Найди меня заново [Кэтрин Болфинч] (fb2) читать онлайн

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]

Кэтрин Болфинч Найди меня заново

От автора

Это небольшое продолжение истории «На грани». Всем и всегда нужна определенность и последнее слово. И здесь Мадлен и Дэмиан его обретут. Наверное.

Можно читать, как самостоятельное произведение, но для лучшего понимания контекста, лучше сначала прочитать первую часть (ее можно найти тут).

Приятного чтения! И спасибо за то, что вы здесь.

Эпилог, который оказался лишь началом

Тонкая золотая полоска на пальце блеснула в солнечном свете, нырнув солнечным зайчиком под ноги. Давно пора снять кольцо. Глупый символ верности, любви и прочих чувств, которые почему-то стали редкостью. Да, давно пора его снять. Тем более, штамп о разводе в паспорте уже стоял.

И если бы я мог дать совет всем людям на земле, то он бы звучал примерно так: не слушайте родителей, если знаете, что вам еще рано, и женитесь на ком хочется, иначе брак не продержится и двух с половиной лет, потому что она уйдет к другому, а вы будете вспоминать все свои жизненные неудачи.

Да уж, ничего счастливого в этом браке не было. Хотя поначалу казалось, что у нас может получиться что-то отдаленно напоминающее семью. Потом стало понятно, что ничего хорошего не выходит, только постоянное недовольство, куча бумажной волокиты, газеты, перемывающие кости… даже вспоминать об этом не находилось желания. Пусть останется там, где должно — в прошлом.

Почему-то в памяти всплыло то, что я хотел там закопать. Темный силуэт, красные от слез глаза и всеобъемлющее отчаяние — Мадлен.

Я вспоминал ее первые несколько месяцев. Ушел с головой в работу, чтобы выбросить девушку из мыслей, что незримым призраком кружила там. Получилось. Потом женился, и вспоминать бывшую подружку стало неуместным, но я соврал бы, если бы сказал, что совсем и никогда о ней не думал. Было интересно узнать, где она и как живет. Жива ли вообще? Почему-то от мыслей о том, что она все-таки покончила жизнь самоубийством, становилось дурно. Я бы не хотел для нее такого и все отгонял от себя эти мысли. Потом навалились заботы, развод, свадьба Элизабет.

Так люди и забывались — стирались из памяти под гнетом рутины.

А после почти мирного развода, меня ждал отпуск, в котором я не был с тех пор, как занял место отца. Не было потребности отдыхать, переводить дух и пить коктейли на пляже. До этого момента. Одним вечером что-то щелкнуло, захотелось ничего не делать целыми днями, слушать тишину и море. Хотя кого я обманывал, хотелось напиваться посреди дня без последствий. Поэтому первым местом, в которое я направился после перелета, оказался бар.

В небольшом зале поместилось всего несколько столиков, которые явно когда-то видели жизнь получше, за широкой барной стойкой сидело всего несколько посетителей. Видимо, не всем нравится пить с утра. Но сегодня меня все устраивало. Я снова свободен и в отпуске. Хотя бывшей жене не мешал штамп в паспорте, но это совсем другая история.

Я шагнул вперед, под прохладный воздух кондиционера, намереваясь напиться, а потом заснуть в номере часов на двенадцать. Но у судьбы, если она существовала, оказалось свои планы на мой день.

Почти с разбега в меня влетела девушка, светлые волосы взметнулись в стороны, когда она воткнулась мне в грудь. Пришлось придержать ее за талию, спасая от падения.

— Что, совсем что ли по сторонам не смотрите? — пробурчала незнакомка, поднимая на меня взгляд. Карие глаза в удивлении раскрылись. Нижняя губа едва заметно задрожала, выдавая волнение. Я вглядывался в смутно знакомые черты, пока мозг работал на опережение:

— Мадлен?

Густые ресницы пару раз взлетели и опустились. Пухлые губы то сжимались, то приоткрывались. Я даже удивлен, что узнал ее первой. Может быть, не просто так адвокат пару недель назад оформил бумаги по разводу?

Девушка выпуталась из моих рук, неверяще отошла на пару шагов назад. Глаза, словно сканеры, подмечали каждую деталь. Интересно, я постарел?

Мадлен изменилась. Или Аврора. Я не знал, как ее называть, но почему-то язык не поворачивался назвать по новому имени. В моей памяти эта девушка осталась жгучей брюнеткой со смуглой кожей и невыносимым характером, а сейчас передо мной стояла блондинка с такой же бронзовой кожей, россыпью веснушек на плечах и наглым взглядом.

— Ты женат? — выпалила Мадлен, прикрыв рот рукой, будто вопрос вырвался сам по себе. Я усмехнулся.

— Я разведен, — уточнил я, сняв кольцо. Давно пора было это сделать.

— Да-да, все мужчины так говорят, а потом оказываются в неловких ситуациях, — язвительно проговорила девушка. Вот так встреча. Не виделись три года, а тут раз и сразу с претензий?

— Могу показать штамп в паспорте. Даже два — один о заключении брака, второй о разводе, — она фыркнула, пряча взгляд. — Не хочешь обнять старого друга?

— Вот как ты это называешь? — удивленно хлопнула ресницами Мадлен. — Мало заплатил? Вообще не заплатил? — она в мгновение переменилась, растянув ухмылку на пухлых губах. Было странно видеть ее. Повзрослела, сменила стиль, имя, жизнь.

— Еще никто так сильно не опустошал мой счет, как ты, Мадлен.

— Меня зовут Аврора, — девушка сжала подол легкого платья, которое идеально облепляло тонкую фигуру. Почти такое же, в котором она была в тот день, когда уехала.

— Знаю, я сам придумал это имя, — хитро улыбнулся я. Уверен, что она еще долго проклинала меня за эту странную вариацию имени.

— Вот и зови меня по имени.

— Мадлен тебе подходит больше, — я пожал плечами, шагнув к ней. — Выпьем? — она закусила губу, как делала и раньше, легко кивнула, уходя в сторону бара. Еще никогда желание напиться утром не было таким правильным.

Глава 1. Призраки прошлого

Интересно, как много людей заседало в баре в обед? Вероятно, не очень много. А сколько из них находилось в здравом уме? Вероятно, все. Все, кроме нас.

Но когда мы были в здравом уме, учитывая нашу историю? Никогда? Наверное, так и есть.

Я смотрела на Дэмиана, сидящего на соседнем барном стуле, и почему-то думала, что ничего не происходило. Будто мы все те же Мадлен и Дэмиан, которых не разделяло три года, будто я не заканчивала школу дизайна, будто у меня не было стабильной и нормальной работы, будто он не продолжал жить так, как жил раньше. Словно мы все те же, просто научились хорошо прятаться от самих себя и других.

Трех лет оказалось ничтожно мало для того, чтобы отпустить все произошедшее. Я не жила прошлым, но оно имело вес и смысл, потому что сделало меня той, кто я есть. И мне хотелось верить в то, что счастливая жизнь все же ждет где-то за горизонтом, а, может быть, она уже и сейчас есть. Просто впервые за много лет впереди маячила не тьма.

Взгляд Дэмиана часто натыкался на меня, то ли задумчивый, то ли пьяный, хотя мы не так много выпили, чтобы действительно опьянеть. Перед нами стояли стаканы с виски, но ни он, ни я, к ним даже не притронулись.

Это оказалось сложно — встретить человека, который видел тебя в худшие времена, спустя много лет после этого. Тем для разговора как-то странно не находилось, а все попытки сводились к неловкости и желанию все же рассказать обо всем, что произошло. До безумия сильно хотелось сказать ему, что со мной все в порядке. Но где-то внутри все равно теплилась ностальгия по тому отчаянию, что мы делили на двоих.

— Как так вышло, что ты женился? — спросила я, подхватив бокал, чтобы скрыть неловкость. Тактичность никогда не была моей сильной стороной. Да и молчание слишком затянулось, меня интересовало, как он жил все эти годы.

Мужчина покачал головой, устало усмехнулся, будто ничего другого не ожидал.

— Не нашел эскортницу лучше, чем ты.

— Так и знала, что была лучшей в твоей жизни, — притворно проворачала я, покачав головой. Дэмиан тихо фыркнул, но на губах все равно нарисовалась усталая улыбка, от которой внутри что-то с силой сжалось, словно моя душа находилась в чьих-то руках, и этот кто-то едва ее не уронил.

— С этим трудно спорить, — неожиданно согласился мужчина, откинувшись на спинку стула, — даже бывшая жена не играла на моих чувствах так, как это делала ты.

— Зато ей не пришлось сбегать с поддельными документами, — хмыкнула я в ответ, правда, веселья внутри не ощутила. Скорее, злую и циничную насмешку.

— Прости меня, — внезапно прошептал мужчина, взглянув на меня. Я вздрогнула, осознавая, что это не задумчивость и не опьянение в его взгляде, а печаль. Самая настоящая печаль, сожаление, разъедающие изнутри. Я почувствовала себя червем, которого никто и никогда не ждет в своем огороде. И от этих осознаний на мои плечи свалилось что-то тяжелое и сложное, словно я снова студентка Мадлен, у которой не душа, а огромная черная дыра. Но вместо того, чтобы поддаться чувствам, я встряхнула волосами, сделала небольшой глоток виски, а затем спросила:

— За что? — неужели он пытался извиниться за то, что сделала его сестра?

— Это ведь из-за меня в твоей жизни все рухнуло, — хотелось схватить его за плечи и трясти, пока мозг не встанет на место. Это не он нашел мои фото с сайта эскорта, это не он шантажировал меня, это не он кричал «шлюха», когда я шла по коридорам университета, и это не он довел меня до полного отчаяния, в котором не находилось просвета для дальнейшей жизни. Это все сделал не Дэмиан, но извинялся почему-то он, и от этого становилось тошно.

— Я тебя не виню, — ладонь скользнула на его щеку, как-то по-свойски, привычно и даже обыденно. Мужчина дернулся, а затем все же посмотрел на меня еще раз. Я провела пальцами по легкой щетине, ощущая, насколько сильно он сжал челюсть, словно мои прикосновения вызывали желание держать все под контролем. Или отвращение. Как раньше. Но я все равно не отняла руки, только спустилась к подбородку, испытывая эгоистичную и странную потребность продолжать его касаться. — Наверное, встреча с тобой то немногое, что помогло мне не сойти с ума, — проговорила я, неотрывно наблюдая за собственными пальцами, скользящими уже на шее Дэмиана. — Ты не знаешь, как я жила до того, как увидела запрос на сайте, — его кадык дернулся, мужчина шумно втянул воздух в легкие, прикрыл глаза, кажется, даже желая моих прикосновений. Я убрала руку, как-то неожиданно смутившись.

Прошло три года. Я успела наладить свою жизнь, Дэмиан жениться и развестись. Я не могла так вольно касаться его, просто не имела на это права. Мы друг для друга уже чужие люди, призраки прошлого, которых давно ничего не связывает. Хотя все внутри меня сопротивлялось этому, болело и кровоточило, будто со старой раны, наконец, сняли бинт, но увидели, что там ничего так и не зажило.

— Почему вы развелись? — жалкая попытка перевести тему, отвлечь саму себя от грузных и тяжелых мыслей.

— Лучше спроси, почему мы вообще поженились, — отозвался Дэмиан, мрачно отпив из своего бокала. Я остановила на нем взгляд, он почти не изменился: все те же темные волосы, завивающиеся на концах, карие глаза, густые брови, которые мужчина сводил к переносице, когда задумывался или был зол, те же часы на запястье и браслет-нитка. На нем все еще, как и раньше, красовалась классическая рубашка и брюки. Хотелось спросить для чего ему в отпуске такая одежда, но я промолчала. Дэмиан казался почти тем же самым, вот только на лице отобразилась еще большая усталость, чем до этого. Неужели его родственники все же добились своего?

— И почему же? — усмехнулась я, поворачиваясь к мужчине полностью, так, что теперь мои колени оказались прямо между его ног. Но почему-то ни его, ни меня это не потревожило, будто между нами все же остались вольности прошлого.

— По тем же причинам, по которым однажды пришлось познакомиться и нам, — он пожал плечами, поджал губы, кажется, пытался и сам осознать. — Так нужно было.

— Кажется, ты слишком сильно зависишь от обстоятельств. Разве не нужно менять их под себя? — скорее шутка, чем серьезное заявление, но Дэмиан неожиданно задумался, покачал виски в стакане, наблюдая за тем, как янтарная жидкость закружилась в разные стороны.

— Когда на твоих плечах ответственность, иногда лучшее, что ты можешь сделать это подчиниться времени и идти вперед, — проговорил мужчина, — Ей была нужна роскошная жизнь, мне жена, так что наши цели по расчету совпадали, а потом все пошло по одному месту, и мы развелись.

— Не удивлена, — насмешливо бросила я, — всегда знала, что с твоими тараканами ни одна девушка не уживется.

— Ты обо мне такого хорошего мнения, Мади, — усмехнулся в ответ Дэмиан, а от упоминания старого, точнее, настоящего, имени, ничего не екнуло. Теперь я Аврора Гриффин, уже три года я носила это имя, и не собиралась ничего менять. — Как ты? — спросил он сразу затем.

Я отвела взгляд, уткнувшись в бокал, помешала лед трубочкой, задумавшись над ответом. Что я могла ответить? Как я? Лучше, чем было. Это точно. Но это не те слова, которые на самом деле рвались из меня. Их я бы не произнесла вслух, поэтому сказала всего одно:

— Нормально, — Дэмиан хмыкнул, покачав головой.

— Ну же, я рассказал о своем прошлом. Теперь твоя очередь. Я бы хотел знать, что у тебя все в порядке.

— Все в порядке, Дэмиан, — усмехнулась я, — у Авроры Гриффин все чудесно.

— А у Мадлен Эттвуд?

— Она умерла возле поезда, — взгляд нашел карие глаза мужчины, в которые я так часто смотрела раньше, которые желала ощутить на себе, и в которых боялась увидеть сжигающую ненависть. Сейчас в них не было ничего из этого, — когда попрощалась с тобой, — кажется, я скучала сильнее, чем думала.

— Прости, — рука Дэмиана коснулась моей щеки, так аккуратно, нежно, боясь, что я растворись в воздухе, как призрак, из-за прикосновения. Я, усмехнувшись, перебила:

— Повторяешься, — мужчина тут же одернул ладонь.

— О господи… — устало прошептал он, в одно движение допив содержимое стакана. Я тихо рассмеялась. Что-то в этом мире никогда не менялось.

— Спасибо, Дэмиан.

— За что?

— За жизнь Авроры, — улыбнулась я, сползая с барного стула. И все же новая жизнь дала мне то немногое, чего бы я не нашла в старой. Дэмиан обхватил мое плечо, останавливая. Тяжелый взгляд метнулся к лицу, и я была уверена, что так он смотрел на меня только когда до безумия сильно ненавидел. Хотела бы снова вернуться в то время? Хотела бы снова оказаться с ним?

Я зажмурилась, прогоняя воспоминания из головы.

— Из-за меня тебе пришлось стать ей.

— Только не говори, что ты все это время себя винил.

— А что, только тебе одной можно страдать годами? — беззлобно пошутил Дэмиан, — я не винил себя, я работал.

— В эскорте?

— Удача еще не до конца отвернулась от меня, Мадлен, — съязвил он, заставив меня улыбнуться. Искренне и от души. Мне, правда, не хватало наших препирательств, споров и обмена сарказмом.

— Ты был прав, — в груди закололо, как если бы я пыталась вырвать собственное сердце голыми руками, — ты говорил, что однажды мы встретимся и вместе посмеемся над тем, куда завела нас жизнь. Мы встретились и даже смеемся, — но почему-то душа разрывалась на части. Мы никогда не станем прежними. Между нами такая огромная пропасть, что ее нельзя перепрыгнуть, перешагнуть или даже построить мост. Я подняла глаза, надеясь, что он не умеет читать мысли.

— Я рад, что ты смогла жить дальше.

— Я рада, что мы встретились, — улыбнулась я, осторожно коснувшись его колена. Дэмиан напрягся, казалось, если он отпустит контроль, расслабится, то в один момент просто рассыплется пеплом сигарет, которые раньше так часто курил. И, наверное, в привычной обстановке, он бы нашел в этом прикосновении подтекст. Сейчас же глаза Дэмиана неотрывно смотрели в мои. И я по-прежнему надеялась, что он не умел читать мысли. А потом с моих губ слетел шумный выдох, и я, развернувшись, вышла из бара, пытаясь усмирить бешеное сердцебиение.

Знак ли это свыше? Значила ли что-то наша встреча? Готова ли я приоткрыть завесу прошлого и принять его? Прошло три года, все это время я запинывала чувства и желания глубоко внутрь себя, я не хотела возвращаться в личный ад, не хотела вспоминать тупую боль под ребрами и желание никогда не просыпаться. Может быть, я все еще сплю? Что, если всех этих лет не было? Что, если мы с Дэмианом никогда не встречались? Что, если однажды я открою глаза и увижу белый потолок, покрашенный дешевой краской, старые занавески на окнах и две кровати в комнате общежития, которую делила с подругой-сплетницей?

Я шагнула вперед, втягивая прохладный воздух в легкие, а с выдохом отпуская прошлое. Хотелось закурить. Но я уже два года не возвращалась к этой привычке и не хотела снова впускать ее в жизнь. Аврора Гриффин полная противоположность Мадлен Эттвуд.

Аврора не живет с ненавистью на весь мир в сердце, она не грубит незнакомым, она любит свою жизнь и то, к чему пришла. Между мной прошлой и мной нынешней только одно совпадение — я никого не пускала к себе близко.

Шаг за шагом я все дальше удалялась от дверей бара, за которыми хотела оставить все, что всплыло после сегодняшней встречи. Но почему-то мысли упорно возвращались к мужчине, который все еще сидел около барной стойки.

Почему он появился сейчас? Почему жизнь свела нас здесь? И зачем? Я не могла снова стать Мадлен Эттвуд. Даже на несколько часов. Это уничтожило бы все, к чему я шла столько времени.

Я остановилась, подняла голову к небу, на котором рассыпались звезды, как сахар по темной скатерти. Почему наши проблемы имели такой большой вес, если на самом деле, мы не более, чем букашки в бесконечном полотне Вселенной?

Но найти ответ мне не удалось. На запястье сомкнулись горячие пальцы, заставляя вздрогнуть от неожиданности, а под ребрами тлела надежда на то, что это он. Я не готова прощаться с Дэмианом снова. Вопреки всем страхам только не сейчас.

Мужчина развернул меня к себе, карие глаза бегали по моему лицу, будто пытались прочитать, как старую, антикварную книгу, написанную давно исчезнувшим языком. На какую-то долю секунды показалось, что он меня поцелует, сотрет все это время, что мы жили вдали друг от друга. Не знаю, насколько это было бы уместно или правильно, и что бы я об этом думала, но Дэмиан отстранился, не став превращать мои мысли в реальность.

— Я не готов сейчас прощаться с тобой, Мадлен, — проговорил он, вызывая тонну мурашек, пробежавших по спине. Я тяжело сглотнула, ощущая, как с плеч сваливается груз. Возможно, мне жизненно необходимо снова стать Мадлен Эттвуд.

Я кивнула, без предупреждения ткнулась в его грудь лбом. Теплые ладони скользнули на талию, осторожно прижимая к себе и даря опору, которая держала меня в этом мире. И будет держать еще целую ночь после, потому что потом мы осели в его номере, разговаривая всю ночь напролет. Только диалог и ничего более. Кажется, я никогда не была так откровенна, как в ту ночь. Может быть, это влияние коктейлей. Может быть, мне захотелось приоткрыть завесу, которая отделяла мою душу от моей жизни. Но, наверное, это называлось «быть собой» — роскошь, которая доступна не всем людям. Я же просто не находила смысла выставлять щиты от того, кто видел меня на самом дне.

А когда на небе звезды начали сменяться голубым отсветом, Дэмиан уснул, положив руку поперек моей талии, я осторожно выползла из его хватки и, подавив желание остаться, вышла из номера, надеясь, что больше мне не придется искать ключи от старых дверей.

Глава 2. Призраки уходят с рассветом

Наверное, в глубине души я знал, что Мадлен не останется. Знал, что она убежит, как только почувствует прошлое, которое наступает на пятки. Но не знал, что это произойдет так скоро. Хотелось хоть на мгновение задержать этот момент, эту встречу. Без пошлости, без желания обладать. Мне хотелось узнать, как она жила, что делала каждый свой день все эти три года. Хотел быть уверен в том, что Мадлен или Аврора, черт ее разберет, больше не окуналась в ад, который однажды ей уже пришлось пережить.

Кажется, сейчас она знала, что делать, как жить, стала увереннее, но… что-то осталось прежним. И мне не хотелось думать о Мадлен с самого утра, но как только я открыл глаза, ощущая под рукой пустоту, она бесцеремонно влезла в мысли, как делала каждый раз.

Я закурил прямо в постели, подложив руку под голову. Не думал, что отпуск начнется так активно. Точнее, с таких активных умозаключений.

Время уже близилось к послеполуденному, что, в принципе, входило в мои планы на эту неделю. Точнее, уже шесть дней. Я не был в отпуске с тех пор, как взял управление над компанией. Конечно, мы с женой… бывшей женой, летали в то место на карте, куда упадет ее наманикюренный палец, но даже тогда я работал. Ей нравилось хвастаться перед подругами и упиваться новоприобретенным положением, мужем и светской жизнью, но не совсем нравился я. Для нее я был, скорее, путевкой в лучшую жизнь, чем любимым мужем. Впрочем, меня все устраивало. До некоторых пор.

В общем, брак по расчету самое отвратительное, что могло придумать общество. Не знаю, существовала ли любовь, могла ли она пустить корни в душах людей, для которых главная ценность — деньги. Хотя… они были главной ценностью и для Мадлен, но ведь из любви.

Я не хотел об этом думать. И о ней тоже не хотел. Но почему-то думал, когда поднялся с кровати, когда пошел в душ, когда чистил зубы и даже спускался в кафе на первом этаже. И вроде бы я узнал, что она жива, может быть, даже счастлива, но почему-то все равно чувствовал недосказанность, будто чего-то не хватало, будто еще ничего не закончилось.

Уже вечером я бродил по нагретому за день песку, пока тихий шелест волн накатывал на берег, а соленый воздух путался в волосах. Элиза без умолку трещала в трубку телефона, рассказывая про сына, я почти не слушал, потому что разговоры сестры часто сводились к ребенку, будто весь ее мир отныне и навек сосредоточился на нем. Честно, я до сих пор не знал, как с ней разговаривать и общаться. Конечно, я был рад за счастье сестры, и в душе даже надеялся, что ей никогда не придется пройти через то же, что пришлось преодолеть Мадлен, но разве можно простить такое?

Если бы Мадлен не уехала, если бы только осталась, я сделал бы все, чтобы не было ни сплетен, ни интриг, ни испорченного будущего. Если бы она только позволила. Но она решила исчезнуть, начать все с чистого листа, и, наверное, это правильно.

Сестра продолжала тараторить, раздражая писклявым голосом. Кажется, неожиданная встреча вытащила не только призраков Мадлен. Мне было за что просить прощения и винить себя. И я не знал, существует судьба или нет, но мне потребовалась всего секунда, чтобы увериться в том, что существует.

Я так и застыл с телефоном у уха, с размытым голосом Элизы на фоне, которая, поняла, что я не слушаю.

Потому что прямо у самой кромки воды, стояла она — Мадлен в ярко-синем платье, на берегу моря, как ожившая картина, фото или фантазия.

Светлые пряди ее волос разлетались в стороны, бледная кожа поблескивала в закатном солнце, словно ее усыпали миллионом маленьких бриллиантов, а платье развевалось на ветру. Она все также была до безумия красива. И все также заставляла сердце сжиматься, а органы переворачиваться. И, конечно, она походила на мираж. Я даже думал, что сошел с ума, может быть, стоило проверить зрение, когда вернусь домой, я мог и ошибиться. А потом Мадлен повернулась. Это совершенно точно она. Карие глаза раскрылись в удивлении, губы приоткрылись, будто девушка увидела призрака. Хотя призраками мы друг для друга и были.

Волна лизнула тонкие лодыжки, оставила след на подоле платья. И снова ветер растрепал светлые волосы. Черт возьми, почему она не осталась брюнеткой?

Я сбросил вызов, так ничего и не сказав сестре, шагнул вперед, чувствуя себя самым настоящим идиотом. Мадлен не отступила, и я продолжил идти вперед, пока не остановился прямо перед ней.

— Кажется, это судьба сводит нас вместе, — усмехнулся я, а внутри все переворачивалось от волнения, словно я школьник или того хуже.

— Раньше ты от меня бегал, а теперь преследуешь. Мне стоит волноваться? — фыркнула Мадлен, заставив тихо рассмеяться.

— Все еще не веришь в судьбу? — хмыкнул я, усаживаясь на песок. Девушка, вопреки моим сомнениям, села рядом, утопив ступни в песке.

— Нет, Дэмиан, — задумчиво протянула она, карие глаза устремились на солнечный диск, тянущийся к горизонту. — Если судьба есть, то почему тогда в мире столько боли, несправедливости? Можем ли мы оправдывать это судьбой? А свой собственный выбор? Ты скажешь, что моя судьба была оказаться в эскорте, встретить тебя, но это мой собственный выбор. Мой выбор легких денег, — оправдал бы я это судьбой? Вероятно, да.

— Что, если я скажу, что судьба есть, а справедливости нет? — ее взгляд уткнулся в мой профиль, и я чувствовал его, словно раскаленное железо на коже, и боялся повернуться. Но все же посмотрел в ответ, заметив, что Мадлен сидела даже как-то слишком близко ко мне.

— Тогда, может быть, я тебе поверю, — прошептала девушка, хлопнув длинными ресницами. Это походило на эффект бабочки, она моргнула — сердце пропустило удар, и так несколько раз. Мы точно призраки друг для друга. И сейчас, сидя на берегу огромного синего моря, рассматривая прекрасный закат, играющийся целой палитрой на ее коже, мы просто смотрели друг на друга. И, возможно, наши губы сплелись бы в поцелуе. Неожиданном, но абсолютно точно ожидаемом, сносящим на пути все преграды, страхи и прошлое, снова возвращая в место между ребер что-то едва уловимое и теплое. Но Мадлен отстранилась, растерянным взглядом прошлась по моему лицу, скользнула на песок и море, а затем резко подскочила, оставляя между нами легкое разочарование.

— Не ищи меня, Дэмиан, — немая мольба застряла в глазах, девушка заламывала пальцы рук, теребила платье, — и не иди за мной, пожалуйста, — прошептала Мадлен, а я лишь кивнул, снова возвращая взгляд на море. Может быть, оно унесет тяжесть, образовавшуюся в груди после этой встречи и разговора.

И, когда она, развернувшись, направилась в сторону улицы, я смотрел ей вслед и думал, что должен пойти за ней. Но почему-то сидел на месте, а внутри росла уверенность, что призраки уходят в любое время, потому что ни к кому не привязаны.

Глава 3. Призраки тоже покоряются судьбе

Я всего лишь хотела посмотреть на закат, провести несколько часов один на один с шумом волн, тишиной и мыслями, которые разбудили то, что я пыталась тщательно и глубоко спрятать внутрь себя. И я никак не ожидала, что жизнь в очередной раз подкинет то, чего я не просила. И никогда бы не попросила… больше бы не попросила.

Но, что, если это мои желания исполнялись с опозданием? Что, если мечты сбывались только тогда, когда перестаешь их желать?

Я переставляла ноги так быстро, как могла, пытаясь скрыться от его, казалось, преследующего взгляда. Прошлое никогда не появляется к счастью, оно всегда несет за собой боль, потери и выжигает огромную дыру в сердце. Пусть Дэмиан и оправдывал нашу встречу судьбой, но я знала, что это ни что иное, как очередная жизненная проверка на прочность. Чертова проверка, которыми приправлена вся моя жизнь.

Когда они уже закончатся? Когда я смогу нормально жить, не бегая от людей? Когда мое сердце излечится?

Страшно признаваться даже самой себе, но я рада его видеть. В глубине души даже радовалась тому, что сейчас он разведен, что, черт возьми, он здесь, в одном городе со мной. И где-то очень далеко внутри себя, просила жизнь, вселенную или Господа, если это судьба, то пусть Дэмиан еще раз встретится на моем пути. Я не буду убегать, лишь действительно приму встречу как знак.

Конечно, это бесконечно глупо, совсем по-детски — отдавать свою жизнь в руки призрачного и несуществующего явления, но хотелось, чтобы хоть одно чудо со мной случилось.

И я даже почти успела об этом забыть, когда вошла в двери очередного бара. Без цели напиться до беспамятства или влезть в неприятности, просто заглушить мысли, отвлечься от всего. А танцы, как известно, погружение в музыку, очень хорошо помогали это сделать.

Но вместо танцпола, я заняла пустой столик в самом углу, заказала апельсиновый сок и какой-то салат, потому что с утра в моем желудке побывала неизменная чашка кофе.

В руках оказался телефон, и я сделала то, чего не позволяла себе три года. Нашла страницы своих старых знакомых.

Если прошлое влезло наполовину, то, может, стоило пустить его дальше?

Мне уже давно нечего терять, и я нырнула в этот омут с головой, позволяя бесконечной череде фотографий и новостей захватить бурным информационным потоком.

Линда все еще училась, заканчивая университет по более сложной специальности. Они с Полом до сих пор вместе, судя по совместный фото и видео, где оба улыбаются, смотря друг на друга все тем же пожирающим взглядом. Удивительно. Всегда думала, что они расстанутся, как только Линда приревнует к Элиссон. Последняя, кстати, переехала и перевелась в другой университет.

Интересно, как иногда складывается жизнь у людей, которых ты когда-то знал. Они мечтали о чем-то одном, а потом все повернулось совершенно неожиданным образом, о котором даже и помыслить не мог. Наверное, кто-то думал так и обо мне.

Когда принесли мой заказ, я клялась себе, что уберу телефон, но любопытство повело меня дальше. Так далеко, что это показалось болотом, опасной пустыней в песчаную бурю. То место, в котором я никогда не должна была оказаться. Страница сестры Дэмиана. Страничка Элизабет. Человека, из-за которого моя прошлая жизнь разрушилась.

Девушка выглядела счастливой, держа под локоть симпатичного высокого молодого человека, который нес на руках маленького светловолосого мальчика.

Кажется, у Элизабет все сложилось хорошо. Не знаю, радовалась я этому или нет. Но точно пожалела, что не взяла алкогольный коктейль. Не думала, что прошлое может быть настолько разрушительным. Я думала, что со всем справилась, пережила это. Хотя так и есть. Я пережила это. Те события сделали меня мной, и я не стала бы ничего менять. Наверное.

Черт с ними. Просто хотелось вернуться в свою спокойную, привычную жизнь, где все понятно и просто, где я могла жить так, как хочется, где я знала, что будет завтра и послезавтра. Чертов отпуск!

Я шумно выдохнула, откидываясь на спинку кожаного дивана, прикрыла глаза, растворяясь в музыке. Она была повсюду, обволакивала, проникала под кожу, заставляя покачивать в такт ногой. Вокруг танцевали люди, для которых это один из многих обычных вечеров. Они позволяли мелодии уносить себя в расслабление, позволяли другим стоять так близко, что чужое дыхание чувствовалось на коже, позволяли прикасаться, заигрывать. Они позволяли себе жить, ошибаться и отдыхать. Может быть, и мне стоило поступать так же. Может быть, стоило стать обычным человеком без темного прошлого хотя бы на один вечер?

И когда мои веки снова открылись, я поднялась с дивана, собираясь потанцевать. Кажется, именно в этот момент жизнь решила доказать мне, что судьба существует, потому что глаза мгновенно остановились на мужчине, который только зашел в бар.

Дэмиан?

Я остановилась посреди зала, выпучив глаза от удивления и разглядывая темные волосы, легкую рубашку и точеный профиль.

Глупая череда случайностей, тянущаяся еще из далекой, прошлой жизни, сейчас догнала так быстро, что свалила с ног и забрала свое первое место.

Мне все еще не хотелось верить в судьбу, но я сделала нерешительный шаг вперед и остановилась, когда он повернулся ко мне лицом.

Это не Дэмиан.

Что-то больно укололо под ребрами, словно в мою маленькую куклу Вуду вонзили иглу, заставив сердце остановиться. Сожаление растеклось по горлу, словно лава, сжигая на своем пути все остальные эмоции. Все же судьбы не существует. Глупо вверять жизнь в руки случая.

Хотелось рассмеяться от собственной тупости. Но вместо этого сделала то, что хотела перед тем, как попала в ловушку собственного разума — начала танцевать. Кажется, я научилась легче отпускать эмоции. Может, поэтому легкое касание чужих пальцев к талии показалось таким странным, отрезвляющим.

Я развернулась, намереваясь ударить нахала, а затем просто замерла, вглядываясь в знакомые карие радужки. И вот жизнь снова поставила в положение, в котором не знаешь, какую сторону занять.

И все же, существует судьба или нет? Я не могла найти ответ на этот вопрос, но почему-то все равно потянулась вперед, сокращая расстояние между нашими губами. И я знала, что он не оттолкнет. Точно не теперь.

Хватка стала сильнее, мужчина немного наклонился, вглядываясь в мои глаза, словно пытался прочитать мысли. А потом я его поцеловала, так, будто между нами никогда не искрила ненависть, а трех лет расставания и вовсе не было, как и страха перед будущим и собой.

Мелодия сменилась более плавной, укачивающей, успокаивающей, а мы продолжали целоваться посреди танцпола, как самые настоящие безумцы, с огромным отчаянием, отдачей и желанием забрать как можно больше. Прошлое отошло на дальний план, оставляя только лишь этот момент. Момент, когда наши языки сплетались, рисуя причудливые узоры, мои пальцы сжимали ткань на его рубашке, а ладони Дэмиана покоились на моей талии, не давая даже сдвинуться с места. Но, кажется, в этот раз я не собиралась убегать.

Дыхание сбивалось, перемешиваясь в душном помещении какого-то клуба, а мы просто стояли, цепляясь друг за друга, пока Дэмиан слегка не отстранился, снова вглядываясь в мои глаза. Он улыбнулся, вокруг губ пролегли небольшие мимические морщинки.

— И снова наш первый поцелуй в баре? — усмехнулся он, переместив ладони на мои щеки. Большой палец ласково поглаживал кожу, вызывая желание прижаться к нему, позволить эту вольность, едва уловимую нежность, но я этого не сделала.

— Сомнительное достижение.

— Надеюсь, в этот раз ты не убежишь, потому что я настроен догнать.

— Думаю, бегать тебе не позволит возраст, — ехидно выдала я. Дэмиан легко рассмеялся, покачав головой.

— Вот именно, пожалей старика, — проговорил он, сорвав еще один легкий поцелуй с моих губ, заставив улыбнуться. Это — все происходящее сейчас между нами — легко, волшебно и так просто, что не задумываться, переживать и бояться казалось чем-то преступным, неправильным и кощунственным.

— Давай уйдем отсюда.

— Ты поела? — спросил мужчина, одарив придирчивым взглядом, а когда наткнулся на мое возмущение, поспешил объяснить: — Раньше ты часто забывала о еде, Мадлен, всего лишь хочу, чтобы ты помнила о себе, — я засмотрелась, как-то даже неожиданно почувствовав себя слишком странно. Неужели это забота? Это непривычно. Последние три года я жила одна. Совсем одна, и, конечно, заботилась о себе сама. — Так что сначала мы поедим, а потом пойдем, куда укажешь, — проговорил Дэмиан, а затем, водрузив тяжелую руку на мою талию, подтолкнул к столику, за которым я до этого сидела.

Я до сих пор не знала, верить в предначертанность пути или нет, но почему-то уверенность в том, что призраки тоже подчиняются судьбе, росла с такой скоростью, что грозила снести все остальные убеждения.

— И, кстати, наш первый поцелуй был на приеме, когда пришлось прятаться от бывшего клиента, — оповестила я, усаживаясь на диванчик. Дэмиан опустился рядом с довольной усмешкой.

— Я его не ожидал, так что это не настоящий поцелуй.

— Тогда в клубе тоже не считается, его не ожидала я.

— Ладно, получается, наш первый настоящий поцелуй был под дождем около дачного домика.

— Пожалуй, — согласилась я, отпивая апельсиновый сок, пока все вокруг казалось почти нереальным, тем, во что с трудом верилось. — Так что, это тоже можно не считать за первый? — я кивнула в сторону танцпола, — дождя по прогнозу точно не ожидается, — Дэмиан рассмеялся, положив руку на спинку дивана позади меня. Он снова выглядел так, словно его только что нарисовала умелая кисть художника. Дэмиан Вуд не растерял за это время свою чертовскую привлекательность и сексуальность, и время не многое изменило в нем: добавилась парочка мимических морщин, ушла еле заметная тень из движений и взгляда, он будто стал более открытым.

Интересно, про меня можно сказать то же самое?

Я засмотрелась на мужчину рядом, подмечая белую рубашку из льна, темно-синие брюки. Он изменился, но в то же время оставался тем же.

Я приблизилась, оставляя на колючей щеке легкий поцелуй. Дэмиан Вуд все еще задевал что-то в моем сердце. И это не призрачный ужас.

Глава 4. Призраки тоже умеют наслаждаться моментом

Мадлен напоминала океан. Бушующий и бескрайний, в ее печали легко можно было утонуть, захлебнуться, уйти с головой под воду и больше никогда не выплыть. Но сейчас она улыбалась самой открытой улыбкой, которую я только мог представить на ее лице. Хотелось верить, что теперь в своей новой жизни она улыбалась так часто.

Будет ли для меня место в этой жизни? Нужно ли?

Мадлен быстро переставляла ноги, чтобы поспевать за моими широкими шагами, держала меня за руку, одергивала в нужный момент, а я замедлялая, будто так и задумано с самого начала, будто мы ходили так уже миллион раз, переговариваясь о чем-то незначительном и немного глупом. Но на самом деле, кажется, мы шли так впервые. Впервые наши жизни не обременяла тень, впервые мы по-настоящему держались друг за друга и впервые разглядели друг в друге самих себя.

Надолго ли? До конца жизни или до ее номера в отеле?

Я не знал ответы на свои вопросы до тех пор, пока мы не остановились около двери с табличкой сто девятнадцать.

Девушка, все еще держа за руку, долго всматривалась в мои глаза, исследую каждый отблеск света и мелькающие тени.

Мы простояли так, наверное, несколько минут, прежде чем Мадлен мягко улыбнулась, заправила прядь волос за ухо, и в этом крылось столько смущения, что я растерялся. И я бы тоже смутился, потому что видеть такие эмоции у нее оказалось непривычно. Наверное, такие же непривычные, как мой вопрос в баре с неуместной заботой. Боже, будто мы никогда и не были знакомы.

— Тебе тоже странно? — тихо спросила она, подняв взгляд. Больше в нем не виделось смущения, теперь там плескалась былая уверенность, сила, с которой Мадлен встречала все испытания и сложности. Тот взгляд, с которым она проходила сквозь огонь.

Я мрачно кивнул в ответ:

— Да, — чертовски странно смотреть на нее и не испытать ненависти. Чертовски странно смотреть на нее и не испытывать злости на прошлое, жизнь, себя и все вокруг. И чертовски странно смотреть на нее и видеть только бескрайнюю нежность, словно страсть, что горела между нами, уже выжгла все, что могла, и оставила после себя только тлеющее поле, которое теперь медленно зарастало цветами.

— Тогда будет не так странно, если я попрошу тебя остаться, — усмехнулась Мадлен в привычно дразнящей манере, а затем прильнула ко мне, сплетая наши губы в жарком, как это лето, поцелуе. Тонкие, прохладные пальцы прошлись вверх по торсу, плечам, остановились на шее. Мадлен привстала на носочки, вкладывая в этот поцелуй все, что сдерживала до этого, все, чего боялась и от чего бежала.

Интересно, что заставило ее остановиться в этом вечном кругу бегства? Остановилась ли она?

Но я не успел об этом задуматься — девушка легко нажала на дверную ручку, впуская нас в темный просторный номер. Вопреки одиночеству, в котором мы оказались, движения не стали раскованнее или развязнее, скорее, напоминали неспешное, мягкое изучение. Ладони проходились по плавным изгибам, осторожно сжимая бедра, поднимали ткань платья, а затем обратно ее опускали, не переходя за грань дозволенного.

Мадлен опустила пальцы на верхние пуговицы моей рубашки, затем помедлила, нерешительно отстранившись и устремив взгляд куда-то вниз.

Я обхватил ее ладони своими, вынуждая посмотреть вверх. На секунду ее лицо озарилось странной надеждой, доверием, которого я никогда в ней не замечал, но все равно спросил:

— Ты все еще хочешь, чтобы я остался?

— Да, — улыбнулась девушка, — это всегда «да», Дэмиан, — проговорила она, так, будто это ничего не значило, а у меня запнулось сердце. Я не нашел ничего лучше, чем поцеловать ее. Так, как она поцеловала меня в клубе несколько часов назад, словно боялась, что я исчезну, но при этом до жути сильно этого хотела.

Наша встреча все изменила. Снова.

И теперь нам ничего не мешало. Ни мысли, ни страхи. Существовали только мы, неспешно изучающие друг друга, так, будто видели в первый раз. И неважно, что наша история насчитывала столько чувств, что ни один писатель не смог бы их передать.

Мадлен легонько подтолкнула меня к кровати. Я шагнул назад, вглубь номера, утягивая девушку за собой. Она казалась до боли прекрасной в полутемной комнате. Черт возьми, все вокруг походило на сон. На чертовски шикарный сон. И если это так, то я бы не хотел просыпаться.

— Как долго еще мы будем притворяться? — голосом, срывающимся на шепот, спросила девушка, вглядываясь в мои глаза, будто искала там ответы. — Мы видели друг друга в худшие времена, Дэмиан, чего ты боишься? — я не ответил, только сократил расстояние между нами и, не сдержавшись, снова поцеловал. Призраки всегда умели уходить, и я боялся, что Мадлен исчезнет прямо из моих рук. Конечно, я бы не стал мешать, лишь надеялся, что она сама захочет остаться. Наверное, это и было ответом на ее вопрос, но вслух эти слова не прозвучали.

Мадлен вздрогнула, когда мои пальцы прошлись вверх по прохладной коже плеч, остановились на бретельках шелкового платья, потянули их вниз. Девушка повела плечами, высвободила руки, так что платье просто скользнуло вниз, огладив тонкую фигурку шелком, блестящим даже в темноте. А затем она все же принялась за пуговицы на моей рубашке, возрождая из глубин души огонь. Тот, в котором мы раз за разом сгорали. Он никуда не делся спустя столько лет и сейчас разгорался только сильнее.

Рубашка улетела в сторону, взгляд Мадлен поднялся снизу вверх, размазанно прошелся по лицу, скользнул на тату на плече, которое девушка с особым интересом рассматривала, а затем повторяла узор мучительно медленно. А я не смел торопить. И вроде бы мы знали друг друга так давно и так сложно, но в то же время вели себя как незнакомцы, которые только начали раскрывать мимолетные тайны под покровом темноты.

Я опустил руки на тонкую талию, Мадлен охнула, впечатавшись в меня. На губах нарисовалась усмешка, когда она толкнула меня к кровати и устроилась сверху. Мы целовались так, будто это наш первый раз, со всей страстностью, отдачей и огромным желанием удовольствия, и не эгоистичного и быстрого, а томного, медленного наслаждения, которое мы делили между собой.

И сейчас здесь, в темном, прохладном номере отеля, за стенами которого бушевала вечерняяжара, все становилось правильно.

Я подхватил Мадлен под бедра, опуская на кровать, и навис сверху, рассматривая аккуратную грудь, небольшой рисунок из родинок на ребрах, кружевное белье, которое тут же оказалось смято где-то на другом конце кровати. Ладони повторяли каждый изгиб тела, вызывая маленькие мурашки на коже и взгляды из-под полуопущенных ресниц.

Горячие поцелуи прилетали везде: на бархатную кожу шеи, ключицы, грудь; чередуясь с нежными укусами, вслед за которыми прочерчивал дорожки язык, и если бы мне было стыдно за ее возбуждение, то в качестве извинения, но на самом деле ради удовольствия. И поцелуи спускались все ниже, прикосновения становились развязнее: ладони сжимали грудь, игрались с сосками, проводили линии по животу, талии, аккуратные пальцы Мадлен путались в моих волосах, цепляли выровненные простыни, беззастенчиво сминая их в нетерпении.

Это было наслаждением — дарить наслаждение ей, наблюдать за подрагивающими ресницами, за тем, как грудь то опускалась, то поднималась, выдавая частое дыхание, смотреть на то, как Мадлен кусала губы, а затем облизывала — хотелось повторить все то же самое, и я не стал себе в этом отказывать, сорвав еще один нетерпеливый поцелуй, выбивший воздух из легких. Так же, как и не стал отказывать себе в том, чтобы снова прочертить дорожку из поцелуев и нежных укусов к животу, спуститься ниже, останавливаясь прямо между ее ног.

Девушка приподнялась на локтях, разглядывая представшую картину. Должно быть, Мадлен понравилось то, что она увидела, потому как на ее лице расцвела ухмылка, которую мне впервые захотелось стереть. Что я и сделал, склонившись вниз, провел языком по влажным складкам. Мадлен дернулась, рухнула обратно на кровать, прикусив ребро ладони, чтобы сдержать стон, но затем все равно едва слышно закричала — это возбуждало сильнее любого обнаженного тела и горячего дыхания.

Ее пальцы снова запутались в моих волосах, направляя, помогая довести до грани, за которой уже ничего не важно.

Она извивалась, стонала, подмахивала бедрами, сжимала волосы, а я целовал, слегка прикусывал, затем проходился языком, обводя каждый миллиметр нежной кожи. До безумия сильно хотелось утолить эту жажду, снова почувствовать себя так, как я чувствовал себя только рядом с ней. Но вместо этого продолжал доставлять удовольствие Мадлен, сжимая одной рукой красивую грудь, а пальцами другой медленно входя в нее. Это походило на пытку, ею и было — Мадлен сходила с ума, кутаясь в наслаждение, а мое возбуждение доходило до такой степени, что ощущалось почти болезненным. До тех пор, пока стоны не стали громче, пока напряжение в ее теле не усилилось, а пальцам внутри не стало теснее. Мадлен прогнулась в пояснице, сжав мои волосы у корней сильнее.

Она все еще была охренительно красивой, когда оргазм накрывал с головой, и мне хотелось присоединиться к ней в этом блаженстве, но я продолжал двигаться внутри, сменяя поцелуи языком и пальцами, пока Мадлен не поднялась на локтях, пока ее затуманенный взгляд не остановился на моем лице и пока она не потянулась за поцелуем, сплетая наши губы.

Терпение лопнуло, когда девушка расстегнула пуговицу на моих брюках, потянула вниз молнию, а затем боксеры, слегка сжала член, провела вверх-вниз, все это время вглядываясь в мои глаза без капли смущения и стыда.

— Черт, — прошептал я, втягивая воздух сквозь сжатые зубы.

— Мне прекратить? — пошлый вид мгновенно сменился самой настоящей невинностью, словно она правда смогла бы остановиться. И вместо того, чтобы действительно прекратить, Мадлен усмехнулась, скрестила ноги за моей спиной и притянула ближе. Ответ не требовался, но я все равно прошептал:

— Никогда, — я опустился ниже, поставив одну руку около ее головы, а пальцами второй оттянув сосок, а затем толкнулся внутрь, заполняя ее полностью. Мадлен откинула голову назад, тихий хрип вырвался из горла, и я едва сдержался, чтобы не сжать ее шею.

— Чееерт, — протянула девушка, заставляя меня тихо рассмеяться.

— Мне прекратить? — шепотом спросил я, мазнув губами по уху, усыпанному несколькими маленькими сережками. Мадлен выгнулась, сильнее прижалась ко мне и проговорила:

— Никогда.

Этой встречи точно стоило ждать три года. Так же, как стоило ждать ее взгляды, прикосновения, поцелуи, то, как она слегка царапала мою спину, то, как зарывалась в волосы на затылке, собственически и властно. Такой девушке хотелось подчиняться, такую девушку хотелось подчинять. Да, черт возьми, я только что стоял перед ней на коленях, буквально около ее ног, и испытывал от этого столько удовольствия, что показался бы самому себе полным придурком. Но все эти мысли стирались под ощущением хрупкого тела подо мной.

Я не думал ни о чем таком, просто даже не задумывался о сексе с Мадлен с нашей новой первой встречи, но сейчас едва не застонал в ответ от того, насколько желанным был этот момент.

И если раньше мы сходили с ума в отчаянии, глушили чувства, топили в ненависти друг друга и желали только обладать, то теперь все стало другим. Будто прошлого не существовало, будто реальными были лишь мы, сейчас, в этот момент.

Я бы многое отдал, чтобы слышать и видеть эти картины как можно чаще: как она цепляется за меня, как пухлые губы оставляют поцелуи в извинение за красные отметины, как ее тело напрягается, как закатываются глаза, как мои руки скользят по ее коже, сжимая, лаская и снова доводя до грани.

Размеренные движения становились жарче, раскованнее, окутывались жаждой и еще большим желанием, и я ловил каждый вздох, эмоцию на лице Мадлен, даже забывая о собственном удовольствии, но и она, и я его сполна получили, словно долгожданный глоток вина.

Мадлен часто дышала, прикрыв глаза, я осторожно опустился рядом, разглядывая точеный профиль, тонкие пальцы с золотыми полосками колец на безымянном и среднем, светлые волосы, раскиданные по постели, в темноте они немного походили на тот цвет, который раньше носила Мадлен.

Она неожиданно раскрыла глаза, повернулась ко мне, легкая улыбка осветила лицо.

— Я скучала, — оказывается, до безумия сильно я тоже скучал, но ничего не ответил, только прижал к себе, а Мадлен положила голову на мое плечо, снова принявшись бездумно повторять рисунок тату.

Глава 5. Призраки не любят возвращаться

Мерный стук дождя колотил в окна, вырывая сознание из цепких лап сна. Я перевернулась на живот, накрываясь одеялом с головой. Хотелось продлить теплое, невидимое и нереальное расслабление. Желания встречаться с реальностью прямо сейчас не было, хотя я знала, что именно ждало меня в этой реальности. И, словно в подтверждение моих мыслей, сильная рука приземлилась на спину, скользнула на талию, прижав к теплому телу. В бедро ткнулся возбужденный член Дэмиана, и от ощущения его желания, оно начало просыпаться и во мне.

Я поднялась на локтях, выглядывая из своего укрытия. Дэмиан лежал рядом, бесстыдно рассматривая меня. На губах красовалась довольная улыбка, завивающиеся волосы спутались и теперь выглядели неряшливо, но сейчас он казался даже красивее, чем при полном параде.

Может быть, потому что не притворялся?

— Доброе утро, — усмехнулась я, невольно поднимая уголки губ в ответ, — это дождь? — я хотела повернуться к окну, но Дэмиан тут же поднялся следом.

— Думаю, теперь мы можем повторить наш первый поцелуй, — кивнул он, сокращая расстояние между нами до считанных миллиметров. Его губы мягко коснулись моих, вызывая еще больше желания повторить прошлую ночь. Воспоминания вызывали легкую дрожь по телу и заставляли щеки гореть, словно я девчонка, которая первый раз увидела обнаженного мужчину.

Я ответила на поцелуй, положив ладонь на его шею, рука Дэмиана под одеялом скользнула на мое бедро, сжав кожу до едва ощутимой боли. Конечно, это не было похоже на то, что происходило в домике у озера, но почему-то чувствовалось острее, желаннее, правильнее, будто все наконец-то встало на свои места, и каждый из нас это понимал, сплетая языки в неясном, легком танце.

Дыхание прерывалось, Дэмиан прислонился своим лбом к моему, прямо как тогда. Мы просто сидели на кровати, пытаясь отдышаться, медленно изучали друг друга неспешными касаниями, словно продолжали то, что начали вчера вечером.

Звук дождя наполнял комнату, умиротворяя, успокаивая, даря какую-то легкость, свежесть, как в лесной чаще, с тишиной и самим собой. А потом я задумалась, чтобы через секунду резво отстраниться и с прищуром бегать взглядом по лицу Дэмиана. Безмятежному и спокойному, без капли хитрости.

— Но дождя по прогнозу не ожидалось! — воскликнула я, непонимающе оглядываясь по сторонам и натыкаясь на абсолютно голубое небо и яркое, почти слепящее солнце, заглядывающее в окно номера.

Дэмиан пожал плечами, как бы говоря «не знаю, что это». Я нахмурилась, а затем, запрокинув голову, громко рассмеялась. Так искренне, как, кажется, не позволяла себе уже очень давно. Вуд покачал головой и тоже тихо засмеялся.

— Ты невыносим, — я рухнула вниз, ткнулась лицом в подушку, продолжая посмеиваться. Мужчина наклонился ко мне, аккуратным движением убрал волосы с лица.

— Ты ведь хотела повторить первый поцелуй.

— И все еще хочу, — прошептала я уже без всякого веселья. Этот момент походил на вырезку из какой-нибудь книги про любовь или фильма, которые мы с мамой часто смотрели на выходных, но на самом деле это была реальная жизнь. И, что примечательно, моя жизнь, даже если в это не особо верилось.

— Это меньшее, что я могу сделать для тебя, Мади, — проговорил Дэмиан, как самое настоящее признание. Я вздрогнула, неожиданно отшатнувшись назад.

Черт, черт, черт.

Страх поднимался из глубин души, лишая разума и возможности думать. Это всего лишь слова. Всего лишь буквы и звуки. Они ничего не значили, но что-то мне подсказывало, что Дэмиан бы с этим не согласился.

Я отвернулась, свесила ноги с кровати, пытаясь успокоить ужас, который всколыхнуло это утро. Шум ударяющихся о стекло капель все еще играл на фоне, то ли унося сознание дальше, то ли наоборот, держа здесь.

— Мадлен, — пальцы осторожно коснулись моего плеча, словно острые лезвия вонзали в кожу без жалости и сожаления, а я впервые захотела исчезнуть, испариться или провалиться под землю. Это оказалось выше моих сил, сильнее меня. Я все еще та маленькая, слабая девочка, а он просто показал это.

— Все в порядке, — я выдохнула, на секунду прикрыла глаза, а затем выдавила из себя легкую улыбку и повернулась к мужчине. Мне не хотелось грузить его своими страхами, переживаниями и прочими чувствами. Зачем портить такой момент и омрачать будущие воспоминания этим?

Мы вернулись обратно, моя голова как-то совершенно привычно оказалась на плече Дэмиана, его пальцы вырисовывали бездумные фигуры на моей спине, иногда спускались вниз к бедрам, поднимались вверх к плечам, и сейчас было хорошо. Даже очень хорошо. Так, что все еще не верилось в то, что это по-настоящему. Хотя я бы все отдала за то, чтобы это оказалось сном, потому что в один момент тишину разрезали слова Дэмиана, которые мне не хотелось слышать.

— Ты не думала о том, что будет дальше? — тихо спросил он, пальцы застыли над кожей, так и не коснувшись моей спины. Я задержала дыхание, надеясь, что это спасет меня от ответа. — Твой отпуск уже заканчивается, до конца моего осталось четыре дня, а что дальше? Мы просто вернемся домой и сделаем вид, что ничего не было?

— Я об этом не думала, — конечно, частично это ложь. Я знала, что ни за какие деньги не вернулась бы в родной город. В город, который уничтожил все, что мне дорого. В город, в котором Мадлен Эттвуд попрощалась со своей жизнью.

Кажется, Дэмиан понял, что я не до конца честна — он шумно выдохнул, обняв меня двумя руками, словно боялся, что прямо сейчас я просто исчезну. И, признаться, это желание кричало внутри так громко, что с легкостью бы перекрыло любое предупреждение об опасности. Даже несмотря на то, что какие-то чувства к нему все еще живы, даже несмотря на то, что все внутри переворачивалось от того, как сильно не хотелось отпускать его или потерять.

— Ты бы вернулась со мной? — я зажмурилась, пытаясь вырваться из кольца объятий. Они вмиг стали удушающими, сковывающими и неуютными. И когда все же получилось отодвинуться на безопасное расстояние, я нервно зачесала волосы назад, а затем вообще подорвалась с кровати, лихорадочно принявшись натягивать на себя одежду, потому что просто сидеть и смотреть на Дэмиана оказалось невыносимым, сложным и до слез болезненным.

— Ты просишь снова оставить жизнь, которую я знаю? — остановилась я, словно кто-то поставил на паузу мои сборы. Я, правда, не задумывалась о том, чтобы вернуться. И сейчас его вопрос показался дождем среди ясного неба.

— Я прошу тебя быть со мной.

— Тогда мне придется бросить все, Дэмиан.

— Бросить жизнь, в которой ты — не ты? Бросить жизнь, в которой ты каждый день обманываешь людей вокруг? — спросил он, подавшись вперед. Я отпрянула, поджав губы.

«Хорошо» стремительно становилось плохо.

— Мне не привыкать, — отрезала я, отворачиваясь от Дэмиана. Позади послышался шорох одеяла, затем одежды, звук застегиваемой молнии. И всего через несколько мгновений Дэмиан остановился передо мной.

— Мади…

— Я Аврора, — перебила я, задрав подбородок вверх в попытке найти его взгляд.

— Мадлен, — с нажимом продолжил мужчина, дотронувшись до моего локтя, — Тебе нечего бояться, ты можешь вернуть себе свое имя, никто ничего не найдет. — проговорил он, словно это было обычным делом, а у меня запнулось сердце. Я не могла вернуться, не могла снова оказаться в городе, как Мадлен Эттвуд. — Черт, Мади, я готов отдать любые деньги только за то, чтобы ты действительно вернулась и была со мной, — Дэмиан замолчал, но взгляд… взгляд пригвождал к месту, не давал сдвинуться, уйти, убежать. Он как бы говорил, что пути нет, что свободы нет. Его голос прерывался, словно эта откровенность стоила ему, по меньшей мере, жизни. — Не хочу снова тебя терять, — прошептал мужчина, обхватив ладонями мои щеки. Я зажмурилась, не найдя в себе сил выдержать его внимание. Я уже знала, что отвечу. Я уже знала, что разобью его сердце.

— Не вернусь, Дэмиан, — отозвалась я, понимая, что это прощание. Что все. Я просила его не искать меня, и он не будет. Это самый настоящий конец. Может быть, жизнь дала нам всего лишь одну возможность удостовериться в том, что мы живы, даже почти счастливы. Может быть.

Я отошла от него.

— Не проси меня вернуться туда, где есть твоя семья, сестра, где ты оставил меня, и где потом я оставила тебя. Я не хочу быть Мадлен Эттвуд. Жизнь Авроры дала мне то, чего не могла дать себе та я, — слезы стекали по щекам, обжигая, удивительно, как они еще не прожигали кожу, как кислота.

— Никто больше ничего не сделает, Мадлен. Никто из них, — пообещал он, а мне уже не нужны эти обещания. Мне уже ничего не нужно, кроме той жизни, что я знала. Вернуться к Мадлен — вот что пугало до чертиков, и не только из-за эскорта. Сама Мадлен была почти лишена всего светлого, даже любовь ее кричала отчаянием, и я боялась, что если вернусь, то вместе с этим в каждый мой день вернется тьма, которую мне не хотелось больше видеть.

— Прошу, уходи, Дэмиан, не мучай меня, — умоляюще тихо попросила я, снова отворачиваясь от него.

— Как скажешь, — он шумно выдохнул, обогнул меня и направился к двери. Уже взявшись за ручку, помедлил, повернувшись ко мне полубоком. Одновременно хотелось, чтобы он ушел и чтобы остался, сказал, что все будет хорошо, что я могу не бояться. — Ты осталась такой же, Мадлен. Прошлое в прошлом, его не нужно бояться, из него нужно жить. Из него, а не в нем, Мади. Иначе никакого будущего не будет, а ты застряла там, на перроне центрального вокзала, хотя я рад, что там, а не на кровати в комнате общежития, — меня будто пнули, уронили на спину одним ударом, вышибли воздух из легких. Безумно больно слышать эти слова от того, кто оставил меня на той кровати, от того, кто отвернулся в момент, когда сильнее всего был нужен.

Я сжала ладони в кулаки, оставляя отметины в виде полумесяцев на ладонях, сдерживала слезы, говоря себе, что больше он никогда их не увидит. Да, спустя столько лет внутри все еще болело. Чертовски сильно болело.

— Ты тоже прошлое, Дэмиан, — проговорила я, со всей нашедшейся во мне жестокостью вглядываясь в его лицо.

Мужчина сжал челюсть, брови сдвинулись к переносице, Дэмиан скупо кивнул, словно услышал все, что хотел услышать.

— Больше я никогда тебя не потревожу, Аврора, — а затем вышел за дверь, оставляя после себя лишь звенящую тишину, из-за которой хотелось спрыгнуть с балкона.

И я все твердила и твердила себе, что не могу вернуться, что не могу пойти за ним, не могу впустить прошлое в настоящее, отказаться от всего, чего достигла за это время. Я не могла так поступить с собой.

Там, стоя на вокзале перед поездом, прощаясь с Дэмианом, я была разбита и пообещала себе всегда выбирать себя. И сейчас во мне копилось столько противоречивых чувств, что я не знала, за что хвататься и чему верить.

Как отличить свои надуманные страхи от истинных намерений? Как понять, чего я хотела сильнее? Как понять, что мне делать?

Ответов не находилось ни внутри, ни снаружи. Как и всегда жизнь, судьба или кто там еще, не давали подсказок, заставляя опираться лишь на себя. Но правда в том, что я не находила в себе сил. Дэмиан Вуд был моим призраком. Да, желанным, да, в какой-то степени любимым, но себе я важнее. Я была призраком для него. А, как известно, призраки не любят возвращаться.

Глава 6. Призраки возвращаются, если сильно этого хотят

Я обещал себе, что если Мадлен захочет уйти, я позволю ей это сделать, отпущу. Это оказалось легко только в мыслях, в жизни же я едва не вывернул душу. И хотелось бы сказать, что однажды она одумалась, все же вернулась, и жили мы долго и счастливо, но в реальности, которая сейчас казалась тошной, я сидел на берегу моря и наблюдал за очередным закатом. Уже завтра все привычное снова вернется в мою жизнь. Уже завтра я снова стану носить костюмы, пить виски и лживо улыбаться всем подряд.

Наверное, меня можно назвать самым неудачливым неудачником всех времен — развод, встреча бывшей возлюбленной, воссоединение и еще одна расставание — всего за три недели.

Боже, это даже звучало, как самая ужасная и отвратительная шутка, как анекдот, который уже в пятидесятый раз рассказывает пьяный дедушка, ожидая, что все засмеются, как в первый.

Возможно, это и, правда, не судьба сводила нас вовсе, а обычная случайность. И по этой случайности мне хотелось одного — чтобы она была счастлива, а уж с каким именем или в каком городе не так важно. Жаль, что не рядом со мной.

Я понимал, насколько страшно для Мадлен оказалось столкновение с прошлым, с тем, что отняло у нее столько всего разом. Да и вряд ли в новой жизни она натерпелась столько боли и потерь, что в них можно потеряться. Вряд ли ей приходилось проходить через те же ужасы снова.

Может быть, стоило ругать себя за торопливость, за предложение, которое снесло все ее обретенное спокойствие. Имел ли я на это право? Не знаю. Но точно был убежден в том, что должен оставить ее здесь, в этом теплом, маленьком городке, который осветил нас двоих короткими вспышками счастья, словно затвор ретро-камеры.

Я был рад, что с ней все в порядке. Признаться, желание влезть в новую жизнь Мадлен иногда достигало таких масштабов, что я почти сдавался под его напором, но в последний миг все же останавливался, а затем и вовсе запретил себе об этом думать, как хотел сделать это и сейчас. И когда солнце полностью зашло за горизонт, я поднялся, отряхивая мелкие песчинки с брюк, словно воспоминания, которые оставлял здесь.

Конечно, в глубине души жила надежда на то, что однажды Мадлен встретится мне еще раз, вот так же случайно и незапланированно, не хотелось верить в то, что нашей истории пришел конец. Но эти мысли — призрачные и мимолетные, словно ветер июльским днем, они не имели продолжения, не обрели почву под ногами и никогда бы не сбылись.

И вот так, под стремительно угасающий день, я вышел на заполненную людьми, запахами и звуками улицу, влился в толпу туристов, вернулся в отель, больше не задумываясь о девушке, что потревожила душу. Снова. Она снова ее собрала, а затем с особой жестокостью прошлась ножом по едва зажившим ранам, и я бы соврал, если бы сказал, что не стал бы этого повторять. Может, поэтому внутри верил, что призраки возвращаются только когда сильно этого хотят.

* * *

Я чувствовала себя полной дурой, когда смотрела в зеркало. Признаться, я редко когда так про себя думала. Мои действия и мысли никогда не поддавались осуждению со стороны моего внутреннего «я». Но… никогда не говори «никогда», потому что уже два дня в голове крутилось, словно рекламная лента, одно громкое и вполне понятное слово «дура». Красноречиво.

И не знала, почему именно так себя называла. Потому что не хотела возвращаться к людям, которые приложили руку к тому, чтобы уничтожить все мне привычное? Или потому что я не хотела бросать все ради мужчины, зная, что ничего хорошего из этого не выйдет? Или потому что до сих пор боялась жизни?

Город не виноват в том, что со мной случилось — это всего лишь кучка бетонных сооружений, гул машин и едкий запах бензина, разрезающий серое небо, но его населяли люди, в том числе когда-то знакомые, в стенах этого города, словно в старой шкатулке хранилось много воспоминаний, не только хороших, но и болезненных. Да и, если честно, хорошие выбивали почву из-под ног сильнее плохих. Хотя я возвращалась туда три раза. Каждый год в день свадьбы моих родителей — казалось, так правильно, навещать их в день, принадлежащий только им двоим.

Однажды я даже почти встретилась с Дэмианом. Такси проезжало мимо района, в котором находилась бесконечная череда офисов, я безучастно смотрела в окно, щурясь от яркого майского солнца, хотя, признаться, лучше бы небо оказалось затянуто тучами, чем так. Будто жизнь продолжалась, а я застыла в такси по дороге с вокзала на кладбище и обратно.

Теперь я лишь гость в этом бесконечном хаосе из толп людей во время обеда, и, может быть, поэтому одна единственная фигура, возникшая перед глазами, показалась самым настоящим миражом, блаженным островом посреди пустыни?

Тогда я попросила остановиться, выбежала из машины прямо посреди дороги, зажмуриваясь от яркого света, а когда открыла глаза, знакомой фигуры уже не было среди толпы. Он словно призрак, видение из прошлого, которое напомнило о себе, а затем исчезло.

Я не вернулась в такси, просто пошла вперед по длинной улице, глазея на все вокруг как туристка, а опомнилась уже около дверей его офиса. Хотелось зайти, посмотреть, что изменилось, увидеть его, печально улыбнуться и спросить как дела. Но я не вошла внутрь, одернув ладонь от дверной ручки, как от раскаленной сковородки в последний момент. Мы чужие друг для друга, да и в газетах писали о его свадьбе. Не то, чтобы я проверяла, но… этими новостями делились многие, и они не могли пройти мимо меня. Мое появление было бы некстати, я могла пожелать ему счастья и тоже жить дальше. Хотя бы в своих мыслях.

А сейчас я сидела в своем номере, злясь на себя, на него, на мир. Меня бесило то, что последнее слово осталось за Дэмианом. Что он оказался прав. Да, черт возьми, спустя столько лет прошлое имело надо мной власть. Намного большую, чем была у Элизы тогда. И на то, чтобы прийти к этим мыслям мне потребовалось три дня. Я никогда не считала себя тупой, но в этот момент хотелось с разбега удариться о стену.

Я подорвалась с кровати, вылетела из номера прямо в пижаме и, сгорая от нетерпения и желания высказать Дэмиану все, что я о нем думала, направилась в сторону его отеля. Благо, он находился не так далеко, и мой пижамный наряд не вызвал удивления у прохожих.

Уже через пять минут я стояла около нужной двери и настойчиво стучала, надеясь, что он не успел уехать. Или жениться.

Дверь открылась, на пороге показался Дэмиан в белом пушистом халате, с мокрыми волосами, на которых блестели капли воды. Раздражение на его лице сменилось сначала удивлением, затем недопониманием, а потом вообще превратилось в усмешку на губах. Что-то внутри екнуло, затрепетало, почему-то захотелось отложить все свои слова, запихнуть их внутрь и просто быть рядом. Черт возьми, просто нырнуть в крепкие объятия. Но его усмешку я изощренно и жестоко собиралась стереть.

— Не смей говорить то, о чем не знаешь! — рявкнула я, по-хозяйски входя в номер и толкая Дэмиана в грудь. — Ты не знаешь, как невыносимо больно было первое время, как я скучала по тебе, как плакала из-за того, что наша история закончилась, из-за того, что жизнь так и не дала нам шанса! Три месяца я засыпала и просыпалась с мыслью о тебе! Однажды я даже чуть не пришла к тебе, но ты уже был женат, и я не имела права являться, словно призрак в твою новую жизнь! — я говорила все это, впечатывая в его грудь маленькие кулачки, а он не пытался останавливать или перебивать, по моим щекам стекали слезы беспрерывным потоком, потому что душа желала быть услышанной, она хотела открыться, признаться, быть понятой и принятой. И Дэмиан не имел права говорить о том, что я застряла в прошлом, потому что именно здесь и сейчас я с трясущимися от страха руками, заплетающимся языком рассказывала все. Я была честна так, как не была честна уже очень давно. Может быть, уже стоило принять свою историю и саму себя. — Три месяца я рыдала в подушку, желая только одного — тебя, — я подняла взгляд, вглядываясь в карие глаза мужчины, ища там ответы, опору или презрение. Но он казался нечитаемым, а лицо слишком серьезным и напряженным. Я даже стала ругать себя за свою истерику. Снова повела себя, как полная дура.

Молчание затягивалось, как веревка на шее и без мыла — жестко и больно. Сердце колотилось так громко, будто кухонный таймер отсчитывал время до готовности. До моей готовности убежать и больше никогда об этом не вспоминать. Но тут на губах Дэмиана появилась легкая улыбка, он перехватил мои руки, прижав их к своей груди.

— Всего три месяца? — усмехнулся мужчина, я нахмурилась, снова готовя тираду ругательств, но не успела даже пискнуть. Дэмиан, склонившись, поцеловал меня. Жадно, властно, будто пытался поставить печать, подписать договор, скрепить его нашими губами и тяжелым дыханием. Я не знала, зачем сюда пришла, это действие — просто импульс, необдуманное решение без просчета последствий, но почему-то именно оно казалось правильным.

Я высвободила руки, обхватила Дэмиана за шею, притягивая ближе. И если нужно снова все разрушить, я была готова. Готова выплыть из бесконечной череды лжи всем вокруг и самой себе. Начинать заново не стыдно и не страшно, иногда это единственное, что нам остается, а иногда это единственное правильное решение. И я его приняла, когда пальцы Дэмиана зарылись в мои волосы на затылке.

Конец, но еще не до конца…

И другие истории…

Меня можно найти в тг-канале Смешная гадина

Также вы можете прочитать больше моих книг:

История о мафиози-детективе;

О рождественском чуде и теплой влюбленности;

Жаркое лето и любовный треугольник и многие другие.