич
12
Первая охота. Рассказ Ген­
надия Г о л ы ш е в а ...................14
Н-ский гарнизон. Стихотво­
рение Сергея Посниченко . . 24
Кошкин
дом.
Рассказ
В. Ш ульж и к а............................. 25
Июнь. С т и х о т в о р е н и е
Л. Ш к а в р о .................................. 28
Филин. Рассказ В. Яхонто­
ва .........................................................29

Журавли. Лебединое озеро.
Очерки Василия Ефименко . 33
Корова.
Стихотворение
В. Ш ульж и к а.............................36
Островитяне. Отрывок из по­
вести Л. Семёнова-Спасского 37
Подснежники. Продолжение
повести А. Власова и А. Млод и к а ............................................... 50
Значки рассказывают. Ста­
тья В. Борщевского . . . .
58

Пёстрые заметки . . . .
61
Клуб смекалистых ребят . 63
На 1-й странице обложки рису­
нок художника П. Вискова «Гудят
провода».
На 2-й и 3-й страницах облож­
ки фоторепортаж В. Волошенко,
В. Галактионова, Н. Михайлова,
А. Панкратьева «Над Амуром —

солнце».
На 4-й странице обложки изофотомонтаж Г. Ясинского и В. Во­
лошенко «На земле дальневосточ­

ной».

Редактор
В. Л. БИАНКИ

Адрес редакции: Ленинград, Д-23. Фонтанка, 59, коми. 115
Сдано в набор 29/IV 1968 г. Подписано к печати 21/VI 1968 г. 4 печ. л.
М-24175 Заказ № 766. Формат бумаги 7 0 x l0 8 1/i6- Цена 10 коп. Тираж 69 400 экз.
Типография имени Володарского Лениздата, Ленинград, Фонтанка, 57

Ц е н а 10

коп