Против времени. Бой с тенью [Олег Безверхий] (fb2) читать онлайн

Против времени. Бой с тенью

Часть I. Священная корова

Глава 1

Шум турбин самолёта практически не позволял общаться, да и желания особенного не было. Всем нам хотелось только одного - скорее приземлиться…

Как же страшно. Истошно страшно! Животный страх смерти, дыхание прерывистое, частое, но при этом всё равно не надышаться, учитывая, что вонь от керосина (или чем там самолёты заправляют) доводила до тошноты.

Я очень люблю полёты, немного берет опаска в момент взлёта и посадки, особенно, когда, не успев взлететь, судно делает лихой вираж, попутно набирая высоту. Думаю, это чувство знакомо многим пользователей авиалиний. Но сегодня было всё не так, это не комфортабельный боинг, да и летел я не в отпуск.

Гуманитарная миссия, потерпевшая крах. Наш госпиталь на ⅔ стёрли с лица Земли дальнобойной артиллерией. Чудом оставшихся в живых медиков и раненых военные собирались передислоцировать наземным транспортом ещё на 40 км от линии фронта, но медицинскую элиту, 9 первоклассных врачей со всего мира, было решено срочно отправить на транспортном самолёте до столичного гражданского аэропорта, чтобы преждевременно вернуть на родину, дабы не было международного скандала ещё большего масштаба.

Какая глупость! Всюду снуют ракеты по небу, беспилотники и т.п. Мы же лёгкая добыча!

Боже, как страшно!

Сиденья, а по-другому их не назвать, были прикреплены к фюзеляжу самолёта, мы сидели друг напротив друга, спиной к иллюминаторам, что ещё больше добавляло тревоги. Я кинул беглый взгляд на своих коллег. Все были туго пристёгнуты ремнями безопасности, ибо до конца полёта никаких даже попыток перемещений по салону.

Никогда не любил, когда что-то сковывает меня в движениях, порой до панических атак. И в этот раз я не изменил себе. Капитан, сопровождавший нас, несколько раз сделал мне замечание перед началом взлёта:

- Алексей Григорьевич, застегните грёбаный ремень уже наконец!

- Да, да, сейчас… - нехотя процедил я и пристегнулся.

Но когда самолёт набрал нужную высоту, я сразу убрал свой ремень. Капитан, сидевший напротив, увидел это, и, уводя глаза от меня, бросил в сторону что-то типа «Долбач». По крайней мере так я увидел, так как услышать его я не мог из-за шума.

Докопался же он до этих ремней, будто мне это как-то поможет, случись что не то. “Сам ты, капитан, долбач” - отвлекал себя я.

Но обстановочка на борту не позволяла мыслям о неминуемой смерти надолго покинуть голову. Все пассажиры сидели, вдавившись в борта самолёта, уровень напряжения был таким, что казалось, будто воздух был от этого более тягучим. Даже прекрасное лицо докторицы из Шотландии, Дианы, которая за 2 недели так и не покорилась моим чарам, было обезображено от безмолвного страха, она будто резко постарела лет на 10. Не то, чтобы прибавилось морщин на лице, нет. Просто взгляд стал другим - измученным, уставшим.

«Как же тянется время» - подумал я - «Сколько нам осталось до Бонба? А сколько мы уже летим?» - я сделал над собой усилие и отдёрнул левую руку от основания сиденья, в которое вцепился с момента запуска двигателей, и посмотрел на часы -«Что за чёрт? Часы почему-то встали…»

Мои мысли прервали резкое чувство жара по всему телу и удар, выкинувший меня куда-то в холодную пустоту неба.

Первые мгновения я ничего не мог понять, адская боль в груди изъедала меня изнутри. Я не могу сделать вдох. «Ничего не вижу…» - панически думал я.

Кроваво-желтая пелена полностью залила мои глаза.

«Что происходит? Куда меня несет. Нас подбили? Я что падаю? Как давит всё внутри. Ооо! Как же жжёт лицо. Я должен сделать вдох…раз, два, три…» - бушевала моя голова.

Осуществить это было практически невозможно, меня вертело и крутило в разные стороны, порывы воздуха ещё больше осложняли задачу. Откровенно говоря, я летел вниз, как мешок с картошкой.

Но через какое-то время борьбы со стихией, я всё-таки смог расположиться в позе «звезды» животом вниз. Вроде уже так не вертело, но всё равно, я чувствовал, что падаю.

«Надо сделать вдох. Как же больно и, сука, страшно…»

Я попытался закричать. Но как только открыл рот, встречный поток воздуха ещё больше перебил мне дыхание. Через пару секунд я всё-таки совладал с собой и сделал небольшой глоток воздуха, пронзивший мою грудь жгучей болью.

«Видимо ожог дыхательных путей при взрыве…сука…без нормальной медпомощи долго с таким не протянешь. Господи, да я же падаю! Надо открыть глаза, надо разлепить глаза…Сколько мне до земли? Как-то долго я лечу. Минуту-полторы уже точно. Боже, как долго, на какой же высоте мы были? А может я у самой земли?»

От этих мыслей меня ещё больше взяла паника, я судорожно, не без усилий, поднёс правую руку к лицу и стал остервенело тереть веки глаз.

«Твою ж мать, как же всё болит, видимо и лицо опалило взрывом...»

Продрав глаза, я уже видел очертания рельефа местности, мне оставалось немного, минута, а то и того меньше.

Воды поблизости нет… Откуда ей тут взяться, это пустыня. Равнинный ландшафт с большим количеством трещин и расщелин. И похоже у меня два вариант, либо упасть на сухую выжженную солнцем почву, или попробовать нырнуть в один из проломов в земле.

Я выбрал второе и начал планировать в полёте в самую широкую расщелину, что смог найти на местности. Занятие это оказалось не из лёгких, нужными навыками я не обладал от слова совсем, даже в аэротрубу никогда не ходил, поэтому по началу мои попытки были похожи на эпилептические рывки тонущего лягушонка. Но в какой-то момент у меня получилось выровнять курс на намеченную цель.

И вот я стремительно приближаюсь к земле, осталось секунд 10-15. От ужаса предстоящего удара мои мышцы были в тетаническом напряжении, вот-вот сведет судорогой бёдра.

Мысли покинули меня. Оставалось меньше пяти секунд, гул в ушах воздушного сопротивления сменился гулким биением сердца. Расщелина в геометрической прогрессии увеличивалась и в одно мгновение полностью поглотила меня. Ещё мгновения. Удар. Тишина, темнота, конец…

………………

Очнулся я от жуткого пронизывающего писка в ушах и яркого света в глаза, лёжа спиной на какой-то твёрдой поверхности. Почувствовав сильное головокружение, которое вызвало резкий приступ тошноты, открыв глаза, я подорвался со своего лежака. Ничего не мог разглядеть, кругом мутные цветные и белые пятна, пятна поменьше похожи на какие-то силуэты. Один из таких быстро приближался. Когда объект оказался вплотную ко мне, я смог разглядеть, что это девушка с тазиком в руках, которая резко, но при этом как-то одновременно нежно подпихнула мне его под грудь. Это было очень вовремя, физиология не заставила себя долго ждать и последствия дичайшей вестибулярной дисфункции оказались в тазу.

Придя в себя, я еле слышно сказал:

- Спасибо…

В ответ мелодичный молодой женский голос что-то прощебетал на восточном языке. Вокруг были и другие голоса, и среди них сильно выделялся один мужской, глубокий, но не очень низкий. Что все эти люди говорят разобрать не получалось — это не русский и не английский, а других я и не знаю.

Варианта два, либо я в плену, что вряд ли, не помню, чтобы пленных жаловали приятными милыми девушками, либо я упал где–то неподалёку от гражданского поселения, и видимо военные ни с той, ни с другой стороны до них ещё не добрались. Второе конечно было бы лучше.

Понемногу зрение стало восстанавливаться, и вот дальность обзора увеличилась, передо мной открылась большая комната с белыми стенами и колоннами, потолок метра 3-4, над ним от стены к стене были растянуты широкие полотна ткани красного, жёлтого и зеленого цветов. Но людей я разглядеть не успел, две девушки поспешно стали укладывать меня обратно на лежак, быстро что-то говоря на своём языке.

- Подождите! Я ничего не понимаю. Кто вы? Где я? - восклицал я на сколько хватало измождённых сил, - Дайте телефон…

В ответ опять неясный лепет. Как вдруг на чистом русском, но правда как-то странно я услышал одну из девушек:

- Мальчик мой, не торопись! Твой симпатичный мозг ещё не отбыл от удара. Тебе надо ещё спать. Лежать, лежать…

- Что? Я ничего не понимаю - пытаясь отдёрнуть их руки от себя, говорил я.

Но вдруг я почувствовал тепло на своём лбу. Это был смуглый мужчина, оборвавший все мои усилия прикосновением ладони. Бархатным глубоким голосом, без единой ошибки он сказал мне по-русски:

- Отдохните, Алексей Григорьевич, вас ждёт не лёгкий путь. Так что набирайтесь пока сил, а как проснётесь я всё вам объясню. Только дождитесь меня, когда очнётесь.

После этих слов от мужчины в белых одеждах я моментально отключился.

Глава 2

- Алексей Григорьевич, рассудите нас! - одновременно открывая дверь и стуча в неё, практически с воплями ворвалась ко мне в кабинет Алевтина Геннадьевна, врач-терапевт с пару десятками лет стажа.

В свои почти 50 она выглядела превосходно: всегда распущенные густые волнистые волосы до лопаток, точёная фигура, упругие объемные бедра с тонкой изящной талией и аккуратная всегда смотрящая вперед грудь. При том, что она старше меня почти на 20 лет, я не мог не пожирать её глазами, учитывая, что и одевалась она соответствующе. Под белым идеально выглаженным дорогим халатом, всегда расстегнутым (как же я этого не люблю, но с ней спорить о правилах ношения мед.формы бесполезно), всегда была какая-нибудь шикарная юбка с тонкой блузкой, зачастую из полупрозрачной ткани, что кружевной бюстгальтер был виден невооруженным взглядом.

Но в те моменты, когда она вот так с подобными криками врывалась в кабинет, у меня было только одно желание - прогнать прочь. Потому что это почти всегда глупый, отвлекающий спор двух врачей, причем с одной стороны всегда Алевтина, а с другой кто угодно, от любого терапевта с нашего отделения до начмеда по хирургии.

Очередной больной, очередные претензии к лечению, диагнозу, анамнезу, интерпретации исследований и вообще к ведению больного в целом. И решать этот спор должен я, заведующий отделением терапии.

- О, давненько вы не заходили! - с нескрываемой иронией поприветствовал я.

Ведь подобная хрень за неделю уже третья, и все три раза она связана с бедной Катей, которая зашла следом за Алевтиной Геннадьевной. Молодая, миниатюрная девочка 25-ти лет с тонкими прямыми светло-русыми волосами, хрупкие, но такие изящные и симпатичные черты лица, добрые голубые глаза, практически с наивно-детским взглядом, стройная, но без выдающихся форм фигура, слегка округлые бедра и чуть показывающая себя грудь. Одета она была всегда скромно: белый не самый дорогой халат, всегда застегнут на все пуговицы, длина как минимум до колен. Под халатом всегда чистый и выглаженный хирургический костюм, правда уже не первого года носки. В общем, Катя — это полный антипод Алевтины.

Катенька, вернее Катерина Михайловна, это такой божий одуванчик, но с очень соображающей головой. И знания, как ни странно, есть, хотя только-только закончила обучение. Последние полгода своей ординатуры она проходила на базе нашего отделения, и я ей предложил остаться. Так как в ней есть потенциал, да и моим медузам Горгоны нужен кто-то, чтоб в спину дышал. А то вообще последнее время от рук отбились, даже не делают вид, что следят за трендами современной медицины, а лечат так, как 10 лет назад научились. Профессора, блин!

- О, Катерина Михайловна! Даже не сомневался, что сегодняшним оппонентом у Алевтины Геннадьевны будете именно вы. Пока у вас 1:1, сегодня, стало быть, решающий раунд - съязвил я.

Алевтине конечно всё равно, но вот Катеньку я видно задел, щёки немного порозовели, и без того смущенный взгляд, стал виноватым и опустился вниз. Конечно, она и сама не рада была происходящему, всё-таки не она инициатор.

- Алексей Григорьевич, в 4-й палате лежит мой пациент Филимонов, 56 лет. Так Катерина Михайловна, вчера по дежурству зачем-то консультацию инфекциониста написала, якобы подозрение на стрептококковую инфекцию. Но какая тут стрептококковая инфекция?! У него прям классическая системная красная волчанка! Гормоны уже начали, есть улучшение, сегодня планировали перевод к ревматологам в 1-ю больницу, и так пациентов некуда ложить…

- Класть, - хмуро смотря в стол, перебил я.

- А, что?

- Ложите вы на субординацию, а пациентов в палаты кладут, - пробурчал я.

- Ну, класть! Какая разница? Всё равно, теперь как минимум до пятницы будет лежать, а потом выходные и всё-такое… - продолжила причитать Алевтина Геннадьевна.

- Почему до пятницы-то? Инфекционист сегодня посмотрит, заключение оставит, если не найдет своего, завтра перевод оформите, - спокойно рассуждал я.

- Так она и мазок ему на стрептококк, и АСЛ-о назначила. Сами знаете, посев в лучшем случае в пятницу будет.

- Так, он у вас с СКВ лежит, говорите… Катерина Михайловна, чего это вы решили дообследовать пациента?

Катенька пару секунд перекидывала взгляд то на меня, то на Алевтину, и затем негромко и робко заговорила:

- Вчера воскресенье было, я дежурила, соответственно одна на всех, - начала нам объяснять простые истины, как бы оправдываясь, ведь и правда в выходные дни на всё отделение только один дежурный доктор. - И проводила утренний обход, дошла очередь до Филимонова. А он только в пятницу поступил, с вами в тот день обхода, Алексей Григорьевич, не было, потому что вы на конференции были, поэтому я особенно про него ничего не знаю, только то, что по смене передали. Ну, я и решила анамнез собрать, и выяснила, что слабость и снижение толерантности к физнагрузке беспокоят давно, головокружения бывают, плюс веган он уже лет 10, ко всему прочему, гипотиреозом страдает. Вот и решила, что общие его жалобы не связаны с волчанкой, - Катя сделала паузу, видимо ожидая каких-то возражений или вопросов, но мы с Алевтиной молча слушали и смотрели на неё, - Вот… Плюс за последний год 4 раза переносил стрептококковые тонзиллиты. И, да, сыпь стала меньше конечно, и лихорадки нет, но так он на антибиотиках с самого первого дня, как поступил. Видимо из-за лихорадки назначили. По осмотру, всё-таки сыпь на рожистое воспаление больше похожа, да и распространилась она у него всего за пару дней. По анализам СРБ высокий, при этом биохимический анализ в норме, по общему анализу крови анемия подтвердилась.

- Там анемии на писюличку, не будет таких жалоб на ухудшение самочувствия! - резко парировала Алевтина.

- Ну, почему же? У него же гипотиреоз, плюс питание так себе, может там уже мегалобластная анемия развилась, - защищалась Катя.

- Катерина Михайловна, какая мегалобластная анемия?! Тут всё понятно, это СКВ, никаких стрептококков нет, у него с собой только сданный посев из зева и носа на стрептококк, там чисто. Да, и вообще…

- Так, стоп! Анемия на писюличку, стрептококк не стрептококк. Вы чего тут устроили. У нас обход через 15 минут, я ещё в глаза не видел новых пациентов! Нельзя было подождать до обхода? Я вообще не понимаю про что вы говорите. Так, пошли в палату. Попил, блин, кофе… - буркнул я, накинул на себя свой белый халат, который висел на спинке кресла, и пошёл из кабинета, движением руки поманив за собой докторов.

Сбор жалоб, анамнеза и осмотр заняли у меня чуть больше 10 минут, всё то время, что я общался с пациентом, и Алевтина, и Катенька молча стояли за моей спиной, как студентки первокурсницы. Только Алевтина периодически зачитывала мне результаты анализов из карты больного, когда я спрашивал.

- Денис Иванович, спасибо! Алевтина Геннадьевна чуть позже подойдет, и расскажет Вам дальнейший план лечения. - уходя, сказал я Филимонову.

- А переводить в 1-ю больницу будут? - поинтересовался он.

- Нет, не будут, мы и сами справимся, - улыбнулся ему я в ответ.

- Так, а как же…

- Денис Иванович, прошу прощения, через 5 минут у меня обход других пациентов, ваш лечащий доктор всё вам разъяснит, - показав руками на Алевтину, сказал я и вышел из палаты, поманив жестом за собой докториц.

Мы вернулись в кабинет. Я сел за свой стол, Катенька и Алевтина стояли у входа. Комната была небольшой, одна стена заставлена шкафами с книгами по медицине, у другой стены кушетка для осмотра, раковина и весы, у стены напротив входа стоял мой стол, рядом с которым два стула. Правда сесть было некуда, потому что и кушетка, и все стулья, кроме моего были завалены всякими разными документами, до которых до сих пор я не добрался, чтобы разгрести. Ну, не люблю я эту всю бюрократию!

- Так, у Филимонова целлюлит обеих голеней. Никакой СКВ там и близко нет, правда рожистого воспаления тоже, - начал быстро разъяснять я.

- Как, целлюлит? Алексей Григорьевич, откуда? - запричитала Катенька.

Алевтина при этом молчала, она всё поняла уже во время моего осмотра. Всё-таки она не глупая тётка, просто лень и спешка сыграли злую шутку. А ведь всего-то надо было немного внимательней осмотреть больного и задать правильные вопросы. На самом деле так оно в медицине и работает, и светилой быть не сложно, если есть голова на плечах, и не жалеешь чуть больше уделить времени на пациента.

- Откуда, откуда, от верблюда! - выпалил я.

Ух, завели!

- Вы на стопы смотрели? Там грибок такой, что впору шляпки срезать, да на сковородку кидать! Из-за микоза барьерные функции кожи нарушены, вся пиогенная флора, может и стрептококк ваш любимый, легко попадает внутрь. Гиперемия без четких границ у него, что не характерно для рожистого воспаления, воспалительный процесс затронул подкожно-жировую клетчатку. Да, на вид кожа стала лучше, но вы голень щупали вообще? Там инфильтрация, будь здоров. Про слабость, астению и всё такое. У дяденьки действительно гипотиреоз, кушает не особенно хорошо, да и анемия есть, пусть и лёгкой степени. Всё это вполне может вызывать подобное, учитывая, что у эндокринолога он был давно, L-тироксин принимает порой с перерывами, так что общие симптомы вероятней всего мотивированы анемией хронических болезней. Про мегалобластную это вы мимо, Екатерина Михайловна, объём эритроцитов наоборот маленький. Дальше по волчанке, артралгий нет, почечных проявлений нет, моча и УЗИ почек нормальные. Тем более, Алевтина Геннадьевна, вы же сами ему назначили кровь на LE-клетки накануне, сегодня уже пришёл результат, прежде чем бежать ко мне, потрудитесь в историю заглянуть хотя бы. Нет их там! Как и тромбоцитопении в общем клиническом анализе крови, да и в целом никаких геморрагических проявлений. В общем, всё на поверхности, как и всегда.

- И что же теперь делать? - взволновано и робко спросила Катя.

- Что делать? Что делать? Муравью… - в самый последний момент я осёкся от того, чтобы продолжить грубую и пошлую поговорку и со вздохом продолжил, - …к консультации инфекциониста добавьте дерматолога, хирурга и эндокринолога, берите кровь на посев, УЗИ сосудов нижних конечностей, и вообще нормально дообследуйте пациента по поводу анемии и сопутствующих. Преднизолон убираем, антибиотики оставляем. С хирургом решите надо физиотерапию или нет. Ноги пусть кладёт на подушку. Андестенд ми? - быстро, не давая возможности хоть что-то ещё спросить или вставить, отторотил я.

Катя и Алевтина молча смотрели на меня. Если по взгляду Алевтины было видно, что она хоть и недовольна, но согласна со мной. Сама виновата и ткнута носом в свой косяк. Подогнала жалобы пациента под свой на лету придуманный диагноз, а не наоборот, как положено. А вот по Катиному взору я понял, что она ничего не понимала в этот момент.

- Да, Алевтина Геннадьевна, коли вы эту кашу заварили, вы и просветите Катерину Михайловну почему именно такой диагноз, что целлюлит — это не “апельсиновая корочка” на попе, а серьёзный воспалительный процесс в ПЖК, правда зачастую лечится всего лишь системным назначением антибиотиков. У меня уже на это времени не осталось. Всё, суд вынес свой вердикт, всех виновных расстрелять после рабочего дня за зданием больницы, а сейчас идём на обход, - съёрничал я, и мы вышли из кабинета.

Дальше первая половина дня прошла более, чем рутинно: обход, обсуждение малопонятных больных со своими докторами, кофе, разгребание бумажек, пару консультаций в реанимационном отделении, опять кофе. Но мысли мои были явно не на работе. Да, и взвинченный с самого утра я был не из-за Алевтины с Катей. На самом деле подобные истории меня даже забавляли, эдакий доктор Хаус, только в обычной городской больнице. Катя с Алевтиной просто под руку мне попались, а беспокоился я из-за того, что мне предстоял разговор с главным врачом о моей двухнедельной командировке с гуманитарной миссией “Красного креста” куда-то в район боевых действий между двумя непримиримыми противниками. Очередной масштабный вооружённый конфликт на Ближнем Востоке, длящийся уже несколько лет. Я может и не из робкого десятка, но что-то на войну, пусть и лечить пострадавшее гражданское население, мне не сильно хотелось.

Доделав все свои рабочие дела, я направился в административный корпус на аудиенцию к Анне Романовне, нашему главному врачу. Она была немолода, около 70 лет, что редко для руководителей её уровня, всё-таки средний возраст 45-50.

Держалась Анна Романовна всегда статно и одета соответственно своей должности, хотя и фигура была не идеальной, лишний вес, некоторые возрастные изменения, но при этом, внешность её всегда была привлекательной, соответствовала занимаемому статусу.

- Тамара Ивановна, приветствую! Анна Романовна свободна? - с улыбкой обратился я к секретарю главного врача, когда зашёл в приёмную.

Прежде чем попасть в кабинет к руководителю, посетитель должен был пройти через просторный зал, где по центру за большой стойкой ресепшена сидела всегда с важным видом секретарь.

- Одну минуту, Алексей Григорьевич, я уточню, - не посмотрев на меня и потянувшись к стационарной телефонной трубке проговорила она.

Нажав пару кнопок на телефоне, уже не очень молодая, одетая в простой серый деловой костюм женщина, обратилась к человеку на том конце провода:

- Анна Романовна, к вам Антонов пришёл… да… хорошо, - она положила трубку и, не поднимая взгляда, сказала, - Проходите, Алексей Григорьевич.

- Спасибо, чтоб я без вас делал, - сыронизировал я и прошёл в дверь.

Кабинет главного врача в нашей больнице был не очень большим, я бы даже сказал, простеньким. Комната около 20 квадратов, вдоль стен пару небольших чёрных шкафов со стеклянными дверьми, наполненных книгами и документами, белый стол буквой “Т”, во главе которого мягкое офисное кожаное кресло бежевого цвета и несколько стульев по бокам для посетителей. Венчала всё это “роскошное” убранство не очень большая картина на стене с изображением веточек бело-розовых магнолий в синей вазе. Вот такие хоромы у руководителя самой большой больницы города.

- Алексей Григорьевич, привет! Проходи скорее, - показывая жестом на стул, поприветствовала меня Анна Романовна, сидевшая на своём кресле.

Она с кем-то говорила по телефону.

Когда рядом не было никого, Анна Романовна всегда обращалась ко мне на ты, но по врачебной привычке по имени отчеству. И, пожалуй, у неё было на это право, всё-таки она по сути меня всему научила и вырастила в профессиональном плане, ещё с тех самых времен, когда я пришёл к ней ординатором на её, теперь моё, отделение терапии.

- Душечка моя, ну конечно приходи! - продолжала ласково говорить Анна Романовна кому-то в трубку, - О чём разговор? Чем сможем поможем, мы его обследуем, посмотрим… Я посмотреть? Ну, я уже мало практикую, ты же знаешь, но для тебя гляну конечно. Всё, дорогая, у меня доктор наш пришел, важный разговор предстоит, приезжайте в среду. Ага, да, договорились, пока.

Анна Романовна положила трубку, сложила руки на столе и обратилась ко мне.

- Ну, что? Ты подумал? Принял верное решение?

Её голос всегда был наполнен теплом, заботой и добрым отношением. Не только ко мне, а вообще, к людям, от этого любой, даже самый вредный и проблемный в общении человек, не мог устоять перед её обаянием, и любой конфликт уходил с повышенных тонов, на конструктивный диалог.

Вот и сейчас, тон её голоса подразумевал именно тот ответ, который она хочет услышать, а меня этот ответ в корне не удовлетворял.

За последние лет 10-15 мир погряз в бесконечных военных конфликтах, в крупных и не очень, жизнь всего мира сильно изменилась. Потребительское отношения людей друг к другу, сводки новостей о наращивании армии той или иной страны, свержение и появление новой власти в разных регионах мира, разрушение дипломатических отношений и вялые попытки создания новых между странами — всё это стало для всех обыденностью, но при этом обыденностью неприятной. Мы все устали, и я не исключение.

Мои родители сами стали жертвой подобных дрязг. Два года назад в Индии кучка террористов напала на кортеж премьер-министра страны, то ли чтобы убить, то ли чтобы похитить, в итоге правды выяснить не удалось. В самом центре Нью-Дели, в ходе перестрелки все злоумышленники были ликвидированы, правда под раздачу попало несколько зевак, в их числе оказались мои отец и мать. Мать скончалась на месте, а отец ещё пару дней пробыл в реанимации, покинув этот мир, так и не приходя в себя. Это была туристическая поездка за границу, которые не так, уж, часто они могли себе позволить за свою совместную жизнь.

И поэтому внутри меня давно сидели презрение и неприятие любых вооруженных путей решения конфликтов. И пусть Анна Романовна предлагала мне хорошо оплачиваемую, статусную командировку под эгидой «Красного Креста», где мы будем далеко от боевых действий, и помощь оказывать придется гражданскому населению, находящемуся в тяжелом положении из-за обострения конфликта двух давно непримиримых стран. Но всё равно, внутри меня не было ничего, что могло бы заставить туда отправиться. По крайне мере, я был в этом уверен.

- Анна Романовна, подумал…я понимаю конечно, что всё это… - уже было хотел начать свою оправдательно-отмазывательную речь я, как Анна Романовна остановила меня.

- Не продолжай, я поняла тебя. Не хочешь ты ехать. И не мне тебя судить. Сказать, что ты там получишь какой-то принципиально новый опыт, или там так нужна твоя светлая незаурядная голова. Нет, конечно, это не так. И без тебя там справлялись, и будут справляться дальше. И прекрасно я знаю твой пацифистский настрой. Но вот, что я тебе хочу сказать. Последний аргумент приведу, и дальше ты мне сразу скажешь, да или нет. Если всё-таки откажешься, я больше к этому разговору возвращаться не буду. В конце концов, каждый сам себе делает карьеру, да и вообще жизнь.

Анна Романовна сделала паузу. И посмотрела на меня. Я просто молча сидел и ждал продолжения. Как не люблю я эти её последние аргументы, почти всегда они перевешивали все мои доводы и возражения. И вот опять. Целый месяц она обрабатывала меня по поводу этой поездки, и каждый раз я был непреклонен. Но почему-то сегодня я почувствовал, что сейчас будет предложение, от которого, как говорится, я не смогу отказаться. Моя стойкая уверенность вдруг пошатнулась.

- Сейчас я скажу тебе важную вещь, о которой знают ещё только несколько человек из министерства и я. К нашей клинике присоединят 3-ю больницу, на Шуваловском. Ты знаешь, что там недавно её напихали всем самым лучшим, и даже по томографии они стали чуть нас обходить. Так вот, через 3 месяца мы станем одним большим кластером, и ряд отделений расширят, а ещё несколько добавят. И одно из них, это отделение диагностики, куда будут направлять всех самых сложных пациентов со всего северо-запада. И мне нужен заведующий отделением. И, уж, извини, но такое сейчас время, чем больше бумажек и отметок о престижных достижениях, тем больше шансов стать кем-то.

- То есть, вы намекаете, что если я буду иметь в своей биографии отметку об участии в миссии «Красного креста», то отделение моё?

- Я тебе это прямым текстом говорю. И тут не моя прихоть, высшее начальство будет за этим следить, на такие должности будет конкурс, у тебя есть всё: доктор наук, преподавание в ВУЗе, стаж 10 лет, заведование 3 года, научные статьи и всё такое. Но вот только у Самарина это тоже всё есть, только стажа на 10 лет вперед, чем у тебя, хотя от этого он умнее не стал кончено. Пусть он и не терапевт, а кардиолог, но там наверху - она небрежно быстро показала пальцем вверх, - разбираться никто не будет. Так что, либо козырь в рукаве, либо ты останешься рядовым диагностом под его началом. Так что, давай, поедешь или нет?

Я был в ступоре. Такого поворота событий я никак не ожидал. Это была мечта, мечта всей жизни, и казалась она несбыточный, ведь таких отделений просто нигде нет. А быть заведующим такого места, где будут только самые отборные, интересные пациенты, над которыми я буду ломать голову вместе с командой врачей под моим управлением, и на нас будет работать вся мощь двух самых больших клиник города.

- Ну? Чего застыл? Давай, решайся, - вдруг прервала туман моих размышлений Анна Романовна.

- Да, что тут решаться? Похоже выбора другого нет…

- Выбор есть всегда! Просто не всё, что мы выбираем нам нравится - кинула в меня мудростью Анна Романовна, - Тогда зайдёшь ко мне в конце недели, подпишешь нужные бумажки и в путь нарабатывать вес.

Глава 3

Я проснулся от голосов, раздававшихся из прохода в дальнем конце комнаты, завешен он был старой коричневой полупрозрачной тканью. Оглядевшись, я понял, что нахожусь в том же самом белостенном помещении, в котором очнулся первый раз.

Чувствовал я себя, на удивление, превосходно, не помню, когда последний раз просыпался с такой ясной головой и полным сил. Как будто и не было падения, ожогов, удара об землю, безумного гула в голове. И тут меня осенило.

Я же разбился в самолёте! Ожоги, тело! Боже, срочно найти зеркало…

Резко ощупал своё лицо руками…вроде гладкое, не больно…я стал метаться по комнате, пытаясь найти хоть что-то, в чём будет моё отражение.

Не обнаружив ничего подходящего, я бросился в соседнюю комнату, где были голоса. Распахнув пыльную от времени ткань, я вбежал в маленькую плохо освещенную комнату, где по стенам было много деревянных полок с разной утварью, посудой, разбросанными по углам старыми садовыми инструментами. Своим появлением я прервал разговор двух очаровательных черноволосых девушек в цветных платьях до пола. Они очень были похожи на индусок, только не хватало точки на лбу.

На мгновение задержав на мне удивлённый взгляд, они тут же стали пытаться аккуратно вытолкать меня обратно, попутно что-то щебеча на своём языке.

Я вытянул руки вперед и остановил их.

- Стойте! Зеркало! Мне нужно зеркало! Понимаете?

Девушки вопросительно посмотрели на меня, а потом друг на друга.

- Лицо! Я хочу посмотреть своё лицо, - вычеканивал каждое слово я, описывая пальцем овал вокруг своей головы и манерно имитируя самолюбование в зеркале.

Ловя их недоумевающий взгляд, я ещё несколько раз проделал тоже самое. И, о чудо! Одна из девушек радостно посмотрела на меня и протянула звучным голосом что-то вроде «айноо», а затем достала откуда-то из-под бесконечных складок ткани своего платья небольшое зеркальце.

Церемониться я не стал и резко выхватил вещицу из рук черноволосой красавицы, которая похоже даже немного испугалась моих резких движений.

По меньшей мере с минуту я пристально осматривал свою неизвестно скольки дневную щетину. Как странно, я был гладко выбрит перед вылетом, а теперь такая густая чёрная поросль. Сколько же я был в отключке… Но что ещё больше меня удивило - лицо было чистым, здоровым, без единой царапины, не говоря уже о жутких ожогах, которые я чётко ощущал во время падения - их не было! Мои чёрные коротко стриженные волосы все были на месте, ни одного опаленного или испачканного запекшейся кровью волоска, и густые чёрные брови тоже на месте. Как и характерный шрам на одной из них, полученный в детстве. Да, и в целом, я как будто выглядел как-то моложаво. Чудеса, да и только! Вот, что значит чудодейственная сила крепкого сна, подумал я.

Наконец одна из девушек не выдержала и сказала мне:

- Э сундар ладка!

Забрав из моих рук зеркальце, она тихонько хихикнула и показала на моё лицо.

Вторая повторила непонятное слово за своей подругой и тоже негромко засмеялась.

Ох, уж, мне эти шуточки. Но почему-то я был уверен, что ничего плохого они не сказали про меня. Наверное, потому что они мне были симпатичны, да и по их заигрывающим карим глазам я чувствовал, что это взаимно. Поэтому я просто улыбнулся в ответ:

- Спасибо! Thank you…

Мои надежды не увенчались успехом, как ни странно, но даже банального «thank you» эти дамы не знали. Они просто опять с лёгкой усмешкой переглянулись между собой.

Но вдруг красотка, давшая мне зеркало, опять порылась в подоле своего платья и достала какой-то небольшой полупрозрачный дисплей, пару секунд понажимав на окна меню, посмотрела на меня и сказала:

- Куч кахо…

- Что? Я не понимаю - ответил я.

- Махано - выставив вверх большой палец и опять погрузившись в свой девайс, сказала девушка.

- Да, что здесь происходит, - не выдержал я и попытался выйти из комнаты в проход, решив, что мне пора найти того мужчину, который на чистом русском обещал мне всё объяснить.

- Постой, мальчик. Тебе нельзя ходить! - вдруг на удивительно чистом русском, но с жуткими грамматическими ошибками сказала мне девчонка, оторвав глаза от своего девайса и крепко взяв меня за руку, - Оставайся здесь. Ты ещё не сильный.

- Ты знаешь русский? - удивился я.

- Нет, это всё «бьёра», - сверкнув белозубой улыбкой, ответила она, поднося к моему лицу свой дисплей, - Смартфон сам говорит нужные слова.

- Бьёра? То есть как? - не понял я.

- Останься, мальчик. Мохиндер всё тебе говорит…

- Да, перестань ты называть меня мальчиком. Мне 33! У меня щетина с твой палец толщиной. Хватит называть меня так, и отведи уже к тому мужику, что меня уложил…

- Это Мохиндер, он сейчас не свободен, нужно время ожидания. Иди назад, отдохни.

Как же резали слух её по-дурацки выстроенные фразы. Но суть я уловил. Того дядьку звали Мохиндер. Очень странное имя, не похоже на арабское, да и девчата эти тоже необычно выглядят. Цветастые платья, открытые шея, плечи и голова. Никакой чадры и хиджаба. Вообще странно, что их оставили со мной один на один в комнате. Это не похоже на исламские обычаи. Последние две недели помимо борьбы с осколочными ранениями и отравлениями различного рода, главной проблемой в госпитале были моменты, когда свободных женщин докторов вокруг не было, а тебе поступает очередная девчонка с резкими болями в животе. Но сделать ничего ты не можешь, потому что даже не смотря на стон и плач от боли, она не даёт тебе даже подойти ближе, чем на метр, не то, что осмотр провести. Тут исконные традиции непоколебимы. Ещё и смартфон этот её, дофига навороченный какой-то. Неужто, нейронка так шагнула вперед, вроде ж только лет 10 назад они выстрелили и заполонили собой всю нашу жизнь. Но не до такого же! Не слышал я ещё подобных инноваций. Хотя может это безопасники… Хм… Не, это уже слишком! Две очаровательные агентки (или как их толерантно сейчас можно назвать), эдакие Бонды в юбках, вернее в платьях. По-моему, моя любовь к полуфантезийным боевикам даёт о себе знать.

Но всё же, почему-то у меня ощущение, что я как будто проснулся совсем не в пустынях Западной Азии. Тут даже и воздух не такой сухой и жаркий что ли. Хотя это может просто потому что я в помещении.

Что ж, спокойно сидеть тут и ждать Мохиндера очевидно я бы не смог. Слишком много вопросов, от которых просто разрывается голова, и бездействие не даёт мне покоя. В конце концов, хоть на улицу выйти нужно, воздух вдохнуть. Я, можно сказать, сегодня заново родился, или не сегодня, сколько я дней тут уже.

- Девушка, извините, какое сегодня число? - отпрянув от раздумий, приблизившись к ней быстро спросил я.

- 12 марта… - спокойно ответила красавица, - Ты здесь появиться вчера… - вдруг резко одёрнув сама себя, девушка замолчала, будто ляпнула лишнего, - Простите, Мохиндер всё расскажет.

Значит 12-е… Хм, получается я и правда упал вчера. Вылетели мы утром, в 5:45, часы мои остановились в 6:15. Значит примерно в 6:20 я уже был в отключке. Кстати, а где мои часы? Запястье пустое, видимо слетели при падении. Эх, очень жаль, хороший был аксессуар!

- Извините, ещё один вопрос, сколько время?

- 12:13 - посмотрев на свой прозрачный смартфон, ответила девушка.

Выходит, я был без сознания больше суток. Да, уж, отдых, так отдых. Не помню, когда последний раз спал больше 5-ти часов за сутки…

- Иди в зал, маль… - моя новая знакомая осеклась, и, провожая прогоняющим движением рук меня обратно, продолжила, - Человек, иди обратно.

Как же смешно она говорит - «человек». Это типа вместо «мужчина» … На пару секунд замерев, я ответил:

- Извини, красавица, но сидеть я тут не могу. Я чувствую себя прекрасно, дайте я хоть на улицу выйду ненадолго. Надо б кости размять, а потом…

- Тебе нельзя. Тебе надо быть здесь, - резко поменявшись в лице, строго и сухо ответила мне, ещё секунду назад милая, девушка.

- Да, говорю же, всё хорошо, дайте выйти воздухом подышать, потом вернусь и дождусь вашего Мохиндера

- Вернись в спальню! Срочно!

Воу! Пусть и формулировка странная, но звучит грозно. Откуда такой тон вдруг? Я всё же что, пленник?

- Да, что за хрень! - встрепенулся я и стал прорываться через девушек к выходу из комнаты.

Как вдруг резкий удар тока свёл судорогой все мышцы моего левого бедра, я чуть не упал на одно колено от боли, но всё же смог устоять. Это вторая подруга, которая всё это время просто молча стояла и смотрела на наше общение, ударила меня по ноге какой-то чёрной небольшой дубинкой, вдоль которой искрились мелкие белые молнии. Но, судя по испуганному лицу, девушка и сама не ожидала вспышки электричества, и выронила дубинку на пол. Я тут же подобрал её с пола. Но девчонка всё же оказалась не из робкого десятка, она с остервенением набросилась на меня, схватив мои обе руки. Хоть я и КМС по боксу, но устоять от такого напора не смог и повалился всем телом на её подругу. Она тоже стала пытаться побороть меня, и в этой неразберихе я неосторожным движением задел дубинкой девушку, и искрящейся заряд угодил ей в голову, она тут же свалилась на пол. Её подруга меня отпустила и бросилась помогать пострадавшей.

Конечно, нежданное нападение уже развеяло всё моё чувство симпатии к незнакомкам, но врачебный долг не позволял мне оставить человека в беде.

- Твою ж, за ногу! - процедил я и наклонился к ним. И не зря. Получившая удар была уже без сознания, хотя дыхание и пульс на месте.

- Чёрт! - прошипел я.

У девчонки от удара током начались судороги. Мешкать нельзя. Я быстро перевернул её на бок, придерживая голову рукой, и крикнул моей обидчице:

- Дай что-нибудь мягкое! Ну, же! Подушку, хоть что-то!

Подняв глаза на неё, я увидел страх и непонимание, по её лицу ручьём потекли слёзы. Судя по всему, воительницей она по роду занятий не была, может в качестве самообороны эту дубинку у начальства или ещё кого выпросила, всё-так одним сторожить неизвестного мужика. А тут ещё и разговор пошёл на повышенных тонах, она просто испугалась, бедняжка. Ещё и языка не понимает.

Я положил её руки на голову дрожащей от судорог подруги, и жестом показал, что нужно держать её на весу. Благо судорожные приступы после ударов током проходят быстро, и всего-то что нужно, это мягкая подложка под голову, чтобы не травмироваться, да положение лёжа на боку, чтобы своей слюной или рвотой не захлебнуться. Ничего в рот совать не нужно, рассказы о том, как люди умирали от удушья проглотив свой язык во время приступа, конечно, полный бред. Поэтому задачка была по силам горе-защитнице.

Пока моя помощница была занята делом, я стал шариться по маленькой комнатушке, но ничего подходящего найти не мог. Старые глиняные горшки, кувшины, лопаты, грабли, маленькие и большие, какие-то доски. Господи, как будто в старом сарае какой-то дачи ковырялся. Через несколько секунд безуспешных поисков, я вспомнил, что в соседней комнате стоит мой лежак. Там же было что-то у меня под головой!

Я помчался резким рывком в свою недавнюю спальню, и даже не понял, как уже оказался у изголовья пострадавшей, подкладывая ей под голову не самую мягкую, но всё-таки подушку, под голову. Ещё раз проверил пульс и дыхание. Всё нормально. Кожа розовая, цианоза нет. Жить будет, надо немного подождать.

Через пару минут судороги понемногу стали стихать, ещё через минуту-полторы полностью прекратились. Девушка лежала в полубессознательном состоянии ещё несколько минут. Я и её подруга молча сидели рядом и ждали, периодически контролируя дыхание и сердцебиение спасённой. Вдруг девушка начала кашлять и постепенно приходить в себя. Наконец она открыла глаза и присела на пол. Устало посмотрев на меня, а потом на свою подругу, она что-то сказала на своём языке. Та, неодобрительно посмотрела на меня.

- Так, барышни, вижу уже идёте на поправку. Ты сидишь рядом со своей подругой, понемногу, но часто отпаивай её и всё будет хорошо. А эту штучку я возьму с собой, - подняв дубинку с пола, сказал я. Она была тёплой на ощупь, и при своей небольшой длине, примерно с лист А4, была достаточно увесистая, твёрдая, вероятно была сделана из какого-то электропроводного материала, раз могла расшибать людей током направо и налево, правда никакой кнопки для запуска электрического заряда я не нашёл. Ну, да, ладно, потом разберусь. Лучше, чем ничего.

- Договорились? - вопросительно посмотрел на своих стражниц я.

- Ты меня бил? - спросила со злобой очнувшаяся

- Приношу свои извинения, это было случайно. Но в своё оправдание, я тебе возможно жизнь спас.

- Как? Неправду говоришь - процедила девушка.

- Да, всё равно. У подруги спросишь. Я ухожу, а вы сидите здесь и не мешайте.

Девчонка было попыталась встать, чтобы меня остановить, но тут же рухнула обратно на пятую точку. Подруга только и успела её подхватить в последний момент под подмышки.

- Ты неправильно делаешь! Тебе нельзя отсюда идти! Там будет плохо, жди Мохиндера.

- Я терпеть не могу, когда меня ограничивают в движениях, так что простите, сидеть я здесь не намерен. Не очень дружелюбно тут у вас как-то. Я всего лишь хочу подышать свежим воздухом, далеко я не уйду. Всё, адьёс.

Конечно, я никуда не уйду далеко, я же даже не знаю куда идти, где я, кто эти люди, почему мусульманская атмосфера сменилась на индийские, или что-то типа того, благовонья. Как мне попасть в Российское посольство или представительство «Красного креста», остался ли кто-то ещё жив после падения, кроме меня? Иэто далеко не полный список моих вопросов. Я сунул дубинку за ремень своих джинс, тока на ней уже не было, и поковылял к выходу. Благо хоть одежда на мне моя была. Синие потёртые джинсы, кожаный коричневый ремень с моими инициалами - «А.Г.А», рубашка пыльно-песочного цвета и кожаные полукроссовки Ralf, не убиваемые, потому и взял с собой, в пустыню.

Хотя похоже я сейчас оказался на каком-то оазисе. Пройдя в мыслях ещё два больших проходных зала, не замечая интерьер, я вышел в великолепный зелёный сад с большими деревьями, бесчисленным множеством цветочных клумб, которые украшали большой прямоугольный каменный бассейн с прозрачно-зелёной водой. Немного пройдя вперед, я развернулся лицом к зданию, из которого только что вышел. Это был не очень большой, но всё же впечатляющий буддистский храм, основной его массив был выкрашен в жёлтый и красный цвет пастельных тонов, многоярусный, вдоль стен было натыкано большое количество статуэток каких-то многоруких и многоголовых божеств, многие из них были запечатлены в позе «лотоса» с тюрбанами на голове. Увидев всё это, я на какое-то время впал в ступор.

- Что за… Где я? Это точно не Ближний восток… - пробормотал себе под нос я, не отрывая глаз от величественного здания.

Глава 4

Я точно далеко от госпиталя. Там и близко не было подобных сооружений. Но где же я? Всё напоминает мне Индию, как в фильмах Болливуда. Но улететь за полчаса до неё мы не могли. Странно… Меня что подобрали и увезли, пока я был в отключке? Но кто? Как? Да, и зачем?

Вопросов всё больше, и пока ни одного ответа. Чёрт, Мохиндер, где же ты ходишь?!

Просто гулять по территории храма в ожиданиях загадочного мужика сил нет. Не приучен бездействовать. В любой даже самой идиотской ситуации нужно что-то делать.

Я твёрдо решил, что мне нужно выйти за пределы храма и осмотреть окрестности, так ситуация точно станет яснее. Возможно, я смогу у прохожих спросить ближайший участок полиции, а если город большой, то может и консульство наше найдется. Раз они тут с такими навороченными смартфонами, то общий язык найти будет не трудно.

Осмотревшись вокруг, я быстро нашёл широкую дорожку, выложенную плиткой до высокой арки в стене, ограждающей территорию храма. Ворот там не было, но при этом никто из людей не пытался зайти внутрь.

Решительным шагом, почти бегом, я направился к выходу. Вдруг за своей спиной я услышал громкие возгласы. Не сбавляя шаг, я посмотрел через левое плечо. Ну, конечно, они меня в покое не оставят! Мои стражницы уже бежали за мной следом. Быстро же оклемались. Но к моему разочарованию они были не одни, не без их помощи, за мной уже бежало 3 парня, явно индусы. Один высокий, худой, но жилистый, уже нагонял меня и кричал что-то вслед, и два других с пивными пузиками, еле поспевали за девушками. Одеты они были вполне по-европейски, обычные классические светлые брюки и поло, заправленное в штаны. Оружия вроде ни у кого не было. Но что-то мне подсказывало, что просто так они мне уйти не дадут.

Ну, уж, нет! Это уже слишком. Я резко перешёл с ускоренного шага на спринтерский бег. И вот уже свобода почти передо мной. Я стремительно влетел в спасительную арку, и через секунду вылетел обратно, сбив с ног худощавого парня. Мы кубарем повалились на землю. Пока мой преследователь пытался прийти в себя от удара, я быстро подскочил и посмотрел в сторону выхода. Кто же там меня так приложил? Я пролетел метров 10 от арки, не меньше! Но там никого не было. Только виднелись люди, проходящие мимо по тротуару и машины, снующие туда-сюда по проезжей части. И самое удивительное, что как будто никто из прохожих нас не видел, или просто в спешке не обращал внимания на происходящее внутри какого-то там храма.

Что это блин такое? Может я впопыхах вмазался в мимо проезжающую тачку. Ладно, некогда думать, жилистый уже почти оклемался, а девчонки с колобками вот-вот доковыляют до нас. Уже не так быстро, но всё же бегом, я опять ринулся в арку, но какое-то внутреннее чувство в самый последний момент заставило меня притормозить, и я увидел перед собой как будто натянутую пищевую плёнку. Правда эта плёнка издавала негромкий гудящий глубокий монотонный звук и веяла теплом. Я аккуратно попытался прикоснуться к ней рукой, но мою руку немного оттолкнуло, как однополярные магниты друг от друга.

Силовое поле? Вау! Эти ребята явно не буддистские монахи, или нам что-то о них не рассказывают.

Я обернулся, мои преследователи уже были рядом, замедлив шаг все остановились в нескольких метрах от меня. Кроме одного из пузатых парней, который с шумной одышкой держась за правый бок и что-то бурча себе под нос, пытался доплестись до своих товарищей. Наконец и он остановился, все пристально смотрели на меня, но не предпринимали никаких действий. Видимо понимали, что мне некуда деться от них.

- А зачем тогда бежали? - не выдержал я

- Алексей, Вам следует вернуться в храм и дождаться старшего. Он уже здесь, и скоро подойдет к вам, - заговорил со мной на русском языке жилистый мужчина. Ростом он был около метра восьмидесяти, чуть выше меня. Крепко и красиво сложен, правда не хватало немного мышечной массы, но всё же от этого он не казался хиляком. Бегать точно умел хорошо.

- Да, чёрт с вами… Все силы вымотали. Хорошо, я иду обратно, - я махнул рукой и поплёлся, не спеша, в сторону храма, все остальные стали идти следом. Скорее всего я без труда вырубил бы все троих, разве что с доходягой повозился б немного. Мои навыки бокса, да и в целом крепкое спортивное телосложение, явно давали некое превосходство перед этой шайкой, то ли бандитов, то ли местных особистов. «Но какой в этом смысл, если уйти я не смогу» - думал я, идя похоже в свою, пусть и просторную, но всё же камеру заключения. Машинально, бесцельно смотря по сторонам, я вдруг заметил, что у стены по левую руку от меня стоит деревянная лестница, прям как раз во всю высоту забора, а был он не низкий около 3-4 метров. Что ж это последний шанс, оружия при себе у них нет, да и убить меня никто ещё пока не пытался. «Так только покалечить» - усмехнулся я про себя, вспомнив девушку с дубинкой. «Дубинка! Точно!»

Всё, пора. Не пытаясь искать момент, я резко вытащил из-под ремня трофейное оружие, развернулся и наотмашь рубанул по челюсти не ожидавшего нападения долговязого парня. Он тут же упал навзничь. Есть, главная помеха устранена. С колобками я справился совсем без усилий, по короткому, но меткому джебу на каждого одной правой, даже дубинка осталась при мне. Девушки в ужасе пробросались к своим друзьям.

Ждать мне было некогда, кто его знает, сколько их тут ещё. Я опять, что есть сил побежал, теперь уже в сторону лестницы. Надеюсь, там нет никаких силовых полей и электрического тока. Мне на сегодня хватит загадочного оружия. Забрался я достаточно быстро, никто и ничто мне не мешало. Оказавшись наверху каменного забора в полметра шириной, я оглянулся назад, парни уже поднялись, хоть и держались за головы, но ко мне не спешили. Они что-то горячо обсуждали между собой, показывая периодически в мою сторону. Жилистый махнул небрежно в мою сторону рукой, мол «да и хер с ним”, и другим жестом всех позвал за собой, и они пошли в сторону храма.

На вытянутых руках я слез с ограды на другую сторону. Наконец-то на свободе!

Я оказался на узкой улочке, по типу внутреннего дворика, в полутора метрах от забора стояло три 5-ти этажных жилых дома бледно-серо-голубого цвета, на балкончиках которых на бельевых веревка весело недавно постиранное бельё. Улочка была грязная, но асфальтированная, и вела она как раз к той самой проезжей части

Только вот от чего и кого я сбежал? В моей голове опять ничего. Но искать вопросы на ответы некогда. Кто знает, может они махнули на меня рукой так, для вида, чтобы ввести в заблуждение. А сами уже выключили своё силовое поле и несутся, чтобы меня схватить. И что-то мне подсказывает, что если они и решатся на это, то, уж, точно в этот раз с голыми руками на меня не пойдут. А встретиться с каким-нибудь очередным новомодным боевым девайсом в стиле бондианы мне не хочется. Надо срочно драпать отсюда. Но куда?

Пока я гонял в голове эти мысли, на каком-то подсознании юркнул в узкий тёмный проход между домами, где двум людям будет не разойтись. Хотя и был полдень, но света пробивалось туда немного, поэтому с улицы меня точно видно не будет. Можно отдышаться. Я присел на корточки, опёрся на стену дома и с усталым вздохом посмотрел вверх, непринужденным и привычным движением руки из окна последнего этажа опрокинули ведро с какой-то жидкостью прямо на меня. В самый последний момент в кувырке я успел отскочить в сторону, ударившись плечом о стену одного из домов. Боль была противная. Уже не щадя своих джинс, я сел на землю и обнаружил, как в моей руке заискрилась белесоватыми молниями дубинка. От неожиданности я отбросил её в сторону, через мгновения искры затухли. Я так увлёкся побегом, что забыл убрать свой трофей за ремень. Похоже при падении я ненароком нажал какую-то кнопку, запускающую заряд. Надо теперь её найти.

Я поднял и внимательно осмотрел своё орудие, но, как и в первый раз не смог найти на нём ничего, кроме гладкой матово-чёрной поверхности. Хм, ладно… Надо быть с этой штукой аккуратней, чтоб самого себя не долбануть.

Недолго думая, я решил, что быстрее и проще всего обратиться в полицию. Конечно, может это не всегда самый безопасный вариант, но других у меня нет.

Пройдя по узкому проходу подальше от храма я очутился на широкой улице с проезжей частью в 4 полосы. Ярко светящее в глаза солнце, смесь пыли и выхлопных газов делали воздух слегка непрозрачным, как через очень тонкую тюль. Кругом были люди! Смуглые и черноволосые, девушки в большинстве своём в цветастых платьях в пол, хотя и попадались даже дамы в деловых костюмах, которые особенно выделялись среди местных в этой суматохе и грязи, мужчины одеты в основном в легкие брюки всех оттенков серого и летние рубашки или футболки. Да, жара и правда здесь сильная, но даже не смотря на пыль, всё-таки чувствуется свежесть.

Сколько полос на дороге я понять не мог, да и вообще не разобраться, где заканчивается тротуар и начинается дорога. Прям из самых домов, чуть ли не на капот машинам, выпадают торговые прилавки с разной всячиной, начиная от специй и заканчивая велосипедными цепями. Автомобили, автобусы, мопеды всех мастей сновали по дороге на одном ряду с юркими пешеходами во все стороны. Есть правостороннее движение, как у нас, левостороннее, как в Британии, а тут разностороннее. Светофоры на ближайших перекрестках неустанно меняли цвета, но только вот это никак не влияло на поток движения по улицам. Здесь никто никогда не останавливался, одному Богу известно, почему никто ни с кем не сталкивается и не мешает друг другу.

И как мне в этом упорядоченном хаосе найти полицейский участок?!

Как вдруг на другой стороне дороги я увидел мимо проходящую девушку в форме цвета хаки. Оранжевый ремень с хромированной бляхой, того же цвета кобура с пистолетом внутри, кожаные полусапожки на небольшом каблуке и отлично сидящая на голове фуражка - всё то прекрасно подчёркивало точёную изящную фигуру стража правопорядка. А как она шла! Её чуть приподнятая грудь, изящные движения бёдрами… На какое-то время я забыл почему обратил на неё внимание, почти животное желание овладело всем моим нутром. Да, что же это я? Как будто мне опять 17. Видимо переизбыток кислорода и пережитый стресс стремятся усилить основной инстинкт. Встрепенувшись, я понял, что мне срочно нужно её догнать, ведь это и есть полицейский! Понять это было не трудно из-за широкой повязки на правой руке с надписью «POLICE».

Я тут же дёрнулся вперед, чтобы перебежать на другую сторону и в два шага оказался на середине дороги. Как вдруг истошный автомобильный сигнал заставил меня остановиться и повернуться в его сторону. На меня несся кабриолет красного цвета, то ли кадиллак, то ли что ещё, я не разбираюсь. Отпрыгнуть я бы не успел, оставалось меньше секунды до удара, я лишь смог закрыть лицо руками и присесть на корточки, но машина только обдала мою голову пыльным горячим ветром. Провожая взглядом летящее надо мной авто, за секунду я успел разглядеть всё её днище и…отсутствие колёс? Что? Где, мать его, колёса?! Но долго об это подумать я не успел, одна за другой машины стали летать надо мной в разные стороны, как игривые дельфины на волнах в погожий день. Но всё-таки одна из них не успела хорошенько сманеврировать и цепанула меня вскользь боковиной, что я вылетел с асфальта на тротуар.

Удар был не очень сильный, по крайней мере, боли почти не было, только подкинуло хорошенько. Я упал навзничь на тротуар, и моему взору наконец открылось то, что я в спешке упустил: машины не просто катились по дороге, они парили над землёй, причём в несколько ярусов, над нижним слоем машин в метрах двух от них ещё с большей скоростью ехали другие. А где-то в высоте над домами сновали многочисленные мелкие и побольше дроны.

Дивную футуристическую картину мне перекрыл нависший надо мной силуэт красавицы-полицейской. Даже не знаю, что в ней было привлекательней фигура или красивое лицо с тонкими чертами: чёрные, аккуратно выведенные брови, большие густые чёрные ресницы, окружающие глубокие карие глаза, миниатюрный носик и в меру пухлые губки - да, она ослепительна, как будто главная героиня индийского кино вышла ко мне из экрана.

Но строгий обеспокоенный голос прекрасного создания прервал мои мечты о прикосновении к её нежной бархатной коже. Господи, опять какой-то пубертатный спермотоксикоз! Давно меня так не штормило. Я не смог разобрать ничего, что она сказала.

- Что? Не понимаю, - ответил я, одновременно приняв сидячее положение.

Услышав меня, девушка на мгновенье сфокусировала на мне взгляд, вроде я даже видел как от радужки пронеслось еле уловимое свечение к углам глаз, и снова обратилась ко мне:

- Как вы себя чувствуете? Сможете встать?

- Да, смогу, - уже не так сильно удивившись ответил я, - У вас тоже смартфон с функцией перевода?

Девушка лишь вопросительно посмотрела на меня.

- Ну, эта, как её, бора, биора…

- А, бьёра! Нет, это я сама, - украдкой улыбнулась красотка, но тут же приняла прежний строгий вид, - Давайте я вам помогу встать.

- Да, нет. Не надо. Всё в порядке… Как я могу к вам обращаться? - встав на ноги и отряхнувшись, спросил я.

- Можете называть меня Инспектор Раджпут. Предъявите ваш скан-чип пожалуйста.

- Что? У меня нет... - растерянно ответил я.

Инспектор, нахмурившись посмотрела на меня, затем опустила взгляд на свою левую руку, где на запястье висел аналог привычного мне эппл вотч, только более изящный. Необычного тонкого плетения золотой браслет одним прикосновением руки девушки отобразил полупрозрачный тонкий круглый дисплей размером с юбилейную монету. Она несколько раз поводила по нему пальцем, и опять обратилась ко мне:

- У вас не может его не быть. Вы хорошо себя чувствуете? Вы понимаете мой вопрос, мистер…

- Антонов! Алексей Григорьевич, - поспешил ответить я, - Я понимаю ваши слова и замечательно себя чувствую, вы просите какой-то скан-чип, но у меня такого нет. Да у меня вообще ничего с собой нет…

Я с улыбкой демонстративно похлопал себя по брюкам и понял, что я не вру, моя электро-дубинка куда-то пропала, видимо лежит где-то на дороге под летающими взад-вперед машинами. Ну, да пёс с ней, сейчас это только к лучшему. Не хватало ещё объяснений полиции откуда она у меня.

- Вытяните ваши руки ладонями вверх и предъявите для определения скан-чип! - громко, но пока ещё не крича, приказала девушка.

Мне показалось, что в метрах пяти от нас окружающие замерли, побросали свои дела и стали ждать, что будет дальше. Я напрягся, но пока решил не спорить, всё-таки передо мной служитель закона, и вытянул руки вперед.

Инспектор провела над обеими моими запястьями своей левой ладонью. Всё это походило на шоу «Битва экстрасенсов». Я даже немного улыбнулся.

- Я не разделяю вашей радости, сэр. - напряжённо сказала девушка, не отрывая взгляд от моих рук.

Ох, уж, это периферическое женское зрение! Всё видит!

- Трансплантировали ли вы себе незарегистрированные конечности, органы, части органов, ткани выращенные искусственно?

- Что? Вы смеётесь надо мной? - занервничал я.

- Отвечайте на вопрос! Трансплантировали ли вы себ…

- Да, нет, нет. Что за вопросы такие? Наркотиков, оружия и взрывчатых веществ с собой нет. Давайте ближе к сути. Отведите меня в участок! Мне нужно связаться с…

- Стойте! Подождите! - оборвала меня инспектор, после того как её гаджет мило запиликал знакомую мелодию. Только я так и не вспомнил какую. - Инспектор Дипали Раджпут, слушаю.

В ответ из девайса девушке напористо понеслась восточная речь в вопросительных тонах. Девушка прикрыла недовольно глаза, мне даже показалось что она матюгнулась себе под нос. Хех, знание языка на уровне не ниже Intermediate, и заговорила с человеком на другом конце уже на своём языке.

После 5-секундной речи собеседника лицо красавицы стало задумчивым, она опять сделала два нажатия на своих часах, как вдруг из них вышла 3d-голограмма с моим портретом, над моей голографической головой красовалась красная мигающая надпись «DANGER!», а на линии груди «WANTED». Приехали! Те ребятки в храме всё-таки были из силовиков, или чего ещё похлеще. Похоже я всё-таки пленник. Чёрт, во что я вляпался?!

Я резко развернулся, опрокинул рядом стоявший переносной прилавок с фруктами прямо в ноги девушке-полицейской и бросился наутёк.

- Смирнов Антон! Стойте! Немедленно остановитесь! - слышалось за моей спиной.

Я бежал ещё быстрее, чем когда перелезал через забор, но голос прекрасного инспектора Дипали от меня не отдалялся.

- Остановитесь! Вам всё равно не уйти! Вы посягнули на священное животное, за это вы предстанете суду.

Они тут обкуренные все какие-то! Что она опять несёт. Какое ещё животное? И почему Смирнов вообще?!

Я быстро обернулся назад, Дипали технично, как олимпийская легкоатлетка, далеко от меня не отставала. Но всё же, чтобы догнать, нужно было постараться. Однако, долго этого делать не пришлось. Как только я повернул голову обратно в сторону направления бега моё лицо встретило железное полотно от лопаты. Я упал. Опять…

Искры, звёзды, обезьянки, играющие на медных тарелках — это всё сейчас было в моей голове. Кто-то законопослушный решил остановить преступника старым дедовским способом, без использования силовых экранов, летающих машин и навороченных умных часов. Хоть что-то архаичное.

Инспектор через пару секунд оказалась рядом со мной, молниеносными движениям чем-то зафиксировала мои руки за спиной, и даже не дав возможности попытаться вырваться, одним прикосновением ладони к моему лбу Дипали уложила меня в сон. Прям как старик Мохиндер.

Часть II. Диверсант

Глава 5

Очнувшись, я лежал на твёрдых тюремных нарах. Плохо освещенная маленькая комнатушка одиночной камеры 3 на 3 метра, без окон, давила своей серостью и грязными стенами, на которых было нацарапано множество непонятных мне символов. Правда мужские гениталии — это видимо интернациональный знак, без которого не может обойтись ни одно общественное место с маргинальным типом посетителей. Тут конечно всё понятно и без переводчика.

В этот раз я не спешил подниматься, долбиться в дверь и просить меня выпустить, чтобы всё объяснить. Первый раз за недолгое время всё понятно и логично - я убегал от полицейского, он… Вернее она, меня поймала, и теперь я в камере. Не докопаешься. Причинно-следственная связь не нарушена.

Чего нельзя сказать обо всём остальном.

За последние сутки я трижды терял сознание при крайне необычных обстоятельствах. Это уже понемногу надоедает, начинает прослеживаться во всём происходящем какая-то будничность. Я всё меньше удивляюсь тому сюру, в который попал. Может у меня просто агония, и я всё так же лежу в Богом забытом ущелье, просто никак не умру?

Ладно, я всё-таки врач, предсмертные галлюцинации, конечно, возможны, но они кратковременны и крайне бессмысленны. Если бы я действительно размотался о каменные выступы расщелины, то моё тело, было бы похоже на плохо прокрученный фарш, учитываю высоту, с которой упал. И почему во время полёта я решил, что лучше упасть именно туда? Тут просто неизбежны мелкие и крупные переломы, множественные рваные и ушибленные раны из-за неровности твёрдой поверхности, и была очень велика вероятность пронестись по одной из стен ущелья как по гигантской тёрке. Не говоря уже о множественных разрывах внутренних органов несовместимых с жизнью. Тут даже и думать нечего, остаться в живых при падении с высоты около 7 км в трещину в земной коре с отвесными острыми скалами не может закончится сохранением жизни. Но даже если предположить, что всё-таки после такого человек останется жив, то жизнь его будет короткой и очень мучительной. Скончаешься или от болевого шока, или от пневмоторакса из-за пробитых лёгких, или от потери крови, а может и вообще всё сразу.

Да, любому студенту второго курса медвуза понятно, что такое невозможно. С этими мыслями я даже немного сам над собой усмехнулся. Какой ещё агональный трип? Надо же такому в голову прийти.

Но моя усмешка резко сменилась на удивление, смешанное с волнением.

Я резко сел на кушетку и вслух произнёс:

- Нет… Так не бывает!

Одним шагом я оказался у двери и стал кричать и со всех сил бить по ней чем только придётся, как сумасшедший:

- Откройте! Я умираааююю! Откройте! Аааа…

На моё удивление, буквально через пару секунд послышался спешный скрежет открывающегося замка и русская громкая речь без акцента:

- Дверь открыть. Отойти к стене. Лицом к стене! Руки на голову!

Хоть это и звучало странно, но смысл я понял и выполнил все команды. Охранник не спеша взял мои руки, завёл за мою спину, и я почувствовал на своих запястьях холодное прикосновения металлических оков, по ощущениям на обычные наручники это было не похоже, широкие, закрывающие собой запястье целиком и очень плотно прижимавшие руки друг к другу. Как только он развернул меня к себе лицом, я увидел перед собой небольшого роста молодого коренастого парня, одетого в полицейскую рубашку и брюки цвета хаки, на голове того же цвета чуть смещенный на правый бок нелепо красовался берет.

- Какой сейчас год?! - нетерпеливо чуть подавшись вперед, спросил я.

- Стой на месте! - выдвинув левую руку вперед, а правую положив на кабуру пистолета, висевшую на кожаном коричневом ремне, сказал полицейский.

Я чуть попятился и уже спокойнее спросил:

- Просто скажите мне какой сейчас год?

- Что? 2033-й разумеется.

- Вы уверены?! Но тогда скажите, где мы?! - опять начал напирать я, ведь его ответ меня не удовлетворил.

- В тюрьме!

- Это я понял! Какая страна? Индия? Это Индия?

- Что? Что такое Индия? Это Бхарат, - недовольно и явно разозлившись, ответил надзиратель, видимо мои крики о смерти, а потом и глупо звучащие со стороны вопросы вывели его из себя.

Но я-то знал, зачем я спрашиваю, казалось бы, очевидные вещи, однако ответы его меня поставили ещё в больший тупик. От чего внутри всё стало закипать, мне порядком надоели эти загадки и неразбериха. Всё, терпение иссякло!

Тогда я ещё не понял, что произошло, лишь почувствовал, как ярость наполняет меня. В глазах лёгкое ощущение прохлады и покалывания, зрение стало чётче и острее, все краски ярче, даже серые стены уже не казались серыми, оттенков серого действительно много, я бы сказал, что даже больше 50-ти…

У только что смотревшего на меня с нескрываемым призрением и недовольством охранника глаза наполнились ужасом, в одно мгновение он оказался у выхода с выставленным на меня пистолетом и дрожащим еле слышным голосом проговорил:

- Оставайся на месте, парень! Ты ракшас! Сидеть в оковах ты…

Он закрыл передо мной дверь. Лишь одно мгновение уберегло парня от моего нечеловеческого прыжка в его сторону. Мои руки врезались в толстый металл, оставив отчётливые вмятины, железные оковы разлетелись в разные стороны на мелкие осколки, искры молний по всему телу переместились на дверь и на секунду ослепительным сиянием осветили камеру. Затем всё потухло, включая тонкую полоску искусственного освещения над потолком. В камере стало непроглядно темно.

Я развернулся спиной к двери и плюхнулся обессиленный на пол. Вот я и разгадал первую загадку. Палка-убивалка, вырубившая утром в храме несчастную девицу, не электрошокер, и зарядка видимо ей не нужна. Хм… Приехали, и страна не Индия, а бархат…бархата…а, вспомнил, Бхарат. Конечно, все страны мира мне неизвестны, но что-то подсказывает, что такой страны нет. Либо это что-то типа Ваканды из комиксов Марвел, эдакое малоизвестное государство, притворяющееся отсталым, а сами уже на 200, а то и все 300 лет впереди планеты всей. Планеты… Хех… А про какую планету речь?

Мои размышления об агональном трипе привели меня к умозаключению, что я каким-то неведомым образом попал во временной разлом, или что-то такое, и попал в не очень далекое будущее. Как иронично, что временной разлом находится в земном разломе. Да, слишком киношно. Тем более моя догадка не подтвердилась, год сейчас 2033, 12 марта, если быть точным, а упал я с самолёта 11-го марта этого же года. Значит во времени никаких перемещений я не делал, кроме естественного линейного перемещения, как любое живое существо.

Если полёт не во времени, тогда что, в пространстве? Я мог переместиться на другую планету. Хотя с чего вдруг, и почему на этой планете такой пригодный для человека климат? Да, блин, загадка. Чёрт, по-моему, и правда зря я нетерпеливо решил сбежать из храма, может и правда загадочный Мохиндер мне бы всё пояснил.

Есть ещё одна более приземлённая версия, может моё тело нашли военные, и поскольку переломанный и полумёртвый пользы я принесу немного, решили испытать инновационную виртуальную реальность не без использования нашумевших нейросетей конечно. Но предательски заурчавший живот в этот момент тут же опроверг эту мысль. Боже, да, я же больше суток ничего не ел! Тут вообще кормят?

Глава 6

Не знаю, как долго ещё я просидел в темноте и с внезапно напавшем на меня чувством голода, но долбиться снова в дверь я не стал. Первый раз закончился, мягко говоря, неудачно, не хочу опять встречать направленное на себя дуло пистолета. Тем более, кто знает, может в этом мире это и не пистолет вовсе, а какой-нибудь трансмолекулярный расщепитель - одно нажатие на курок и от противника останется только мокрое пятно слизи. Конечно, я могу теперь пускать молнии в разные стороны, но как это делать сознательно, и чем ещё может обернуться для моего организма я пока не знаю.

Профдеформация даёт о себе знать, я сидел и пытался понять, каким образом ткани кожи выработали такой сильный электрический заряд и при этом сами же себя не изжарили. Нет, конечно, любое животное, имеющее хоть какие-то зачатки нервной системы вырабатывает электрический ток, люди не исключение. Наш организм постоянно генерирует около 1000 импульсов в секунду, но всё-таки до электрического ската с его электроцитами нам далеко.

Из-за продолжительного сидения в темноте мои глаза уже привыкли к отсутствию света, и даже мне стало казаться, что я вижу очертания кушетки, не фешенебельного санузла и умывальника.

Снова послышался спешный скрежет замка, дверь отворилась, тусклый свет тюремного коридора врезался в мои глаза, как прожектор футбольного стадиона. Я машинально прикрыл лицо руками. Чёрт, они же думают, что на мне наручники.

Трое охранников, стоявших в проходе, быстро вооружились пистолетами, один из них кинул по центру потолка сияющий белым светом небольшой шарик, который прилип к поверхности и ярко осветил всю комнату.

- Руки на голову! Ложись! Быстро! Ложись! Считаю до три! - прокричал один из вооружённых.

Я спокойно лёг на живот и положил руки за голову. Учитывая, что конкретных указаний, как именно лечь мне никто не давал, я мог лечь и на спину, вальяжно положив руки за голову, но думаю, что в данной ситуации никто бы мою шутку не оценил.

Через несколько секунд мои руки были вновь закованы за спиной широкими металлическими наручниками, двое сопровождающих держали меня под подмышки, а третий был чуть позади нас. Шли мы по узким и длинным коридорам тюрьмы, с периодическими поворотами то налево, то направо - сущий лабиринт. Освещение здесь также было тусклым, видимо тонкие полоски-светильники над потолком вдоль стен, хоть и выглядели стильно, были не очень-то эффективны. Двери других камер ничем не отличались от моей, за исключений двух вмятин от моих рук, выступающих наружу.

Наконец, спустя несколько минут петляний по лабиринту тюремных камер, пройдя несколько очередных силовых полей, а затем и обычных дверей-решеток, мы вышли из коридора в небольшую квадратную комнату, по видимому эта была внутренняя проходная, которая представляла из себя небольшое окошко в стене, справа от которого вновь силовое поле размером со входную дверь, только было оно не как раньше практически не видимое невооружённым глазом, а наоборот, сияло ярко красным светом, слегка мерцающим, громогласно указывая на себя.

Мы остановились. Гулкий мужской голос откуда-то сверху устало что-то произнёс на непонятном мне языке, один из охранников быстро и чётко кинул в ответ пару фраз смотря в окно. Затем силовое поле переменило цвет на зеленый, несколько раз помигало и исчезло.

Мы пошли дальше. Опять длинные коридоры, только уже широкие, с белыми стенами, хорошо освещенными, двери в этих стенах хоть и были также сделаны из металла, но всё-таки на вид поприличней, выкрашенные в приятный бежевый цвет, а не серо-чёрную краску, явно неоднократно накиданную поверх старых слоёв. Если не всматриваться и не знать, что это тюрьма, то сойдёт за среднестатистический офисный коридор. В этот раз долго идти не пришлось, метров через 10 мы остановились, и меня завели в одну из дверей.

По обстановке я сразу понял, что это комната для допросов, ну, или свиданий с заключёнными. По центру стоял монолитный белый стол с круглой столешницей на одной толстенной ножке и три белых стула. На двух из них сидело двое мужчин. Один грузный лет 45-50, с небольшим пивным брюшком, седой щетиной и зачёсанными назад короткими чёрно-седыми волосами, одет в белую не первой свежести рубашку с закатанным длинным рукавом и классические тёмно-серые брюки на подтяжках. Черты лица были грубыми, отталкивающими, да и взгляд на меня от него упал недобрый. Сидел он справа от меня, положив одну руку на стол и широко расставив ноги. Второй мужичок, а по-другому про него и не скажешь, был полной противоположностью, одетый в строгий не по размеру большой синий костюм, он сидел аккуратно, поставив на прижатые друг к другу колени черный кожаный портфель, тонкие длинные пальцы рук лежали поверх него. Телосложение тощее, щёки впалые, острый длинный нос, маленькие и тонкие, если не открывать рот, то почти не заметные губы. Весь его образ дополняли блестящая от пота залысина почти на всё темя и очки в тонкой оправе и с круглыми еле заметными линзами, будто одел он их не из-за плохого зрения, а чтобы выглядеть хоть немного посолидней. Хоть и вид у него был и нелепый, но морщины и остатки полуседых волос по бокам говорили о том, что он не меньше, чем ровесник своего грузного товарища, а может и старше.

Обстановка была так себе, единственное окно на светло-серых стенах напомнило мне о том, что там на улице ходят свободные люди. Как быстро начинаешь скучать по этому слову - «свобода».

- Присаживайтесь, Алексей Григорьевич! - приятным мягким немного высоким голосом сказал субтильный мужчина.

- Расстегните ему руки и свободны! - прорычал на охранников, пришедших со мной второй. Те быстро сняли с меня наручники, вышли за дверь и закрыли её за собой. - Чего встал? Садись тебе говорят!

- Добрый день! Вы очень дружелюбны, - невозмутимо парировал я, садясь на твёрдый белый пластиковый стул, стоявший в метре от них, - Это игра «добрый-злой полицейский»? Вы в курсе, что сначала злой, а потом добрый, а не все сразу?

- Ты, что, щенок, шутить вздумал?! - стукнув по столу рукой и тут же нависнув надо мной, прокричал тот, что потолще.

- Филипп Пантелеймонович, присядьте, не гневайтесь раньше времени, прошу Вас! - умоляющим тоном проговорил тощий.

- Ух, удавил бы собственными руками! Пока мы налаживаем, итак, только-только появившийся контакт с этими бхаратцами во благо Империи, какой-то диверсант решил всё испортить. Не бывать этому, так и знай сепаратистская сволочь! - брызжа слюной мне в лицо прокричал Филлип Пантелеймонович и отправил в мою голову размашистый удар правым кулаком.

Но он не знал, что я 12 лет занимался боксом, а теперь ещё в стрессе могу и молнией шибануть. Как правильно уклоняться от удара противника, а самое главное, прочитать, что этот удар будет заранее, учили меня не зря. Буквально за доли секунды до того, как он собирался напрячь руку, чтобы выдать подобие правого хука, я вскочил со стула и ушёл влево от его кулака, а затем молниеносным ударом чуть снизу левой рукой попал ему в область печени, и тут же, пусть и слегка криво, размашисто всадил ему правый кулак чётко в нижнюю челюсть. Обычно подобное заканчивается для обычного человека отключкой. Но этот боров сделал пару шагов назад чуть загнувшись, а потом с ещё большим остервенением попёр на меня.

- Прекратить! - не громко, но строго сказал тонкий мужчина в очках и чуть приподнял левую руку вверх. Филипп Пантелеймонович и я зависли в воздухе на уровне высоты стола, - Мне не до ваших игрищ, Филипп Пантелеймонович! А что до вас, Алексей Григорьевич, то смею напомнить, что нападение на сотрудника секретной службы престольного совета во время исполнения долга приравнивается к измене родине.

- Антип, перестань ты! И нечего цацкаться с ним, - неуклюже сотрясая конечностями в воздухе, не унимался Филипп Пантелеймонович. Антип только закатил недовольно глаза и лёгким взмахом правой руки отправил здоровяка в стенку. Тот с грохотом брякнулся без сознания на пол.

- Я вас сейчас опущу, а вы без попыток бежать, или продолжать кулачные бои сядете на свой стул и со всей серьёзностью, без шуток, сарказма и других глупостей начнёте с нами диалог. Договорились? - посмотрев мне в глаза, сказал Антип.

Да, недооценил я его сразу, после только что произошедшего, а ещё и этого пронизывающего до мурашек взгляда, я понял, что вся та нелепость, которую я в нём увидел куда-то внезапно улетучилась.

- Да, я согласен, Антип…

- Антип Денисович, сударь - сказал он и, уже не глядя на меня и открывая свой портфель, каким-то чудесным образом посадил меня на стул.

Глава 7

- Времени у нас немного, Алексей Григорьевич. Бхаратцы дали нам всего полчаса на допрос, дальше вы полностью останетесь под юрисдикцией службы безопасности Республики Бхарат. Поэтому без прелюдий. Рассказывайте по порядку, для начала поведайте мне… - речь Антип Денисовича прервало негромкое ворчание поднимавшегося с пола Филиппа Пантелеймоновича, Антип продолжил - поведайте нам, как получили наводку на премьера и распределение ролей в банде, в первую очередь интересует конечно же ваша персона, затем Массун, Рама и Смирнов Антон - и наконец перестав копаться в своём портфеле, вытащил папку с документы и швырнул на стол прямо передо мной.

- Вряд ли я смогу помочь вам. Я не понимаю о чём и о ком вы говорите, - пробормотал я.

Так сильно мучающее меня чувство голода улетучилось от пронизывающего взгляда тощего, но жилистого мужика, в горле пересохло. Сначала покушение на жизнь священной коровы, теперь я уже состою в банде, которая похоже посягает на государственную безопасность.

- Вы же обещали без глупостей, Алексей Григорьевич, - подойдя к небольшой белой тумбочке у окна, которую я сразу не заметил, Антип Денисович набрал воды в стакан из стеклянного графина и передал мне, - Прошу.

Чёртов лис, похоже он может не только заставлять людей принудительно левитировать, но и мысли читать. Сделав глоток, я продолжил:

- Я готов сотрудничать со следствием, рассказать всё, что знаю. Но сначала, позвольте мне узнать кто вы, и в чём меня обвиняют.

Окончательно пришедший в себя и вновь вальяжно расположившейся на своём стуле Филлип Пантелеймонович, уже было хотел открыть рот, видимо, чтобы накинуться на меня, но Антип Денисович быстро и тактично пресёк его даже не начавшуюся попытку:

- Не надо, Филлип Пантелеймонович, у нас мало времени.

Тот в ответ только недовольно фыркнул.

Антип Денисович, продолжил:

- Ну, наши имена вам уже известны, Алексей Григорьевич. Мы являемся уполномоченными представителями Секретной службы Престольного совета Её Императорского Величества, должности и звания Вам знать не к чему. Обвиняетесь вы в попытки похищения, возможно покушения на убийство, премьер-министра Республики Бхарат.

В моей голове тут же побежал поток мыслей. Что за чушь несёт этот немощный, ну или по крайней мере, с виду немощный старикан? Это премьер-министр у них священное животное, про которое мне вслед кричала инспектор Дипали? От своей мысленной глупой шутки я невольно улыбнулся.

- Ты чего, гадёныш, скалишься? Тебе жить осталось от силы неделю! Посмотрим, как ты будешь улыбаться, когда тебя размажут слоны по земле на главной площади Индрапрастхи!

- Да, уймитесь Вы, Филипп Пантелеймонович! - раскинув руки в стороны, закричал Антип Денисович, - Но всё же, Алексей Григорьевич, меня право тоже удивляет ваша улыбка.

- Прошу прощения, не специально, девушка-инспектор задержала меня с криками, что я осквернил священное животное, вот и подумал, неужто здесь так называют высокие чины, - с усмешкой произнёс я.

Пока говорил, я и сам поймал себя на мысли, что веду себя не по ситуации, но то ли стресс, то ли в целом нереальность всего вокруг происходящего не позволяли мне превратиться в паникующего заключенного, которого, оказывается, собираются растоптать слонами.

- Нет, хоть и страна тут своенравная, но всё же первых лиц государства животными, пусть и священными, здесь никто не называет. Это официальное обвинение против вас, которое будет висеть в течении 7-ми дней. Так как вы являетесь подданным Российской Империи, то местные власти любезно выделили нам это время на расследование всего произошедшего в знак уважения к Её Императорскому Величеству Анне Романовне. Если ни к чему мы не придём, то дальше обнародуют истинную информацию, а вас придадут строгому и беспристрастному суду Республики Бхарат. И тут, уж, как верно заметил уважаемый Филипп Пантелеймонович, наказание будет строгим. Так что, давайте уже наконец прекратим этот бесполезный трёп и вернёмся к делу. Вам всё ясно?

Я уже было хотел начать орать, что ничего мне не ясно, и что всё происходящее это чья-то идиотская шутка. Но неоднократное упоминание императорского величия, причисление меня к его подданству, левитация в воздухе, молнии со всех щелей, да, в конце концов чудесное спасение от смерти после падения с высоты в 7 километров - давали мне чёткое понимание, я не дома, в смысле не в своём мире. И мне нужно время, чтобы во всём разобраться и понять, как вернуться домой. Мне нужно время и свобода. Сидеть в камере и ожидать топота слонов по своей бедовой заднице глупо. Так что пора включать свой котелок. Я, блин, доктор, или кто? Ау, аналитический склад ума, давай просыпайся! О, кажется, дело пошло. Я и правда почувствовал будто в моей голове закрутилось шестерёнки после долгого пыльного бездействия, и выпалил ответ:

- Так, значит, вы что-то вроде моих адвокатов?

Антип Денисович, едва приподняв уголки рта удовлетворённо улыбнулся:

- Всё зависит от того, как вы, Алексей Григорьевич, будете вести с нами диалог. Мы можем стать вам защитниками, но если вы будете отпираться и водить нас за нос, то можем стать для вас… - не договорив, он открыл папку с документами, брошенную несколько минут назад на стол, и достал оттуда небольшую стопку фотографий, - Узнаёте?

Я осторожно взял их в руки.

- Не удивляйтесь, это конечно не привычные всем нам нейрограммы на сетчатку, ну, или хотя бы пространственная голограмма, но всё же это тоже носитель информации, и как показало время, самый надёжный. На нашем уровне секретности просто глупо доверять нейросети, - как будто и правда прочитав мои мысли, сказал Антип Денисович.

И правда в первое мгновение я не предал значение папке с документами на столе, но, когда получил в руки бумажные фото, на миг задумался о том, что это даже для меня, человека с Земли, странно. Не помню, когда последний раз держал бумажное фото в руке. Это уже стало чем-то эксклюзивным. Но тут всё понятно, действительно, и в моём мире всё труднее и труднее стало защищать свою личную информацию, любое движение пальца на экране смартфона, брошенное вскользь слово и даже сообщение в секретном чате любого мессенджера тут же становилось добычей бесчисленного множества ботов и нейросетей, которыми пользовались различные лица, ищущие выгоду. Чаще всего это были конечно рекламщики и мошенники, а, органы всевозможных разведок и спецслужб чихать хотели на простых смертных, пока ты не попал в поля их зрения. Так что да, самым простым и с точки зрения безопасности эффективным способом передачи информации остаются бумажные носители. Epistola nоn erubescit - бумага всё стерпит.

Я стал перебирать фото в руках. На первых двух были абсолютно незнакомые мне люди. Два молодых парня лет 30 индийской внешности, ничем не примечательных. На третьем фото… Твою ж мать! На третьем фото был я. Откуда у них моё портретное фото, которого я никогда не делал, фотошоп, нарисован по запросу в нейронке? Для обоих вариантов слишком похож, да что там похож, на фото был я, прям как в зеркало на себя смотрюсь, только будто стал старше, поношенный какой-то. И чего-то не хватает… Точно! По-моему, я нашёл ниточку своего спасения. У смотрящего на меня человека с картинки не было характерного шрама по наружному концу левой брови, который я получил ещё в детстве.

- Это не я! - вскочив со стула и шлёпнув последнюю фотографию на стол, прокричал я.

Глава 8

- Я вам повторяю ещё раз, этот шрам я получил в 10 лет! Он со мной уже ⅔ жизни, а мужику с фотографии минимум лет 40. Включите логику, если бы это был я, то и шрам тоже был бы.

- Ну, может ты заретушировал его - проворчал, явно не верящий мне Филлпи Пантелеймонович.

- Это исключено, фото все подлинные, проверены на ретушь и нейросетинг неоднократно, -озадаченно смотря то на меня, то на фотографию проговорил Антип Денисович.

- Да, у меня даже не было такой фотографии никогда!

- Но сходство почти 100%! Ни одна нейронка не считает разницы между вами, Алексей Григорьевич, и человеком на фото, собственно и не считала.

Антип Денисович сел на стул и расслабил узел галстука на шее. По его лицу пробежала тень мимолётного облегчения, быстро сменившаяся напряжением, он продолжил говорить, смотря куда-то вниз, сквозь пол:

- Вас опознали все дроны, зафиксировавшие ваше появление на проезжей части, а также в момент задержания. И здесь все камеры подтвердили, что вы Антон Смирнов.

- А почему вы меня называете тогда не Антоном?

- В протоколе задержания чётко сказано, что вы представились как Антонов Алексей Григорьевич. Значит играем в вашу игру, - усмехнулся Антип Денисович, - Да, и документы этого человека оказались липовыми. Даже в наши времена находятся умельцы, которые могут обойти все системы.

- А откуда это фото? - не унимался я.

- Это фото с прохождения идентификации личности на таможне в Москве. Неделю назад Смирнов Антон Игоревич проходил проверку перед отлётом из Москвы в Индрапрастх, то есть сюда. После вчерашней попытки похищения премьера мы отследили пути перемещения всех троих злоумышленников. И что любопытно, два бхаратца, что вы видите на фото, Алексей Григорьевич, никуда не пропадали. А вот ваш двойник... - немного усмехнувшись, Антип Денисович продолжил, - Ваш двойник, два дня назад исчез из всех возможных идентификаторов личности. А в таком большом столичном городе, это, как вы понимаете, просто невозможно. По крайней мере, на целых два дня. Но вчера Антон Смирнов в 6:10 утра вновь, как из неоткуда появился на улицах города во время нападения на авто-кортеж премьер-министра. И что ещё более удивительно, через 10 минут, когда служба безопасности высокопочтенного премьер-министра Аджит Шуклы в бараний рог крутила двух подельников, Смирнов Антон будто испарился, а потом вновь материализовался сегодня в 30 км от места происшествия, где был пойман отважной Дипали Раджпут.

- Антип, я че-то не понял, это что - не он? - с искренним недоумением спросил Филипп Пантелеймонович.

- Не знаю - задумчиво протянул Антип Денисович.

И буквально через мгновение дверь со стуком отворилась, на чистом, но опять грамматически корявом русском один из охранников оповестил нас о том, что время закончилось и пора меня вести обратно в камеру.

- Две минуты, Джей! - показав пальцами жест, сказал Антип Денисович, охранник кивнул и вышел из комнаты, закрыв дверь.

Всё-таки Антип Денисович очень тонкий психолог, обязательно при обращении к человеку назовёт его имя, да и меня называл, не Антон Смирнов, а тем именем, что я изначально представился инспектору. Видимо так думал усыпить мою бдительность, но сейчас хочется верить, что он понял - я не загадочный Антон Смирнов.

- Значит так, Алексей Григорьевич, ещё 15 минут назад я был уверен, что мы расколем вас, как орешек, выведаем ваши связи с местными оппозиционными радикалами, которые против союза наших двух стран, и не без поддержки запада пытаются раскачать лодку. Затем заберем на родину, где придадим уже нашему суду, и замнем инцидент с Бхаратом. Но сейчас вы усложнили мне работу, но зато, возможно, нашли путь к своему спасению. Задача на вас такая: первое - не отказывайтесь от тюремной еды, какая бы она дрянная не была, вы мне нужны живой и здоровый. А то вы, ей-богу, уже на панду похожи, с этими кругами под глазами.

Я удивился, как резко поменялся тон Антипа Денисовича. Очень странно, что только недавно мега-тактичный, чёпорный, спокойный и строгий особист, стал вдруг слегка игривым. Похоже новое звено в цепочке расследования дало энергетический заряд. Да, уж, эдакий Шерлок из нашумевшего британского сериала, которому замысловатое убийство милее самого сильного наркотика. Бррр… Это начинает немного пугать.

- Второе, ни в коем случае никому не говорите о том, что обсуждалось на допросе, ни местным полисменам, ни соседям по камере, когда те появятся.

- Что? Соседи? Ко мне кого-то подсадят? - забеспокоился я.

- О, конечно, это старый дедовский способ, голубчик. Сначала вас деморализуют, чтобы потом на допросе вы готовы были маму вместе с папой продать за так, - усмехнулся Филипп Пантелеймонович.

Я даже немного вздрогнул, когда он начал говорить. Он за всё это время бросил всего пару фраз, кроме попытки нокаутировать меня, и поэтому я уже стал воспринимать его как часть интерьера.

- Филипп, оставьте пожалуйста донимать сударя, - встав со стула и спешно собирая бумаги проговорил Антип Денисович, потом замер на мгновение и повернулся ко мне, - Да, Алексей Григорьевич, доля правды в том, что говорит его высокородие, действительно есть. Именно поэтому третьим пунктом в вашей задаче будет не наделать глупостей. Вам ясно? - он будто врезался своим взглядом в мои глаза, еле заметно прищурился, и продолжил, - Никаких глупостей.

- Ударов под дых или молний из рук? - с гонором поинтересовался я.

- Навыки кулачного боя можете демонстрировать в полном объёме, как я сказал, вы мне нужны живым и здоровым. А вот вашу неуёмную силу духа держите в узде.

На последних словах дверь отворилась, и охранник жестом показал, что время вышло. Антип Денисович взял со стола свой портфель, сделал в мою сторону лёгкий поклон головой и вышел из комнаты. Филипп Пантелеймонович, следом за ним встал со стула, на секунду остановился и положил свою руку на моё левое плечо и со всей силы сжал мышцы над ключицей своей мощной лапищей и тут же с улыбкой отпустил, направившись в сторону выхода. Засранец! Очень неприятная болевая точка любого человека, если знать, куда нажать. Подлая месть за неоконченный бой. Ну, ничего Филипп Пантелеймонович, ещё свидимся.

Путь в камеру был таким же, как и из неё. Ничего примечательного. Охранники так же напряжённо и молча вели меня в мою обитель.

Пока я шёл, пытался разложить по полочкам всё, что произошло со мной за последние 2 дня, но не смог. Мой желудок полностью взял контроль над мозгом. От чувства голода сводило живот. Когда же я поем?!

Через несколько минут блужданий по коридорам я оказался в своей камере. Как не странно, но освещение уже исправили, и тусклое блёклое сияние освещало комнату. Мне расстегнули наручники, и я уже собрался открыть рот, чтобы поинтересоваться о том, когда тут кормят заключённых, как в дверях увидел тщедушного старичка с тележкой, одетого в какую-то серую робу и белый, хотя от времени уже почти серый, передник. Верхний ярус тележки был нагружен двумя большими алюминиевыми кастрюлями, чайником и двумя прямоугольными хромированными контейнерами с крышкой, на нижним ярусе красовались измятые алюминиевые глубокие тарелки.

Это моё спасение. Наконец-то! Плевать, чтобы ни было в этих кастрюлях, я это съем и не поморщусь.

Старик привычным движением достал тарелку, двумя черпками половника набрал какую-то пюреобразную субстанцию оранжевого цвета из первой кастрюли, затем этим же половником кинул желеобразную массу, отдалённо напоминавшую мясо из второй. Из первого хромированного контейнера достал половину круглой тонкой лепешки, а из второго два белых шарика небольшого размера, примерно мяч для пин-понга.

Когда я понял, что других мест, откуда он достанет еду, больше нет, я резко потянул руки вперед, чтобы забрать тарелку. Охранники, всё это время стоявшие в моей камере и так же, как и я, нетерпеливо ожидавшие, когда раздатчик закончит, резко повернулись в мою сторону и преградили путь вытянутыми вперед руками. Я остановился. Один из охранников взял тарелку у старика и отдал мне.

- А ложки или вилки не предусмотрено? - забрав свой обед или уже ужин, сказал я.

Тот же охранник молча открыл выдвижной ящик верхнего яруса тележки, достал оттуда и отдал мне деревянную ложку.

Дверь в камеру закрылась.

Следующие 5-7 минут я был занят поглощением пищи. Очнулся я только тогда, когда доедал последний белый шарик, это было какое-то местное творожное лакомство, очень даже неплохое на вкус.

Так, я сыт, и даже настроение чуть улучшилось. Теперь можно и подумать.

Что мы имеем. Меня обвиняют в покушении на премьер-министра иностранного государства со странным названием Бхарат, за меня взялись спецслужбы империи, и я так понимаю, Российской империи, через неделю меня могут растоптать слоны, люди вокруг меня обладают сверхспособностями, да и сам я умею, ну ладно, не умею, а могу сверкать молниями и быть нечеловечески сильным в моменты стресса, и где-то на улицах этого города, название которого я точно не запомню с первого раза, остался мужик, который обещал мне всё объяснить. Хотя с чего я взял, что он может мне объяснить то, что я хочу.

И самое главное, я точно не на Земле. Вернее, может я и на Земле, но в какой-то другой реальности. Но в какой? И как мне вернуться назад?

Часть III. Друзья или враги?

Глава 9

- Алекс! Алекс! Вставай, у неё опять это! - прокричала Диана на английском со своим сексуальным шотландским акцентом, сильно дёргая меня за плечи.

Я уже в третий раз пытался хоть немного поспать. Но то и дело кто-то приходил и будил меня со срочным важным делом. Уже почти 20 часов на ногах, поток раненых не кончался. Артиллерийский удар четко пришёлся на жилые районы города. Сотни убитых, несколько тысяч раненых. Все местные больницы были переполнены пострадавшими, и наш полевой госпиталь был не исключением.

Увидев, что я открыл глаза и встаю со своей раскладушки, Диана чуть отпрянула от меня и взволнованно проговорила:

- Алекс, у неё кровотечение в брюшную полость, нужно оперировать, пойдём.

- Это у девчёнки из третьего модуля? Откуда? Вроде же травмы живота не было - проворчал я, надевая свои кроссовки “Ralf” уже измученные в почти двухнедельном рандеву.

- Ты про Насиру? - лицо Дианы резко сменилось с раздражённой обеспокоенности на мрачную грусть - Нет, Алекс, та девочка скончалась.

- Как скончалась? Когда? Я же только что у неё был! - мои слова вырывались в крик, я тут же вскочил и собрался выбежать из палатки, чтобы осмотреть пострадавшую. Но Диана схватила меня за руку, и тихо прошептала:

- Алекс, ты уснул на полтора часа. Я не стала тебя будить, ты бы уже ничего не смог изменить, интоксикация была тяжёлой, мне жаль. Медсёстры обнаружили её уже без признаков жизни, оставалось только констатировать смерть. Пожалуйста, ты сделал всё, что мог и даже больше. Твоя голова и руки нужны тем, за кого ещё мы можем побороться.

Диана кинула в мою сторону понимающий и полный сочувствия взгляд. Её серо-голубые глаза были прекрасны, даже сейчас, в тот момент, когда нам приходится цинично решать, кто из всех в этой трагедии достоин нашего внимания, а на кого не стоит пока тратить ни минуты, пусть даже просто на горечь сожаления. И к несчастью, она была права. Мы просто не имели на это права, не сейчас.

Я несколько секунд смотрел Диане прямо в глаза, от напряжения мои челюсти сомкнулись так, что в какой-то момент на мгновение свело скулы. Затем я отвел взгляд от ни в чем не виноватой девушки и, выходя, процедил:

- Пошли в операционную.

Мы спешно направились между многочисленных палаток и бегающих туда-сюда медсестёр в белых халатах в сторону операционного модуля. Я никогда не мечтал стать хирургом, и на операциях был только во время занятий в универе в качестве стороннего наблюдателя, который за спинами оперирующих всё равно ничего не видел. Но сегодня мне пришлось вспомнить основы оперативной хирургии. Так как раненых было очень много и рук не хватало, всех терапевтов и инфекционистов поставили ассистировать на операциях. Диана как раз была одним из хирургов, и с самого начала сегодняшней трагедии я помогал ей у операционного стола, и вот снова нужно было идти.

Но пока мы шли, я всё равно не мог избавиться от мыслей о бедной девчонке, которой ещё полтора часа назад обещал, что всё будет хорошо. Девочке было 16 лет, хрупкая, небольшого роста, внешне почти сформировавшаяся девушка, но всё же ещё ребёнок. Её ноги придавило куском разрушенной от взрыва стены, и около 16 часов она лежала под развалинами дома, моля о помощи. Её вытащил из под завалов отец, который во время ракетного удара возвращался домой из командировки. Через весь полуразрушенный город он нёс её к нам на руках, потому что из-за бомбёжки по улицам ехать было невозможно.

Девушка под завалами пролежала слишком долго. Такое состояние называется синдром длительного сдавления. Помимо самих полученных травм, главная проблема в том, что у человека в течении долго времени были перекрыты кровеносные сосуды, ткани не получали кислород и питательные вещества - ишемия. Это приводит к разрушению прижатого органа или конечности, и в кровь попадают токсины, которые могут остановить работу почек. Ко всему прочему, развивается, так называемый, ДВС-синдром - когда системы организма запускают стремительный патологический процесс сгущения крови и тромбообразования. Вся эта гремучая смесь патологических процессов может привести к смерти.

Насира, а именно так звали девушку, была под грудой камней настолько долго, что без хирургического лечения шансов на спасения не было. Мы нанесли множество глубоких разрезов на коже обеих голеней - иначе убрать отёк и уменьшить интоксикацию просто невозможно.

Очнувшись после операции, она не видела под бинтами, что мы сделали с её красивыми стройными ножками.

Через переводчика минут 15 я успокаивал её и утешал, заверяя, что самое страшное позади, и теперь ей нужно просто отдыхать и набираться сил. В её чёрных бездонных глазах я увидел искреннюю веру в мои слова. И от этого сейчас мне становилось тошно.

- Алекс! Алекс, иди намывайся, - голос Дианы прозвучал как будто из далека, хотя он был всё это время рядом со мной. Я так погрузился в эти раздумья о Насире, что даже не заметил, как мы вошли в операционную.

- А? Что? Ага.. Да, сейчас… Иду, - растерянно ответил я, продолжая смотреть куда-то перед собой.

- Алекс, да, что с тобой?! Оставь эмоции на потом, - резко повернув обеими руками моё лицо к себе, проговорила Диана.

Обычно спокойная и милая, сейчас на её лице читалось раздражение и усталость. И это было оправдано, она спала немногим больше меня, и если я хоть иногда отходил от операционного стола, чтобы заняться своими терапевтическими делами - осмотр пациентов, коррекция лекарственных назначений и тому подобное. То работа Дианы состояла из бесконечных операций и перевязок. Кожа на её руках из-за постоянной обработки антисептиком и ношения перчаток стала ярко-розовой, почти красной, сморщенной, как после долгого нахождения в воде. Я знал, что ей уже было больно делать любое движение пальцами. Мне стало стыдно за своё малодушие. Мы все работаем на износ, и ещё много тех, кто ждёт нашей помощи, и, к сожалению, немало и тех, кому этой помощи не хватило. А я решил предаться самобичеванию и унынию в тот момент, когда это меньше всего уместно.

- Прости. Я здесь. Пошли работать, - ответил я виновато, и пошёл мыть руки.

В этот раз у нас вновь всё закончилось неудачей, но только теперь на операционном столе. Уже не очень молодая женщина получила глубокие проникающие ранения в живот, повлекшие за собой сильную потерю крови. За сегодня мы оперировали её уже второй раз. Первый раз сразу после поступления, нам пришлось сильно повозиться, чтобы найти и остановить все источники кровотечения в брюшной полости. Осколки от снарядов затронули печень, толстый и тонкий кишечник, желудок, чудом не повредив поджелудочную железу и селезенку. Мы удалили часть кишки, ушили повреждения печени и желудок. И отправили пациентку в модуль интенсивной терапии, где наши реаниматологи уже продолжили лечение инфузиями и гемостатическими препаратами.

Но вот через 8 часов после первой операции у неё открылось кровотечение. И не потому, что мы плохо ушили все раны, что-то повредили или пропустили во время хирургического вмешательства. Нет, как раз мы ничего не упустили, и даже то, что в последствии стало поводом к повторному копанию медиков в животе женщины.

Когда мы первый раз пытались спасти ей жизнь, заметили на селезенке множественные кисты, а одна из них была размером с хороший персик. Мы не стали тогда пытаться её убрать, хотя у Дианы промелькнула такая мысль. От греха подальше, чтобы точно было всё нормально. Но всё-таки селезенка коварный орган, это, по сути, маленький кровяной фильтр, который помогает отлавливать поврежденные и старые эритроциты, вырабатывать антитела, а также содержит в себе примерно кружку крови на про запас, на случай стрессовых ситуаций. И конечно, с такими функциями этот орган богат кровеносными сосудами. Поэтому наличие здоровенной киста размером со спелый фрукт - это всегда риск, особенно в случае травм. Но и не меньший риск — это операция на органе в тот момент, когда и так человек потерял много крови. Именно поэтому, мы приняли решение её не трогать.

Селезенка, не смотря на проникающее ранение в живот, была абсолютно цела. А наша пациентка и так уже была почти 4 часа на столе, состояние её было крайне тяжелым. За время первой операции её сердце останавливалось два раза, каждый раз его удавалось завести. Опытный и грамотный французский врач анестезиолог-реаниматолог Анри Бонруа после второго возвращения, измученной к жизни, ничего нам не сказал, лишь что-то пробормотал себе под нос, когда сел заполнять наркозную карту. И в тот момент мы с Дианой без комментариев Анри поняли, что она не выдержит, по сути, еще одну операцию, только сделанную, так сказать, не уходя от кассы, и поэтому селезенка со своим персиком подождет до лучших времен.

Мы не ошиблись. Во второй раз мы не смогли закончить операцию. Одна остановка за другой, в течении часа у женщины прекращало биться сердце 4 раза. На последний вернуть к жизни мы её уже не смогли. И даже укол адреналина в сердце не помог. По всей видимости, помимо кисты на селезенке у женщины и так было много других проблем со здоровьем. Возможно, и сердечных тоже.

Когда с раскуроченным животом или любой другой частью тела пострадавшие попадают к нам, то думать, не то, что делать, хоть какие-то маломальские обследования перед операцией времени попросту нет. ЭКГ всем не проводим. Да и возможностей здесь у нас немного. Всё-таки мы не городская больница, а полевой госпиталь. И задача наша была в том, чтобы разгрузить хоть немного местных медиков, которых и так осталось немного.

Но в такой кошмарной ситуации, как в последние сутки, туго будет всем.

Поэтому попадались и такие пациенты, как Хадиша, которая, вполне возможно, даже и не знала о своей кисте на селезенке и слабом сердце.

А мы смогли это понять только уже в процессе. Потому что сортировка раненных была по жесткому, может даже показаться жестокому принципу. Поступавшие делились на три группы: кто должен быть прооперирован немедленно, кто может подождать час или чуть больше, а пока получит перевязку и гемостатическую терапию препаратами, и кто в операции не нуждается пока, а может быть не нуждается уже… Да, такие тоже были.

- Сигарету? - Диана с тяжелым вздохом пустила протяжную струю дыма куда-то вверх и посмотрела на меня.

Она чуть раньше, чем я, вышла из операционной. И вот я застал её за уже традиционным перекуром за палаткой операционного модуля, сидя на деревянных ящиках из-под всякой медицинской утвари.

Я не курил, и Диана это знала, но почему-то сейчас как будто вся ситуация располагала к этому. И видимо девушка это тоже чувствовала

- Давай, - пожал плечами я и присел с ней рядом.

Последний раз курил я в 9 или 10 классе, а потом был избавлен от этой привычки благодаря отцу, который старым дедовским способом выбил её из меня. Когда в очередной раз поймал с табачным запахом от одежды, он попросту заставил скурить 5 или 7 сигарет подряд. Конечно, выкурить по его задумке я должен был всю пачку, но уже на третьей сигарете я начал чувствовать тошноту, а потом ещё через парочку я выблевал всё, что съел за день. И до конца дня чувствовал себя неважно.

Папа потом получил серьезную взбучку от мамы, мол, чуть не угробил сына. Но отец, полковник в отставке, строго и четко сказал: «Угробить он и сам себя может. А я ему дал ценный урок!»

И надо сказать, урок сработал, с тех пор я почти двадцать лет даже и не думал о том, чтобы закурить, хоть в трезвом, хоть в самом пьяном состоянии.

Но сейчас почему-то это было непреодолимое желание. Правда уже после первой затяжки я понял, что всю киношность нашего печально-мечтательного перекура двух героев, спасающих мир, портит отвратительный вкус во рту и предательски пробивающийся кашель.

- Эй, ковбой! - Диана в голос рассмеялась, но не по злому, а наоборот, как будто я своим дерущим горло кашлем и не умелой затяжкой напомнил ей о том, что чтобы не случилось жизнь есть, - Да, выброси ты её, будем считать, что ты, как настоящий Джеймс Бонд выкурил свою драматичную сигарету.

- Кхе-кхе… Ага, кхе, драматичней некуда - ответил сквозь понемногу стихающий кашель я, но всё-таки сигарету не бросил.

Видимо, опять пытался кому-то доказать, что я не слабак. И сделал вторую затяжку. Уже не так противно, но горло дерет. Я сдержался.

- Как думаешь, когда всё это кончится? - вдруг резко серьезным тоном спросила Диана.

- Война между ними идет уже почти 100 лет. Не уверен, что это кончится на нашем веку.

- Да, нет, я не про то, что здесь. Я вообще… - Диана сделала паузу, затянулась, выпустила очередной клубок дыма и вновь заговорила, - Сколько ещё нужно убить, чтобы понять, что это всё бессмысленно? По всему миру то там, то тут люди воюют друг с другом. А что по итогу?

Я затянулся третий раз – определенно мне нравится эстетика курения. Особенно сейчас, эти многозначительные паузы для того, чтобы вдохнуть очередную порцию яда и продолжить философскую беседу. Если бы это не было так вредно и неприятно на вкус, я определённо стал бы заядлым курильщиком.

- Боюсь этому вопросу ни одна тысяча лет, - усмехнулся я и выкинул сигарету в импровизированную урну для окурков из пустой 3-х литровой банки, которую курящие медики организовали чуть ли не в первый день. Диана лишь улыбнулась одними уголками губ, то ли из-за моего легкого сарказма, то ли из-за того, что курильщик из меня не удался, и продолжила говорить.

- Да, это я так, крик души. Когда мне предложили сюда поехать, я прыгала от радости. Какая удача! Опыт полевой хирургии, престижный статус участия в миссии «Красного креста», да и вообще какое приключение! А что сейчас? Уже предвкушаю, как ближайший год буду работать на своего психотерапевта. Лучше б мне не знать всего этого.

Диана остановилась. Конечно, она не ждала от меня ответов на её вопросы. Просто нам всем уже не хватало ни физических, ни моральных сил выносить всё происходящее вокруг. Мы явно не были готовы к этому. Не то, чтобы мы в первый раз, так сказать, «отпускали» пациентов. Нет, конечно, у любого врача есть те, кому он не смогу помочь, а порой и те, кому сделал только хуже. Но всё происходящее здесь для многих медиков было шокирующим, как будто мы снова оказались на первом курсе меда и увидели, как страшны, некрасивы и совсем не романтичны человеческие страдания.

Диана сделала последнюю затяжку и щелчком пальца отправила окурок точно в банку.

- Хех, хоть в чем-то сегодня повезло, - с ироничной улыбкой сказала Диана.

- Доктор Ройзман, вот вы где! - запыхавшись прощебетала из ниоткуда взявшаяся медсестра, слегка полноватая, но сохранившая изящные женские формы, которые подчёркивал белый халат, правда уже не очень чистый, со следами запекшейся крови и ещё Бог знает чем человеческим, чёрные как смоль волосы были аккуратно собраны под медицинский белый колпачок, только несколько предательски выпавших прядей изящно выступали из под него, - О, доктор Антонов, вы тоже тут. Отлично! Идёмте все со мной, вам нужно на это взглянуть!

Голос девушки был встревоженным и очень торопливым.

- Сара, что случилось? - взяв медсестру за плечи спросил я.

- Парень в пятом модуле, с сочетанной травмой мужчина, которому вы с доктором Ройзман зашивали раны живота, а потом доктором Пейдж накладывали остеосинтез на оба плеча… - от одышки Диана говорила прерывисто и периодически останавливалась, чтобы продышаться.

- Да, твою ж мать! Он тоже что ли?! - выругался я на русском.

В смерть ещё одного пациента было поверить куда легче, чем в то, что мне Сара сказала следом.

- Пойдёмте уже скорее! Он вытащил штифт из правой руки, а теперь собирается вытащить и из левой. Мы с санитарами пытались его остановить, но он очень сильный, к нему не подойти, он несколько ребят раскидал по разным сторонам модуля. У него похоже шок.

- Вперёд! - крикнул я.

После наркоза и перенесенных травм любому человеку на первых парах снесет немного крышу, но, чтобы вытащить из плеча штифт диаметром почти в один сантиметр, который введен непосредственно внутрь кости на всю длину, да ещё и закреплен двумя блокирующими винтами в верхней части плеча и одним в нижней — это просто невозможно сделать самостоятельно! Я уже молчу про то, что это адская боль, которую не сравнить ни с чем, но и сил для этого надо немало.

Варианта два, либо девочка не выдержала всего происходящего вокруг нас, либо…, либо что? Раздумывать особенно было некогда, поэтому мы с Дианой тут же рванули с места вслед за Сарой.

День становился всё интересней, и интересней…

Глава 10

Хоть я и не чувствовал себя уставшим, но после плотного обеда всё-таки уснул на час-полтора. Сказывалось не физическое, а моральное истощение. Всё больше и больше непонятного и какого-то неестественного, вернее, сверхъестественного вокруг меня.

Я проснулся от странного негромкого шуршащего шума, но, когда сел на кровать уже ничего слышно не было.

Окинув взглядом своё нынешнее место обитания, я снова погрузился в раздумья.

Как это всё собрать в голове? Что делать? Анна Романовна ещё в ординатуре меня учила, если видишь, что тебе ничего непонятно с пациентом, то начинай с простых задач. Первое, выясни самые критичные точки, что может привести к ухудшению состояния или гибели пациента. Тебе нужно сделать так, чтобы время играло на тебя, поэтому приведи больного в стабильный режим, а потому уже разбирайся.

Что ж, пожалуй, я как раз в такой ситуации, у меня есть одна простая задача, мне нужно выйти из тюрьмы. Ну, или хотя бы сделать так, чтобы через неделю не попасть под слоновьи ноги.

Но как? Если двое странных особистов из России действительно прониклись моими соображениями, почему на фото не я, то есть шанс, что они помогут. Но нужно ли им это? Не проще ли просто сослать на меня всех собак, признать каким-нибудь американским агентом, пытающимся подставить Россию, забрать к себе, извиниться перед местными и, скорее всего, казнить. Это, ж, всё-таки Российская империя, вряд ли тут мораторий на смертную казнь. А про подселенцев в камеру и другие ужасы местного правопорядка сказали они специально, чтобы молчал побольше, когда здешние будут меня допрашивать.

Хотя если настоящий диверсант где-то засветится, тогда этим двоим точно по шапке надают. Вряд ли они станут рисковать так. Но станут ли их слушать местные, они-то как раз жаждут скорее найти и наказать виновного, дабы показать народу и миру, что тоже не пальцем деланы. Судя по ремарке Антипа Денисовича про политическую повестку этого мира, у местной власти есть определенные проблемы с народом.

Нет, это всё догадки, домыслы, да ещё и применимые у меня дома, а не здесь. Хм… Дома… Какое-то новое чувство, безысходности. Я впервые в жизни подумал о доме в рамках целой планеты, да что, уж, там планеты, целой вселенной. Пожалуй, так себя чувствует космонавт, отправляющийся с очередной исследовательской экспедицией на Марс. Как много всё-таки помещается в человеческое сердце, как много бывает любви, тоски по людям и местам. Впрочем, ненависти не меньше...

Мои раздумья прервал возобновившийся скрежет. В этот раз я отчётливо его слышал где-то слева в дальнем от меня углу, прямо за старым металлическим унитазом. Шуршание становилось всё сильнее и навязчивее. Похоже, что тут и крысы водятся. Пусть и сокамерников у меня пока нет, но и такое соседство мне не доставит удовольствия, всё-таки это переносчик всякой заразы. Надо бы её прогнать обратно в ту дыру, из которой пришла.

Я приподнялся с кровати и осторожно снял с правой ноги кроссовок, взяв его в руку. Оружие есть, теперь аккуратно подойти поближе и либо избавиться от неё раз и навсегда, либо напугать так, что в ближайшие дни нос свой сюда не покажет.

Не хотелось спугнуть грызуна раньше времени, поэтому шагал осторожно. Ведь если он просто убежит от шума, то в скором времени вернется. Нет, надо вызвать настоящий страх смерти. Пусть почувствует, что здесь ему не рады, пусть увидит врага в лицо.

Я заглянул за унитаз, моему взору предстала громадина в мире грызунов. Крыса размером с померанского шпица усердно обгладывала небольшую косточку, то ли от куриной голени, то ли от более мелкого сородича. Бррр… Жутковатая картина, 3-4 таких собачонки, и того и гляди обгладывать будут меня.

От инстинктивного страха я зарычал что есть мочи и кинулся с кроссовком наперевес на своего врага. Внутри я снова почувствовал прилив сил, холодок пробежал по глазам, и краски вновь стали четче. За мгновение до удара ботинком по крысенышу я осознал, что со мной происходит - энергия электрического тока хочет вырваться из меня в разные стороны, да так сильно, что если пытаться её удержать, меня и самого разорвет изнутри.

Я напряг правую руку, в которой был кроссовок, с такой силой, будто иду на мировой рекорд по гиревому спорту, и попытался мысленно направить распирающую меня энергию в безжалостно стиснутую конечность.

Но по какой-то причине ничего не вышло. Электрический заряд яркой вспышкой вырвался из меня в разные стороны. Ударная волна отбросила моё тело в другой конец комнаты, смачно приложив об стену, и я с грохотом повалился на пол у изголовья своих нар.

В камере было темно. Мои молнии опять испортили освещение. Нащупав руками кровать, я кое-как перебрался с пола на неё и сел. Чертовщина какая! В кино про супергероев персонажи своей же силой себя убить себя не могут, а тут сам чуть не расшибся. Интересно, а что случилось с крысенышем.

Вдруг я услышал, как в дверном замке заскрежетало. Похоже сторожевые услышали шум. Как бы не влетело мне за эти фокусы. Мне ещё никого не успели подселить, а я уже опять наделал глупостей и не удержал, как выразился Антип Денисович, свою "неуёмную силу духа".

Дверь распахнулась, свет озарил камеру, и я увидел, что от унитаза осталась лишь смятая в бесформенную массу железяка.

- Руки на голову! Ложись! Быстро! Ложись! Считаю до три! - уже знакомую фразу прокричал один из охранников, появившихся в дверном проёме и уставивший на меня дуло автомата, или как тут у них называется это.Их опять было трое, правда двое других держали под руки какого-то индуса, одетого в обычную серую футболку и ярко-оранжевые брюки.Долго не раздумывая, я лег на пол. Через несколько секунд рядом со мной положили заключённого, а меня заковали в наручники. Приподняв голову, я увидел, что два надзирателя стоят чуть позади нас, направив в наши спины оружие.

Охранники перекинулись несколькими фразами на своем языке. И через две минуты в комнату кто-то зашел, и судя по звукам начал что-то делать под потолком. Я не сразу увидел того самого старичка, который принес мне еду, похоже он здесь и за электрика тоже.

Так прошло ещё минут пятнадцать, прежде чем старик закончил ремонт. В камере появился свет, а меня и моего нового соседа освободили от оков и заперли, предварительно швырнув старое жестяное ведро в центр камеры. Теперь, моими стараниями, уборная у нас такая.

Индус расположился на нарах напротив меня, опёршесь руками на свои колени и максимально расправив плечи - он всем своим видом пытался показать свою грозность.

Рост его был значительно выше среднего, но всё-таки до баскетбольных эталонов не дотягивает. Широкие накачанные плечи, с не менее накаченными руками, растущими из них, да и кулаки что надо, крупные с нарочито выпирающими костяшками. Лицо при этом всё же не устрашающее, а я бы сказал, хмурое, будто он был чем-то недоволен. Он сильно наморщил свои густые чёрные брови, что никак не уменьшало выпуклость его круглых карих глаз, а уши в растопырку, пусть и спрятанные под чуть длинными чёрными волосами, придавали его образу детскости. Не хватало только чёрных густых усов, чтобы собрать портрет карикатурного злодея Болливуда.

Но при всей его комичности, было видно, что настроен мой сосед недружелюбно. Подождав пару минут после закрытия двери, индус осмотрелся, затем поднялся со своей кровати, подошёл к ведру и стал справлять нужду, глядя прямо мне в глаза. Закончив, он демонстративно сплюнул прямо на мой левый ботинок, всё так же не отводя взгляд, а потом обратился ко мне на своём языке. После своей эмоционально грозной и короткой реплики, он, оскалившись показал пальцем мне на ведро.

Хоть я и не понимал дословно, что он мне говорит, но суть, как мне показалось, уловил - “щенок, твоё место возле параши”. Ну-ну…

Эх, простите меня, Антип Денисович, но похоже не обойдется опять без глупостей. С самого детства я привык бороться с эдакими задирами. Ещё в школе, меня никогда не жаловала компания местных хулиганов, к себе не брали из-за того, что слишком я по их меркам заучка был, но и нарываться лишний раз не хотели. Все знали, я боксёр, при том один из лучших в области. Но всё-таки периодически находились те, кому приходилось об этом напоминать. Похоже, пришло время размять косточки, стычка с Филлип Пантелеймоновичем это было так, шалости. А здесь, похоже, закончить всё можно только нокаутом. Парня явно зарядили меня нахлобучить, да как следует. Только зря они по внешнему виду судят. В боксе, как и в обычной драке, важна техника и скорость, а, уж, потом, где-то вдалеке, размер плеч.

Я не стал дожидаться очередных подначиваний, просто молча рывком встал с кушетки и пробил левой в корпус, а затем правый апперкот. Расстояние до него от моих нар было около метра, поэтому всё произошло настолько быстро и резко, что индус просто с хрустом плюхнулся на свою кровать хребтом.

Но парень оказался крепким, он тут же подскочил и увернулся от моего правого хука, немного встрепенувшего его чёрные волосы, а затем со всей силы врезал ударом правой стопы в мой левый бок. Что и уберегло меня от последствий такого тычка, так это стойка и вовремя подставленный прижатый к телу локоть.

Воспользовавшись моментом пока индус возвращается в боевую позицию, я сделал выпад вниз и ударил длинным прямым правым в корпус. Но продолжить серию он мне не дал, хоть я и увидел на его лице искаженную гримасу боли, обладания и концентрации здоровяк не терял и принялся сокращать дистанцию. Каким-то немыслимым прыжком через мою голову, он оказался за спиной. И тут же накинул мне на шею толстую плетеную проволоку, стянув её со всех сил, потянул меня за собой, и мы упёрлись в стену.

Неожиданный поворот! Драку ещё можно понять, но вот прям здесь и сейчас задушить меня - к этому я был не готов.

Нехватку воздуха я почувствовал почти сразу, неудобств добавляла жгучая боль от стиснувшей мою кожу удавки. Но шансы есть, мы ещё стоим. Дело дрянь, а поэтому честной и красивой драке пришёл конец. Я завёл руки за спину и резко схватил индуса за пах со всех сил, на что он тут же ослабил хватку. Нырнув вниз, я развернулся и толкнул согнувшегося оппонента на пол.

Ждать, когда он поднимется, желания не было, и я не стал себе отказывать в удовольствии проучить этого выскочку как следует за его бесцеремонную демонстрацию своих гениталий перед моим носом, а затем и за попытку прикончить меня.

Подняв за грудки ещё толком не пришедшего в себя здоровяка, я окунул его головой прямо в свеже-загаженное ведро. Конечно, он был тяжёлым, поэтому совсем красиво воткнуть моего обидчика в его же выделения не получилось, но основной эффект получен. Всё, что было в жестяной таре оказалось у него на голове. Дальше, я не брезговал. Развернув обидчика на спину, я сел всем весом ему на грудь и без злобы, но методично, стал шлёпать по лицу джеп за джепом, попеременно меняя руки. Первые несколько ударов он пытался сопротивляться, выставляя неумелый блок, но потом удар на четвёртый-пятый руки уже не прикрывали лицо, а просто немного прижимались к голове, болтаясь от каждого удара, как ветки на ветру.

Седьмой, восьмой, девятый… Каждый новый удар в его голову я делал с бо́льшим перерывом, чем первый, чтобы не пропустить момент, когда можно переборщить. Всё-таки убивать никого я не намерен. По крайней мере пока. И вот на десятый раз я занёс руку для удара и по окровавленному месиву лица и почти бесполезных руках бедолаги понял, что ему точно достаточно.

- Вот и славно, дружок, - опустив руки и похлопав по плечу индуса, с выдохом сказал я и стал подниматься с пола, попутно переворачивая его податливую тушу на бок, - Полежи пока так. Пару дней голова поболит, но жить будешь. А плевать и ссать на ноги людям нехорошо.

В ответ я услышал только какое-то нечленораздельное бормотание, и слабую попытку отмахнуться от меня рукой. Реагирует - это хорошо, значит не перестарался, вроде…

Я поднял с пола проволоку и запихнул себе в карман. Жаловаться охране на это было бессмысленно, без их одобрения он не мог с ней пройти сюда, а значит, чем позже они поймут, что их засланец проиграл, тем лучше. Подойдя к раковине, чтобы отмыть руки от крови, я кинул беглый взгляд за спину, сосед так же лежал в позе эмбриона на полу и не громко сопел. Живой, но угрозы уже точно не представляет.

Что-то мне подсказывает, что времени у меня немного. И оставаться здесь долго нельзя. На смену этому амбалу, будет трое, а потом и все пятеро. Тут, уж, я не уверен в своей безоговорочной победе. И мои сверхспособности тоже куда-то подевались, даже когда я был на волоске от смерти, из меня не выплеснулось ни искорки. Да, уж, против лома, как говорится… И сколько я так продержусь? Несколько часов, может сутки, если новые гости будут появляться хоть с какими-то более-менее адекватными перерывами. А эти гости будут, Филлип Пантелеймонович был прав, но только похоже он и сам не догадывался, что цель у них не сломить мой дух, а просто прикончить. Как же мне выбраться отсюда? Сбежать? Это вряд ли… Несколько силовых полей, камеры видеонаблюдения, проходная, где куча охранников. Да и дальше допросных коридоров я не был. Собственно, куда бежать, хрен его знает, а здесь и окна даже нет. Вот влип же!

Вдруг за спиной раздался шорох, я резко обернулся, индус уже стоял в полный рост, и смотрел на меня. Если бы не разбитая в кашу физиономия, то по его позе, я бы решил, что мы и вовсе не дрались. Я уже было собрался рвануть в его сторону для удара, как за дверью послышался какой-то шум, затем распахнулось смотровое окошко, из которого один из охранников что-то прокричал в сторону моего соседа. Тот что-то ответил ему совершенно бодрым и весёлым голосом, показал на пол, а потом поднял три пальца и что-то коротко проговорил. Охранник одобрительно кивнул и закрыл засов окна.

- Алексей Григорьевич, стойте! И выслушайте меня! Прошу! У нас 3 минуты, долго я их не удержу, - не своим голосом, обратился ко мне мой недавний соперник. Звучал он по-другому, мягко, низко, стал более возрастным. Ещё мгновение и я бы всё равно врезал ему, если бы не услышал, - Я Мохиндер.

Глава 11

- Вы пять минут назад, чуть не убили меня! - прокричал я, еле сдерживаясь, чтобы не начать метелить его снова.

- Это был не я, а тот бедолага в чьё тело я только что поместил свой разум.

- Вот значит как?! Ну, прошу меня простить, я вас не дождался. И видимо зря. Но очень похоже, что в моей ситуации вряд ли что-то можно поменять, - мои руки тут же опустились, и злоба сама собой ушла. Я вдруг осознал, что моя спешка и паника привела меня к тому, где я нахожусь сейчас. Учитывая последние события, меня уже не особо удивляло, что любой желающий может переместиться в ближайшего соседа.

- Нет, Алексей Григорьевич, вы ошибаетесь. Я как раз сюда пришёл затем, чтобы вытащить отсюда. У нас буквально пару минут, пока охранники не увидели что на самом деле вы сделали с этим парнем, моя ментальная энергия через чужое тело, да ещё и на расстоянии, крайне слаба. Да и состояние человека, в которого мне пришлось вселится, вашими стараниями, тоже мало подходит для длительных манипуляций. Поэтому слушайте внимательно и запоминайте. Вам нужно попасть в карцер, оттуда я вас смогу вытащить.

- Господи! Что за бред?! Какой же это бред! - начал во голосить я, бродя взад-вперёд по камере.

- Алексей Григорьевич, я прошу вас! Ещё минута и спасти вас я уже не смогу. Можно оставить истерику на потом? Когда мы встретимся, я всё объясню, даю слово, - ровным но строгим тоном произнёс Мохиндер, - Вам нужно попасть в карцер.

- В карцер? Это что-то типа одиночной камеры?

- Именно, только хуже, туда на время сажают заключённых, с которых нужно сбить спесь.

- Боюсь я до туда не доберусь. Меня хотят убить, и местные стражи правопорядка к этому причастны, поэтому не думаю, что кто-то будет сильно заморачиваться, - перебил я Мохиндера.

- Даже не сомневался в вашей проницательности, Алексей Григорьевич, всё верно. Но есть одно решение, - вдруг за дверью послышался какой-то шум и голоса, Мохиндер на мгновенье прервался, оглядевшись, и тут же продолжил, - Прорвитесь в коридор, и возьмите одного из охранников в заложники, а потом отпустите по требованию его товарищей, если вы сделаете всё аккуратно и правильно, то вас не пристрелят, потому что вы окажетесь под камерами видеонаблюдения. А под ними вас никто не тронет, ваша задача в подходящий момент добровольно сдаться. За такие проступки наказание, если не пуля в лоб во время заварушки, то карцер, - как только Мохиндер закончил свою речь, открылось смотровое окно в двери, откуда показалось хмурое лицо одного из охранников и тут же исчезло, послышался скрежет открывающегося замка.

- Когда я должен это сделать?! - прокричал я.

- Сейчас! - тело Мохиндера, вернее моего сокамерника, в которого бессовестно вторгся загадочный спаситель, с грохотом рухнуло на пол.

Через несколько секунд дверь камеры открылась, но мне хватило этого, чтобы быстро сообразить, что нужно делать.

Перед изумлённым стражем предстала картина, как я с криком мчусь на него, а посреди комнаты лежит избитый товарищ в отключке.

Я попрал все правила боксёрской техники и в прыжке с правой рукинанёс жёсткий размашистый удар парню в голову. По виду он был тщедушный, даже форма как будто была немного великовата. Одного удара, чтобы ввести его в почти бесчувственное состояние, мне хватило. Как только он начал заваливаться на бок, я вытащил из его кобуры пистолет, приставил к виску охранника, а другой рукой обхватил его за шею, и в таком виде вывалился в коридор.

- Всем стоять! Я псих! Я его прикончу. Мне нужен разговор с послом Российской империи, меня хотят убить прямо здесь. Мне нужен посол! - я орал как никогда громко и истошно.

Речь про посла пришла мне в голову на ходу, и даже на мгновение я подумал, что может мне и не нужен старик Мохиндер, с его карцером, почему бы и правда не попытаться получить помощи от государства, практически родного. Да, и наверняка вся эта заварушка быстро дойдёт до Антипа Денисовича. Но увидев, как в пустом коридоре меня окружило десять, а может и больше, вооруженных бойцов, я понял, что шансы выйти отсюда живым, продолжая угрожать убить полицейского, у меня нулевые.

Напряжение в воздухе чувствовалось всем телом, стволы были направлены чётко на мою черепушку, да так близко, чуть больше метра от меня. Один из охранников попытался дёрнуться в мою сторону. Я тут прижал пистолет к виску моего заложника ещё плотнее и, усилив хватку на его шее, прокричал:

- Стоять!

- Заключённый, Смирнов, отпустите заложника и медленно положите оружие на пол, затем лягте на землю лицом в пол, положив руки за голову, - откуда-то сверху послышался чистый русский, без единой ошибки и акцента.

- Что? Кто со мной говорит? - резко спросил я, не отводя взгляд от толпы надзирателей, пытаясь понять откуда исходит звук.

- Меня зовут Деврадж Шукла, я начальник центрального следственного изолятора города Индрапрастха. Если вы не сдадитесь без сопротивления, то мы не сможем гарантировать вам жизнь, так как на данный момент вы находитесь в попытке к бегству при отягчающих обстоятельствах, - последние слова голос из неоткуда произнёс как будто с удовольствием.

Что ж, мне недвусмысленно намекнули, что ещё несколько секунд и меня ликвидируют, и похоже даже если под угрозой жизнь полицейского.

Да, похоже, большая шишка смотрела за коридором моей камеры ещё до того, как я решил пойти ва-банк. Скорее всего он хотел увидеть, как моё бездыханное тело вытащат из камеры, чтобы убедится, что я ликвидирован. Потому что вряд ли начальник целого СИЗО через пару секунд после нападения на своего сотрудника, будет руководить спасательной операцией. Либо здесь собрались истинные патриоты, вершащие самосуд над всякими там террористам, либо есть очередная неизвестная мне переменная во всей сложившейся истории.

- У вас есть ровно 10 секунд для того, чтобы сдаться. Я начинаю отсчёт. Один, два…

- Вы гарантируете мне, что как только я отпущу вашего сотрудника, отдам оружие и лягу на пол, меня не убьют? - куда-то вверх прокричал я.

- Не сомневайтесь в этом. Я гарантирую, что сегодня вас никто не убьёт.

Сегодня… Очень обнадеживающе звучит.

- Хорошо, я сдаюсь! Слышно вам?! Сдаюсь! - прокричал я и аккуратно отпустил шею охранника, тот тут же забежал за спины своих товарищей, попутно что-то бормоча на своём.

Через несколько секунд я уже лежал на полу закованный в наручники за спиной.

Мохиндер оказался прав, я был брошен в карцер. И место это оказалось куда хуже, чем я себе представлял. Карцер оказался обычной ямой-колодцем диаметром метра 3, и в два раза больше глубиной, обнесенный грубо отёсанным серым камнем, внизу была давно утоптанная сырая земля.

Странно, но пока меня скручивали и вели по коридорам до этой, если можно так сказать, камеры, никто не проявил никаких признаков агрессии, ни явных, ни скрытых. Мне казалось, что после такого бесцеремонного поступка с моей стороны, местные служители должны были отметелить меня хорошенько, чтоб не повадно было. Но нет. Меня просто отвели, сняли наручники, аккуратно спустили по веревочной лестнице, закрыли деревянным люком сверху и оставили сидеть здесь одного в темноте. Ненадолго мне даже стало жаль того охранника. Парень просто был на работе, выполнял свой долг, и тут получил по голове, да ещё и чуть не был убит. Да, пожалуй, ему положен внеплановый выходной. Хотя, с другой стороны, он тоже был в курсе того, что со мной собирался сделать тот здоровяк из камеры, так что ещё легко отделался.

Как только свет вечерних сумерек скрылся за крышкой люка, я сел на землю и стал ждать. Видимо по детской наивности я ожидал, что как только меня тут закроют, я услышу глухой шум голосов и драки, стрельбу, а потом всё стихнет, ослепительный свет солнца озарит мою темницу, появится силуэт улыбающегося Мохиндера и, вуаля, я спасён!

Но никаких признаков грядущего спасения не было.

Время здесь шло очень медленно. Бесцеремонно влезающий в нос запах сырости, кромешная темнота и тишина. Такая темнота, что я почти слышал биение сердца. Как будто я погребен заживо. Хотя технически так оно и есть.

И в мою голову стал пробираться животный трудно контролируемый страх смерти - моя главная фобия жизни - боязнь замкнутых пространств.

О, сколько я проделал над собой усилий, чтобы перестать внутренне трястись в паническом ужасе в поездках в лифте и во время давки в метро, даже во время полета в самолете меня никак не заботило, что я лечу на железной посудине, которая для этого природой не предназначена. Я больше всего прокручивал в голове, что пока самолёт не сядет, я никак не смогу из него выйти.

И вот, относительно сытый, пришедший в себя я вспомнил о том, как плохо быть погребённым заживо. Ох, лучше бы меня сейчас мучала жажда или голод, или и правда пусть бы меня так отметелили охранники, чтобы просто вырубиться и не чувствовать эту тяжесть стен.

Дышать становилось всё трудней и трудней, сердце запрыгало в бешеном ритме. Мой мозг не мог остановиться, разогнав мысль о моём заточении до абсурда. Я сидел и думал: "Господи, я на шесть метров вниз в земле, без возможности выбраться. А что, если про меня забудут, перестанут носить еду и воду? Я начну медленно умирать от голода и жажды, да ещё где! Я на чужой планете, заперт в этом мире, где нет ни одной души, которая бы знала меня. Я в клетке космического масштаба!"

Последние умозаключения уже перескакивали одно с другого, порой не имея никакой связи. Я размотал себя до самой настоящей панической атаки. И вдруг внутри всё стало гореть, адская боль проливалась из груди, расходясь до кончиков пальцев. Я стал закипать в прямом смысле слова.

Ярка гудящая вспышка озарила белым сиянием моё подземелье, мощные мега ватные молнии электрического тока подняли меня вверх и вырвались из моей груди. Вся энергия мысли выходила из меня в разные стороны, медленно и мучительно убивая. Я не мог с этим совладать, как будто что-то извне разрушало меня. Я не могу сделать вдох, не могу сделать выдох, я скован параличом, ещё несколько секунд и потеряю сознание… а может вообще умру.

В глазах потемнело… Гулкий нарастающий шум какой-то толпы постепенно приводил меня в чувство. Знакомый голос что-то кричал мне в ухо. Чей это голос? Мужской, низкий с чуть приятной хрипотцой, но очень глубокий и громкий. Я точно знаю кто это! Надо открыть глаза, как же гудит голова, особенно челюсть.

- Лёшка! Лёшка! Давай, приходи в себя скорей! Ты слишком много семенишь, понимаешь?

С трудом разодрав глаза, я увидел перед собой Михаила Фёдоровича, моего тренера по боксу в юношестве. Он навис надо мной своим грузным, но спортивно сложенным телом, даже в свои 50+ у него не было ни намёка на лишний вес. В раздевалке поговаривали, что он до сих пор спаррингуется, но не на боксёрском ринге, а где-то по вечерам в подпольных боях без правил участвует, мол один из топовых бойцов. Правда это или нет, я так и не узнал, но мужик он был строгий, мощный, но при этом добрый и понимающий. Он всегда мог найти подходящие слова для любого из нас, причём это касалось не только спортивных моментов, но и по жизни. Все пацаны часто ходили к нему за советом, а порой и за реальной помощью.

Был у нас один парнишка, мой ровесник, звали Тимур, рос в неблагополучной семье, отец был боевым офицером, погиб на очередном задании, когда мальчишке было пять. Мать сначала держалась, ей помогали её родители, а потом через несколько лет и их не стало. И видимо психика не выдержала, появился алкоголь, частые сомнительные малознакомые гости в квартире, тогда-то Тимур и пришёл к нам в секцию, ему уже было 12. Мы все занимались у Михаила Фёдоровича по 4-5 лет, а тут новенький. Но тренер взял его, не смотря на возраст. У него было какое-то чутьё, он понимал, что если сейчас под своё крыло не заберёт пацана, то тот пропадёт. И не прогадал.

Первое время Тимуру было трудно с нами, постоянные подколки, издёвки, явное непринятие в коллектив. Но он терпел, а самое главное становился сильнее, уже через год он был наравне с нами, многих в спаррингах уже отправлял в нокдаун. Ну, кроме меня и Пашки, конечно, всё-таки до нас ему было не достать. Но в первую тройку он вошёл, за что получил почёт и уважение ото всех. В общем мы сдружились.

Тренировки были каждый день, пропускать их было нельзя ни в коем случае, умри, но приди. Кто не следовал этому правилу вылетал из секции. И вот как-то раз Тимур пропустил две тренировки подряд, на звонки и сообщения не отвечал. Мы, конечно, уже парни не маленькие, всем по 15-16 лет, уже начали появляться девочки, тусовки и всё такое, но всё же, главное правило никто не нарушал. Поэтому, когда Тимур пропал, Михаил Фёдорович на третий день отменил занятие и велел прийти в зал только мне и Пашке.

- Значит так, молодчики. Вы все знаете, как всё у Тимура дома, верно? - мы только молча кивнули на вопрос Михаила Фёдоровича, мы все друг о друге всё знали, но такие вещи старались не обсуждать, - Отлично. Тогда долго объяснять не придётся. Мне мои хорошие друзья рассказали, что к маме Тимура стал захаживать один неблагонадёжный товарищ, бывший одноклассник её, вроде недавно вышел из мест не столь отдалённых. К Тимуру я оба дня заходил домой, мать открывала, говорит заболел, но поговорить с ним не разрешила. Звуки музыки и мужских голосов заставили меня сделать вывод, что, так называемая, «болезнь» у Тимура может быть очень серьёзной, и ему нужна наша помощь. Всё понятно?

- Конечно понятно! Эти суки его избили, наверное, пойдёмте мы нахерачим их, Михаил Фёдорович! - начал задираться Пашка.

- Не выражайся! - строго рявкнул тренер, - Паш, вот я всегда тебе говорил, и сейчас скажу, включай голову! - Михаил Фёдорович легонько толкнул пальцем его в лоб, - Вы хоть и мощные ребята, но пока воевать вам рановато. Да и я не собираюсь. Просто поговорю, настоятельно попрошу Марью Николаевну проведать Тимура, заодно пообщаюсь со всеми, кто опекает его на время болезни. От вас мне нужно только одно, вы стоите и ждёте меня у подъезда, если в течении 15 минут я не напишу, то вы звоните в полицию, говорите, что в квартире такой-то происходит причинение тяжкого вреда здоровью, отходите метров на 20-30 от входа, и ждёте, постоянно посматривая и запоминая кто входит и выходит из подъезда. И всё! Андестент ми?

- Эх, андестент конечно, но может Пашка прав, мало ли чего, мы помогли бы? - поинтересовался я.

- Успеете еще кулаки об хулиганьи морды почесать, но пока на вас важная, пусть и простая задача. Всё пойдём. Надо скорей разобраться с этим всем.

Тимур жил от спортзала дальше всех, пешком идти нужно было минут 30, но на старом красном фольксвагене Михаила Фёдоровича мы доехали быстро. Это был обычный двор из старых серых девятиэтажек. Вечерело, дождливая осенняя погода, поэтому в округе никого не было.

Подойдя вместе с нами к подъезду, Михаил Фёдорович ещё раз нас проинструктировал и вошёл внутрь.

Прошло минуты две, как Пашка стал ёрзать, ходить туда-сюда и причитать:

- Говорю тебе идти наверх надо! Ты понимаешь, это же урка, ему всё похер! Что если он перо достанет? Что тогда?

- Паш, прекрати, какое перо?! Где ты слов-то таких набрался? Тоже только отчалился? - съёрничал я, - Прошло две минуты. Тимур на 8 этаже живёт, Михаил Фёдорович только зашёл в квартиру наверное.

- Да, ты походу очканул, Лёха. Боишься, что тебя Михаил Фёдорович заругает, что ослушался! Ты же у нас всегда самый правильный, головой думаешь! - Пашка продолжал ходить взад-вперед и демонстративно постучал себя по кучерявой светло-русой голове.

- Паш, хорош, ты когда нервничаешь бешеный становишься, сядь на лавку и остынь. Пока в бубен не напросился! - пытался осадить его я.

- Да, пошёл ты! - Пашка махнул на меня рукой, но правда всё-таки сел на скамейку.

Половина времени уже прошло, и я тоже начинал нервничать. Хоть виду, в отличии от Пашки, я не подавал, но звонить в полицию и ждать, пока нашего тренера банда бывших зэков убивает в квартире друга мне тоже не хотелось.

- Хрен с тобой! Завёл блин меня тоже. Поднимай жопу, пошли помогать, - бросил в сторону Пашки я.

Долго уговаривать не пришлось, уже через мгновение мы стояли в лифте, где Пашка достал из внутреннего кармана куртки кастет и надел на левую руку.

- Какого чёрта?! Где ты его взял? - начал наезжать я на Пашку.

- Лёха, вот ты реально сейчас считаешь, что по делу меня лечишь?

- Ты реально отшибленный. Ладно, пойдём.

Мы вышли из лифта в длинный коридор, в конце которого виднелась приоткрытая входная дверь в квартиру Тимура, откуда пробивался свет. Через несколько мгновений мы уже ворвались внутрь готовые сражаться со всем миром, чтобы спасти наших товарищей.

Никого не увидев в прихожей, мы сразу ломанулись в единственную комнату в его квартире и тут же замерли в бесконечном удивлении.

Мама Тимура стояла рядом с диваном, на котором в полусидячем положении был сам Тимур, всё лицо его и костяшки пальцев рук были в синяках и ссадинах. Михаил Фёдорович сидел на стуле рядом с ним и что-то вещал нравоучительным тоном, за его спиной стоял неизвестный нам мужчина, положивший руку тренеру на плечо.

- Мальчики? А вы пришли проведать Тима? - чуть опешив от нашего резкого появления спросила его мама.

- Так, ну, следующая неделя для вас для всех троих это 20 кругов перед тренировкой с гантельками. А тебе Тимур, и тебе Паша отдельно ещё прочитать и написать изложение по “Повести о настоящем человеке”. Всё понятно?

- А за что нам ещё и это? - запротестовал Пашка.

- Тебе за кастет. А у друга сам спросишь. Всё. Идите домой. На сегодня свободны. Завтра всех жду в зале.

В тот вечер мы ничего не поняли. Потом нам уже Тимур рассказал, что он попытался поучаствовать в подпольных боях, где и получил так, что на утро не мог встать с кровати. Хотел заработать, помочь матери. Мать конечно всё узнала, но обещала прикрыть перед Михаилом Фёдоровичем. А незнакомый нам мужчина в квартире - это родной дядя Тимура, который тоже военный и уже пять лет катался с одной горячей точки на другую, и вот наконец вернулся в страну и решил проведать своих родных, а тут наш тренер, с которым они оказывается служили вместе когда-то. Короче, кому расскажешь, не поверят. На счёт так и не встретившегося нам зэка Тимур ничего внятного говорить не стал, лишь резко дал понять, мол дело не наше, всё нормально. Подробностей мы, конечно, так и не узнали, но по слухам с приездом дяди в семье Тимура всё наладилось.

Но самое главное тут, что Михаил Фёдорович был мужик мировой, он готов всегда был помочь всем своим подопечным.

- Ты слышишь, что я тебе говорю? А? - чуть встряхнув меня за плечи сказал Михаил Фёдорович, - Не семени говорю, по рингу скачешь, как блоха.

- Да, слышу. А как мне не семенить, у него руки как мои ноги длиной! - сплюнув за ринг, брякнул я, - И метелит так, что и шлем не смягчает.

- Ты сопли не распускай. Против этого ты должен включить технику. Не делай лишних ложных замахов и уходов, он выше тебя, он видит всё, а ты только зря силы теряешь. И напролом идти не надо, просто будь быстрее, прочти его движения раньше, чем он их сделает и действуй, его замах - твой уход, тут же удар, и отошёл. Его замах, твой уход, удар, отошёл.

- Как?! Я не успеваю?

- Всё ты успеваешь! Все ограничения в твоей голове, и время можно замедлить, только надо захотеть. Не дыши часто, но и дыхание не задерживай, веди себя так, будто только проснулся и собираешься попить чайку. Спокойно и умиротворённо, но сосредоточенно. Хочешь успеть, не спеши. Всё, давай, вперед! По очкам пока вы наравне, все шансы есть! - Михаил Фёдорович хлопнул меня по спине и чуть толкнул к центру ринга.

Это был для меня важный бой, я подошёл к чемпионству области, и вот уже 2 раунда я мучаюсь с этим долговязым выскочкой, который ни хрена не умеет держать защиту, но при этом своими длинными руками постоянно доставал меня. Решающий раунд, если я напропускаю лишнего, то чемпионство у него.

Эта мысль меня так разозлила, что я тут же кинулся атаковать и незамедлительно пропустил несколько ударов в голову, затем ещё и ещё.

- Лёша, твою ж мать! Убери эмоции! Будь спокоен! - закричал из-за канатов Михаил Фёдорович.

Но мои эмоции только сильнее разжигали злость, обида и чувство ускользающей победы затмили белой пеленой. Я опять кинулся на соперника и в этот раз пропустил больше обычного, в голове зазвенело. Чувствую, что ноги плохо слушаются меня, шатаюсь по рингу.

Нет! Если упаду, всё, хана, надо стоять. Рефери тут же подбежал ко мне и стал тыкать свои пальцы мне в лицо:

- Ты как? Сколько пальцев? Сколько пальцев я показываю?!

- Да, перестаньте! Три! Три пальца. Я в норме! Пот в глаза попал. Я могу драться, - подчёркнуто внятно произнёс я, чтобы у судьи не возникло мысли, что я не контролирую себя.

В голове прояснилось, всё-таки не зря шлем нам надевают.

- Хорошо, иди в свой угол, протрись полотенцем, полторы минуты до конца раунда.

Михаил Фёдорович дал мне полотенце и произнёс:

- Ещё одна такая выходка, и считай он чемпион. Главное оружие любого бойца — это трезвость ума и хладнокровие. Отпусти всё, через полторы минуты ты чемпион, но докажи это. Спокойствие и умиротворение.

Может быть он и прав, в конце концов моя тактика не сработала. Хрен с ним проиграю, так будет хоть на кого свалить.

Я сделал глубокий вдох, и представил будто нахожусь на тренировки и хочу в очередной раз проучить зарвавшегося Пашку. На душе стало чуть спокойней. И вот я ближе подхожу к сопернику, дельтовидная мышца его правого плеча начинает сокращаться, чтобы бросить руку в сторону моей головы. Это ты зря парень, слишком очевидно, я нырнул в противоход его уже летящей на меня руке и сделал несколько коротких ударов в правый бок, а потом дополнил это всё мощным апперкотом и тут же отскочил назад. Мой соперник отклонился на канаты, я быстро кинул взгляд в сторону Михаила Фёдоровича, он жестами показал, мол выдыхай и будь спокоен, всё делаешь верно.

Вновь мы сошлись в центре ринга, теперь я вижу, как он хочет сделать обманный замах как бы правый хук, чтобы левым нижним джебом пробить мне корпус, а потом уже в челюсть. Не выйдет! Я тут же ставлю правый локоть в блок, чтобы прикрыть корпус и делаю три коротких удара в голову левой рукой, и на его отступлении делаю снова мощный апперкот правой. Теперь мой соперник покачнулся и повис на канатах дольше прежнего. Рефери тут же подбежал, чтобы оценить его состояние. Всё нормально можно продолжать.

Длинный явно не ожидал такого поворота событий, и от накатившей злости понёсся на меня, что есть сил. Теперь все его движения читались без труда, и уже к концу раунда я смог навешать ему достаточное количество ударов, при этом больше не пропустив не единого.

Прозвенел гонг. Раунд окончен. Антов Алексей чемпион области по боксу среди юниоров в среднем весе. Победа!

После боя Михаил Фёдорович подошёл ко мне и ещё раз сказал:

- Запомни на всю жизнь! Ты можешь справиться с любой силой, абсолютно с любой, но только если найдёшь покой внутри себя. Видишь, как легко ты отметелил этого пацана?

- Да, спасибо Михаил Фёдорович! Я, честно говоря, подумал о том, как с Пашки в спарринге гонор сбиваю, меня всегда веселит это, - чуть смущённо ответил я.

- Это ты молодец, что нашёл источник спокойствия. Но правда сейчас, когда через тебя проходит миллионы киловатт электричества, боюсь избиение Пашки тебе не поможет, надо найти другой источник вдохновения.

- Что? Я не понимаю о чём вы? - меня снова начал одолевать животный страх и щемящая обжигающая боль в груди, стены задрожали, в ушах появилось звенящее гудение, как от трансформаторной будки.

- Всё ты понимаешь, Лёша. Я всегда вам всем говорил, единственное, что тебя может убить или спасти, это только ты сам. Сделай одолжение, докажи, что я не зря коптил этот воздух, и хоть чему-то вас всех научил. Ты управляешь всем! Так возьми всё в свои руки. Спокойствие и умиротворение, мой друг. Спокойствие и умиротворение…

Последние слова тренера разошлись эхом во мне и растворились в гудящем потоке электрических молний, исходящих из моей груди. Я открыл глаза, адская пламенеющая боль не отпускала, но я ещё жив. А значит всё-таки моё тело как-то приспособлено, чтобы выдерживать такие мощности. Чёрт возьми, ведь это же я виновник происходящего, я сам рождаю эту разрушающую энергию, неужели я не могу взять её в руки, взять в руки в себя!

Я попытался расслабиться. Сначала было трудно, боль не давала быть спокойным, но затем я решил, почувствовать, как эти молнии сами держат меня, дать свободу им, пусть они меня несут, как верные слуги. А я просто упаду на них, как на мягкую пуховую кровать. Раз, два, три… Я ничего не буду держать. Либо я повелитель своей же силы, либо пусть здесь и сейчас она меня размажет.

Мысленно я расслабил все мышцы тела, думаю, что если бы я так расслабился, просто стоя на земле, то тут же бы свалился вниз как бескостный мешок. Лучи молний исчезли, я полетел вниз, но у самой земли меня аккуратно подхватил еле уловимый ареол электрических импульсов, мило щебетавших своим шуршанием в уши. Эта сила позволила мне остаться в воздухе. Боль утихла вместе со страхом.

Я и правда распластался в воздухе так, будто лежу на спине на самой удобной кровати мира. Моё тело было полностью расслаблено. В таком положении я пробыл несколько минут в раздумьях, как мне опуститься на землю. Хоть я и смог усмирить эту силу внутри себя, но вот мастерски ей управлять пока не получается. Я точно знаю, что она мне больше не опасна, но и пока до конца не подвластна.

Неизвестно сколько бы я ещё провисел в таком положении, но неожиданно открывшийся люк наверх и приятный женский голос из него тут же сбил всю магическую энергию, и я плюхнулся с грохотом на пол. Пусть высота была маленькая, но морально я был конечно немного унижен.

- Я смотрю вы времени зря не теряете, Алексей Григорьевич! - я узнаю этот женский голос, но пока не могу понять чей он, и ослепительный свет восходящего солнца не даёт мне разглядеть лицо. Боже! Ведь сейчас уже утро, а кинули меня сюда вечером. Это я столько времени сверкал тут во все стороны электричеством?!

- Алексей Григорьевич, чего вы застыли? Я говорю, залезайте скорей по этой лестнице наверх, я вырубила основных охранников, но поверьте, уже через полминуты, тут будет очень неспокойно! - вновь, уже более настойчиво обратилась ко мне девушка. Я без разговоров тут же полез наверх.

Кажется, я понял кто это, но очень странно, что именно она мне помогает. А как же Мохиндер?

Глава 12

Поднявшись, я увидел перед собой лицо инспектора Дипали Раджпут, она была всё также одета в полицейскую форму цвета хаки, правда изящные сапожки на каблучке сменила на удобные и поношенные чёрные кеды, через плечо у неё висела серая тканевая сумка. Это та самая прекрасная девушка, которая меня сюда и отправила.

Территория, где находился карцер была с трёх сторон окружена высоким, но не длинным забором, а с одной стороны стоял торец пятиэтажного здания из старого красного кирпича, рядом со входом в него лежало 4 тела в форме, по углам забора находились две смотровые вышки, но почему-то на них никого не было.

- Честно признаюсь, не ожидал! Вы поняли, что совершили ошибку и решили исправиться? - сыронизировал я.

- Не время для шуток. Я выполняла свой долг, я не могла тогда знать, кто вы и почему объявлены в розыск! - раздражённо говорила она, попутно что-то доставая из своей сумки.

- А сейчас знаете?

- Я от Мохиндера, как вам уже ни раз все говорили, скажу и я, он вам всё объяснит. А теперь держите вот это, и давайте вместе выберемся отсюда, желательно целыми и живыми! - девушка всучила мне компактный автомат, похожий чем-то на Uzi, - Всех, кто мог бы это увидеть, я вырубила, у нас есть ровно 2 минуты, чтобы тихо уйти с территории, пока здесь не окажутся солдаты. Вы умеете пользоваться оружием?

- Там, откуда я родом, учат этому детей в школе, правда с такой штукой я не сталкивался, я, знаете ли, доктор, а не военный, - вертя нехитрое устройство в руках, отвечал я, - Курок, дуло, магазин - всё понятно. А это кнопка, чтобы снять с предохранитель? - начал спрашивать я и тут же нажал маленькую круглую кнопку на основании автомата рядом со спусковым крючком, дуло оружия было направлено куда-то в сторону, и из него мгновенно вылетел заряд, угодивший прямо в одну из пустующих вышек.

От разошедшегося во все стороны грохота послышался лай собак, завыла сирена.

- Твою мать! Это был баллистический заряд. Какого чёрта вы сделали?! Не нажимайте больше на эту кнопку. Тихо теперь уйти нам не выйдет. Быстро за мной! - прокричала девушка и дёрнула меня за рукав, побежав в сторону входа в здание, - Выйти отсюда можно только через канализацию. Мы должны были сейчас тихо спуститься в подвал, где нас уже ждут наши люди. Но теперь…

Когда мы открыли дверь в здание и тут же попали на лестничный пролёт, сверху на нас уже бежало несколько вооружённых охранников. Недолго думая, я направил на них свой автомат и нажал на спусковой крючок, отдача оказалась сильнее, чем я ожидал, и мою руку понесло вверх и в сторону. Попасть мне ни в кого не удалось, но напугать получилось, от неожиданности автоматной очереди бойцы начали спотыкаться друг о друга и кубарем покатились вниз. Бросив свой автомат на пол, я быстро ринулся к ним, поочередно осаживая их попытки встать чёткими короткими ударами в челюсть, я выцепил из их экипировки наручники и сцепил им ноги друг друга. Получился красивый такой хоровод из четверых военных. Я никогда в жизни не убивал, и мне не хотелось начинать это, поэтому сложившаяся ситуация была для меня вполне приемлемой.

Дипали тоже даром времени не теряла, из длинного коридора на нашем этаже на нас уже бежала ещё одна толпа надзирателей, под гулкий крик из камер, проснувшихся от шума заключённых. Девушка сначала бросила дымовую шашку в проход, а затем, сверкнув глазами, начала расписывать в воздухе руками, как заправский дирижер, когда дым чуть рассеялся, и она закончила, я увидел, что в коридоре лежат две кучки: разобранное на мелкие части оружие с одеждой, и полуголые стонущие охранники, скованные друг с другом наручниками.

- А вы тоже девушка с юмором? - чуть запыхавшись, проговорил я.

Дипали ничего не ответила, а лишь подняла с пола брошенный мною автомат и бросила мне:

- Лучше больше не стреляйте, но для виду держите в руках.

Уела, так уела! Да, стрелок из меня видимо не очень удался.

- Теперь бежим вниз, за мной! - прокричала Дипали.

Оглядываться мы не стали, и помчались вниз по лестнице. Пробежав два пролёта, мы оказались перед мощной железной дверью, она была заперта, сзади нас слышались шаги и шум голосов. Видимо новая порция бойцов уже спешит спуститься вниз.

- Подумайте пока как открыть, я на секунду! - бросил я и поднялся на один из пролётов вверх.

Там ещё никого не было, тогда я решил попытать счастье и ещё раз нажал на маленькую круглую кнопку рядом с пусковым крючком, направив дуло на лестничный пролёт ведущий с первого этажа в подвал. Маленький огненный заряд пролетел со свистом вверх и подорвал лестницу. Взрывной волной меня отбросило вниз, и я скатился к ногам Дипали весь в бетонной пыли.

- Алексей Григорьевич, я же вас просила больше не стрелять, - с усмешкой бросила Дипали, ковыряющаяся при помощи какого-то прибора с замком.

- У вас получилось открыть дверь? - вставая и отряхиваясь, спросил я, - Я немного усложнил путь к нам, но не думаю, что это надолго их задержит.

- Нет, из-за тревоги на всех замках включается защита искусственным интеллектом, каждые 15 секунд замок автоматически меняет свою конфигурацию, я просто не успеваю его открыть отмычкой! - сокрушалась Дипали.

- Это же всё электроника, верно?

- Ну, да.

- Отлично, отойдите от двери, Дипали, - отодвигая её за плечо рукой, спокойно проговорил я.

- Что вы хотите сделать?

- Пока не знаю, но это должно помочь.

Я взялся за дверную ручку и попытался со всей силы напрячь все мышцы, а желательно и мозг, чтобы вызвать электрический импульс. Но ничего не получалось. Со стороны картина выглядела странно: я стоял и со всей силы тужился, будто хочу вырвать дверь собственными руками.

Дипали настороженно посмотрела на меня и спросила:

- Какого чёрта вы делаете?

- Вам может показаться это странным, но я могу делать электрический ток, я хотел замкнуть цепь в замке, чтобы система больше не могла менять конфигурацию, и тогда бы вы открыли его отмычкой. Но что-то не выходит. Может вы меня ударите? Стресс обычно вызывает эту энергию, - начал оправдываться я, попутно неистово напрягаясь, что на висках стали проступать вены.

- Вы и так в состоянии стресса, это вам не поможет. Наоборот, надо расслабиться, - стала спокойно объяснять Дипали.

- Как тут расслабишься, когда за нами гонится толпа вооружённых солдат, и вряд ли после нескольких взрывов в тюрьме они оставят на…

Договорить я не успел. Дипали подошла ко мне вплотную и нежно погрузилась своими чуть пухловатыми губами в мои, первые секунды я будто не участвовал в процессе, но потом не смог устоять перед её горячим страстным напором, и ответил взаимностью. Пожалуй, самая главная и неизведанная магия — это магия женской силы. Я и правда стал спокойней, как только моя рука заискрилась, а внутри замка послышался какой-то недолгий скрежет и хруст, Дипали отошла от меня и сказала:

- Если хотите научиться быть сильным, вам нужно сначала уметь контролировать свои эмоции, Алексей Григорьевич. А теперь отойдите, у нас совсем не осталось времени, я открою замок.

- Эээ… Да, да, конечно… - растерянно и смущённо проговорил я.

Замок, не без сопротивления, но всё же позволил странному прибору девушки открыть его. Это не было классической отмычкой, металлический цилиндр на одном из конце которого торчали короткие рычажки, а на другом вращающиеся основание. Погрузив рычажки в замочную скважину, Дипали с полминуты крутила туда-сюда основание цилиндра, и в какой-то момент дверь открылась.

Она тут же ринулась внутрь, а вот меня в последний момент кто-то дёрнул назад за ворот рубашки. Не став разбираться, я одним движением вынырнул из неё, развернулся и замотал снятой с себя одеждой руки бойца, тут же притянул его к себе и мощным ударом лба расквасил ему носовую перегородку, а затем ударил ногой в живот. Лестница была узкой, поэтому на несколько секунд этот финт задержал остальных охранников.

Я тут же заскочил в проход, отталкивая вперед Дипали, которая уже собиралась мне помогать, и захлопнул дверь, подперев её своей спиной. По моим рукам пошло яркое серебристое свечение молний, в глазах чувство холода, я ощущал нечеловеческий прилив сил. Спиной я чувствовал, как с той стороны полицейские пытаются открыть дверь плечом, но безуспешно, моя физическая сила тоже многократно возросла, так что какое-то время я могу удерживать натиск.

После нескольких попыток, толчки в дверь прекратились и было слышно, как на непонятном мне языке они что-то друг другу говорили.

- Самое время что-то придумать! О чем они там говорят? - натужно бросил я.

- Они собираются идти за взрывчаткой, чтобы снести дверь, - растерянно ответила Дипали, нервно потирая свой красивый лоб.

- Что будем делать? - ответил я, почувствовав очередную тщетную попытку открыть дверь с толчка.

- Подождите! Я думаю! - не смотря на меня и выставив вперед руку, крикнула Дипали.

- Может ваши часы что-то умеют? Переносить людей в другое место, или ещё что-то подобное? - стал ёрничать я, посмотрев на её руку.

- Какие часы?

- На вашей руке, откуда ещё мой портрет тогда вылетел.

- Точно! Бьёра! А вы не так глупы, - радостно крикнула Дипали и тут же стала что-то настраивать на своём устройстве, через пару секунд появилось моё трёхмерное изображение.

- Вы серьезно? Самое время любоваться на мой портрет? Да, я там старше, чем есть на самом деле, вот смотрите на меня лучше!

- Да, перестаньте паясничать! Лучше помогите, - прервала меня Дипали и положила свой наручный прибор в щель между дверью и полом

- Как я вам помогу?

- Всё просто, нужно сделать тоже самое, что и с замком, только энергию пустить четко в источник свечения, и не очень мощную, чтобы не разрушить его раньше времени, и достаточную, что получилось силовое поле. Это позволит их задержать.

Тем временем за дверью стал слышаться какой-то шорох и переговоры.

- Я не уверен, что получится. Знаете, я не так давно приобрел эти способности. Может поцелуй? - отшучивался я, пытаясь выдавить из себя что-то большее чем позвякивающие искорки вокруг пальцев, направив руку в точку на полу, откуда пробивался мой портрет.

- Набросайте по памяти в этот раз. У вас получится, - Дипали хлопнула меня по плечу и отошла назад.

Я слышал, как за дверью крепят взрывчатку и запуск писка детонатора, но мой электрический ток явно давал сбой, как бы сильно я не тряс рукой и не пыжился, но ничего кроме чуть более интенсивного свечения из рук у меня не выходило. Таймер детонатора был установлен на короткий срок, секунд на десять, чтобы все успели отойти от зоны поражения, и сначала писк был ровным, но затем интервалы стали короче. И в момент, когда звук дошел до изолинии, я злобно развернулся лицом к двери, сжал ладони в кулак и махнул ими вниз, прокричав:

- Да пошло оно всё к чёрту! Я их так раскидаю!

В этот момент из моих рук вышел мощный заряд молний разошедшейся в разные стороны. Как раз в то самое время, когда прогремел взрыв. Дверь, изогнувшись отлетела на лестницу. За пылью взрыва красовался мой крутящийся портрет на весь дверной проем с надписью «WANTED».

- Ни на секунду в вас не сомневалась! А сейчас бегом! - проговорила Дипали и потащила меня за руку за собой.

Бежали мы, не оглядываясь, по техническому коридору тюремного здания, где вдоль стен шли какие-то трубы и провода. Через несколько поворотов мы оказались в тупике. Перед нами была лишь бетонная серая стена, освещённая бледным ламповым светом.

- Что теперь? Мы не туда свернули? - спросил я.

- Нет, мы как раз там, где нужно, - ответила Дипали и постучала рукоятью своего пистолета по одной из труб.

В ответ послышался гулкий звук стука по трубе, тогда Дипали ещё раз вычеканила, но уже другой ритм. После этого через тупиковую стену раздался жуткий грохот и звенящий гул мотора, со всех сторон на нас посыпались мелкие и крупные булыжники свежей земли, что мы еле успели отскочить в сторону.

Через несколько секунд жуткий шум прекратился, и пыль осела. И перед нами открылась дыра в стене в человеческий рост.

- Ну, что? Долго ещё стоять там будете, или особого приглашения надо?! - из темноты прокричал низкий мужской чуть хриплый голос, по интонации очень недовольный, - Я уже три часа сижу тут жду, а они изволите-с постоять немного! Дипали, Алексей Григорьевич, полноте вам, заходите скорее, это Архип, слуга ваш покорнейший. Давайте поскорее удерать отсюда. Полезайте скорее!

Архип? Это уже очень странно, но разбираться некогда, мы тут же прошли в дыру в стене и оказались в канализационной шахте — это было отчётливо понятно по запаху, круглой форме стен и холодной мутной воде до колен, в которую тут же провалились ноги, как только мы спустились. Рядом с местом нашей вылазки стояла небольшая машина жёлтого цвета на четырёх маленьких колёсах, похожая на погрузчик для работы на складе, только вместо вилок крана спереди у него торчал внушительный бур в длину с человеческий рост. В кабину техники забирался мужичок лет пятидесяти, с густой вьющейся седой не очень длинной бородой, такого же цвета и пышноты бровями и грубыми, но всё же симпатичными чертами лица. Одет он был в рабочий тёмно-серый комбинезон с длинными рукавами, на голове красовалась чёрная матерчатая кепка восьмиклинка.

- Алексей Григорьевич, ваше благородие, чего так смотрите на меня? - мужичок немного прищурился, смотря на меня и продолжил, - А, опять что ли? Тьфу, ты! Ну, да, я и смотрю моложавый больно.

- Вы, Архип? Тоже от Мохиндера? - я не понимал, что так смутило этого мужика во мне, и ничего лучше не нашёл лучше, чем задать и так очевидный вопрос.

- Ага, он самый, ваше б-благородие, - отведя от меня взгляд и заводя двигатель своей бурмашины, разочарованно пробормотал Архип, - Давайте ехать отсюда, становитесь на подножку и держитесь за раму, каждый со своей стороны.

Место в этом чудо техники было только одно, окон и дверей не было, только четыре столба рамы с крышей, очерчивающие кабину. Мы с Дипали сделали, как нам указал Архип, и тут же с раскатистым грохотом по лабиринтам канализации достаточно быстро помчали куда-то вперед.

Архип ловко управлялся со своим железным зверем, хотя порой трудно было вписаться в повороты из-за торчащего громадного бура. Однако, почти все развилки и перекрестки здешней канализационной сети мы проскакивали, не сбавляя ход. Петлялили мы по коллекторам долго, видимо для того, чтобы нас было труднее найти, делали много разных поворотов. Но, честно говоря, никакой погони за нами я не заметил. То ли Архип хорошо замёл следы, то ли просто никто не собирался ловить нас по канализации, а решили дождаться, когда мы вылезем на поверхность где-то в городе. Но в любом случае, мы добрались до выхода из этого отвратительного места без происшествий, только парочку здоровенных крыс, по типу той, что я прикончил своими молниями в камере.

- Приехали, ваше благородие, - Архип заглушил двигатель и показал нам жестом слезать с машины.

Участок канализации, где мы остановились никак не отличался от того, где мы все полчаса катали. Точно также в одну и другую сторону бескрайняя темнота круглой шахты, внизу вода и вонь.

Я слез и вновь окунул ноги в отвратительно холодную жижу на полу. Посмотрев на меня, Архип еле видно улыбнулся:

- Прошу прощения, ваше благородие, но таким я вас ещё никогда не видел.

- Каким? Уставшим и по колено в говне? - раздражённо ответил я.

За то время, что мы ехали, Архип периодически что-то недовольно бурчал себе под нос, вскользь поглядывая на меня. И мне это так надоело, что я даже один раз сделал ему замечание, чтоб лучше бы смотрел на дорогу, а то не доедем до нужного места, потому что очередное “вы какой-то не такой” меня уже достало. На мои вопросы, когда он меня видел, предположения, что он просто обознался, ни ответов, ни какой-то внятной реакции не последовало, только ещё больше насупливал свои брови, и просто немного тише продолжал бурчать.

- И вообще, я же попросил, давайте без этих ваших благородий. Просто Алексей… Григорьевич. Тем более, что я не особо представляю, что это вообще означает.

- Придёт время, всё узнаете, ваше... Ой, Алексей Григорьевич. Простите, привычка.

- Архип, ты уже много лишнего, как всегда болтаешь! Не путай Алексей Григорьевича, веди нас уже наверх, - вмешалась Дипали.

- Да-да, конечно, простите меня пожалуйста, пойдёмте сюда, - сказал Архип, показав рукой на небольшую неприметную дверь, возвышающуюся над водой, к которой вели узкие ступеньки. Потом пошарил рукой в кармане штанов комбинезона и достал оттуда небольшие автомобильные ключи с электронным замком, нажал кнопку, и секундным блеском бурмашина исчезла, - Алексей Григорьевич, чего вы опять стоите так, будто чёрта увидали?

- Да, нет, ничего… Задумался, - я не стал раскрывать на словах всё своё удивление и восхищение увиденным, - А вот машина, она куда?

- А, это! Так известно куда, демолекулизировалась и через наноквантовый скачок залетела прямо сюда, - протороторил, видимо заученные термины, Архип, но суть понятна.

Одним нажатием мужик уменьшил свой бур и поместил в связку ключей. Да, долго я ещё буду удивляться многому, что здесь есть.

Войдя в дверь, мы оказались на узкой винтовой лестнице вверх, поднявшись по которой мы вышли наконец из канализации наверх через люк в земле, прямиком в хлев, где стояло три грузных буйвола, мирно щиплющих сено. Несмотря на то, что трое человек только что вылезли из-под земли, рогатых это нисколько не удивило, они даже не посмотрели в нашу сторону, видимо подобное для них обыденное явление.

- Алексей Григорьевич, мы на месте. Мохиндер уже ждёт нас, - поймав мой немного недоумевающий взгляд, Архип уточнил, - Ну, не здесь прям, конечно, не в хлеву. У себя в кабинете. Мы на территории храма, откуда давеча вы ушли, раскидав наших идиотов, простите меня ваше благородие, но по-другому про них не сказать! Я сразу им говорил, пустите меня к Алексей Григорьевичу, не оставляйте его с этими девками, ну, дуры они если…

Архип вдруг начал заводится и переходить на ворчливый почти что крик, но я вовремя его остановил:

- Архип, я понял вас, спасибо за беспокойство. Но давайте мы уже отправимся к Мохиндеру. Вы даже и представить себе не можете, как я сгораю от нетерпения с ним пообщаться.

- Ваше благородие… - Архип поймал на себе мой укоряющий взгляд и осёкся, - Эээ… Алексей Григорьевич, прям так? - он показал на себя, а потом и на меня, - В таком виде никак нельзя, сначала мы вас переоденем, да и меня с мисс Раджпут заодно, а потом уже конечно к его святейшеству.

“Его святейшество”, хм, интересно, так по-моему священнослужителей высших чинов называли, да и сейчас называют, ну или что-то такое. Священник с именем Мохиндер и способностью проникать в чужие головы — вот и ещё один вопрос в копилку.

Ну, что ж, переодеться и правда нужно, а то я уже чувствую, что ужасно неприятный запах исходит не от обитателей хлева, а от нас:

- Хорошо, Архип, пойдёмте переоденемся, но затем сразу к Мохиндеру.

- Да, как скажите, - чуть откланялся Архип и было хотел повернуться, чтобы пойти к выходу, как чуть сконфузившись обратился ко мне, - Алексей Григорьевич, прошу вас, не серчайте только, но называйте меня на “ты”, оно как-то привычнее, да и правильнее, что ли…

- Хорошо, как тебе будет угодно, - ответил я, имы все трое направились к выходу.

Глава 13

Когда мы с Дианой и Сарой ворвались в модуль, где лежал тот самый пациент после остеосинтеза, перед нами предстала очень странная картина. Перед входом стояли три санитара, крепкие молодые парни, одетые в засаленные светло-зеленые хирургические костюмы, они что-то кричали мужчине, который невозмутимо, сидя на своей кровати, вытирал от свежей крови куском простыни титановый штифт, и похоже это был штифт уже из левого плеча, так как точно такой же лежал на прикроватной тумбочке вместе с шестью винтами, все они были уже начисто вытерты, и отливали на свету своим хромированным блеском.

- Что вы стоите, как истуканы?! Почему сразу не позвали?! Вы все сядете и надолго! - закричал я в сторону санитаров.

- Доктор Антонов, Сара пошла вас искать, как только он начал это делать, всё произошло очень быстро. Мы не могли его остановить, он не даёт подойти, - оправдывался один из санитаров.

- Что за чушь?! Трое здоровых мужиков не могут справиться с пациентом после наркоза? - завопила Диана и направилась в сторону больного, но вдруг её ноги подкосились, в последнее мгновение я успел подхватить её и аккуратно положить на пол.

- Ооо, мне что-то нехорошо, голова…кружится - еле слышно зашептала Диана.

- Нашатырь! Быстрее! - заголосил я.

Сара уже через пару мгновений водила смоченной ваткой под носом у Дианы, та понемногу стала приходить в себя.

- Сара, отведите доктора Ройзман на улицу, это просто обморок. - быстро оценив состояние Дианы, сказал я - А вы чего стоите? Помогите девушкам. Хоть какая-то польза. А я, сам разберусь с нашим богатырем.

Дважды санитаров упрашивать не пришлось, видимо им и самим хотелось поскорее выйти из палатки, всё происходящее, плюс ещё и мои крики, явно не были чем-то приятным. Двое под командованием Сары приподняли Диану под руки и вывели из палатки, третий выбежал следом, не ожидая от меня каких-то новых поручений, лишь только крикнул:

- Доктор, осторожно, он ракшас! Слышите? Ракшас - злой дух!

Я лишь только негромко выругался ему вслед. Бо́льшая часть санитаров были из Индии, по их рассказам, из бедных семей, и всякие там суеверия постоянно обсуждались между ними. И часть из них доходила и до наших ушей. Особенно, когда кого-то не удавалось спасти, или наоборот, после многочасовой сложнейшей операции, а затем нескольких дней интенсивной терапии, пациент шёл на поправку, то эти ребята только и болтали, что мол какая-нибудь Шива или кто-то ещё ниспослал благодать. А то, что команда врачей и медсестер круглыми сутками бегали над несчастным, чтобы вернуть его к жизни, это конечно не в счёт.

Когда в палатке остались только я, наш герой и несколько лежачих пациентов на своих койках без сознания, я обратился к мужчине, который уже закончил вытирать штифт, аккуратно положив его на тумбочку. Он с улыбкой смотрел на меня. Ему было около 55-60 лет, волосы были седые, для своих лет телосложение спортивное, но немного худощавое. Одет он был в местную одежду для пациентов, лёгкие котоновые брюки и футболка салатового цвета.

- Здравствуйте! Я врач. Меня зовут Алекс Антонов.

- Алекс? - вдруг на чистейшем русском языке с лёгкой улыбкой на лице бархатным мужским голосом с приятной хрипотцой заговорил мужчина, - Вас выдает этот нелепый русский акцент, скажите пожалуйста как ваше имя отчества?

- О, вы русский? Прошу прощения, диалог с пациентами мы здесь ведем либо на английском, либо через переводчиков. Поэтому я всегда всем представляюсь как Алекс, местным очень трудно выговорить Алексей Григорьевич. Так вы из России? - пожал плечами я, тоже перейдя на русский.

- И да, и нет. Просто я давно уже говорю на этом языке. Моя имя Мо… Моисей. - немного замешкавшись в конце ответил мужчина.

- Что ж, Моисей, вы разрешите мне подойти к вам и присесть на стул рядом, чтобы я мог осмотреть вас. Я ваш лечащий доктор.

- Конечно, присаживайтесь, Алексей Григорьевич, пожалуйста, - одобрительно произнес Моисей и жестом пригласил к себе.

Я поставил стул рядом с кроватью, сел напротив мужчины и заговорил:

Несколько часов назад вы попали к нам с рваной раной живота и открытыми переломами со смещением обеих плечевых костей, вы были без сознания. Вам требовалось срочное хирургическое лечение. Я и доктор Ройзман, с которой вместе сюда пришёл, а также наш травматолог доктор Пейдж, провели вам три операции: ушили все повреждения в брюшной полости, а затем провели остеосинтез на обоих плечах. Как раз таки те металлические штифты, которые вы поспешно каким-то чудом вытащили из себя, и были результатам нашей работы. Это было необходимо для того, чтобы кости срослись правильно. И теперь вас могут ждать очень серьёзные проблемы из-за преждевременного удаления металлоконструкций. Разрешите мне сейчас осмотреть ваши руки, а затем…

Договорить я не успел, мужчина аккуратно отвёл мои руки в стороны, когда я уже было хотел приподнять рукав его футболки на правом плече.

- Алексей Григорьевич, это уже ни к чему. Я благодарен и вам, и вашим коллегам. И я никогда не забуду, что вы спасли мне жизнь. Но так, уж, вышло, что я не должен был здесь оказаться, меня ждут, и даже очень ждут, в другом месте, далеко отсюда. Очень далеко. И у меня нет времени больше оставаться с вами, а эти милые железки пришлось убрать, иначе назад вернуться я не смогу.

О! Всё понятно! Только поехавшего нам тут не хватало. Похоже мужик тронулся умом, а может и был таким изначально, кто его знает. Я слышал много историй, когда психически больные люди в состоянии бреда становились невообразимо сильными и совершенно не чувствовали боли. И Моисей похоже именно тот случай. Но проблема в том, что психиатров у нас нет, а после бомбёжки ближайший от нас находится на расстоянии 150 км. Что ж ладно, подыграем бедняге. Главное не дать ему выйти, уговорить посидеть ещё хотя бы несколько минут в палатке, а затем как-то незаметно позвать хотя бы одного санитара, вкатим ему в бедро галоперидол, чтобы усмерить, потом связать, осмотреть, прооперировать ещё раз, если надо, но это уже Пейдж решит, и позвонить психиатрам, чтобы подсказали, что с ним делать. Ближайший эвакуационный эшелон будет не раньше, чем через 2-3 дня, а нам надо как-то дотянуть его до этого времени, чтобы он не покалечил себя окончательно.

- Моисей, я очень рад, что вы идёте на поправку, и понимаю, что торопитесь, но всё-таки, разрешите задержать вас хотя бы на несколько минут. Поймите, вы сейчас уйдёте, а нам потом начальству объяснять, что и почему. Давайте я позову доктора Ройзман, она всё-таки как ваш хирург, пусть посмотрит на состояние ваших швов после операции, чтобы было что записать в карту, и вы отправитесь по своим делам. Хорошо? - мягко и спокойно проговорил я.

Честно признаюсь, я не особо верил, что это сработает, но почему-то мужчина возражать не стал. Наоборот, одобрительно кивнул, улыбнулся и показал жестом в сторону выхода:

- О, конечно, я не хотел бы, чтобы у моих спасителей из-за меня были неприятности.

- Вот и славно! Пойду позову Диану… в смысле доктора Ройзман, - осёкся я и направился в сторону выхода.

Как только я повернулся к Моисею спиной, то почувствовал тяжесть в ногах и жар в области затылка. Похоже мужик чем-то тяжёлым приложил меня по хребту. Какой я идиот! К психу, да ещё и буйному, повернулся спиной.

- Прошу прощения, Алексей Григорьевич, но я правда очень спешу… Кто знает, может ещё свидимся.

Последние слова Моисея слышались мне как будто издалека, еле слышно. После этого я окончательно вырубился.

Очнулся я опять у себя на раскладушке в жилом модуле, рядом на стуле сидела спящая Диана. Несколько секунд я не мог прийти в себя, и на какое-то время подумал, что всё, произошедшее был всего лишь сон. Ну, а как иначе? Вытащить титановые штифты из плеч – конечно это сон. Но потом ощущение боли, жара и тяжести в затылке заговорили об обратном. Я негромко выругался и сел на кровать. Диана тут же проснулась от моего кряхтения и скрипения кровати:

- О, Алекс! Ложись обратно! У тебя сотрясение. Этот псих крепко тебя ударил по затылку стулом.

- Всё нормально, Диана. Не считая не сильной боли в шее, в остальном я в порядке. Чёрт, а я, уж, подумал, что это всё был сон. Он что реально вытащил штифты?

- Да, ты ж сам видел. Ума не приложу, как он это сделал. Но в итоге, он сбежал с госпиталя.

- Мда, упустили. А я ещё на санитаров орал, а сам-то не лучше, - поворачивая голову в разные стороны, чтобы размять шею, и надевая рубашку, пробормотал я.

- Да, и пошёл он! Ещё психов здесь не хватало. Ты, уж, прости, что я это…ну, того, в общем ты понял. Не знаю, что это было. Видимо усталость… - Диана немного покраснела и опустила вниз голову.

- Да, ты чего? Не стоит извиняться, может и хорошо, что ты сама вырубилась раньше, кто знает, что этот Моисей вытворил бы

- Моисей? Почему Моисей? - усмехнулась Диана.

- Не знаю, родители его, наверное, набожные очень были, поди разбери. Сказал, что его зовут Моисей. Вообще очень странный тип, и сил у него так много. Кстати, он со мной на чистом русском говорил, из наших выходит, - я уже успел встать и надеть на себя хирургические штаны и рубашку, и теперь бродил по палатке в поисках халата.

Диана некоторое время молчала, как будто думая о чём-то, а потом с какой-то натянутой улыбкой обратилась ко мне:

- Слушай, я знаю, звучит как бред, наверное, они просто испугались увиденного и не стали к нему подходить. Но знаешь…

- Что знаю? - бросил я мимоходом, продолжая поиски халата.

- Ну, санитары, говорят, что не смогли подойти к нему. Мол физически это было невозможно, говорят, ноги дальше входа не шли, просто не слушались их. А когда они первый раз забежали в палатку, то этот Моисей отбросил их обратно просто одним движением взгляда, - Диана остановилась, немного усмехнулась и продолжила - Я знаю, звучит как тупая отговорка, но мало ли, я же ведь тоже себя чувствовала абсолютно нормально, но как только пошла к нему…

- Так, Диана, - я прекратил искать не пойми куда пропавший халат, присел на корточки напротив девушки и взял её за руки, - Санитары трусливые идиоты, а ты просто уже больше суток на ногах, причём последний раз ела вообще неизвестно когда. Тебе просто нужно выспаться. Только и всего. Понимаешь?

Диана посмотрела на меня своими большими серо-голубыми глазами так, будто я её обидел, но ничего такого не сказала, а просто разочаровано пробормотала:

- Да, ты прав. У меня как раз есть ещё 3 часа. Начмед в принудительном порядке выделил мне 8 часов отдыха, 5 часов из них уже прошло, - девушка немного повела плечами и убрала мои руки, вставая со стула, - Пойду к себе, посплю немного в горизонтальном положении. Ты тоже отдохни, тебя начмед пока временно отстранил от работы, тебе надо будет подойти к нему, чтобы показаться, что всё в порядке и ты можешь продолжать, - Диана сняла с себя белый халат и положила на мою кровать, а затем, с каким-то сожалением улыбнувшись, сказала - Ты, наверное, его всё это время ищешь. Извини, тут у тебя было прохладно. Всё, пока.

Девушка, не дожидаясь моего ответа, выбежала из палатки. А я остался стоять с чувством глубокого стыда и ощущения собственной тупости. Она просто открыла мне свои мысли и страхи, а я и в первый раз тогда в курилке просто отшутился, а теперь здесь, по сути, признал её дурой. А идиотом в итоге оказался сам… Диана почти всё своё время отдыха провела здесь, рядом со мной, и не только потому, что переживала за меня, а ещё из-за того, что надеялась найти во мне понимание и поддержку. Ведь вся эта история и правда очень странная. Но видимо, мой прагматичный мозг не хочет, чтобы рушились его устои. Всё можно логически и научно объяснить. И даже пятидесятилетнего мужика, вырывающего из своих рук титановые стержни. Можно… Но почему-то в этот раз я не могу.

Глава 14

Привести себя в порядок после катания по лабиринтам канализации оказалось непростой задачей, одежда, конечно, была выкинута в мусорку. Отмыть смердящий запах отходов удалось не с первого раза. Казалось, что этот отвратительный запах въелся в кожу навсегда. Взамен моих джинс, Архип принёс белые лёгкие брюки, в которые я продел свой кожаный ремень с гравировкой, он не был запачкан, да и в любом случае, расставаться с ним я не собирался, слишком дорога мне эта вещь, на ноги я надел коричневые кожаные сланцы. Вместо оставленной охраннику рубашки мой новый помощник дал длинную хлопковую тёмно-оранжевую рубашку до колен с рукавами, чёрные пуговицы которой заканчивались на уровни груди. Обновки были мне непривычны, но зато достаточно удобны и комфортны при местной жаре. Я всё вертелся перед зеркалом, пытаясь понять, на кого в этом всём похож, пока Архип, умилявшийся за моей спиной, не брякнул:

- Алексей Григорьевич, ну, вот честно слово вы вылитый Джеки Чан!

- Что? Джекки Чан? Хм, ну, может, кимоно и вправду чем-то таким отдаёт - удивился я.

- Простите, ваше благородие, но вот вспомнилось почему-то. Знаете, будто в фильме «Громобой»…

- Господи-Боже! Как ты фильм то этот вспомнил? Это ж, когда было…

Вдруг Архип резко поменялся в лице и стал бродить по комнате, будто что-то ищет, и приговаривать:

- Да-да, это чё-то меня старого бес попутал. И правда давно это было. Ну, всё, Алексей Григорьевич нам пора, Мохиндер уже, наверное, у себя пойдёмте.

Точно, Мохиндер! Видимо я немного расслабился в душе, и вся суета и дикость происходящего отошли на второй план. Мне очень нужно попасть к этому человеку. Это моя единственная надежда прояснить происходящее в этом мире. Кстати, а откуда в этом мире Джекки Чан?

Архипу я задать этот вопрос не успел, он уже вышел из комнаты и кричал из коридора, чтобы я поторапливался.

Я вышел следом, мужичок очень быстро семенил вперед, я еле поспевал за ним.

Мы быстро промчались по не очень длинному коридору, поднялись вверх по деревянной лестнице на третий этаж. И оказались в ещё одном узком коридоре, по левую сторону которого нас ждала приоткрытая тёмная деревянная дверь. Надо сказать, что весь интерьер этого не очень большого дома был отделан деревом, стены украшали не броские бумажные обои пастельных тонов, а по всему полу расстелены ковровые дорожки зеленого цвета с оранжевыми тонкими полосками окантовки.

Антип несмело постучал в приоткрытую дверь. Не дождавшись ответа, мы вошли в кабинет. Обнаружив, что никого внутри нет, Антип быстро жестом указал мне проходить, а сам с невнятным бормотанием почти выбежал из помещения. Видимо не хотел возвращаться к разговору про Джеки Чана. Ну ничего, я ещё припру его к стенке! Пусть в этом мире всё очень и очень странно, но похоже он не так далеко от того места, где родился я.

Пока владельца не было на месте, я мог спокойно оглядеться.

Комната была светлая, на всю длину одной из стен расстилались панорамные окна с белыми деревянными рамами, две других стены были полностью закрыты старыми деревянными книжными полками, и лишь одна, спиной к которой видимо постоянно сидел хозяин кабинета за своим письменным столом из цельного красного дерева, была видна и окрашена в бледно-салатовый цвет.

Кроме стола и книжных полок из мебели было лишь два деревянных стула, один стоял за рабочим местом, на другом уже сидел я. В кабинете был строгий порядок, даже при беглом осмотре становилось ясно, что все вещи на своих местах, хотя было их в общем-то не очень много и все располагались на столе: небольшая лампа, три простых карандаша лежащих по правую руку и две перьевых ручки по левую, в правом верхнем углу стопка чистых бумажных листов, если бы не смартфон, на подобие того, что я видел у девушки в кладовке храма, то весь интерьер походил на рабочий кабинет какого-нибудь писателя или журналиста XIX века. Не опрометчиво ли оставлять такую вещицу наедине с малознакомым человеком? Я всегда придерживаюсь мнения, что рабочее место человека полностью отражает его суть, например, моё всегда было в бардаке и завале, и, собственно, это очень хорошо соотносится с моим вспыльчивым и хаотичным характером. Здесь же наоборот, всё чисто, педантично, и вот так безалаберно бросить смартфон, в котором, по сути, вся твоя жизнь… Хотя может у них здесь такая система защиты, что бояться чужих рук, глаз и ушей нет смысла.

Я сидел спиной к двери, поэтому не видел, как в кабинет вошли, да и не слышал, потому что был так сильно погружён в свои мысли.

- Добрый день, Алексей Григорьевич! Вот наконец-то мы снова встретились, честно признаться не думал вообще, что это произойдёт, да ещё и через такое долгое время, - из-за моей спины появился высокий улыбающийся мужчина лет 40-45 с протянутой для рукопожатия рукой, в такой же пижаме, как и на мне, только полностью белого цвета, как будто она даже отдавала еле заметным сиянием - настолько была белая.

Как ни странно, но лицо его было почти европейским с лёгкими нотками чего-то индийского, по форме слегка квадратное, обрамлённое густой короткой черной бородой с эстетичными вкраплениями редкой седины, глубоко посаженные широкие серые глаза, чуть припухлые губы, выраженные скулы и широкий лоб с зачёсанными назад густыми такими же черными, как и борода, волосами. Всё это придавало его облику одновременно дружественный, но при этом серьезный вид.

- Добрый день, - я чуть привстал со стула и пожал ему руку.

- Садитесь, садитесь, Алексей Григорьевич. Думаю, разговор нам предстоит долгий, хотя, конечно, закончить его нужно максимально быстро. У нас с вами ещё очень много неотложных дел, - проговорил мужчина, усаживаясь за стол, - Я думаю, что вы уже поняли, что я и есть Мохиндер, это я приходил к вам в камеру в тело того невезучего парня. Где вы так научились? - Мохиндер ехидно улыбнулся.

- Волгоградская спортивная школа № 2, секция бокса, - сухо и быстро проговорил я, мне уже не терпелось получить ответы на мои вопросы, - Давайте к делу, господин Мохиндер. Я благодарен вам, что вы вытащили меня из тюрьмы, как мне… - я чуть замешкался, чуть не проболтался про допрос с пристрастием от имперских особистов. Нет, пока ему знать об этом не нужно, - …как я слышал, мне грозила смертная казнь.

Мохиндер тяжело вздохнул:

- Вполне возможно, но шанс уберечься был, но не теперь. Сейчас уже совершенно точно грозит самое строгое наказание, так что можно сказать, что вызволением из тюрьмы я обрёк вас на верную смерть. Но это, конечно, если мы не решим все проблемы раньше. Разведка Российской Империи уже успела промыть вам мозги?

Это был очень неожиданный вопрос для меня. Откуда этот человек знает про допрос? И что он имеет в виду под промытием мозгов?

Заметив мой недоумевающий взгляд, Мохиндер откинулся на спинку стула и с улыбкой отвёл руки в сторону, сказав:

- О, мой дорогой друг! Не пугайтесь! У меня везде есть свои источники информации, какие-то я получаю отсюда, - он постучал себя пальцем по голове, - А какие-то по-старинке передают мои коллеги.

Я немного замешкался, от этих бесконечных загадок и секретов уже разрывалась голова. Терпеть уже я просто не мог, да и не к чему, я должен понять хоть что-то из того, что меня терзает. Я заговорил:

- Поверьте, Мохиндер, испугать меня сложно. Да и устал я пугаться за последние дни. Меня больше беспокоит то, что я абсолютно не понимаю, что происходит. При первой встрече вы обещали всё мне объяснить. И вы даже не представляете как много у меня вопросов, и не уверен, что на все вы сможете ответить.

- Давайте попробуем, Алексей Григорьевич, я полностью к вашим услугам, правда время у нас крайне ограничено, - сосредоточенно посмотрев на меня, ответил Мохиндер.

- Хорошо. Для начала объясните мне кто вы? Как я к вам попал? Ну, где вы меня нашли, и почему вообще моя персона так для вас важна, что притащили к себе, а потом держали как заключённого… - я немного задумался, всё-таки по сравнению с тюремными надзирателями милые индийские девушки были приятнее, - Ну, или почти как заключённого, а потом, фактически нарушая закон, вызволили из другой тюрьмы?

- Имя моё вам известно, по роду занятий, если можно так сказать, я основатель и глава секретной частной организации, главная цель которой это возвращение в этот мир прежних устоев и порядка, а именно мирного и созидательного существования всего человечества, которые были нарушены за последние столетия. В подробности внешнеполитических перипетий нашего мира пока вдаваться не будем. Важны вы для нас по двум причинам, во-первых, вы спасли мне жизнь, а во-вторых, вы оказались здесь по ошибке, но при этом стали ключевой фигурой происходящих у нас событий, и без вас теперь никак нельзя обойтись.

- Какая честь! Что теперь от меня зависит жизнь человечества?! - усмехнулся я.

- Не только от вас, конечно. Но, пусть это покажется вам странным, однако, теперь вы ключевая фигура в наших внутренних разборках, - спокойно ответил Мохиндер.

- Допустим это так, учитывая, что я теперь в этой стране объявлен террористом федерального уровня. Но всё-таки, боюсь вы меня спутали с кем-то, не припомню, чтобы спасал вам жизнь.

- Нет, Алексей Григорьевич, я никогда не путаю и не забываю тех, кто сделал мне добро, равно как и тех, кто совершил обратное, - как будто предупреждая меня, бросил Мохиндер, - Какое-то время назад мне, как и вам сейчас довелось оказаться не в том месте, и не в то время. В результате чего, я был тяжело ранен и каким-то чудом доставлен в госпиталь “Красного креста”, где вы вместе с доктором Ройзман и доктором Пейдж собрали меня по кусочкам и дали шанс бороться дальше.

- Простите, пациентов много, и в основном всех мы собирали по кусочкам, но я вас не помню.

- Допускаю. Но вы наверняка помните седого мужчину, выдравшего из своих костей металлические прутья, - посмотрев на меня исподлобья с нескрываемой ехидной улыбкой, проговорил Мохиндер.

- Да, какого чёрта? - полушёпотом пробормотал я сам себе.

Мои мысли опять понеслись вперед способности их переварить и осознать. Очередная нелепица и фантастика. От растерянности и чувства полного бессилия от происходящего я встал со стула, да так неаккуратно, что чуть не опрокинул его на пол. Немного посмотрев в окно, в котором широко и сочно раскинулись зеленые кроны деревьев, я машинально ухватился за спинку стула обеими руками и негромко заговорил:

- Я… Я не понимаю. Правда. Да, как такое возможно вообще?! Я был уверен, что вы умерли где-то в развалинах города, когда сбежали от нас! А теперь здесь сидите пышите здоровьем, да ещё как будто лет 10 скинули. И ведь правда, я не сразу узнал вас. То были и правда вы…

Мохиндер, который чуть виновато отвёл от меня взгляд, спокойно сказал:

- Да, Алексей Григорьевич, я ещё раз прошу прощения за тот подлый прием, я не мог не ударить вас по голове, у меня не было другого выхода…

- Оставьте свои извинения, сейчас это не важно, - отмахнулся от него рукой я, - Мне просто нужно разобраться куда я попал, и что здесь вообще происходит? Может у меня бред, галлюцинации…

- Да, вы садитесь, садитесь, сейчас я всё объясню, - приглашая жестом на стул, с улыбкой сказал Мохиндер.

Я занял своё место, Мохиндер продолжил добродушным тоном:

- Уверяю вас, я не плод вашего воображения! Ваше психическое здоровье в полном порядке, ну, или почти в полном, если не брать во внимание состояние шока от событий последних дней. Я думаю, что в вашем прозорливом уме уже возникло предположение, что вы оказались в другом мире, верно? - я лишь молчал и ждал продолжения монолога, - И спешу вас заверить, Алексей Григорьевич, оно правильное.

- То есть, я на другой планете?

- И да, и нет. Правда планета таже - Земля. Но вот только пространственно-временное измерение другое.

Мохиндер сделал паузу, очевидно ожидая какой-то бурной реакции. Но я просто сосредоточенно смотрел на него и молчал. На моём лице не было видно дикого удивления, я и сам начинал предполагать что-то подобное. Но пока дальше мыслей о кротовых норах и мостах Эйнштейна-Розена я не продвинулся. Да, и знания мои в астрофизики были не дальше просмотра роликов на ютубе в 2 часа ночи.

Не дождавшись вопросов и возгласов «как такое возможно?», Мохиндер продолжил:

- Я знаю, вы врач, человек науки, и не стану вас увещевать всякими рассказами про сверхъестественное, и поэтому попробую объяснить сначала всё именно через эту призму. Хотя, признаюсь, до конца с этой точки зрения разобраться не получится. На данный момент, наука в вашем мире продвинулась не очень далеко, поэтому многие вещи вам покажутся сценариями из научной фантастики. Вы наверняка что-то слышали о перемещениях в гиперпространстве, когда человек за мгновения может оказаться за сотни тысяч, а то и миллионы световых лет от точки старта.

- Кротовые норы? - вставил я.

- Да, у вас говорят кротовая нора, мост Эйнштейна-Розена и всё в этом духе. Эти теории порой очень красиво и логично объясняют, как гипотетически можно перемещаться в пространстве, при этом с бесчисленным множеством оговорок, по типу той же кротовой норы, всё можно, только надо бы свернуть в нужном нам месте галактику в трубочку. Сомнительная задача с точки зрения выполнимости. К сожалению, до механизма образования подобных червоточин на данный момент никто не дошел до истины, ни у вас, ни у нас. Но в одном все абсолютно правы – подобные “коридоры” действительно существуют. И их намного больше, чем кажется ученым. И самое главное, они могут перенести вас не только на другой конец галактики, но и между другими мирами, не лежащими в рамках той плоскости, в которой живете вы. Понимаете, о чём я?

- Не совсем… - я вздохнул и немного опустился на стуле, уйдя в недолгие раздумья, - То есть вы хотите сказать, что существуют параллельные вселенные?

- Нет, мысль о том, что есть миллион ваших копий, где каждый живет своей исключительной жизнью, конечно, полная чушь. Это невозможно по определению.

- Почему? - спросил я, хотя и сам понимал, что, наверное, это уже даже за пределами научного фэнтези.

- От того, что миром правит энтропия, хаос, по-другому говоря. При этом заключенный в сложную и невозможную для нашего понимания систему, законы которой непоколебимы, - Мохиндер сделал паузу, залез в ящик стола и достал медный портсигар, откуда вытащил сигариллу коричневого цвета, и, показав жестом на неё обратился ко мне, - Вы позволите?

Я молча кивнул. Закурив и выпустив клуб густого сизого дыма вверх, он продолжил:

- Так всё-таки, как вы оказались на Земле, но не на Земле? Прошу прощения за каламбур. Здесь речь идёт не о параллельных вселенных, а о термине мультивселенная. Это не тоже самое, что и параллельные вселенные. По сути, это всё одна сущность, но имеющая отсеки с постоянной взаимосвязью друг с другом.

- Отсеки? То есть? Пока мне ничего непонятно, и как это объясняет моё появление здесь?

- Терпение. Отсеки это конечно сильно упрощенная, я бы даже сказал, метафора. Что мы знаем о вселенной? Она бесконечно велика, до неё ничего не было. Верно?

- Ну, вроде в школе что-то подобное говорили. Из бесконечно тяжелой точки произошел большой взрыв, и вот теперь мы видим, что видим, - попытался я блеснуть своими знамениями.

- И вот первое обывательское заблуждение! - Мохиндер, аж, подпрыгнул с улыбкой на стуле, будто ждал от меня такого ответа, - До, так называемого, большого взрыв была не пустота, или точка, а уже был целый мир! Только безумно маленький, бесчисленное множество квантовых частиц, порождающих квантово-механические флуктуации. Это были объекты, не имеющие конкретных свойств и величин, они существовали и взаимодействовали по законам микромира. Это тот мир, где даже световая волна не находит точку преломления, а просто проходит сквозь него. Это тот мир, где есть атом, состоящий из электронов и протонов. Электроны не имеют массу, но имеют колоссальную энергию, при этом никто не может определить в какой точке близ ядра атома они находятся, и в каком состоянии, и есть ли вообще у них это состояние. Хотя до появления Вселенной даже атома как такового возможно и не было!

Я лишь молча слушал и смотрел на Мохиндера, который уже встал со стула и ходил взад-вперед у своего стола, размахивая дымящейся сигариллой, и, по-моему, уже не особо обращал на меня внимания.

- Но дальше ещё интересней! Протон, имеющий массу, не конечная единица мироздания, он состоит из кварков и антикварков, но при этом, если попытаться его, скажем так, распилить, у вас ничего не выйдет. Чтобы это сделать ученые тысячи раз пытались разогнать протоны при помощи, например, у вас самого известного ускорителя элементарных частиц, большого адронного коллайдера, и когда две этих частицы на бешеных скоростях сталкивались друг с другом, они не распадались на кварки, а в этот же миг из энергии их столкнувшей, вылетевший кварк тут же рождал себе антиквар, превращаясь в пермион, квазон, лептон или ещё какую частицу, которая в дальнейшем при взаимодействии с другими квантовыми частицами мира преобразовалось во что-то еще, а протон, от которого этот кварк улетел рождал себе новый кварк и оставался на месте, как и был.

- Вы хотите сказать, что из ничего рождались новые частицы? Но как? Как же закон сохранения энергии и массы?

- Это квантовый мир, Алексей Григорьевич, тут законы выходят за рамки логики нашего понимания. И я вам описал только одно из явлений, которое мы смогли наблюдать, а таких процессов в микромире бесчисленное множество. Корпускулярно-волновой дуализм, вытекающий из соотношения неопределенности - почему микроскопический объект в определенной ситуации волна, а при других условиях частица?! - Мохиндер посмотрел с улыбкой на меня, будто происходил дружеский разговор двух любознательных мальчишек.

- О, господи! Я ещё больше ничего не понимаю! Вы окончательно запутали меня – поймите, на кону стоит моя жизнь, моя привычная жизнь! Где есть любимая работа, машина, квартира, моё призвание. А сейчас я нахожусь неизвестно в скольких световых или каких годах от дома, неизвестно где, и, уж, простите, неизвестно кто, объясняет мне неизвестно что! – я вскочил на ноги, опрокинув стул на пол, вновь почувствовав легкое покалывание и прохладу в глазах, краски стали ярче. От моих запястий к кончикам пальцев пробежались мелкие звенящие искры.

Мохиндер чуть с настороженностью посмотрел на меня, сделал последнюю затяжку, вытащил из ящика большую круглую хрустальную пепельницу и затушил сигариллу, сев на стул:

- Как много в вашей голове неизвестных. Неправда-ли? - посмотрев на мои руки, Мохиндер понял, что шутить сейчас не самый лучший выход, и его слегка радушное выражение лица сменилось на строгую сосредоточенность, - Алексей Григорьевич, давайте попробуем без светопредставления. Сядьте пожалуйста, мы почти подошли к концу.

Вдруг за моей спиной стул магическим образом встал на четыре ножки и подъехал ко мне, ударившись в ноги, что я от неожиданности так и сел на него, а яркость красок и молнии на руках тут же куда-то исчезли. Мохиндер продолжил:

- Я обозначил вам все переменные, которые сейчас помогут собрать воедино всю картину, и у вас, уверяю, в голове всё прояснится.

- Хорошо. Я слушаю.

- Итак, Вселенная родилась из микромира путём квантово-механических флуктуаций, если максимально просто это энергетические объёмные возмущения внутри вакуума, постоянно рождающие и уничтожающие бесконечное множество виртуальных частиц - то есть потенциальная энергетическая возможность, или вероятность, рождения чего-то нового, и лишь время придаёт этому чему-то определенность. Когда начался момент все эти флуктуации стали бесконечно расширяться и рождать триллионы триллиардов новых частиц, которые в свою очередь рождали всё новые и новые процессы и объекты, так появилась наша вселенная. Всё вещество в ней не равномерно размазано, как масло по куску батона, а распределено скоплениями, в зависимости от того, где в момент микромира были флуктуации. Это хорошо видно на современных снимках с орбитальных спутников Земли, расположение галактик очень неоднородно.

- То есть, вы хотите сказать, что до рождения Вселенной была не пустота, не ничто, а квантовый мир без перехода в макромир? - уточнил я.

- И да, и нет. Тут как раз и появляется та часть повествования, которую не объяснить наукой. Даже наукой нашего мира, которая лет на 200 опережает науку вашего. Пока всё, что мы можем осознать и понять, что до момента, так называемого большого взрыва не было времени, в том виде, что мы знаем его сейчас. Были квантовые энергетические процессы, которые могли лишь отражать вероятность того или иного события. Но и это сейчас не главное. А важна именно неоднородность Вселенной, связанная с предшествовавшими её возникновению флуктуациями. Дело в том, что эти самые флуктуации возникали, как и обособленно, но и также внутри друг друга. Сравнить это можно как пузырь в пузыре, только ко всему прочему этих пузырей в одном большом может быть бесчисленное множество, и рядом лежащие друг с другом тесно связаны, например, как скопление клеток в ткани органа человека. Понимаете аналогию?

- Да, такое сравнение мне понятнее. И получается, что какие-то миры связаны, а какие-то нет?

- Именно! Далёкие друг от друга продукты флуктуаций редко имеют общие коридоры, хотя такое встречается, так как всё-таки сравнение с клеткой, или пузырем в пузыре, очень примерное. Миры имеют сообщения не своими крайними сторонами, а пронизаны квантово-энергетическими взаимосвязями. То есть та часть Вселенной, что могли наблюдать вы, это те пузыри, которые находятся в одной плоскости, а вот наш мир, это другие прилегающие к вашему.

- Всё равно ни хрена непонятно, но примерную суть я уловил. Было нечто, которое пузырилось, а потом из этого конгломерата пузырей разрослась мультивселенная. Допустим, это так. Но почему меня не размазало при перемещении внутри коридора? Ведь внутри этих червоточин не может не быть безумного энергетического всплеска, сингулярности и всё такое прочее.

- А почему вы так уверены, что вас не размазало?

- То есть? - насторожился я.

- Я не зря вам рассказал о возможности деления протона на составные части, и что эти части при таких попытках рождают что-то новое, при этом оставляя старое на месте. В момент попадания в коридор, который, напомню, проходим на сотые доли секунды, вероятней всего вас расщепило на мельчайшие квантовые частицы, которые тут же пересобрались обратно. Причем иногда они делают это с преимуществом для объекта, который это пережил, - Мохиндер вновь открыл ящик стола и достал оттуда небольшое прямоугольное зеркало и протянул мне, - Взгляните на себя внимательно пожалуйста. Никаких изменений?

Я осторожно взял зеркало в руки и пытался обнаружить что-то необычное. Вроде всё так же, даже шрам на месте. Разве что моложавость. Да, точно! Я и первый раз это заметил, лицо стало выглядеть лет на 5, а может и все 10 моложе, да и физиология дает о себе знать, в последних драках я не придавал значения тому, что дыхание не выбивалось так быстро, как это было буквально месяц назад во время спаррингов в спортзале, ещё плюс здешние красавицы дают, уж, очень бурную реакцию внутри меня.

- Да, как будто я стал моложе…

- Правильно! А при первой нашей встрече, я был старше. Мне тогда повезло чуть меньше, хорошо, что обратный путь вернул всё на свои места, - усмехнулся Мохиндер.

- А мои новые способности? Я могу…

Но ответ я не получил, в дверь постучали, стук был нарочитым и явно торопливым.

- Боюсь на этот вопрос, я отвечу вам позже, Алексей Григорьевич, - посмотрев на дверь, сказал Мохиндер, - Войдите!

В дверь вошла Дипали.

Глава 15

В дверь вошла Дипали. На ней были обтягивающие брюки из плотной ткани цвета хаки с многочисленными карманами по бокам, черная майка и того же цвета кроссовки, эдакая Лара Крофт, разве что свои черные густые волосы она не заплела в косу, а собрала в аккуратный пучок на макушке. Как же ей всё это шло, и совсем ни к месту и времени вызвало у меня будоражащие эмоции.

Девушка обратилась к Мохиндеру:

- Прошу прощения, господин хранитель, боюсь времени осталось немного. Меня и господина Антонова уже ищут. Рано или поздно они увидят по камерам, как он отсюда два дня назад сбежал, и обязательно придут проверить.

- Да, вы правы, мисс Раджпут. Что ж, Алексей Григорьевич, придётся нашу беседу отложить. Здесь мы оставаться больше не можем, - серьёзно проговорил Мохиндер, попутно всё вытаскивая из ящика.

- Подождите! Куда вы хотите уйти? И как мне вернуться обратно, на Землю… Я не имею никакого отношения к местным разборкам! Вы же сами говорили, что я здесь по ошибке! - вскочив со стула, недоумевал я.

- Всё верно, а ещё…- полностью опустошив ящик, Мохиндер стал что-то с силой оттуда выдёргивать… - А ещё я сказал, что вы стали ключевой фи…фигурой, - сказав это, Мохиндер резко отпрянул от стола с небольшим бумажным свёртком в руках.

- Что вы хотите сказать? Я должен идти с вами, чтобы сражаться с целым государством, не зная зачем, на чьей стороне, а самое главное, что меня из-за этого ждёт в конце?!

- Алексей, вот честное слово, у вас каждый раз вопросов больше, чем у пятилетки в зоопарке! - Мохиндер стал говорить быстро и строго, - Включите голову, и наконец осознайте - у вас нет выбора. По всей стране вы национальный преступник, весь город на ушах, чтобы найти вас и предать суду, и это случилось, заметьте, не по нашей вине. Отчасти вы сами всё себе усложнили, когда сбежали из храма. Тогда у меня ещё была возможность вернуть вас, не впутывая в местные проблемы. Но теперь, увы. Всё слишком завертелось, и наши враги, которые причастны ко всему, что произошло с премьером, в курсе, что появился некто, кто выдаёт себя за одного из главных международных террористов, и они не меньше, чем власти Бхарата, хотят вас себе. И поверьте, они вас не будут одевать в льняные одежды и рассказывать занимательные истории о космосе. Так что наши враги, по невероятному стечению обстоятельств стали и вашими тоже. И на всей этой планете, никто, кроме нас, не сможет вам помочь выбраться из этой передряги живым, чтобы затем вернуться домой. Поэтому выбирайте, либо вы доверитесь мне прямо здесь и сейчас, либо вы уходите из храма своей дорогой. Только имейте в виду, вы никак не сможете доказать нашу причастность к вашему побегу, да и вообще ко всему, что с вами произошло, и помощи больше от нас не ждите. Как я и сказал, я высоко ценю тех, кто делает мне добро, но и не забываю зла.

- Как вы лихо сменили дружелюбие на гнев, - усмехнулся я.

- Это не гнев, а простой и короткий способ расставить вам все точки над «и». Так что? - уже мягче, но строго возразил Мохиндер.

Я растерянно сел на стул. Быстрый богатый на эпитеты и страшные подробности моей незавидной участи монолог был для меня, как удар кувалдой по голове. Очень больно, но хорошо отрезвляет. Только сейчас я осознал всю серьёзность проблемы, в которой оказался.

Несколько секунд я отрешенно смотрел в пол, пока Дипали и Мохиндер молча и терпеливо стояли, поглядывая друг на друга. Выбора похоже и правда нет, опять. А ещё говорят, что человек сам кузнец своему счастью.

Собравшись с духом, я произнёс:

- Убедили. Но всё равно я не понимаю, что вы от меня хотите. Я не военный стратег, не великий политик, да что там, вообще не политик. Я обычный доктор, который просто месяц назад сделал неправильный выбор.

- Человек никогда, ни при каких обстоятельствах не выбирает то, что считал бы неправильным. Поверьте мне. Так что вы сделали то, что хотели. И нечего сейчас об этом жалеть. Вам всё равно это никак не поможет…

Вдруг дверь с шумом распахнулась и чуть не свалив с ног Дипали на пол безжизненным мешком рухнуло тело того самого долговязого парня из храма, которому я смачно врезал дубинкой. Под ним тут же начала растекаться ярко-бордовая лужица, белая рубашка бедняги была изрешечена входными отверстиями пуль.

- Омар! Нееет! - Дипали рухнула к мужчине с воем раненого зверя, её лицо исказила страшная гримаса страданий. Без контекста было понятно, что эти двое не просто коллеги или хорошие знакомые.

Надо сказать, что я из тех людей, кто всегда находит своё утешение в работе. Если ситуация такова, что ты не знаешь, что делать и как, то просто наплюй на всё и примись за то, что умеешь лучше всего. Не знаю, правильно это или нет, но мне всегда помогало. Вот и сейчас, вид умирающего человека будто вытолкнул меня из кокона уныния и бессилья, ни на секунду не раздумывая, я сразу стал делать то, что умею лучше всего в своей жизни - спасать людей.

Подбежав к бездыханному телу мужчины, я проверил пульс.

- Он живой! Перестаньте выть и соберитесь! Ещё есть шанс его спасти, - я встряхнул за плечи Дипали, - Вы вообще слышите меня?!

Но та уже обмякла и только истошно рыдала, намертво вцепившись в тело своего возлюбленного.

Мохиндер растерянно стоял над нами.

- Твою ж налево! Что вы-то стоите? Крови не видели, что ли, никогда?! Оттащите её, она мешает! - крикнул я в сторону Мохиндера. Тот немного пришёл в себя и не без усилий оттащил брыкающуюся Дипали, затем положил ей руку на лоб, и та отключилась.

- Боюсь, что мы через пару минут все будем в том же положении, что и Омар. Мы не успели, - укладывая на пол девушку, пробормотал Мохиндер.

Тем временем я уже разорвал на парне рубашку. Не всё так страшно, как показалось на первый взгляд, все пули застряли в предусмотрительно надетом бронежилете, вернее чем-то похожем на него, тонкая, но очень плотная бежевая ткань на голое тело. Но одна пуля попала в подмышечную область справа, и похоже задела вену, а может и артерию, не всегда легко разобрать. В методичках по оказанию первой помощи вам расскажут, какая яркая артериальная и какая тёмная венозная кровь, только умолчат о том, что в реальности есть индивидуальные особенности, да и не всегда можно понять откуда кровит, особенно если кровотечение смешанное. Здесь похоже тот самый случай, поэтому и кровь хлещет, как из ведра. Я быстро плотно согнул ему обе руки в локтях и отвёл за спину, связав локти своим ремнем и расположив тело на левый бок. Так себе помощь, но хоть что-то.

- Вы надолго её отключили? - спросил я.

- Минут на 5… Господи боже! Что вы с ним сделали?! - изумился Мохиндер, оторвавший взгляд от Дипали, когда увидел, как Омар скрюченный и связанный лежит на полу.

- Продлил жизнь на какое-то время. Что случилось? - напрягся я.

- Кто бы мог подумать, что они нас найдут раньше, - лицо Мохиндера было наполнено злобой и разочарованием, за окном раздались выстрелы и крики, - Алексей Григорьевич, надеюсь вы умеете стрелять так же хорошо, как и дерётесь.

Одним движением руки в воздухе он опрокинул все книги с двух центральных полок шкафа, за которыми ничем не прикрытые утопленные встену красовались два боевых дробовика.

- Воу, а я думал, вы почитать любите, - усмехнулся я.

- Эти книжки я уже прочёл, - Мохиндер кинул в мою сторону одну из пушек.

- Сколько тут патронов?

- Десять, вот ещё два запасных магазина. Дальность небольшая, поэтому подпускайте цель поближе, но не сильно. Я не знаю сколько там недоброжелателей.

- А кто они? Это полицейские? Те самые террористы? - поинтересовался я.

- Нет, Алексей Григорьевич, это не те и не другие. Местная мафия, у которой свои финансовые интересы в происходящем. После того, как операция по похищению премьер-министра провалилась, они поняли, что государство начнёт закручивать гайки по всем фронтам, лишь бы навести порядок. А значит это коснётся и их… Открывайте окно и стреляйте! - крикнул Мохиндер, отворяя один из засовов, я последовал его примеру.

Бах-бах! Сделав два выстрела, Мохиндер скрылся за узкой оконной стеной:

- А эти господа решают проблемы простым, но действенным способом, если есть проблема, её нужно устранить. А проблема — это вы… - Мохиндер высунулся из окна и сделал ещё несколько выстрелов, тут же укрывшись за стеной, и посмотрел на меня - Да, туполобость несусветная, к сожалению, или к счастью, в этом городе организованная преступность не блещет интеллектом. Вы тут проветрить решили что ли?

- А? Что? - не понимая сказал я, тоже оставаясь за стеной.

- Окошко открыли…

Бах-бах. Мохиндер резким рывком появился в окне, сделал два выстрела и вернулся обратно, опять обращаясь ко мне:

- … а стрелять так и не начали. Что с вами?

Я попытался высунуться, но в последний момент скрылся. Автоматная очередь пронзила открытое окно, оставив на противоположной стене множественные отверстия.

- Боюсь, вы привлекли их внимание, своей пальбой, - запыхавшись съязвил я, - Пулемёта за шкафом, гранатомёт в ящичке - ничего не припасено у вас такого?

- К сожалению, нет. - ответил Мохиндер.

- Тогда может вы вселитесь в сознание одного из них и перестреляете их изнутри?

- Вы думаете, что тут только мы с вами молниями сверкаем, да чужие мысли читать умеем? Дело в том, что в нашем мире владение подобными сверхъестественными способностями не редкость. Правда это не создание электричества в своём теле, как у вас, такое встречается не часто…

Мы с Мохиндером, не сговариваясь, высунулись из окна и начали стрелять, наша позиция была очень удобной для ведения боя. Весь просторный двор храма полностью просматривался. Несколько бойцов в чёрных спецовках укрывались за немногочисленными деревьями недалеко от входа на территорию, другие мелкими перебежками группами по 3-4 человека перемещались ближе и ближе к нашему жилому дому. Всего их было около 15 человек, вооружённых мощным автоматическим оружием.

В первые попытки Мохиндер отключил двоих, сейчас нашими стараниями полегло ещё трое. Ну, как сказать нашими, я нещадно промазал, уж, больно сильная отдача у этого дробовика, на ежегодных военных сборах мы стреляли из автоматики, а такое оружие я видел только в кино. Поэтому я больше отвлекал на себя внимание, но это помогло Мохиндеру вывести из строя несколько бойцов. Однако, мощную очередь из автоматов в нашу сторону это не остановило. Мы тут же сели на пол.

- То есть залезть к ним в голову вы не сможете? - снова поинтересовался я.

- Ну, почему же, теперь, когда я их увидел, смогу, но есть риск, что кто-то из них тоже обладает энергией разума, и если этот кто-то, как и я менталист, то так же легко сможет забраться в голову к вам.

- А если он меня не видел? - поинтересовался я и высунулся из окна, сделав несколько выстрелов. Я поразил ещё двоих, две других картечи пролетели мимо. Кто-то из людей Мохиндера на улице, отстреливаясь, тоже помогал сдерживать натиск. Сидя на полу и не дожидаясь ответного огня, Мохиндер достал из кармана брюк бумажный свёрток, который перед перестрелкой выдернул из-под стола, развернул его. Под бумажной обёрткой лежало четыре тёмно-зелёных шарика, похожие на пластилин, Мохиндер резким движением из-за спины кинул в окно один из них, через секунду раздался мощный гул взрыва с ослепительной вспышкой, лучи которой прошли даже в наши окна. В ушах немного звенело, все звуки были глухими. Сглатывая слюну, чтобы убрать ощущение заложенности в ушах, я прокричал:

- Что это такое? Тротил?!

- Нет, это вещица помощнее и действенней будет! Честно говоря, я не был уверен в эффекте.

Мохиндер встал и расслабленно поглядел в окно. Шум в голове практически ушёл, и я понял, что на улице подозрительно тихо, пропали окрики переговоров и звуки шагов.

В комнате послышались звуки вздохов, Дипали начала приходить в себя. Слегка приоткрытые глаза быстро округлились, и девушка попыталась подняться, чтобы подойти к своему возлюбленному, но не до конца придя в себя завалилась на пол.

Я, вспомнив о несчастном, подбежал, чтобы проверить его состояние. Пока мы вели перестрелку, помогать Омару было некогда, за эти недолгие несколько минут тонкая защитная ткань, спасшая от мгновенной гибели, по передней поверхности пропиталась кровью, однако пол был чист, а значит мне удалось немного усмирить кровотечение. Шансы ещё есть, только бы попасть в спокойное место, где есть миллилитров 300 крови и достаточное количество солевых растворов.

Парень был живой, пульс слабоват, но всё-таки ритмичный и достаточно напряжённый, конечно, прослеживается тахикардия, но это компенсаторная реакция на кровопотерю, дыхание поверхностное. Думаю, если мы ничего не предпримем парню осталось пару часов, может чуть больше, если повезет.

Я обратился к Мохиндеру:

- Нужно везти его в больницу, иначе не выкарабкается, повреждена подмышечная вена. Я приостановил кровотечение, но это всё временная мера, долго жгут держать нельзя, иначе без руки останется, да и в любом случае, тут шить надо.

- Омар! - вскрикнула Дипали и рывком подползла к нему, на лице проступали слёзы, которые отражали счастье от того, что её мужчина ещё жив, расцеловывая безучастное лицо Омара, девушка что-то неразборчиво щебетала на своём языке.

- Сколько у нас времени, доктор? - закурив сигариллу и продолжая смотреть в окно, хмуро отрезал Мохиндер.

- Не знаю, может пару часов, может день. Всё от него зависит. К тому же у него сломано как минимум два ребра. Эта защитная ткань слишком прочная и упругая, я не могу адекватно оценить травмы грудной клетки, может всё хуже, чем я думаю, - ответил я.

Дипали прервалась в своих причитаниях и резко подняла на меня грозный взгляд, последняя моя фраза явно была не по душе.

- Дипали, приди в себя! Омар жив. Нам нужно срочно уезжать, отправимся к старому другу, он живёт недалеко от города, он врач, самый лучший из тех, что я знал. Не обессудьте, доктор, - повернулся ко мне Мохиндер, а затем присел на корточки, взял лицо Дипали обеими руками и каким-то бархатно-нежным отцовским тоном в голосе произнёс что-то на непонятном мне языке, а затем опять перешёл на русский, вставая на ноги - Ты всё поняла, дорогая? Тогда иди в гараж и подводи машину прямо ко входу сюда, а мы с Алексей Григорьевичем подготовим пациента к транспортировке. Так, уж, вышло, что водить я не умею, так что милая мисс Раджпут будет сегодня нашим шофёром. Что нам нужно, доктор, чтобы он выдержал около часа интенсивного перелета на машине?

- Перелета? Ах, да… - Мохиндер улыбнулся, я тоже внутри немного повеселился от своей забывчивости, здесь великое человеческое изобретение под названием колесо, машинам ни к чему, - Если сильная тряска и качка будут, то лучше конечно перевязать и плотно зафиксировать конечности.

- Хорошо, у нас есть аптечка на кухне, Дипали вас проведет, попробуйте найти всё необходимое, а я пока побуду здесь с Омаром.

Я одобрительно кивнул и пошёл за уже стоящей в дверях, утиравшей от слёз лицо, Дипали.

Кухня была просторная, располагалась на первом этаже. Дипали достала из одного из навесных шкафчиков на стене большую картонную коробку белого цвета и, поставив на стол, жестом предложила в ней поискать нужные мне вещи.

- Я пошла за машиной, назад дорогу в кабинет хранителя сможете найти?

- Да, Дипали, не переживайте, я справлюсь, - ответил я и попытался выдавить подобие улыбки. Получилось очень коряво и не искренне. Девушка, напротив, улыбнулась как-то по-особенному нежно, даже заигрывающе, и вышла на улицу.

В коробке полезного для меня было мало, много блистеров с препаратами различной величины, мелкие пузырьки и баночки в тёмном стекле, набор игл для акупунктуры в чёрной кожаной коробочке, в котором явно не хватало нескольких штук, три продолговатых тяжёлых маленьких металлических цилиндра, назначение которых мне неизвестно и, наконец, три матка стерильного бинта. Как ни крути, а десмургия одна из самых старейших дисциплин медицины и, по всей видимости, не потеряет своей актуальности даже через пару сотен лет, раз в этом далеко шагнувшем от нас вперед мире всё ещё есть обычные марлевые бинты. Понять, что это бинты было не сложно, хоть и буквы на всех упаковках явно не русские, зато картинка говорила сама за себя.

Вернувшись в кабинет, я увидел, как Мохиндер что-то негромко говорил Архипу, который с жалобным лицом мял свой кепку в руках и, то и дело, посматривал на скрючено лежавшего Омара.

Увидев меня, Мохиндер резко прервался и посмотрел на меня, потом быстро обратился к Архипу:

- Архип, ты мужик не дурак, заново я объяснять тебе не буду. Мы справимся сами, а у тебя задача не менее важная, и требующая скорейшего выполнения. Так что давай, не подведи. Хорошо?

Архип с пару секунд ещё сильнее стал сжимать кепку и озираться то на меня, то на Мохиндера, а затем жалобно ответил:

- Ох, нелегкая началась! Ну, как же так?

- Архип, перестань причитать, давай, ступай, нам ещё с Алексей Григорьевичем Омара в чувства приводить - останавливал его Мохиндер.

- Ладно, ваше святейшество, всё сделаю. Только берегите Его Благородие, а то ж, если он, того… - голос Архипа задрожал, казалось, ещё пару секунд и он заплачет, - Мы ж тогда вообще никогда…

- Так, Архип! А, ну-ка, отставить сопли! Иди уже дело делай! Кому сказано? - резко перебил Мохиндер.

Архип тут же постарался состроить серьёзную мину, даже как-то комично, по-детски нахмурил свои густые ветвящиеся рыжие брови, и откланявшись, без слов вышел из комнаты.

Через 5 минут Дипали зашла в кабинет Мохиндера, где мы как раз заканчивали перевязку Омару, расположенному спиной к проходу в полусидячем положении, его придерживал Мохиндер, пока я заканчивал с бинтами.

- Мы можем ехать, - боясь войти внутрь и стоя в дверном проёме, проговорила Дипали.

- Да, детка, можем, - хриплым голосом проговорил Омар и повернулся к любимой. Дипали лишь еле звучно вскрикнула, по левой щеке пробежала радужная слеза, - Прости, я от боли отключился. Сильно много всадили они в меня. Но я не умираю, слышишь? Всё будет хорошо. Правда надо бы ещё доехать, а тут, уж, как повезёт, - Омар попытался рассмеяться и тут же закашлялся.

- Омар, постарайтесь поменьше говорить, сейчас нужно быть максимально собранным, - проговорил я заправляя бинт.

- Понял, док, понял.

По говору было понятно, что Омар простой парень, правда воспитанный, он не стал обращаться к Дипали на родном для них языке, а сразу по-русски. И так чисто и грамматически правильно. Я мог ещё понять, что Мохиндер скорее всего большая шишка, Дипали полицейский, явно люди образованные, но простой парень.

- У вас тут все русский знают? - спросил я с полу язвительной улыбкой у Мохиндера.

- Нет, конечно. Омар, например, кроме родного хинди, ничего никогда не слышал и не знает, но я помогаю ему общаться на понятном вам языке, через ментальное воздействие.

- Ох, сколько ещё всего мне предстоит узнать похоже! - сказал я, затягивая узел на повязке, - Всё, готово. Можем ехать.

- Доктор, если поездка будет без происшествий, то я попробую заполнить пробелы в ваших знаниях об устройстве нашего мира, обещаю, - ответил Мохиндер.

Мы взяли Омара под руки и повели к выходу. Последние слова Мохиндер произнёс вновь таким же ровным и размеренным тоном с каким встретил меня в своём кабинете около часа назад. Я подумал о том, что видимо он расслабился и успокоился, нас не убили, его друг пришёл в себя, а тот самый пришелец с Земли пока ещё на их стороне, а значит, можно немного успокоиться.

Часть IV. Повод и причина войны

Глава 16

Следующие полчаса пути были спокойными, Омар уснул в полулежачем положении на заднем сиденье, я сидел рядом, максимально прижавшись к двери, чтобы раненому было удобней. Салон этого мини-самолёта, очень трудно мне называть это машиной, хотя внешне и снаружи, да и внутри ничего не выдаёт в ней что-то сверхъестественное, кроме отсутствия колёс и некоего подобия штурвала, с которым умело управлялась Дипали. Первые несколько минут полёта вызывали завораживающее ощущение, особенно когда с первого яруса езды, который был примерно около метра от земли, Дипали резким рывком махнула вверх. И вот уже наша машина неслась мимо окон третьих этажей ближайших домов. Но уже через несколько минут вид из окна и ровный плавный ход без привычной дорожной вибрации стали привычными.

Мы летели неторопливо, хотя мои спутники упорно говорили “едем”, видимо это какой-то исторически сложившейся лексический оборот по типу “автобус пришёл на остановку”. Кто вообще придумал, что автобусы ходят?

- Ну, что, доктор… - почему-то после инцидента с раненым Омаром и перестрелкой Мохиндер стал почти всегда обращаться ко мне именно так, - …у нас есть около часа, давайте я попробую до конца прояснить в каком переплете событий вы оказались, и что нам предстоит сделать, чтобы в конечном итоге все остались живы, здоровы и довольны.

- Буду вам высоко признателен, Мохиндер, - глядя в окно, ответил я.

Рассказ Мохиндера был в свойственной ему неспешной и размеренной манере, порой с малозначительными подробностями, которые можно было опустить. Как я не старался наводящими вопросами ускорить его монолог, подтолкнуть ближе к сути, Мохиндер коротко мне отвечал, и вновь возвращался с места своего повествования, порой уходя от основной линии повествования.

Я боялся, что мы вот-вот прилетим, то есть приедем к нужному месту, но оказалось, что дорога заняла не около часа, а почти два с половиной. Всему виной пробки, оказывается, даже не имея колёс и почвы под ногами, этого неприятного городского явления всё равно не избежать. Как-то я спросил Мохиндера, почему мы не взлетим выше, махнём через всю эту толпу и прямиком из города.

- К сожалению, доктор, мы не можем себе этого позволить, это нарушение правил около наземного движения, отслеживающий дрон нас тут же заметит, и поверьте через несколько минут полиция будет ехать за нами с требованиями остановиться, - ответил Мохиндер, чуть недовольно, так как я нарушил его монолог о великой истории Бхарата.

Хотя всё, кроме названия, здесь походило на Индию на моей планете, Мохиндер всячески отрицал параллели между нашими мирами. Мол, просто наши флуктуации были очень близко друг к другу, а солнечная система по всем параметрам в своих границах на 99 процентов идентична их звёздной системе, и поэтому Земля и их планета похожи, как близнецы. Соответственно из-за максимально близких условий всё развивается практически идентично. И даже когда я попытался его подловить на самой не укладывающейся у меня несостыковке, а именно, почему же наши языки одинаковые - “у вас хинди и русский, так у меня в мире тоже самое”. Мохиндер ничуть не смутившись, лишь немного нахмурив брови, ответил, что язык — это самая адаптивная вещь, которая рождается и развивается в прямой зависимости от окружающих условий. Речевой аппарат у нас идентичен, условия проживания практически тоже, поэтому нет ничего удивительно, что наши языки имеют почти стопроцентную идентичность.

Не могу сказать, что такое объяснение меня устраивало, я как человек с медицинским образованием что-то ещё понимаю в теории эволюции, и согласно ей любое стойкое изменение окружающей среды должно увести развитие в иное направление. Но спорить дальше не стал, мне было понятно, что это всё равно ни к чему не приведёт. Он что-то не договаривает, но что именно надеюсь смогу понять позже.

Дипали никак не вмешивалась в наш разговор, лишь в такие моменты как будто более сосредоточенно старалась управлять летательным аппаратом.

Но если брать внутреннюю политическую ситуацию, да и вообще историю развития местного населения, то действительно в здешнем мире человечество пошло по иному пути. Хотя глобально проблемы всё те же.

После образования первых цивилизаций и зарождения империй стали появляться первые люди со сверхспособностями, почему это произошло до сих пор никто не знает, современные ученые никаких генетических особенностей у таких людей не нашли, да и у двух особенных очень часто рождаются обычные дети, равно как и наоборот. Хоть и местные не называют это магией, но как по мне, по-другому и не скажешь. Научных данных о том, как это работает почти нет, но, тем не менее, явление есть.

Через несколько сотен лет особенные стали занимать около пятой части населения планеты, что естественно привело к разделу власти в их пользу. Благодаря новым умениям мир стал развиваться быстрее, примерно через 300-400 лет произошла промышленная революция. Правда она отличалась от нашей тем, что от паровых двигателей и угля люди быстро перешли на альтернативный источник энергии, а именно ядерная энергетика. Несмотря на то, что несколько сотен лет бесконечных войн привели в упадок многие древние цивилизации, прогресс позволил быстро перенести бо́льшую часть исторических документов с глиняных и деревянных табличек на бумажные, а потом через недолгое время и на цифровые носители, почти все знания предков с разных уголков планеты были в распоряжении потомков.

Оказалось, что древние, пусть и не обладающие сверхсилой, были куда умнее своих потомков, которые в конце эпохи Нормаля, а именно так называется здесь период до расцвета одаренных, взялись за оружие и стали устанавливать в мире гегемонию силы, а не интеллекта. Предки смогли рассчитать и предсказать дальнейшее развитие человечества, рассчитали и в теории доказали, что нефтяная промышленность — это тупиковая ветка, приводящая к глобальным экономическим и экологическим катастрофам и войнам, нужно сразу её перескочить, и выбрать ядерную энергетику. И проблема не в том, что истощатся недра планеты, и жить будет невозможно, нет. Человек просто очень долго будет топтаться на одном месте, военно-промышленный комплекс развивается быстрее, чем наука мирного толка, так как от него есть явный экономический профит для власть имущих, а вот мысли о вечном, поиски какого-то мифического неиссякаемого источника энергии, избавление от болезней, межзвёздные перелёты - всё это на протяжении долгого времени безрезультатная трата времени с точки зрения глобальных корпораций. Разве что, если не отказаться от использования нефтяных продуктов как основы всей энергетической базы планеты. Но как? Древние ответ на этот вопрос не знали, и везде в своих философско-научных рассуждениях подчеркивали, что это скорее утопия, тем более что никто не уверен, что этот самый атом вообще есть. Поэтому не смотря на свои познания, они прекрасно вели постоянные масштабные войны.

И вот появление одаренных позволило найти решение. Когда люди вдоволь навоевались, разделили сферы влияния, а само главное подошли к точке разработки ядерного синтеза, все они пришли к одному общему выводу, который в нашем мире не был реализован - дальше есть два пути, либо усиливать военные мощности и грозить друг другу ядерным оружием, каждый борясь за свои внутренние интересы, или же объединиться и поднять на такой уровень технических прогресс, когда его продукты смогут дать всему человечеству всё необходимое и даже больше, и не нужно для этого вгонять отдельные страны, а то и материки, в нищету и рабство, чтобы более развитые государства пользовались их трудом.

У этого мира просто не было возможности пойти по первому пути, ведь сила одаренных и физическая, и интеллектуальная, по сути, завела все военные конфликты в тупик, каждое государство успешно использовало все свои ресурсы, не отставая от других. В какой-то момент военные конфликты разрослись до планетарного масштаба, но при этом, никто не мог отстоять свою точку зрения силой, так как у каждого была возможность стереть с лица Земли парочку городов противника, а искусные технические и магические средства нападения и защиты с каждой стороны не уступали друг другу. В результате это было просто топтание на месте в атмосфере перманентной глобальной войны всех со всеми и с каждым по отдельности.

И тогда был собран Совет Великих, чтобы раз и навсегда остановить кровопролитие и утвердить развитие человечества.

Для этого правители основных высокоразвитых цивилизаций того времени договорились между собой, а именно: Бхарат, Русь, Оджибва (по нашему Америка, там никогда не было европейской колонизации, а всех под себя подмяло самое сильное племя, под названием которого и стало государство), Китай, Япония, Южное и Северное Африканские объединенные королевства, Европейский конгломерат 40 племен, Мунго (прототип нашей Австралии, на Мунго тоже не было никаких колоний), Южно-Американское объединение. Меня очень удивило, что внутри материка, как правило, страны были объединены одним правителем и имели общую внутреннюю политику. Мохиндер объяснил это тем, что иначе и быть не могло, так как в глобальной войне те, кто рядом, начинают объединяться между собой.

Был разработан устав мирового порядка, который в дальнейшем перерос в конституцию Мира. В нём Совет Великих прописал основные пути научного-технического развития и сотрудничества, развитие системы общества, было предсказано, что если не будет четкой системы контроля за нарушением прав и свобод других людей, то зародившейся к тому времени в части стран капитализм, перерастет в империализм и новые войны, а начинающийся местами социализм также приведёт в конечном итоге к всепоглощающей власти коррупции, диктатуре отдельных лиц на местах и в конечном итоге к развалу системы и новым гражданским войнам, которые затянут эти страны в войны капиталистические.

Когда я сыронизировал Мохиндеру, что он описывает мне нереальную утопию, на это он мне коротко и лаконично ответил:

- Так оно и есть, доктор… К сожалению, то, что мы видим сейчас прямое этому доказательство, но тем не менее слушайте дальше…

Как бы я не ёрничал, но всё же Совет великих на долгие столетия сделал так, что мир стал идти одним путём, технологии развивались, была искоренена бедность и нищета, капитализм развивался путём честной конкуренции, социализм в других странах не отставал. Причём, всё было настолько понятно и прозрачно, а самое главное взаимовыгодно, что один строй не собирался скидывать другой. Ну, вот хотят эти европейцы жить в своём социализме всем миром, да и Бог с ними, никому это не мешает. И если бы не мирное существование капиталистического мира с социалистическим, то я бы сказал, что всё приближалось к коммунизму, или какому-то его подобию. Всё меньше требовалось физического труда, больше созидательной деятельности, все обеспечены жильём, едой, высококвалифицированной медициной, другими благами. Благодаря четкой компьютерной системе контроля коррупция и другие незаконные схемы ведения абсолютно любой деятельности стали практически невозможными. Постепенно появились шаги к разоружению всех стран, так как оборона стала видеться рудиментом прошлых порядков.

- Это и есть истинный политический прогресс! Никакой вражды, да, разногласия бывали, но всё решалось мирным путём. Всё-таки несколько сотен лет войн по разделению власти во всей планете порядком надоели всем, да и пришли управлять не безмозглые жадные до наживы обычные люди, а особенные, обладающие даром. Это были люди великого ума, они быстро поняли, что действительно важно и нужно, как сделать так, чтобы не было голодных и бедных, когда по сути ресурсов хватает на всех, - распевался в речах Мохиндер.

- Прям какая-то неразрушимая идиллия, мир без изъянов - съёрничал я.

- Нет, конечно, как говорится, рвётся там, где тонко. Была одна проблема, которую одаренные не учли, можно сказать, что не хватило эмпатии, - Мохиндер разочарованно улыбнулся, - Всем всего хватало, наука шла вперед, никакой классовой борьбы, но за всем этим прогрессом сильные мира сего не заметили, что во всех уголках нашей планеты есть те, кто всё равно чувствует себя ущемленными, хотя по факту с точки зрения социума и экономики это не так. Вы уже догадались, доктор, кто это? Давайте, проявите свою проницательность!

- Кажется да… Это обычные люди? - чуть сомневаясь, ответил я.

- Именно! Как не крути, но из-за своих способностей одарённые чаще становились известными и успешными, хотя и были попытки введения различных реформ труда, уравнивающих работу обычного человека и одаренного. Условно, если обычный автотехник мог обслужить 2 машины за день, а одарённый в виду, например, энергии мысли ускоряющей его движения в 5 раз, мог сделать 10 машин, то их оплата труда всё равно должна быть одинаковой, так как сил они затратили одинаковое количество. Но как вы понимаете, в такой позиции много спорных моментов. Поэтому такие реформы не к чему не приводили. Были недовольства и с той, и с другой стороны. Пытались делать регулярные дотации для обычных людей, льготные места в образовании, процентное деление сотрудников в компаниях, чтобы количество одаренных не превышало 20 процентов, как бы равное таковому по отношению к количеству всего человечества. Конечно и это большинству было не по душе. Начались волнения, протестные ячейки, организации, забастовки, это стало приводить к нарушению сотрудничества между странами, нехваткой продуктов питания в отдельных государствах и революциях в них, где одаренных стали скидывать с правления. В итоге, лет 150 назад на последнем собрании Совета Великих, где уже были не только одарённые, правители ни к чему не пришли, лишь взаимные обвинения в нарушении прав и свобод, в жажде наживы и всякое-такое.

- А как же сверхпрогрессивная система контроля за правосудием? - спросил я.

Она слетела первой, - пожал плечами Мохиндер, - Обычные люди стали пропагандировать, что это сделано не для контроля над справедливостью социума, а тупо для контроля и диктатуры одаренных над обычными. До смешного доходило, во многих государствах слово “одарённые” заменили на “особенные”, или “не такие”. Мол, обычный человек, тоже имеет свой дар, например, виртуозно играет на флейте, - Мохиндер негромко усмехнулся, - По итогу все объединения рассыпались, опять начались войны, сильное классово-экономическое неравенство. В часть стран вернулась монархия, например, Российская империя. Ещё 60 лет назад была социалистической республикой, а теперь снова империя.

- Ну, допустим всё так. Но в чём же катастрофичность всего происходящего? В моём мире мы так всегда живём, - не понимал я.

- Ядерное оружие. Его очень много, даже у теперь бедных стран оно есть. Войны не прекращаются, просто носят локальный характер, то тут, то там. Каждый преследует свои интересы. Вот сейчас хотят стравить Бхарат и Российскую империю, две крупных ядерных державы. Да, сейчас у нас разруха, но мы только вышли из под гнета Оджибве с их монополистами, мы вывели все их производства, отдали все внешние долги и теперь стали налаживать свою экономику и жизнь. Из когда-то великой страны, с передовыми социалистическими взглядами, экономически сильной, заокеанские силы нас превратили, как это у вас называют, в “страну третьего мира”. Но потом мы скинули с себя этих паразитов, и без помощи Российской империи ничего бы не вышло. Конечно, мы понимаем, что она тоже сделала это не просто по доброте душевной, всё-таки нужны сильные и дружелюбные соседи, а не слабые и полностью зависящие от потенциального врага.

- Но ведь у вас нет общих границ с Российской Империей? Или есть? - удивился я.

- Нет, конечно, нету. Но, напомню вам, в нашем мире, после глобальной войны так сложилось, что страны, находящиеся на одном материке, так или иначе, соседи. В общем, мы благодарны Российской империи и хотим дальше идти вместе. Однако, не всем это по душе, за последние лет 10 нас пытались стравить друг с другом уже 27 раз, это будет двадцать восьмой, и, если мы не найдем этого ублюдка и не докажем, что нападение на премьер-министра никак не связано с Россией. Сейчас оппозиция, пролоббированная Оджибва, будет пытаться обвинить во всём Россию, весь голод и разруху они списывают ей в вину, вот мол жили хорошо при иностранных предприятиях и всякая другая дребедень. А хорошо не было, было еще хуже. Но, как вы понимаете, это сложно оспаривать, когда раз в полгода происходят всякого рода диверсии.

Я ничего не ответил, лишь подумал, что человек везде человек. Хоть на той, хоть на другой планете. Что-то в нас не так, ну, не умеем мы жить мирно, вернее даже не так. Мы не умеем, получая власть, не тонуть в своей алчности. Ведь, по сути, как и всегда, проблема в нескольких сотнях людей, держащих в своих руках большую часть денег и власть, и они, пользуясь обычным народом, решают свои вопросы.

Дальше разговор наш не пошёл. Мохиндер, пытаясь провести мне краткий ликбез по истории и политическом строе мира, сам того не желая, задел видимо свои болевые точки, которые в конце повествования сделали его голос более эмоциональным и раздражительным. Видимо он и вправду переживал за судьбу своей родины, а может и всего Мира.

В мысли я уйти далеко не успел, я постоянно то и дело проверял, как там наш раненый. И результаты проверки не очень меня радовали. Мы двигались очень медленно с постоянными толчками и резкими остановками. Уже не выдержав, я обратился к своему новому знакомому:

- Мохиндер, всё-таки может нам подумать, как быть с этой пробкой? Уже второй час едем, а из города не выехали, Омару становится хуже. Нас либо полицейские обнаружат, либо он прям в машине от болевого шока скончается, - раздражительно процедил я.

Спокойствие Мохиндера мне было непонятно. Да и Омар уже минут двадцать как не спал, а постанывал, еле заметно переминаясь с бока на бок. Повязка начала постепенно пропитываться кровью. Определенно нам нужны были обезболивающие и хотя бы влить литр-полтора кристаллоидных растворов в вену, иначе не доедет.

- Что вы предлагаете, Алексей Григорьевич? Пока мы в машине, и едем согласно правилам, никто нас не остановит, уж, поверьте, я об этом позаботился, - ответил Мохиндер, постучав себя пальцем по лбу, намекая на свои ментальные способности, - А что до Омара, согласен, надо что-то делать. Но что? В больницу мы никак не можем обратиться, и для нас, да и для самого Омара это всё равно смертная казнь. Мы же получаемся теперь пособниками террориста. Алексей Григорьевич, вы у нас доктор, командуйте, что делать?

- Нам нужно в аптеку. У вас есть листок и ручка? Я запишу, что необходимо купить.

- Не нужно, я запомню, говорите.

Глава 17

Дипали всё время нашего разговора о состоянии Омара молчала, выражение её лица я не видел, так как был за её сиденьем, и зеркала заднего вида в этих летательных машинах были не предусмотрены, за всё, что не попадает в поле зрения пилота отвечали датчики и искусственный интеллект, который то и дело мастерски подруливал машину, не давая столкнуться с каким-либо препятствием или несущемся в наш корпус другим автомобилем. Но тем не менее, просто по её микродвижениям плеч и осанке я почувствовал, что Дипали стала очень напряжена и обеспокоена.

Уличив удачную возможность, Дипали в несколько движений промчала между машинами и спустилась на первый ярус, через несколько томительных минут черепашьего ползания в потоке скопившихся машин, мы свернули с основной дороги на небольшую улочку, и остановились у одного из старых и обшарпанных многоэтажных домов.

- Я принесу всё необходимое, аптека в 5 минутах ходьбы отсюда, мы не можем подъехать ближе, там слишком многолюдно и полицейские постоянно патрулируют улицы, ваши лица с Дипали уже наверняка всем известны. Поэтому сидите здесь и ни в коем случае не выходите из машины. Всё ясно? - проговорил Мохиндер, посмотрев на меня и Дипали.

- Давай, друг, иди уже, я чувствую, что мне недолго осталось… - прохрипел Омар и закашлялся.

Мохиндер вышел из машины и быстрым шагом направился вдоль домов, а потом свернул за угол, пропав из нашего вида.

С минуты две мы сидели молча, ожидая Мохиндера. Улочка была пустынной, я бы даже сказал заброшенной, мы уже были почти на окраине города, и по окружающей нас обстановке было понятно, что район не особо благополучный, тротуары грязные и разбитые, на проезжей части не было асфальта или какого-то другого плотного покрытия - пыльный грязно-песочного цвета грунт. Наше молчание прервала Дипали, посмотрев на Омара своими бездонными карими глазами и сказав что-то на их языке. Омар попытался выдавить одобрительную улыбку, но из-за того, что уже второй час его лицо было искорёжено от нарастающей боли, улыбка была больше похожа на оскал дикого животного. Они перекинулись ещё несколькими фразами, Дипали нежно чуть сжала ногу Омара рукой, а потом обратилась ко мне:

- Извините, доктор, пока Мохиндера нет рядом, Омар не может общаться со мной на другом языке. Я очень переживаю за него, помогите довезти его до места, и я навсегда буду вашим другом.

- Сейчас вернётся Мохиндер и мы всё сделаем. Да, и не стоит такой благодарности, ничего сверхъестественного я всё равно сделать не смогу, это простые вещи, которые обязательно нам помогут, - ободряюще сказал я, хотя с точки зрения врачебной этики с моей стороны было неправильным заверять с полной уверенностью, что всё будет хорошо.

Опытный врач знает, что случаются ситуации, когда уже выздоравливающий пациент через сутки умирает. И на первый взгляд кажется, что ничего не могло предвещать беды. Ты всё контролируешь, видишь положительную динамику, а потом раз, и почки встали. Просто, потому что. Конечно, ретроспективно разбираясь в проблеме, если ещё и есть заключение патологоанатома, то в конце концов ты находишь основную причину, но от этого ещё больше погружаешься в чувство досады, ведь даже если бы ты знал, то ничего не смог бы сделать.

- Дипали, а тот врач, к которому мы едем, он что-то типа лекаря? Ну, имеет какие-то сверхспособности? - поинтересовался я.

- Что вы имеете в виду?

- Как у Мохинедера, например. Он мне сказал, что тут много кто из людей может что-то сверхъестественное. Мохинедер в людей вселяется, я вот теперь, ну, вы сами видели. В моём мире это не считается чем-то обычным, да и, по правде говоря, у нас никто так не может, - попытался объяснить я.

- А, вы об этом. Для нас это не совсем сверхспособности, явление не редкое, но правда не все этим обладают. Кстати, ваше умение встречается не часто. Один случай на пару десятков миллионов. Так что у вас редкий дар. Но ещё более редкий — это способность исцелять при помощи энергии сознания, или разума. Так мы здесь называем наши способности.

- У меня дома это назвали бы магией, - усмехнулся я.

Дипали улыбнулась:

- Здесь тоже так называют, это делают те, кто не обладает этой энергией. У нас очень много ментальных энергетиков, типа меня, или Мохиндера, всяких телекинетиков, кстати, у него отчасти и этот дар присутствует, он вообще один из самых сильнейших одарённых, в смысле особенных, кого я знаю. Нередко встречаются способности похожие на вашу, но по силе и своей природе меньшую, это люди, влияющие на стихийные явления, например, водные и огневые манипуляторы, ловцы молний.

- Почему манипуляторы?

- Рождать энергию из ничего, могут немногие, манипуляторам нужен какой-то субстрат, проще говоря, они не создают воду или огонь, а просто могут их подчинить на время себе, направлять и управлять ими.

- Немногие… Но есть те, кто может? - задумался я.

- Да, есть те, кто может пульнуть молнией в соседа, если захочет, - усмехнулась Дипали посмотрев на меня, - Ещё очень много встречается анималей. Это те, кто имеют какие-то способности или инстинкты от животных. В общем, список можно долго продолжать, кто-то сильнее, кто-то слабее. Но вот настоящих целителей почти не осталось. Одни стали суперзвёздами, которых знает весь мир, и чтобы к ним попасть нужно продать всё, что у тебя есть, а потом ещё всю жизнь раздавать долги. Другие прячутся отшельниками в лесах и горах, считая, что это не дар, а проклятие, которое нельзя применять, потому что человек самое недостойное существо на планете.

- Как всё-таки наши миры похожи, подобные мнения среди отделившихся от общества людей у нас тоже популярны, - сказал я.

Дипали лишь пожала плечами.

Вдруг в задней части машины послышался стук. Обернувшись, через окна мы увидели четверых молодых парней, один из которых не сильно постукивал по боковой части машины металлической битой. Подойдя к водительской двери, он смахивающим жестом в сторону показал Дипали на окно.

- Он хочет, чтобы я открыла окно, - напряжённо ответила, девушка.

- Дипали, не нужно этого делать, я сейчас всё улажу, как только я захлопну дверь, закройте замки - сказал я, открывая заднюю дверь и выходя наружу.

- Стойте, Алекс! Не надо, нам нельзя привлекать внимания…

Последних слов Дипали я почти не услышал, но и она не стала гнаться за мной следом, а всё-таки последовала моему совету. Я сделал два шага вперед и повернулся спиной к стоящему зданию, чтобы сразу немного освободить себе пространство для манёвра, пока меня не прижали. Подняв руки вверх, в знак мирного намерения, я стал говорить, я был уверен, что они не поймут меня, поэтому говорил первое, что пришло в голову:

- Парни, прошу прощения, мой друг там истекает кровью, на месте пилота сидит его то ли девушка, то ли жена. Она, кстати, коп, который укрывает террориста федерального масштаба. Ах, да, этот террорист я. По крайней мере так думает ваше правительство, а на самом деле я случайно попавший в ваш мир доктор. И очень хочу домой.

Я говорил с дружелюбной улыбкой и периодической усмешкой. Я знал, что драки не избежать, и мне просто нужно было немного времени, чтобы оценить ситуацию, и решить кого я буду бить первым, а кого последним. Всё это время парни понемногу подходили ближе, как вдруг, один из них, держа в руках тонкий потрёпанный смартфон, на чистом русском произнёс:

- Ты являться террорист? Напал на премьер-министра? За тебя много платить. Очень много.

Неприятели переглянулись между собой, и уже решительно направились ко мне.

- Чёртовы высокие технологии! - брякнул себе под нос я и начал действовать.

Справа от меня и ближе всех оказался как раз тот, у кого была бита. Не дожидаясь, пока он применит своё оружие, я схватился за неё правой рукой, и тут же левой ногой сильным ударом направил второго со смартфоном в руках прямиком в корпус машины. Я всё-таки боксёр, и очень не люблю пользовать ногами в драке, но сейчас это оказалось очень кстати. Внутри себя я даже подумал, что это должно было выглядеть эффектно. Дипали попыталась выйти мне на подмогу, но отлетевший в водительскую дверь бандит своим тело закрыл её обратно. В это же мгновение в мою нижнюю челюсть летел чей-то кулак слева, в последнее мгновение я скрутился вокруг руки парня с битой, как девушка в танце, и резко впечатал своей спиной его в стену, от боли парень ослабил хватку, и бита была уже в моей руке.

Без раздумий двумя размашистыми ударами по челюсти я вырубил двух других.

Парни явно были простой шпаной, потому что сразу после этого, те, кому досталось меньше подобрали с земли своих товарищей и в обнимку помчались прочь, даже не пытаясь забрать у меня своё оружие или попытаться опять полезть в драку.

Как только побитые завернули за здание, Дипали выскочила из машины и гневно выпалила:

- Что ты наделал?! Если эти ребята не гордые, то через 5 минут здесь будет полиция!

- Доктор! Дипали! Какого чёрта вы вышли из машины! Вас кто-нибудь видел?! - подбегал к нам с пакетом в руках Мохиндер.

- Да, четверо подростков, - недовольно сказала Дипали.

- Я бы так не сказал, ребята были крепкие, - парировал я.

- Ага, пока ты их не отделал… - сложив руки на талии и отвернувшись, проворчала Дипали.

Мохиндер кинул взгляд на биту у меня в руке, и коротко сказал:

- Понятно. Все в машину. Сейчас же! Биту в багажник.

Разогнаться, конечно, особенно не получилось, через 2 минуты мы вышли на главную дорогу, с которой свернули до этого и вновь попали в затор, которому казалось не будет конца.

Но это и к лучшему, мне предстояло провести инфузионную терапию и перевязку в тесном салоне летающей машины. Поэтому тихий плавный ход, местами с долгими остановками то, что нужно.

Когда отправлял Мохиндера в аптеку, попросил на всякий случай купить ещё одноразовых хирургических игл, в них уже впаяна нить, если, конечно, в их мире такое ещё есть, пару резиновых перчаток и спиртовой антисептик. Как ни странно, но он принес всё в полном комплекте.

- Мохиндер, вот вы такие продвинутые, наука и всё-такое. Но при этом до сих пор шьете раны нитками.

- Док, если мне не изменяет память, в вашем мире, помимо прочих, до сих пор используют нити из шелка, которыми ещё в десятом веке шили китайцы. Так что ничего тут удивительного нет. Конечно, в клиниках есть более продвинутые способы, но здесь, в аптеке бедного района вряд ли вы найдете что-то иное.

- Ваша осведомленность об истории моего мира, начинает меня всё больше и больше удивлять, Мохиндер, - парировал я, попутно разбирая систему для введения препарата, - Это точно реополиглюкин? А то тут всё на хинди и флакон темный, непонятно по виду, что за жидкость внутри.

- Не уверен, что это именно он, аптекарь уверила, что этот раствор отлично подойдет для восполнения кровотока, или что-то вроде того.

- Вы сказали, что у вас человек истекает кровью? - забеспокоился я.

- Не волнуйтесь, в этом районе нет никому дела до того, истекаешь ли ты кровью, болеешь гриппом или вообще уже умер. Здесь живёт бедный класс, им даже хуже, чем тем, кто живет в провинциях. Посмотрите вокруг, это их дома, - Мохиндер демонстративно развел руками в сторону окон.

Я как раз закончил сбор капельницы и в одну из рук всучил ему флакон с раствором.

- Держите под самый потолок пока весь не докапает, - бросил я и, обработав антисептиком Омару локтевой сгиб левой руки ввёл иглу в вену.

Тот только еле видно поморщился. Сил у него уже было совсемнемного. Ещё чуть-чуть и он окажется в состоянии сопора. Это средняя степень угнетения сознания, когда человек головой уже не с нами.

- Потерпи друг, скоро станет полегче. Мохиндер, дайте ампулу с обезболивающим!

- Простите, доктор, но этого как раз в аптеке нет. Но не беспокойтесь, сейчас я помогу Омару уменьшить страдания, - Мохиндер чуть высунулся из-за своего сиденья в нашу сторону и положил свою левую руку на запястье Омара, через несколько мгновений его глаза будто просветлели, и он отключился.

- Что вы сделали? - обеспокоено спросил я.

- Спокойно, я убрал на время его боль и дал немного поспать. Теперь вы можете закончить то, что хотели.

- Хорошо, - сказал я, и кинул беглый взгляд в окно.

Всё-таки Мохиндер был прав, бедность в этом районе столичного города ничем не прикрыта, а наоборот, как будто нарочито кричала о себе. Большую часть пути мы уже проехали, поэтому многоэтажки и большие офисные центры сменились одноэтажными ржавыми жестяными вагончиками, плотно стоявшими друг к другу. Удивительно, как быстро, меньше чем за сто лет местное человечество из созидательного, развивающегося высшего вида спустилось до обычного варварства, приведя бо́льшую часть своей планеты в нищету. Но ещё более удивительно, что человек это терпит. Люди, живущие в этих железных старых недодомах, покорно выполняют свою работу каждый день, получая за это лишь условный “кусок хлеба”.

Погрузившись в раздумья о том, что всё же человек везде человек, даже в соседней Вселенной, я стал аккуратно снимать наложенную до этого повязку на теле Омара. Рана чуть запеклась, и при этом, не было ни намека на кровоточивость, что странно.

Для нормальной хирургической обработки раны в машине не было места, я то и дело задевал локтями передние сиденья, или бился головой о потолок, когда пытался поудобней расположиться. Дипали сказала, что нам ехать ещё около часа-полутора, поэтому мне всё-таки нужно залезть в рану и найти основные поврежденные вены, чтобы перевязать. Конечно, пуля не повредила магистральные сосуды, иначе Омара бы уже не было с нами, но всё же есть опасения, что какие-то из крупных коллатералей повреждены, и надо бы их легировать и зашить рану. А дальше, я надеюсь, что уже местный целитель приложит руку и затянет простреленные ткани своей магической силой. Или как тут они умеют.

Я надел стерильные резиновые перчатки, обработал их и раненую поверхность антисептиком и, чтобы понять глубину залегания пули в тканях, я засунул свой средний палец во входное отверстие. Палец ушел до середины средней фаланги, достаточно глубоко, но меня удивило, что окружающие ткани и сам патрон на ощупь были ледяным, я почувствовал это даже через перчатку.

- Что такое, док? Всё нормально? - поинтересовался Мохиндер, прикрыв рот носовым платком.

Всё это время он внимательно смотрел за мной, и явно был не привыкший к такому.

- Я не могу понять, почему внутри раны всё как будто замерзает. С одной стороны, это хорошо, даёт Омару больше времени, из-за холода сосуды спазмировались и кровотечение немного замедлилось, но… - ответил я.

- Это стихийники постарались значит, - спокойно сказал Мохиндер, - Некоторые могут закладывать свою энергию в металл, скорее всего это происходит на ионном уровне.

- Ясно, попавшая ледяная пуля, если не убьёт сразу, то внутри тканей из-за спазма сосудов вызовет ишемию, а затем и некроз.

- Да, в нашем случае именно так, эдакое коварное приспособление, - согласился Мохиндер.

- Так, пулю будем извлекать, дальше могут быть изменения в тканях уже не обратимы. Это хрень сыграла на нас, теперь начнёт действовать против. Мохиндер в машине есть какие-то инструменты? Мне нужно что-то типа пинцета, да и скальпель не помешал бы конечно, - обратился я.

- Боюсь, док, в этой машине ничего подходящего вы не найдёте. В современных пассажирских дронах вообще никакие инструменты не предусмотрены, если что-то и выйдет из строя, то вручную мало кто может поправить. Сразу в сервис, - ответил Мохиндер.

- Тогда нам вновь надо сделать остановку и поискать какой-нибудь магазин, где это мы сможем достать, иначе я ничего не смогу сделать! - со злобой сказал я.

Всё больше и больше препятствий, уже начинает надоедать.

Вдруг с опаской и дрожащим голосом ко мне обратилась Дипали:

- Алексей Григорьевич, если мы съедем здесь с дороги, то обратно, не привлекая внимания, сможем вернуться только пока не закончится поток, а это не менее двух часов ещё. Но мне кажется, вы можете справиться и без инструментов.

Девушка повернулась к Мохиндеру, как бы ожидая ответа именно от него.

- О, нет, даже не думайте, мисс Раджпут! Он нас всех просто поджарит, его энергия сильная, как у трёх опытных одарённых, а управляет он ей на уровни семимесячного малыша. Даже не думайте об этом! - переходил на повышенные тона Мохиндер.

- Ваше святейшество, но вы же можете помочь ему с контролем! Я прошу вас! Умоляю, дайте шанс. Омар не выживет по-другому, неужели вы и здесь скажите, что это жертва Времени!? - взмолилась Дипали.

- Мохиндер, о чём она? Вы можете достать пулю без инструментов?

- Не я, а вы, доктор. Если правильно направить вашу электромагнитную энергию, то мы могли вытянуть пулю как магнит, а затем, например, прижечь кровоточащие сосуды. Ну, последнее, это уже вам виднее было бы. Но это очень сложная задача, не вообще, а именно в вашем случае, Алексей Григорьевич. Дабы не пугать вас раньше времени, я умолчал, что у вас очень сильный энергетический поток… - стал оправдываться Мохиндер.

- И на сколько сильный? - строгим тоном спросил я.

Вот и первая недоговорка, что ещё мне это мудрец недоговаривает, а может и того хуже, просто врёт.

- Это не дважды два четыре, я не могу точно сказать, но на своём веку я видел подобных одарённых всего несколько раз, и сразу предвосхищая ваш вопрос, да, в их число я не вхожу, вы гораздо сильнее меня по своему потенциалу.

- Теперь всё прояснилось… - я откинулся на спинку дивана машины, - Поэтому вы вытащили меня из тюрьмы, а потом убедили в том, что кроме вас никто меня не спасёт. Я вам нужен, вы хотите с моей помощью добиться своих целей. Уж, не знаю, благие они или нет, но это так! - спокойно, но максимально грозно процедил я.

- Алексей Григорьевич, я и не отрицал, что вы мне нужны для достижения моих целей, но заверяю вас, о вашем потенциале, я узнал уже только после побега из тюрьмы.

- Перестаньте, вы прекрасно знаете, о чём я говорю! Вы убеждали меня, что я заложник обстоятельств, но не говорили о том, что мои силы помогут вам в сражении против ваших врагов.

- Алексей Григорьевич, я в очередной раз очень восхищён вашей проницательностью и умением выстраивать причинно-следственные связи, но есть одно, но, как я уже сказал, вы совершенно не умеете управлять своей энергией, и кто знает, научитесь ли вообще. Поэтому с этой точки зрения ваши способности для меня больше помеха, нежели какая-то великая благодать. Тот переплёт, в который вы попали в любом случае будет по итогу решаться на политической арене, а не на поле битв. По крайней мере, одна из моих целей сделать так, чтобы до реальных сражений дело не дошло, - спокойно осадил меня Мохиндер, опустил движением руки своё окно и закурил сигариллу.

Я был в замешательстве. Так красиво выстроенная цепочка умозаключений разбилась о здравый смысл. Ведь и правда, кто я такой, я случайно здесь оказался, случайно обрёл силу, которая чуть не убила меня самого пару раз, да и вообще влез в разборки двух государств и, возможно, сделал всё только хуже своим появлением…

- Хранитель, так вы поможете? - с надеждой спросила Дипали, перебив наши с Мохиндером молчаливые раздумья.

- Дипали, милая, поймите, это крайне опасная задача…

- Мохиндер, оставьте, речь идёт о жизни человека. Омар был ранен, защищая вас и Дипали, да и меня тоже. Мы обязаны ему жизнью. Так давайте отдадим должное, - перебил его я.

- Хорошо, Алексей Григорьевич, потом не говорите, что я не предупреждал! Протяните вашу правую ладонь ко мне, - ответил Мохиндер.

Как только я протянул ему руку, Мохиндер сделал последнюю затяжку сигариллой, и, схватив одной рукой меня за запястье, затушил её о мою кожу. Я почувствовал мгновенный прилив энергии, только в этот раз всё было сильнее, чем обычно. Внутри меня разрывались сотни тысяч маленьких снарядов, я чувствовал адскую боль на каждом миллиметре своего тела, ярко-жгучий белый свет ослепил меня. Но вдруг боль ушла, я ничего не чувствую, вокруг темнота. Неужели я всё-таки умер…

Глава 18

- Доктор! Эй, доктор! - внутри головы зазвучал гулкий еле понятный голос Мохиндера. Я всё ещё ничего не видел и ничего не ощущал, только его голос, зовущий меня, - Алексей Григорьевич, вы слышите меня? Я здесь…

- Где? Ааа… - после моей попытки что-то сказать, мои слова отдались звенящем эхом в голове, с каждым новым отражением становясь сильнее.

- Тихо-тихо, доктор. Ещё несколько секунд… - то в далеко, то очень близко, повторял Мохиндер.

Я боялся что-то ответить, чтобы не вызвать вновь это звенящую боль внутри от своих же слов. Я только ждал, что будет дальше. Повторяющиеся слова Мохиндера стали появляться всё чаще и чаще, и в какое-то мгновение перемежающимся эхом в обоих ушах соединились воедино, и я услышал чёткий и спокойный голос мудреца:

- Всё, док, мы смогли, откройте глаза.

Открыв глаза, я увидел самого себя, сидящего на заднем сиденье тихо ползущего по бедным улицам города летающего автомобиля, мои глаза смотрели отрешенно в одну точку.

- Что за черт?! - закричал я, и попытался отдернуть руку, но ничего не произошло.

Я не мог управлять телом, внутри которого себя ощущал.

- Алексей Григорьевич, постарайтесь чуть меньше волноваться, - спокойно, но сосредоточенно прозвучал где-то очень близко голос Мохиндера, - Сейчас ваше сознание тесно связано с моим. Долго в таком состоянии нас держать я не смогу, поэтому слушайте внимательно, и делаем всё быстро без лишних вопросов. Хорошо?

- О, господи! Это чертовщина какая-то… - взмолился я.

- Доктор, я же вас попросил…

- Да, хорошо. Я слушаю, - пытался успокоиться я.

- Сейчас я передам вам управление своим тело, а вашим буду управлять я. Важный момент, ни в коем случае не отпускайте мою, ну, то есть, свою руку. Это то, что нас связывает. Вашими руками я буду делать то, что вы скажите. Это понятно?

- Да, Мохиндер, давайте уже начинать, а то, честно говоря, ощущение не из приятных.

Первые несколько секунд было трудно, я ощущал себя будто в компьютерной игре от третьего лица. Вот мой аватар - собственно я сам - который управляется не джойстиком, а голосовыми командами. Мало того, что я всё-таки терапевт, а не хирург, так ещё и рук своих не чувствую.

- Что скажите, док? - поинтересовался Мохиндер в моей голове.

Всё-таки общение наше было больше ментальным, ни мои, ни его губы не шевелились, да и глаза казались какими-то безжизненными.

- Для начала дайте мне банку с антисептиком и протяните правую руку, чтобы я её обработал.

- Что теперь?

- Теперь засуньте средний палец в рану, только медленно и осторожно, пока не упретесь в пулю, - сказал я.

- Может мне проще её примагнитить вашей энергией на расстоянии. А то ещё инфекцию занесем… - с явным недовольством отнекивался Мохиндер.

- Нет, придётся вам немного потерпеть, резко вылетающая пуля может дополнительно повредить ткани, плюс траекторию выхода до конца вы не сможете просчитать. Вы же не хотите проделать рядом ещё одно отверстие? - ответил я.

Дипали в это время нервно мимоходом озиралась назад, пытаясь понять, как у нас идут дела.

Как мне кажется ей было труднее всех нас, она не могла никак помочь, плюс ещё надо было внимательно и максимально осторожно вести машину. А это становилось труднее, мы почти выехали из города. Домов, как и машин, было всё меньше, скорость нашего движения постепенно увеличивалась.

- Хорошо, простите меня. Просто всё, что связано с физиологией человека мне крайне трудно, - оправдывался Мохиндер.

Такое поведение конечно никак не вязалось с великим и всё знающим мудрецом. Мохиндер будто почувствовал мою внутреннюю насмешку и добавил:

- Я всё-таки человек, у меня тоже могут быть слабости.

- Мы вас не осуждаем, Мохиндер, давайте соберемся и начнем работу, - спокойно призвал я.

Мохиндер скривил на лице совершенно не подходящую для его статусности брезгливую мину, неуверенной рукой медленно ввел средний палец в рану:

- Я нащупал пулю, что дальше?

- Теперь запускайте электромагнитное поле, только сделать это нужно максимально точечно, постарайтесь максимально минимизировать воздействие на окружающие ткани. Пуля не очень большая, много энергии для примагничивания не нужно.

- Хорошо, док, я понял вас. Хотя в вас этой дури столько, что я удивлен, как вы ещё сами себя не изжарили! - говорил Мохиндер, а тем временем, где-то из глубины раны послышалось легкое стрекотание, активирующийся энергии.

- Ну, что? Получается?! - опять влезла Дипали.

- Мисс Раджпут, смотрите на дорогу пожалуйста, и постарайтесь по-меньшее перестраиваться и вилять, - еле сдерживаясь, чтоб не рявкнуть, бросил я вслух не своим голосом.

Всегда не мог терпеть, когда кто-то через плечо кидает свои комментарии во время моей работы.

- Док, пуля зафиксирована на моём пальце, вытаскиваю?

- Да, Мохиндер, но крайне медленно, старайтесь не дергать рукой, если не хлынет кровь из раны ручьём, то просто вставим гемостатическую губку, а если нет, то придётся искать сосуды и шить.

Мохиндер немного озадаченно посмотрел на меня и произнёс:

- Будем надеяться на первое, я шить не умею совсем, поэтому вряд ли у меня это получится. Ваше тело я могу вернуть вам почти мгновенно, но вот только вероятнее всего вы просто отрубитесь на какое-то время, как и я. Нервная система быстро приходит в истощение с такими экспериментами, - поговорил Мохиндер.

- Будем верить. Гемостатическая губка справа от вас, я заранее её открыл, постарайтесь залезть в пачку, не цепляя внешние края, когда вытащите пулю. Давайте, друг, я верю в вас!

Мохиндер сделал всё правильно, всё-таки в нужный момент он нашел в себе силы собраться. Нам действительно повезло, пуля оказалось не очень крупной, и магистральных сосудов не задела, так что гемостатической губки хватит, чтобы добраться до места, где уже смогут оказать медицинскую помощь по полной.

Как только мы всё закончили, и Мохиндер бережно, пусть и не очень быстро, смог наложить новую повязку под моим руководством. Мы переключились обратно каждый в своё тело.

Мне вновь пришлось пройти весь этот ад внутренней боли и звенящего голоса в голове, но зато сознание вернулось на своё место. Мохиндер был прав, я не смог долго бодрствовать, меньше, чем через минуту я отключился в глубокий сон.

Очнулся я, когда наша машина приземлилась в какой-то глуши. Уже наступали сумерки, и из окон плохо просматривался местный пейзаж. Но по большому скоплению различных деревьев, местами даже пальм, отсутствия какой-либо дороги, я понял, что мы где-то за городом.

Мохиндер сосредоточенно смотрел на почти закончившийся раствор во флаконе в его руке:

- Вы пришли в себя, док! Это очень вовремя. Что скажите, можно уже отсоединить баночку? - показал он пальцем на флакон.

- Думаю, что уже можно. А вы что, всю дорогу так и держали её?

- О, что вы! Нет конечно, подвесил её за держатель для козырька от солнца, - и показал пальцем на кусочек бинта, висевший у лобового стекла, - Нам предстоит ещё немного пройтись, только уже на своих двоих. Нужный нам человек что-то вроде отшельника, он живёт в километрах двух на запад от той деревни, - Мохиндер отвёл руку и указал на небольшое скопление одноэтажных глиняных домиков с соломенными крышами.

- Пройтись? А почему мы не можем просто долететь до него? Осталось-то буквально пару минут! - возразил я.

- Ну, он у нас аскет, боится осквернить технологиями свою территорию. Поэтому сделал всё, чтобы найти его на машине или любом другом подобном транспорте было максимально сложно.

- Типа случайного путника на своих двоих он приютит, а тяжело раненного человека на машине не примет? - с недовольством спросил я.

- Да, что-то вроде этого, - ответил Мохиндер, - Так что, нам сейчас нужно найти повозку, мула и отправиться в путь.

Я лишь многозначительно хмыкнул. Поездка, которая по словам Мохиндера должна была продлиться чуть больше часа уже затянулась на полдня, и была, мягко говоря, не из приятных. Уже не оставалось сил возмущаться или спорить. Мул так мул.

В багажнике машины мы нашли старое покрывало, на котором дотащили Омара до деревни. Он уже пришёл в сознание, но всё-таки состояние оставалось крайне тяжёлым. Получи он квалифицированную помощь в условиях стационара, уже спокойно лежал бы на кровати, посматривая веселые посленаркозные сны. Но, увы, этому парню не повезло, и теперь его жизнь с каждым часом становится всё ближе к концу.

Когда мы вошли в деревню, то на первый взгляд она показалась пустынной и безлюдной. Но дальше то там, то тут на глаза попадались явно только что брошенные предметы утвари, детские игрушки, и даже местами где-то прослушивался топот маленьких ножек, строгий шёпот взрослых и наспех закрывающиеся двери. Нам явно тут были не рады, и даже боялись.

- Мохиндер, нас точно тут на вилы не посадят? Может поискать более радушную деревню? - запыхаясь от тяжёлой ноши в виде раненого Омара, съёрничал я.

Мы остановились у старого каменного колодца чуть передохнуть и попить воды.

Мохиндер со смачным чавканьем отхлебнул несколько глотков из жестяного ведра и ответил:

- А вы что ожидали, док? Хлеб да соль, рубашки-вышиванки? Мы непрошенные гости, к тому же в деревнях уже давно не жалуют городских, а наш дрон явно говорит, что мы не землю пашем.

- И кто же тогда нам даст мула и повозку? Или мы возьмём их силой? Сразу предупреждаю, последнее у меня на исходе, мне кажется тут уже ни молнии, ни КМС по боксу не помогут.

- Нам они и не потребуются. Здесь живёт моя давняя знакомая, когда-то давно, я ей очень хорошо помог. Теперь пришёл её черёд. Пойдёмте, тут немного осталось, всего пару домов.

Мы снова подняли Омара на покрывале и побрели к серо-синему одноэтажному дому, на который указал Мохиндер. Не дав нам дойти до двери пары шагов, перед нами выскочила маленькая девочка лет 7-8, с длинными чёрными волосами и большими почти чёрными глазами. Она выставила руку перед Мохиндером, который шёл впереди. И со злобным ненавистным взглядом что-то пробормотала, глядя ему в глаза. Но тот ничего не ответил, он как будто застыл, мне показалось, что даже его волосы не двигались от ветра. Время будто замерло.

Затем девочка подошла ко мне, сменив злобную гримасу на милое девственно чистое личико, при этом взгляд был таким взрослым, будто наполнен мудростью всего мира. Она обратилась ко мне на чистом русском:

- Здравствуй, Притху! Я так долго ждала тебя. Ты очень давно не заходил, почему?

Я попытался ответить девочке, что она меня путает с кем-то, но язык онемел, тело не слушалось меня, я просто смотрел на неё и молчал. Девчонка захихикала, неловко прикрывая рот рукой, и продолжила:

- Я всё поняла. Ты ещё слишком молод. Ты ещё не Притху. Знаешь, очень жаль, что ты не Притху, хотя я всегда мечтала увидеть тебя таким, молодым. Но раз ты здесь, значит всё придётся начать сначала.

Последнюю фразу девочка сказала очень серьёзным тоном, нахмурив брови. Но бессмысленность её слов и невозможность пошевелиться повергали меня в ужас. Она из одарённых, и очень сильных одарённых, что заставила четверых взрослых людей замереть, как статуи, чтобы непринужденно хихикать и болтать всякую дребедень.

Но вдруг мой страх был развеян, когда милое загадочное создание подошло ко мне, всем телом обняло мою праву руку и, посмотрев на меня исподлобья, сказало:

- Я верю в тебя, любовь моя! Я знаю, ты найдёшь способ. Мы ещё скоро увидимся, и тогда ты вспомнишь меня…

Голос её зазвучал иначе, прекрасный, звонкий, но взрослый, голос любящей девушки, и какой-то очень знакомый…

Признания маленькой девочки прервал громогласный старушечий вопль. Мы все разом почувствовали, как воля и сила вернулись в наши тела, что даже чуть не уронили от неожиданности Омара на землю. В дверном проходе стояла тощая смуглая женщина в широких одеждах из лёгкой ткани, она что-то кричала на хинди в сторону девочки. Та быстро ретировалась, и уже через мгновенье забежала в дом, напоследок бросив свой зоркий взгляд в мою сторону.

Затем недовольная хозяйка дома поманила нас своей рукой. Мы прошли.

В доме было не очень светло, все окна занавешены плотной тканью, а свет исходил только от небольших свечей, расставленных по разным углам. Стоял запах ароматных индийских благовоний. Обстановка в комнате была аскетична: простой деревянный стол, три старых грубо выструганных табурета, тканые пыльные ковровые разноцветные дорожки на полу, всюду по углам расставлены маленькие золотые и медные статуэтки будды и шиву, выбивался из всего этого комод из какого-то дворянского дома XIX века, роскошный, хоть и обветшалый. На нём красовался серебряный подсвечник с шестью уже почти догоревшими свечами.

Омара мы аккуратно положили на скопление соломы у одной из стен, куда показала старуха, сами же сели на табуреты. Женщина от моих предложений сесть вместо меня строго без слов отмахнулась, мол, не ты тут хозяин садись и молчи. Куда убежала странная маленькая волшебница я так и не понял, видимо подглядывала за нами в какую-нибудь щель в другой комнате.

Закончив накрывать на стол импровизированный ужин, женщина поставила перед нами три миски чечевичной похлёбки, а по центру тарелку со стопкой белесых круглых лепешек из теста. Долго нас упрашивать не пришлось, все были голодны, и как только хозяйка принялась ходить по комнате, менять одни благовония на другие, протирать статуэтки и вообще делать вид, что занята какими-то важными мелкими неотложными делами по дому, мы принялись за еду.

Несколько минут все ели в тишине, потом женщина заговорила:

- Моха, ты знаешь, что если бы не мой долг перед тобой, то я не пустила бы тебя на порог своего дома. Поэтому доедай свою похлёбку и выкладывай, что ты хочешь! Я окажу тебе услугу, и на этом ты поклянёшься, что наши пути больше никогда не пересекутся.

Мы с Дипали переглянулись, она была не меньше моего удивлена с какой грубостью и жёсткостью женщина говорила с Мохиндером. Ещё и это пренебрежительное сокращение имени. Они явно не были друг другу приятелями.

- О, Амита, ты, как всегда, само радушие, - ехидно улыбнулся Мохиндер, не отрываясь от тарелки, - Я смотрю, Арчи подросла с последней нашей встречи и стала ещё сильнее.

- Твоё какое дело?! Знай, девчонка в оплату долга входить не будет. Только попробуешь заикнуться о ней, сотру тебя и твоих дружков в пыль! - свирепо произнесла Амита.

Из-за занавески, преграждавшей путь в соседнюю комнату, выбежала Арчи, бросилась в ноги женщине и защебетала:

- Бабушка, не надо! Умоляю! Посмотри, - девчонка посмотрела на меня, - с ним пришёл… - но договорить не успела.

Амита одним касанием пальца её губ закрыла ей рот. Девочка встала с колен поклонилась нам, затем бабушке и удалилась обратно в другую комнату.

- Ох, и непослушная девчонка! Не совладать мне с ней. Да, и силы уже не те. Арчи, принеси мне табурет!

Девочка тут же появилась с маленькой скрипучей табуреткой в руках, она была раза в два меньше тех, что сидели мы. Больше похожа на очень маленькую скамейку. Женщина аккуратно присела на неё, подобрав подол своих одежд, и продолжила:

- Скоро для её энергии будет мало места в этой деревушке. И если к этому времени вы не найдёте выхода из ваших бесконечных кровавых споров, или не переубиваете наконец друг друга, то обязательно найдётся тот, кто сделает её своим оружием, ведь меня уже может и не будет рядом, или буду так слаба, что не смогу защитить. Поэтому, Мохиндер, я знаю, что ты не покажешь виду, но ты недоволен тем, как я тебя встречаю, хотя я и должна тебе больше, чем свою жизнь. Но ты должен понимать, что каждый день я жду, когда ты или кто-то из подобных тебе, и поверь, мне плевать с чьей стороны, придёт сюда, узнав об Арчи, чтобы забрать её. Так имейте в виду: ещё лет 10 никто в мире не сможет ей навредить. Ты знаешь меня, я одна из последних, а может и вообще последняя, из первозданных одарённых, хоть и вид мой стар, и сила уже тлеет, но её во много сотен раз больше, чем у всего Бхарата!

Внезапно стены дома рассыпались по разным сторонам, как карточный домик, всё вокруг нас завертелось с бешеной скоростью, при этом сами мы сидели неподвижно, боясь пошевелиться. Когда кручение прекратилось, наступила темнота, а за ней яркая вспышка, на секунду ослепившая глаза, что мы все на автомате прикрыли руками лицо. Свет стих, и я почувствовал дикий холод, будто оказался внутри самой сильной морозильной камеры. Открыв глаза, я увидел завораживающее и пугающее зрелище!

Мы летели где-то в космосе, в сотнях световых лет от нас рождались звёзды, яркими вспышками взрывались сверхновые, чёрные дыры медленно тянули в себя галактики. Самое удивительное, что в этом путешествии мы продолжали сидеть на своих табуретках за деревянным столом с недоеденными мисками чечевичной похлёбки.

С трудом заставив себя оторвать взгляд от невероятного зрелища космического пространства, я посмотрел на старуху, её глаза были продолжением космоса, будто в ней самой продолжали рождаться и умирать целые миры.

Не знаю, сколько бы это всё продолжалось, если бы милая девочка Арчи вполне обыденно не подошла к женщине и не потрепала за подол платья:

- Бабушка, вернёмся домой, а?

Женщина взяла в свою сморщенную ладонь маленькую детскую ручку и закрыла глаза. Вселенная мгновенно схлопнулась вокруг нас, и мы вновь оказались в старом глиняном доме.

Все молчали, даже по выражению лица Мохиндера читался страх смешанный с восхищеньем, как бы он не пытался это скрывать.

Старуха, как ни в чём нибывало, поднялась со своей маленькой табуретки и отвела Арчи в другую комнату. После всесильная одаренная вернулась к нам, села на свой табурет, дрожащими руками перебирая платье и смотря куда-то вдаль, сказала:

- Чего сидите, как воды в рот набрав? Доедайте уже скорей свои похлёбки.

Посмотрев друг на друга, мы с Дипали принялись есть свой ужин, перечить этой женщине как-то совсем не хотелось.

Мохиндер дальше есть не стал, некоторое время озадаченно смотрел на стол и вертел ложку в руках. А затем, отставив тарелку в сторону и встав со стула, произнёс:

- Амита, ты же уже знаешь зачем я пришёл, и знаешь, с чем и куда уйду. Так дай же мне это, только и всего. Мне не нужна Арчи, клянусь!

Амита еле видно улыбнулась и произнесла:

- Всё сложнее и сложнее стало видеть, Мохиндер, кто и куда уйдёт. Линия самэй постоянно меняется и ветвится. Да, я знаю, что ты хочешь сейчас, но куда тебя приведёт этот путь, я уже сказать не могу. Никто не может…хранитель! - старуха злорадно рассмеялась, - Не справился ты со своей задачей, Мохиндер, упустил. Ты сам нарёк себя этим именем, и сам же его не оправдал. А может и нарочно, кто теперь разберет?

Женщина некоторое время молчала, уже перестав перебирать руками свои одежды. Мохиндер сел обратно за стол, будто нашкодивший подросток, которого отчитывают родители. Я не мог понять, что или кого упустил Мохиндер, но судя по его раздосадованному выражению лица, он не отрицал упрёк Амиты.

Общее молчание было не долгим, хотя по ощущениям длилось целую вечность, но Амита резко прервала его своим решительным голосом:

- Ладно, будет вам мул и повозка, и дорогу к целителю укажу. И всё. На этом конец. Ты сам выбрал такую оплату долга, Мохиндер.

- Меня это более чем устраивает. Спасибо тебе, великая Амита. Я знаю, что ты не веришь никому. Но увидишь, наступит день, когда моя правда принесёт мир в эти земли и тысячи других земель за океаном, - как бы оправдываясь произнес Мохиндер.

- Ты знаешь, как много я видела и того, что было, и того чего не было, и того, что должно было произойти, но так и не свершилось. И ни в одном из увиденного не было твоей правды, Мохиндер. Ничьей правды там не было. Только боль, ненависть и жадность.

Сказав это, Амита встала со своей маленькой табуретки, подошла к постановшему всё это время Омару, положила руку на его плечо и что-то прошептала ему на ухо. Мужчина немного просветлел в лице и уснул.

- Пусть отдохнёт, до целителя ещё час пути, в тряске от боли умрёт, а так есть шанс, довезёте, - буднично сказала Амита, подходя к еле сдерживающей слёзы и вставшей из-за стола Дипали.

Старуха обняла девушку и тоже что-то прошептала ей на ухо, та только одобрительно закивала, утирая слёзы рукавом.

- Мохинедер, видит Вишну, я зла никому не желаю. И тебе пусть дорога будет лёгкая, изобилия твоему дому, где бы он ни был.

Амита, приложила палец ко лбу Мохиндера и затем отошла ко мне, крепко взяла мою руку и резко потянула к себе, и вдруг её голос задрожал в моей голове, а губы не шевелились:

- Я знаю, кто ты, хоть ты и сам ещё не понимаешь этого. Арчи права, она видит дальше и шире, чем мы все, она живёт все жизни разом, и одну во все времена. Пока тебе ничего непонятно. Не задавай вопросов. Просто знай, у тебя всего два друга — это ты и та, кто уйдёт в иной мир за тобой, лишь бы не расставаться. А больше никому не верь… - Амита похлопала своей тощей рукой меня по плечу и, отвернувшись, продолжила уже в полный голос для всех, - Так, вы что-то слишком долго здесь. Собирайтесь, на заднем дворе стоит запряжённый повозкой мул, внутри повозки постелены два ватных матраса, там доктор сядет с раненым, а ты с Дипали… - старуха указала пальцем на Мохиндера, - …сядете на скамью впереди. Слушайтесь того, куда ведет вас животное, он знает дорогу, просто иногда одёргивайте, чтоб не встал траву пожевать. Но когда мул через три четверти часа споткнётся о камень и начнёт лентяйничать и медленней идти, ты сжалься над животным, Мохиндер, остановись и дай ему воды, да не торопись, пусть вдоволь напьётся. А будешь спешить, то никто из вас не успеет. Ты всё понял?

Амита грозно бросила взор в глаза Мохиндера, тот кивнул и ответил:

- Ты же говоришь, что уже ничего не видишь…

- Вижу, но не всегда, и уже не так далеко, как раньше. Самэй ускользает от меня, она уже и сама себе не хозяин…

- Кто такая самэй? - не стерпел я.

Амита повернулась ко мне с добродушной улыбкой, так обычно смотрят на глупого ребенка, ещё не знающего жизнь:

- Самэй — это единственная сила, с которой никто не может совладать, даже боги. В некоторых уголках нашего мира люди считают, что это и есть единственный бог. Это время. Вот и сейчас оно гонит вас вперед. Так что всё, хватит болтовни, идите! И не забудьте то, о чём я каждому сказала.

- Хорошо, Амита, спасибо тебе за твоё доброе сердце, пусть оно и живёт в теле ворчливой старушки, - улыбнулся Мохиндер, собираясь в дорогу.

Амита лишь не злобно махнула на него рукой и удалилась в другую комнату. Там за шторкой ещё были слышны шорохи и неразборчивый детский и старушечий шёпот. Видимо Арчи хотела попрощаться с нами, но Амита не пустила.

Глава 19

Из всего в последние полчаса происходящего я понял, что Амита это высшее проявление энергии разума, и что помимо полётов в космос, она может заглядывать в будущее. Старуха уже знала, что мы придём, заранее подготовив нам и мула, и повозку, и похлебку, да и вообще всё уже знала про всех нас. Я всегда не верил ясновидящим и всяким гадалкам просто хотя бы потому, что как с такой силой человек не захватывает власть, или не становится кем-то великим, а лишь раскладывает карты Таро в стриме? И моя гипотеза оказалось верной. Когда мы уже начали ехать, Мохиндер, видимо от скуки стал рассказывать про Амиту:

- Она одна из последних представителей ещё тех одарённых, из первых четырёх поколений. Вместе со своими ровесниками строила этот идеальный мир, но в конечном итоге проиграла.

- Не может быть! Ты хочешь сказать, ей около тысячи лет?! - изумился я.

- Она и сам точно не знает, говорит, что перестала считать свой возраст на третьей сотне, а когда эта третья сотня была, уже не помнит. Может врёт, чтоб не лезли с такими вопросами, но то, что она разменяла восемь столетий это точно. Самый древний указ за её подписью датирован 1307 годом. Один из самых важных для нашей страны, объявление о признании в Бхарате полной победы социализма, искоренения социально-экономических классов и тотальном искоренении нищеты и бедности. В школах до сих пор его вспоминают, как начало рая на Земле. Ведь в течении 50 лет все остальные страны одна за другой стали признавать на своей территории тоже самое.

- И что? Это и правда так было? Или так… У нас тоже, знаешь, были одни ребята, которые много что провозглашали, а потом путч – и усё - развёл руками я.

- То, что было у вас – это очень амбициозные, но абсолютно неумелые попытки. Всё переиначили, переврали и в конце концов, испортили. Нет, у нас всё и правда было.

- Ещё чуть-чуть и победил бы коммунизм, - ёрничал я.

- Ну, наверное, это всё-таки утопия. Как я раньше уже говорил вам, док, даже с нашими технологиями, и казалось бы безбедной жизнью, почти полным искоренением тяжёлой физической работы, войн и насилия – человеческое эго и жадность всё равно взяли верх, и меньше чем за 100 лет, превратили мир из созидательного и постоянно развивающегося справедливого, где даже капитализм глубоко дружит с социализмом, в грязный во всех его проявлениях деспотизм и диктат насилия. Опять-таки, спасибо неимоверному долгожитию первых одарённых.

- Но почему же Амита здесь, как отшельник, если она была такой великой? Где её род, сподвижники?

- У неё очень тяжёлый дар, она менталист, прозерцатель, она не только может читать и управлять мыслями людей, но её мозг улавливает самые неявные субатомные изменения и позволяет ей предвидеть происходящее. Говорят, что в молодые годы, она могла на несколько десятков лет расписать судьбу мира. Но дальше эта способность начинает съедать её изнутри, порой она не может сориентироваться, где реальность, а где расчёт её мозга.

- Не дар, а проклятье… - пробормотала будто для себя Дипали.

Дальше почему-то наш разговор затух, и следующие минут 20 мы ехали молча, пока мул не споткнулся об взявшиеся будто из ниоткуда большие камни на дороге. Повозка сильно прогрохотала по ним и тряслась, пока мы не остановились, из-за этой тряски Омар проснулся с сильной болью в области груди. Он что-то бормотал, толком не приходя в сознание, на лбу была сильная испарина, руки и ноги были холодными. Ему оставалось совсем немного.

- Дипали, пока Мохиндер поит мула, побудь с Омаром, я отойду, ну… это, в кусты, - неуклюже улыбаясь, сказал я.

- О, да, конечно. Я бы могла поменяться с тобой местами в дороге?

- Нет, давай сделаем так, как сказала Амита, видимо это не просто так.

- Да, возможно… - разочарована бросила Дипали и пошла к Омару.

В кусты я конечно зашёл, но основная цель была не в этом, я хотел поговорить с Мохиндером о нашем раненном. Пока девушка нас не слышит.

Подойдя к Мохиндеру, который сел неподалёку на краю дороги, я спросил:

- Как долго нам ещё ехать?

- Этого я сказать точно не могу, Алексей Григорьевич, нас ведёт вот этот не очень умный, но жадный до воды зверь.

- Омару от силы осталось минут 30-40, может меньше. Он входит в агонию, понимаете?

Мохиндер встал, отряхнул свои брюки, подошёл ко мне поближе и смотря прямо в глаза тихо произнёс:

- Это точно? Вы уверены?

- Абсолютно, он уже не приходит в себя.

- Так, дело плохо. Если честно, я немного заглянул в голову мулу, если я правильно понял расставленные ассоциативно-инстинктивные сигналы от Амиты, то нам ещё топать минут 40, если поторопиться и чуть срезать путь, то можно и за 20 добраться. Но мы только остановились, этот мул ещё минут 10 пить будет, да и Амита не просто так сказала притормозить. Она недвусмысленно дала понять, будете спешить, в живых не останется никого. Понимаете?

- Я понимаю, что это лишь догадки от уже очень немолодой, пусть и очень сильной когда-то женщины! - парировал я.

- Ох, Алексей Григорьевич, вы со своим синдромом великого спасителя сведете нас в могилу, - Мохиндер открыл портсигар, сигарилл там уже не было, - Черт знает что! Тьфу! Ладно, видимо пенсия мне не светит. Значит так, в 500 метрах от этой дороги есть большое озеро, собственно, его мы обходим по этой тропе. Сейчас сворачиваем с дороги, и идём прямиком к озеру по заросшей старой тропе, раньше местные много здесь рыбачили, если повезет, то найдем лодку и уже через четверть часа будем на месте.

- Почему вы так странно все говорите?

- Как странно? - удивился Мохиндер.

- Час четвертями меряете. Почему не сказать 15 минут? - недоумевал я. Не знаю, почему именно сейчас я решил это спросить, видимо перманентный стресс уже чуть притупил чувство собранности.

- Не забывайте, что я и Амита говорим с вами на русском, а он нам не родной, всё равно привычка мысли на родном языке идет. Этот прокол, кстати, часто выдавал многих шпионов. Ну, да хватит о ерунде. Если мы доберемся до лекаря вовремя и живыми, обещаю всю ночь вас развлекать беседой, отвечу на любые ваши вопросы.

- Где-то я уже это слышал, но чего-то яснее пока не становится, - съязвил я.

Хоть Мохиндер уже многое мне поведал, но были моменты, которые всё равно не сходились в голове. Ощущение, что он недоговаривает, а может и обманывает меня, по-прежнему сохранялось. Плюсом были странные разговоры маленькой девочки и её будто сошедшей с ума, а может и вправду так и есть, бабушки.

- Ох, вы мой любознательный! Ну, что? В путь?

- Да, пора.

Долго упрашивать Дипали и объяснять почему мы решили не следовать наставлениям Амиты не пришлось. Побыв недолго рядом с Омаром, она уже поняла, что его дела совсем плохи. Некоторое время мул всё пытался свернуть назад, видимо чары Амиты прочно засели в его не очень смышленой голове. Но всё же пару пинков от Мохиндера и несколько не сильных разрядов током от меня сделали своё дело.

Свернув с дороги, озеро мы увидели почти сразу, хоть и скрывалось оно за кронами ветвистых зеленых деревьев, свисающих над водой. Вплотную к воде подъехать мы не смогли, повозка увязла во влажной почве в метрах 30 от начала берега. Мула вы отвязали, и он тут же бросился обратно, подальше от нас. Омар дышал, но звуков уже не издавал, пульс прощупывался плохо. На одном из ватных матрасов мы дотащили тело до берега. Озеро было и правда очень большим, переплыть его и без обременения в виде раненого товарища делом было бы не простым, а, уж, в нашей ситуации тем более.

- Вот он, тот дом на другом берегу, там наш человек. - Мохиндер пальцем указал на достаточно массивный старый дом из сруба.

Такая постройка очень сильно контрастировала на фоне уже увиденных местных глиняных домишек и явно тропических зарослей. От этой избы веяло, как говорится, каким-то русским духом.

- Где нам искать лодку? - спросила Дипали.

- Мы сделаем так, Алексей Григорьевич идет 100 шагов налево, я направо, если не находим лодку возвращаемся и думаем, что делать дальше. - ответил Мохиндер.

- Всё-таки нам не нужно было оставлять телефоны в машине! - возмутилась Дипали.

Мохиндер велел это сделать, так как иначе лекарь просто отказался бы нас принимать.

- Откуда бы он узнал, что они у нас есть?! - продолжала Дипали.

- Дипали, ну, ладно, Алексей Григорьевич, ну, ты-то вроде не первый день здесь?

- Ладно, пойдем, нет времени на споры, я налево, вы направо, - прервал их я и тут же направился в свою сторону вдоль берега.

Мохиндер тоже не стал задерживаться и отправился на поиски.

Идти было трудно, ноги то и дело вязли в размоченной почве, ветки деревьев, свисавшие над водой, и какая-то трава выше человеческого роста, торчавшая прямо из воды вдоль берега, только усложняли дело.

Я не послушал Мохиндера и прошел больше ста шагов раза в полтора, очень не хотелось возвращаться ни с чем, тем более я уже понимал, что скорее всего его вылазка тоже успехом не увенчается. Озеро не было похоже на хоть как-то облагороженное человеком, только вокруг сруба лекаря берег был слегка расчищен, а дальше опять густые заросли. Видно местные рыбаки уже очень давно не ходят сюда.

На всё про всё ушло у нас не больше 10 минут, вернулись мы почти одновременно, видимо Мохиндер, как я, тоже решил немного попытать удачу и пройти дальше.

- У меня ничего, - отрицательно покачал я головой.

- Как видите, у меня тоже. Что будем делать? - чуть запыханно сказал Мохиндер.

Дипали, сидевшая рядом с беззвучно еле дышащим возлюбленным, стала тихо плакать.

Переплыть озеро мы не успели бы, да и вместе с Омаром просто не смогли бы этого сделать. Мул уже наверняка был в хозяйском доме, так что получалось, что наша авантюра просто погубила жизнь товарища. А если верить заверениям Амиты, то возможно и наши тоже.

- Доктор, давайте, погрузим Омара на покрывало, выйдем обратно на дорогу и так добредаем до дома лекаря. Омар крепкий парень, через многое прошёл, он выдержит, я уверен. Давайте не будем терять время. Дипали, вставай, рано ещё слезы лить! - начал ободряюще Мохиндер.

Дипали на это лишь злобно выругалась в его сторону на хинди. Конечно, дословно я её понять не мог, но интонационно вполне четко читалось что-то типа «вы погубили моего мужа».

- Мохиндер, вы хорошо бьете? - выйдя из раздумий, спросил я.

- Что? Вы о чём?

- Я, кажется, нашел способ быстро оказаться на другом берегу. Мне только нужно, чтобы вы меня ударили со всей силы. По лицу. Сможете? - продолжал я.

- Я не очень понимаю, как нам это поможет, - искренне недоумевая, сказал Мохиндер.

Дипали тоже отвлеклась от своего горя, явно также не понимая, что я хочу сделать.

- Я хочу сделать тоже самое, что вы сделали в машине с окурком, когда нужно было вытащить пулю Омару. Понимаете? Моя сила набирает наивысшую точку в момент сильного стресса, помимо электромагнитных выбросов, в эти моменты я становлюсь крайне сильным физически. Что если я перепрыгну озеро на руках с Омаром? Только удар нужен хороший. Давайте…

Я стал немного разминаться и нарочито вытянул челюсть, как бы подставляя под удар.

Мохиндер стал эмоционально размахивать руками и причитать:

- Да, постойте, это ерунда! Есть же у всего границы, хоть обычный человек и задействует треть потенциальной силы своих мышц, но и если бы он использовал все сто процентов, то не выдержал бы скелет, не говоря уже о том, что в целом строение человека не очень подходит для сильныхпрыжков. Это точно не осуществимо, вы просто погубите его и себя скорее всего. А может и меня с Дипали из-за сильного выброса электроэнергии, которую в порыве ярости и стресса вы просто никак не удержите. Вот вам и пророчество Амиты. - резко и эмоционально возражал Мохиндер.

- Мохиндер! Ударьте меня прямо сейчас! Иначе я бью первым, - не пытаясь влезать в бесполезный и не своевременный спор, начал угрожать я.

Дипали от накала ситуации поднялась с земли и чуть отошла от нас, бросая испуганный взгляд то на меня, то на Мохиндера.

- Я не буду этого делать. И не надо мне угрожать, этим вы меня не испуга… - договорить Мохиндеру я не дал, а тут же бросил резкий правый хук, летевший точно в нижнюю челюсть.

Но на моё удивление Мохиндер, не качнувшись, одной левой рукой поставил мертвенный блок, в который мой кулак вошёл, как в бетонную стену. В глазах Мохиндера свернули искры и движением правой руки он поднял меня в воздух, а затем отшвырнул от себя на пару метров. Я упал на землю, словно мешок с картошкой.

- Так, у меня новый план, может вы таким способом перебросите всех нас по одному через озеро? - поднимаясь и откашливаясь после удару грудной клеткой о землю, заговорил я.

- Алексей Григорьевич! Говорю же вам, у всего есть предел, ширина озера метров 200 не меньше, если я и перекину вас или Омара на другой берег, то поверьте, целых костей у вас сильно поубавиться. Разгон будет на уровне момента взлета самолета. Я же минималист, а не телекинетик, способность отшвыривать людей в нужный момент от себя, это побочное и очень неуклюжее умение. Давайте успокоимся и вернемся на дорогу. Пока ещё есть время!

Но слушать Мохиндера мне не хотелось, я понял, что он будет защищаться, и главный способ защиты — это переброс людей от себя подальше. А это то, что мне нужно. От первого падения я почувствовал, как мои слух и зрение обострились, и легкое колющее щекотание по рукам. Но этого пока мало. А значит, надо продолжать.

Немного отдышавшись, я опять побежал с кулаками на Мохиндера. Дипали что-то верещала на хинди в нашу сторону. Мохиндер лишь разочарованно покачав головой, снова отбросил меня на пару метров в сторону. Мелкая сетка белесовато-серебрянных молний обрамила мои руки:

- Доктор, перестаньте, прошу вас! Не доведет это до добра! - перейдя на крик, продолжал Мохиндер.

- Да, что вы хранитель, всё только начинается, - каким-то не своим голосом, будто на несколько тонов ниже с множеством обертонов заговорил я, как какой-то монстр, - Ух, а что это у меня с голосом. Хех, я ведь раньше в эти моменты только молчал. Мне это начинает нравится!

На последних словах я сделал один молниеносный прыжок, во всех смыслах, и уже через мгновение оказался лицом к лицу с Мохиндером. Видно, он не ожидал такой прыти, поэтому мне удалось его схватить за рубашку. В борьбе мы рухнули на землю я был сверху и стал неистово бить кулаками его по лицу, но мои удары не проходили, я тонул в каком-то силовом поле. Но это ещё больше раззадорило меня:

- Что ж вы такой упёртый, великий хранитель!? - ерничал я своим новым нечеловеческим голосом, продолжая наносить удары - Ахахах! Это очень забавно! Но поверьте мне, вы долго не продержитесь, я чувствую, как сила во мне растет, я заставлю вас сделать так, как я говорю! Вы всё мне расскажите, всю правду. Слышишь ты, загадочный недомудрец?!

Я свирепел с каждым новым ударом, стук моих кулаков о блок Мохиндера приобрел гудящезвенящий вой. Я чувствовал, как тело моё наполнялось силой, всё больше и больше. Вся моя злость так долго копившаяся за эти дни, злость на войну в моём мире, на подставу меня и втягивание в ещё одну в этом, злость на самого Мохиндера. В какой-то момент я совсем забыл, зачем я решил раззадорить себя. И всё что я хотел тогда, это раскрошить черепушку человека, лежащего подо мной. Как вдруг что-то подняло меня на несколько метров вверх и швырнуло в сторону озера.

Оказавшись в воде, я не сразу понял, что происходит. Я чувствовал, как погружаюсь на дно, ледяная масса начинает давить на виски всё сильнее, вся моя сила и мощь начинают покидать меня. Вместе с этим отступала и злость. Я очень быстро понял, что чуть не угробил себя и моих спутников, и всё из-а самых ненавистных мне качеств - злоба и ненависть. Господи, во что я чуть не превратился?! Но самое главное сейчас, как мне не утонуть?!

Водоём оказался очень глубоким, я уходил вниз достаточно быстро, уже погрузился метров на 5-6, и меня тянуло дальше. Видимо здесь есть подводные течения и перепады глубины, отчего образуются водовороты. И прямо сейчас меня один из таких тянет куда-то вниз.

Панический страх утонуть овладел мной, вновь вся сила и мощь резким взрывом окутали меня. Вокруг моего тела образовалось сферическое электромагнитное поле, вода стала закипать. Я очень сильно захотел вынырнуть наружу, и эта сфера, будто повинуясь, мгновенным скачком вытащила меня из озера. Я завис в полутора метрах над поверхностью.

Зрелище было поистине фантастическим! Я парил в воздухе окутанный шаром из сверкающих и гудящих в разные стороны молний. Испуганные Мохиндер и Дипали, замерев, смотрели на меня.

Как только я оказался над водой, страх исчез, но что меня поразило, ощущение силы и чувство контроля над моей энергией никуда не делись. Несколько секунд повисев в воздухе, я решил попробовать долететь до берега. И мне удалось!

Управление этим гигантским электрическим шаром в пару метров в диаметре, оказалось не сложнее ходьбы. Подлетев, я решил попробовать притянуть к себе бревно, лежащее неподалеку, на моё очередное удивление это не составило мне никакого труда. Отбросив бревно в сторону, я придвинулся чуть ближе к Омару и, не меняя его горизонтального положения, притянул в центр своей сферы. Когда Дипали и Мохиндер с криками бросились в мою сторону, то я так же без труда подхватил их к себе. И в многообертонным голосом проговорил:

- Поехали!

В несколько секунд мы оказались на другом берегу, рядом со входом в старый сруб, где уже стоял широкоплечий хозяин дома с рыжей густой бородой. Я опустил аккуратно товарищей на землю и посмотрел в сторону здоровенного около двух метров ростом мужчину, это был мой самый верный и старый друг:

- Па… Па… Пашка!? - мой голос из электронно-чугунного резко перешел в обычный, силовое поле тут же растворилось, и я рухнул на землю, в последний момент, успев удержаться на ногах, - Как ты здесь? Откуда?!

- Stanna där du är, begåvad! Tills du slår i huvudet! - раздался незнакомый и непонятный мне язык басистым чуть хрипловатым голосом.

- Мохиндер, что он говорит, я ни черта не понимаю? - быстро спросил я.

- Одну секунду, док… Дайте отдышаться, наш друг из варягов. Сейчас настрою вас на понимание друг друга, - быстро затараторил Мохиндер, периодически запинаясь, чтобы сделать вдох.

От неожиданности только что с ним произошедшего, дыхание его было сбитым и частым.

- Mohinder, tala vårt språk, men lev! - голос мужчины зазвучал ещё более грозно, чем в начале, и вдруг речь мне стала полностью понятна, - Эта пушка заряжена не солью, а крупной разрывной картечью, пикнуть не успеешь, разнесу в клочья, и сила никакая тебе не поможет!

Обрезной дробовик в руках мужчины я заметил только теперь, он посмотрел на меня, и с по-прежнему грозным и каменным лицом продолжил:

- Ты чего тут шуму наделал? Стучаться не учили?

- Тихо-тихо. Я с миром. Нам надо вылечить друга. Мохиндер сказал, что вроде как здесь есть человек, который нам может помочь, - я говорил спокойно на сколько мог, передо мной стоял мой верный товарищ, с которым я знаком почти всю жизнь, при этом судя по его настрою, он этого не помнит.

- Мохиндер, а ты чего замолк? - крикнул рыжий здоровяк.

- Поль, Алексей Григорьевич всё верно говорит, подстрелили нашего товарища, вот на последнем издыхании принесли к тебе. Ты, уж, прости, что шуму наделали, да другого выхода не было, не успели бы, - оправдывался Мохиндер.

- Да, видел, уж, ваш шум! Удары у тебя лихие, мне понравилось! - усмехнулся бородач в мою сторону, - Но девка тоже не промах, так тебя швырнула, что чуть не утоп. Аха-ха-ха!

Рыжий бородач рассмеялся в весь свой низкий и глубокий голос. Я чуть обернулся на Мохиндера. Тот лишь развел руками и добавил:

- Поль у нас потомок Рагнара Красного, это один из первых одаренных варягов. У них нравы сам понимаешь, простые. Но лекарь он, поверь, самый лучший.

- Так, хорош трепаться, тащите своего друга и свои задницы в дом, я пока всё приготовлю, - прервал Мохиндера Поль, опустил обрез и пошёл внутрь.

Мы следом за ним. Да, по голосу и характеру это не Пашка, но внешнее сходство один в один. Чертовщина какая-то, ещё и лекарем оказался, что тоже странное совпадение. С Пашкой мы с детства знакомы, и в ВУЗе проучились все шесть лет бок о бок, только он в реанимацию ушёл, а я терапевтом. Как же занятно тут всё. Чем дальше в лес, тем толще партизаны…

Глава 20

Внутри избы лекаря было всё до предела аскетично. Пройдя небольшой предбанник, где хозяин строго приказал оставить обувь, мы попали в основную, и единственную, комнату. По центру располагался прямоугольный невысокий каменный очаг с понемногу разгорающимся огнём, над ним на подвисном металлическом крюке висел чёрный от копоти чугунный котелок. Видимо Поль готовил себе что-то на ужин. Сразу за костром стоял прямоугольный массивный деревянный стол с четырьмя такими же стульями. Справа была кровать, хотя конечно это сложно было назвать кроватью, по сути одноместный топчан, заваленный бурыми и серыми шкурами диких животных.

На стене напротив висели полки из старых высохших досок. Из всей обстановки хоть как-то напоминавшая цивилизацию стояла чёрная тумба, а-ля Икеа, с разной домашней утварью. Внутри отделки никакой не было, запах костра и деревянных стен вместе с самобытным интерьером погружал во времена викингов, в эдакий IX-X век нашей эры.

Поль указал на топчан, чтобы мы разместили там Омара. Затем резким движением своей могучей руки обозначил, что нам нужно отойти, и тут же приступил к делу.

Весь процесс по исцелению раненого продлился не больше минуты, но выглядело это очень эффектно. Викинг достал из-за пазухи какой-то деревянный амулет, изображавший, как потом мне пояснил сам лекарь, руническую формулу для исцеления, провёл им над почти не подающим признаки жизни телом, как вдруг перед нашими глазами слоями распластались в воздухе все системы организма Омара: скелет, сосуды крови и лимфы, нервы, внутренние органы. Это было сродни картинкам в анатомическом атласе, только в натуральном виде. Дипали тут же покосилась, в самый последний момент Мохиндер успел её поймать и аккуратно уложить на пол.

Картинка на столько была четкой, что я не мог оторвать взгляд, я видел поврежденные вены, нервы и мышцы в подмышечной впадине Омара, куда попала пуля. Дальше Поль поочередно прикладывал руку к месту ранения на каждом слое препарированного тела, и все ткани восстанавливались. Закончив с кожей, могучий варяг резко опустил руку вниз. Весь организм собрался заново в единое целое и рухнул на топчан. Омар открыл глаза с глубоким звучным вдохом и попытался вскочить с кровати, но Мохиндер вовремя усыпил его.

- Правильно хранитель, пусть немного поспит. А то первые часы всё равно ещё боль остаётся, - спокойно проговорил Поль и отряхнул руки друг о друга, будто только что занимался пыльной работой, затем бросил взгляд на Дипали, лежащую без чувств, - Порази меня гром, Мохиндер, ну, ты же знал, что будет, не мог девку отвернуть на минуту. Так Омара на пол, а красавицу давай на топчан положим. Уж, простите, кровать одна, а девушке негоже на полу разлёживать.

Когда мы закончили переукладывание наших товарищей, Поль вышел из избы, чтобы наколоть дров, предварительно усадив нас за стол с двумя кружками какого-то «самого лучшего» эля, а на закуску чесночные гренки. От нашей помощи на отрез отказался, мол, гостям не дело трудиться в доме, это удел хозяина.

- Алексей Григорьевич, я восхищен тем, как вы быстро учитесь управлять своей энергией! - начал Мохиндер, как-то даже слишком задорно для его образа.

- Спасибо, но, по правде говоря, порой мне кажется, что это она управляет мной. Я не могу пока её долго удерживать и контролировать… - со вздохом ответил я, глядя на свою полную напитка кружку и перебирая её руками, - И прошу прощения за то, что устроил у озера. Как я и сказал, пока сила порой берет надо мной верх.

Я немного отпил нахваленного Полем эля. По вкусу это было и не пиво, и не квас. В меру горький и сладкий, пьётся очень легко, хотя чувствуется крепость.

Мохиндер немного улыбнулся, чуть придвинулся ко мне и сказал:

- Это нормально, мой друг. Вы только недавно приобрели свои способности, да ещё далеко не самые заурядные, даже по нашим меркам. У вас всё отлично получается. Но есть всё равно одна проблема, которая может и вам, да и нам всем помешать.

- Это какая? Что я могу ненароком всех прикончить, включая себя? - чуть раздосадовано усмехнулся я и ещё отпил из кружки.

- Нет, я верю, что вы уже скоро оседлаете свои гром и молнии. Но нам нужно решить вопрос с языковым барьером, - проговорил Мохиндер.

- Ну, так вы же, по-моему, хорошо помогаете мне с этим.

- Поймите, доктор, мне тоже нужен отдых, хоть эта опция и стоит, скажем так, в автоматическом режиме, но всё же понемногу высасывает из меня силы. И, как вы уже убедились, в стрессовых ситуациях может совсем отключаться, - Мохиндер сделал глоток из своей кружки, достал портсигар и разочарованный, не обнаружив там сигарилл, закрыл обратно, - Одну минуту, Алексей Григорьевич…

Мохиндер встал из-за стола, и вышел во двор, через пару минут он зашел в избу с подкуренной папиросой в зубах, сел обратно за стол и продолжил:

- Такой весь из себя аскет и варяг, но всё-таки, к счастью для меня, ничто человеческое Полю не чуждо. - Мохиндер сделал длинную затяжку и выпустил клуб густого сизого дыма над нашими головами, - Поймите, доктор, если бы Поль не знал меня лично, то уверяю, дробовик бы он пустил в ход, как только вы убрали силовое поле. И дальше таких ситуаций может быть всё больше и больше.

- Ну, я видел, что при помощи местных девайсов люди могут со мной говорить. Корявенько, конечно, но в целом понятно - сказал я.

- О, нет. Это конечно полезная штука, но для туристов. Местные смартфоны помогают распознавать любой язык, и благодаря встроенным в руки пользователя чипам дают возможность общаться иностранцам друг с другом. Но это всегда выходит неправильно с точки зрения грамматики. Мы же с Дипали общаемся с вами так, будто выросли в одном городе, потому что мы менталисты. Мы можем понимать любой язык, который хотя бы раз услышим. Плюс лично я могу ещё на не очень большом радиусе заставить всех понимать друг друга на какое-то время. Но ни первое, ни второе не решит проблему качественно.

- И что вы хотите сделать? - насторожился я.

- Я хочу научить ваш мозг этому превосходному навыку - ответил, улыбаясь, Мохиндер.

- Звучит как-то угрожающе, - насторожился я и встал со стула.

- Не переживайте, это займет не больше 5 минут, войдя в вашу ментальную кору, я попробую направить часть, имеющуюся в вас энергии… - стал тараторить Мохиндер.

Но я не стал дожидаться ответа и резко парировал его разъяснения:

- Да, перестаньте! Перестаньте пожалуйста! Неужели вы думаете, что от того, что сейчас проговорите это всё, я резко сяду к вам на колени и попрошу пошарить у меня в башке?!

- Алексей Григорьевич, вам не о чем переживать… - попытался подбодрить меня Мохиндер.

- Мохиндер, вы явно ни черта не поняли! Я до сих пор не верю во всё происходящее, викинги, маги-волшебники, ФСБешники из царской России, молнии ещё эти. Это чушь какая-то…

Я сел на стул и молча выпил весь эль из кружки залпом, хорошенько отчеканив ею по столу.

В это время как раз зашёл поль с охапкой дров в руках:

- Мохиндер, а ты чего сидишь? Смотри, как пить надо! Эх, интеллигенция тощая!

Здоровяк швырнул деревяшки на пол и небрежно махнул в нашу сторону рукой. Выходя из избы, он кинул в проброс:

- Мохиндер, налей из кувшина Алексу ещё выпить!

Мохиндер послушался Поля, я тоже не возражал. По-моему, сейчас это то, чтобы было мне очень нужно, после этих трёх дней приключений.

Некоторое время мы сидели молча, потягивая напиток из кружек.

Да, вряд ли Мохиндер мог хоть как-то меня понять. Для него сверхспособности, политические интриги и смерть людей от оружия - обыденность. А для меня, это всё какой-то странный не заканчивающийся сон.

Я пока не разобрался, кто же такой этот загадочный харизматичный черноволосый мужчина, и чьи интересы преследует. Рассказы о том, что он за мир во всём мире, на меня, конечно, впечатления не производят. Чаще всего самые добродушные намерения высказывают самые свирепые тираны. Но я вижу, что он занимает не последнее место во всём, что происходит вокруг.

Мохиндер потушил папиросу в металлическую пепельницу в виде свернувшегося калачиком дракона и, тут же закурив следующую, заговорил:

- Алексей Григорьевич, не думайте, что вы такой весь из себя уникальный, - он сделал долгую затяжку, чуть прищурившись от едкого дыма папиросы, - Да-да, доктор, вы не первый, и не последний, кто оказывается в такой ситуации. Просто вам не повезло попасть в центр событий мирового масштаба, но зато повезло оказаться рядом со мной.

- Я сейчас вместе с вами бегу сам не знаю от кого, куда и зачем. Вы уверены, что это везение? - усмехнулся я.

- Конечно. Это дикая удача, дорогой мой друг! Вы даже не представляете сколько по нашему и вашему миру ходит вот таких вот путешественников через время и пространство, многие просто кончают себя прыжком с моста или какого другого высотного сооружения. Просто от того, что не могут понять, что с ними происходит.

Заметив скепсис в моём взгляде, Мохиндер тут же осёкся:

- Да, конечно, вы возразите, что тоже ни черта не понимаете, но, как ни крути, у вас есть рядом человек, который верит вам, не пытается убить, сдать в психушку, а верит, и обещает помочь. По-моему, это дорого стоит.

Мохиндер отпил из своей кружки и вновь сделал долгую затяжку папиросой.

- А почему я должен поверить вам? - не унимался я, перебирая пальцами кружку на столе.

- Не должны. Вы вольны делать, что хотите. Я вам об этом сказал, ещё в храме, перед тем как уехать оттуда, - развел руками Мохиндер.

- Как будто у меня был выбор… - с досадой процедил я.

Мохиндер резко встал из-за стола, потушил очередную папиросу в пепельницу и смотря куда-то в сторону, обратился ко мне:

- Что вы заладили с этим выбором, как девчонка на сеновале?! У вас есть выбор, либо помочь и надеяться, что вам помогут в ответ, либо уйти и искать червоточину самостоятельно, чтобы вернуться домой. Да, оба варианта не завидные, ну, а когда в жизни бывал выбор между шоколадкой и пряником?

Мохиндер остановился, будто ожидая от меня ответа. Затем чуть поправил на себе уже сильно помятый костюм и сел за стол, залпом опрокинув в себя остатки эля в кружке.

Я молчал, мне нечего было ему возразить. И, наверное, копания в моей голове – это мелочи по сравнению с тем, что в целом твориться вокруг меня. Но мне всё равно почему-то было трудно легко отдать свой разум на растерзание этому человеку, пусть и вроде как с благой целью. Ведь на самом деле он прав, без знания языка, в самый ответственный момент я могу всё запороть. А если у него не получится? Ошибётся, не справится… Что тогда? Если я правда сойду с ума?

Наше молчание продолжалось несколько минут, я всё гонял в своей голове все “за” и “против”, и наконец обратился к Мохиндеру:

- Я точно не стану олигофреном после ваших процедур?

- Ну, пока никто не жаловался. Хотя, конечно, когда интеллект падает до уровня олигофрении, может и жаловаться перехочется, - отшутился в ответ Мохиндер.

- Ладно, деваться всё равно некуда. Давайте решать ваш языковой барьер, - махнул рукой я и допил свою кружку эля.

Мохиндер резко приободрился и, хлопнув в ладоши, сказал:

- Отлично! Мне на эту работу, конечно, было бы хорошо, чтобы Дипали поддержала меня. Всё-таки это не рядовое двиганье стульев или овладение чужим телом на короткое время. Но тут, уж… - Мохиндер бросил взгляд на топчан, где мирно, как будто не дыша, спала Дипали, - …работаем с чем есть. От вас, доктор, потребуется лишь просто лечь на пол, расслабиться и доверится мне.

Глава 21

После недолгих объяснений от Мохиндера, я лег на пол лицом вверх, раскинув чуть в стороны руки и ноги. Мохиндер сел у моего изголовья на колени и положил обе руки на моё правое запястье.

- Закройте глаза, Алексей Григорьевич, и постарайтесь вспомнить самый светлый момент в вашей жизни, - спокойным размеренным тоном произнес он.

Самое главное, что поведал во время инструктажа Мохиндер, это то, что воздействие на мой головной мозг будет очень сильным, все чувства обострятся в сотни раз, особенно это касается ассоциативного мышления, а также воспоминаний. Поэтому лучше всего думать о самых приятных вещах. «Но в любом случае, эффект может быть непредсказуемый, так что будьте готовы ко всему, док» — это последнее, что он мне сказал.

Вот тебе и 5 пустяковых минут. Но отступать уже было поздно, тем более что мне и вправду может смертельно помешать незнание языка дальше.

Закрыв глаза, я решил думать о детстве, когда мне было лет 10, и я бегал по двору ещё сносного вида хрущёвок. Лето, яркое солнце, пахнет полынью и жженой травой. Мир так огромен, и он весь мой! Всё только начинается!

И действительно, Мохиндер был прав, первые секунды мне мешало погрузиться в мысли четкое ощущение каждой ворсинки шкуры на полу под своим телом, не знаю как, но я тут же смог их сосчитать - триста семьдесят две тысячи пятьсот девять. Звуки вокруг слились в один гулкий шум, я чувствовал биение сердца своего экзекутора, слышал, как шуршит его кожа при дыхании и сокращаются мышцы, но я не мог сконцентрироваться и выделить хотя бы один звук, всё вокруг звучало в медленном гулком тоне.

Затем в один момент я будто физически оказался на ветке ивы. Той самой раскидистой ивы, на которой провёл половину своей юности. Рядом с деревом стояла, до боли знакомая, белая трансформаторная будка, на которую мы иногда залезали по этому дереву, вызывая неимоверный гнев местных старушек, каждый раз пытающихся нас оттуда согнать. Солнце было высоко в небе, я ясно ощущал запах лета, детского беззаботного лета.

Я соскочил с ветки на землю, приземлившись на корточки, сухая песчаная пыль окатила мои ноги. Боже! Неужели я опять здесь?! Как это прекрасно!

- Лёха! Лёх! Иди сюда скорей! - знакомый детский голос позвал меня.

Я поднял от земли глаза, в метрах 5-ти от меня стоял рыжий мальчишка 8-10 лет, одетый в футболку и шорты, а через плечо перекинута старая отцовская военная походная сумочка, он держал в руках деревянную палку, конец которой был измазан какой-то чёрной вязкой жижей, то и дело капающей на траву. Я быстро встал, подбежал к нему и спросил, даже не задумываясь:

- Пашка, что это у тебя?.

- Погляди, - Пашка обеими руками поднял вверх палку и стал крутить ей как шампуром на мангале, радуясь от того, как вязкая чёрная субстанция перекатывается и стекает на землю, - Это гудрон. Дворники оставили походу. Ещё горячий!

- Дай мне тоже попробовать! - начал я.

Я попытался выхватить палку из Пашкиных рук, но он отпрянул от меня и закричал:

- Эй, возьми себе сам! Чего к моей дубинке лезешь? Тут вон дофига этого добра.

Он показал на чёрное от сажи и опрокинутое на бок металлическое ведро, из которого часть чёрной массы медленно вытекала.

- О, круто! Сейчас я тоже себе сделаю, - сказал я и побежал на поиски подходящего куска дерева.

Мне повезло больше, чем Пашке, неподалёку я нашёл кусок прямоугольного деревянного бруса, наверное, отломок от какой-нибудь старой оконной рамы. Вернувшись к Пашке, я сел на корточки и тут же окунул своё орудие в ведро, чтобы хорошенько измазать в гудроне.

- Паш, выходи завтра тоже погулять, а? - не отрываясь от важного дела, спросил я.

- Я же тебе говорил, мы уезжаем в обед, меня никто не выпустит, бояться, что опоздаем.

Я почувствовал дикую тоску, такую взрослую, не очень свойственную для ребенка, как мне тогда казалось. Но сейчас мой нынешний взрослый разум, который на эти счастливые минуты ковыряния в чёрной смоле куда-то улетел, и остался лишь 9-ти летний пацан Лёха. И я вновь осознал всю горечь расставания с лучшим другом, которого знал, чуть ли не с рождения. По крайней мере, с его рождения. Как рассказывали наши родители, мы с ним вместе тусили почти с пеленок, хоть он и был на полгода младше меня. Мой лучший и дорогой друг. И вот он уезжает, на 2-3 года года. А кто знает, может и насовсем... У отца какой-то новый контракт, сулящий хорошие деньги, и конечно на маленький мир 8-ми летнего мальчика в таких ситуациях плевать.

Конечно, он будет иногда приезжать сюда к бабушке с дедушкой. Но это будет очень редко. Как же тоскливо! Как раздирает моё маленькое сердце обида на весь этот мир! За что? Почему он уезжает? Почему он не может остаться здесь, у бабушки в конце концов. Это же родителям надо ехать, а у Пашки тут всё схвачено - друзья, школа, наша секция бокса. Мы были лучшие, с кем теперь в спарринг вставать? Все остальные дохляки. Тут хоть интерес какой-то был.

- А когда ты приедешь теперь? - чуть закусив губу, чтобы не дать себе заплакать, спросил я, всё так же ковыряя ведро с гудроном.

Ком предательски подкатывал к горлу, и сил это сдерживать оставалось всё меньше.

- Не знаю. Может на осенние каникулы. Но мама говорила, что там всего неделя, и если и поедем, то только если у меня не будет троек в четверти. Ты долго ещё дубинку мучить будешь? Пойдём поиграем во Властелина колец.

- Ага, уже почти всё, - пробормотал я и незаметно утёр левой рукой всё-таки выступившую слезу.

Не знаю, что чувствовал тогда Пашка, вернее я тогда не знал. Потом, уже когда лет через три года они вернулись обратно, он рассказал мне, что, когда пришёл домой, закрылся в своей комнате и со слезами на глазах кричал родителям в дверь, что никуда не поедет. Что ему совсем не нужна никакая Москва, ему и так хорошо здесь, и будет жить он у бабушки.

Но тогда я этого не знал, и от такого обыденно-спокойного поведения лучшего друга мне становилось ещё более одиноко. Внутри было ощущение какого-то предательства. Никто нас не учил показывать эмоции, а даже наоборот, учили их скрывать. Вот и мы с Пашкой, два самых близких друг другу человека по своей детской неумелости делали вид, что нам всё равно, что дружбе нашей приходит конец, и сегодня наше последнее приключение в этом знакомом до последнего камушка дворе. По крайней мере мы так думали, что оно последнее...

Мы пошли на любимую гору. Гора это конечно только название, по сути это была уже за многие годы притоптанная земляная насыпь высотой метра два, оставшаяся после какого-то капитального ремонта труб ещё много лет назад. Пока мы шли, тоска всё больше накрывала меня, я стал чувствовать, что мои ноги становятся ватными, тяжёлыми, мне трудно дышать, горечь и жжение в груди. Я остановился.

- Чего ты встал? Мы ещё не дошли - возмутился Пашка и укоризненно посмотрел на меня, - Мне домой скоро, пойдём, а то не успеем поиграть!

Я сел на бордюр тротуарной дорожки и стал своей дубинкой ковырять землю:

- Не хочу я никуда идти. Ты уедешь завтра, а я что буду делать? С кем на тренировку пойду? Неправильно это всё. И почему вообще вы сейчас уезжаете? Ещё середина лета только, в школу нам не надо, могли потом, в сентябре поехать.

- Ты думаешь я хочу что ли?! Мы же ещё на карьер даже не успели сходить с тобой. Помнишь Веталь рассказывал? Там говорит всё в песке, он рассказывал, что рондат и фляк там делал, и даже если упадёшь, не страшно, песок мягкий.

- Заливает он! Ещё скажи стрекосат! Рондат может и можно, это любой дурак сделает, а фляк он не умеет, - возмутился я.

- Да, какая разница, мы-то умеем! Представь, как круто там можно было попрыгать.

- Вот и я про это. А ты уезжаешь. Один я не пойду туда. Чего там одному делать? - заворчал опять я.

- Ты не пойдёшь, потому что боишься далеко так от дома уходить сам, что родители поругают.

- Ничего я не боюсь! Сам ты боишься, понял! - я вскочил и обиженно ударил дубинкой по асфальту, да так, что уже застывший гудрон немного откололся от неё.

- Да, ладно тебе, я бы тоже один не пошёл. Если родители узнают, то так влетит, а вместе хоть не так обидно, - Пашка вдруг немного замялся, а потом посмотрел на меня и сказал, - Ты это, пообещай мне, что не пойдёшь с Веталем на карьер, а? Давай осенью, когда приеду, сразу вместе туда сходим, ещё тепло будет.

- Давай, - согласился я.

- Так обещаешь?

- Да, обещаю, сказал же, - я опять сел на бордюр, - Чё мне твой Веталь, он не лучший друг мне. Не хочу с ним никуда ходить.

Пашка сел рядом со мной и начал копаться в своей сумочке. Он всегда брал её с собой, и постоянно что-то туда складывал. Наконец он достал оттуда свёрнутый в круг чёрный ремень и протянул мне:

- Смотри, чё у меня есть?

- Ну, ремень. И что?

- Да, ты раскрой его, раскрути!

Я скрутил ремень на всю длину и на его конце на лицевой стороне увидел три красиво выпечатанные на коже буквы “Д. П. К.”

- Он настоящий? Кожаный? - спросил я.

- Ага. Это папа купил и буквы сделал, - горделиво произнес Пашка и забрал у меня из рук, - А буквы это мои инициалы. Видишь, “Д. П. К.”

- Что это такое инициалы? - не понял я.

- Ты че не знаешь? Это типа имя, фамилия и отчество. Вот. Я Дорофеев Павел Константинович - получается “Д. П. К.”.

- Ааа, знаю конечно! Забыл просто. А у меня как тогда будет? - спросил я.

- А у тебя вот, - и Пашка достал из сумки второй скрученный в круг кожаный ремень коричневого цвета, - Держи, папа и тебе сделал.

- Ого, круто! Спасибо! У меня тоже буквы есть? - сказал я, разматывая свой подарок, не веря своему счастью.

- Да, видишь “А. Г. А.” - Алексей Григорьевич Антонов. У тебя наоборот папа сделал, потому что сказал, так красивей смотрится.

- Только эти ремни длинные какие-то. Как их носить? - спросил я, попутно примеряя на свой талии.

- Кожаных ремней на нас на рынке папа не нашёл, а буквы только на кожаных можно сделать. Сказал, подрастём и будем носить. Я хотел шилом себе дырок ещё наделать, но он не разрешил, испорчу говорит.

- Мгм… - промычал я в знак согласия.

- Ну, что мы пойдём на гору? С этими ремнями и дубинками можно что-нибудь придумать, - вставая с бордюра, предложил Пашка.

- Ага, пошли, давай только через палисадник пойдём, - сказал я.

Вся тоска куда-то в миг улетучилась. Я глубоко вдохнул этот воздух с привкусом детского лета. Как же хорошо… Как же…

Голос Пашки стал куда-то от меня отдаляться, а его фигуру застлала белая пелена, слепящая своим сияньем, что я закрыл лицо руками. И будто… уснул.

Не знаю, сколько я в итоге проспал, но когда чей-то встревоженный голос пытался меня разбудить, вставать никак не хотелось. Я бы был готов ещё целую вечность так лежать.

Я открыл глаза и увидел над собой озабоченное лицо Дипали:

- Живой, - девушка с облегчением выдохнула, - Вы понимаете меня, Алексей Григорьевич?

- Да, понимаю… Чего вы нависли надо мной, дайте я встану

Немного отпрянув от девушки, я поднялся с пола.

За столом сидел Мохиндер и закуривал очередную папиросу.

- Ну, и пощекотали вы нам нервы, Алексей Григорьевич! - с растерянной улыбкой сказал Мохиндер.

По закатанным рукавам его белой рубашки и усталому виду казалось будто он всё это время колол дрова с Полем, а не копался у меня в голове.

- Выглядите вы неважно, - усмехнулся я.

- Скажите спасибо, что вы вообще можете видеть, как я выгляжу.

- А что, собственно, случилось? Что-то пошло не так? - начал беспокоиться я.

Мохиндер сделал невнятный жест руками, затянул едкий дым и спросил:

- О чём вы думали, когда мы начали процедуру? Какие воспоминания вам пришли в голову?

- Про детство. Я стал вспоминать, как хорошо и безмятежно было в детстве, летом. Вы же сказали, вспомнить что-то хорошее. Вот я и…

- Ну, да, да. То есть про детство вообще, или всё-таки что-то конкретное? - со сдерживаемой нервозностью спросил Мохиндер.

- Ну, сначала вообще, а потом конкретное воспоминание появилось.

Я невольно кинул взгляд на Пашку, вернее на Поля, который стоял, нахмурившись, рядом с очагом, не отводя от нас взгляд. Мой разум никак не хотел принимать, что передо мной не мой лучший друг, а какой-то неведомый скандинавский лекарь, такое феноменальное внешнее сходство у двух этих людей

- Да, что такое? Мне кто-нибудь объяснит? У вас не получилось? - напрягался я, озираясь то на Мохиндера, то на растерянную Дипали.

Мохиндер немного улыбнулся, выпил из кружки, затушил папиросу и заговорил:

- Всё получилось, просто вы видимо выбрали какое-то очень яркое и эмоциональное переживание, которое чуть не убило нас обоих. Слава всем варяжским богам, что за минуту до того, как нас могло разорвать вашей энергией в дом вошёл Поль и разбудил Дипали, которая немного подпитала меня, что позволило мне удержать вас. Ну, да ладно. Лучше скажите, как думаете, на каком языке вы сейчас говорите? - спросил Мохиндер.

- Не знаю, слышу, как русский. А что не на нём?

- Нет, вы говорите на хинди, - сказал Мохиндер.

Вдруг Поль громогласно проговорил:

- Så sluta med ditt snack. Du är i mitt hus, så tala det språk jag förstår!

- Paul, var inte arg på oss. Vi lär Aleksey Grigorievich att förstå andra språk. Ge oss ett par minuter. - не задумавшись ни на секунду ответил максимально тактичным тоном Мохиндер.

- Bra, - уже мягче и спокойней ответил Поль.

- Поль, начинает беспокоится, что не понимает нас. Но это дело поправимое, - обратился уже ко мне Мохиндер.

- Дело в том, что я его тоже не понимаю. Выходит, что умение не на все языки распространяется? - засомневался я.

- Нет, абсолютно на все. Просто пока вам нужно будет прилагать некоторое осознанное усилие, прежде чем перейти на другую речь, - ответил Мохиндер, - Как бы вам это объяснить…

- Хранитель, разрешите я попробую, - вдруг заговорила Дипали.

- Да, давайте, Дипали, я честно уже сильно вымотан, - согласился Мохиндер, встал со стула и хлопнул легонько по спине Поля, бросив ему что-то ободряющее на его языке.

В свою очередь мы с Дипали сели за стол, и она начала объяснять:

- Я думаю, вам будет понятней, если мы вспомним медицину. У нас есть речевой центр, который преобразует услышанную речь в нервные импульсы…

- Правильней было бы сказать, что он преобразует слуховые сигналы в нейронные коды слов, которые, в свою очередь, уже активируют образы или понятия подходящие к ним, - не удержался, чтобы поправить, я.

Дипали чуть наигранно улыбнулась и продолжила:

- Да, именно к этому я и веду. Казалось бы, нам нужно учить слова, откладывать их значение в долговременной памяти, чтобы потом понимать и воспроизводить. Но при этом мы без труда можем понять, что речь — это речь, даже если она происходит на непонятном нам языке.

- Тут, как раз для ученых уже давно ничего нет удивительного, всё-таки доказано, что за человеческий язык отвечает не только речевой центр, есть активности и всей лобной доли, и височной. Всё-таки процесс немного сложнее, чем кажется на первый взгляд. - добавил я.

- Именно так! - улыбнулась Дипали, - Варианты языков не бесконечны, они ограничены нашей полостью рта, голосовыми связками - в общем, нашим инструментом звукоизвлечения. И ваша задача проста, услышав первый раз чужой язык, дать мозгу обработать закономерности услышанных звуковых комбинаций, сопоставить с тем, что уже умеете вы, и преобразовать в понятную информацию для вас. Только и всего.

- Вы же понимаете, что это звучит совсем не только и всего? - съёрничал я.

- Я это вам рассказала, чтобы вы поняли основную суть, что нужно вам потребовать от вашей черепной коробки, - Дипали демонстративно постучала пальцем себя по голове, - А на деле нужно просто расслабиться, абстрагироваться от всего. И ваша голова всё сделает сама.

- Хорошо, допустим, а как я пойму, что уже сам могу говорить на другом языке.

- Обычно, если сказать несколько новых фраз и на пару секунд замолчать, будут странные ощущения на языке. Мышцы всё-таки не привыкли, - Дипали пожала плечами.

Я замолчал. И вдруг действительно почувствовал эти странные ощущения, не то легкое онемение, не то будто язык стал чуть больше. Я только сейчас осознал, что всё это время говорю на хинди, при этом абсолютно не думая об этом.

- А как мне переходить с одного языка на другой? - спросил я.

В это же мгновения от радужки глаз Дипали сверкнули еле заметные искры, как тогда при первой встрече:

- Этому нужно будет немного поучиться, здесь нужно небольшое сосредоточение. Но со временем, вы сможете это делать почти не задумываясь, как кататься на велосипеде. Сейчас, кстати говоря, вы вернулись на русский.

- Вау! Звучит это всё конечно странно…

Но моё недоумевающее восхищение прервал Поль, нависший над столом своей грузной фигурой и обратившейся строго к нам:

- Долго вы ещё будете болтать, господа?

- Думаю, что мы закончили, - улыбнулся я. Его речь стала мне понятна, а это значит, что Мохиндер всё сделал правильно, пусть и объяснения Дипали всё равно не дали мне полной ясности, как этим умением правильно управлять.

- Вы быстро учитесь, доктор! - одобрительно улыбнулась Дипали.

- Вот и хорошо, и чтоб больше никакой тарабарщины в моём доме! - продекламировал Поль, а затем обратился к Дипали, - Ты, кстати, пошла бы к своему суженому, вон уже приходить в себя стал. Добрые женские руки как ничто больше нужны человеку в такие моменты.

Глава 22

День подходил к концу. Дипали ни на минуту не отходила от пришедшего в себя Омара, которому мы помогли перебраться с пола на топчан. По заверениям Поля он был полностью исцелён, на мой вопрос о том, что не имеет ли смысл ему пропить курс антибиотиков, всё-таки открытая рана в течении многих часов, есть риск развития сепсиса, грузный варяг лишь гулко рассмеялся. А затем сказал, что “вся эта хрень для недотёп из городских больничек, а у истинного лекаря главное средство от всех болезней в голове”. Он заверил меня, что об инфекции я могу не беспокоиться, так как прежде, чем “сепарировать” системы органов, он предусмотрительно уничтожил все "патогенны", никак не затронув нормальную "микрофлору" человека.

Всё-таки странный этот здоровяк, с его речью и вроде как простоватым нравом никак не вяжутся слова “сепарировать”, “патогенны” и “микрофлора”, а именно так он и сказал. Но больше всего меня позабавило его снисходительное отношение ко всем обычным врачам, не обладающим исцеляющей энергией мысли. Я вроде как тоже к таким отношусь, но это меня не сильно задело, наверное, сказывается тот факт, что я и сам с недавних пор одарённый, да ещё, по заверениям Мохиндера, необычайно сильный.

Чтобы Мохиндер не рассказывал о равноправии и исключительно заботливом отношении большинства особенных к своим менее везучим товарищам, всё-таки в их поведении чувствуется некое высокомерие по отношении к простым людям, хоть тех и большинство.

За этот тяжёлый и насыщенный на события день мы все очень устали, и поэтому было принято решения отложить обсуждение дальнейших действий до утра, всё-таки, если и нужно спасти этот мир, то лучше делать это на свежую голову. Не выспавшийся супергерой хуже пьяного доктора.

Только Поль был бодр и даже как-то стал добрее что ли. И как Мохиндер не пытался, но отвертеться от совместного ужина из зелёного супа и кабаньих варёных рёбрышек под парочку кружек домашнего эля он не смог, собственно, как и я.

- Для варяга нет ничего хуже, когда гость ляжет спать не сытым и в кровати, а не уткнётся головой в тарелку от выпитых напитков! Не гневите меня и не позорьте перед Одином, сказал пир, значит пир! - строго и безапелляционно сказал нам Поль, Мохиндер на это как-то ехидно улыбнулся, - Правда немного скромный он будет. Но всё равно, садитесь за стол, сейчас всё подам и присоединюсь к вам. Без женской руки сложно мне одному всё это.

Дипали уже было хотела встать, чтобы как-то помочь ему, но Поль строго сказал ей садиться обратно к Омару, и что, мол толку от неё здесь будет немного, “чем больше поваров, тем хуже суп”.

Как самый настоящий радушный хозяин, Поль не дал нам ждать его за пустым столом, а поставил каждому по кружке наполненных элем, и по центру стола поставил большой глиняный кувшин литров на пять со словами: “Прислужников в моём доме давно не водится, так что гости дорогие, поухаживать самим за собой придётся. Только смотрите, не давайте напитку греться, плохая примета это, да и пить невозможно потом.”

Мы с Мохиндером переглянулись друг на друга, всё-таки в наши планы не входило напиваться до беспамятства, да и по одной такой кружке мы уже уговорили в начале, но хозяин был непреклонен. Всё приготовление ужина заняло у него около часа, Поль что-то суетился у огня, и периодически подставлял всё новые и новые тарелки, то с лепешками, то с печеными овощами, то откуда-то вытащит крупно нарубленные кусочки разных твёрдых сыров. А потом вообще кинул на стол 4 пачки чипсов, и, увидев мой удивлённый взгляд, сказал, улыбаясь:

- Ты думал, Алексей, что я совсем от мира изолировался и головой тронулся? Нет, я просто привык жить по-простому, аскетично, так сказать. И я вижу беду и погибель в том, что сейчас происходит в мире, в том числе и тот быт, которым живут нынешние люди. Пусть меня назовут борцом с неведанным элитаризмом, но я правда считаю, что необходимо вернуть равноправное общество в этот мир, как было раньше, но без автократии конечно. Но я не борец, хоть и росту немалого, поэтому мне легче быть тут одному, не видя и не слыша всего, что делают нынешние одарённые у власти. Правда вот чипсы — это моя слабость, и я не могу без них. Редко в город выбираюсь, но если, уж, поеду, то беру сразу килограмм десять, чтобы надолго хватило.

Анна Романовна во время моей ординатуры всегда меня учила не пренебрегать мелочами, ведь в них чаще всего кроется вся суть. И здесь в этой, казалось бы, ничего не значащей сцене с чипсами я теперь очертил для себя основную суть этого варяжского богатыря. Скорее всего это был успешный врач, ну, или целитель, который возможно даже получил какое-то профильное образование, ну, по крайней мере не без образования как такового он был точно. Можно было сделать такой вывод из его речи, в которую то и дело врезались медицинские термины и разного рода не простые слова, а порой даже вполне великосветские обороты. И вот он разочаровался во всём, что вокруг него и поэтому просто решил закрыться, не в силах что-топоменять, или просто из-за нежелания делать такие попытки.

- Так, чего эль не пьёте? Такого напитка нигде нет на всей Земле! Поднимите же кружки и до дна за хозяина этого дома, коль вам не тягость быть у меня, - бросил вдогонку Поль, закончив свой краткий ликбез по отношению к нынешней мировой политике.

Делать нечего, обижать такого большого во всех смыслах человека не хотелось, пришлось выпить. Варяг тут же наполнил наши кружки доверху новой порцией эля и напомнил:

- Говорю же, не давайте напитку греться!

И так было почти каждый раз, как Поль подходил к столу с новой закуской или каким-нибудь набором вилок и ложек - мы получали от него наказ выпить, то за изобилие этого дома и наших домов, то за Тора, то за Одина, то за мир во всём мире. Последнее конечно мало вяжется с исторической риторикой варягов, но и Поль особенный варяг. Надо сказать, что он и сам время даром не терял, потому что последующие разы он подходил к нам не только с новой порцией угощений на ужин, но и с кружкой в руках, наполненной домашним напитком, и вместе с нами с удовольствием делал несколько мощных глотков.

Когда наконец рыжебородый здоровяк поставил на стол большую тарелку с выложенными на ней аппетитным кабаньими рёбрами, мы все трое были уже достаточно “навеселе”. Поль наконец встал у нашего стола, поднял свою кружку вверх и громогласно крикнул:

- Скёль!

На это мы все вместе крикнули ему традиционное варяжское “скёль” в ответ, включая где-то из другого конца комнаты улыбающихся Дипали и Омара, которых Поль тоже не обделил ужином, правда пить эль сегодня не разрешил, а налил им лимонный напиток.

Конечно, Поль сильно слукавил, когда сказал, что пир будет скромным. Стол ломился от бесчисленного множества разных закусок, соусов, первых, вторых и третьих блюд, а самое главное бесконечного количества эля. Сидели мы очень долго, в какой-то момент, пришлось даже прибегнуть к знаменитому способу освобождения места в желудке для дальнейшего пира. Надо сказать, что это помогло немного отрезвиться, правда ненадолго, так как следующие кружки эля не заставили себя долго ждать.

Конечно, за такой пьянкой мы много разговаривали, вернее больше говорил Поль, а мы слушали. Не очень крепкий, но в больших количествах алкоголь из малословного грозного варяга, превратил Поля в залихватского болтуна с ворохом самых разных историй, даже речь его как-то стала попроще что ли, без этих всех викингских оборотов. Впрочем, это всех устраивало.

В одной из них даже появился Мохиндер, ещё «совсем сопляк», как сказал Поль:

- Это сейчас он важная птица, смотри на него, выпили все одинаково, я специально за ним смотрел, - Поль прищурился и показал пальцем на его кружку, - Но мы с тобой еле язык ворочаем, а этот хоть бы что. Я знаю, что в башке у него сейчас ураган творится, мой эль любого менталиста снесет, но только Мохиндер, умеет держать себя. А тогда он был ещё пацан, сколько тебе было?

- Ох, Поль, не начинай, прошу! Зачем доктору эта история? Тем более я и правда был совсем юн, можно сделать скидку, - стал, улыбаясь, отнекиваться Мохиндер.

- Да, ладно тебе, посмеёмся вместе от души! Ну, сколько? 13?

- Пятнадцать, Поль, мне уже было пятнадцать лет, - Мохиндер достал папиросу и закурил.

- Ох, тогда о скидке не надейся! Ахахаха! - Поль рассмеялся во весь голос.

Я посмотрел в сторону топчана, где уже давным давно мирным сном спали Дипали и Омар в обнимку, никак не реагируя на наш шум.

- Алексей, ты только представь, здоровый пятнадцатилетний лоб, естественно гормоны бьют в голову во всю, так ещё не в простую голову, а голову сильного одарённого! - Поль многозначительно поднял указательный палец вверх, - Тогда мы жили на окраине города, наши дома были рядом. И вот Мохиндер в одно летнее утро приходит ко мне и говорит, мол, помнишь девчонку по имени Марго, которая классом старше нас учится? Я говорю, помню конечно, рыжеволосая, как и я. Уже всё при ней - и грудь, и задница что надо, характер правда вздорный, любила общаться с пацанами постарше, из универа, который рядом с нашей школой был. Говорила, “мои сверстники ещё такие дети”, ой, ой, ой, ну не могу, - Поль забавно сманерничал.

Его габариты и грозные черты лица прибавляли комичности кривляниям, мы не выдержали и искренне рассмеялись, даже Мохиндер, который явно пересказ этой истории от Поля слышал далеко не в первый раз.

- Да, именно так она себя и вела, не будь у тебя такой густой бороды, я бы даже издалека, наверное, спутал бы вас, - подшутил над другом Мохиндер.

- Ну, так вот, и мне значит Мохинедер говорит, хочу её на свидание пригласить, вернее уже пригласил, а она взяла и согласилась, сегодня вечером, говорит, идём ужинать. И чё с ней теперь делать, говорит, я не знаю. Эта ж мадам привыкла со старшеками водиться, они ее на вечеринки звали, по кафешкам водили. Хвастала, что шампанское пила и для неё теперь это самый любимый напиток, да ещё с дальневосточными креветками чтобы был.

- Ох, Поль, ты уже подходишь к сути, может не стоит? - полушутя заморщился Мохиндер и подлил каждому ещё немного эля в кружки.

Поль лишь только отмахнулся от Мохиндера с азартной улыбкой и продолжил:

- Да, креветки самый сок! Тогда у нас были очень хорошие отношения с только-только сформировавшейся Российской империей, и они нам стали поставлять гигантскими партиями эти свои креветки, прям мода была на них. Во всех кино, рекламах и шоу. Знаменитости, и богачи их ели, запивали шампанским. И вот наш герой позвал девчонку, которая якобы уже всё это пробовала. Денег у нас конечно же на это нет, родители простые рабочие, причём, что у Мохиндера, что у меня - они были без дара. Жили мы нормально, но шампанского с креветками в домах не было, а карманных денег на ресторан не хватит…

Тут моё любопытство взяло верх над историей Поля:

- То есть от обычных людей, могут рождаться такие сильные носители энергии мысли?

Мохиндер с небольшим недовольством и скукой стал объяснять:

- Да, я уже говорил вам, доктор, что генетической составляющей тут нет, и на интенсивность энергии мысли это тоже никак не влияет. Вообще, многие у нас считают, что именно это и послужило причиной развала созидательного мирового порядка, когда одарённые дети простых людей посчитали, что их родителей и их самих всю жизнь притесняли одарённые династии. Хотя при этом все блага в общем доступе, и как таковой бедности не было, сколько пользы принёс, столько и получил. Но их это не устраивало, они встали на защиту простых людей, которые не могли конкурировать с особенными по количеству благ, так как для них просто было невозможно сделать столько работы и такого качества.

- Кончай, Мохиндер, тебя разве про это спрашивали? Опять в политику нас унесешь! - резко буркнул Поль в сторону Мохиндера, а затем повернулся ко мне и с улыбкой продолжил, - Короче, пришёл он ко мне и говорит, спасай, я хочу, чтобы она меня в конце свидания поцеловала, но для этого мне нужны шампанское и креветки. Стали репу чесать… В ресторан пойти денег нет, купить шампанское не выйдет, просто не продадут, уже тогда были чипы.

Поль бегло показал на внутреннюю поверхность запястья, на обеих руках были линейные продольные рубцы.

- Да не смотри ты так, - ткнул меня в плечо кулаком варяг, - Да, я от своих избавился, как только решил в отшельники податься. В общем, спорили мы с ним около получаса, своровать с магазина это добро или нет. Я был за, но Мохиндер говорил, что это вообще-то аморально, да и один хер поймают. В какой-то момент я плюнул и сказал ему, иди тогда раков налови и вместе с фенни сидите жрите.

- Фенни — это такая водка из пальмового сока и плодов кешью. У нас очень популярный и бюджетный напиток, - уточнил Мохиндер.

- Ага… И тут пацана осенило! Мохиндер как заорёт, “ты гений, гений”! Неси сюда фенни, шампанское делать будем! А мой отец любил варить домашний фенни, много кто тогда его делал. Я вот как-то всё же наш традиционный эль люблю, а вот он так любил всё Бхаратское, что и брагу их делал. Где-то в погребе нашли мы закрытый глиняный кувшин двухлитровый. Мохиндер взял несколько больших кусков углекислого льда и кинул туда. Говорит, смотри, мы разбавим крепость алкоголя и ещё загазируем. Чем не шампанское? А цвет браги у отца был как раз желтоватый, так что действительно на вид было похоже. Но пробовать мы не стали сразу, ведь нам ещё нужно достать где-то креветок. Тогда мы решили воспользоваться ментальной силой главного героя. На помойке нашли упаковку из-под этих самых креветок. Больше часа все баки обшаривали, воняло от нас страшно, но цели достигли. План был такой: мы с Мохиндером заходим в рыбную лавку, где как раз торговали продуктами из России, дожидаемся, когда кроме нас никого не будет, Мохиндер заговаривает ей зубы, попутно промывая мозги. Он должен был тётке внушить, что в пакете, который у меня в руках лежат протухшие креветки, мол продала мне их, а я пришёл ругаться, и теперь или деньги возвращай, или новую пачку давай. И мы так ладно всё провернули, буквально за 5 минут. Выбежали с магазина с большой пачкой этих креветок, довольные до соплей.

- А дроны, полицейские? Никто вас не пытался схватить? Вы же, по сути, украли креветок? - засомневался я.

- Так, а чего, мы зашли в рыбный магазин, вышли из него с пачкой креветок, никто караул не кричит, зачем за нами гнаться, - объяснил Мохиндер.

- Да, ты слушай дальше, и станет всё понятно, - продолжал Поль, - Пригнали, значит мы домой, до вечера ещё долго, заняться нечем, и дома никого, все на работе. Я говорю, давай попробуем шампанское, вдруг крепкое, так подразбавим немного. Нашли какие-то стаканы, по полному налили, выпили. Вкусно. И вроде даже не берёт совсем, как нам тогда казалось. Мохиндер и говорит, “слушай, чё-то по ходу сильно много льда мы кинули, давай подольём фенни ещё, как раз в тот объём, что выпили”, я говорю, “ну, давай подольём”. Подлили, попробовали. Вроде и крепче стало, а вроде и нет. А похоже это на шампанское, хрен его знает. Ни я, ни Мохиндер никогда не пили его. Тогда решили парочку креветок сварить, и закусить ими нашу бурду, может тогда понятней станет. Почувствуем этот дивный вкус, от которого вся страна сходит с ума. Сварили, выпили, закусили, потом ещё и ещё, ну, чтоб распробовать. В общем, через полчаса мы в безжалостные слюни пьяные, лежим на полу на кухне, а в кастрюльке плавает варёный голубиный помёт. Когда мой отец с матерью пришли, от вони и увиденной картины, он так разозлился, что отхреначил меня черенком от лопаты по спине раз двадцать.

- А откуда голубиный помёт взялся? - недоумевал я, - Вас так сильно развезло от газированной водки?

Под конец истории Мохиндер уже тоже был погружён в рассказ Поля, глаза загорелись каким-то добрым теплом, и он уже с явным удовольствие и радостью стал отвечать на мой вопрос:

- Развезло нас и правда не на шутку, причём из-за того, что она была газированная, эффект был чуть отсроченный, поэтому пока мы его ждали и докидывали, так сказать, в топку угля, алкоголь просто ждал свой момент, и он наступил быстро и резко. А голубиный помёт нам положила в наш же пакет продавец рыбной лавки, она тоже была менталистом, сразу почувствовала, что два подростка пытаются её неумело обработать, и вместо того, чтобы вызывать полицию или сторожевых дронов, просто решила нас проучить. И в итоге сама отлично промыла нам мозги. Благо было чем! На крыше магазина её сын, разводил голубей. Так что свидание не удалось!

- Ахахах! - смеялся Поль, - Да, у этого парня всегда смекалка хорошо работала. Правда многие его фантастические идеи оказались неосуществимыми.

Пребывая под сильным эффектом алкоголя, да и в целом забавной будничности их сверхъестественных способностей я тоже поддержал Поля искренним смехом от услышанного.

- Да, Мохиндер, весело было в детстве. А потом пути как-то наши разошлись. Мохиндер ушёл в юристы, я пошёл на лекаря учиться. И у обоих же были блистательные успехи! Мохиндер был одним из внештатных дипломатов премьер-министра ещё лет 8 назад, а я главным лекарем департамента здравоохранения Бхарата по южной части.

- А что потом? - спросил я.

- А что потом? Хрен с котом! Вот что. Ты разве не знаешь, какие войны начались, как всех в форму одели, и айда защищать родину от себя и других. А когда через 3 года все конфликты замяли, в стране такая разруха уже была. Кто не нажился на войне, стал нищим. И ничего почти не поменялось, а самое главное, что молодёжь лет на десять-пятнадцать младше нас в голове сохранила из-за этого всего одну только главную мысль по жизни - не сожрёшь ты, сожрут тебя. Здесь уже давно человек человеку – не друг, и не осталось никакой идеи, соединяющей людей. Религия и вера, патриотизм и любовь к родине, землячество, касты, солидарность профессий - ничего это уже не важно. Даже родственные связи теперь дальше папы и мамы, да родного брата или сестры не котируются. Я в таком обществе быть не хочу. А изменить не могу.

- Или не хочешь? - съязвил Мохиндер, явно недовольный его душещипательной полной безысходности речью.

- Я сказал: не могу! - Поль стукнул кружкой об стол, - Что мне нужно? Как ты? Собирать вокруг себя молодёжь, чтобы она потом умирала? Как он?! - Поль встал со стула и показал пальцем на спящего Омара…

- Да, Поль! Именно так! Ты сидишь тут вот уже пять лет, посмотри на себя, оброс, обрюзг, делаешь из себя викинга какого-то карикатурного. Ты ещё шлем с рогами носить начни! - громким и строгим, но не кричащим тоном ответил Мохиндер, закуривая очередную папиросу.

- Варяги шлем с рогами никогда не носили, - Поль посмотрел на меня, будто оправдываясь, и сел обратно на стул - В бою это не удобно…

- С такими вояками, как ты, о варягах никто и не узнал был, - процедил Мохиндер.

- Эх, может и так. Ты знаешь, я с детства драться не силён. Я всегда был здоровым физически. Никто лишний раз не хотел проверять, поэтому обычно мне достаточно было просто сказать, что разорву пополам, и этого хватало. Конечно, бывали редкие стычки, где мне легко было победить, но всё же мне претит это всё. Это он вот, мастер джиу-джитсу, - Поль кивком головы показал на Мохиндера, - Постоянно влипал во всякие истории, постоянно дрался. И часто побеждал.

- Да, я заметил, - кивнул я, вспомнив, как технично Мохиндер блокировал мои удары, когда я был в приступе гнева там на берегу.

- Я врач, моё дело — это помогать людям, а не бороться с ними, пусть и за правду. Ты же меня должен понять, Алексей! Ты же тоже лекарь? - спросил Поль, утирая усы кулаком и закидывая целую тушку мяса вареного рака в рот, как маленький орешек.

- Да, но у меня нет энергии целителя, - ответил я.

- Да, видел я в чём твоя сила могучая. Но ты не из местных, верно? Как вообще ты здесь оказался? Таких сильных одаренных в этой стране пару десятков наберется, из них двое с тобой за столом, - из полу оправдывающегося тона добряка голос Поля превратился в строгий и настороженный, закончив свой вопрос он уставился на меня своими пронзающими светло-зелёными глазами, - Ну, так что, Алексей? Скажи, откуда ты и зачем сюда пришёл.

Алкоголь странная штука, кому-то дарит любовь ко всему, что есть в радиусе досягаемости, из кого-то делает бешеного злого пса, а кто-то из-за него, как Поль, меняет своё настроение каждый пять минут. И вот, мы только травили залихватские истории, потом сетовали на мир, а теперь начался допрос с пристрастием.

Я понял, что сейчас варяг не шутит, и пусть он неустанно повторяет о своём отшельническом образе жизни, он не хуже меня знает, что сейчас страна на грани войны как гражданской, так и внешнеполитической. А в такие времена в страну всегда скатывается разного рода люд от светлых героев времени до самых мерзопакостных злодеев всех времен. И сейчас видимо в одурманенной голове Поля после очередной кружки эля и душещипательной истории родился как раз этот вопрос. Кто этот странный русский мужик?

Я посмотрел на Мохиндера, как бы спрашивая, могу ли я рассказать правду.

- Да, Алексей Григорьевич, расскажите Полю всё, как есть. Здесь не к чему изобретать небылицу, - то ли прочитав мои мысли, а может, поняв из контекста ситуации, ответил Мохиндер.

- Хорошо, Поль. Я скажу всё, как есть. Ещё чуть меньше трёх дней назад я был совсем в другом мире, он такой же как ваш, почти один в один, но всё же другой. Как объяснил Мохиндер, каким-то непостижимым образом я попал в коридор между нашими мирами, и вместо того, чтобы размотаться о стены расщелины, падая с высоты семи километров, я оказался здесь, где Мохиндер любезно меня выходил и приютил.

Поль почесал затылок и сказал:

- Если это так, то ты большой везунчик. Такие ходы очень быстро появляются и также быстро исчезают. Но есть ещё одна вещь, в которую Мохиндер правда не верит, считает, что это пустой трёп, так как наукой не доказано. Но я точно знаю, что через эти ходы никто просто так не проходит, если ты здесь, значит так надо. Здесь в Бхарате есть одно пророчество даже, когда богиня Земли и плодородия, увидев, что люди перестали жить любовью, перестали рождать добрую жизнь, она решила, что они больше не почетают её, что они её забыли, и ушла. Тогда взошёл великий и грозный царь, который слал одну лишь боль и муку в мир. Но три доблестных война победили его и разрубили тело по пояс. И вышел из мёртвого царя чёрный дух. Но что делать, ведь править больше некому, а главная богиня жизни тоже покинула человечество. Тогда в надежде на перерождение они разрезали руку злому царю и оттуда вышел Притху со своей возлюбленной Арчи. Они вернули мир и порядок на землю, и тогда богиня Земли и плодородия вернулась к людям. И воцарился мир!

- Ой, Поль, перестань бабкины сказки травить. Не слушайте этот бред, Алексей Григорьевич. Этого Притху все ждут, как у вас второго пришествия христа. Но что-то не тот, не тот к нам пока не торопятся. - съязвил Мохиндер, - Ладно друзья, по-моему, мы уже слишком долго сидим, до рассвета чуть больше трёх часов, а это значит, что всем пора хотя бы немного поспать, завтра будет трудный день…

Но не успели мы даже попытаться встать, как почувствовали, что тела наши не слушаются, мы не могли пошевелить ничем ниже шеи. Дверь в дом резко распахнулась. На пороге стояли двое мужчин:

- Алексей Григорьевич, ну, и шуму же вы навели, а ведь я вас очень настоятельно просил не наделать глупостей! Эх, заставили вы, конечно, нас понервничать. Ну, да ничего, теперь мы снова вместе, и можем уже спокойно поговорить, - к концу речи оба мужчины уже стояли рядом с нашим столом, я посмотрел на говорящего и ответил:

- Антип Денисович и его верный злой полицейский Филипп Пантелеймонович собственной персоной. Доброй ночи, присаживайтесь, поговорим конечно, тем более вы нам похоже не оставили выбора.

- Знаете, кто-то однажды сказал, уже не помню кто, что выбор есть всегда, просто не всё, что мы выбираем нам понравится. Вы вот выбрали напиться до беспамятства, пока вас объявили в федеральный розыск. Что ж, может сам процесс вам и понравился, но вот последствия этого вы видите перед собой.

- Вы кто такие! Я вас разорву! Пусти меня хрен проклятый! - начал кричать Поль.

- Си непременно, уважаемый Павел Константинович! Но для начала я предлагаю вам всем послушать, что я скажу, и затем, поверьте, вам не захочется разрывать нас на куски или хоть как-то сражаться. Поверьте, мы все плывём в одной лодке…

Часть V. Мой последний вздох

Глава 20

Филипп Пантелеймонович подошёл к Мохиндеру и вытащил из его застывшей руки дотлевающую папиросу, а затем кинул в кружку с недопитым элем, язвительно приговаривая:

- Никогда не понимал этой привычки, отвратительное дело, запах смрадный, вкус тоже, да и вообще вредно же. Удивительно! Ну, ты-то, Мохиндер, вроде не глупый человек, а соску эту сосёшь постоянно.

- Филипп, от вас слышать подобное не менее удивительно! Сколько раз в неделю вы принимаете маковые капли перед сном? Или проще спросить, когда бывают случаи, что вы их не принимаете? - улыбаясь, парировал Мохиндер.

- Да, я тебя сейчас поломаю! Это всё бред и наговоры! - закричал Филипп Пантелеймонович и уже закинул руку в замахе, чтобы ударить обидчика, но в последний момент застыл так же, как и все мы.

Антип Денисович чуть прикрыл глаза и опустил голову, потирая свой морщинистый бледный лоб:

- Господа, всем нам будет легче и лучше, если вы прекратите этот балаган. Филипп Пантелеймонович, вас это касается в первую очередь.

После этих слов Антип Денисович небрежно махнул рукой, и грузное тело Филиппа Пантелеймоновича чуть отпрянуло назад, что тот в последний момент еле успел поймать равновесие и не свалиться на пол.

- Итак, когда все обменялись любезностями, я, с вашего позволения, кратко объясню, что к чему, - продолжил Антип Денисович, - Пока вы тут взрывали тюрьмы, расстреливали военных из частных компаний, избивали местную шпану и досаждали достопочтенным одаренным в лице Амиты, мы занимались расследованием очередной диверсии, вызвавшей угрозу нарушения внутриполитического устоя Бхарата, а также мирных отношений между ним и Российской империей.

- Какая у вас особенная осведомленность о нас, ещё и в таких подробностях, - саркастично процедил я, не поднимаю головы в сторону Антипа Денисовича.

- Неужели вы все думали, что мы оставим вас без наблюдения? - иронизировал Антип.

- Как же меня достали ваши кроты! Опять… - начал сокрушаться Мохиндер, - Прошу прощения, доктор, но мне всё сложнее и сложнее отбиваться от разведок то России, то Бхарата, то ещё какой-нибудь страны.

- И кто же крот? - спросил я.

- Вы до сих пор не поняли? А вон та милая парочка, приходящая в себя ото сна, - Мохиндер кивком головы, а больше ничем другим шевелить он не мог, показал в сторону Дипали и Омара, которые уже поднимались с топчана, ничуть не удивляясь происходящему, разве что взгляд был немного виноватым.

- Да, Дипали и Омар давние наши агенты. Одни из немногих наших, кого Мохиндер до сих пор не раскрыл и хладнокровно не ликвидировал. Да, Алексей Григорьевич, ваш нынешний друг совсем не одуванчик, - с упреком обратился ко мне Антип Денисович, когда поймал мой иступленный взгляд, - Плохо вы товарищей выбираете. Однако, всё равно, я вам очень благодарен. Когда Омар словил эту шальную пулю, мы все сильно забеспокоились о нём, особенно, когда Мохиндер велел выбросить телефоны. Признайтесь честно, вы обо всём догадались? Хоть у нас и умеют готовить агентов, что уже не каждый одаренный менталист может легко понять, кто есть кто. Но с вами, дорогой Мохиндер, всё-таки сложно.

- Я понял, что за нами кто-то отчаянно следит, когда вдруг появилась банда ЧВКашников из неоткуда, потом шпана недоделанная, которая в этих районах никогда не трогает тачки с центра, потому что знает, что за это точно прилетит. Но признаюсь, ментальную энергию я давно не применял, ни к Омару, ни к Дипали, слишком доверял им. Да и ранение его меня ещё больше убедило в том, что они не могут быть причастны, - с досадой рассказывал Мохиндер.

- Шпана и правда наша, а вот ЧВК это всё-таки скорее местная мафия туполобно порядок пыталась навести... - ответил Антип Денисович.

- А почему же Амита ничего нам не сказала, она разве не супер крутая тут у вас? - спросил я.

- Амита давно уже ни за кого, ей абсолютно всё равно на нас на всех. Единственное, что она хочет, это защитить Арчи, - ответил Поль, - Святая женщина!

- Ладно, давайте всё-таки вернемся к делу! - перебил Антип Денисович, - Так вот, пока вы развлекались, нам удалось выяснить, что ваш двойник, некий Антон Смирнов, завтра собирается передать замминистра обороны Бхарата Азмуду Рагжапу взрывное устройство российского производства. Да-да, Мохиндер, по типу того, что вы использовали давеча против ЧВКшников у себя в храме, только чуть мощнее.

- Такой взрывчатки, как у меня, нет ни у одной разведки мира. Максимум - жалкое подобие, - спокойно, не смотря на Антипа Денисовича проговорил Мохиндер.

- Может и так, но, тем не менее, это устройство вполне себе может сдетонировать, и по задумке террористов это должно произойти в самолете у премьер-министра, который планирует поездку в Китай для переговоров по потенциальной военной поддержке из-за возможной угрозы со стороны Российской империи. Если это произойдёт, и следы этой взрывчатки обнаружат в обломках, то это будет законный повод объявить войну Российской империи. А Китай, в свою очередь, разрывает дипломатические отношения с Россией, и готовится к войне против неё в рамках соглашения с Бхаратом по защите. За этим последуют волнения внутри самого Бхарата. У действующей власти и так положение шаткое, а тут ещё и такой хороший повод, чтобы разжечь тлеющий пожар недовольств. Ну, а дальше события могут вылиться даже в прямой конфликт между странами, и тут, уж, сразу появятся третьи лица, которые захотят поживиться и всячески будут усиливать и затягивать противостояние. Надеюсь, мне не надо объяснять, что всем здесь сидящем место будет на передовой? - Антип Денисович на последних словах посмотрел на Поля.

- И что же вы хотите от нас, уважаемый Антип Денисович, просто поймайте этого замминистра с поличным и дело с концом! Да и выключите уже свои силы против нас, неужели вам так нравится общаться с живыми статуями?! - парировал я.

- Хорошо, но только без глупостей, дом окружён двумя десятками профессиональных бойцов, имейте это в виду, - спокойно сказал Антип Денисович и махнул рукой, после чего в наши тела будто снова прилила кровь, чувство онемения пробежало от кончиков пяток до макушки, поэтому первое время ощущалось неприятное покалывание.

Поль уже было хотел подняться, но его вовремя остановил Мохиндер, взяв за руку и сказав, глядя в глаза:

- Не надо, друг, он не врёт, я с самого начала это проверил. Ещё придёт наш час надрать им задницы.

Поль лишь невнятно выругался и сел обратно.

- Да, Павел Константинович, а я и не думал, что вы такой воинственный! - усмехнулся Антип Денисович, - Что ж, господа, без вашей помощи у нас ничего получится, в открытую действовать на территории чужого государства мы не можем, а своих сил здесь не так-то и много. Да и если даже мы докажем причастность замминистра обороны к диверсии, то сам Смирнов просто опять исчезнет, уже в который раз. Поэтому предлагаю совместное сотрудничество для поимки этого засранца и, не побоюсь этого слова, спасения мира! - на последних словах Антип Денисович поднял многозначительно палец вверх.

- У вас уже есть идеи, господин тайный советник? - ехидно спросил Мохиндер.

Антип Денисович лишь раздосадовано отрицательно кивнул головой.

- Кто бы сомневался… - добавил Мохиндер.

Вдруг, всё это время молчавший Филипп Пантелеймонович, который давно уже уселся на одну из шкур расстелянную у потухшего очага, вскочил со своего места и хриплым басом завопил:

- Что ты растявкался?! Кто бы сомневался? Кто бы сомневался? Пока вы тут бегали от всех и водку жрали…

- Не водку, а домашний качественный эль! - возразил Поль.

- Да, какая разница! Вы тут пьянствовали, а наши бойцы ценою жизни информацию доставали! У вас у индейцев всегда так, всё случайно и всё через одно место! Тьфу!

Мохиндер неспешно встал со стула и подошёл вплотную к Филиппу Пантелеймоновичу. Он был ниже Мохиндера на полголовы, поэтому смотрел на него исподлобья. Поль тоже не стал сидеть, и сразу оказался за плечом товарища. Мохиндер сделал глубокий вдох, явно набираясь сил, чтобы не перейти на крик, и максимально сдержанно, но уверенно произнёс:

- Я бы попросил Вас прикрыть свой поганый рот. Вы же знаете сударь, что, если очень нужно, я могу применить не только ментальную силу. Как ваше колено? С прошлой нашей встречи в дождливую погоду не ноет?

- Я могу ещё раз повторить, если ты не расслышал! - с нескрываемым отвращением процедил Филипп Пантелеймонович.

От удара его спасла только массивная рука Поля, которая в последний момент схватила за запястье размахнувшегося Мохиндера. Я уже было вскочил из-за стола, чтобы приступить к драке, но Антип Денисович крепко сжал моё плечо (и откуда столько сил в его тщедушном теле) и спокойно произнёс:

- Господа, я прошу вас всех перестать! Сейчас мы на одной стороне, и хотелось бы, чтобы так было и впредь. Я прошу прощения за своего товарища. И даже не пытайтесь что-то возразить, Филипп Пантелеймонович, - Антип Денисович строго посмотрел на своего компаньона, - Мы все на взводе и очень устали, несколько наших разведчиков погибли сегодня при исполнении долга. И у вас тоже были потери. Мы это знаем, и одинаково скорбим за всех. Это были лучшие из нас. И именно, чтобы их жертвы были не напрасны, давайте отложим свои разногласия и вместе решим, что нам делать дальше. Как предотвратить почти неминуемую войну.

Не знаю, что именно подействовало, то ли речь Антипа Денисовича, то ли просто пауза в перепалке. Но мы все, не сговариваясь, сели на свои места. И только Антип Денисович остался стоять у стола с той же стойкой офицерской выправкой, которую держал всё это время.

Мохиндер, немного размявшись, достал из кармана мятую коричневую бумажную пачку папирос и закурил. Все молчали. Антип Денисович выводил на нас планы всемирного злодея, и предрек, что без нашей помощи спасти Бхарат и Российскую империю от войны не получится. А если эта война случится, то нам не избежать участи пушечного мяса на поле боя с той или другой стороны.

Казалось, мы молчали целую вечность, периодически поглядывая друг на друга, но на самом деле прошло не более пяти минут.

- Мы должны воспользоваться тем, что вы крайне похожи с господином Смирновым внешне, но пока я не придумал, как именно это применить, - прервал общее молчание Антип Денисович, как бы напоминая, над чем именно всем сейчас нужно подумать.

- Не сочтите за грубость, ваше превосходительство, но если бы вы и ваши коллеги со всех стран, могли сами генерировать подобные идеи, то таким, как я, оставалось бы лишь показывать дешёвые фокусы на всяких там телешоу, - язвительно произнес Мохиндер и бросил почти докуренную папиросу в свой стакан, - Всё, на сегодня наш пир завершен, пусть драки не случилось, но, чтобы пощекотать нервишки, допинг больше не нужен! Я знаю, как нам остановить теракт и наконец поймать этого выскочку.

- Вы поделитесь с нами своими гениальными изысканиями мысли? - явно обиженно проговорил Антип Денисович.

- Си непременно, - парировал Мохинедер с язвительной улыбкой.

Суть его плана была одновременно проста и сложна. Было известно, что замминистра и Смирнов будут встречаться завтра в кафе «Бодхисаттва и гопи» в полдень. Всех присутствующих Смирнов знает в лицо, так как в тех или иных обстоятельствах мои новые знакомые уже сталкивались с ним. Просто подкараулить, и резко напасть с большой вероятностью не получится. Особисты, да и сам Мохиндер отмечали, что он очень осмотрительный и хитроумный человек. Но вот кого точно никак не ожидает Смирнов на встрече, так это своего двойника. По крайней мере нам очень хотелось в это верить.

Конечно, он наверняка с самого начала знал обо мне, уж, очень много было наделано шума о моей поимке, а затем и побеге из тюрьмы. Но предположить, что невиновно задержанный человек не будет скрываться от властей, а окажется в центре столицы, в которой недавно был пойман, пожалуй, даже находчивому Смирнову в голову не придёт.

Поэтому было решено использовать эффект «вау». По плану Мохиндера в 12:01 я должен был сесть за их столик, тут же пригрозив сжатым в руке взрывателем, чтобы не было попыток уйти или сделать какие-либо ещё резкие движения.

- Пустышку мы вам дать не можем, доктор, Смирнов сразу это поймет, а ваш страх и испарина на лбу будут красноречивым доказательством того, что вы не блефуете, - с не злобной иронией сказал Мохиндер, - Но у вас рукопожатие сильное, думаю случайно не выроните.

- Спасибо за доверие, - процедил я.

Не очень весёлая перспектива, но другой, как водится последние дни, у меня не было.

- И что мне делать дальше? - спросил я.

- Дальше вам нужно вынудить его убраться подальше с зоны видимости своих людей. У Смирнова много соратников, на такие встречи он один не пойдет, - ответил Мохиндер.

- А если он не послушает? - отозвался Поль.

- Конечно, он не послушает, но часть бойцов для виду отзовёт, нам уже будет полегче, - как никогда спокойно и по делу брякнул Филипп Пантелеймонович.

Антип Денисович подхватил:

- В этот раз у нас нет права на ошибку, на кону стоит судьба половины континента, а может и, как знать, всего мира. Так что, Алексей Григорьевич, мне очень жаль, что вы попали в этот переплет, но в ваших руках наши жизни и жизни миллионов других людей. Сделайте всё, как надо, и как только начнется стрельба, укройтесь где-нибудь в безопасном месте. И после мы в долгу не останемся.

Меньше всего меня заботил их долг. Я никак не мог уложить в своей голове, как за три дня я попал в такой круговорот, и почему с момента первой встречи с Мохиндером я перестал думать о том, как мне попасть домой. Я по-настоящему внутри стал переживать за их межгосударственные перипетии, о существовании которых до недавнего времени даже не подозревал. Хотя какое мне должно быть до этого дело? Это же даже не моя планета? Но почему-то внутри я чувствовал ощущение долга и невозможности отказаться, не из-за страха расправы или невозможности вернуться обратно, нет. Я чувствовал полную причастность к происходящему и важность своей помощи. Возможно, во мне говорила врачебная привычка помогать везде и во всём всем, кто просит. Не знаю. Но ещё до успокаивающих слов Антипа Денисовича о том, что я могу сбежать с поля боя, как только сыграю свою роль, я был решительно настроен сделать дело, во чтобы это мне не стало. И поэтому я ни на секунду не задумываясь ему ответил:

- Знаете, Антип Денисович, меньше всего меня интересует ваша благодарность. Да и с драки убегать я не привык. Давайте уже закончим всё это. Я порядком устал за последние несколько дней.

Никто со мной спорить не стал. Мы уточнили ещё некоторые детали плана, а затем незамедлительно вышли из дома Поля. Весь двор действительно был окружен бойцами разведки в черных костюмах и тканевых масках, они были полностью экипированы и держали нас на прицеле своих автоматов. Их было пару десятков.

Антип Денисович жестом руки показал отбой, и вояки, видимо и сами обрадовавшись, тут же опустили оружие. Один из солдат, видимо их командир, прокричал:

- Отбой, ребята, уходим!

И буквально за пару секунд вся группа скрылась за зарослями темного ночного леса.

Филлип Пантелеймонович достал из кармана небольшой черный пульт, нажал на кнопку и откуда-то из-за заднего двора дома к нам прилетела черная, будто только что отполированная машина, напоминавшая классический Кадиллак.

- Ваше благородие, у меня мест только на пятерых, ребята тоже пассажиров не возьмут, таков регламент. Что делать будем? - спросил Филипп Пантелеймонович.

- Омар ещё слаб, чтобы воевать, пусть остаются с девчонкой у меня. А она приглядит за ним, - вклинился в вопрос Поль.

- Да, я согласен с вами, Павел Константинович. Так и поступим. - ответил Антип Денисович.

Омар и правда еле передвигался под руку с Дипали, поэтому парочка даже не стала возражать, а лишь дождалась, когда наш «кадиллак» поднимется в небо и скроется из виду.

На моё удивление по распоряжению Антипа Денисовича Мохиндер сел на переднее пассажирское кресло, а сам тайный советник со мной и Полем расположился позади. Машина была просторная, сзади два кресла размещались по пути движения и одно напротив, на котором и сидел особист.

Как только мы оторвались от земли, Антип Денисович велел Филлипу Пантелеймоновичу включить перегородку, и между водительской частью автомобиля и нашей возникло уже знакомое мне силовое поле. Теперь стало ясно, почему Мохиндер был отсажен от нас подальше, предстоял нам какой-то секретный разговор.

Антип Денисович включил тускловатый желтый потолочный свет в салоне и обратился к нам:

- Не подумайте, что я так наивен, и не понимаю, что Мохиндеру не составит никакого труда услышать наш разговор и без помощи ушей, всё-таки менталист он первоклассный. Но всё же, мне легче вести приватные беседы хотя бы с ощущением, что меня никто не подслушивает.

- А нам с вами предстоит приватная беседа? - не без сарказма спросил я.

- Да, Алексей Григорьевич, предстоит. Не подумайте, ничего такого. Никаких двойных игр я вести не собираюсь. Мы всё-таки с Мохиндером не враги друг другу, чтобы он там не думал о нас и не говорил вам. По крайней мере пока. Однако, я очень хочу пообщаться со своими соотечественниками с глазу на глаз.

- Соотечественниками? Но ведь Поль… - усомнился я

Антип Денисович многозначительно посмотрел на Поля и сказал:

- Дорогой друг, может вы расскажите, кто вы на самом деле, и почему из русского парня превратились в апологет всего варяжского?

Поль недолго недовольно молча смотрел в окно, будто и не слышал нас вовсе. Но затем скривил какую-то странную недовольную ужимку на лице, повернулся ко мне и сказал:

- Прости, меня Алекс, ты был честен со мной, а я нет. Этот особист прав, меня зовут не Поль. Я…

Дальше Поль, а вернее, как оказалось, Павел Константиновича Дорофеев, гражданин Российской Империи, кратко поведал мне, что на самом деле его родители дипломатические работники, и родился он действительно в Бхарате, и ходил в одну школу с Мохиндером, чьи родители тоже были из государственных чинов страны по международным связям. Да, уж, вот тебе и простые работяги, как они говорили до этого.

Вся эта легенда о скандинавском происхождении родилась из-за постоянного внимания всей страны на его феноменальный даже по местным меркам дар целителя. Первое время Павлу это нравилось. Но затем, когда и русские, и бхаратские высшие чины стали пользоваться его добротой в своих корыстных интересах, мешая помогать обычным людям, молодой доктор стал скрываться от ненавистных номенклатурных работников, которые просили то вернуть потенцию, то убрать морщины, то увеличить недостаточно выпирающие части тела, то ещё Бог знает что. Павел стал отказывать. За это сильные мира сего оказывали посильное влияние на его карьеру. По всей стране при помощи СМИ его имя было полностью опорочено и дискредитировано. Его назвали шарлатаном, самозванцем и вредителем. Да так сильно, не без помощи менталистов кончено, вдолбили это людям в голову, что даже самый бедный немощный старик с деменцией даже за бесплатно не шёл к нему лечиться. Для молодого доктора это был большой удар.

Отец Павла не выдержал такого гонения сына и умер от обширного инфаркта. Поль знал, что у отца проблемы с сердцем, но тот настрого запретил ему что-либо предпринимать. «Ты наделен величайшей силой, сын, но за такую силу всегда должна быть расплата. Запомни это. И я не позволю платить тебе. Пусть ценой твоих способностей будет моя жизнь такой, какой она задумана природой без вмешательства одарённых» - так ответил Павлу отец на очередные уговоры вмешаться в ухудшающееся здоровье. Мать его оказалась тоже слаба и буквально за полгода после смерти мужа погибла от истощения, так как из-за депресси почти перестала есть.

У Павла остался только его дар и единственный близкий человек – Мохиндер. Тогда друзья решили, что лучше всего это инсценировать гибель Павла от суицида, а дальше на год залечь на дно в какой-нибудь деревушке. Там взрастить легенду о скандинавских корнях.

Но через год, когда Мохиндер в очередной раз навещая друга, пришёл с красивым планом, как вернуться в свет, Павел уже так сросся со своим образом, и был доволен, что здесь помогает простым жителям соседних деревень и сёл. Что решил больше никогда не возвращаться обратно.

Однако и это не помогло. Слишком быстро разошлась молва о великом целителе-отшельнике, что местные городские чиновники и селебрити стали пытаться попасть к нему. Тогда Поль пришёл за советом к Амите, которая, конечно, знала о его проблеме. Старуха помогла скрыть жилище новоиспеченного варяга от людских глаз при помощи своего дара. Никто больше не мог найти одного из самых сильных целителей мира. И только периодически Поль навещал деревни и сёла, чтобы помогать нуждающимся.

- А зачем делал вид, что не понимаешь язык? - возмутился я.

- Прости, друг, Мохиндер всегда приходил ко мне один, а тут ситуация в стране сам знаешь какая, я и подумал, что похоже Амиту накрыли, и Мохиндера заодно, пока эль пить не сели, я не доверял вам, - оправдывался Поль.

- Так и как тебя назвать? Поль или Павел Константинович?

- Ты можешь называть меня просто - Пашка.

После этих слов Поля, вернее теперь для меня Пашки, в моей груди что-то кольнуло и подступил предательский ком к горлу. Невообразимое внешнее сходство и такое близкое сердцу имя друга дало в первый раз ощущение в этом мире, что я не один. Я протянул руку своему старому-новому другу и сказал с улыбкой:

- Хорошо, Пашка! Тогда я для тебя Лёха!

Антип Денисович небрежно прикрыл глаза, отвел от нас взгляд и со вздохом сказал:

- Ну, что с сентиментальными моментами и историями закончили? Перейдем к более важным вещам?

Его слова меня привели в бешенство. Экий выскочка, строит из себя аристократа-интеллигента, а тут в цвет смеётся над нами.

- Я считаю, Антип Денисович, вашу реплику неуместной и недостойной вашего статуса и занимаемой должности, - максимально строго и на аристократичный манер поговорил я.

Лицо Антипа Денисовича в первый раз за всё время приобрело смущённый и растерянный вид.

- Прошу прощения, Алексей Григорьевич. Вы безусловно правы, я проявил невежественную несдержанность в своих эмоциях. Честно признаться я думал, что у нас будет больше времени на общение по волнующим меня вопросам, а пока вы знакомились с биографией Павла Константиновича, мы почти приехали.

Да, извинения так себе, всё равно в конце позволил себе долю иронии. Но, впрочем, главное, что я поставил его на место.

- А откуда вы всё знали о биографии Павла Константиновича? - продолжил напирать я.

- По долгу службы, Алексей Григорьевич, я должен знать всё о своих соотечественниках за границей, особенно таких одарённых. И поэтому, несмотря на то, что я верю, что ваше сходство со Смирновым, появление в центре Бхарата роковая случайность, и что вы искренне не понимаете, что происходит. Я всё равно не могу уложить в голове, почему вы русский человек, о котором нет ни одного упоминания ни в одних архивах Российской Империи?

Голос Антипа Денисовича стал ровным и жёстким. От его тона и сути вопроса, мне даже стало немного неловко на попытку минуту назад пристыдить этого опытного разведчика, который не упускает ничего из своего поля зрения, даже в те моменты, когда, казалось бы, этоне так важно. И то, что у него нет предположений откуда я взялся, конечно тоже простой блеф. Не может служба безопасности страны не знать о червоточенах в тканях Вселенной.

Как я не пытался, но скрыть одновременное замешательство и страх от такого вопроса я не мог. С самого начала я не доверял этим особистам, сейчас доверия не сильно прибавилось. Кто знает, что они решат со мной сделать ради безопасности страны, если узнают, что я пришелец из другого мира, который ещё и обладает сильным даром. Но тут меня приперли к стенке, у меня не было заготовленного убедительного ответа на этот вопрос. Мне даже некогда было подумать, что может состояться такой разговор. Хотя это было очевидно, что с таким развитием технологией, здесь уже каждый шаг любого человека зафиксирован с рождения и до смерти, если даже Пашке пришлось прибегнуть к силе одной из самых могущественных одаренных, чтобы скрыться от недобрых глаз. Хотя даже это не скрыло его от разведки Российской Империи. И конечно после первой встречи они стали наводить обо мне справки. Черт бы побрал этот прогресс, похоже настоящие проблемы только начинаются.

Антип Денисович несколько секунд, показавшихся для меня вечностью, смотрел мне прямо в глаза, а потом как ни в чем не бывало сменил строгий взгляд на равнодушный и произнес:

- Что ж, господа, похоже этот разговор пока отложим. Мы приехали. Надо подготовиться к нашей операции.

Машина мягко приземлилась, силовое поле между нами и водительской частью машины растворилось. Филипп Пантелеймонович брякнул, чтобы все вылезали из машины. За окном авто уже начинало светать, по озабоченному взгляду Мохиндера я понял, что он знает весь наш диалог. Надеюсь, что он уже продумывает в своей незаурядной голове, какую мне состряпать легенду, или как по-быстрому после всей заварушки отправить меня обратно. Иначе, ничего хорошего меня ждать не может…

Глава 24

Филипп Пантелеймонович привёз нас в гостиницу в центре города, где в скромном однокомнатном номере на 55-м этаже, как выразился Антип Денисович, изредка они ночевали.

В комнате было лишь две односпальные кровати, одна тумбочка и старый, будто из двадцатого века деревянный туалетный столик, выкрашенный тёмной морилкой. Если бы не тускло отсвечивающий голубоватым цветом голографический дисплей у входа, через который можно было связаться с рецепцией, а также по необходимости вызывать из стены парящую над полом стеклянную столешницу, голографический экран, заменявший телевизор, то могло бы показаться, что мы и правда попали в прошлое. Больше всего меня удивляла обычная электрическая двухкомфорочная плитка, стоящая на старой ДСПшной тумбочке и дребезжащий маленький холодильник, как из старого советского кино. Почему в этом мире, с их прогрессом, в гостиницах можно встретить такое? Но спрашивать я не стал, всё-таки, пока хочется верить, что кроме Пашки и Мохиндера, никто больше не знает о моём происхождении.

Как только мы зашли в номер, то сразу приступили к детальной разработке плана.

На висящей в воздухе столешнице Антип Денисович раскрыл бумажный план того самого ресторана «Бодхисаттва и гопи». На лёгкую усмешку Пашки, особист в проброс кинул, что бумага всегда надёжней, а затем стал объяснять особенности помещения:

- До идеи господина Мохиндера, у нас был грубый план по обычному захвату Смирнова и его Бхаратского предателя, поэтому мы очень хорошо изучили эту забегаловку. Ресторан, если вообще его так можно назвать, не очень большой, всего девять столиков, достаточно плотно стоящих друг к другу: самое минимальное расстояние 57 сантиметров, максимальное 146 от стула до стула разных посадочных мест. С одной стороны это усложняет попытку скрыться для Смирнова, с другой усложняет задачу по недопущению гибели обычных посетителей, а также есть высокий риск потери бойцов. Мы не знаем, сколько человек с собой приведет Смирнов. Но даже он один способен испепелить свой энергией за раз с полсотни.

- Воу! Это что ж за энергия у него такая? Огонь? - удивился я, - Да, и зачем ему тогда кого-то приводить с собой, если он такой сильный?

- Нет, не огонь, Алексей Григорьевич. Электричество, причём в самой своей сильной форме, - Антип Денисович на секунду остановился и пронзающе посмотрел на меня, а затем продолжил, - …создание вокруг себя мощного электромагнитного поля и электрических зарядов в несколько тысяч вольт. Ну, и так, по мелочи, управление тем током, который исходит от окружающих его предметов…

- Поговаривают, что он может даже сердце остановить у человека, а следов при этом никаких не оставит! - нагонял ужасу Филлип Пантелеймонович.

Мохиндер достал из бумажной пачки последнюю папиросу и сказал:

- Любите же вы верить во всякие байки!

Филипп Пантелеймонович в ответ только нечленораздельно выругался в его сторону.

- Как бы то ни было, - продолжил Антип Денисович, - Смирнов действительно очень силён, но также не менее осмотрителен. Без надобности применять свою энергию в полную силу он не будет, так как это лишний шум, который привлечет к себе внимание. Он всегда и везде прикрывался за своими соратниками, вспомните хотя бы последнее нападение на премьера. Пока убивали его товарищей, Смирнов незаметно улизнул с поля боя. Поэтому давайте подробно вместе обсудим все возможные пути отхода из ресторана, а самое главное, куда вам, Алексей Григорьевич, уходить, когда начнется самое пекло…

Не успел Антип Денисович продолжить, как в дверь раздался нарочито ритмичный стук. Мы переглянулись. В 5 часов утра гостей никто не ждал, да и на рецепции Филипп Пантелеймонович дал четкие указания, что беспокоить только «в случае, если с неба посыпяться камни весом более пяти килограмм».

Филипп Пантелеймонович ловким движением достал из-за спины серебристый пистолет, замотался в махровый халат из ванной, будто только встал с кровати, и не жалея бранных слов и недовольного тона в голосе, пошёл к двери.

- Кто там долбиться в такую рань?! Дай хоть трусы натяну…

Продолжая ругаться, Филипп Пантелеймонович что-то нажал на голубом дисплее на стене, и на двери появился небольшой экран, где отчетливо виден был молодой тщедушный человек лет 20, стоявший за дверью. Он был одет в форму консьержа: голубой камзол поверх белой рубашки и черные классические брюки, на голове белый не высокий тюрбан. Поводя пальцем по всплывшему экрану, Филлип Пантелеймонович осмотрел пустынный коридор. Камера показала, что никого, кроме паренька там нет. Филипп Пантелеймонович стремительным рывком открыл дверь, затащил парня внутрь комнаты, попутно запирая дверь и укладывая бедолагу лицом в пол. На всё у него ушло меньше двух секунд.

- У тебя ровно пять секунд, чтобы дать повод не размозжить тебе черепушку прямо здесь. Шансов у тебя нет, пули с расширительным зарядом, если попробуешь дернуться, я нажму на курок, если и не попаду в голову, то значит лишишься половины тела. Начинаю считать! Раз, два…

Счета «три» уже не было, пацан писклявым дрожащим голосом начал повторять одно и тоже:

- Ваш обед подадут холодным! Ваш обед подадут холодным! Ваш обед подадут…

- Да, заткнись ты! Понял я. - чуть ослабив хватку бросил Филипп Пантелеймонович.

Не отпуская дрожащего парня, Филипп Пантелеймонович посмотрел на Антипа Денисовича. Тот лишь медленно тёр морщины лба своей правой рукой и начал ходить взад-вперед по комнате.

- Антип, чего маячишь? Что думаешь? Вброс?! - спросил Филипп.

Но ответа не последовало. Антип Денисович подошёл к окну, сунул руки в карманы брюк и как будто начал что-то бормотать себе под нос.

- Что происходит?! - уже не выдержал я.

- Антип, что делать? Может в расход его? - как будто не слыша моего вопроса, заговорил Филипп Пантелеймонович.

Несчастный консьерж ещё больше стал дрожать и опять причитать про холодный обед. Но Антип Денисович никак на это не реагировал.

- Да, господи боже! Что вы тут устроили? Кто этот пацан? Антип, какого чёрта вы молчите?! Мохиндер, а ты что встал?! - начал я заводится.

Всё происходящее выглядело какой-то бессмыслицей. Мохиндер спокойно прикурил свою последнюю папиросу, подошёл ко мне и, похлопав по плечу, жестом предложил сесть на кровать.

- Антип, ну, хорош, уже мозговать, я сейчас просто от нервозности его шмальну, - спокойно и непринуждённо сказал Филипп, всё также крепко вдавив в пол парнишку.

От последних слов пацан в синем сюртуке тут же притих, будто понял, что от его завываний будет только хуже. Я сел на кровать, махнув на всё происходящее рукой. Чувство удивления и негодования у меня уже притупилось.

Ещё с пару секунд Антип Денисович молча вглядывался в окно, будто что-то там должно было вдруг появиться. Затем медленно развернулся в нашу сторону и с невозмутимым спокойствием спросил:

- Где нам лучше завтра отобедать?

- Лучше в этот раз покушайте дома, сэр, - сказал консьерж со вздохом облегчения, будто всё это время ждал именно этого вопроса.

- Филипп Пантелеймонович, отблагодарите за совет этого юношу, да и перестаньте тыкать стволом ему в лицо уже наконец. Чего ж вы всё время дёрганный такой?

Филипп Пантелеймонович небрежно поднял с пола консьержа и спросил:

- На какой руке у тебя чип?

- На п-п-правой, сэр!

- Тысячи хватит?

- Филипп Пантелеймонович, не жадничайте! - развел руками Антип Денисович.

- Хрен с тобой, малец, лови пять! - сказал Филипп Пантелеймонович и приложил к руке консьержа свои наручные часы, - Всё, а теперь скройся!

Когда парнишка, весь дрожа от страха, выбежал из комнаты, Антип Денисович тяжело вздохнул и аккуратно свернул план ресторана, убрав его в черный тубус, а затем произнёс:

- Планы меняются.

- То есть как меняются? Что это было вообще? - накинулся с вопросами я, вскочив с кровати.

Филипп Пантелеймонович снимая с себя махровый халат и бросая его на одну из кроватей, ответил:

- Наши люди через этого бедолагу передали, что Смирнов поменял место встречи.

- Я так понимаю, что теперь всё будет происходить в «Русском кафе»? - сказал Мохиндер, с досадой обнаружив, что пачка с папиросами пуста.

- Да, всё именно так, - подтвердил Антип Денисович.

Увидев моё недоумевающее лицо, Мохиндер продолжил:

- Не удивляйтесь, доктор, у русских всегда загадки простые. “Обед подадут холодным” — значит, что в намеченном кафе встречи не будет. А «Отобедайте дома» означает, что в заведение, в которое перенесли встречу, подают русскую кухню, а в нашем городе оно одно такое. Так и называется «Русское кафе». А если бы встречи не было бы вовсе, то было бы что-то типа, “устройте себе разгрузочный день”. Это ж вы придумали, Филипп Пантелеймонович?

- Да, пошёл ты! - выругался тот.

Мохиндер лишь ехидно улыбнулся.

На некоторое время в комнате повисло молчание. Антип Денисович взмахом руки убрал обратно в стену парящую столешницу. Видимо от досады, он не стал утруждать себя использованием интерфейса номера, а применил свой дар.

Я и Филипп Пантелеймонович расселись по кроватям. Пашка расположился на единственной тумбочке.

До встречи оставалось около пяти часов. Антип Денисович опять встал у окна и глядел сосредоточенно вдаль, будто выискивая ответ на вопрос: «Как быть дальше?». Мохиндер хотел выйти из номера за сигаретами, но Филипп Пантелеймонович не отпустил, а заказал через рецепцию их в номер.

- Сейчас лучше всем нам оставаться здесь. - спокойно проговорил Антип Денисович, не отрываясь от окна.

Никому из нас не нужно было объяснять, что смена места говорит о том, что Смирнов либо уже знает абсолютно всё, что мы затеяли, либо, как минимум, почувствовал, что кто-то за ним следит и хочет сорвать его план. Как выяснилось, все четверо, кроме меня, бывали в «Русском кафе» и имели представление о нём. Однако это не сравниться с детальным актуальным планом, обозначающим все входы и выходы, схему подвальных помещений, расположение столов, стульев и полок, а также информацию о сотрудниках, статистику загруженности посетителями в это время и день, вплоть до того, как часто посудомойщик Ахшар выходит на перекур. Помимо этого, если Смирнов что-то подозревает, то значит будет готов к неожиданностям, а это тоже сильно усложняет задачу и уменьшает все шансы на успех операции.

Мы около часа жарко спорили о том, как именно стоит поступить. Предложений было много: от тупого захвата здания с полной зачисткой всех присутствующих, понятное дело, что эта идея исходила от Филиппа Пантелеймоновича, до предоставления возможности Смирнову завершить встречу и уйти, а замминистра задержать на обратном пути. Но в итоге мы остановились на том, что нужно не отходить от изначальной затеи.

Да, есть риски, но скорее всего Смирнов не знает о том, что я в сговоре с русскими особистами, всё-таки дом Поля найти трудно. И, уж, тем более предположить, что там я с главой какой-то, пока так и непонятной мне, организации по защите мира на Земле, а также русскими разведчиками будем обсуждать план по поимке террориста мирового уровня. Так что, вряд ли там были какие-либо прослушивающие устройства или что-то типа того, чтобы узнать наш разговор. А по заверению Антипа Денисовича, благодаря высоким технологиям и работе первоклассных русских менталистов о том, что происходит в номере тоже никто знать не может.

Поэтому моё появление в кафе всё равно будет для Смирнова сюрпризом, а значит есть шанс на эффект неожиданности.

За окном уже совсем рассвело, было около 10 утра, когда мы закончили обсуждать все детали плана и возможные развязки. Больше на разговоры времени не было, и мы стали собираться в путь. Мохиндер вручил мне небольшой металлический цилиндр размером со стирательную резинку, точно такой же, как недавно видел я у него в аптечке, когда искал чем перевязать Омара.

- А я думал, что это какое-то новомодное лекарственное приспособление, - отшутился я.

- Да, давно уже не разбирал свою коробку с лекарствами, что там только не найдёшь. Как закончим дело, обязательно этим займусь, наверняка и просрочки там много - сыронизировал в ответ Мохиндер и стал объяснять, - Суть устройства проста, в течении двух минут держите в руке, если захотите взорвать, то просто отпускаете и через 5-7 секунд оно раскрошит всё вокруг в радиусе 20 метров.

- А как оно работает? От тепла? - поинтересовался я.

- Нет, оно запоминает ваши отпечатки пальцев, разницу температуры на каждом миллиметре кожи, а также считывает нервные импульсы от тактильных рецепторов. Если в течении нескольких секунд эти сигналы перестают поступать, устройство детонирует.

- А как же его обезвредить?

- Три раза постучать о твердую поверхность. Но лучше всё равно после этого выкинуть куда подальше. Как я говорил, я давно не разбирал аптечку.

- Это шутка? - возмутился я.

- Не ссы, герой! - вмешался Филипп Пантелеймонович, - Вот держи, это камера разминирования, бросишь туда, она автоматически закроется, и всё, вреда не будет.

С ехидной улыбкой постучав меня по плечу своей тяжелой рукой он дал мне в руку небольшую круглую коробочку, на ощупь она была будто сделана из резины.

Когда мы сели в машину и отправились к назначенному месту, Антип Денисович дал мне последние инструкции:

- Алексей Григорьевич, напоминаю, мы вас высадим за несколько кварталов от кафе, пройдёте по прямой пять домов, завернете на лево, ещё три дома, затем направо, по левую руку от вас, на другой стороне дороги ищите красную вывеску с белыми русскими буквами «Русское кафе», она такая одна, не ошибетесь. Главное не попадитесь на глаза полицейским, вы всё ещё в розыске. В этом районе датчиков наблюдения почти нет, дроны тоже летают редко, не зря Смирнов решил от центра города уйти туда, но в любом случае на верх тоже поглядывайте. Если за вами начнется погоня, всей операции конец, да и мы, боюсь, тоже не сможем вас спасти. А там, как понимаете, после всего того, что вы наделали в тюрьме, церемонится никто не будет.

- Спасибо, я помню, - недовольно процедил я.

- Алексей Григорьевич, вы могли всего этого избежать, надо было просто дождаться нас. - развел руками Антип Денисович.

Я не стал ему ничего отвечать и парировать тем фактом, что с самого начала в этой тюрьме мне была заказана дорога в один конец, в живых оставлять меня никто не собирался.

- Нет, это неправильно! - вмешался громогласно Пашка, - Ты ни черта не знаешь город, да и кто-то должен прикрывать. Я пойду с тобой, моё лицо давно уже никому неизвестно, уж, тем более, всяким там Смирновым. Если вдруг что, я отвлеку на себя внимание, а ты помчишься в кафе. И не спорьте!

Никто спорить и не собирался. От того, что этот добрый здоровяк пойдет со мной мне стало полегче. Особисты видимо не особо рассчитывали на посильную помощь от Пашки, поэтому готовы были вообще его отпустить, но видимо на всякий случай до конца операции решили оставить его при себе. Только Мохиндер перед самым нашим выходом из машины, предостерег Пашку от неосторожных движений.

Чтобы вид мой был менее приметный, оранжевую рубашку и белые брюки национальных одежд мне сменили на обычные джинсы и серую футболку. Хоть как-то скрыть лицо решили обычной черной бейсболкой. Я максимально сильно натянул её на глаза, чтобы козырек прикрывал мою физиономию, но от этого мне казалось, что я ещё больше привлекал внимания.

Время было без десяти 12, быстрым шагом, но не бегом мы преодолели первый квартал и завернули налево. Дальше всё тоже было без происшествий, когда мы с Пашкой уже почти подошли к кафе, и яркая огромная красная вывеска оставалась в 30 метрах от нас, мы увидели припаркованную прямо напротив входа полицейскую машину, и двух служителей правопорядка, стоящих у неё и мирно пьющих кофе.

- Твою ж мать! - выругался я.

Мы резко остановились и развернулись в сторону маленькой фруктовой лавки, будто разглядывая товар. Продавец тут же громко стал нам говорить, какие сочные манго и персики у него есть, и что именно сегодня, и именно для нас он отдаст их по самой дешевой цене в городе.

Надо сказать, я очень удивился находчивости Пашки, моей первой мыслью было закрыть рот этому торгашу, лишь бы полицейские не посмотрели в нашу сторону. Но мой новый друг, тут же с улыбкой и будто неподдельным интересом стал общаться с продавцом и накидывать ему названий того, что мы хотим купить и в каком количестве. Торговец обрадовался и ещё громче стал говорить о том, как нам повезло, что мы не прошли мимо его замечательного магазинчика.

- Я мельком бросил взгляд в сторону патрульной машины и с удивлением заметил, что они даже не смотрели в нашу сторону, видимо настолько обыденной была эта ситуация.

Пока продавец собирал нам по пакетам штук с десять разных видов фруктов, Пашка негромко обратился ко мне:

- Прямо сейчас иди вперед, не оборачиваясь, чтобы за твоей спиной не происходило, и сразу заходи в кафе.

- Но как же те двое?

- Просто иди, я разберусь, нет времени на объяснения, встреча уже началась, - сухо сказал Пашка и чуть подтолкнул.

Я так и сделал. Пройдя метров десять я услышал громкий крик торговца:

- А, ну, стой, ракшас! Верни мои фрукты!!!

Боковым зрением я увидел как уже по проезжей части со спринтерской скоростью нёсся Пашка с пакетами фруктов в руках прямо в сторону блюстителей правопорядка. «Смекалистый парень» - подумал я. Конечно, полицейские тут же кинулись за ним в погоню, и на меня уже точно на этой улице никто не обращал внимания. Надеюсь, за похищение фруктов здесь под боевых слонов людей не бросают, а после всей заварушки мы всё объясним властям и вытащим его.

Перед тем как пройти в стеклянную дверь кафе я огляделся по сторонам, но никаких признаков слежки, засады или чего-то подобного не обнаружил. Дверь была тяжелая, и когда я её открывал, понял, что забыл зажать в руке взрыватель, а значит, что ближайшие две минуты он не будет активен. Хорошо бы, чтобы Смирнов этого не понял. Когда я стиснул в кулаке маленький металлический цилиндр, то уже через несколько секунд почувствовал несильное тепло, исходящее от него, процесс пошёл, пора начинать.

Кафе оказалось совсем небольшим. Квадратный зал с деревянными столиками и стульями, которых было штук 6-7, расставленных в хаотичном порядке. Напротив входа красовалась грузная засаленая барная стойка зеленого цвета. Посетителей было немного, две компании по три человека, сидящие по разным углам, и две мужские фигуры за барной стойкой спиной ко мне. По интерьеру не было ни намёка на что-то русское, больше это заведение походило на какой-нибудь плохой ирландский паб. Компании за столиками были сугубо мужскими. Они о чём-то общались между собой, из-за громкой музыки моего появления никто не заметил. Ну, или по крайне мере делали вид.

Внутри меня всё больше нарастала тревога, среди сидящих за столом я не обнаружил никого, хотя бы отдаленно похожего на меня, а значит, моя цель сидит спиной ко мне у бара.

Я ещё крепче стиснул в руке взрыватель и быстрым шагом пошёл в их сторону. В помещении было очень жарко, но из-за ощущения тревоги на мне не было ни капли пота. Когда до сидевших оставался один шаг, из подсобной двери справа от бара вышел лысый толстый мужчина европейской внешности с густой темной бородой, закрывающей шею. Щелчком пальцев он выключил музыку. В зале стояла гробовая тишина, сидевшие за баром обернулись в мою сторону, но Смирнова среди них не было.

Толстый бородатый мужчина крикнул хриплым голосом в сторону сидевших за столиками:

- Закройте дверь и выставите защитное поле! - а затем обратился ко мне, - Алексей Григорьевич, уберите взрыватель и идите за мной. Предупреждаю здесь все очень напряжены и вооружены, ваша пукалка ещё не активирована, так что, если через десять секунд вы не сделаете это, вас грохнут прямо здесь.

Такого поворота событий мы не обсуждали, неужели всё-таки хваленая защита Антип Денисовича не сработала? Или среди нас был предатель? Но кто? Это мог бы быть Филипп Пантелеймонович, или Мохиндер. Хотя вряд ли. Первый слишком груб и недалёк, вряд ли бы он обхитрил Антипа Денисовича, давно бы уже спалился, а вот второй мог бы, я так и не успел до конца понять, кто он такой на самом деле. Хотя, Дипали с Омаром его давно пасли, и связь со Смирновым смогли бы заметить. Нет, всё-таки здесь просчёт в системе защиты. Но почему они меня тогда до сих пор не убили?

Гоняя эти мысли в голове, я не стал пререкаться и блефовать, а просто убрал взрыватель в разминирывающее устройство.

- Я не сомневался в том, что вы не идиот, - ответил на это бородатый толстяк, - Идите за мной, босс вас ожидает.

Глава 25

Когда я уже зашёл в кафе, то сразу почувствовал, как энергия мысли наполняет мой организм, лишь благодаря внутренней выдержке я держал пытающиеся вырваться наружу искры молний. Но сейчас, когда я был загнан в угол, терять было уже нечего.

Убирая в карман взрыватель, я за доли секунды сформировал электрический шар в руке и не раздумывая швырнул его в сторону двух бойцов за баром.

Компании за столиками стали доставать оружие и палить по мне без разбора, но я уже успел нырнуть через барную стойку, чтобы защитится от обстрела.

А вот лысому мужику повезло меньше. Его товарищи видимо были не очень меткими стрелками, так как несколько шальных пуль попали в грудь бедолаги, оставив в теле крупные зияющие дыры размером с апельсин. Такие ранения не лечатся, и ещё недавно угрожающей мне расправой бородач упал без дыхания навзничь.

Когда я поднял голову после прыжка с барной стойки, то увидел, как из подсобной двери выбегали один за другим ещё полтора десятка бойцов, одетых в штатское, среди них были и индусы, и европейцы, и даже африканцы - эдакая интернациональная группировка.

Но далеко они убежать не смогли. Их разнесло в разные стороны по кафе от сильной звенящей ударной волны у входа — это был взрыв. Окна разлетелись в разные стороны на мелкие осколки. Бутылки стоящие на стеллажах стены прямо надо мной окутали россыпью меня, чудом не исцарапав лицо. Спасибо крепко натянутой бейсболке.

Не успев подняться, я услышал знакомые голоса, это были Мохиндер и Филипп Пантелеймонович. И из-за легкой контузии от взрыва я не мог до конца понять, что они говорят. Мне слышалось, что Филипп Пантелеймонович раздавал указания своим бойцам, а Мохиндер кричал мне, чтобы я оставался на месте, где бы сейчас не находился.

Через пару секунд гул в ушах прошёл, и я отчётливо стал слышать грохот автоматных очередей, ругань и крики людей со всех сторон. Облака пыли и дыма густо заполнили помещение, чувствовался отчётливый запах гари и пролившейся крови.

Один из Бойцов террористов плюхнулся, как мешок с картошкой, прямо на меня. Видимо в попытке избежать пуль, он попытался укрыться за барную стойку, но в момент прыжка в спину ему угодил чей-то огненный шар, похоже бойцы русской разведки стали использовать не только огнестрельное оружие, но и свою внутреннюю силу.

Я быстро отбросил догорающее тело от себя и на полусогнутых ногах дополз до края барной стойки, чтобы оценить ситуацию.

В этом маленьком помещении не больше семидесяти квадратов шёл ожесточённый бой, пули сновали туда-сюда, периодически мимо пролетали огненные шары и сверкающие плазменные полосы. Обе стороны опрокинули столы на бок и выставили полупрозрачные силовые поля, отливавшие оранжевым цветом. Несколько человек лежали без признаков жизни в разных частях кафе, это были люди из группы террористов, а значит пока с нашей стороны все целы.

Я смотрел прямо в спины моих врагов. И уже было хотел начать помогать своим товарищам с тыла, но услышал какой-то грохот из подсобного помещения, куда ещё пару минут назад меня приглашал человек, чьё бездыханное тело лежит неподалёку. Дальше медлить было нельзя.

Поняв, что дело дрянь, Смирнов конечно попытается скрыться, но этого допустить никак нельзя! Скорее всего после произошедшего он заляжет на дно, а дальше скрываться придётся мне, иначе местные власти просто на просто меня казнят. А реальный террорист провернет свои дела в тот момент, когда никто этого не будет ожидать. Ну, уж, нет! Погибать в этом мире из-за какого-то хрена с горы я не собирался, я ещё не потерял надежды вернуться домой.

Чтобы чуть облегчить задачу Мохиндеру и компании, я собрал всю энергию в руки, мелкие искры-молнии полностью покрыли мои предплечья и запястья. В прыжке в сторону двери в подсобное помещение, чтобы успеть избежать шальной пули или чьего-нибудь огненного шара, я бросил электрический заряд в сторону одной из кучки террористов. Получилось не очень умело, всё-таки пока я не особо разобрался как это всё работает, меня самого отбросило энергией в сторону, да так, что я врезался хребтом о край барной стойки. Но всё-таки шуму наделать у меня получилось, электрический заряд попал ближе к ногам террористов. Убить не убил, но зато разбросал по разным сторонам, хорошенько оглушив всех четверых о стену.

Увидев меня, Мохиндер тут же заорал:

- Доктор, какого хрена вы делаете?! Скройтесь обратно!

Его крик прервал шквал летящих пуль в мою сторону, это были остальные боевики, увидевшие меня. Шансов не было, я лишь успел зажмурить глаза, но через секунду я не почувствовал боли, а лишь гроздья теплых металлических мелких снарядов, осыпающих меня и со звоном падающих на пол.

Открыв глаза, я увидел, как Антип Денисович, выписывая незамысловатые движения в воздухе руками, придвинул деревянную столешницу в мою сторону. Похоже это он в последний момент остановил движение пуль. Целенаправленного обстрела моей персоны дальше не последовало, так как всё внимание на себя вновь забрал Филипп Пантелеймонович со своим отрядом.

Спина у меня дико болела, и онемение в ногах пока не позволяло сдвинуться с места. Надеюсь, перелома позвоночника у меня нет.

Пока шквальный огонь раздавался во все стороны, а я тщетно пытался подняться, превозмогая боль, в моей голове зазвучал голос Мохиндера:

- Док, вы что там устроили? Если ещё можете передвигаться, то уползите обратно. Шансов выжить в этом пекле у вас нет!

- Мохиндер, вы снова в моей голове, я смотрю вам у меня понравилось, - отшутился я, попутно начиная понемногу ползти в сторону двери в подсобку.

Спина ещё адски болела, но ноги понемногу приходили в себя.

- Перестаньте ёрничать, доктор! Посидите 5 минут, скоро всё закончится, - раздался голос в моей голове.

В этот момент мои ноги почти полностью слушались меня, над моей головой опять прогремел чей-то огненный шар. Где-то вдалеке я услышал, как Филипп Пантелеймонович ругается на своих ребят, чтобы аккуратней “шмаляли”, а то ненароком меня пришибут.

Выстрелов было уже меньше, и пыль понемногу начинала оседать, кинув последний взгляд в сторону бойни, я увидел, что из двадцати озлобленных террористов осталось четверо. Хоть их было и немного, но они мастерски швыряли плазменные заряды энергии из рук и удерживали свой энергетический щит, к тому же периодически один из них ниоткуда рождал стену огня, как только солдаты пытались двинуться вперед. Но в любом случае, у боевиков шансов не было, отряд Филиппа Пантелеймоновича был цел и невредим в полном составе. Мохиндер был прав, для разрешения переполоха оставалось совсем немного, но ждать уже было нельзя. Я и так из-за своего падения потерял драгоценное время, Смирнов уже точно где-то удирает подальше. Но шанс ещё есть.

- Смирнов здесь был, он хотел поговорить со мной! Я за ним, а вы прикройте меня пока, - прокричал я и бросился в подсобное помещение.

Голос Мохиндера в моей голове прокричал что-то несвязное и растворился.

Помещение, в которое я попал, было обычной небольшой кухней, правда ни поваров, ни признаков недавней работы там не было. По полу и рабочим столам были раскиданы остатки амуниции. В дальнем конце комнаты было две двери, одна вела в крохотную подсобку с письменным столом и стеллажами документов. Никого там не обнаружив, я тут же ринулся во вторую дверь, это был чёрный выход, ведущий в треугольный двор-колодец.

Он был не очень широкий, здесь могло поместиться максимум три машины, и то сильно впритык. Я быстро огляделся, в здании напротив была неширокая арка, я было хотел побежать туда, думая, что Смирнову больше некуда было деться, как над своей головой услышал какой-то звенящий шум.

Подняв глаза вверх, я увидел, как человек, одетый в черную спецовку, уже забирался на крышу пятиэтажного дома с аркой.

- Твою ж мать! - бросил я, и стал оглядывать здание, но ни пожарной лестницы, ни водосточной трубы, ни чего-либо ещё подобного, по чему можно было бы забраться, я не нашёл.

На глаза мне попались только маленькие не застекленные балконы, которые в шахматном порядке были раскиданы по всем этажам.

- Человек паук сраный!

С этим бормотанием я залез на рядом стоящую машину и прыгнул на первый балкон. Стены двора тут же запустили гулкое эхо от моих движений. Мужчина наверху посмотрел на меня и прокричал:

- Уходи, пока не поздно! Чтобы они тебе не говорили, это всё ложь!

В это время я уже успел встать на перила первого балкона и сделать прыжок в сторону, чтобы попасть на следующий этаж. Я немного не рассчитал с силой прыжка, что чуть не отскочил от перил второго балкона, но в последний момент успел ухватиться за каменный выступ правой рукой. Спасибо постоянным тренировкам! Ухватившись второй рукой, я чуть подтянулся и тут же ухватился за прутья балконной ограды, через пару мгновений я уже залез на перила и готовился к следующему прыжку. Чувство жжения в спине и онемение в ногах начинало сковывать мои движения. Кажется всё-таки позвоночник повреждён. Скорее всего мне позволяет двигаться моя энергия, без неё уже был бы инвалид.

Я посмотрел наверх, мужчиной на крыше оказался Смирнов. Сходство со мной действительно было феноменальным. Он вытащил из кобуры на штанах пистолет и, направив его в мою сторону, крикнул:

- Слезай обратно, иначе я тебя пристрелю!

- Так чего же ты ждёшь? Решил, как в плохом боевике, произнести финальную злодейскую речь? - ответил я и тут же совершил ещё один прыжок, в этот раз более удачный, чем прежде.

Правда от резких движений боль в спине ещё сильнее прокатилась вдоль позвоночника.

Внизу послышался шум и голоса. Это Мохиндер, Филипп Пантелеймонович и Антип Денисович выбежали во двор. Всё, в кафе зачистка была завершена. Они сразу увидели нас наверху, Смирнов сделал пару выстрелов на удачу в их сторону и скрылся за крышей. Пули ушли в молоко. Я не стал терять времени и полез дальше.

Пока я прыгал, Мохиндер опять кричал мне, чтобы я не делал глупостей и спускался.

Но пререкаться мне с ним было некогда, уж, очень хотелось поймать засранца. Следующие два балкона я преодолел уже быстрее, и вот оказался на грязной серовато-бежевой крыше маленького здания, перед моими глазами открылось бесчисленное множество таких крыш, тесно стоящих друг к другу, а порой просто слитых воедино. Смирнов уже был в метрах 20 от меня, стремительно нёсся вперед, перепрыгивая с одного здания на другое. Стиснув зубы и превозмогая боль, я рванул за ним следом.

Бежать было очень неудобно. Все крыши были заставлены то бочками с водой, то сушившимся бельём. Где-то были расстелены ковры, а на некоторых были целые беседки для отдыха. Похоже местные жители таким способом компенсировали себе нехватку места на земле из-за плотной застройки.

Через 3-4 дома я стал нагонять преступника, он явно был старше меня и менее резвый, что ж, это мне на руку, значит далеко не уйдёт. Даже в пару моментов он как-то неудачно приземлялся, что на мгновение хватался за поясницу. Правда потом опять рвал вперед.

Но радоваться долго не пришлось, за моей спиной послышался неприятный жужжащий звук, обернувшись я увидел сразу пять дронов размером с тележку из супермаркета, двигавшихся прямо на меня. Не останавливаясь, они просветили меня какими-то сканерами, и из одного из них послышался мужской голос:

- Смирнов Антон, немедленно остановитесь, иначе мы откроем огонь! Повторяю! Остановитесь, иначе мы откроем огонь!

- Эй, слышишь, это они тебе! Может уже остановишься? - не останавливая бег, я крикнул в сторону Смирнова.

Тот развернулся, что-то пробормотал себе под нос, а потом выпустил молнию в мою сторону. В последний момент я успел пригнуться, но оказалось, что заряд был направлен не на меня.

Мощнейшая серебристая искра прошла через каждый беспилотник один за другим, а потом рассыпалась в небе как новогодний салют с таким же приятным стрекотанием. Все пять машин упали вниз.

Я не стал разглядывать, как обломки летательных аппаратов падают на землю, а тут же кинулся вновь в погоню. Смирнов чуть замешкался, что позволило мне резко сократить дистанцию, до него оставалось каких-то 3-4 метра. Но он вовремя развернулся и принялся опять от меня удирать.

Пока мы прыгали по крышам, внизу стали раздаваться звуки сирен и оповещение населения “не покидать свои дома, так как на улицах ведется контртеррористическая операция”. За моей спиной вновь послышалось неприятное гудение. Оглядываться в этот раз я не стал, было и так понятно, кто и зачем за мной гонится.

Не знаю, сколько бы мы ещё так прыгали по верхотурам города, если бы из-за одного из зданий, в тот момент, когда между мной и Смирновым оставалось чуть меньше метра, прямо перед нашими лицами не возник боевой полицейский автомобиль. То, что он боевой я понял в тот момент, когда из него по нам была выпущена огненная стрела. В самый последний момент мы прыгнули в разные стороны. На том месте, где мы были, осталось облако дыма и чёрный догорающий след.

Но на этом блюстители правопорядка останавливаться не собирались. Тут же из авто последовала автоматная очередь в мою сторону. Я стал убегать от неё, как говорится, куда глаза глядят. Когда я уже собрался перепрыгнуть на соседнюю крышу, с досадой осознавая, что потерял из виду своего врага, и не знаю, как теперь избавиться от этих назойливых полицейских, что-то резко потянуло меня в сторону, и я оказался внутри какого-то помещения, за закрытой ржавой железной дверью.

Это Смирнов дёрнул меня своей рукой за собой в укрытие. Мы оказались на небольшой узкой лестнице, с тусклым дневным светом, который пробивался из мелких дырок-окошек под самым потолком. Как только я почувствовал твёрдую землю под ногами, то сразу всадил Смирнову короткий удар в область печени, а потом хотел провести ещё один с другого боку и завершить смачным апперкотом. Но тот, будто считав меня, сделал захват моей правой руки, потом прямым мощным ударом ноги высадил мне левое колено, отчего я тут же свалился на пол, и наконец скрутил меня.

- Ты дерёшься, как пацан! - почти моим голосом пробормотал Смирнов, - Тебе ещё многому нужно поучиться…

Не успел он договорить, как я отбросил его от себя мощным электрическим зарядом из всего тела. Смирнов отлетел в стену, затем скатился на пару лестничных пролетов вниз.

Я тут же начал спускаться за ним, перепрыгнув один пролёт. Но сразу получил оглушительный удар двух прочных резиновых подошв в лицо, меня опять отбросило на спину, прежний синяк от барной стойки заныл ещё сильнее, на несколько секунд мне перебило дыхание, я глухо закряхтел и начал кашлять.

- Три вещи, которые ты должен начать осваивать в самое ближайшее время: борьба и драка ногами, хитрость, ну, и внутренняя энергия. Ты ни черта не умеешь. Странно, что ты вообще ещё жив.

- Да пошёл, ты, ублюдок конченный! - через кашель прокрехтел я и тут же бросился на своего обидчика.

Не дав ему удержаться на ногах, я в прочном захвате покатился вниз по лестнице вместе со Смирновым, каждый раз всё ярче и ярче ощущая удар позвоночника о ступеньки.

Пролетев несколько пролётов, мы остановились. Смирнов оказался надо мной и стал нещадно всаживать один за одним точные джебы в мою голову. Электрическое поле и выставленный мною блок держались из последних сил. Его сила и мощь по ощущениям были в сотни раз больше, чем мои. Когда я почувствовал, что больше не смогу сдерживать его натиск, вокруг моих запястий обвились с ровным гудением две шаровые молнии и примагнители руки к полу.

Смирнов занёс надо мной электрический звенящий шар. До моего конца оставались какие-то секунды, думал я.

- Какой же ты ещё не далёкий. Но такой самодовольный! - усмехнулся Смирнов, и встряхнув свою правую руку убрал электрический шар и молнии с моих рук.

Он встал с меня. Я не мог пошевелиться из-за адской боли в спине, да и вообще во всём теле.

Смирнов заговорил:

- Ты хочешь узнать, почему я тебя не убил до сих пор, или не дал сдохнуть от пуль полицейских, которые, как ты верно сейчас думаешь, уже скоро найдут нас?

- Именно…кхе…кхе… Ща, погади… кхе…кхе…Сейчас встану и наваляю тебе, - пытаясь подняться, ответил не без сарказма я.

Я лежал распластанный на ступеньках, видимо всё-таки пару остистых отростков поясничных позвонков я сломал, это не страшно глобально, спинной мозг не поврежден, но вот боль адская, спирающая дыхания, так что я начинал понимать, что вряд ли смогу продолжить бороться с ним. Смирнов это тоже видимо понял, сел на одну из ступенек в метре ниже от меня, взмахом руки убрал шаровые молнии с моих запястий и заговорил:

- Эээ…чёрт, как гудит голова. Это всё из-за тебя. Как я мог просчитаться? Не понимаю…

- Да, какого хрена ты несёшь? Чё ты расселся? А, ну, вставай! И дерись, как мужик! - я резко подскочил и из последних сил набросился на соперника, мы кубарем покатились дальше вниз по лестнице, пролетев ещё несколько пролётов, попутно раздавая друг другу тумаки.

Наконец в какой-то момент Смирнов отшвырнул меня от себя, и я скатился ниже, остановившись на переходной площадке между пролётами. Я тут же встал на ноги, но боль была такой сильной, что единственное, что не дало мне упасть обратно, это рядом стоящая стена, на которую я прислонился правым боком.

- Хватит, Лёша, хватит! Нет уже у нас времени на это, всё. Кончилось оно, для меня в первую очередь… - с досадой спокойно прохрипел Смирнов.

- Откуда ты знаешь моё имя?

- Блин, ну, почему ты в молодости был такой тугой? Как тебя ещё заведующим сделали, не понимаю? - сморщился Смирнов.

- Да, кто ты, мать твою, такой? Отвечай! - было ринулся я вперед, но резкая боль тут же затормозила меня.

Смирнов посмотрел на часы на своей руке, и начал говорить:

- Сука, времени нет. Обойдёмся без прелюдий. Я, Лёша, это ты через 17 долгих полных постоянной жопы, как у тебя последние два дня, лет. Андестенд ми?

- Что? К-кто? Неет, так не бывает! - начал кричать я, и через силу пошёл вверх ближе к нему, медленно поднимая одну ногу за другой.

- Да, подумай ты сам. Откуда я знал, что ты придёшь? Кто бы мог мне рассказать о том, что вы планируете? Ты недавно думал, кто же у вас крыса? Так вот поздравляю тебя! Крыса в вашей компании с Мохиндером — это ты.

- Ты несешь бред, чтобы запутать меня! Я не верю тебе! - кричал я и подходил к нему всё ближе и ближе.

- Я тоже тогда, как ты сейчас охренел, когда понял, куда попал, а потом с каждым годом охреневал ещё больше, - парировал Смирнов.

- Пройдя последние десять ступенек я поравнялся с ним лицом к лицу. Схватив из последних сил его за грудки куртки, скрипя зубами, я произнёс:

- Последний шанс у тебя доказать мне, что ты не врёшь, иначе нас обоих размозжит по этой лестнице.

Я разжал ладонь и показал ему уже горячий и готовый сдетонировать взрыватель от Мохиндера, который я вытащил из кармана и зажал в кулаке после того, как в последний раз скатился по этой лестнице и понял, что не смогу сражаться дальше.

- Ну?! - закричал я, - Что ты молчишь?! Если ты — это я через 17 лет, то какого хера ты не помнишь того, как я взорву тебя?! А?!

- Errare humanum est… Мне так мама всегда говорила, а тебе? - спокойно почти без эмоций проговорил я, которому на 17 лет старше.

Я молча сел на пол, достал из кармана коробочку для разминирования и положил туда взрыватель. Смирнов сел рядом.

- Я ничего не понимаю… - сказал я.

- К сожалению, я тоже так и не смог разобраться, - ответил Смирнов и спустился вниз по стене, сев рядом со мной.

- Мохиндер мне сказал, что я типа в параллельной Вселенной, или что-то типа того, - после недолгого молчания сказал я.

- Ну, если я правильно помню, то он почти всё правильно тебе рассказал, кроме того, что ты путешествуешь не в пространстве, а во времени. Сейчас мои воспоминания туманны, так как ты заново переписываешь мою жизнь. Поэтому может я что-то и упустил… - ответил Смирнов.

- Почему заново? С тобой этого всего не было?

- Начало было другим, совсем не так, или так… Чёрт, рядом с тобой я начинаю всё забывать… Ааа… Как же гудитмоя голова!

Смирнов схватился за затылок, а потом резко стал растёгивать воротник куртки и рвать на груди футболку.

- Да, что с тобой?! Тебе трудно дышать?! - закричал я, пытаясь помочь.

- Отойди! - оттолкнул меня Смирнов, - Опустись чуть ниже. Пойми, мы не должны были встретиться! Никогда, ни в коем случае при перемещениях во времени нельзя встречать самого себя. В научно-фантастических фильмах рассказывают, что вообще весь мир схлопнется, так как образуется временной парадокс. Но это конечно бред, это всё равно, что представить, что если вдруг клетка организма начинает бесконтрольно делиться, то человек тут же умрёт…

- Ну, не тут же, конечно, но через время. Это называется онкология… - сумничал я.

- Это всё верно, но разве у здорового человека, который никогда не болел раком и умер в 90 лет от инфаркта, у него что, никогда таких клеток не было? - парировал Смирнов, - Верно, были, а за тем, чтобы они не привели к онкологии, следит иммунная система, вовремя отлавливая и уничтожая такие клетки. Так и в нашем мире, как-то так задумано природой, что два тела, по сути, одного и тоже организма не смогут долго находится в одной временной параллели, тот, что старше постепенно будет разрушаться. Поэтому я сразу почувствовал тебя, как только ты здесь появился. Я устал, долгих 17 лет я пытаюсь всё исправить, вернуть так, как оно должно было быть. Вернуть наш мир, там откуда мы оба пришли…

Симонов прервался из-за сильного кашля и одышки.

- Прости, брат, но я ни черта не понимаю… - ответил я, - А судя по звукам на улице, нас уже очень скоро поймает полиция, и скорее всего убьёт. Давай-ка поищем более укромное место, и там уже ты мне всё расскажешь.

Я попытался встать, чтобы потянуть за собой Смирнова, но тот оттолкнул меня обратно:

- Да, сядь ты, уже некуда бежать, если я правильно помню, на первом этаже уже идёт зачистка группой быстрого реагирования, они ищут нас, а через 3 минуты группа с воздуха спуститься сюда, а потом ещё через несколько секунд зайдёт Мохиндер, а потом я не знаю, потому что здесь ещё есть шанс развилки.

- И что нам делать? Сидеть и ждать, когда всё случиться, чтобы посмотреть, что будет? - закричал я.

- Почти. Подойди ближе и слушай внимательно, мне уже трудно говорить, голова горит огнём от боли, дышать трудно. Это всё из-за постоянной путаницы пережитого. Запомни, здесь нет у тебя друзей, только враги или союзники, единственный кому ты можешь довериться, это Пашка. Здешний Пашка, варяг который. Мохиндер… Он… - Смирнов на мгновение задумался, - Сука, я не могу вспомнить! Ааа!

Смирнов начал истошно бить себя по голове и кричать. Сонм мелких искр разошёлся по его одежде и затух. Тело обмякло и стало скатываться по стене в мою сторону. В последний момент я подхватил его и начал что есть сил трясти:

- Очнись! Смирнов! Твою мать приди в себя!

Вдруг, будто вынырнув из-под воды, он сделал глубокий звучный вздох, открыл глаза и, испуганно посмотрев на меня, хриплым голосом произнес:

- Я так хочу домой… Но там ничего нет! Понимаешь?

Голос его задрожал, глаза стали наполняться слезами, проблески молний озаряли зрачки.

- Где там?! Объясни ты мне уже наконец! Хватит лить сопли! - крикнул я и врезал сильную пощёчину.

От удара его лицо будто прояснилось. И он заговорил спокойней:

- Прими как данность, хочешь прорыдай это, хочешь в запой уйди на пару дней, я, например, так и сделал. Ты находишься в далёком прошлом. Я не помню какие это века, всё стирается, но это очень давно. Да, в это трудно поверить, но мир был таким! Прогрессивным, цивилизованным, с магией на перевес. Ты помнишь, откуда улетал? В наше время люди стали больше и чаще воевать. Я не смоги найти дорогу домой, но успел побывать в другом времени, которое дальше на несколько десятков, сотен лет, чем то, в котором мы родились. Там ничего нет, ничего.

- Как это ничего?! - взяв за грудки Смирнова, прокричал я.

- А так, потому что не только мы с тобой провалились в эту временную расщелину, но и ещё достаточное количество умельцев, которые стали менять прошлое под себя. И в результате довели наше с тобой настоящее до безудержной войны, лишив какого-либо будущего.

- И что же теперь?! - не унимался я и начал трясти его ещё сильнее.

- А теперь, если ты попробуешь вернуться назад, то не узнаешь родных мест, да и родных и знакомых не останется. Там сейчас идёт кромешная адская война. И ты удивишься, но кроме тебя, никому не будет до этого дела. Никто тебе не поверит ни здесь, ни там. Я 17 лет пытаюсь вернуть историю в исходное состояние, гоняясь за разными сволочами, которые начали это, но всё безуспешно. И последний прыжок я делал вслепую. И если она привела меня к тебе, значит, либо всё зря, либо надо начать сначала. Но я верю, у тебя получится, я в это верю…

- Кто она? С какого начала? Ты что бредишь?

На последних моих словах я услышал, как железную дверь на лестнице кто-то выбил взрывом и послышались быстрые шаги и человеческая речь сверху в нашу сторону.

- Найди Амиту, не повторяй мою ошибку, и сделай с первого раза всё так, как она скажет, а теперь прощай…

Смирнов еле слышно прохрипел последние слова, достал из кобуры свой пистолет и, оттолкнув меня, выстрелил себе в висок. Я тут же ринулся к нему, машинально выхватив пистолет из рук.

Через несколько мгновений спускавшийся отряд велел мне положить оружие и лечь на пол лицом вниз. Я был в ступоре, это могло мне стоить жизни, но крик Мохиндера где-то сверху о том, чтобы я слушался приказа, отрезвил меня, и я тут же выполнил веленные действия.

Дальше всё как в тумане, меня скрутили, спустили вниз, потом мы куда-то ехали на автобусе полицейских. В местном СИЗО меня допрашивало 3 или 4 следователя, потом сутки в камере. Но я это очень плохо помню, об этом мне рассказывал Пашка, сидящий рядом со мной в салоне самолёта.

После моего задержания Мохиндер странным образом исчез, никто так и не знает куда. Тело Смирнова опознали, сравнили с моим лицом и показателями с дронов в день покушения на премьера, и по всем данным было доказано, что именно Смирнов, а не я, проводил тогда диверсию.

Послы вместе с МИДами Бхарата и Российской империи обменялись любезностями и благодарностями о проделанной работе по поимке и ликвидации одного из самых грозных террористов всех времен. Отношения между странами, на зло недругам, стали ещё крепче.

Про Пашку Антип Денисович чуть не забыл, если бы я не напомнил. Его уже собирались отправить на пять лет каторги за кражу и сопротивление при задержании сотрудниками правоохранительных органов. Благо мы вовремя вмешались, Антип Денисович как-то быстро задним числом оформил на него документы, мол он давнишний сотрудник спецслужб и принимал непосредственное участие в разработке всей операции по поимке Смирнова. Отпустить Бхарат его конечно отпустил. Однако, настоятельно рекомендовали больше не проживать на их территории, мол нечего вашим разведчикам тут прятаться. Вот и полетели мы вчетвером домой, в Россию.

Эпилог

Надо сказать, я был немного удивлён. Столицей Российской империи была и не Москва, и не Петербург, а город где-то на территории будущего Новгорода, под названием Священный Полянск.

Рассмотреть я его не успел. Из аэропорта на летающей машине меня тут же отправили в резиденцию её Величества Анны Романовны. Неслись мы на 5–м самом верхнем и самом скоростном уровне движения машин, да к тому же ещё и с мигалками. На спидометре отображались цифры 350-400, чего именно я уточнять не стал, но даже если в км/час, то это очень быстро. За окном просто проносились серо-сине-зелёные полосы и разноцветные светящиеся линии.

Уже через 15 минут мы были у входа в роскошный белокаменный дворец.

Милый усатый дворецкий, одетый в смешной вычурный красный камзол, проводил нас в залу для ожидания.

Я и Антип Денисович расположились на роскошных мягких диванах с основанием из красного дерева. Филипп Пантелеймонович и Пашка остались ждать нас в машине, так как приглашение было только на меня и Антипа Денисовича.

Сидели в ожидании мы около часа, мимо нас сновали всякие прислужники и, видимо служащие разного рода канцелярий. Несколько раз к нам подъезжал скрипящий механизмами робот Добрыня, он тут был что-то вроде уборщика смотрителя. Как только я пытался положить руку на подлокотник, он тут же появлялся из ниоткуда и хриплым дедовским голосом делал замечания. Мол, не мацайте своими засаленными сосисками царскую мебель. Конечно, это звучало в максимально уважительных тонах, но всё же немного обидно.

Из высоких отделанных золотом дверей то и дело выходили и входили разного рода люди в штатском. Наконец, в очередной раз вышел молодой человек и, проходя мимо нас, зачем-то откланялся. За ним следом вышла милая длинноногая брюнетка в сером пиджаке и чёрной облегающей упругие бёдра мини-юбке, вьющиеся волосы и глубокий вырез декольте быстро сбили с меня скуку и накатившую сонливость. Даже всегда собранный и сдержанный Антип Денисович чуть приосанился и поправил галстук при виде этой особы.

Девушка будто прекрасно понимая, какое она оказывает влияние на мужчин, подошла к нам, цокая каблуками, и спокойным слегка томным голосом произнесла, подчёркивая каждое слово пухлыми губами:

- Её Величество непревзойдённая одарённая великой силой нам посланная во спасение императрица Анна Романовна ожидает вас, господа! Пройдёмте за мной.

Дважды упрашивать нас не пришлось, мы быстро зашагали вслед этой прекрасной незнакомке.

За высокими дверьми нас ожидала зала чуть поменьше, где за огромным письменным столом, на котором было кучу разного рода гаджетов, прекрасная особа, по всей видимости, работала секретарём самой императрицы.

Она села за своё рабочее место, а нам легким движением руки указала на следующие двери. Как только мы пошли в их сторону, они автоматически раскрылись, открывая нашему взору достаточно небольшой кабинет с белыми стенами, внутри не было никакого роскошного убранства, новомодных технологий, да и вообще чего-либо, что выделяло бы императрицу от простого офисного менеджера среднего звена. Хороший вырезанный из цельного дерево письменный стол, мягкое кожаное офисное кресло и два стула для посетителей, а также небольшой стеллаж с книгами. На рабочем месте Её Величества красовалась небольшая синяя ваза с букетом бело-розовых магнолий.

Императрицей оказалась, миниатюрная девушка лет 30 со стройной точёной фигурой, одетая в брючный деловой костюм красного цвета, под её собранные в хвост шатеновые волосы этот цвет одежды шёл как нельзя лучше. Никогда бы не мог подумать, что императрица такого мощного государства, может носить такой, пусть и подобранный со вкусом, но всё же рабочий стиль.

Она повернулась к нам и спокойным голосом произнесла:

- Спасибо, что смогли найти время господа! Присаживайтесь!

Мы сели на гостевые стулья. Благодарность за то, что мы нашли время звучала, как лёгкая дружеская издёвка. Разве могут найтись у обычных людей дела поважнее, чем встреча с первым лицом страны.

Анна Романовна села в своё рабочее кресло, закинула ногу на ногу и чуть наклонившись обратилась ко мне:

- Я была уверена, что защитников отечества осталось так мало, что я знаю их всех в лицо и по именам. Однако, errare humanum est, Алексей Григорьевич! Ну, расскажите мне, откуда у вас такое ловкое умение оказываться в нужное время в нужном месте…

Оглавление

Часть I. Священная корова

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Часть II. Диверсант

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Часть III. Друзья или враги?

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Часть IV. Повод и причина войны

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Часть V. Мой последний вздох

Глава 24

Глава 25

Эпилог