тяжело дышал, однако сумел собраться с силами и с мучительной усмешкой, больше похожей на оскал, спросил:
— Что? Нравится смотреть на меня умирающего? Ну да ладно, не об этом я хочу с тобой говорить.
Голос его звучал глухо, слова он произносил с запинками.
— Что ты хочешь мне сказать, Акацель? Пока что я зря трачу на тебя время и силы.
— Прости… Тяжело говорить… Если бы ты перестал на меня давить, мне было бы проще. Пойми, я никогда не желал тебе зла. Я лишь хотел поделиться с тобой знаниями. Всегда кричал тебе и ждал, что ты меня услышишь. И когда тебе в голову приходили гениальные мысли, это на самом деле были мои мысли. Я смотрел на мир твоими глазами. Только вечно оставался в тени. Да, Нойлар, ты — тот самый свет. Я — та самая тьма. Я всего лишь хотел уважения и признания тех, кто понастоящему мог меня оценить. Я хотел возвыситься до твоего уровня. Хотел, чтобы ты хоть раз поблагодарил меня за те идеи, которыми я делился с тобой.
Я думал только ο том, что Акацель опять пытается меня надурить, я ему не верил, ни единому его слову. Тем не менее жалость снова прокралась в мою душу.
— Мне обязательно тебя убивать, чтобы попасть в свой мир?
— К сожалению, да. — Он опустил голову, выказывая тем самым полное смирение.
— Не слушай его, Нойлар. — К нам подошел Морей. — Хватит мучить бедного парня, Акацель.
— Морей, что ты тут делаешь?
— Акацель, покуда мир стоит на своем месте, каждый из нас должен также пребывать на своем. Ему здесь нечего делать, он своим невежеством тут все уничтожит. Так же, как из-за твоего невежества уничтожат и тебя в его мире.
— Почему? Я понять никак не могу. Ты каждый раз мне одно и то же говоришь, но так и не объяснил почему.
— Что ты будешь делать в его мире?
— Я дам людям знания.
— И что они сделают с этими знаниями?
— Они совершат прорыв во всех областях науки.
— А кому это нужно?
— Им, мне!
— Нет, им этого не нужно. Посмотри на него, разве он отправился за пределы собственного разума за знаниями? Нет! Если ты окажешься в их мире, то он тебя быстро поглотит и ты станешь таким же, как они, либо тебя просто сочтут сумасшедшим, потому что ты будешь от них сильно отличаться.
— Так нечестно. Почему со своими знаниями я должен учиться в этом мире?
— Потому что таково твое предназначение, ты был рожден для этого. Возможно, однажды тот мир будет готов принять тебя, но не сейчас.
— Что здесь происходит? — решил вмешаться я.
— Ты ему расскажешь или я? — спросил Морей.
Акацель посмотрел на меня, махнул рукой и начал:
— Нойлар, прости, я снова тебя обманул. Мне показалось, что я наконец-то понял, как возвыситься, но я ошибался. Я хотел, чтобы ты убил меня. Если бы ты меня убил, ты бы не смог отсюда выбраться, и тогда у руля оказался бы уже я, я бы стал светом, а ты бы остался в тени. Я хотел, чтобы ты узнал, каково это — вечно быть вторым. Каково это — быть тем, на кого смотрят, но не видят. Самое обидное, что меня даже ты никогда не замечал.
— Стоп! Если бы я тебя убил, то остался бы здесь?
— Да.
— Но ведь мне советовали тебя убить.
— Я же говорил тебе, что я единственный, кому ты можешь верить, я хотя бы в открытую говорю, что хочу тебя убить, остальные желают это сделать, не замарав руки. Хотя хватит, наверное, с тебя лжи. Тем более что здесь никого, кроме меня, тебя и Морея, нет.
— Тогда что же… Николай, Даша… они все были не настоящими? Это все был ты?
— Ты прекрасно знал, что все это было ненастоящим, но да, это был я. Корх, Борх, Гард, Брист, даже властелин памяти — тоже я. Единственный, кто в этом мире не я, это Морей. Когда говорят про меня, слушай свой разум. Когда говорят про Морея, слушай свое сердце.
Я сел на землю и с неожиданной ясностью понял, что с меня хватит. Это прекрасное чувство, когда тебе хорошо, плохо, грустно и весело одновременно. Когда ты готов закричать от боли и в то же время радуешься тому, что боль прошла. Вот что я ощутил, когда Акацель рассказал мне правду. Я сидел на земле и плакал. Мне было тяжело, мне было больно, я устал, не желал больше во всем этом разбираться и хотел только одного — наконец-то проснуться. Хотел вернуться домой и забыть все это как страшный сон.
— Нойлар, у меня для тебя хорошая новость. Ты сегодня проснешься, и это уже будет по-настоящему. Все плохое и страшное ты забудешь и станешь вспоминать порой как страшный сон. — Морей положил руку мне на плечо и сел справа. Акацель сел слева. Передо мной появилась прозрачная дверь, которая вела в больничную палату.
— Прости меня, Нойлар, но в этом было мое предназначение.
— Не обижайся на Акацеля, Нойлар, наоборот, слушай его советы и не забывай говорить ему спасибо.
Я сидел молча и смотрел на прозрачную дверь. Потом встал и уже хотел было уйти, но меня остановил Акацель:
— Ты можешь попросить научить тебя чему угодно, и я сделаю это, если захочешь.
Я смотрел ему в глаза и силился понять, что опять у него на уме.
— Научи меня читать мысли.
— Ты точно именно
