Клинок Императора. Книга I [Андрей Гардеев] (fb2) читать онлайн

Клинок Императора. Книга I

Глава 1

“Наш мир – оторванное яйцо Абсолюта, а мы – вши, которых некро-сор пытается сглодать, загоняя на край здоровой кожи”.

– Храмовник Морка Абелос – “Пьяные крокодильи проповеди”

10 месяц \ 93 года от взятия Парадигмы.

– Начали!

Сошлись в центре зала в быстром обмене ударов.

Веста раскраснелась. Мне нравилось смотреть на нее такую, с растрепанными волосами, и только из-за этого я затягивал стычку. Некрасиво, да, но последний раз мы спарринговали два года назад – казалось прошла целая вечность. Суровая храмовая жизнь сделала чувствительным: я скучал по Весте.

Отбивая очередной рубящий удар, не сдержал улыбку. Улыбнулась и она.

Тренировочные мечи не боевые, конечно, в реальной схватке всё закончилось бы быстро. Мы бойцы разных весовых категорий, но радовать себя тоже важно уметь.

Кошкой она ускакала назад, и большая часть силы моего ленивого пинка прошла по бедру вскользь.

И пусть.

Веста засмеялась, убирая мокрые рыжие волосы от лица. В ее словах звучал восторг:

– Видел, Кир?

Изумрудные глаза горели.

– Ага.

Как мало ей надо.

– И как тебе?

– Что именно? – мои брови взметнулись вверх.

Изобразил серьезное лицо. У меня много разных обжигающих мыслей: о ее груди, о ягодицах, о длинных ногах, о том, как бело-золотой тренировочный костюм сидел на ней, обтягивая все что только можно, но не одной о её способностях мечника. Я не плохой человек – просто день сумбурный.

Она сделала несколько ударов, изобразила что-то невнятное и крайне слабое для уважающего себя мечника – от чего аж мозоли, оставшиеся с тренировок, зачесались. Повернулась ко мне задом, от чего зачесалось что-то другое и, лукаво поглядывая через плечо, бросила:

– Три моих против шести твоих касаний. Считаешь, будущая жена делает успехи?

– Поимей приличия, Веста, – недовольно пробормотал. – И вообще два касания против шести. Вытряхни мечтания из своей чудной головушки: последнее меня бы не убило.

– Да ладно заливать! – опять взмахнула тренировочным мечом. – Я бы отсекла тебе руку.

– Не умер бы, – пожал плечами. – Рука левая, так что все еще в строю. Ты убита. А рука… Со временем отрастил бы.

– И руку даже? Ох уж эти Урты… что за детишки будут: кровь Манти и Уртов – взрывной коктейль, от которого остальные Дома локти сгрызут.

– Хватит, Веста. Сотню раз обсуждали. Сейчас не время. Всё потом.

– Когда? – она требовала ответа. – Возраст как раз тот, что нужен.

– Вес, я всем и всюду должен. Дай мне продышаться. Я только приехал.

– Хорошо, – она села возле моих ног.

Пришлось усесться рядом.

От нее пахло так, что жадная пульсация в голове казалось убьет.

Веста взяла меня за руку и смирено добавила:

– Я подожду.

***

Еще неделю назад я был в стенах Авалонского храма, и мастера принимали у меня экзамены: бой на мечах, физподготовка, огнестрельное оружие и теория хаоса. Как говорили наставники: “Всё самое необходимое будущему бойцу-скитальцу”. И если с физподготовкой и демонстрацией владения некоторых видов огнестрельного оружия возникли проблемы – не потянул тяжёлый пулемёт – то с теорией я справился достойно, а с боями на мечах вообще идеально.

Думаю, на момент сдачи фехтовальщика сильнее меня в храме и не было. По крайней мере, из младших и средних. Понятно, старшим: толстяку Крону и улыбчивому Тиву я не соперник. В этом месяце они и так пойдут сдавать на следующую ступень. Ну и про мастеров, принимающих экзамен, говорить смысла не было: один некр на сдаче приходилось драться с избранными легитами. Победил двоих или достойно себя показал – значит практически точно получил татуировку. Так или иначе, все остальное у тебя ниже базового уровня не будет. Теорию в мозг забьют палками. Физподготовка подрастет до приемлемого уровня сама, пока до судорог с тренировочными мечами будешь крутиться в спаррингах, а стрельба – тут уж никто виртуозного владения требовать не станет: хорошо, если освоишь на должном уровне модульную винтовку и карабин. Это – база. А дальше? Пистолет – для служак. Тяжёлую винтовку Слонобой в бездне абы кому не доверят, другие тяжести тоже важны и вручать их неумехам – глупость. Хотя с лёгким пулеметом Вихрь я себя достойно показал, и это отметили.

Вообще заслужить легит в восемнадцать – это достижение. За полвека истории практики Авалонских храмов таких умников пятнадцать наберется, и я стал шестнадцатым. Великолепный результат. Приятное ощущение – переполняющая меня гордость.

От чего-то по статистике большей частью ребята сдавали экзамены в двадцать – двадцать один. Были и те, кто приходил после Ямы Скитальцев в двадцать два и старше и брал легит меньше чем за половину года, но это уже другой разговор. Не знаю каким именно образом обучали скитов, но сто процентов они вкалывали как проклятые. В конце концов, легит или мастер Авалонского храма мог еще стать кем угодно и связать свою жизнь с любой ерундой, которую только сможет придумать, у скитов такого выбора уже не было. Скиталец – это хребет, кость. На скитах и держалась вся Империя. Скиты – это те, кто так или иначе защищал оставшийся клочок мира от воинствующих плодов некро-сора.

Татуировка божественного шлема синей печатью расположилась рядом с Уртовским пауком на ключице. Мне нравилось и концептуально, и как смотрелось. Еще мне нравилось, что за этим стояло и что это значило для других.

Я с большой радостью получил бы к шлему и татуировку меча мастерства – еще несколько лет погоды не сделали бы, однако обстоятельства изменились. Есть такая штука – долг перед Домом, и так в храме провёл чуть меньше половины жизни: восемь лет. Очень много. Начал забывать, как его Императорское Величество выглядит.

Жил я себе спокойно: занимался, медитировал, развлекался – а потом бац и все изменилось. Чуть больше чем девять недель назад, по радио озвучили ужасающую новость и стал понятен простой и очевидный факт: Император меня призовёт. Наследник Лео погиб при защите четвертого Леорского форта… Ему только-только исполнилось двадцать три года. Что именно случилось и как именно погиб – не сообщалось, но сама ситуация… куда смотрела служба безопасности Дома, офицеры и, в конце концов, отец?

Лео был скитальцем. Последний раз, когда мы виделись, он говорил, что у него девятый ранг. Это серьезная цифра. Если Лео и привирал, то не больше чем на единицу, и цифра все равно оставалась серьезной. Наверняка его алт был забит редчайшими усилками, которые только мог достать Дом. Службу он прошёл мирмидонскую – не был гражданским псом. Вывод: случилось что-то серьезное. И да, аналитик из меня так себе, я учился медитацией разум чистить и рубиться, а не танцевать с информационными потоками.

Мне было горько не только из-за того в какое Лео неудобное положение поставил. После добровольного изгнания виделся я с ним часто. К тому же мы постоянно переписывались, поддерживали друг друга. Наше общение в целом можно назвать тёплым и дружеским. Когда Лео приезжал в храм или я выбирался в отпуск, мы проводили славные вечера: он разбивал меня в спаррингах, не используя активные усилки, как раз показывая насколько опасным может быть толковый скит, вели добрые разговоры. Да что говорить – он был моим старшим братом и так я к нему и относился. Личность светлая, лидер от природы. После его смерти ничего как прежде уже не будет.

Дальнейшее очевидно: свобода и отдых закончились, теперь я наследник. Пришла моя очередь.

Похороны Лео пропустил, хотя и был это неприятный момент. Так высвободил немного времени для завершения учебы. И без того спешил. Признаюсь, забрать легитский шлем хотелось страшно. Как подтверждение, что я не просто здесь отдыхал и прятался от дворцовых танцев шила и лжи; мать-Императрицу отравила фрейлина – такое для моей психики даром не прошло. Убийцу поймали и показательно казнили. Но тогда я "сбежал", напросившись в храм. Восемь лет назад.

Успел подготовиться, вкалывая на тренировках как сумасшедший, буквально наматываясь на тренировочные мечи мастеров в учебное время и на оружие Крона и Тива в не учебное. Уртская кровь помогла: полученные травмы восстанавливались быстро. Торопился, так как знал, другой возможности не будет. Путь обратно в Ориас, в Анхельм – это путь в один конец. Окаменело зависнуть за плечом Отца и ходить неуклюжим хвостиком, впитывать. Повезёт – справлюсь за год, потом – в Яму Скитальцев, потому что не бывает Императора без ранга алтаря, и без связи с квази-божеством. Но против Ямы я ничего не имел. Каждый уважающий себя гражданин Империи – кто подходит по критериям – просто обязан стать скитальцем.

Два месяца “гонки за собственным хвостом” пролетели в мгновение, потом в мою жизнь ворвался призыв Императора, вместе со свитой, какой-то чиновницей – грудастой блондинкой Аттеей (никогда её не видел), телохранителями. Дальше я успешно сдал экзамены, мне поставили татуировку со скрытой теург-формулой и вот дорога через всю Империю в родной город, по которому я давно отучился тосковать.

***

То, что направился в первую очередь к Весте – отец мог бы расценить и как оскорбление, но мне было всё равно. Дом Манти достаточно силен, чтобы не трястись по мелочам. Уважаемый Стил, отец Весты, Министр Путей Сообщения – скит-гигант с цепкой хваткой.

Я, конечно, вел себя по-детски. Жгло, что отец так ни разу и не написал мне за восемь лет. Про личную встречу вообще молчу.

С Вестой мы были хорошими друзьями и до того, как отправился в Авалонский храм. Ну, насколько могут быть друзьями десятилетние. А еще она все время хотела к себе внимания – и отчего-то выбрала, чтобы знаки внимания оказывал именно я. Сопротивляться у меня не получалось. Я был крайне меланхоличен по натуре, а она бойкая и энергичная, как рыжий шторм, и это сбивало с толку. Еще у нее был хороший удар с правой. Пока я учился мы вели переписку, не прекращая, и виделись в год хотя бы по разу; в особо удачные года получалось и больше: три – четыре.

Она не теряла энтузиазм окольцевать меня и с каждым годом становилась только увереннее в своих мыслях. Из мелкой пацанки превратилась в настоящую красавицу, от вида которой монаху вроде меня хотелось выть.

Перед беседой с Императором я и приехал повидаться с ней. И Веста как обычно, игнорируя всю последовательность обычаев гостеприимства, увела в тренировочный зал. Это единственный тип близости, который был нам доступен. Он сто процентов не вызовет каких-то слухов, и не придётся лить кровь в бесконечных дуэлях.

– Буду ждать, – ворчливо сказала Веста. – Но учти, у меня скоро Яма. Я получу свой алтарь, стану скитом, буду очень важничать. Претендентов на моё сердечко прибавиться, бесконечно от них отбиваться не выйдет. Дави на Императорское Величество, требуй куб Парадигмы – уже пора.

– Думаю, он уже все придумал по этому поводу, – нервно разгладил смятый рукав. – Что планируешь делать после Ямы?

– Не знаю, – она дернула плечом. – Как пойдёт. Ты все еще надеешься, я стану курьером?

– Да.

– Они тоже часто умирают.

– Как и все скитальцы, но чуть реже.

– Они тоже часто умирают, но не такие крутые, – дурашливо ответила она.

– А кто тогда крутые?

– Офицеры, маг-теурги, разведка – да полно всяких!

– А инженеры не крутые?

– Это скучно.

– Зато уважаемо.

– И не опасно совсем.

– Опасно. Схизм-резаки иногда взрываются. Неудачно сложенные теург-формулы выбрасывают некро-сор.

– В общем, я постараюсь наработать на офицера. Ты меня тут не уболтаешь. Такая вот цель.

– По оценкам проходишь? – важно спросил.

– Да.

Тяжело вздохнул:

– Плохо.

– Нуу-у, Кир, какой же ты зануда.

Я улыбнулся.

Помолчали.

– Как думаешь какое будет квази-божество?

– Всё равно, по большому счёту. Лишь бы не Морк. В Доме в основном у наших: либо Монета, либо Кшатра, – она пристально посмотрела мне в глаза. – Со словесами прелюдий мы с тобой закончили. Теперь показывай давай, хвались.

– Что именно? – улыбнулся.

– Ну то самое.

– Мне много есть чем хвалиться… Конкретизируй.

– Хватит, Кир, – выпучила она глаза. – Показывай Ле-ги-ит.

Усмехнулся и оттянул воротник к ключице.

– Красиво… А он мигает или что?

Я заставил татуировку засиять. Собственно, так можно отличить настоящую от подделки.

– Жесть какая, – покачала головой. – Не болит?

– Нет.

– Ну, если что и в бездне не потеряешься, – улыбнулась. – Найдешься всегда.

– Смешно.

Я вспомнил о брате, умершем где-то на стенах форта; внезапная мысль-представление, еще и тяжелая – разорванное тело, утащенное щупальцами во тьму фона – нахмурился.

– Извини, – прошептала Веста.

Она всегда хорошо чувствовала мое настроение.

Тори прервал нас, вежливо кашлянув.

Я злобно посмотрел на своего телохранителя.

– Кириан, – обратился он. – Император ждёт. Уже дважды в поместье от него звонили. Нам пора.

– Ну вот… а когда? – не унималась Веста.

Я перебил ее:

– Теперь в любом случае чаще, Вес, – выдавил улыбку. – Я же теперь здесь, а не в заднице мира.

– Хорошо.

Она казалась довольной.

Поднялся.

Тори протянул мои вещи.

Обулся, затем надел перстень Дома, а ножны с двухцветным мечом повесил на бедро.

Раздражало, что мне нельзя было носить огнестрел.

Я попрощался, с величайшей осторожностью обняв Весту, и поплелся к выходу.

Настроение испортилось окончательно.

***

Расселись по технике и двинулись к дворцу Императора.

В нашем кортеже три бронированных автомобиля “Магистр”, произведённые дочерней компанией Дома Мер.

Я, Тори и еще один телохранитель загрузились в центральный. В остальных сидело по три тяжеловооруженных бойца: штурмовые доспехи, модульное оружие – все при них. Внушительные ребята.

Последний раз видел Анхельм два года назад, когда был в отпуске: храмовый настоятель тогда сжалился и отпустил на другой конец Империи. Город, конечно, разросся. Он и после шести лет нашей с ним разлуки впечатлял – прирастил с десяток крупных районов, а теперь казалось стал еще на четверть больше – совсем неприлично вздулся. Приятно было на это смотреть. И хотя Предел постепенно сдвигался, населения в цивилизационных точках лишь увеличивалось. В Анхельме вот, должно быть, за миллион уже перевалило, но это я так – просто гадал. Может он и набрал, потому что люди из других мест уезжали сюда.

Мы спокойно проехали через городские окраины с обилием заводов и въехали в беспокойные земли с яркими зубьями многоэтажек.

Районы были отделены один от другого свободным пространством и неаккуратными глыбами крепостных стен.

В редких местах с камней свисали рекламные баннеры. Присмотрелся: светловолосая девица и мускулистый мужчина рекламировали Яму.

«Будь скитальцем – стань элитой элит».

Это хорошо. Это правильно.

И всюду пропускные пункты, на которых, к слову, нас не останавливали.

Круто.

Но это значит, что все в курсе? Они не боятся утечки информации?

Интересно.

Мы попали в пробку у административных зданий в центре. Пока стояли я рассматривал белесые десятиэтажки, сделанные из бетона и стекла. Провели среди дрыгающегося месива машин минут двадцать. В салоне было душно. Мутило. Да и, если честно, взволнован я перед предстоящей встречей с отцом. Всякие нехорошие мысли грызли; еще и Тори выглядел встревожено.

– Император заругает? – спросил я с насмешкой. – Беспокоишься?

Телохранитель глянул на меня и его суровое лицо сморщилось, будто он лимон съел:

– Плохое предчувствие, Кир. Держи руку ближе к мечу. Надеюсь тебе легит не за дерзость впечатали.

Ухмыльнулся:

– Может лучше дашь пистолет?

– К Императору с нелегальным стволом?

– Ну.

– Это ты шутишь так?

– А в чем проблема?

Он хмыкнул:

– Парень, меня потом казнят.

Действительно, проблема.

***

Дворец Императора бело-золотой громадой возвышался на зеленом насыпном холме в центре города. Черные линии дорог, исходящие от него, казались щупальцами странного осьминога.

На пропускном пункте бойцы, закованные в штурмовые доспехи и вооруженные модульными винтовками, все-таки осмотрели наши машины и даже теург-сканером поводили. И пару пулемётов с башен на нас направили.

Вот, другое дело – уважают.

Мы проехали мимо гвардейских казарм к парковке у выхода. Выбрались и не успел я форму разгладить, как Тори схватил меня и провел внутрь через главный вход. Через пару толстых и важных работников СБ, через шесть охранных троек скитов, через дозорный приём с взводом гвардии, двух секретарей, большущий зал с серебряными барельефами щекастых лиц и золоченными лестницами. Затем увёл наверх, по коридору к кабинетной двери и… Император оказался занял – кого-то принимал.

Непруха полная.

В итоге остались ждать в шестиугольной приёмной. Стены ее украшали панели, расположенные в шахматном порядке: одни молочно-белые, другие зеркальные. Красиво, при мне такого не было.

Аркообразная дверь из чёрного дерева, внушительная, – я смотрел на нее, удобно устроившись на диванчике. Минуту за минутой.

Тори сидел с боку, за стеклянным столиком, который для него – двухметрового мужика – казался детским. Облокотившись, он скучающе положил голову на ладонь. Не обманывался: другая рука у него лежала на кобуре. Слышал, как он периодически постукивал по ней пальцами – это бесило.

Через какое-то время меня потревожили, оторвав от тяжёлых дум, где я пытался спрогнозировать возможные ветки будущего диалога.

– Уважаемый Кириан?

Неприятный голос, дребезжащий.

– Я занят.

– Уважаемый, – повторил надоеда.

Оторвал взгляд от двери, чтобы перевести на того смелого, из кого этот убогий голос и прозвучал.

Передо мной стояло два скитальца. Между ними шесть шагов.

Чёрно-золотая форма с интеграцией в центре груди, чтоб чуть выступающий квадрат алтаря виднелся.

Глянул на знаки различия модников. Цифра один и чёрно-серебристый знак в виде выступающей головы ворона на плечах.

Первая Когорта министра.

Следователи, дознаватели, оперативники, ищейки и палачи. Или по-простому, как их обычно называли из-за металлического значка – вороны.

По мою душу?

Странно.

Изображают что они серьезные и важные, но молодые, поэтому не верю. Оба бритоголовые: левый крупноносый, правый, тот, что ближе ко мне – невероятно тонкогубый.

Вспомнил слова Тори про предчувствие.

Ой, не спроста это всё.

Глянул на телохранителя, тот напрягся не меньше меня – похоже, действительно, накаркал. И перед нами два ворона.

Смешно.

– И чего вы хотели?

– Тут такое дело, уважаемый Кириан, перед встречей с Императором надо донести до вас кое-какую информацию, как вести себя. Это новые требования безопасности. И лучше не здесь...

– Что еще придумаешь?

– А…

– Представься хотя бы, чучело, – я был зол.

Он раскраснелся, заговорил:

– Лейтенант Ар…

Но договорить, к несчастью, не успел: из-за чёрной двери кабинета раздался вопль. Еще через миг громыхнуло так, что у меня левое ухо оглохло, одновременно с этим по всему Дворцу нехилая вибрация пошла. Горе-сыщики аж пошатнулись, выставив руки в стороны.

Один плюс один я умел складывать.

В момент как вибрация ушла в другую часть здания, атаковал. Вскочил, вырвал из ножен двухцветный меч и быстро преодолел четыре разделяющие нас шага – все практически одновременно.

Удар бы получился лучше, если бы у лейтенанта Тонкогуба не было усилка на укрепление кожи. Надеется на такие вещи – глупо, конечно. Способность то базовая. Я и бил сразу – раз и навсегда – в голову. И мол будь что будет. Политика верная. Внутри злобно клокотало. Лишил его глаза, в остальном клинок оставил лишь длинный горизонтальный порез на лице. Скорее смешной, чем серьезный.

Мгновение, и отпрянул обратно, вскочив на диван.

А теперь и я улыбался.

По всему дворцу грохотало. Грохотало и снаружи. Единственное функционирующее ухо различало клокочущие титанические звуки от высокоранговых способностей, рокочущий гром тяжелых пулеметов, почти везде в какой-то мере изящный стрёкот винтовок и карабинов.

Быстро же закрутилось – секунды две всего прошло.

Тори тоже не растерялся – мгновение и он давил: левой рукой закидывал носатого шипами, те аж брызгали золотом и зеленью, а с правой стрелял из пистолета.

Двигался и действовал быстро.

Одноглазый лейтенант Тонкогуб потянулся за рукоятью и начал вытаскивать оружие.

Он захотел фехтовать с легитом?

Я на такое не поведусь. Он же не тупостью эту форму заслужил, верно? Значит полна задница фокусов. Мы такое проходили.

Встав в стойку, вжал глиф-формулу активатора у гарды – способность двухцветного меча ожила. Я сделал движение клинком в сторону Одноглазого: налившаяся красная капля преобразовалась в дугу и с низким гудением сорвалась с острия. Она отсекла лейтенанту кисть, хлынула кровь.

Это я немного промазал.

Он вскрикнул, сжался, вытянул вперед руку. Должно быть собирался выпустить боевую способность.

Подскочил, оказался возле него на близкой дистанции, о чем тут же пожалел: получил от лейтенанта подарочный тычок в живот.

Проглядел и не рассчитал.

В половину силы, без замаха, и от такого удара у меня будто все внутренности перекрутило.

Способность на силу?

Наверняка.

Медитация отрешения и я запихнул боль в самый дальний угол разума. Потом спокойно доделал то, что был должен. Острие двухцветного меча вошло в глазницу лейтенанта на четверть от длины лезвия. Вытащил и стряхнул кровь.

Это не первый человек, которого я убил.

И даже не десятый.

Авалонские храмы войны для детишек имели странные программы обучения.

Тори на мгновение замер возле своего упавшего противника. Наклонился, вдавил пистолет ему в глаз, выстрелил. Потом выпрямился и указал на “моего” мертвеца.

– Это Арди, он – пятый.

Стрельба снаружи не затихала, но я рад тому, что у Тори был вкус к бесполезным разговорам. Как же дальше дело делать, если особо умные комментарии гибнут в башке? Невозможно просто.Некр, почему старшие офицеры СБ их не дрессируют?

– Что? – закашлялся, пытаясь промассировать ноющие мышцы пресса.

Оставалось надеяться, что Тонкогуб по имени Арди не повредил органы.

– Говорю у него пятый ранг.

Я поднял бровь:

– И похвалить хочешь? Хвали. Я такое люблю. Ценю.

– Хвалю. Что у него было?

– Кожа, скорей всего “Вол” и ударное что-то. Из того что показал. Больше не успел. Бездарь. Совсем бестолковый, – я показал на дверь.

Тори кивнул и перезарядил магазин.

Подошли ближе.

– Открывай, – приказал ему.

И он открыл.

– Хер Морка…

То, что увидел в кабинете обрадовать, естественно, не могло. Оно мягко намекнуло на то, что все в моей жизни будет теперь либо быстро и больно, либо медленно и очень сложно…

***

В кабинете был бой. А можно это боем вообще назвать?

Наверное.

Так понимаю они обменялись одной тяжеловесной способностью усилка.

И всё.

Собственно, в результате, тот кого принимал Император, лежал по одну сторону здоровенного стола, ближе к нам. Тёмная фигура, испепеленная и искривленная, еще испускала отвратный дым – с вонью чернушного шашлыка.

Сам Император сидел на стуле, с другой стороны.

– Здравствуй, сын.

– Приветствую, отец, – мой голос дрогнул.

Его некогда могучая фигура, облаченная в красно-золотые одежды, обратилась в конструкт из плоти и праха.

Рука, с каждой секундой все больше рассыпалась, судя по всему и двинуть ей он уже не мог. Часть грудины, часть шеи – где пыльные прожилки, где плёнка, которая разлеталась от дыхания. Глаза уже не было; части височной кости тоже. Я увидел то, что у него внутри головы и мне стало очень страшно. Сжал себя в медитации, как маленького жука эмоций между двух пальцев дисциплины.

Какие повреждения внизу и представить страшно.

Остались ли у него ноги? Почему я все равно об этом думаю? Это уже неважно. Такое кровь Уртов не вывезет. По нему ударили Распадом, тяжелой и редкой способностью, сжигающей невероятно концентрированным некро-сором.

Он не жилец.

Горько, обидно, больно.

И что делать мне?

В уме заработали часы, отсчитывающие секунды до того момента как каждый захочет получить ВСЕ силой. Со мной же столько интересного можно сделать: назначить в марионетки, подстроить несчастный случай, пытать, сдать в бездну мародерам, промыть мозги магией разума, разобрать на сувениры.

Облизал пересохшие губы.

– Дрянь, – прошептал.

Я оказался посередке полностью проигранной партии, когда батю-короля-Императора уже повалили какие-то вражеские кони-фракции; а я вообще не понимаю, что происходит и ненавижу шахматы.

– Дрянь, – повторил.

Отец ухмыльнулся и три его верхних зуба рассыпались.

– Вижу ты понимаешь. У нас есть минут пять.

Я очень мягок в выражениях, потому что пытаюсь побороть панику, которая дробит медитативные практики копытами ужаса:

– Все плохо, да?

– Да. И ты окажешься в самом фарше. Прости, Кир, я абсолютный идиот. Твой брат говорил, а я не слушал.

Судя по состоянию всего вокруг – это верное утверждение, но не давлю на мертвеца. Да и наверняка я не справедлив. Наверняка там все не так просто было. Но просто или нет – это все им навороченное упадёт мне на голову.

Жуть.

Надо начинать с малого.

Указал на труп.

– Чье это тело?

– Крах.

– Дядя? И какой в этом смысл?

Он пожал плечами, и кусок от бицепса сантиметров в семь отвалился вниз, упал и ударившись о стол разлетелся фонтаном праха.

Император поморщился и ответил:

– Думаю, переворот.

– Какой-то суицидальный переворот.

– У него усилок Двойника.

– Первый раз слышу.

– Поясню: он ничего толком и не потеряет. Восстанет из кокона в какой-нибудь запрятанной задрипанной крепости, наберет новые усилки, забьет распылом ранги и все. Пока какие-то силы тут все подчистят, свидетелей не останется. Потом объявят о трагедии, несчастном случае или нападении.

– Мы бились с воронами, – добавил Тори.

– Ну вот… и министр внутренних дел замешан. Вообще прекрасно.

Император достал из ящика стола сцепленные полосы некро-сплава. Между ними прямоугольная тёмно-синяя пластина умного материала, на котором выбиты спиралью теург-формулы.

Он прокатил алт по столешнице в мою сторону.

– Были у меня такие мысли и надежды на нашу с тобой беседу… Лео много о тебе рассказывал. Было много мыслей, но получилось как обычно дерьмо.

Вот и мой алтарь. Взял, стянул и положил в карман.

– Пора в скитальцы?

– Если не сейчас, то уже и никогда. Сожрут, сын. Тебе понадобится много силы. Чем больше, тем лучше.

– Они же Лео убили?

– Думаю, да. Наверняка. Поспособствовали. Крах должен был по этому поводу рассказать, только к этому подошли, и вот мы здесь…

Чуть помолчали.

Я лихорадочно думал.

– Схроны класса А актуальны?

– Актуальны, но про них знает Дом. Поэтому дерьмо они полное, даже не плюй в их сторону.

– Схроны класса Б?

– Частично актуальны, частично нет. Про них не знают. Понятия не имею сколько из них использовал Лео. Тут на свой страх и риск.

– Да уж понятно, – все-таки язвительность просочилась.

Я злился и жалел об этом одновременно.

– Извини, – тихо произнес отец.

Лучше к делу.

– Кому можно верить?

– К Вагранту из Дома Вив ты можешь обратиться в любом случае. Он повязан долгом крови ребенка и умрёт сам, но тебя не сдаст. Это железно.

– Прогноз?

– Шансы есть.

– Через имя или подставное?

– Подставное. Через “настоящее” сожрут, как бы ты не барахтался. Лучше другую личность и в Яму, с низов посмотришь кто может помочь, кому можно раскрыться, кто захочет возвыситься. Откроешься как будешь твёрдо стоять на ногах.

– Ты очень оптимистичен.

Император засмеялся.

Я спросил:

– Еще кто?

– Твои любимые Дом Манти – высока вероятность, что можно верить – они самодостаточны и сильны без любых союзов. Стил скорее с собой покончит, чем Империю предаст. Меня бы он свергнул только если бы видел во мне угрозу стране, но половину указов мы вместе разрабатывали с ним, поэтому исключено. Он лоялист до жопных волос. На остальных я бы ставить не стал. Тебе начинать прям-вот заново.

– Дерьмо.

– И сын, поздравляю. Легит в восемнадцать. Мощно.

– Смешно.

Он поморщился. На лице его отразилась боль. Понимаю, что он говорил серьезно, но не ко времени. И понимаю, что другого времени у него не будет. А у меня нет времени, чтобы он закрывал сентиментальные гештальты.

– Сын, будь моим клинком. Убей их всех.

Спросил:

– Кого опасаться больше остальных?

– Всех. Наш Дом участвует в перевороте. Министр внутренних дел Марко участвует. Остальные будут понятны по результатам смен в Совете. И еще нужны те, кто из старой гвардии предать решил. Короче разберешься.

Тори закричал.

Сожженное тело Краха дернулось. Изо рта мертвеца вылетел ослепительно-белый шар. По любому либо бомба, либо оружие. Рухнул вниз, тем самым прикрывшись столом. Кабинет затопила белизна.

Пришла сжигающая мысли боль, меня швырнуло куда-то с чудовищной силой. Слышал грязные ругательства Тори. Смачно хрустнуло в теле снизу, и я со спокойной совестью отключился…

Глава 2

“Есть много способов задержать распространение тьмы: самый эффективный из них – расположение Хребтов Абса в стратегических точках Предела.

Вдобавок к замедлению наступления на последние провинции, Хребет имеет свойство притягивать тварей некро-сора: для них это святыня”.

– Храмовник Авалона Калидус – “Введение в теорию хаоса”.

2 месяц \ 43 года от взятия Парадигмы.

Приходил в себя я долго. Тело не слушалось, глаза не открывались.

Представлял себя воздухом, что удерживала граница мертвой плоти. А потом этот воздух нагрели, и когда он раскалился стало совсем не смешно. Да и кричать от боли не мог, а потом привык или же ее стало меньше. Что там на самом деле произошло – понять сложно.

И сколько времени я так лежал: десять минут, может час, сутки?

Правую ногу и левую ладонь совсем не чувствовал.

Обезболили?

Может быть.

Получается рука и нога серьезно повреждены – в этом уверен. Главное, чтобы они оторванные во Дворце не остались: новые выращивать та еще морока. Всё это надолго. Не уверен, что в тех условиях, в которых находился перед выключением и нахожусь сейчас – опять же не знаю каких, но вряд ли замечательных – кто-то соблаговолит дать мне достаточно времени, чтобы предаваться таким забавам.

Участки тела, что чувствовал, постоянно жгло, щипало. Плоть горела... Ощущение будто по ней кто-то бесноватый бегал и кусал. Колючие, невидимые мной клопы покрывали тело капельками кислоты. По крайней мере, представлялось именно так.

Медитация отрешения сбивалась, накручивалась на лопасти слабости.

Отброс Варуна.

Вот такое возвращение домой получилось.

Через какое-то время приходило ощущение жирного и густого, равномерно размазанного по коже, будто я какой-то импровизированный вонючий бутерброд для тварей из бездны.

Сначала мне было крайне мерзко. Прошел час – я привык, и как пустой контейнер оказался заполнен раздражением.

Пока лежал пытался шевелить губами в надежде позвать на помощь – не получалось.

Может Дворец обрушился?

Вряд ли. Лишнего давления на тело не чувствовал.

Опять думал о том, как погиб Лео – представлялось всякое жуткое. Потом мысли сдвинулись, стали крутиться вокруг фигуры отца. Что он чувствовал? Какая боль жгла от тех чудовищных ран и жгла ли вообще? Я сравнивал предполагаемую боль со своей. Искал схожести. Соревнование проигрывал. А потом приходили мысли о том, насколько страшно ему было перед очевидным Посмертием; на последнем витке размышлений в голове пробудился гнев.

Помогла медитация отвлечения: сдвигал болезненное мышление в сторону приятных вещей – и какое-то время думал о Весте и храме, о теплом хлебе из печи, друзьях, утренней тренировке; и здесь оставался привкус горечи, но с этим уже было проще жить.

Что подумает Веста, когда узнает? И вообще, что именно она узнает? Что скажут или сказали всем заговорщики? Мысленно усмехнулся – у меня есть проблемы важнее: думать о романтике и узоре репутации не время и не место.

Дальше больше – через долгие мучительные минуты борьбы с собственными веками, я абсолютно чётко принял чувственное озарение: в районе солнечного сплетения копошилось нечто наглое и настойчивое. Оно прорастало в грудину. И, судя по всему, копошилось давно, а я только сейчас обратил внимание. Тут по мне настоящая паника вдарила: пытался двинуться, пытался крикнуть, но всё чего достигнул – это дернулся раз, и всё. Мысль что крысы заживо решили сжевать, честно говоря, охладила нутро. Я был в ужасе.

– Кириан рвётся, – хрипло сказал Тори.

– Пусть отдыхает хоть так, беспокойно. Потом времени не будет.

Услышав знакомые голоса, я успокоился. Со спокойствием навалилась усталость – отправился обратно в родное беспамятство.

***

Первое что увидел, когда открыл глаза – бездну.

Причём смог открыть только один, другой подвёл своего товарища и открываться не захотел. Мерзавец.

Я, конечно, образцовый оптимист, но думаю с ним случилось худшее.

Вышел погулять, так сказать.

Хреново.

Судя по небольшому освещению и стрекоту горел костерок.

Второе увиденное – мой изорванный монашеский китель и торчащие из раненной плоти, как чёрно-синие обелиски, рёбра некро-сплава. Они, действительно, чуть “осели”, проникнув в грудину. К коже цеплялись бесчисленные нити-жгутики, напитавшиеся кровью, вздувшиеся.

Понятно. Алтарь интегрируется в тело.

Теперь я успокоился. Пройдёт немного время, и если не умру, то смогу считаться скитальцем.

Определенно хорошая новость в мире зубастых скверных новостей.

А что из плохого?

Мы где-то за Пределом, во тьме – снаружи, среди блуждающих ужасов, воплощенных природой некро-сора.

Значит после того как я вырубился ничего принципиально хорошего – кроме того, конечно, что выжил – не произошло. Никаких борцов с переворотом не прибежало, никто могучими руками не раскидал врагов Империи, отца не спасли, а нас, поверженных, не перетащили отдыхать на мягкие перины гвардейского лазарета.

То, что меня окружало носило множество имен: тьма, бездна, мрак, хаос, сор, фон. Пригляделся: темнота не была абсолютна, по крайней мере на небольшом расстоянии. Казалось бездна двигалась, в некоторых местах чуть клубилась чёрным туманом, формировалась в мнимые щупальца; постоянно фонила мошкара зрительных искажений. А еще я разглядел во тьме крупицы кислотно-зеленого цвета, но странно разглядел: они то были видны, то – нет. А еще практически не двигались, висели в пространстве, щедро напитывая тьму – были всюду. Так и выглядел некро-сор в дикой природе. Остальное – банальная темнота.

Благодаря свету от небольшого костра, я смог разглядеть больше: левая кисть, действительно, повреждена. В целом ничего серьезного. Конечности смиренно дожидались на своих местах.

Раны и ссадины приманили на себя “щитов” – плоских рубиновых жуков овальной формы. Изученный курс теории хаоса говорил мне, это местные пчелы или бабочки. Они питались кровью и поврежденной плотью, налепляли ее на себя, а потом летели дальше и опыляли всякие прочие мерзкие штуки. Преимущественно трупные.

Отврат.

Напротив меня, по другую сторону костерка, сидели Тори и Бор.

Бор – еще один боец-телохранитель из сопровождения.

Оба грязные и усталые. Бор – это молодой мужчина, лицо которого постоянно скручивалось в усмешке. Это не он такой дерзкий, а логика застарелых шрамов заставляла корчить рожи.

Бор носил штурмовой доспех, на пластинах которого отчетливо виднелись следы всяческих попаданий. На коленях лежала старенькая модульная винтовка “Кнут”; сам боец с жадностью последнего обеда разгрызал брикет сухпайка.

– Очнулся? – нейтральным тоном спросил Тори.

Попробовал пошевелиться – не вышло.

– Ага, – ответил довольно бодро. – Гляжу тут у вас не шибко весело.

– И не говори. Как тебе бездна? Без панциря бронепоезда заставляет понервничать?

Решил повыделываться:

– Скучно. Сонное царство.

– Так ты, ёксель-моксель, не спи, – не прожевав, вставил предложение Бор. – И сонных царств никаких не будет.

Тут не поспоришь.

– Долго я лежал?

– Три дня. Примерно, – так ответил Тори. – У нас с собой ни некра нету, трудно понимать, что к чему. Без аппаратуры тут с ума сойти можно.

– Это дни с перехода от Дворца или дни уже в бездне?

– Второе.

– Так и почему я не сдох?

– Ну ты быстро начал, – иронично заявил Тори. – А потом Бор предложил некров алт тебе в грудину затолкать, мол ты ж один фиг дохнешь – вдруг поможет. У Бора котелок варит.

– А как иначе… Долбанный аналитический усилок. На кой ляд он нам в такой жопе? – ругался второй телохранитель. – Ничего полезного в наборке. Тактик-мастера уроды страшные. Вернемся, такую раскладку нужно одному из них в глотку забить до кровавых пузырей. Глядишь другие головы при работе начнут включать, а не это са-амое.

Тори проигнорировал сказанное, продолжил говорить:

– Так вот забили мы тебе алт в грудину, и, представь себе, Кир, помогло. Интеграция алтаря началась. Воздействие фона оказалось заблокировано. Можешь радоваться, от грязи теперь не помрешь. Сожрут или убьют – это может, но от некро-сора не скрючит.

– Радуюсь вон. Не видишь, что ли? Пляшу даже. Танцую всеми молодыми силами.

Тори позволил себе небольшую усмешку.

Бор хмыкнул и опять целиком сосредоточился на еде.

Хоть я пару секунд назад чувствовал себя способным вести долгую беседу, усталость навалилась внезапно, как удар дубинкой по затылку, – опять отключился.

***

– Кир, смотри скорее.

Тори растолкал меня.

Глянул: в глазах веселье, граничащее с безумием. Судя по тому как выглядел – полная депривация сна. Потом посмотрел туда, куда он показывал.

По левую руку, буквально в двух метрах, сидело небольшое создание – чуть больше метра ростом.

Жук.

Только не стандартно здоровенный – как на изображениях в альбоме бестиария, а мелкий совсем.

Четыре лапы сверху шарили, играясь с изумрудными точками в пространстве; стоял он на других четырёх лапах. Буро-красный панцирь бобовой формы и угловатая морда с склизкими и волосатыми хелицерами, педипальпами, прочими отвратными природными инструментами.

Воняло от него влажной тухлятиной – аж мутить начинало как сильно.

В основании головы жука горел серым – маг-камень пепельник.

Между всеми головными инструментами жирный алый хобот, по которому что-то комьями перегонялось. Куда он тянулся? Правильно, ко мне, и утопал в ране на руке. То есть жук меня ел сейчас.

– Тори, какого некра?

– Смешной, – оправдывался телохранитель, растирая лицо.

– Какой жопой он смешной?

Признаться, я чуть запаниковал.

– Ну, милый тогда.

– Тори, я не в том положении чтобы в альтруисты заделываться, – затараторил я. – Ты ж поди не все от меня отскрёб во Дворце. А сейчас остатки местному жучью скармливаешь, а если он наестся и десятку папок и мамок позовёт? Или ты планировал его накормить за мой счёт, а только потом грохнуть? И в чём смысл?

Тори глубоко задумался. Потом изо всех сил зажмурился, хлопнул себя ладонью по лицу и, кивнув, заявил:

– Ты прав. Прости.

Тори протянул руку, и способность шипа насквозь пробила жуку грудину.

Звук, с которым жизнь ушла из создания бездны, очень уж походил на детский крик. По спине холодок пробежал.

Тори перескочил через мое тело, вырвал хобот. Брызнула кровь. Я поморщился – потом телохранитель вбил руку в голову насекомого. Корёжа хелицеры, вытащил пепельник и закинул его в подсумок.

Почувствовал к детенышу жалость, а затем опомнился. Жуки, кровососы, клещи, они – разумные людоеды. Жалости тут явно не место.

– Просто первый раз таких вижу, – оправдывался он. – Рассудок дал осечку.

Мне его оправдания без надобности: я знал, что он чудовищно устал, но куда тут деваться? Долг сжигал заживо – это его основное свойство. У них свой долг; у меня свой. Если не перед Домом, то хотя бы перед мертвецами.

Прошло буквально десять секунд и тело жучьего детеныша со всех сторон облепили рубиновые овалы щитов. Более того, вокруг разломанной головы концентрация зеленых точек увеличилась, они чуть двигались – собирались в небольшой точечный вихрь.

Так я и смотрел на всё это, много думал о философии – казалось даже слышалтихий жалобный шёпот из воронки некро-сора. Наверное, устал. А потом будто в подтверждение последней мысли опять отключился.

***

От жара периодически просыпался. И казалось все повторялось: приходил в норму, отрубался, опять поднималась температура, очухивался, становилось чуть лучше пока разгружал голову медитацией и опять валился в сон.

В очередной раз очнувшись и увидев лицо Тори, решил зацепиться за реальность разговором.

Бор видимо был в разведке или в чём-то вроде этого. Я, понятное дело, не следил за их передвижениями. Возможности бессознательного тела разнообразием не блистали.

Ничего.

Повоюем: как только, так сразу. Немного починимся – и сразу же в бой…

Решил задать тему, соответственно своему дурному настроению. Знаю-знаю, подход уродский, но такой уж у меня характер.

– Тори, как думаешь, а шансы выбраться у нас вообще есть?

– Это что тебе такое паскудное снилось, что ты решил и меня осчастливить? – он тяжело вздохнул. – Я, Кир, вообще по жизни предпочитаю не думать.

Ушел от ответа.

– А всё-таки… Ты уж за сахарную барышню не принимай. Мне бы хоть примерно понимать где мы на шкале от “лёгкая прогулка по Булочной аллее” – до "Морк готовит нам комнаты".

– Дальше от центра шкалы на несколько пунктов.

– В какую сторону?

Телохранитель ухмыльнулся:

– В гнусную.

– Вон оно как.

– От нас сейчас мало зависит. То бишь как Монета прокрутит удачу, так все и будет. Переживать по этому поводу смысла не вижу. Мы либо выйдем за Предел, либо не выйдем.

– Интересный у тебя подход.

Тори пожал плечами:

– Я смирился со всем, что нам навешают, когда увидел в каком состоянии Император.

– А что сейчас прям так много рисков? Пока вроде ровно идём. Спокойно всё.

– Ты то вообще весь исшагался, шагун хренов, – опять усмехнулся. – Я и говорю история про везение. Есть ли тут всяческие опасные штуковины, которых мы, в принципе, не осилим? А некр его знает. Или тут одни хаты серожопых да пару жалких тварей? Вот скажи, как это узнать? Бор бродит в темноте, разглядывает всё, но тут можно и не угадать, куда глядеть. Сам понимаешь.

– А если выбираться без меня? – спросил задумчиво.

– Кир, отставить.

– Это же просто вопрос, – сказал успокаивающим тоном. – Банальное любопытство.

Тори проворчал что-то матерное, но по теме все-таки высказался:

– Бор выйти может спокойно. У него невидимость есть. Со мной сложнее, но шансы хорошие. Основная проблема в том, что мы убежать не сможем с тобой на горбу… Если бы наша наборка снаряги, хотя бы под бездну была заточена, однако на нас одно гражданское барахло против столкновений с мелкоранговыми скитами, буйным мирняком и залётными бандами; там даже не близко к стандартному набору. Наверняка этот мусор специально сунули, чтоб мы и помешать не могли. Надо было возмущаться, когда выдавали, но больно у меня залётов по пьянкам много, – он оскалился. – Премию пожалел.

Взгляд уткнулся в значок чёрно-красного паука у него на грудной части бронежилета.

Когда я представил, как сложно будет разгребать родичей и отделять тех, кто знал о перевороте от тех, кто не знал – голова разболелась.

– Давно ты у нас в Доме?

– Восемнадцать лет.

– Достойно ли к тебе относились?

– Кир, ты не мой храмовник, и я тебе исповедоваться не собираюсь. Большую часть службы я проходил с Лео. Если бы хотел разбить твою голову, то разбил бы сразу. Тащить восемьдесят килограммов твоей туши, честно говоря, радости мало.

– У тебя есть семья?

– Нет.

– Нет или…

– Или. Я вдовец. Раз у нас с тобой день откровений: почему Авалонский храм? Это не самый очевидный выбор для десятилетнего.

– Во-первых, этот храм дальше всего расположен от Анхельма. Так что это в какой-то мере… Да что уж там – абсолютный побег. Во-вторых, мне мама про него рассказывала. Я вообще немногое помню из того что она говорила. Мы мало виделись перед… говорила мол дедушка был из мастеров-преподавателей, она как-то, по-особенному, это сказала тогда, мечтательно что ли, мол что-то за этим стояло. Мне запомнилось. Одно с другим сложилось.

– Понятно.

– Жена тоже была скитальцем?

– Да.

– А…

– Погибла примерно в такой же ситуации, в какой мы сейчас сидим с тобой. У Леорских фортов как твой брат. Только не у четвертого, а у первого.

– От этого твоё спокойствие?

– Без понятия.

– У тебя есть выбор.

– Выбор бежать от долга или сделать все правильно?

– Ну…

– Вот тебе гипотетическая задачка: мы успешно выбираемся наружу и тебе удаётся спрятаться в одном из свободных городов. Ты вне Империи. Отныне никто к тебе не лезет, тебе ничего не мешает и не угрожает, и вот в чём вопрос: ты сможешь жить так или плюнешь в итоге и прыгнешь в центр осиного улья, пытаясь убить всех причастных?

Я думал недолго.

– Второе.

– Так почему ты считаешь, что остальные хуже тебя, и будут бежать от своего долга? Почему моя жена приняла возможные последствия, а я должен мордой кривить, как мудак, бросать тебя в муках подыхать и бежать пока лёгкие гореть не начнут?

Это хороший вопрос.

– Действительно, получилось, будто бы оскорбил. Приношу извинения.

– Ничего, Кир. Ты еще молодой и глупый.

– Но это пройдет, да?

Он загадочно улыбнулся.

***

Чудовищный грохот разбудил меня. Огляделся – уже мог шеей шевелить.

Бил невероятный гейзер бело-голубого сияния по левую руку от нас, километрах в двух.

Связка ярчайших нитей, тянущаяся до вершины чёрного купола и за него.

Связка просуществовала шесть секунд и пропала, истаяв.

В этом я ощутил некую трагичность. Все прекрасное уничтожит тьма.

Банальщина…

Телохранители опять сидели и жевали брикеты пайков.

Это я много спал или они много ели?

Думаю, ответ очевиден.

– Что это?

– Спрессованное говяжье мясо с рисом, – удивленно ответил Бор. – Тебе все равно нельзя пока интеграция идёт.

– Я про связку нитей.

– Ааа, – протянул Тори. – Световой хлыст.

– А чт…

– Кир, типо стихийное что-то там, – быстро и нервно бросил здоровяк. – Забей или иди Кшатрийского храмовника ищи для разъяснений. Мы мля не теург-инженеры тебе.

Намек понял. Настроение – скотское. Нудить им под ухо сейчас не стоило.

Вообще хлыст оставил на лицах телохранителей – и предположу моем – световые пятна. Они и обеспечивали нас освещением. Костра не разводили – видимо не из чего.

– Сейчас от хлыста тут, вся живность запрячется, – довольно сказал Бор. – Спокойнее будет.

– А пятна?

– Сойдут вскоре.

Пора было уже и дел коснуться.

– Насколько я плох после Дворца?

– Терпимо. Туда-сюда, – Тори покачал здоровенной ладонью.

– Давай конкретнее. Мне с этим жить все-таки.

Тори, закончив приём пищи, стряхнул крошки с рук и заговорил:

– Как хочешь. С тазобедренным суставом что-то. Насколько серьезно, один Морк знает. Три пальца на руке с корнем вырвало и глаз – все. Говорю ж ерунда. Ты, конечно, сам там смотри, насколько для тебя критично. Вроде не должно быть, но я по силе крови Лео ориентируюсь. То бишь может ошибку допускаю. Двигаться не можешь от интеграции – это думаю и сам понял.

– Действительно, терпимо.

Помолчали. Потом спросил то, что, действительно, мучало и чего боялся касаться до последнего:

– Что случилось после того как я вырубился, тогда во Дворце?

Бор радостно начал:

– Мертвяк взорвался – это ты сто пудов помнишь. Красотища была. Хер поймёшь, что за усилок такой извратский… Уродище это, тварь. Тебя вырубило, бахнув об стену. Потом все закрутилось, – он неопределенно махнул рукой.

Тори закончил за него:

– Император хватанул тебя, меня и подоспевшего Бора и на последних крупицах воли сплел телепорт да швырнул нас в него. Там перед этим мордоворотскиемордовороты привалили. Я парочку из них знаю: важные скиты рангом под десятый. Меток на них не было. Да и, честно говоря, своими во всей этой истории можно было бы посчитать только ребят с гвардейскими знаками. А это точно не свои.

Сосредоточился, крутанул медитацию отвлечения и спросил на выдохе:

– Император умер?

– Скорей всего, – грустно сказал Бор. – Если он при всем, что случилось выжил, тогда ему прямиком дорога в Белую Башню. Извини, конечно, Кир, за такой трёп гнилой.

– Что мы будем делать дальше?

– Идти, Кир, – устало сказал Тори. – И тебя тащить.

– Вы уже знаете где мы?

– Не… Мысли есть, но это только мысли, – опять Бор. – Умолчим чтоб не сглазить.

– Плохо.

– Ага.

– А почему вы свои поля не активируете? И проще как-то, и свет был бы.

Тори фыркнул:

– Ты что, Кир? Нас местная живность за километр видеть будет. Она и так, если надо увидит. А тут мы как метки повесим, мол вкуснятина топчется ту-та. Нет, так не принято. Это… Да, короче, потом в Яме тебе объяснят, если доживешь – эти доктрины паршивые все. У нас не тот случай. Ты короче отдыхай. Там недолго осталось. Интеграция скоро тю-тю, завершиться то бишь. И ты завершишься.

Сделал как Тори сказал.

Снилось как в детстве мы играли с Лео в солдатиков. Он все давил моих юнитов-скитальцев мирмидонскими отрядами. Я плакал, потому что не понимал правил игры и не понимал почему мирмидонский отряд сильнее скитальцев высших рангов, а он как заведенная игрушка повторял:

“Ладно тебе, Кир, война – план покажет, разберешься еще, да не все прям так плохо. Все умерли – ерунда. Ты то, малой, ручками фигурки двигай, и будет и тебе праздник, а коль фигурок не осталось, братишка-хорёк, отрабатывай сам”.

Отец нависал над нами, сидя на своем тяжелом стуле – тот обычно в кабинете стоял.

Император смотрел за игрой, довольно сопел и одобрительно кивал. Из дыры в его виске на меня смотрел золотой глаз алтаря – я не осмеливался отвернуться. Лео сиял, а я бледнел, закованный в рубашку ужаса.

Мать вросла в потолок тронного зала и пустила корни. Корни эти были один в один как хоботки жучьего детеныша, перегоняющие кровавые “комья”. Мы продолжали играть. Периодически сверху капало токсичным сиропом некро-сора. Он шипел и вонял смертью.

Когда Лео в очередной раз победил в нашей игре, чудище-отец удлинило шею, растянуло пасть и в один приём откусило ему руку по локоть.

Я закричал болезненно, надрывно.

***

От собственного крика и проснулся.

Ублюдский сон.

Бойцы волочили меня, закрепленного к плащу. Огляделся – вокруг всё та же чернота.

– Как вы тут вообще ориентируетесь?

– Очевидно – усилок “Совы”, – устало сказал Бор. – Тори, организуем привал?

– Давай.

Телохранители расселись подле меня.

Бор продолжил:

– Вообще здесь долбанная степь, Кир. Это похоже еще не освоившийся фон. Там, где он уже истинный, много всяких неприятных ориентиров.

Бойцы выглядели крайне уставшими.

Страшно представлять сколько я уже в таком состоянии полудремы провёл.

Затем взгляд зацепился опять за сходящиеся и пульсирующие ребра некро-сплава.

– Я должен знать что-то про алтарь?

– Когда он инициируется окончательно, – не спеша начал Тори. – То так или иначе свяжет тебя с Парадигмой и выбранным квази-божеством – уж не знаю какой там у тебя подберется.

– Мы ведь не выбираем?

– Нет. Смысл что Башня выбирает согласно твоему нутру.

– А что про сам алт, Лео говорил, он будто живой.

– Есть такое… это посредник между тобой и квази-божеством. Все что ты скормишь посреднику ради ранга, ты, на самом деле, отдаешь квази-божеству, а он уже в ответку награждает тебя. На что там эти подношения в их иерархиях и вражде влияют, наверное, только храмовники знают. Но если ближе к теме, к тому о чём ты спрашивал, то бишь, ответ – да: у некоторых алтарь имеет мыслеречь. У некоторых – нет. Отчего это зависит я понятия не имею. Что лучше – сложный вопрос.

– А правда говорят у тех с той стороны, – я огляделся. – Тоже алтари есть?

– У копьеносцев и мародеров?

– Да.

– Естественно, алты, соответственно принадлежащие их квази-божествам: Копью и Варуне.

– А у тварей?

– Которые рождены в бездне?

– Да.

– Ничего такого. У каждого усилок где-то засунут, заткнут. Маг-камень. Это основа их некро-жизни. Ну то бишь альтернативная жизнь, основанная на гибели Абса – загнул то… Но алтов нет. Хотя может мы чего-то и не видели. Вообще сильно сомневаюсь. Им и без этого хорошо, так что без надобности. У них усилки, потому что они здесь дома. Алтари, квази-божества, Парадигма – это все, в первую очередь, костыли для нас, для жителей той стороны, прошлого мира, – он махнул рукой. – Чтоб как-то выживать.

Чуток помолчали, но долго в тишине лежать было невозможно: не мог двигаться, вокруг темнота и смотреть не на что – я умирал от скуки.

– Так вы определили где мы находимся?

– Скорей всего Восточное клеймо.

Ага, восточнее Анхельма, западнее Гродвала. Прямо между ними. На карте – чёрная клякса без фортов Предела.

На самом деле неплохо. Было бы очень горько если бы отец, не прицелившись, швырнул нас в Южный Шабаш или Северный Базар. Оттуда уже, если по слухам судить, точно не вылезли бы. Прям на месте можно было бы могилы копать.

Бор развёл огонь и в темноте, в шести метрах позади двойки телохранителей, я увидел блеск; затем различил глаза, залитые тошнотворно-зеленым цветом.

Тварь зарычала, свет упал на ее тёмно-синий мускулистый бок; она двинулось и щупальце, оканчивающееся чёрным усилком с оранжевой гипнотизирующей дымкой внутри, перерубило модульную винтовку телохранителя ровно посередке.

– Да что ж за неделя то такая убогая, – горько сказал Бор.

Глава 3

“Если откинуть религиозные гипотезы в сторону и вернуться к материальному, то мы можем видеть, что часть Абсолюта оставила после смерти четыре конкретных свидетельства распада: магос – кровь Абса, костяк – его хребет, некро-сор – энергию умирания и осколки костей – камни, всеми любимые, – усилки.

А вот некро-руда напрямую к распаду отношение не имеет. Ее появление следствие более сложных вторичных реакций”.

– Храмовник Кшатры Ветус из Дома Уртов – “Мироустройство катаклизма”.

10 месяц \ 65 года от взятия Парадигмы.

Чувствовал себя долбанной принцессой из сказок. Принять факт, что ты просто свидетель, который и двинуться не способен в моменте, когда решается твоя жизнь – тяжело. Бой за мое тело начался быстро и стало резко не до шуток. Я с таким безумным усердием следил за каждым движением, будто надеялся этим ситуацию изменить. Голова – один сплошной котел восприятия и пульсирующей боли, еще и челюсти сжал.

Грохотание лупило по ушам – бах, бах, бах: Тори стрелял из пистолета, пока Бор пятился, выставляя один за другим квадраты зеркальных преград.

Усилок на мыслещиты – толковая штука, только говорят в освоении сложная. Гвардеец обращался со способностью ловко, приятно было смотреть.

Удары передних лап рассекли на три части первую защиту, разбили на осколки вторую, а уже с третьей высекли только серебристые искры.

Тварь издала громовой рык – от этого звука волосы на теле дыбом встали. Шестилапая кошачья зверюга вышла в свет, продемонстрировав себя во всей красе.

Мутантские мышцы, тёмная шкура; тело весом под четыре сотни килограмм. На холке жирное образование фиолетового мяса, склизкого, омерзительного, и из него выросшее щупальце-плеть – тонкое, эластичное, с клинком-тьманником. И если сама кошка казалась неповоротливой и ленивой, то вооруженное щупальце сверху ни на секунду не останавливало движение: рассекало тьму и притягивало зелень крупиц некро-сора.

Впечатляюще.

Это первое искажение, увиденное в жизни. Меня, наверное, трясло бы, если тело хоть чуток отзывалось. Штука и правда страшная, хотелось бежать далеко и надолго: меня с таким в храме драться не учили. Там все больше про нарезку людей.

Разум постоянно крутил медитацию спокойствия, и в целом это помогало.

Кошка раскрыла пасть, чуть сдвинув голову, и я увидел на ее широком лбу вырезанные теург-формулы. Эта тварь бездны приручена имперацами, значит, скорей всего, отправили по мою душу.

Когорта не отпускала?

Похоже на то.

Тори с дистанции попытался зарядить зверюге в бок способностью тарана. Она ответила, отмахнувшись щупальцем, – силовой таран рассыпался крупицами некро-сора.

Следующий взмах – рубящий. Телохранитель нырнул под удар; в подкате запустил шип. Снаряд вонзился в подбрюшье, брызнула кровь.

Так ее!

Тори обрушил зеленую метку неизвестной мне способности, но тьманник без проблем рассёк и ее. Шестилапая отвлеклась и прыгнула на Бора. Все что тот смог придумать – выставить широкое щитовое полотно. Кошка с глухим звуком ударилась о барьер, прорычала и опять в три быстрых удара изрубила защиту. Все это время Тори стрелял ей в спину. Пули рикошетили от шкуры.

Дерьмо полное.

С таким же успехом можно пытаться убить ее перочинным ножом. С какой-то болью я осознал, винтовка у Бора была единственной возможностью, чтобы нормально отбиваться. Атакующих усилков его алтарь не нёс. С того момента как оружие перерубили, наши шансы серьезно уменьшились: бить в ответ мог только Тори.

Кошка прыгнула, Бор рванул в сторону и выставил новый щиток. Тварь врезалась в него вновь, но теперь щупальце обошло полотно и ударило сверху.

У меня сердце сжалось.

Клинок тьманника избежал все пластины на вороте штурмового доспеха и поразил телохранителя в шею, пробив ему сонную артерию. Две секунды – кровь с красной стала чёрно-зеленой. Лицо серьезно разбухло, белки глаз залило бардовым, а затем щупальце вздулось – Бор в миг истончился, превратившись в мумию.

Такая жуткая смерть ждала всех нас?

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы медитация спокойствия не прекратила работу. Еще не всё…

Зверюга дёрнула щупальце на себя, возвращая оружие обратно в позицию. Сорванная голова отлетела во тьму. Тори все это время закидывал бок твари шипами. С каждой ударной способностью, сгоревшей в пустую, мне все хуже становилось.

Телохранитель сменил позицию, замер и с колена запустил внушительный бело-золотой заряд. Видимо закачал способность до предела. Кошка чуть сдвинулась, и шип ударил в сгиб одной из конечностей, отсек лапу. Та со смешным звуком шлепнулась о землю, но сама ситуация смешнее не становилась: тварь обратила внимание на гвардейца – и в то же мгновение бросилась. Тори рванул в другую сторону. Он был быстр: усилок со способностью ускорения у него в алтаре имелся точно.

Щупальце с клинком ударяло вслед за движениями, пробивая землю и поднимая вверх тучи зеленых “светлячков”. Гвардеец выпустил назад таран. Способность уронила кошку на бок. Тори дёрнулся в обратную сторону – видимо, собираясь выпустить шип с более удачной позиции, но тварь все еще следила за происходящим. Дважды атаковала щупальцем. Первый раз лезвие просвистело у ног – Тори перепрыгнул, перекатился и тут же кошка атаковала вновь. Клинок был направлен в голову. Уйти, отпрыгнуть или пригнуться Тори не успевал. Все что смог – это подставить левую руку. Со смачным звуком тьманник пробил предплечье насквозь.

Зацепив телохранителя точно гарпуном, зверюга потянула его на себя. Тори сопротивлялся. Было больно смотреть на искаженное ужасом лицо. Он быстро понял, что по силе не соперник и упираться ногами в землю – бесполезное занятие. Сменил тактику: принялся закидывать шипы в морду. Тварь рычала, реагируя на попадания. Заряды царапали шкуру, входили неглубоко. Тори все больше бледнел: с раны обильно хлестало. Все вокруг казалось сияло от красных и зеленых искр, рассыпавшихся способностей. Тяжело было смотреть на неминуемо приближающуюся смерть Тори, ведь потом последует и моя.

Чудище подтянуло его ближе. Первый удар когтистой лапы оставил на коже рванные раны. Меня бы такой сразу на части разорвал. У Тори видимо еще и усилок на укрепление кожи имелся.

Следующий удар перебил шею, рассек лицо и плечо. Последний разорвал его на три части; останки Тори рухнули вниз.

Ну что ж, вот и конец. Все-таки глупо как-то.

Просто не повезло…

Медитация сбилась. Страх смерти охватил меня, растоптав тлеющие угольки надежды, но одновременно с этим завершил интеграцию. Алтарь сложился сначала в красивый тёмный куб, с красными узорами теург-формул по краям, затем сплюснулся в квадрат и, в конце концов, врос в плоть. Кожа вокруг дымилась, воняла паленым. Наверное, и хорошо, что сейчас ничего не чувствовал.

Секунда и в центре алтаря появился глаз: узкий чёрный зрачок в охотничье-волчьем янтаре. Он с бешеной скоростью оглядел все вокруг и, в итоге, посмотрел на меня с укоризной. Глаз зажмурился – из него вытекла красная капля – и закрылся окончательно.

Прекрасно.

А мне что теперь делать?

Судя по цветам – квази-божество Жертва. Достаточно иронично. Теперь можно и умирать.

Серебристый луч ударил в тело твари – и в начале я даже не поверил в то, что вижу. Кошку прошило насквозь, луч ушёл дальше и не собирался останавливаться. Страшно представить, что за оружие такое… Что-то из “портальных обменов” с земель Гаата?

Выстрел оставил световой шлейф, сияющий во тьме.

Я глядел внутрь дыры, размером которая была больше чем кулак: ветвистая зелень некро-жил, месиво кишок, набухшие псевдо-пузыри магоса.

С трудом изорванная и израненная тварь повернулась к стрелку. Двигалась она тяжело, в глазах проявилась муть, но щупальце с клинком тьманника крутилось с безумной скоростью, напоминая винт аэроплана. Только никуда она от подоспевшего не улетит…

На меня гость также произвёл неизгладимое впечатление. Признаться, сначала я сильно испугался, подумав, что он – тяжеляк мародёр. Уже в голове прокручивал мысли о том, что сделать, чтобы не достаться в плен идейному палачу – тому, у кого квази-божество говорит: "пытай человечество и плоди тьму", но вскоре умная мысль в голове сообщила: пришедший даже за копейщика не сойдёт, столь странное у него снаряжение.

Громадный человек в световой сфере: двухметровый и широкий в плечах – в сложной технологичной кирасе тёмно-синего цвета. На ногах пластины дополнительной защиты; руки закрывают бронированные чешуйчатые рукава. На поясе обилие патронташей и кобур, меч в ножнах. Его вооружением можно снабдить целое пехотное звено. Только со своего места, разглядел три пистолетных рукояти. А ведь еще и спина была.

На теле – странное: он закрепил небольшие лампы, испускающие на несколько метров вокруг себя яркий белый свет, они и создавали сферу вокруг. Лицо закрыто тяжелой серебристой маской.

Оружие в руке – странный угловатый пистолет, с четырьмя квадратными стволами.

Таких никогда не видел.

Он подошел на расстояние семи шагов к искажению. Тварь попробовала атаковать, но белый свет пробить не смогла: клинок отлетел с икрами.

Про такое даже в сказках не слышал.

Пришедший прицелился.

Потрясающей мощности выстрел с вспышкой, как от сильнейших способностей, заставил зажмуриться.

Серебряный луч ударил в центр кошачьей головы и вышел с другой стороны, останавливаясь в земле через десять метров.

Воитель смотрел какое-то время на дымящийся труп, затем переломил пистолет, придержав нижние заряды. Вылетели шипящие чёрные цилиндры, местами оплавленные. Дым от них вился чёрно-сизый.

Поглядывая на меня, гость вытащил с патронташа два чёрно-красных цилиндра – в этом движение левой рукой была какая-то неловкость – и зарядил их. Пистолет технологично просвистел, когда подтвердил свою готовность; убрал оружие на бедро.

Вытащил меч. Двухцветный: чёрный и серебро… И у него? О чём я вообще и чему удивляюсь? У него есть вещи и лучше, и очевидно дороже – либо не имеющие аналогов вообще.

Гость срезал усилок с щупальца, убрал оружие и наконец двинулся ко мне. Думал пока он все это делал от приступа помру: так сердце колотилось. Издав тяжелый вздох, воитель присел возле меня на корточки.

Я услышал хруст его коленей.

Старый…

Громадная фигура, даже сидячая, возвышалась надо мной, как долбанный форт Предела. Я попытался двинуться. Что-то есть: мелкие, ленивые, болезненные движения – этого мало. Нащупал закрепленные ножны с мечом, но смогу ли сделать что-то большее?

Не уверен.

– Не рыпайся, пацан, – голос хриплый, басовитый, но не угрожающий.

Мой взгляд бегал, не зная за что цепляться. Левая ладонь – чёрный “костеподобный” протез: оттуда и неловкость некоторых движений. Один глаз с серебряной радужкой, другой странный – а, понял, на нём заплатка с изображением глаза.

Забавно.

И как я вообще принял его за мародёра? Он слишком чист, все что на нём есть – за всем ухаживали, все обслуживали – с мирмидонской тщательностью. Никаких следов крови, никаких Варунских замашек безумного накопительства. Да и ведет себя иначе.

– Кто ты?

– Можешь говорить? – в голосе прозвучало подобие радости. – Замечательно. Я – Пепел.

– Ты храмовник?

Он долго смеялся.

– Думай лучше, пацан.

Пепел. Что-то знакомое. Разум закрутился в медитации чистоты.

Пожалуйста, не подведи.

Пепел. Пепельники. Серые. Серокожие. Пепел. Об этом говорил улыбчивый Тив в храме – инцидент у второго форта Крипты в прошлом году, Пепел и взвод провели диверсию на глазах у всех и убили дредноут, лишив мародёров штурмового потенциала.

Было кое-что еще: Пепел, полтора года назад – это рассказывал Лео – стычка, три раненных мирмидонца и погибший. Пепел защитил деревушку серокожих от особо ретивых бойцов. Странные события. Противоречивые. Хотя нет. Вполне конкретные – действует в своих интересах.

– Пепел?

– Думаешь повезло тебе или нет?

– Ты лидер серокожих…

– У серокожих нет лидера. Не лидер. Просто заинтересованный. Ты, умник, это просто так кинул наобум? Уважаю. Ваша разведка не могла быть настолько тупа, чтоб к такому выводу прийти. Рассказывай, пацан-наследник, как докатился до жизни такой. Как ваш драгоценный Лео так обосрался? Про Императора вообще лучше помолчать, ничего не спрашивать и ничего не говорить – папаша твой мозгом совсем оказался плох.

Проигнорировал. Спросил свое:

– Почему ты помог?

– Взять щенка Императора в должники – это сильно. У меня и так был хороший день. А теперь стал еще лучше.

– Ты знаешь, что снаружи этого, – обвёл взглядом окружающее. – Происходит?

– Побольше вежливости, пацан. Я здесь в “этом” живу.

– Так ты знаешь?

– Какой нетерпеливый, – в голосе раздражение. – И требовательный. Да, знаю.

– Много прошло времени?

– С момента неразберихи во Дворце – неделя.

– А что…

– Уже объявили о гибели твоего папаши Императора.

– Кто, по их словам, напал?

– Как кто, – он хмыкнул. – Серые-радикалы и тёмные скиты.

– Как обычно?

– Как обычно.

– Начались погромы?

– Уже закончились. Серокожих много поубивали. Шанкарские твари.

– А я?

– Тебя вроде бы потеряли. Ищут. Сейчас все Когорты будут носом землю рыть, чтоб найти наследника. У кого-то поближе к перевороту, наверняка есть и другие указания. Думаю, они в первую очередь хотят марионетку, пока что, по крайней мере. Вон искажение тебя убивать не спешило, значит планировало за шкирку брать и тащить.

– Почему ты так думаешь?

Пепел начал терпеливо объяснять:

– Потому что оно могло прибежать, изорвать тебя клинком и также убежать, а эти, – указал на мёртвых. – Ничего бы сделать не смогли. Это очевидно. Иск же клейменный, значит действия зависят от поставленной задачи.

Действительно, очевидно.

– Ты много знаешь?

– Я важный человек. Важный человек должен много знать. Ты вот много знаешь?

– Нет.

Он рассмеялся:

– Поэтому ты и по уши в дерьме.

– Но ты же поможешь?

– Конечно. Будешь вечно должным. Вечная дружба, вечная помощь.

– Ты по случайности здесь мимо проходил?

– Пацан, ты такой взрослый, а какие-то чудеса нелепые придумываешь. Ты представляешь насколько фон большой?

– Нет.

– Представь случайно наткнуться на тебя, на территории по площади равной десяти Империям. Нет, конечно, я целенаправленно искал. И нашёл. И рад.

Он вложил в один из моих карманов заостренный усилок тьманника и добавил:

– Это тебе подарок на становление скитом, все по вашим традициям. Цена – два верных гвардейца. Стоило оно того? Не думаю. Но получилось, как получилось. Что планируешь делать?

– При условии, что ты поможешь не сдохнуть тут. Сражаться.

Отсмеявшись, он спросил:

– Как?

– Мечом.

– Ты слаб. Копи силы. Выживай. Задач и без сладких мечтаний полно. Вон, видишь, для тебя и искажения ручное не пожалели. Это вообще недурственный ресурс. Тебе бы сберечься. Отрастить все что нужно. Потом уже воевать. Я не знаю насколько много у тебя мозгов и насколько сильно по тебе ударила гибель сородичей.

– Я в полном адеквате. Насколько может быть в адеквате человек, неспособный двигаться и лежащий в бездне.

– Вот я и говорю – безумец. Тебе в пору выть и плакать, пацан. Вытащу я тебя отсюда, вытащу.

– Все нормально со мной.

– Ты, пацан, или психопат или врун, – он хмыкнул. – Да и Жертву выбрал. Молодец. Правильно сделал, подходит вполне под фронт работ.

– Я не выбирал.

– Скажешь, пацан, конечно, выбирал. По жизни выбирал.

– Не чувствую каких-то отличий особых в бытие скитальцем.

– Так он пока не раскрылся до конца. Ему еще дозволение нужно для внедрения в нервную систему, и всякая другая блевотина хади. Да, я и сам не знаю толком что там. Я не по вашим делам, я больше по мёду. Пока ты только, пацан, считай перед квази-божеством своим метку поставил, мол вон смотри, я здесь. Крикнул до Белой Башни – так сказать. Ладно болтология – это хорошо, но нам пора… знаю одно место. Отлежишься какое-то время. Местный пастух мой должник. Примет тебя как родного сына. Надеюсь.

Он схватил меня и одним движением закинул на плечо, что-то хрустнуло, и я отключился от боли.

***

Я сидел за учебным столом – такой какие были в младших классах.

Мои соседи – головы Тори и Бора.

Понятно – сон.

Отврат.

По кабинету тянулись ленты, слепленные из концентрированных кристаллов некро-сора. Щитовые жуки карабкались по ним, развешивая украшения из золотистых яиц. Мальцы старались. Кладки складывались в теург-формулы.

На стене выше учебной доски висела картина. Изображалась бездна и тьма, фон забивали точки некро-сора. Еще, по центру, вдалеке, основной элемент: Белая Башня – будто исполненная из костей; а еще она сияла. Казалась тёплой.

Головы поглядывали на меня, друг на друга, периодически хихикали, потом жевали заползающих в рот жуков. Мерзкий хруст, нервное хихиканье, опять хруст – безумный цикл раздражающих звуков.

Мои руки плотно покрывали рукава застарелых шрамов.

В кабинет зашел мужчина в красном балахоне. Вместо шеи у него торчала звериная голова, отдалено напоминала волчью. Человеческая голова прорастала из звериной макушки. Еще выше – хвост длинных рыжих волос, с вплетенными пузырями магоса.

Недурно устроился.

Он уселся за учительский стол. Достал томик, открыл.

Все пальцы пришедшего не имели первой фаланги.

Рот учителя двигался, я четко видел, что у него нет языка и зубов. Голос распространяла волчья пасть:

– Отличная добыча, доставшаяся по воле случая. Не дам больше чем ты сможешь взять.

Головы Тори и Бора спрашивали:

– Что ты такое?

Сложносоставная голова отвечала:

– Я есть убийца разума. Лезвие-когти мои режут глотки и выбивают сочность мозгов. Единый глаз мира судит. И приговор может быть только один: смерть всякому великому человеку – тому, на кого укажет охота: охотнику и Жертве.

Тори усмехнулся:

– И в чём заключается твоя квази-божественность?

– Какой аспект? – продублировал вопрос Бор.

– Я жру кровь всякого и кормлю мертвого зверя, вечную жертву нелепой охоты. Я Бог страдающих и тех, кто причиняет страдание. Бог жертв, ищущих укрытие. Бегущих и тех, кто мстит, тех кто борется за жизнь, и тех, кто запускает цикл – мерзавцев и героев.

– Я ничего не понял, – честно ответил ему.

Голова Бора засмеялась.

Тори сплюнул.

Жрец недовольно покачал сложным конструктом головы:

– Еще раз. Повторю. Отличная добыча, доставшаяся по воле случая. Не дам больше чем ты сможешь взять.…

***

Очнулся.

Пепел все еще куда-то тащил.

– Мой меч, – прохрипел я.

Сильно хотелось пить.

– Меч, – повторил.

– Расслабься, пацан. У меня твой меч. Все хорошо. Не похерили железку, сохранили.

Пепел остановился у стены хибары. Бревенчатая…

Здесь и скинул.

Здание чернушное, одноэтажное, покосившееся. Сети теург-формул, закованные в определяющие ромбы; множество раз повторённых по циклам лет.

Давно здесь живут.

Между брёвнами плотно осела зелень некро-сора, точно замазка.

– Джохар! – мощно крикнул Пепел. – Старый дурак, выходи, дело есть.

Подождали минуту.

Из хибары выбрался серокожий в буро-зеленой шубе: чуть сгорбленный, невысокий.

Длинная борода сливалась с цветом кожи. Ее он свил в три косички, с которых свисали маленькие фигурки Копья, Варуны и Кшатры.

Один глаз выпучен, нос, как клюв, зубов почти и не осталось.

Уродец короче знатный.

– Не надо, Пепел, – но говорил он чётко, с дикцией был полный порядок. – Лучше не сейчас.

– Что не надо?

– Вот это все, не надо. С меня достаточно. Я не служу. Дождись, когда помру уже, тогда и приходи.

– Я по делу, Джохар.

– Да знаю твои дела… Это имперец? Мертвый? Что ты опять устроил, иномирец? Нам от твоих движений всегда только мороки лишней. Я не буду его шуву скармливать. Пожалей животинку. Молоко потом две недели подряд только на выброс, уважающие себя раханы такое пить не будут. А уважающих раханов больно дохера вокруг. И всем нужно дань платить.

Я, уловив основное, спросил:

– Иномирец?

– Я не местный, – в голосе Пепла насмешка. – Но, шут растрясись, кто вообще идеален?

Глава 4

“Шестьдесят один храмовник решили бороться с тьмой. Посчитали, что если собрать и соединить все Аспекты, то может получиться возродить Абсолют. К концу пути храмовников осталось семь: Морк, Кшатра, Авалон, Монета, Жертва, Копьё и Варуна. Остальные померли. Если уж по чесноку говорить, то и Морк помер, но все мы знаем Морка – ему это не помешало.

И вот в глубинах бездны, далеко-далеко от Предела, в полнейшей жопе, из которой выбраться уже не получиться – берет эта семерка последний Аспект. Соединяет всё и… ничего не происходит: ведь как сложенная сумма частей трупа не является личностью, так и сумма Аспектов ни хера не Абсолют.

Тогда – за неимением альтернативы – они из того мусора, который оказался под рукой и склепали Белую Башню и Парадигму. Так квази-божества оттянули гибель человечества”.

– Храмовник Морка Абелос – “Пьяные крокодильи проповеди”

10 месяц \ 93 года от взятия Парадигмы.

– Он жив, Джохар. Видишь болтает даже там.

– Добивать не стану, – старик замахал руками, точно колдовство исполнял. – Ты меня с собой не потянешь. Я на виселице болтаться не хочу. За ним же мирмидонцы притащатся и меня с тобой постреляют, а с пулями в пузе я к выживанию не приучен.

– Так ты болтаться в петле не хочешь или боишься, что постреляют? – Пепел издевался. – Определись, старый.

– Ты голову старику не морочь… – Джохар нахмурился.

Пепел остановил его:

– Мирмидонцев точно не будет. Пацан по доброй воле тут. Подтверди, пацан.

Он сурово посмотрел единственным глазом.

Когда двухметровая груда брони и мышц смотрит на тебя, что-то ожидая – это незабываемое чувство.

Выбора не оставалось: осторожно кивнул.

– Это ты сейчас так говоришь, – продолжил старик свою бормочущую историю. – Он вот кивает, потому что боится тебя уважаемого рахана и это видно. Да и как тебя не бояться? Я его не осуждаю, я тоже боюсь. Плох тот рахан, которого не боятся, а ты хороший рахан. Но как ты уйдёшь, утопаешь по большим раханским делам, страх из него весь и выйдет – увидит он перед собой немощного старика, придёт дерзость, так он и взвоет сразу. И страшной магией позовёт на помощь. Думаешь я не знаю, как оно бывает? А так и бывает ведь. Сколько таких историй знаю.

– Сколько?

– Много!

– Много – это сколько?

– Ладно, немного. Одну знаю.

– Какую?

– Сосед рассказывал.

– Ты один в деревне живешь.

Что я чувствовал, глядя на эту перепалку?

Появилось сомнение в собственном рассудке. Даже мысль посетила, мол может на самом деле я умер вместе с гвардейцами, а это все галлюцинации перед Посмертием, ожидание и развлечение перед Судом.

В приличном обществе не принято обсуждать происходящее за Пределом. Я вот ничего не знал про серокожих. Мысль, что они могут по центру тьмы болтать о ерунде, дурашливо спорить у хибары, возле лавочки, прямо как люди в Империи, казалась дикой, до першения в горле экзотической.

Надо просто признать: я закостенелый идиот, который при сотне возможностей, так ни разу и не поинтересовался о жизни серокожих. С другой стороны, почему раньше меня это должно было волновать? Как обычно: пока жареный петух не клюнет – не почешешься

– Джохар, ты можешь, гуль шанкарский, заткнуться, – в голосе Пепла гуляла злоба; широко так гуляла, с большой щедростью. – Пацан сейчас от шока загнётся из-за твоего выступления. Ты мне, ощипанный шонхор, должен. Поэтому цену набивать не нужно. Я пришёл не торговаться, а долг спросить. Не согласишься – тебя просто зарублю как дикого иглошёрста.

– Слушай, Пепел…

– Ты помнишь о своём долге, червь?

Так понимаю пошли серьезные разговоры. Терпения иномирца хватило ненадолго.

– Увы, Пепел, помню, – старик смиренно кивнул. – Ладно, говори конкретнее.

Джохар изобразил страдальческое лицо и, держась за сердце, уселся на лавку.

Весь вид его говорил о глубокой обиде. Похоже последовательность традиционных движений оказалась нарушена.

– Ой, хади, грязный лицедей. В общем, есть тело…

Пепел пнул меня под бок.

– Эй, – прошипел. – Я еще живой.

Он злобно посмотрел, и пришлось затихнуть. Тут ничего не поделаешь – страшный тип.

– Есть тело, – продолжал Пепел. – Надо подождать пока тело «зарастёт»: позаботиться, так сказать. Кормить, поить, ухаживать. Ума много тут не нужно. У тебя как раз по удаче лишнего и нет.

– Очень смешно.

– Потом задача такая: нацелить его в сторону Предела и спровадить подсрачником. Все понятно?

– Ты же знаешь, Пепел, ко мне раханы ходят. Они захотят забрать мальца, – старик посмотрел мне в глаза. – Забрать, оттащить к мародёрам или псам, за такую человечину у них большие награды. Какую-нибудь имперскую винтовку и три сотни патронов легко могут дать. Сам понимаешь. Винтовка здесь, патроны там, немного еды – и вот ты уже и сам рахан. И любую серую свинью, пришедшую к твоей калитке, ты нашпигуешь свинцом.

– Ничего, Джохар, – небрежно отмахнулся Пепел. – Спрячешь как-нибудь. Под удары подставишься. Придумаешь. Это важно. А чуть пройдёт времени, и он сам кого хочешь нарубает. Кого серьезного трясти пастуха шувы все равно не пошлют, знаешь же.

– Знаю, – поморщился старик. – И сколько?

– Сколько, пацан, тебе времени надо?

– Без понятия, – ответил. – Пока разберусь с алтарем, желательно восстановить тазобедренный сустав. Нарастить пальцы. Плюс-минус неделя.

– А про глаз помнишь?

Морщась, покачал головой:

– Для глаза времени нет, нужно уже двигаться. Если бы мог ходить, ушел бы дальше сразу же. Чем дольше здесь, тем хуже.

– Это ты верно размышляешь, малой. Я все сказал, Джохар, – строго сказал Пепел пастуху. – Сделаешь – долг с тебя уйдет. Я еще чем подогрею, если ты от старости не помрёшь и на момент моего прибытия жив будешь. Уверяю, от подгона радоваться будешь как в молодости. Подведешь, тогда я вернусь и убью тебя. Немного попытаю для приличия, потому что чую сама по себе смерть в твоем возрасте уже не шибко страшит.

– Как обычно убьют либо одни, либо другие, – проворчал он. – Молодого до кровати донеси, эксплуататор.

Пепел закинул меня на плечо, занёс внутрь.

С верхотуры дверного проёма свисала сеть с пятёркой божественных фигурок из тёмного дерева – они больно отстучали мне по голове: там все кроме Авалона и Жертвы. За Авалона, так понимаю, местные могли наказать. Это прямой противник Копья и Варуны, а Жертву, судя по тому, что слышал от скитов – нигде особо не любили, считая его как минимум странным божеством.

Пахло сыростью. В хибаре – всего три комнаты: кухня с печкой и столом, широкая гостиная с диваном, простенькими шкафами и мелкая спальня. Пепел протащил в третью, закинул на кровать.

– Все. Джохар рассчитываю на тебя. И визор принеси из заначки моей. А то пацан умом тронется темноту разглядывать.

– А он слепошарый? – с удивлением протянул Джохар.

– Свежий скит, оказавшийся в жуткойситуации, где он тебе зрение возьмёт?

Джохар пожал плечами:

– Я не знаю, где ты их самих то находишь вообще… Ущербных. Прости, конечно, малой.

Пепел положил рядом с кроватью ножны с мечом:

– Дальше сам, Кир. Ты должен мне, помни. Крупно должен. Улыбнётся Сар – свидимся еще. Береги себя.

– Спасибо, Пепел.

Я благодарил искренне.

Хмыкнув, иномирец ушел.

Джохар запалил свечу, подтащил стул и уселся возле кровати. Уставился на меня. Наклонял голову набок, чтоб преимущественно выпученным глазом пялиться.

Разглядывал его в ответ: большой нос, тяжелые морщины на лбу. Глаза изумрудные. Говорят, у всех серокожих глаза такого цвета.

Интересно.

Обратил внимание на ладони – скрюченные, как артритом, пальцы.

Сколько ему лет – сложно сказать.

Как вообще стареют серокожие? Тяжелые ли здесь для них условия или они наоборот энергией напитываются от некро-сора?

Много неизвестных.

Он все смотрел и смотрел. Я не выдержал, поинтересовался:

– Никак не налюбуешься красотой такой?

Джохар громко фыркнул:

– Думы думал старческие мудрецовые. Тебе оно всё не скоро дано будет. Умишком твоим имперским не понять, – затем он резко тему сменил. – Есть хочешь?

Задумался.

А ведь, действительно, хочу.

– Да. Только я не знаю, что вы тут едите. Не подурнеет ли мне с вашей кормёжки?

– Разберемся, малой. Я столько имперцев откормил, ты бы ужаснулся узнай сколько вашего калечного брата попадает в передряги. Так что расслабься. Ты не уникален.

Успокоил.

Он ушёл и через минут двадцать вернулся. Большой глиняный кувшин в его руках порадовал. Живот заурчал.

Старик протянул, я взял. Руками уже мог активно двигать.

Глянул внутрь: нечто бело-зеленое. Зелень шла по поверхности тонкой спиралью.

– Что это?

– Молоко.

Выпил. Еще тёплое.

Молоко да, только кислятиной какой-то отдает и густое. Но всяк лучше, чем пустой желудок, да и, в принципе, вкусное.

Я уснул.

Опять.

***

Первый день я отдыхал нормально: Джохар меня не трогал.

Осаждали мерзкие сны.

Я ел то что приносил серокожий: такое же молоко, пару полос безвкусного мяса, много пересоленной каши – с непонятным вкусом – и один раз была черствая булка, в принципе, такая же как в Империи.

Я и забыл за долгое время снов интеграции как приятно вообще есть. Наслаждался каждым мгновением. Да, еда была не лучшая, но с голодухи казалась великолепной.

Неделя интеграции легла на процессы регенерации, мышц пожгло, впору за голову хвататься. Непривычно было смотреть на прутики ручек; истончился я знатно.

Как-то вот так и существовал.

Почувствовал верхнюю часть тела, боль и жгучую чесотку на месте где росли пальцы левой. Они восстанавливались быстро. Уже отрасли по вторую фалангу. Только сейчас я и заметил, что оставил во Дворце перстень Дома. Левая глазница постоянно горела. Терпимо, хотя и неприятно. Надо привыкать к этому ощущению: глаз растить – это надолго.

Немного двигался, исполняя подобие зарядки – от этого быстрее уставал.

Меч в итоге притянул к себе и спал с ним в обнимку. Так было спокойнее.

***

На второй день пастуху надоела устоявшаяся между нами тишина. Теперь Джохар периодически тыкал в меня, будил, узнавал примерно каждые шестьдесят минут как я себя чувствовал – еще и на часы тварь такая показывал – постоянно спрашивал готов ли уходить. Судя по довольному, раскрасневшемуся лицу, так он издевался, такое вот развлечение выбрал.

В какой-то момент очередной побудки, на квадрате алтаря раскрылся волчий глаз. Он уставился на Джохара – и тот, побледнев, выбежал из комнаты.

Правильно сделал.

Я бы также поступил.

– Дай допуск, Кир.

Голос в голове прозвучал ровно, с безразличием. Был он мужским и глубоким.

– Ты из говорящих…

– Ты из наблюдательных. Дай допуск говорю. Надеюсь ты не обезьяна.

– Я не понимаю…

– Ладно. Я сам. Сейчас надавлю. Ты расслабься, понял? Не сопротивляйся, Кир. Так быстрее будет. Пойдёт?

– Нет. Лучше объясни.

– Хорошо. Молодец. Начали, Кир.

Постой – что?

И он надавил. Разум как выжигать начало; я собрался, весь сжался и автоматически закрутился в медитации отрешения.

– Так каши не сварим, Кир. Не годится. Вышло херовато: я за сосок нервной системы ухватиться не успел. Еще раз.

Он повторил.

Закрыл глаза, постарался расслабиться, не сопротивлялся. Опять пришла боль, потом все кончилось.

– Открывай глаза. Готово.

Открыл.

Пространство мелкой комнатушки, освещенной лишь свечкой, расчертила красная анализирующая сетка.

Все заполонили технические цифры и буквы, по центру обзора выросло ветвистое дерево теург-формул, смотреть на которые больно, а в самом вверху – мигал волчий глаз, как символ инициализации. Затем все скрылось – схлопнулось.

– Минимальный интерфейс, Кир.

На границе зрения осталось несколько цифр: в углу большая кислотно-зеленая: I.

Ниже еще две, красные: 1; 4.

Огляделся. Иногда взгляд помечал всякое. Ставил предупреждающие крестики на стенах, крестик на мече и пометку “ноль”. Здесь понятно: способность оружия разряжена.

От кармана на четверть метра вырастала красная линяя с хвостиком вверху. На нём покоился мигающий вопросительный знак.

Что?

Вспомнил: туда Пепел закинул тьманник искажения.

Алт подсвечивал и усилки. Очень удобно.

Сосредоточился. Появилась небольшая головная боль, как шумящий фон – где-то вдалеке шуршащие волны моря; еле различимое.

Видимо следствие инородного вмешательства в работу головы или подзагрузки в систему.

– Так… Хорошо. Хорошо. Что дальше, Алт?

– Автоматическое общее послание тебе:

Поздравляем с подключением к Парадигме: семь владык Белой Башни гордятся тем, что ты выбрал путь войны; значит совершенное ими давным-давно не пустое движение.

Работай и пусть процветает общество.

А вот слова от меня: теперь, Кир, ты скиталец. Ты больше не абсолютный мусор – это первый шаг на долгом пути развития.

В голове отыграла успокаивающая лиричная мелодия.

Он и такое может?

Поморщился. Похоже характер алтаря скверный, но куда уж денешься из собственной головы?

– Я могу послать сообщение Жертве?

– Можешь делать всё что угодно, но ты грязь под сапогом переворота. Жертва не будет слушать. Может от скуки получит сообщение, посмеется; может, если тон будет неподходящий, озлобиться – усложнит жизнь. До пятого ранга – ты младенец; это понятно? Бе-бе, ме-ме, пись-пись, как-как. Да и пяток рангов – мало. Пять – это любознательное дитя. Чтоб тебя, действительно, слушали нужно подтверждение договороспособности, стать взрослым – нужно набрать десятый ранг.

– Но я видел сон…

– Это я баловался, Кириан. Настройка. Извини, не подумал, что ты можешь быть впечатлительным цветочком и нежной снежинкой.

– А сам ты не часть Жертвы?

Алтарь умудрился мысленно фыркнуть:

– Нет.

– А что ты тогда?

– Поговорим об этом когда подрастёшь. Мал для взрослых историй, сейчас ссаться с них будешь.

– Что означают цифры?

– Приучайся самостоятельно находить ответы. Тебе не пять лет. Я не справочная книга. Сконцентрируйся и вызови пояснение.

Хер Морка.

Конечно, тот еще урод достался. А как могло быть иначе? Я же такой удачливый парень.

– Я еще здесь, Кир. Напоминаю, что меня вколотили тебе в грудину и десять минут назад ты дал полный доступ к своей голове. Быть вежливым в созависимых отношениях – важно; ведь есть и другой вариант, где я превращаю твою жизнь в кошмар.

Поморщился.

Я сделал всё как он сказал и появился дополнительный текст:

I ранг

0 из 100 единиц

распыления до следующего ранга.

Понятно.

Перевел внимание на другую строчку:

1 активный маг-камень; 4дара из 4-ех.

– Он будет постоянно выводить максимальное количество даров?

– Нет. Только актуальное. Максимальное при расширенном интерфейсе.

– Можешь изменить?

Могу, но это не оптимально.

– Делай.

И он сделал. Я скрыл пояснение.

Осталось:

“I

1; 4 из 4”.

Пойдёт…

Достал из кармана тьманник. Стрелка сдвинулась вместе с движением маг-камня.

Был он с половину ладони, треугольный, с острыми краями. Чёрный, янтарно-дымчатый в центре. У него отличная форма для клинка.

На лезвие подсохла кровь – стёр рукавом.

Вообще маг-камень мог быть любой формы – это не столь важно, но искажение сделало его именно таким для увеличения эффективности атак.

– Сосредоточься на усилке.

В обзоре бегала красная рябь, она мешала: над стрелкой виднелись помехи. Собрался; минута работы и вверху проявилась разборчивая подпись:

Телекинез.

Знал эту способность. Впрочем, название говорило само за себя: заряжаешь вещь и в качестве снаряда запускаешь – такая вот импровизированная баллиста.

Пару вариантов использования я сразу представил.

При ударе помимо повреждений от веса добавлялись еще повреждения от вибрации телекинетического поля. Чем больше заряжаешь даров, тем больший вес способность может поднять. Скорость запуска всегда одна.

Могло быть хуже, могло быть лучше. Я бы, конечно, предпочёл всякую базу: скорость, силу, крепость кожи – но меня и не спрашивал никто. А для начала неплохо. С этим уже можно хоть что-то делать, можно работать, можно жить и выживать.

– Не томи, заряжай.

– Чего?

– Никогда не видел, как скиты усилки заряжают?

– Нет.

– Откуда тебя вытащили такого? Только, мартышка, не пугайся.

Квадрат с грудины отсоединился, оставаясь болтаться на черно-зеленом проводе, наполовину обернутым мясом и кровеносными сосудами. Алтарь воспарил, разложился в куб, глаз уставился на меня.

От куба Парадигмы исходил звук как от крыльев пчёл, шершней, стрекоз.

– Подтащи да всунь.

Смешно.

Взял его в руки.

– Куда?

– Мартышка, это не технология с разъемами. Это долбанная магия Аспектов. Типо боги. Куда мля угодно…

Чувствуя себя придурком, запихнул с боку.

Усилок утонул до середины. Потом ушел весь, оставляя только небольшую чёрно-красную метку. Алт сложился, оказался на своём стандартном месте в грудине. Глянул на него, сделав удивленное лицо. Волчий глаз посмотрел в ответ, мигнул.

Красный хвостик заряженного усилка виднелся сверху справа.

– А как-то проще это сделать нельзя было?

– Можно, но я решил демонстрацию красочную провести. Обезьянок надо радовать, иначе они не проникнутся магией момента.

– Круто.

– И вот еще.

Помутилось в голове.

Алтарь загрузил шаблоны как эту способность активировать; я впитывал. Ничего сложного – воледвижение и большую часть работы за меня делает куб-паразит-грубиян.

Сцены показывали способы использования, но там все однотипно: зарядил и “выстрелил”. Ничего иного я не видел и все это прекрасно представлялось и без помощи алта.

Так понимаю, подобная база нужна для усилков о которых не слышал никогда и которых не видел в деле.

– У тебя инфа по каждой способности?

– Нет, конечно. Вообще это не способность, а мусор. С серьезными штуками всё по-другому. Попробуешь использовать?

– Еще бы.

Не найдя ничего лучше, вытащил двухцветный меч из ножен, чуть приподнялся, собрался, отпустил оружие и направил волей.

Мгновенное опустошение стукнуло по голове, и я рухнул на кровать, задыхаясь.

Какую-то глупость сделал.

Клинок пробил тонкую дверь насквозь и улетел в зал.

С чужой собственностью надо уважительнее.

Долбанный эффект новизны.

Честно говоря, думал меч просто забьется в дверь и так там и останется. Получился, действительно, запуск как из баллисты.

Показатель даров сменился на ноль.

В мыслеречи Алта проявилось тяжёлое сомнение:

– Контроль ужасен. Ты точно в храме восемь лет провел?

– Да.

– Так может тебя все это время обманывали? Может быть это какой-то притон был?

– Очень смешно.

– Нет, серьезно. Ты не платил? Если платил, с них надо обратно всё стрясти.

– Нет, не платил.

– Надо тренироваться. Это очень плохо.

– Слушай, я уже понял…

– В бою такое недопустимо. Нужно больше контроля; в схватке перенапряжёшься, пошатнет, и тебя враг сжует.

– Как к тебе обращаться?

– Алт.

– Ты хочешь сказать, что вы все такие уроды, и в тебе нет ни капли индивидуального?

Пять секунд молчания, затем неуверенная мыслеречь:

– Зови меня Принц.

– Странное имя.

– Ой, иди в задницу. А Кириан имя прям такое уникальное. Не льсти себе, мартышка.

– Нет, серьезно… Сейчас объясню.

Так мы перекидывались пустыми фразами долго. Потом решил спросить и полезное, видя, что цифра даров не меняется:

– Как быстро они восстанавливаются?

– Единица в час. Есть варианты как это число увеличить, но нам бы со всякими другими приколами твоей замечательной мартышеской жизни разобраться, а потом уже и до образования дойдём.

В какой-то момент Джохар зашел в спальню, разбудив от лёгкой дрёмы, положил меч на столик возле кровати, погрозил пальцем:

– Не балуйся, малой, ты здесь между прочим прячешься. И гость. Ломать дом, в котором гостишь – дурной тон. Такое даже раханы стараются не делать.

Косички его бороды так смешно дергались, когда он говорил, а щеки важно надувались, что не выдержал и рассмеялся, но, видя, что он приготовился возмущаться и этому, махнул рукой и бросил:

– Понял, извини, пожалуйста. Это всё скитальский дух меня взбаламутил. Алтарь требовал показать, что умею.

– Давай вешай всё дерьмо на меня, – проворчал Принц, а потом сказал восхищенно. – А ловко ты это придумал...

***

На третий день Джохар порадовал – подарок принёс: старый, местами проржавевший визор, с красно-серыми лепестками на овальном объективе. Теург-формулы шли золотой вязью со стороны окуляра.

– Спасибо.

– Не за что, пацан. Как выйдешь хоть на округу посмотришь нормально. Красоты наши разглядеть смогёшь. Мысль может какую умную поимеешь. Все в пользу.

– Да уж. А вам самим визоры не нужны?

– Кому нам? – старик нахмурился. – Я один здесь.

– Серокожим.

– Ты расист? – он нахмурился сильнее. – Я вот не знаю, как оно у остальных, а у меня отличное зрение. На вашем ядовитом солнце, конечно, моим глазам абзац полный, но в бездне я дома и вижу отлично.

И перед тем как выйти из комнаты добавил:

– В округе появилось вороньё Когорты. По твою голову ходют-с?

Изобразив удивление, поднял брови:

– Нет. С чего ты, уважаемый, взял такое? Я вообще не при делах.

Ложь получилась неубедительная и мелкая.

Джохар покачал головой:

– Ой-ей. Зря ты так. Обижаешь меня, – поцокал языком. – Очень даже зря. Я со всей душой к тебе, а ты…

Расстроившись, он махнул рукой и ушел в другую часть дома.

– Притворяется, – с безразличием в голосе пояснил Принц. – Ему ужасно скучно.

Глава 5

“Первые провинции Империи тьма захватила за несколько часов. Большинство жителей погибло, однако были и те, кто адаптировался. Такие люди несли на себе метку и не могли вернуться в Империю – это и есть те, кого мы сегодня называем серокожими.

Изменение оказалось необратимым. Дети серокожих рождались серокожими, и дети их детей тоже.

До сих пор Империя пытается вернуть их: фармакологи разрабатывают варианты лекарств, благодаря которым они могут жить в Империи , не возвращаясь под купол тьмы…”.

– Храмовник Кшатры Тристис – “Проблема утраченных имперских детей”.

7 месяц \ 86 года от взятия Парадигмы.

– А за что ты Пеплу так задолжал?

В ответ Джохар махнул рукой с пренебрежением, будто и так должно быть понятно:

– Из-за чего можно задолжать огромному мужику, ломателю черепов с чудо-пушками? Пару раз спас от раханов. Очевидно.

– Неспокойно у вас тут, да?

– Слушай, – старик раздраженно поморщился. – Дерьмом не будь. Был бы я помоложе, ты бы уже по морде схлопотал. Нормально себя веди. Вежливость – важно.

– А дерзких инвалидов бить тоже важно?

– А мы не делаем разграничения между здоровыми и больными. Серокожие прогрессивные ребята, – он улыбнулся. – Но вообще, как ты правильно сообразил, да, тут опасно. Если хочешь обзавести жильём – резко передумывай в другую сторону, выбирай иное место.

– Да нет, – засмеялся. – Не хочу. Я больше так – невольный турист.

– Я понял уже, – пробурчал он. – Как у вас говорят: в гостях хорошо, но дома не пытаются сожрать мясо с костей?

– Типо того.

– У тебя Жертва?

– Ага.

– Нечасто увидишь. Специфичный квази.

– Сам он специфичный, – вполне искренне возмутился Принц. – Мудак кривоглазый.

– И в чем его специфичность?

Джохар пожал плечами:

– Как к кому повернется. Капризный, сильный, дерзкий. Для одержимых.

– Он ни некра не знает о Жертве и прикидывается умником-мудрецом. Набор случайно-собранных слов, которые он выблевал в мир. Отвратительный слизняк. Брызжущий гнойник банальности. Негодяй.

Хватит.

– Ты так говоришь, как будто часто скитальцев видишь.

Джохар хитро прищурился:

– Ну, не совсем, – он широко улыбнулся. – Но так сказать Варуна и Копье мне хорошо знакомы.

***

Пятым днем наконец-то смог самостоятельно ходить. Надо сказать, это сильно порадовало: ощутил по этому поводу воодушевление.

Джохар накормил, подал костыль и вывел наружу. Отвёл меня к лавочке.

Я сидел, ощущая всю густоту тьмы на коже, копошение крупиц некро-сора в воздухе, а потом с тяжелым вздохом надел визор.

Что увидел вокруг? Ничего особенного. Поразило спокойствие… Не знаю какие ужасы ожидал разглядеть, но их и не было.

Мозг в движениях тьмы дорисовывал всяких монстров – на деле оказалось даже как-то пустовато.

Впереди, шагах в шестидесяти от покосившегося заборчика, на небольшом холме, покоился череп высотой с одноэтажный дом. Останки существа, известного всем в Империи. Одна из основных страшилок – Дредноут.

Впечатлял.

Тварь бездны, способная штурмовать форты Предела. Глядел с внутренним ощущением трепета и тревоги.

Как с таким вообще воевать?

Девять глазных впадин на шарообразной округлой части черепа. Зубастая пасть, выступающая далеко-вперед, и широченные скулы.

Внутри, за зубами, я видел природные крепежи под усилки. Наверняка пока был жив, камни шли разнообразной россыпью. С левой стороны черепа свисал стяг с изображением Копья, с правой – с рогами мародёра; это уже знак Варуны. Перед нижней челюстью разложены четыре чаши для подношений. В них всякая мелочь наброшена – что конкретно отсюда не видно.

– А это, – неопределенно указал на череп.

– Часовня, – скупой скучающий ответ.

– А…

– Никто почти не ходит. Деревня пустая, а в других местах свои алтари, – он пожал плечами. – Еще и без храмовника, сам понимаешь, ходить туда – дело бесперспективное.

– Угадай, Кир, как именно его убивали, – мыслеречь Принца напиталась довольством.

Представил эту громаду чудища в полный размер: как она дробила стены фортов, раскидывала способности во все стороны, как с нее сыпался десант тяжелых латников и диких тварей бездны – серьезно задумался.

Покачал головой.

Я таких способов не знал.

– С большим усердием, многочисленными жертвами и непрекращающейся молитвой Морку, ха!

Не смешно.

В правую сторону от дома уходила узкая тропа, и шагах в ста виднелись другие постройки. Там хижин двадцать, не больше. Все неухоженные, заросшие чёрно-зеленой лозой; дома – на расстоянии – аж светились изумрудом.

Красиво...

Других серокожих не видно.

Указал:

– Этот заброшенный?

– Да. Еще и ночь, если бы и был кто – ты б один некр не увидел.

– Как ты отличаешь тут ночь и день?

– Ну… Чувствую. Для нас это очевидно. Сложно объяснить. Степень излучения частиц. Забудь короче.

– Типо холодновато?

– Можно и так сказать.

Опять поднялись – старый хотел что-то показать.

Джохар проводил за дом и указал на загон. Там три создания. Разглядывая их, пришлось запустить медитацию отвлечения, чтоб остаться в тонусе.

Грушеподобные тела стояли на четырех тонких лапках, изогнутых как у кузнечика, еще и мохнатых. Головы в форме щекастого цилиндра оканчивались длинными морщинистыми хоботами; там же единственный глаз.

По корпусам, изуродованными какими-то горбами, жилками и комьями опухолей, расположили трубки. Подозреваю они уходили внутрь зверя – если это, конечно, можно назвать зверем – и выводились к закрепленным на “теле” бутылкам.

Шуву.

Периодически в трубки выплескивалась жидкость. По ним это попадало в емкости.

Сами шуву крутили вокруг хоботами, собирая крупицы некро-сора. Иногда повизгивали, хотя непонятно откуда визг этот исходил; дергались, толкались друг с другом, обвивали хоботы – вот такие вот танцы и заигрывания. Периодически проверяли коробы с кормёжкой: каким-то зерном и нашинкованной травой.

– Они смешные, – озвучил своё веское мнение Принц.

– Молоко?

– Ага, – как же Джохар был доволен. – Видел бы ты свою рожу. Каждый раз смешно.

Вот такие у него шутки.

Медитация помогла лишь частично, все равно мутило.

– Я вообще не умру от этого?

– Ты пять дней подряд обжирался. Да и с таким удовольствием большим, и только отъелся, – довольный собой, Джохар ухмылялся. – Хотя не знаю: а может ты уже и умер. Если серьезно, то обычного имперца это моментально к праотцам отправит. Тут обычных имперцев не бывает почти. А ты скиталец. Вам все равно. Вы будто любую дрянь жрать можете, хоть как скотина и траву.

– Не вздумай проверять, он преувеличивает, – подсказал Принц.

– А что это у них вообще? Гнойники? Соски такие? Нет, что это? Кто их вообще собрал так? Эта штука. Я про молоко: из внутренних органов черпается или что? Молоко или какие-то…

– Не забивай голову дерьмом. Ты же турист.

– Но…

– Тебя правда заботит эта ерунда? – он иронично поднял бровь.

Я выдохнул.

– Нет.

Джохар помолчал какое-то время, а потом с преувеличенной серьезностью начал говорить, разглядывая что-то там вдали:

– Говорят, Кир, у вас в Империях хорошо жить: там светло, тепло, небо яркое и радостное. Дань ты платишь только одной банде раханов – стражам. А еще говорят, ваш Император Милад II год назад принял “Учебный указ”, который обязует набирать талантливых серокожих и обеспечивать их лекарствами, жильем и достойным образованием.

– Ты это к чему?

– Милад II сделал большое дело. Хотелось, чтобы наши дети росли там, где шансов выжить больше. Возможность учиться, возможность быть в безопасности, хоть относительной, понимаю… и возможность стать частью общества, – брезгливо добавил. – Пусть и вашего. А здесь… если раханы не забьют при сборе дани, то пробегающий мимо посёлка пёс или клещ легко может схавать, если голоден будет – и окажется в праве. Мародёр может запытать, когда поссать пойдешь. Про исков, логика которых ведома только Варуне, лучше вообще ничего не говорить.

Помолчали, а потом я холодно бросил:

– Милад II мертв.

– А я не удивлён, – с горькой издёвкой ответил Джохар. – Вы в своей Империи все поголовно тупые, ленивые бараны, неспособные разглядеть изумруд у себя прямо перед носом. Что уж тут говорить – слепые и мягкие свиньи. Сообщество сулов.

***

Меня разбудил крик.

Долго мотал башкой, пытался понять откуда он звучал. Затем Принц ударил по мне ощущением слабости, транслируя чуждое, и задал красной разметкой направление, мыслеречью добавил веское:

– Рядом – боль. Снаружи – противники. Иди и убивай.

Резко вскочил, хромая, направился в сторону кухни.

– Быстрее-быстрее, мартышка.

Принц подбадривал как умел. Оставалось только недовольно морщиться – дерзость из него клинком не выковырять.

С кухонного стола забрал два ножа, с плохенькими лезвиями. Железо совсем дешевое, рукоятки из чьих-то чёрных рогов; спрятал за поясом.

Тело слушалось плохо, но им хотя бы можно управлять. И это большое благо. После стольких дней – бесконечно много.

Я мог ходить и драться, действительно, Дар Богов.

Разум закрутился в постоянной медитации отрешения: так минимизировал дискомфорт от боли в ноге, убрал чесотку в пальцах и позволил себе игнорировать недостаток обзора от отсутствующего глаза. Частичный обзор, по крайней мере, с медитацией не раздражал.

Закрепил ножны с мечом, так чтобы их особо видно не было; натянул визор и встал перед дверью.

– Хватит мешкать!

– Запомни, Принц, торопятся только глупцы до могилы. Умники делают все вкусно и со стилем.

– Я тебе и говорю торопись, на умника ты-то никак не тянешь.

Тяжело вздохнул: случиться может что угодно. Я мягко говоря не в форме, но всю жизнь в вонючей хибаре – прости Джохар за грубость – не отсидишься.

Толкнул дверь и увидел, что старика обступила пятерка серокожих.

Один из них, крепкий урод в кирасе, держал пастуха за запястье. Он уже сделал надрез тесаком и на скрюченной ладони выступила кровь. Она у серокожих такая же как у нас.

Измазанная в чём-то морда серого корчилась в ухмылке.

Пригляделся: на грудной части кирасы висела связка сушенных пальцев и ушей, преимущественно серых. Квази-рахан изображал что он свой среди больших раханов – хищников тьмы: мародёров, копьеносцев и псов. В сравнение с историями о природной жестокости созданий некро-сора – это почти умилительно. Но, конечно, он скотина и мразь, которую нужно зарубить по факту наличия таких трофеев.

Очевидно.

Хромал в их сторону, а разум продолжал раскручивать медитацию.

Сознание оставалось чистым.

Кривая морда, тесак, кираса и аура насилия – вот этот, судя по тому как они все в рот ему заглядывали – их придурок-вожак.

Еще в группе два бойца с огнестрелами: один с мелкой пузатой самоделкой – я бы ее и держать побоялся, чуть ни там сожмёшь бабахнет, а вот серый такой молодой и безбашенный: видимо верит в собственную неуязвимость. Другой нёс длинную винтовку старого образца. Невзрачная, тусклая, неаккуратно торчал затвор, но в то, что он может из такого оружия застрелить кого-то – я вполне верил. Да и видно мужик, как боец с себеподобными, опытный. Оружие держал уверено. Уже, по крайней мере, стрелял, либо просто был готов убивать. У него смешной прищур, а над правой бровью виднелась татуировка топора.

Четвертый – крепкий и высокий, с мясистыми чертами лица – поигрывал с дубинкой – она внушала уважение: целиковая железка. Силы ему не занимать. А ума, если судить по выражению физиономии, у него, в принципе, не водилось.

Пятый, с отверстием вместо носа, держался за лямки странной квадратной сумки. Он высоченный, несуразно костлявый; а еще из дырки без остановки текло.

Отврат.

Чисто шестёрка банды? Возможно. Оружия то не видно. А кому обычно оружия не доверяют?

– Лоху, – согласился Принц.

Еще два серокожих стояли у черепа Дредноута. Плохо видны, сами в меховых плащах; головы выбриты. Судя по тому, что пока пятёрка работала, они молились или делали подношение – меховые вне иерархии кирасного, значит минимум толковее. Значит, к тому моменту как они подбегут, тут надо уже всех убить.

Старший продолжал говорить. Молодой с самострелом на реплики вожака реагировал смехом быстрее и громче всех.

Маленькая гиена.

У бойца с винтовкой лицо искажала какая-то злая ирония. По крайней мере, так я определил ту гримасу, что наблюдал.

Высокий с сумкой морщился как от зубной боли.

Здоровяк откровенно не догонял, что происходило, мялся. Ему не терпелось кому-то башню раздробить и всё. Ничего там больше не разглядеть.

Кого по итогу бить первыми? Тут очевидно: стрелка, командира, здоровяка с дубиной. Потом как пойдёт. Да и сразу тоже как пойдёт. Размышлять про какой-то порядок – очень оптимистично.

– Эй, ребята, – начал я, не особо уверенно.

По идее задача элементарная – нашинковать семерых, но как уж там сложится…

Вожак горячо рассмеялся:

– У тебя, Джохар, калека-имперец в телохранителях? Это самое жалкое и смешное, что я видел за долгое время… Ты ж приличный серый. Или может, – он приподнял бровь. – Вы близки?

– Вообще-то обидно, – недовольно ответил.

Он засмеялся громче.

– Забить евой боссо? – нетерпеливо спросил здоровяк. – Бесит. Не боится.

Гляди-ж, еще и железкой поигрывал.

– Извини, гомункул, – ответил ему. – Я просто турист. К вашим паскудным обычаям не привычен.

– Погоди, – вожак отпустил старика; пригляделся ко мне. – У него даже борода расти не начала, совсем сопляк, но дерзкий какой… Жизни еще не вкусил, боли не знает. Свеженький и мягкий, как выпеченная в Шабаше булочка. Джохар, твой отец в могиле, как волчок, крутится. Позор. Сожительствуешь с имперцем.

Он пнул его в живот и когда тот согнулся, плюнул ему на голову.

Спешить я не стал: Джохар не хрустальный – переживёт. Мне лишнего шагать не стоило. Нога может не выдержать, если бой будет жестче, чем я предполагаю.

– Смотри, малой, – вожак повернул голову, показывая татуировку собачьей морды на шее. – Я рахан от псов. Знаешь, что это значит?

Пожал плечами:

– Что тебя стая псин имеет?

Задело.

Оскалился, сказал, как выплюнул:

– За каждое грязное слово они отрежут от тебя кусок.

Сделал вид, что удивился:

– Тебе разделочный нож даже не доверяют?

Вожак выдохнул, пытаясь успокоиться:

– Зря все-таки ты вышел, – изобразил грусть, затем улыбнулся. – Беги от нас имперская свинка, похрюкивая, тогда кончим тебя быстро. Или же хочешь стать рабом? Тут много кому можно такого свежего дерзкого парнишку продать и кроме псов. Если хорошо попросишь, сделаем.

– Да нет, спасибо. Мне у себя самого хозяином быть нормально. Но и тебя с собаками я не осуждаю. Это же разумные собаки. У них ума то по-более чем у тебя неполноценного выродка. Да и я гляжу у вас развлечений особо нет. Так что – вот тебе моё полное имперское одобрение. Развлекайся как хочешь, тупоголовый дефективный мутант.

Он поморщился: может над ответом раздумывал, может прикидывал как меня интереснее убить.

У вожака-болтуна с бёдер прорастали тусклые стрелочки-линии – подсказка Парадигмы с знаками вопросов поверху.

Очевидно в кармане два усилка.

Мог ли он пользоваться ими? Сложно сказать. Скорей всего – нет. По крайней мере, я про такие случаи и не слышал.

Вожак кивнул здоровяку с дубинкой.

– Ладно, развлекайся, Джом.

Тот, светясь от радости, двинулся ко мне:

– Хрю-хрю, свинт, – заявил он. – Подохнешь ща-с как ваш в-нючий импаратар.

Я выхватил меч и воткнул здоровяку в живот.

Так легко.

Он такой медленный. Вытащил и еще раз воткнул, затем потянув на себя, крутанул.

Этот Джом промычал невнятное, попытался ударить дубиной – я отпрянул. В результате чуть не рухнул, кое-как удержал равновесие. Тут тоже нужно привыкать. А потом привыкать обратно. Жесть, какие сложности на пустом месте.

– Переключись на чёрно-белый режим, – бессвязно заявил Принц.

Здоровяк рухнул вниз.

– И убивать, убивать, убивать, убивать… – звучал радостный напев алта.

Пока остальные пытались обдумать произошедшее. Стрелок уже целился. Прямо военная подготовка у серокожего. Быстрая реакция.

Наверное, додумался что простого имперца здесь быть не может – а значит либо я скит, либо скит ошивался рядом. Значит изначально был наготове и только ждал, когда ситуация выйдет из-под контроля. Стрелять вперед приказа не стал.

Но почему их вожак не додумался?

Джом хныкал. Свинки его больше не интересовали, его интересовала собственная рана, он водил по ней руками, видимо пытаясь таким образом залечиться.

Отврат полный…

Вытащил нож и откинул, активировав при этом способность. Оружие пролетело эти девять метров с чудовищной скоростью – вонзилось в лоб бойца с винтовкой, выбивая кровавую взвесь.

1; 3 из 4

Серокожий упал, винтовка так и осталась болтаться на нём, спасибо спасительному ремню.

Остальные наконец начали действовать.

Самострел прогрохотал, но куда полетела пуля – одним квази известно.

Они нападали вдвоем: лидер с тесаком и молодой с ножиком.

Молодой выскочил вперед за что и поплатился – получил удар по горлу остриём.

Упал на колени, держась за рану, с невероятным удивлением в глазах. Жизнь очень быстро уходила из него; вообще мерзавец всю землю вокруг кровью залил. В этот же момент вожак, здраво воспользовался моей ошибкой в движениях из-за скованности, успел перехватить руку с мечом, сдавить ее, увести вниз.

Он намного сильнее.

Грозил ударить тесаком в голову. Я опять использовал телекинез.

1; 2 из 4

И уже не грозил. Оружие улетело в сторону.

А лучше держать надо.

Я выхватил нож. Ударил рубящим вожаку по предплечью, той руки что держала за мое запястье. Брызнуло щедро.

Отличное попадание.

Следующий удар – выпад в грудь.

О чём я думал?

Прозвенев, нож отскочил от кирасы. Но меч я все равно высвободил и рубящий прилетел с правой стороны. Вонзился глубоко в шею, обрывая мусорную жизнь.

– Хрю, – ощущая наплыв веселья, я попрощался с серокожим.

Глаза потухли.

Вырвал оружие.

– И путеводная ярость! И убивать, убивать, убивать, УБИВАТЬ.

– Да, завались ты, нефор, – сплюнул. – Эта мешанина только мешает.

Медитация из-за дурных напевов Принца сбилась. Закрутиться заново не получалось.

Начал хромать в сторону последнего из пятерки, тот как раз пытался винтовку подобрать, но собственная сумка и оружейный ремень ему мешали. Ему похоже все в жизни мешало.

Отвлёкся. Прошляпил, что двое в меховых плащах уже подбегали; в руках у них короткие мечи.

О, это я сейчас.

– Убивать…

Да, сукин пёс…

Но эти что-то умели.

Попытался вырвать меч из рук у одного телекинезом – не вышло. Держал крепко.

1; 1 из 4

Со вторым даже пытаться не стал.

Первый же сразу всю инерцию движения вложил в удар сверху. Я хотел принять его снизу – не защищаясь, пробить в живот, переиграть за счёт длины клинка, но двигался он больно резко – не рискнул.

В итоге просто отбил.

Своим рубящим напряг, и тут уже от второго надо было защищаться… еще два быстрых удара: заблокировал и сам нанёс три, ощущая нарастающее на ногу давление. От двух приёмов серый отбился, третий прошелся по всей длине его предплечья, оставляя чудовищную рану.

Мне в спину уже целил второй. Спасаясь от диагонального удара, рухнул вниз и перекатился. Оказался у безносого, который ничего лучше не придумал, как, взвизгнув в ужасе, стукнуть меня прикладом в лицо.

Звезды, свет.

– Соберись… и убивать, убивать, убивать, убивать.

Взбодрился.

По округе двинулась красная анализирующая сетка.

Откатился, избегая пинка; вовсю брызгал кровью из разбитого носа. Еще раз откатился. Мечник вошел во вкус со своими пинками долбанными, и я его подловил – в очередной раз не стал откатываться. Принял удар на бок, скручиваясь в медитации отрешения; бил быстро, перехватил ногу и изрубил ее в трёх местах, потом по очереди пробил пах и пузо тычками.

Он рухнул, изливаясь кровью из понаделанных дыр; отпихнул его чтобы не заляпаться.

Поднялся.

Так хорошо на душе стало…

Я опять в игре.

Прекрасно.

Глянул на бледного мечника с рукой, висящей плетью. Тот уже не спешил сражаться.

Молодец. Научился чему-то новому. Правда поздно вато .

– Я Атеб, – сказал он обреченно.

– Поздравляю с этим…

Движение.

Он защитился от первого удара. Второй заблокировал очень близко к голове. Двухцветное лезвие моего меча почти наполовину рассекло его плохенький клинок. Третий удар проскочил и посёк лицо, оставляя рваную линию.

Враг упал.

Между делом безносому кулаком в лицо двинул. Потом добил, воткнув меч в грудину. Так бедолага с винтовкой этой проклятой и не справился.

Глянул на трясущегося Джохара и, утирая рукавом нос, недоуменно спросил:

– А что они вообще все изображали то?

– Прекрасно, – довольно урчал Принц. – Ты мне нравишься, Кир. Туповатый, но в бою не теряешься, а это нынче для молодежи уже много.

Почему-то мне показалось, что посреди мыслеречи я услышал, как алтарь потирал руки:

– Сделаем из тебя Судию.

Глава 6

“Порядок ценности усилков от меньшего к большему: пепельник, болотник, ржавик, тьманник, синеорб, златоорб и бледноорб.

Соответственно, чем реже встречается усилок, тем он ценнее, и, как правило , сильнее запечатанная в нём способность. Он больше стоит в кронах, и больше единиц распыления даст за него скитальцу квази-божество”.

– Храмовник Монеты Авидеко – “Имперская экономика для младших классов”.

1 месяц \ 51 года от взятия Парадигмы.

С их вожака я оборвал ошметки серокожих и снял кирасу. Намывал ее минут двадцать: провоняла она знатно, но игнорировать такой подарок судьбы было нельзя. В моём случае подобная защита могла много раз спасти бедную монашескую тушку.

Я нуждался в обновках. Всё мое после взрыва во Дворце – сплошь рваньё. Как-то и не солидно для сына Императора.

Из одежд первой пятёрки подходили только штаны и ботинки молодого; и если ботинки пришлись в пору, то штаны чуть обтягивали. И еще было подозрение что у них странный оттенок, но в визоре то непонятно: почти все казалось тусклым. Про то, что они кровью перепачканы – вообще молчу. Это уж совсем мелочи, до которых мне по большому счёту дела не было.

От двойки мечников забрал один из меховых плащей. Теплая и приятная одежда – хорошая вещь. К удивлению, больше у бритоголовых ничего из полезного и нет с собой: туловища у каждого стягивали ремни с религиозными застёжками в виде копий. Я их трогать не стал – побрезговал: да и на кой ляд они мне нужны?

Вообще мечники в сравнении с остальными в хорошей форме: видно занимались, придерживались нужного питания; жира минимум, мышцы присутствуют. А значит, что? Значит – это элита среди сброда. Только если их вместе со сбродом послали к пастуху, значит это пограничные – то есть новобранцы. Делаем вывод: где-то во тьме обитали вполне себе сильные бойцы, которые и один на один меня если и на шматы не нарубят, то напрячься заставят. Из серокожих я имею в виду. Про остальных монстров то понятно.

В квадратном рюкзаке безносого нашлось обилие всякой мелочевки: пару бутылей с молоком, несколько яиц, тушка птицы, очень напоминающей курицу, (правда два дополнительных глаза смущали); там же разнообразные патроны, запчасти пистолета, глиняные статуэтки псов бездны, бутыль с самогоном, десяток овальных монет из бронзы, несколько старых купюр имперских крон.

Джохар объяснил, что это все собранная дань. Кто чем мог, тем и платил. Вернее, раханы забирали то, что хотели. Вот сейчас, к примеру, хотели шуву забрать. Джохар был абсолютно не согласен и начал ругаться, а им такое поведение не понравилось – они его резать принялись, чтоб сговорчивее был. Все предельно понятно. В остальном его переживания меня не сильно интересовали.

Винтовку я сразу же проверил и закинул на плечо. Состояние, конечно, плакать хотелось, но какое-никакое оружие чтоб пострелять. Почистить бы, залить маслом. В Авалонском храме и такие имелись. И с ними тоже нужно было сдавать норматив по стрельбе. Мы их называли “старейшинами”. Как на самом деле наименовалась модель – уже и не помнили, а такую ерунду у старших мастеров спрашивать никто не рисковал. Они могли и по ушам надавать за тупые вопросы.

У бойца-стрелка я нашел еще шестнадцать патронов по карманам брезентовой куртки. Неплохой улов. Это отстрелять еще постараться надо. Винтовка то с затвором. И перезаряжалась некр пойми как. Не в плане, что не знал. Я знал. Но если поторопиться… затвор с ржавчиной. Может что-то заесть. Мне так казалось, по крайней мере, – так нас пугали заезжие инструктора из имперской пехоты.

Красные метки не наврали. В карманах вожака оказалось два усилка: это тускло-зеленый, массивный болотник с одноразовой способностью “Кряж” и одноразовая же “Игла”, находящаяся в тонком, заостренном усилке невзрачного пепельника. В работу все сгодиться.

Кряж давал возможность на пятнадцать секунд укрепить кожу и плоть. Игла – очевидно атакующая способность.

Принц объяснял:

– Пробивная сила выше, чем у того же шипа, но ей тяжелее попасть во что-то важное, уж больно тонкая.

Заодно и узнал, что количество одноразовых усилков, которые может держатьзаряженными Принц и в целом любой алтарь, равно удвоенному числу постоянных усилков. То есть, в моем случае, как раз – два.

Удобно.

Еще в кармане вожака нашёлся компас. Я прикинул, огляделся с ним и сориентировался в какую сторону надо будет идти.

Пришлось снимать кирасу, заряжать усилки и надевать обратно.

Неудобно, конечно. Теперь понятно хоть, зачем эти прорези на форме и интеграция в продвинутых доспехах. Я, честно говоря, всю жизнь думал, это какие-то понты. На деле – вон, от наборки усилков так много зависело; и поменять их в бою дорогого стоило. Разобрали ли бы Тори и Бор ту кошку, если бы у них были подходящие усилки?

Думаю, да.

Жалко я не мог подзарядить двухцветный меч, инициированный моим легитом – боевая дуга, лишней бы точно не была.

Один нож я вернул на кухню. Второй увы не смог – клинок на части раскололся в голове стрелка.

Ножик бедолаги-пацана забрал себе. Хоть и плохенький, но на безрыбье как-говорится… Тесак трогать не стал. Как представил сколько вожак людей и серых искалечил им, сколько крови впиталось в бинт на рукояти. Сплюнул и раздраженно отпихнул в сторону.

Больше ничего полезного – сплошной мусор.

– Надо их попрятать, Джохар, – кивнул на трупы. – Думаю отдыхающие перед хибарой ребята наведут на определенные размышления.

Он хмыкнул:

– Да?

Джохар указал на ближайший дом в заброшенном поселке. На заднем дворе оказался колодец. Туда вдвоем их и перетаскали, поскидывали вниз.

Пытаясь отдышаться и массируя бедро, я кивнул на избушку:

– А может и здесь есть что ценное стащить?

– Нет, Кир. Я давно уже вынес всё. А вообще ты молодец, потихоньку нашим становишься, сереешь так сказать, – старик засмеялся и ткнул себя в висок. – Мозги то варят совсем как у молодых-искателей, раханов.

– С волками жить по волчьи выть.

– Очередная имперская мудрость, – он покачал головой. – Аж тошно, насколько правдиво.

Рассевшись на лавочке, поели. Должно быть ожидали, что кто-то припрётся искать банду. Но никто не пришёл: всем безразлична жизнь мусорщиков.

Джохар организовал обед за полчаса. Пока пил это богами проклятое молоко, слышал издевательское курлыканье шуву с другой стороны дома. Это бесило, но как бы отвратительно не было – оно вкусное, жирное, невероятно-питательное.

Каша в очередной раз получилась у Джохара безвкусная – помня о шуву, вопросов лишних не задавал, чтобы не узнать еще каких-то откровений про местную кухню.

Психотравм мне и так достаточно.

– Пора прощаться, Джохар. Спасибо за твое гостеприимство.

– Уверен? – он серьезно оглядел меня.

Кивнул:

– Тебе же проще будет, если ребята подоспеют спрашивать где другие потерялись. Меня не будет. В крайнем случае спокойно заложишь – я буду уже далеко.

– Твоя правда.

– Как думаешь, что именно Пепел тут делает?

– Без понятия, Кир.

– Он по доброте душевной помог или правда долг стребует?

– Знаю его девять лет. Стребует. Точно стребует. А тех, кто долги не возвращал, думая, что он большой добряк и можно ноги об него вытереть – убивал не задумываясь. У него нет сердца. То, что тебе показалось – тебе показалось. Это иномирец. Они по-другому мыслят. По-другому чувствуют. Совсем. Десятки раз было, когда он мог помочь другим серым: пацанам и девкам, молодым и ничего бы ему это не стоило, но не помогал… Почему? Отвечал – пустое. Нет выгоды. Что я с них стребую? Так говорил. Правда за детей всегда вступался. Это единственное правильное в нём, наше. Я думаю, он не считает, что мы – что-то достойное, цельное, что-то что можно воспринять как равное.

***

Ориентируясь по компасу, шёл на восток. Про свое положение знал только, если долго и упорно идти на восток, то так или иначе выйду к Гродвалу, а мне туда и надо.

По крайней мере для начала.

Можно, конечно, разобрать в голове весь план. Выйти к Гродвалу. Сориентироваться, проскочить через Леор и добраться до Крипты. Еще и не засветиться перед вороньём Когорты на всем пути.

Задачи сложные, но куда деваться...

В Крипте уже легче. Нужно выловить Вагранта из Дома Вив, взять его за жабры и требовать помощи. Ну или осторожно просить; там как выйдет, и какая позиция у меня на тот момент будет, а то может вообще придётся на колени падать и молить, чтоб он хоть в чём-то поддержал.

Не хотелось бы.

По идее бронепоезд – это мой выбор, но на него нужно попасть… на него нужен билет, а для билета нужны документы – подставная личность. Через провинцию ведь ехать. План, конечно, не подробный. Общими линиями расчерчен, ведь глупо думать о конкретных деталях, пока я, дурак такой, хромаю по бездне и некро-сор оседает на коже вонючей плёнкой.

Нашел для передвижения узкую тропинку. Да, так опаснее, но с моей ногой выбирать не приходилось. По большому счёту либо так, либо никак.

Периодически бока прикрывали небольшие “леса”: здоровые зонтоподобные деревья, с панцирными верхушками, изнутри которых росло обилие кислотных наростов. Напоминали кораллы. По чёрной “морщинистой” коре ползали яркие зеленые черви. Толщиной с волос. На ветвях под "зонтами" постоянно что-то достаточно крупное копошилось, двигалось, но что именно разглядеть не получалось. Тени монстров? Какие-то духи? Некро-сор? Местные кислотные белки? Очень скоро я забыл о движениях, приняв их за часть деревьев. Ничего не валилось на голову, пытаясь разгрызть макушку и слопать мозги – и спасибо за это всему скопу квази-божеств разом.

Прошел где-то километров восемь – на это часа два ушло. Дары алта уже восстановились. Хромал я резво. Попривык. Накручивал медитацию. Ничего потенциально опасного не видел.

Прошел мимо двухэтажного барака серокожих – там рабочий процесс вовсю шёл. Я особо не прятался, завернулся только лучше в плащ. Меня никто так и не окликнул: уж очень заняты были трудяги.

Надсмотрщик у них из своих – серокожий амбал с ирокезом. Его снаряга и арсенал: приличная одежда, револьвер, перчатки и дубинка. Помимо этого, отличался надсмотрщик еще и широкой татуировкой, выбитый вдоль всего лба – мародёрские рога Варуна.

Вот и культист тёмного бога.

Серокожие собирали по небольшим телегам высушенные кирпичи. Вдалеке лежали свежие, только сформированные. Какое-нибудь подобие оврага мне с дороги видно не было.

В принципе, все выглядело прилично. Единственное, два мертвеца прибиты к стене копьями. По низу таблички у ног. Видимо преступления, за которые с ними расправились. Опять же, с моей позиции не видно, что там написано, а для того чтобы рисковать, подбираясь, нужно быть крайне отбитым.

Я таким не был.

– И жаль, – прокомментировал Принц. – Револьвер бы нам не помешал. Чувствую из этой винтовочной хероборы прошловековой ты так и не выстрелишь.

***

Наткнулся на детишек. Они поймали бирюзовых ящериц, засунули их под стеклянную крышку и с нетерпением наблюдали. Ящерицы начинали неистово биться в тесноте. Брызгала кровь, дети радовались, делали ставки – в ход шло разное: цветные камушки, монетки, заточенные наконечники, какие-то яркие плоды.

Тут пришлось обходить столпотворение посреди дороги; скрытничать. Не знал кому они побегут докладывать про туриста-имперца во всех деталях: родителям или напрямую культистам, но убивать детей не готов.

Да, вот такой я человек.

Сделал получасовой перерыв, выжидая в сторонке, затем шёл дальше.

Скопление больших бараков пропустил: к удивлению, разглядел на воротах старенький крупнокалиберный пулемет и дозорного стрелка.

Серьезное место.

Обошёл стороной и через несколько километров показалась еще одна деревенька. Эта, на домов сорок, – огляделся: убитые серокожие разбросаны то тут, то там. Кровь, метки и царапины на стенах; раны на телах от лезвий и пуль.

Мертвецы плотно облеплены рубинами жуков, но те уже особо не двигались – лениво замерли. Свежие трупы, но не слишком. Примерно день прошёл?

Допустим.

Нашёл в чёрном кусте из коряг поломанные модули укороченной винтовки “Циклоп” – может в стычке и имперские диверсионные группы принимали участие, может просто у местных оружие было.

Сложно сказать.

Да и что тут можно делать такого важного?

Непонятно.

С другой стороны, все убиты как принято у наших. Никаких личных вещей не взято, плоть не срезана; местные могли бы и тела потаскать тварям хаоса – всё заработок, а наши бы сделали дело и ушли. Странно, никто не явился посмотреть, что за стрельба была и как тут вообще местные себя чувствуют – но это может я плохо разобрался в том, как тут все устроено. Скорей всего так и есть, и проблема соседей – это только проблема соседей.

Прошёл мёртвое селение напрямую, по главной дороге, нигде копаться не стал. Хотя наверняка что-нибудь полезное мог и найти. И побрезговал, и побоялся – вдруг кто-то там в этой куче мертвецов живой еще будет. И что мне потом с таким живым делать? Добивать?

Нет, это не мои жертвы.

Или еще вариант на тварь бездны наткнуться. Много себе оправданий нашел в общем. Надеялся на то, что смогу легко до Предела добраться.

– Трус, – прокомментировал Принц.

– Эй, мы же за одну команду играем, – возмутился я. – Тебе легче не будет, если я подохну по ерунде.

– Откуда ты знаешь, что мне лучше? Если ты будешь ссаться от ужаса у каждого поселения, мне тоже лучше не будет. Тебе нужны усилки. Мне нужны усилки. Жертве нужны усилки, понимаешь?

Понимал, конечно, но соваться тут во все дыры, чтобы узнать, что произошло – не решился. Хоть и любопытно, но я не настолько тупой. А если Принц тупой настолько, то это только его проблема…

– Эй, полегче, – возмутился алтарь, услышав мои мысли.

В какой-то момент сошёл с маршрута, забирая чуть на юг: увидел дымный столп и пошёл по ориентиру.

Первым мне попался постамент – чёрный квадратный короб на ножках. Глубокий, понизу болталось украшением серебряный черепок с тремя отверстиями для глаз – тема Морка. Заглянул: там черепа. Пять штук… Десять. На каждом трёхглазая метка. Отпрянул, вдыхая. Оказывается, все время, пока считал – не дышал.

Да, не это хотел там увидеть.

Ритуалы бога смерти меня интересовали в последнюю очередь. Двинулся дальше. В итоге оказался у промышленного здания: переплетение труб, большущие блоки, тяжёлые ворота.

Затаился. Прождал так двадцать минут, под незатихающее в голове кудахтанье Принца. Он считал, что очень смешно, дразнить меня курицей. А я считал, что он придурок. Мы идеально подходили друг другу.

В итоге ворота открылись. Внутри, действительно, во всю шла работа. Многое я не разглядел. Станки, мельтешение серокожих с инструментами и всё.

Наружу вышли шесть здоровяков, с тяжелыми ящиками за спинами. В таких обычно оружие или боеприпасы перетаскивали. Сзади плёлся куратор-мародёр.

Вот по мародёру сразу видно, что он мародёр. Воин тьмы. Воитель бездны. Слуга хаоса мать его за ногу.

А сердечко мое забилось быстрее.

– Не осуждаю, – прокомментировал Принц. – Признаю, такую бычару не потянем. Никак.

Здоровенный урод.

Тяжёлые латы, выкрашенные в бардовый, и узоры, что нарисовали концентратом некро-сора. Высокий закрытый шлем с забралом-визором.

В грудной части виднелся интегрированный алтарь, зыркающий по округе мутно-кровавым глазом. Я даже издалека ощутил его свирепую враждебность ко всему живому.

Наплечники украшали длинные отсеченные косы, судя по всему женские: белые и рыжие – много их. На поясе ритуальный рог Варуна, нож и свисали челюстные части и обломанные берцовые кости.

Вся передняя часть брони несла на себе символы теург-формул.

Другого оружия не видно.

С серыми тоже не все так просто. Они больше чем должны быть. Мускулы громадные, а головы узкие. При этом, на верхней части тела к ним налепили по пузырю магоса.

Шесть пузырей магоса – это очень серьезная сумма крон. Мне даже сложно представить – если ориентироваться на былые цены, то лет восемь назад оно обошлось бы тысяч в сто. Сейчас, цена подобного, должно быть, еще больше. Может в пять раз, может и в десять.

Куда-то перетаскивали продукцию…

– Попробуешь все-таки?

Принц не давил, просто интересовался.

Покачал головой:

– Его доспех пули без усиления не пробьют. А под защитой еще и усилок на укрепление по любому. И что там за формулы? Напасть – бессмысленно погибнуть. Дурость.

Мародёр дернулся, будто мой голос услышал. Мгновение – и из ста пятидесяти шагов которые нас разделяли, он преодолел шестьдесят. Какая-то способность телепортации. Оставил позади и возле себя след из фиолета закорючек пространственного искажения. И следующим же движением протянул руку, почти что точно навелся – запустил атакующую способность.

В мою сторону метнулась огненная стена высотой в пять метров. Побежал, ощущая, как стонет под весом больная нога. Бежал с широко-раскрытыми от страха глазами, умудрившись с компасом сверятся. Медитация спокойствия постоянно сбивалась: в памяти вид пылающей волны и мутно-красный глаз алтаря мародёра, как оглушающие удары.

В какой-то момент понял, что никто меня не преследует, но страх остановиться не позволял. Принц в голове громко смеялся.

Бежал пока не оказался в чёрном лесу и у одного из зонтоподобных стволов замер. Присел отдохнуть. Вход между двух широченных деревьев, в который я вбежал, теперь не наблюдался. Он исчез: паутинная сеть закрыла его полностью.

Принц перестал смеяться:

– Это ты, Кир, не самый удачный лес выбрал.

Глава 7

“Если говорить о видах, живущих во тьме, то мы всегда должны начинать отсчёт с суперхищников – Дредноутов. Потом идут жуки. Последние – псы или песьеголовые.

Все что не укладывается в эти большие видовые группы является искажением или иском. Иски могут выглядеть как угодно, применять какие-угодно комбинации способностей, а их сила чаще всего мало зависит от дающего жизнь усилка.

Искаженные люди (Внимание! Ничего общего с серокожими не имеют): мародёры и копьеносцы – это тема для отдельного труда”.

– Храмовник Кшатры Фелисия из Дома Манти – “Типология тёмных тварей, жаждущих получить вас на ужин”.

8 месяц \ 59 год от взятия Парадигмы.

После отдыха я первым же делом попробовал прорубить себе путь через паутину.

Если бы все в жизни было так просто. Конечно же, у меня не получилось. Меч отскочил, ничего не перерезав. Попытался проткнуть – всё та же история. Сеть чуть натянулась, а дальше – никак. Пробить не пробил, но отлеплять клинок я замучился. Стрелять не стал, мало ли чье внимание мог привлечь. Да и куда тут стрелять? В нить? В сцепку нитей?

– Как она вообще тут появились? – сокрушался я.

– Магия нахрен, – предположил Принц. – Слышал о такой? Наверное, здесь где-то паук бегает.

– Да ладно?

Мою иронию он проигнорировал:

– Может ловушки расставляет на таких дурачков как ты. Про принцип работы всего этого цирка даже не спрашивай: я все-таки не паук, я – алтарь.

Сверился с компасом и отправился на восток. Двигаясь через лес, замечал в земле множество мелких ям, из которых густой чёрный дым валил; где-то он копился в жутковатые фигуры, где-то лип к деревьям, нависая пятиметровой громадой, где-то стелился тонкой плёнкой понизу. Визор, понятное дело, то что находилось за этим дымом не показывал.

Меня начинало это напрягать.

– Не нравится да? – участливо поинтересовался Принц.

То, что не нравится – это еще слабо сказано.

Шел осторожно, чтобы ноги в яме не поломать. Вот был бы номер, да? Отличная история – правда рассказывать ее пришлось бы в Посмертие.

Кое-какие дымные щупальца нагло тянулись к лицу и плечам, отводил их резким движением меча. Так, на всякий случай: вдруг яд какой там или удар кулаком по носу оттуда прилетит. Ни к яду, ни к ударам кулаками – я, признаться, особой любви не испытывал. Вообще кто ж эту бездну знает, что там прятаться может. Вот иронизирую, а вдруг что серьезное случится – оно мне не надо.

Сделал еще пятьдесят неуверенных шагов и стало совсем неуютно. Нездоровый шелест по бокам появлялся, вокруг еще и будто стонал кто-то – и чувство такое, будто за мной сотни глаз наблюдали.

Хорошенько выругался. Принц рассмеялся – все что меня напрягало, ему почему-то казалось крайне веселым. Будто за алтарём какой-то зловредный дед-оператор сидел. Может так, действительно, и было.

– Эй. Я не дед!

К некру все эти размышления…

Сжал рукоять меча и зашелся в медитации отвлечения, так прошёл еще сотню метров.

Между тремя деревьями впереди липкие связки и сети паутины разглядел. Где-то с них свисали мелкие коконы, напоминали они яркие праздничные игрушки; где-то – коконы побольше: эти – по размеру точно осиные улья… а еще видел два знака из серебра на дереве и один флаг, расположенный на самом красивом месте, в паучьей сети – все это добро посвящено Жертве.

– Принц, что скажешь в свое оправдание?

– Что ты хочешь услышать?

– Причастившиеся «твари бездны» считаются за паству?

– Я за исков не отвечаю. Они в праве служить кому угодно. Они свободные в своем выборе монстрорылы. Жертва их все-равно никогда не услышит.

Осторожно подошел ближе, меч держал исключительно перед собой.

– Возьми чуть правее – там страдалец страдает, молится, помирает.

Двинулся туда, куда Принц указал.

С другой стороны толстого дерева на половину изорванный кокон лежал, крупный, приклеенный к коре. Внутри нашел еще живого серокожего. У разумного раздулось пузо и посинело лицо.

Сел поодаль, на всякий случай – так меня вздутое пузо напрягло. Попытался найти взгляд бедняги, но нет – глаза разглядеть там нереально: веки опухли, как будто на аллерген реакция произошла. Наверняка пауки искусали. Или жидкость, впрыснутая в кокон, повлияла. А может там вообще и глаз больше не было. Даже думать об этом не хотелось.

– Бра-ат? – прохрипел серый.

– Нет. Человек.

– Слава всем квази.

По его иссохшему лицу бегали мелкие паукобразные. Ну как мелкие – размером в два ногтя каждый. Окраска у них красно-чёрная.

Каракурты, да.

Дерьмо.

Болезненно поморщился.

– До-обей. Прошу.

Серокожий достал из кармана перемазанной куртки пузырь магоса. Движения нервные, рывками; лицо постоянно кривилось от боли.

– Все-е что-о есть. Забери и закончи это-о. В животе… Чуток и таких исков, – он без особой уверенности кивнул в левую сторону. – Станет на десяток больше.

– Почему сам не принял?

Он грустно усмехнулся:

– Они сожрут еще больше жизни и плоти. Быстрее отрастут, быстрее начнут лезть, быстрее разорвут. Быстрее станут взрослыми. Быстрее будут творить ужасы. Я не тупой, брат-имперец.

Взял магос. Небольшой пузырь: упругий, липкий, с переливающейся внутри жидкостью. Он мясной, теплый и смешной. Убрал в карман.

– Кто с тобой это сделал?

– Паук.

Поморщился, но грубость проглотил. Парень и так умирал в муках. Незачем было его поддевать – дождался пока он продолжит.

– Иск. Не соглашайся на предложения, какими бы они не были. Слова важны, даже если лжешь. Сце-епит. Некр знает, что там за усило-ок такой дрянной и способность в него при ро-ождении впеча-аталась. Дурман... Это о-один из пото-омства царского Урта. То-олько что-о в “Клейме” делает?

Действительно, еще та загадка для Кшатрийских голов.

– Уверен, что Урт?

– Да.

– С чего так решил?

– Я рубил лапы. Иск их отращивал.

– Где твое оружие?

– Думаю в той…

Собирался кивнуть в левую сторону, но я вбил меч ему в глазницу.

Надеюсь, он не почувствовал. Я сделал так, чтобы это оказалось неожиданно. С моей стороны – это все милосердие, которым мог поделиться.

– У тебя получилось. Он не понял. Подтверждаю; Жертва приняла его. Это было благое суждение.

Я не верил Принцу.

Пузырь магоса – невероятно ценный ресурс. Поможет в критической ситуации. Если будут тяжелые повреждения – восстановит органы, закроет свежую рану, спасет от смерти при серьезной потери крови.

Я двинулся туда, куда указывал серокожий.

Пришло время разобраться с местным пауко-царьком.

– А ты осмелел, мартышка, – Принц урчал от удовольствия. – Хотя какая мартышка? Тут на целого хромого и одноглазого тигрёнка яиц наберется.

– Завали, Железка. Мы еще вполне можем там подохнуть.

В голове звучал громкий смех.

Выбора то и не было, хочешь – не хочешь, а многоногая дрянь из своего логова просто так не выпустит.

***

– Хочешь ли ты мести, страдающий мальчик-Клинок?

Вышел на большую поляну. В центре – круглый алтарь и развалины каменной стены.

Между деревьями-зонтами, создающими границы, натянуты нити и паучьи сети. На них виднелись “улья” коконов и всяческое прилипшее барахло. Удивительно, но там даже имперские учебники можно было разглядеть, а еще мечи и топоры.

По земле двигался дым. Кое-где он поднимался высоко-высоко, где-то сплошным угрожающим парусом нависал, казался колючим, неприветливым – реагирующим на движения и даже мое неровное дыхание.

– Покажись! – крикнул во мрак.

– Так он тебе и показался. Он же не идиот… Он на тебя со спины нападёт и яйца тебе в затылок отложит, потом макушку обглодает.

Может быть стоило выйти против существа с винтовкой?

– Пустое. Этими пульками искам только пятки щекотать, – подсказал Принц.

Справедливо.

Движение и впереди, на высоте двух метров, я увидел вытянутое лицо.

Усилок тьманника врос в широкий и высокий лоб. Глаза – сплошной изумруд. Острый нос и подбородок, тонкие губы. Абсолютная бледность.

Понятно, что за наглыми завитками дыма скрывалось нечто отвратительное, какое-нибудь дикое паучье месиво, но пока я этого не видел – существовать мне определенно было проще.

– Хочет ли, мальчик-Клинок, отомстить?

Мрачно молчал.

– Хочет ли, мальчик-Клинок, услышать истории?

Глянул по сторонам.

Никого. Ничего. А дым, тварь такая, танцевал.

– Я расскажу… Да, Император страдал перед смертью. Чудовищная боль, равной которых нет. Распад – это не шутка. Крах… Да. Крах Безумец. Победить его – чистое благо. Убить его – абсолютное добро. Крах заражён семенем насилия. Кто это сделал? – широкая улыбка. – А какая разница? Смысл в другом: семя либо добьёт его, либо сделает из него драконье чудище; и это прекрасный дар для Империи от носителей бездны.

Сделал шаг в бок и посмотрел с другой стороны; лицо сдвинулось, подмигнуло. В улыбке Иск показал мне длинные клыки.

– А судьба Лео? Прелесть! Песьеголовые объедались. Готовили у походного костра после битвы. Вот это пир! Вся "Колючая Твердь" гудела, даже досюда истории дошли… И Мясник Родж – воевода мародёров, отведал кусок от головы твоего братца. А это важный тип. И как иначе? Одно из его трофейных звеньев поучаствовало в убийстве. Сын Императора должно быть чудовищно-вкусный, – белое лицо облизнулось. – Так вот, говоря про месть…

Медитация отвлечения разбилась.

Сколько правды было в этих словах? Что от Лео хоронили? Был закрытый саркофаг. Не по стандарту для прощаний; сам не видел, но так говорили радиоведущие.

Как знал нужно было ехать на похороны .

Почувствовал сомнение.

Лицо улыбнулось:

– От Лео похоронили единственное, что удержали гвардейцы, – лицо выгнуло бровь, опять улыбнулось. – Ногу.

До меня внезапно дошло…

Иск читал мысли?

И тут же прилетел тяжеловесный ментальный удар в голову; как оплеуха от двухсоткилограммового громилы. Щупальца злости проявились в черепушке красными огнями. В глазах – помутнение; шатало, будто опьянел. Мысли – тяжесть. Молчал.

А что сказать?

Дерьмо полное.

– Хочешь силы, мальчик-Клинок?

Все смешалось. Мысли, которые я пытался собрать в фразы, распадались на отдельные слова; те рассыпались на слоги. И в воображении этот сор стекал с тела чёрной жижей посеченных образов.

К плечам двумя липкими чудищами невероятная тяжесть налипла. С одной стороны – долг, с другой – неизвестность. Глядел на меч: черно-серебряное лезвие обрастало хитиновыми “рогами”. Они прорастали, образуя сложно-структурные, тёмные цветки – и я не мог перестать слышать навязчивый хруст. Клинок потяжелел – казалось двадцать кило набрал. Рука тряслась от нагрузки.

Иллюзия?

– Сопротивляйся, мартышка долбанная! – мыслеречь Принца звучала откуда-то издалека, и, если честно, не сильно была мне интересна.

– Чт-оо?

Появилась симпатия, но она казалась слишком инородной. Как бегающий жук-плавунец, что скользил по воде, так и симпатия скользила по моей личности, не утопая и не сливаясь с сутью.

Ложь.

В мире мутных мазков единственная чёткая вещь – лицо иска. Оно казалось добрым и родным.

– Да… Силы. Ты же хочешь их головы: Мясник Родж, Дядя Крах, министр Марко. Гвардия Дома Уртов, другие родичи, Когорты. Всё это очень крупные и сильные противники. Хищные чудовища. Твой отец мог бы их выбить по одному, но ты не твой отец… Ты жучок, мальчик-Клинок. Для мести слабосилок. Чувствуешь в себе отравление, этакое биение слабости?

Чувствовал.

Даже прямо себя удержать – большой труд. И коленки тряслись.

– Тебе нужна любая сила. Особенно та, которую легко получить. Сам ты, ну никак не справишься.

– Не спра-авлюсь?

Что оно от меня хотело?

Лицо чуть приблизилось.

– Ты возьмёшь силу?

Мысли плыли и путались, вязали узлы.

– Вро-оде, – пробурчал невнятно.

– Сколько ты готов отдать?

– Не знаю, – взгляд зацепился за клинок двухцветного меча, он такой же реальный и четкий, как белое лицо иска. Он сиял, он приятен, я к нему привык. Разве на него не было что-то налеплено минуту назад?

Пропало.

Не помню.

– Понятия не име-ю...

– Пожертвовать кровь?

– Не дума-аю…

– Ты же Урт. Кровь важна. Месть твое право. Право крови. Тебе нужна кровь. Мне нужна кровь. Тебе нужна месть, мне нужна кровь. Тебе нужна месть, мне нужна месть. Или тебе все равно на смерть Лео и преступление, свершенное с его телом? А гибель отца? А как они все страдали! Они бы сделали так: отдали – и получили; справились. Все бы были в выигрыше. Все бы стали лучше. Согласен?

– Не совсем все равно, но… Сложно.

– Ты боишься?

– Да…

– Что я обману?

– Наверное. Не по-омню.

Сосредоточился, сжал рукоять до судороги:

– А что вообще ты предлагаешь? – спросил, переступая через жука симпатии, зарождая в голове фантомов псевдо-злобы. Я накручивал и накручивал себя, отгоняя пьяную муть. Каждый факт, как злобный лай, как яростный разорвавшийся боеприпас:

Оно бьёт по мне ментальной способностью – бах. Оно хочет от меня какое-то сомнительное дерьмо – бах. Оно разводит на эмоции – бах. Оно пытается добиться от меня любого согласия – бах. Тот полумертвый серый-полудурок говорил соглашаться нельзя – бах!

– Вот, уже деловой разговор, – мурлыкал иск.

Сплюнул появившуюся кислятину во рту.

Да хер те в рот, скотина.

Существо сделало движение вперед, и я увидел больше. Тощую фигуру, голый торс и раздутое как при беременности пузо. Вздутая шея несла ожерелье из жемчуга. Нет. Это паучьи кладки яиц, что вросли в плоть.

Омерзение резануло по нутру. Сжал зубы.

Длинные кисти с тонкими пальцами и когтями протянулись в мою сторону, сложились ковшом.

– Вот, что могу предложить, мальчик-Клинок…

В руках россыпь разных усилков: потрясающей красоты синеорбы, сияющие светом солнца златоорбы и мрачные гипнотические тьманники. Невероятные ценности радовали глаз.

Больше двух десятков единиц – здесь камней на безумную сумму крон.

– Вот сила. Соглашаешься, мальчик-клинок?

– На что?

– На всё.

Безумная улыбка.

Я что-то вспомнил про это создание. Опасное. Потомок того царского паука-Урта, которого неведомо каким образом забили мои предки – и за что кровь приобрела способность регенерации…

А еще оно бы не носило во лбу тьманник, если у него, действительно, имелись синеорбы и златоорбы. А еще сетка не вывела над теми усилками стрелки и вопросы. Это тоже о чём-то говорило. Но тут, конечно, может и ошибаюсь – может ментальный удар срезал связь с Принцом на время, поэтому меток и нет.

Иллюзии. Состояние измененного сознания. Работа с менталом. Давление на голову.

В конце концов, адаптировался:

– У меня только один ответ для тебя, дылда: предки мои вас резали, животное многоногое, и я буду резать.

Достал нож и способностью телекинеза выстрелил в иска.

1; 3 из 4

Нож вонзился ему в лоб, прямо возле усилка.

Жаль чуток промазал.

Чёрная кровь потекла по белой коже.

Иск то ли зашипел, то ли зарычал – лицо исказилась в гримасе. Я выставил вперед острие двухцветного меча.

Иск бросился – целиком вылетел из тумана. Его движения неестественные, рванные. Вся чернота сошла с тела, слетела подобно каплям воды. Нож торчал из головы иска, а он, игнорируя этот факт, вполне себе активно нападал.

Я видел чёрно-красные брюшко и головогрудь, слитые в единый мохнатый короб, ведомые движениями двух десятков лап.

Вся муть ушла из разума, и я наконец закрутил себя в медитации отрешения.

– Гаси! – поддерживал Принц. – Тапком его, тапком!

Иск оказался совсем близко. Вздутое пузо лопнуло, взмахнув мясными полосами, как крыльями, и обрызгав вонючей кровью – из обманки живота вывалились четыре хитиновых лапы. Они метнулись ко мне, пытаясь пробить насквозь остриями. От двух увернулся. Две другие перерубил в середине чётко выверенным ударом. Рубились они легко, приятно; сухие, еще и смешно хрустели.

Сделал шаг, взмахом отрубил две другие. Со скрежетом, хрустом впереди "паучьего короба" прорастали новые. Отсёк три свежие лапы. Сделал еще шаг и с улыбкой нанёс рубящий, чуть выше изорванного живота иска. Улыбка как появилась, так и исчезла – попадание ни к чему не привело. Успел воткнуть меч в центр грудины, прежде чем четверка конечностей ударила меня в живот. Кираса спасла, но я метра на два назад отлетел.

Выдохнул, сбил себе медитацию, но равновесие удержал.

Одна из лап попыталась отсечь голову ленивым движением. Пригнулся, перерубил две другие, что собирались ударить снизу. Распрямившись, увернулся и в два приёма отсёк оставшиеся.

Выдохнул…

Темп боя безумно-быстрый для состояния тела. Еще три метнулись ко мне. Два ударили в кирасу, один оставил царапину на плече. Перерубил их все одним широченным удачным взмахом.

Нога чудовищно разболелась. Иск сдвинулся, я опять приблизился.

Наросли еще четыре лапы – эти появились буквально за две секунды.

Провел половину минуты, размахивая оружием. Отсекал все конечности, что атаковали меня. Ощущал: руки, будто свинцом налились, забились мышцы, протестовала нога, угрожая предать и подломиться в каждое следующее мгновение.

Некр раздери.

За это время оставил два пореза на “коробе” и три смертельные раны на человеческой фигуре.

Пришло время для козырей: тело уже не тянуло. Я не мог избежать абсолютно всех попаданий и своевременно отрубать все прорастающие конечности.

Двинулся прямо, активируя способность Кряж. Так усилил твердость плоти и кожи; нырнул в самую гущу, размахивая мечом. Еще три лапы отсек. Треск ломаемого хитина, шевеление волосков, щелканье конечностей, бульканье, шипение, моё сбивчивое тяжелое дыхание – всё это застыло в ушах тревожным гимном жизни.

В меня прилетело два укола – пустое. Еще две конечности отсёк. Сместился. Срубил весь сор, торчащий из “живота”, который нарос половинчатыми хитиновыми-трубками: основы от обезвреженных лап.

Вцепился левой ладонью в головную часть “короба”. Еще чуть выше. Подтянул руку к животу, который из “короба” и торчал. Так и держался, глядя как нарастали плоть и хитин.

Тварь.

– Без паники, – пытался подбодрить Принц.

Иск направил на меня когтистую ладонь и жахнул способностью.

Картечь.

Для активированного “Кряжа” – это мелочи. Два десятка силовых осколков срикошетили, оставляя на коже царапины и синяки.

Воткнул меч в центр регенерации – в место где живот и “короб” стыковались. Потянул лезвие вниз, морщась от звука чудовищного хруста и непередаваемой вони – на меня брызгали чёрные и зеленые струи, какие-то мясные гирлянды свалились. Засунул левую руку в образовавшуюся дыру по локоть; плоть начала срастаться, оказывая на предплечье и пальцы, не отросшие до конца, сильное давление – я активировал усилок “Иглы”.

Импульс воли прошел. Почувствовал отклик при запуске способности, вибрацию мяса и хитина и увидел, как из задней паучьей части, выбило силовой заряд со всплесками струй дыма и чёрно-красной жижи.

Взгляд вверх.

Попадание отразилось и на лице монстра: белая кожа пошла чёрными и красными жилами, из рта хлестало тьмой.

Паук сделал три «шага» в сторону, потянув и меня – ведь, считай, пророс внутрь.

Пока он тянул, я игнорировал прилетающие удары от лап по груди, плечам и шее; и сам бил в разные места “короба” мечом, оставляя глубокие проникающие раны. Каждое попадание сопровождал трепет всего паучьего тельца. Урон все-таки проходил.

В один из ударов меч засосало, как и руку; клинок неудачно вошел в начале цикла регенерации. Все атаки лап начали концентрироваться на моей многострадальной голове. Я остался беззащитен. Наконечники лап рвали кожу царапинами; морщился, они целились в глаз; выпустил рукоять, прикрылся рукой и, поспешив, зарядил все оставшиеся дары. Направил оружие выстрелом вглубь.

1; 0 из 4

Меч прошёл насквозь и вылетел, с другой стороны.

Тварь рухнула, расставив лапы в стороны, и я упал вместе с ней.

Торс с человеческой башкой поник. Из рта, глаз и ноздрей хлестала тьма – тело не подавало признаков жизни.

Мои лицо и плечи горели от резанных ран – там места живого не было.

– Видишь, ерундовое же дело, – смеялся Алт.

Без защиты с Кряжа, Уртов паук бы меня первыми же попавшими ударами продырявил до смерти.

– Иди нахер, Принц, – прохрипел ему в ответ.

Глава 8

“Есть присказка такая: если в тебя вцепился клещ Когорты, будь уверен не отцепится, пока все соки не выпьет.

Грустно, что многие молодые скиты, ставшие бы крепким середнячком в армии, сбегают во внутренние войска и делают карьеру там.

Император считает, что порядок в провинциях должны наводить не офицеры – внесистемники, с подходящим образованием, а именно скиты. Что я бы ему сказал? Плохо считает. Пусть считает по-другому”.

– Храмовник Морка Абелос – “Разные Имперские глупости. Том 9”

3 месяц \ 99 года от взятия Парадигмы.

Вытащить руку из мертвого иска – при условии, что и до ножа я дотянуться не мог и меч лежал с другой стороны – оказалось не самой лёгкой задачей. Мне на это действие понадобилось примерно десять минут. Застрял по локоть, плоть давила сильно, и эта гнида такая развонялась тухлятиной – я, как пёс, мордой из стороны в сторону мотал. Короче, полный набор развлечений.

Должен отметить, для своих габаритов искажение весило мало. Если бы ее вес был больше, то из этого получилась бы совсем другая история: история о том, как я нелепо помер, вросший в тушу.

Выбрался. Оттёр раны на лице и шее от своей крови и крови паука – и, наконец, прислонившись к туше, отдышался. Иск весь плащ в лохмотья изорвал, так что я с чистой совестью скинул оставшееся меховое “тряпье” с плеч. Раздумывал пузырь магоса использовать, но серьезных ран не обнаружил; пришел к выводу, что лучше приберечь на экстренную ситуацию. А экстренных ситуаций уверен будет еще целое море.

Мыслеречь Принца прозвучала оглушающе:

– У тебя дел делать не переделать: и бананы насрывать, и по деревьям лезть к цивилизации. Нет времени думать о вечном.

– Так мне о мимолетном думать?

– Смешно, примат, – Принц добавил в голос нотки ворчливости. – Вообще не думай. От тебя этого не требуется.

Первое что сделал после того как вернул оружие на пояс – согнал рубиновых жуков с головы иска. Потом выковырял тьманник из лба – уж больно любопытно.

Удивительно, но кожа оказалась наощупь точно резиновая. Внутри черепа будто и не было. Обманка какая-то. Ощущение неправильности резануло. И жутко стало. Хотя объяснить причину этой напавшей на меня жути я не смог. Казалось бы, чего бояться?

Следующее что сделал – вырвал у искажения клыки.

Тьманник – необходимый ресурс, понятный; каждый маг камень либо в дело пойдёт для защиты, либо на распыл – ранги повысить. А с клыками и когтями исков – другое дело. Я точно знал, их нормально продать можно: из них и украшения делали, бижутерию, а еще химичат – смеси производят для бойцов. В данном случае когти совсем мелкие: трогать смысла нет, а вот клыки – вполне типовые.

Я бы еще чего повырезал с этой штуковины, но, во-первых, не представлял, что из кучи органов может оказаться ценным – образования не хватило (уверен этому также в Яме учат); во-вторых, у меня ни инструментов, ни хлад-сумки с собой не имелось, а значит – все эти жадные метания можно спокойно отбросить в сторону.

Сор.

Распознав усилок, система, как обычно, вывела поверху название:

Картечь.

Как раз та способность, которой иск по голове засандалил.

Все предельно понятно: запуск пары десятков мелких силовых зарядов. Шарики и полоски вибрирующей энергии, разогнанные до опасной скорости.

Второй способностью усилок подошёл бы, но у меня всего один активный слот и менять шило на мыло – крайне неудачное решение. Если телекинез разгонял снаряд, и при определенных условиях мог пробить укрепленную кожу, то выпущенная картечь такой результативности не показывала, если по информационной базе и статистических сборах Принца судить. А обычных людей или серокожих я мог нарубить и своими силами; так сказать, по старинке – мечом.

Можно было распылить один из тьманников и взять сразу же второй ранг алтаря, но на руках тогда останется только одна способность, и преимущество с двух активных слотов задействовано не будет. Да, у меня прибавится число даров, но с ними особо нечего делать без дополнительных камней.

Несмотря на ворчание Принца, я все равно сидел возле мёртвого паука еще три часа. Охлаждал уставшее, избитое тело медитацией. В целом, просив меня поторопиться, Принц поступал верно, однако выскакивать куда-то без даров тоже не шибко умным поступком казалось. Поэтому накопил три единицы, чтоб двигаться как-то смелее. В начале вообще думал здесь и остаться: поспать вдоволь, полноценно отдохнуть, но все же решил – причемв последний момент – пройти остаток пути. Я чувствовал, что не так и много там осталось: не такое Восточное клеймо и широкое было, если по картам судить.

Чуток ошибся: идти пришлось еще два часа. Сначала – до конца этого паучьего псевдо-леса. Затем – пришлось пересечь пустынную холмистую местность. Ничего так и не увидел здесь, хотя своим единственным глазом смотрел по сторонам, крутя головой, точно сумасшедший. Принц тихонько посмеивался.

Вскоре показались ряды защитных обелисков. Дом был совсем рядом. Ну, в том смысле, что Империя, как людские земли, являлась моим домом.

И верно, совсем скоро, вышел за линию Предела. С непередаваемым удовольствием вдохнул ночную свежесть без некро-сора.

Я уже, признаться, и отвык от этого.

А еще ветер сразу же по коже очищающим лезвием прошёлся. Тьма оставляла какой-то мусорный налёт.

Стянул на шею визор.

Глянул в звездное небо.

Почувствовал себя счастливым. Потом вспомнил о тех, кто умер, и в счастье затесалась горечь.

И пусть.

Не стоило забывать, да?

И захочешь – не забудешь.

Опять ощутил себя человеком.

***

Впереди земля плотно засажена когтями бетонных обелисков. За защитными рядами, еще три сотни метров приятного травяного поля – и там, дальше, на небольшой возвышенности – башня. В ее окнах на втором и первом этажах горел свет.

Мне, судя по всему, как раз туда.

Двигаясь вперед, я лишь один раз оглянулся на чернушно-дымчатый купол бездны, что возвышался горой – чудовищем. Отвратным панцирем оскверняющей мир черепахи.

Довольно хмыкнул.

А всё-таки я выбрался. Смог. Вот будет чудесная история для внуков.

– Осторожнее, – осадил меня Принц. – Ничего в твоём жалком бытие не изменилось: вокруг еще полно уродов, чудищ и гнид, которые захотят тебя такого красивого на ломти нарезать.

Он верно говорил. Здесь с этим даже хуже дела могли обстоять.

Приближаясь, все-таки сообразил: на холме возвышался типичный Рубежный Бар. Место, где скитальцы – потеряшки, могли найти убежище.

Его назначение в том, чтобы каждый, кто вышел из бездны, мог получить медицинскую помощь, пищу, боеприпасы, связаться с кем нужно – и вот это всёпрекрасное. Раньше думал, это абсолютная глупость и бесполезная трата бюджетных средств. Мол что там эти полтора землекопа за год – кому до них есть дело? И что им вообще надо? Что им могут дать? А теперь вот – шёл в надежде на помощь и мысленно нахваливал имперское решение.

И такое бывает, да.

– Просто раньше ты был супертупицей, – комментировал мои мысли Принц.

– А теперь?

– А теперь столкнулся с суровостью жизни. Теперь перешёл в разряд простых тупиц. Растешь над собой. Молодец. Тебе еще раза три, вот так вот капитально огрести, чтоб до кровавых соплей и молитв и тогда вообще лучшим человеком станешь.

Люди, работающие в Рубежных Барах, являлись имперскими служащими. Они получали неплохую зарплату, какие-то льготы. Это скучная работа, приходилось быть почти постоянно в одиночестве; еще и однообразие подтачивало внимание – поэтому возникала опасность пропустить что-то важное: какую-то вражескую хитрость, какой-то диверсантский фокус. Важного здесь было полно.

Сам Рубежный Бар – трёхэтажное большое здание, округлое. Построенное из аккуратных камней, на многих из которых виднелись выбитые серебром теург-формулы и защитные руны.

Красотища.

Ни одна тварь бездны не потревожит тех, кто решит спрятаться в Баре. Скорее в попытках сгорят.

На входе – дверь из псевдо-сплава: значит крепкая настолько, что и стандартная пуля Слонобоя ее не пробьет.

Терраса сильно освещена.

Я подошёл к двери, поправил кирасу, ножны с мечом.

– Волнуешься, что ли? Кир, это не свидание. Ты перепутал.

– Заткнись.

– Ты выглядишь как кусок мяса, в который долго и упорно били кулаками и тыкали ножом, а потом ведро крови и дерьма в морду опорожнили. Прихорашивайся или нет – все одно.

Нажал на звонок. Зазвучала расслабляющая мелодия и через половину минуты недовольный голос с другой стороны прокричал:

– Кого там Морк за затылок под дверь в ночь приволок! Я сука вооружен, – затем прозвучало совсем близко. – Кто ломится?

– Свои.

– Свои все дома сидят.

Открылась переборка смотрового окошка. Уверен там бронированное стекло.

– Имперец.

– Отвечай, имперец, как положено: кто, какое звание, какой полк, род войск?

– Я не армеец.

– Тогда как умеешь отвечай, а я послушаю.

– Скиталец, нуждаюсь в помощи, – объяснил ему.

– Интересно. И откуда ты, скиталец, тут на ночь глядя образовался, еще и красивый такой?

– Из тьмы, дядь, – в голос пробилось раздражение. – Давай быстрее.

– Да ты не торопись, скиталец, и не злись попусту. Сейчас разберемся. Процедуру пройдёшь и пущу тебя жрать, греться, истории жуткие рассказывать. Злится он. Молод еще злиться. Нельзя. Весь сок жизни впереди. Выбрался – значит будет он сок жизни этот. Потом злиться будешь, по старости, а сейчас подождёшь минутку: не рассыпешься.

– Да понял я, понял. Что делать то?

– Отойди на четыре шага под свет и покажи глаз алтаря.

– Зачем?

– Ты что глупый, скиталец? А вдруг ты мародёр или копьеносец. И я тебя тут впущу на имперско-братских радостях, а ты меня кончишь. Мне такое не улыбается, пацан. Как я потом буду папке в глаза в Посмертие смотреть? Он скажет, что я тупой. А я ему отвечу: блин бать, так и есть. Вот и весь у нас будет с ним разговор.

Сделал как он сказал – отошёл под фонарь.

– Давай-давай, чай не баба. Не-че те там смущаться.

Расстегнув ремни, стянул кирасу.

Принц продемонстрировал волчий глаз на квадрате алтаря. Перевёл взгляд в сторону двери.

– Жертва… Вот хорошо, ладно, пойдёт.

Послышались щелчки, шуршание множества замков: принялся открывать дверь.

– Замри. Не дыши даже, – предупредил он.

Мужик этот был пузатый. Одет в одни штаны. Волосатую грудь пересекал наполовину заполненный патронташ. В руках – двуствольное ружье. Он его на меня направил, так сказать, для полноты ощущений.

Бармену, если его так можно назвать, лет пятьдесят. Залысина крупная, чёрная борода с проседью, щекастый. Наверное, и второй подбородок имелся, но понятно за бородой – оно не видно.

Служащий не скит.

Целесообразно ли это?

Не знаю.

Он строил грозную физиономию, хотя было видно, что черты лица мягкие и сам он, если по глазам судить, тот еще добряк.

Оглядел меня, перевел оружие в левую сторону – зыркнул туда, затем в правую – глянул и там. Смотрел вот так секунд шесть, потом носом пошмыгал.

Принюхивался что ли?

Может быть.

– Раз-тудыть твою тудыть, парень, где тебя жизнь так пожевала? Скорей заходи, пока не помер, – он сделал приглашающий жест рукой и опустил оружие.

Я перехватил кирасу, винтовку и зашел.

***

Первый этаж целиком условно-барный: для посиделок. Отделка из базарного дерева, десять шагов пустого пространства. Туда, дальше: стойка, четыре столика, за ними – бочки, какие-то ящики. Там поди продовольствие. Рядышком крутая лестница. Чуть в сторонке от неё дверь, и еще одна дверь за стойкой находилась.

– Не нравится мне всё это, – проворчал Принц. – Странный толстяк какой-то. Подозрительный.

Я уселся за ближайший столик, вещи сложил рядом.

Мужик провёл все ритуалы запирания входной двери – было это похоже из-за количества замков, действительно, сложно. Затем подошёл. Опять тщательно оглядел меня, почесал бороду, растеряно сказал:

– Сейчас за аптечкой сбегаю и водки принесу. Без водки даже прикасаться к тебе не хочу. Уж извини, ты будто в бочке с дерьмом сора на радостях полоскался, как порядочный свин.

Сбегаю – это он громко сказал. На самом деле так – лениво сходил. Я за это время сотню параноидальных мыслей в голове прокрутить успел.

Бармен вернулся и сразу же взялся за дело: налил водки в стакан, на стол положил аптечку, переставил стул.

– Будем? – спросил он, усаживаясь рядом.

Я пожал плечами. Мне-то пить не предложил. Ждать внятного ответа мужик не стал. Опрокинул свои сто грамм махом. Что могу сказать? Я максимально его осуждал.

Довольно крякнув, он занюхал волосатой рукой.

– Ты как к боли относишься? – голос его звенел.

Напрягся:

– Нормально.

– А то я и тебе налью, если надо, – сказал неуверенно, может даже жадно. – Так надо? Ты не думай. Мне не жалко. У меня этого добра валом – навалом.

– Нет. Не надо.

Все равно пить не буду. Один некр знает, что там этот мужик себе напридумывал.

Был я крайне напряжен. Хотя признаться чуть расслабиться, пусть и таким образом – хотелось. В храме мы иногда приносили контрабандой алкоголь, заканчивалось все по-разному: и весело, и грустно. Чаще грустно. И очень больно.

Принц высказался твердо:

– Нельзя.

Да, совершенно верно – нельзя.

– Телефон?

– Что?

– Тебе, малой, надо куда-нить позвонить? Оповестить мож кого? У нас есть звонило.

Покачал головой.

В Ориасе звонить мне определенно не кому. Разве что Весте, но тут – это скорее их Дом подставлять. Оно того, разумеется, не стоило. Что хотелось я бы все равно сказать не смог. Точно не в таком положении, не в этом состоянии.

– Ты лучше болтай, пока я работаю, – подсказал толстяк. – Отвлечешься хоть от инструментов. Ты из великого Дома?

– Ага.

– То-то я смотрю татуировки прям важнецкие, – усмехнулся в бороду.

Я поморщился.

Татуировки – про них ведь совсем забыл.

Бездарь.

– Не кори себя. С твоим уровнем развития ты и так добился многого, – мыслеречь Принца как обычно колола издёвками. – Выполз из воды, наэволюционировал ноги, не мычишь, пытаешься слова в предложения собирать, ты большой молодец.

– Про Дома то ладно, это ваши там корпоративные дела, не больно и интересные, мне на них с башни срать, а вот легит я всегда узнаю. Мы такое уважаем. Ты выглядишь младше чем есть.

– Мне все это говорят.

Он осторожно отчищал кожу спиртовыми салфетками от засохшей крови.

– Ну, так легит – это те не хрен собачий. Вот и говорят. Сразу ж понятно, что ты старше, как оно известно становится. Очевидно.

Бармен осмотрел раны. Поворачивал голову, держа меня за скулы. Стал хмурым, прямо расстроился:

– С глазом, браток, уже не помогу. Извини. Кончился твой глаз. Соболезную. Вообще что-то с ним непонятное, там… Но оставим пока.

– Я чудес и не ждал.

Мужик одобряюще хмыкнул:

– Это ты правильно к вопросу подходишь. А глаз что он? Ну, второй есть. И хорош. Нам много не надо. А мало – лучше, чем ничего. А там и протез можно. Или на лекаря заработать.

Он начал доставать пинцетом хитиновые осколки из ран на шее и лице, скидывал их в чашу. Обрабатывал повреждения каким-то спреем из баллончика.

Не то, чтобы мне это было сильно нужно, но что я вообще мог ему сказать? Дядя, не надо вытаскивать мусор, который по идее разложится в плоти и убьет меня ядом. Предложение, прямо скажем, дурное, он скорее посчитает, что я умом тронулся. А про Уртов лучше и не упоминать; хотя из простаков скорей всего мало кто про свойства крови Домов знал.

– Как звать то тебя, легит? Мы так и не познакомились.

Четыре секунды я думал.

Непозволительно много.

– Смотри настоящее имя не скажи, – не удержался Принц. – Я уже ничему не удивлюсь.

– Кей.

– Я Гоби, приятно познакомиться, боец. Что у вас случилось?

– В беду попал. Пришлось убегать с гвардией во тьму.

– Решение так себе.

Пожал плечами:

– Какое было…

Принявшись зашивать глубокие порезы, спросил:

– Гвардейцы всё?

– Гвардейцы всё.

Гоби кивнул.

– И что же это за беда такая, что пришлось во тьму бежать?

– Дела Дома. Не могу сказать, – загадочно добавил. – Это может быть опасно.

– Понятно, – протянул Гоби. – Долго что ли во тьме проторчал?

Надо упомянуть меньше времени, чтобы параллелей не возникло со Дворцом Императора.

– Пять дней.

Гоби присвистнул, сделал вид что впечатлён; потом сосредоточился на работе. Пятнадцать минут охаживал, обмазывал раны, вырывал осколки, личинок каких-то нашёл в щеке – от последнего сюрприза у меня аж в глазах потемнело. Вот это, действительно, жутко. И в сумме зашил восемь глубоких и широких порезов на коже.

Он хотел и с глазницей что-то сделать: зачистить наверное – но тут я его отогнал, сказав, что это потом и мне надо дурноту перетерпеть. Гоби своим вмешательством мог всю регенерацию на корню сгубить.

Выдал мне пачку лекарств, россыпь витаминов. Я всё выпил.

– Тебе прям срочно еду или подождешь пока готовлю?

– А разница?

– Ну, либо прошловековой сухпаёк грызть, либо я бургер сбацаю быстро, и так же быстро все кошмары из головы убегут, – Гоби улыбнулся. – Вкусный будет…

Понятно на чем он тут откормился.

– Тогда бургер.

***

Звук работающей плиты с кухни победил. Приятное домашнее шипение все-таки заставило меня расслабиться – я задремал. Разбудил Гоби стуком, когда поставил на стол бутылку с лимонадом и тарелку со здоровенным бургером. Поблагодарив, я накинулся на еду. А мужик только тихонько посмеивался.

Наверное, часто такое видел.

– А руки тебя мыть не учили? – умничал Принц.

Ничего, кровь Урта всё стерпит.

На какое-то время Гоби оставил меня в покое.

Доел, залил все лимонадом и оперся о спинку стула.

Нет .

Вот именно сейчас я почувствовал себя человеком.

Гоби забрал стопку документов из-за стойки и подошел. Имперское учреждение, бюрократия – все вполне очевидно: нужно оформить произошедшее и отчитаться по каждой оказанной скитам помощи, за каждую растраченную единицу медицины, за каждую использованную котлету.

В тишине прозвучала расслабляющая мелодия. И я ни разу ведь от нее не расслабился – наоборот собрался весь. Наверное, Гоби ощущал себя здесь также. Каждый звонок мог быть приветствием от какой-нибудь шкодливой твари, иска-мимика или банального диверсанта.

– Беспокойная ночь сегодня, – проворчал Гоби и двинулся к бронированной двери.

Он поспрашивал, поглядел в смотровое оконце, потом открыл дверь. Все повторилось, как и в случае со мной.

Девушка-скит застёгивала верхние пуговицы чёрно-золотой формы.

Первая Когорта.

Алтарь над грудью, чуть ниже ключиц.

– Сука, – только и успел выругаться я.

– Знаешь, тигрёнок, а это даже смешно, – загадочно протянул Принц.

– Кей, ты чего? – возмутился Гоби. – Знаешь ее?

Скит оттолкнула бармена в сторону.

Красивая форма сидела на ней идеально. Длинные белые волосы, пухлые губы. Лицо перепачканное – похоже только с рейда. На шее висел новенький визор.

Молодая совсем – может столько же лет, сколько и мне.

– Нашли, – сказала так, будто и сама себе не верила.

Сделала несколько шагов вперед.

В большущих глазах вспыхнуло удивление, затем понимание, а потом она рванула с кобуры модульный пистолет.

Вскочил – отметил, что так и не надел кирасу – бросился вперед, вынимая из ножен двухцветный меч.

– Стой!

Знал, что остановиться – худшее решение, которое мог тут принять. Какой бы симпатичной девчонка не была: мы не договоримся – это совершенно точно. Ее нужно рубить. Она из Первой Когорты. Первая Когорта резала гвардейцев во Дворце. Не говоря про то, что Когорта пустила за мной ручного иска по бездне. Первая Когорта – бойцы министра. И даже если это не совсем так, у меня нет возможности, чтобы в пустую рисковать и разбираться кто под министерским крылом, а кто – честный служащий Империи. Министр Марко – абсолютно точно враг. И надо бить наверняка. Сдаться им значит предоставить доступ к телу всему разнообразию следственных способностей. Высока вероятность, что это будет концом. Пару ментальных проколов у специалистов – и без спец-защиты – я раб, марионетка.

Не успел добежать, а вот она успела выстрелить.

Закрылся левой ладонью.

Только же отрастил – подумалось, когда пуля оторвала указательный и средний пальцы.

Надо было телекинезом оружие вырывать или в стороны дёргать.

Жаль.

Не до конца привык к инструментам. Отвлёкся на сторонние мысли.

Вспышка боли. Я зашёлся в медитации отрешения и вбил клинок ей в грудь, используя всю инерцию разогнанного тела. Как на вертел насадил; аж почувствовал разбитые позвонки.

Усиленной кожи у нее не было. Это хоть какая-то радостная новость.

– Зач-ем? – прохрипела.

А то, что она пыталась меня пристрелить секунду назад – ее видимо не смущало.

Тупица.

Вырвал меч, и она рухнула на деревянный пол.

Тело и изорванная грудина подсветились пузырящейся плёнкой белой магии. Глаза сияли фиолетовым.

Лекарь?

Очень жаль. Это большая растрата для Империи.

Восстанавливалась быстро. Плоть срасталась на глазах, хотя скит и теряла весом, иссыхала.

Она успела выстрелить. Пуля чуть зацепила голень.

Всего лишь царапина.

Мой ответ: вбил меч ей прямо в сердце.

Попытался поднять пистолет, но искалеченная рука не удержала рукоять, оружие выскользнуло; в этот момент внутрь Бара зашёл еще один боец.

Хорошо это закончится не может.

– Ладно тебе, тигрёнок. Наслаждайся, тренируйся мстить. Как раз прямые враги и тебе прямо под копыта. Топчи, убивай.

У бойца в руках модульный карабин “Лихо”.

Уродец в лёгком бронежилете, нацепленным поверх формы. Пацан большеносый, долговязый. Выше меня на полторы головы.

Ужас.

Активировал волеприказом телекинез.

1; 3 из 4

Нож метнулся в сторону служащего Когорты, к горлу. Долговязый умник закрылся карабином.

Как успел? Непонятно. Способностей в скорости он не показывал. Может предчувствие какое…

Ножик повредил оружие, но и сам раскололся.

Долговязый двинулся вперед, вытащив армейский нож. А в Бар зашел еще один форменный.

Вот же гиены.

Носатый атаковал.

Я ушёл в сторону и ударил в ответ мечом. Оставил царапину на лице носатого.

Опять бронированный. Надоели.

Двигаясь в бок, проскользнул ко второму. Еще шаг и я уже возле него.

Этот в руке меч держал. Боец – невыносимо быстрый. Сто процентов, тут на скорость способность. Неопрятная щетина, шрам на щеке, сам постарше остальных. Наседал жестко.

Носатый в этот момент попытался ударить в спину.

Движение, волевое указание и телекинез вырвал его оружие, запустил, как из баллисты, в мечника.

1; 2 из 4

Мечник, к моему удивлению, не растерялся – отбил нож в сторону мечом.

Еще одно движение, воле-приказ и я перехватил отбитый нож телекинезом.

1; 1 из 4

Запустил его носатому в голову – этот ни отбить, ни уклониться не смог. Оружие вонзилось в висок – враг рухнул раз и навсегда.

Слишком отвлёкся – мечник насел как тайфун. Выглядел он крайне рассерженным.

Заблокировал два удара, третий отбил. Так он еще за счёт скорости два выпада следом всунуть смог.

От одного увернулся, второй рванул по плечу; выступила кровь.

Еще удар, еще, еще и еще.

Я не успевал отбивать всё. Был боец для меня слишком быстрым. Что-то получалось отвести, что-то заблокировать. Меч ужалил в бедро, в плечо, зацепил предплечье, рванул по колену, царапнул по животу. И в итоге вся молниеносная комбинация закончилась банально – он пробил мне клинком пузо, еще и с усмешкой такой; довольный собой тип.

Моя медитация всё это время не заканчивалась – такого он не ожидал. Я хватанул его за запястье; отсёк кисть. Кровищи было…

Следующим же движением попытался воткнуть меч в горло, но тот, морщась от боли, отбил лезвие в сторону таким быстрым тычком в плоскость, что оружие вырвало из ладони.

Его рука потянулась к мечу, вбитому в мой живот; я ударил ему фалангами по глазнице – повредил глаз.

Не успел быстряк долбанный увернуться…

Схватил, перекинул через бедро. Сдавил шею и держал, пока схваченный бесновался и брыкался. Так он ничего и не смог сделать; держал пока не замер, а потом еще чуток.

Поднялся. На всякий случай повторно закрутил медитацию отрешения и принялся вытаскивать из себя меч.

– Не сильно сложно, да? – хихикал Принц.

– Кей, – дрожащим голосом позвал Гоби.

– Что?

Повернулся. Бармен направил в мою сторону ружьё. Двойной выстрел, громовой раскат ударил по ушам, шлейф оружейного дыма танцевал перед глазами. Еще я увидел, как с меня шматы мяса сорвало и разбросало. Должно быть с залпа этого литр кровищи сбило разом.

Упал.

А что мне в такой ситуации оставалось?

Очухался от того, что захлебывался кровью. Сплюнул все что было во рту. Из десятка мест в теле лилось, капало, текло, хлюпало. Все шумело, бурлило. В медитацию отрешения как в спасательный круг вцепился; я утопал в кровавом озере.

Закричал – тем самым понял, что шея уцелела. Глянул: везде – сплошная краснота. Кровь всюду. Все половицы вокруг испоганены.

Ремонт – на большую сумму крон выйдет.

О чём я вообще думаю?

Повернул голову. Тупо смотрел как в двух метрах от меня стоял бледный-бледный Гоби. Трясущимися руками он пытался засунуть патроны в переломанное ружьё.

– Не дай ему доделать дело, Кир.

Хорошо.

1; 0 из 4 даров.

Отправил меч в полёт.

Он перебил ему обе ноги и с криком пузатый стрелок-добряк-бармен упал.

Кричал оттуда, визжал. Обе его ступни оказались изувечены. Но самое смешное, этот уважаемый человек не переставал копаться с патронами и перезарядкой.

Что ж такое…

Я полз к нему… оставлял широкую кровавую полосу.

Все крутилось, медитация в голове ощущалась густой и поминальной молитвой.

Принц счастливо смеялся – это мой храмовый звон.

Дополз до толстяка. Забрался на его грудь и, собрав остатки сил, вбил правый локоть ему в кадык. От удара меня аж с тела скинуло.

Хруст.

Хрип.

Гоби задыхался.

На всякий случай, сбил ударом ноги ружье с его груди.

Прости, друг.

Теперь можно и помереть… встретится с семьей.

– Эй, эй, какой помереть? Магос тебе на кой?

Точно.

Одной рукой нашарил в кармане пузырь. Вторую уже не чувствовал.

Вытащил, поднял, вцепился зубами, пробил – и чуть не вырвало: вонючая жижа разом забила рот, глотку, пищевод и желудок.

Я плакал, ощущая, как уходили силы.

Я смеялся, ощущая, как приближалась смерть. А затем почувствовал, как мясо разорванного брюха выплюнуло дробины; те с раздражающим звуком стучали о деревянные половицы. Наблюдал, с интересом, как в теле прорастали опухоли новой плоти, кожи и мышц.

– Да… Чувствуешь?

Ни некра я не чувствовал. Проблевался чёрной жижей.

– Сила даже мертвого Абсолюта прекрасна.

Отдышавшись, спросил:

– Я стал умнее?

– Что?

– Ты говорил до кровавых соплей и молитв нужно огрести. Так вот, мы это засчитаем?

Глава 9

“ В Белой башне обитает семь квази-божеств : Кшатра (жизнь и теургия) в союзе с Авалоном (война и технологии). Варуна (тьма и добыча) в союзе с Копьём (власть и сила).

Морк, Жертва и Монета свободны от союзов”.

– Храмовник Кшатры Фортис – “Авторы Парадигмы”.

6 месяц \ 69 года от взятия Парадигмы.

Не знаю сколько времени понадобилось, чтобы очнуться. Чувствовал себя лучше: смог даже сесть, но лучше – это, разумеется, если сравнивать со смертью на деревянных половицах. А так – состояние фарша, склеенного в единый смешной ком. Только вот в целом почему-то не смешно было.

– Как-то, Принц, все не так, чтобы прям гладко идёт… в уме оно как-то проще складывалось.

– Ну, ты живой, – резонно отметил он, проявив невероятную наблюдательность. – Уже много больше, чем то на что мы могли рассчитывать. Ничего, тигрёнок, все будет хорошо, ты выберешься – это точно. И ранги наберешь, и всех удивишь, и Империя вновь станет великой при твоем правлении.

– Из твоих гнилых уст – звучит как издёвка.

– Так всё верно, это она и есть, – Принц посмеялся. – Ну одно радует – когнитивные способности не ухудшались. Социальный интеллект не поврежден.

Зашелся в приступе тяжелого кашля.

Еще один бой не потяну: резервы тела закончились. Мне требовалось хотя бы пару дней на восстановление. Сейчас любое случайное попадание – и регенерация нормально даже сработать не сможет. Не запустится просто.

Тварь.

Крови во мне не хватало. Сил не осталось совсем: сонливость вбилась клювом в затылок, мир бесконечно кружился, появилось ощущение льдинок в конечностях, сердце стучало, как обезумевший барабан; и невероятно хотелось пить – все во рту и глотке иссохло до песка пустынь. И что главное не осталось воли для сопротивления… Еще и новая плоть чесалась страшно, а сил чесаться само собой и не было. Это тоже раздражало.

Отврат.

– Отставить упадничество. У тебя нет на это времени, – указал на очевидное Принц. – Если пришли эти, то могут прийти и дополнительные воронята. В конце концов, ты даже не полное отделение перебил. Семерых насчитал? Нет? Ну тогда, собирайся и сваливай.

Мой взгляд упёрся в лицо девушки, искаженное смертью. Поморщился: жалко ее, да, и остальных тоже жалко.

– А как ты хотел, Кир, чистеньким остаться? Не выйдет. Не получится. В грязи измажешься при любом раскладе. И убьешь еще пару десятков таких, если понадобиться. Да и сотню. А может даже больше. Тут как стараться с мечом будешь. Ты ж легит, в конце концов, давай, улыбнись. Улыбнись и танцуй к некрам отсюдава.

Прав ли я, что так поступил?

Какая вообще разница… Просто пытался выжить. Она же не ребёнок какой-то, сама форму нацепила.

Я не злодей.

Какие ко мне могут быть претензии?

Вспомнил о Весте. Она тоже скоро станет скитальцем. Вероятно, тоже нарядиться в какую-то форму. Совсем погано на душе стало.

Интересно, куда лекарь первая в непроверенное помещение сунулась?

Их так двигаться учили где-то?

Пусти ты вперёд бойцов – и они бы справились: истыкали, забили, связали; потом по кускам уже восстанавливай с помощью способности.

Гоби было жалко даже сильнее безмозглой: он сделал все правильно, так как должен был поступить честный имперский служащий. Как это выглядело в его глазах? Какой-то подозрительный скит-уродец кинулся резать воронов. Они небось еще и документы свои показали. А я какой-то мутный тип, который, когда его спросили имя, сказать ничего несколько секунд не мог. Единственное, к нему потом могли быть вопросы, почему он так долго выжидал перед тем как стрелять. Но это уже не особо важно; в конце концов, они все мертвы – чего там спрашивать вообще у покойников, то? Кому до них дело есть?

Я стянул с девушки ремень с кобурой, нацепил на себя; подобрал пистолет. Проверил: в подсумке сбоку еще два магазина. Сорвал ее значок ворона – забрал.

Зачем? Не знаю. Немного отдышался и продолжил.

Из головы второго бойца вырвал армейский нож. Пришлось постараться, добротное усилие приложить. Это чуть меня не прикончило. Упал на задницу, сердце молотило с такой силой и скоростью, что я подумал – все: приехал, конечная. Еще десяток минут выжидал, пока состояние в относительную норму вернется.

Добавил на ремень ножны, вложил в них оружие.

С трудом стянул с покойника бронежилет. Надел. Он для меня излишне длинный, но могло быть и хуже. Отрегулировал, то что можно было – и все хорошенько застегнул.

Забрал ножны и меч. Кирасу решил оставить: не утяну, да и по большому счёту она уже и не нужна совсем. Древнюю винтовку тоже нахрен.

На бронежилете закрепил патронташ. Подобрал и перезарядил ружье.

Заглянул в помещение у лестницы. Там на одной полке сумки, на другой – обувка. Сбоку вешалки с армейской формой. В углу: коробки боеприпасов, аптечек и упакованные брикеты сухпайков. Впереди открытый ящик, в нём газировка в стекле.

Первым делом, я выхлебал две бутылки. Пил жадно, как в последний раз, заливая бронежилет лимонадом. Да, по-скотски, но жизнь такая. Думал по-другому и нельзя. Вроде и полегче стало, а все равно жажда никуда не делать. Посчитал, значит какой-то сбой и заливаться бессмысленно.

Хватанул сумку, забросил в нее форму и ботинки своего размера. Туда же красный короб аптечки, четыре сухпайка и пятёрку цветных бутылей.

Хватит?

Не знаю.

И так много тащить в таком состоянии – прямо тяжело. Так что все, отставить жадность. Напоследок, у мертвяков по карманам пошарил: найденные бумажники и удостоверения – в сумку.

Не было возможности осматривать все три этажа, все комнаты и все шкафы – внутреннее чувство кричало, что уходить давно пора, я уже опаздывал. Слова Принца об отделении зацепили что-то в голове; проявился страх – еще и раскрутить медитацию не получалось.

Вышел за дверь.

– У первых обелисков. Внимательно. Смотри.

И я смотрел.

Там еще шестёрка воронов. Посередке стоял высоченный офицер в штурмовом доспехе: бритоголовый, с какой-то татуировкой на лбу – с какой именно не видно.

Они переговаривались, стояли в кругу. Вскоре двинуться сюда.

Как не заметили? Явно чудом.

Пригнулся и выбрался с освещенной зоны, отошёл подальше.

Все остальные скиты в бронежилетах. Четверо из них с штурмовыми винтовками, пятый нёс лёгкий пулемёт "Вихрь".

Эти шутить явно не собирались.

Обошёл башню Рубежного Бара.

И куда дальше? Так и идти на восток к Гродвалу?

– Ты не можешь – это очевидно.

Двинулся на север, пригнувшись. Короткими перебежками, пока вороны не пропали из вида. Потом повернул на запад и пошёл обратно к тьме.

Даже когда отряд последует – там всяк меня будет тяжелее найти. Следов то я в любом случае целую кучу оставил; маловероятно что среди них нет того, кто умеет их читать.

***

Опять нацепил визор на глаза и двинулся во тьму. И опять как грудь сдавило. Будто дышать тяжелее. И ощущение чего-то жирного и грязного на коже.

Отвратительно.

Оказавшись на холмистом поле с обелисками, удивился. Сверху что-то серое падало, щекотало макушку и нос, и весь обзор рябью помех пошёл.

Поймал искалеченной рукой. Хмыкнул.

Пепел…

Интересно, по какому поводу? Никто про такое и не рассказывал. Хотя я и про световой кнут не слышал. Да я вообще, если так подумать – ничего о тьме не знал.

Сразу же взял направление на север, двинулся в быстром темпе. Игнорировал неприятные ощущения в бедре до тех пор, пока ноги вообще не отказали, и я не рухнул, отбив калечную ладонь.

Любопытно, что пузырь магоса не отрастил пальцы.

По-хорошему, нужно найти убежище, где можно было бы кризис переждать, но я еще никуда толком и не ушёл для таких фокусов.

Уселся на булыжнике. Полчаса массировал мышцы и выслушивал нытье Принца, касательно того что нас нагонят и нужно сваливать. А что поделать? Я не мог больше идти. Мышцы – сплошной змеиный клубок спазмов.

Здесь же, пока было время, нахватался ништяков из сухпайка.

Галеты с джемом. Галеты с беконом. И сладкий лимонад. Ничего серьезного грызть не стал. И никогда я так вкусно не ел. Уже не помнил каким был тот бургер на вкус – всю память будто картечью выбило. Есть практически после смерти – это что-то непередаваемое.

Разобрал я и личные вещи убитых. Порадовался деньгам. Их в целом на мелочь всякую в Гродвале хватить должно. Не придется никого грабить и делать другие вещи, которые сильно бы шли против натуры – хоть что-то хорошее и у нас.

Немного времени подумать нашел.

Ум воспринимал Краха с Марко как олицетворения абсолютного зла. Я понимал, что все намного сложнее, чем предполагаю. Но сам факт, какое дерьмо сыпется и насколько они искалечили мою жизнь и быт – заставлял скрипеть зубами от злости. Это еще если смерти родственников за скобками держать. Поморщился; как же это дико звучит. Держать смерти близких за скобками...

Пока переваривал съеденное проверил и документы: девушку звали Лит – она была родом с Леора. Оказалась чуть старше, чем я думал: ей двадцать пять.

Мозг сразу воспринял это знание как инструмент, с помощью которого можно упростить ситуацию: "Ну, раз двадцать пять, тогда плевать на неё – пожила, как говорится, вдоволь". Это попытка зацепиться за иллюзию и все обесценить. Дополнительный стресс и даром не нужен был. Получалось? Ну так. Может немного легче становилось. Принц с этих манипуляций смеялся и только больше всякого нашёптывал:

– Ты абсолютное чудовище, смирись. Ты Судия Жертвы. Мерзавец, убийца – божественный инструмент. Легализованное божественное насилие, воплощенное в скитальце.

Хорошо, что мне было плевать на его слова.

Имена парней Стоб и Тим. Стобу – восемнадцать. Тиму – двадцать пять. Тим этот мечник на скоростях. Ну да, толковый малый. Был. И я его зарезал. Бывает. Оба из Ориаса. Местные.

Отдохнул и вновь двинулся на север.

Через полтора часа уперся в очередной лесок с зонтоподобными деревьями, будь они трижды прокляты. Этот лес редкий, и не такой мрачный как тот.

– Лишь бы без пауков.

– Ну, не может быть так, чтоб здесь Уртские пауки в каждом леске жили, – успокаивал меня алтарь.

Рассуждение вполне логичное. Но как оно на деле – большой вопрос.

– Ну, может он размножился и сына или дочку на руках перенёс и по соседству вот прямо тут и посадил.

– Может, – в мыслеречи Принца сквозило безразличие.

Зашёл и двигался должно быть час.

Услышал с западной стороны частые выстрелы и разнообразный лай.

Аккуратно подполз к границе.

Принц меланхолично спросил:

– Как думаешь какая твоя самая тупорылая и раздражающая черта?

Хмыкнул:

– Любопытство?

– В точку. Вот оно тебе надо?

– Надо. Чешется прям, не могу.

– Кретин...

Нашёл самое толстое дерево, придвинулся и осторожно выглянул.

На равнине перед лесом опять вороны первой Когорты. Понятно, что это уже другие. Скорей всего прочесывали местность. Меня как раз искали.

Десятка скитальцев-воронов попала в засаду. Сейчас они сгруппировались у наполовину обрушившейся каменной статуи Минотавру-мародёру. Отстреливались практически во все стороны. У статуи гуляли жирные змеи оружейного дыма.

Грохотали винтовки, свистели и взрывались атакующие способности: раскаленные дуги, стрелы хаоса, сверкающие разными искрами; летали самонаводящиеся снаряды, выбирающие противоестественные траектории.

Скитов прижимали десятки и десятки тварей бездны. Может и до сотни особей доходило.

Гуманоидные существа: крайне высокие тела серокожих и страшные искаженные головы, будто от бешенных гиен.

Поморщился: костегрызы, варвары, вандалы, песьеголовые или просто псы.

Разноцветные гривы с встречающимися зелеными прядями. Впечатляющий набор зеленоватых или серебристых клыков; морды, скорченные в застывших оскалах; бурлящая кровь и пена на губах. И полностью залитые некро-сором глаза – не по себе от них: казалось те даже сияли.

Полнейшая жуть.

Одетые по большей части в накидки, кожаные доспехи и громоздкие бронежилеты из прошлой эпохи.

То насколько псы живучи не могло не ужасать. Пули из винтовок воронов прошивали их насквозь – создания будто и не чувствовали, продолжали насмешливо лаять. Способности отрывали им конечности, но варвары даже не морщились. Поэтому смерть костегрыза всегда оказывалась неожиданной. Не удивился, если бы увидел, как их безголовые тела продолжали что-то исполнять.

Часть варваров отстреливалась из винтовок старого образца. Стояли, не заморачивались поиском укрытий. Другая часть нападала в рукопашную. Они угрожали мечами, палицами, копьями, а еще клыками и когтями. Этих старались отстреливать первыми. Вблизи очереди из винтовок превращали их собачьи головы в месиво.

В момент, когда мне показалось, что у воронов все схвачено и им удастся переломить ход боя бескровно, пёс с белой головой и изумрудной гривой показался сбоку.

Он носил цельный костюм из костей: выбеленных, блестящих, самых разных. А еще на груди у него череп гигантской птицы висел.

Прошла секунда. Двое скитальцев крикнули что-то, перенаправили оружие и сконцентрировали на белоголовом огонь.

Откуда-то взялась тройка костегрызов. Они загородили его осадными бронещитами. Пёс оказался не простым. Он взвыл и принялся швырять в скитальцев огненными шарами; те разбивались, разбрызгивая жидкий огонь по округе.

Скитальцы не сдавались. Среди них был носитель усилка на мыслещиты. То там, то здесь создавались защитные ромбы, треугольники и овалы, и они сияли от попадающего пламени и пуль.

В итоге на шамана побежал громадный ворон-ближняк с впечатляющим двуручным мечом из некро-сплава. Псы-телохранители загоготали, выкинули щиты. Взяв палицы, принялись скакать от нетерпения. Шаман грозно пролаял что-то, растолкал телохранителей и, выставив ладони вперед, выпустил в бегущего две огнеметные струи. Пламя сожрало в миг щиты, а затем покончил со скитальцем буквально за три секунды.

Поморщился.

Вот это неприятно. Для отряда – катастрофа.

Песьеголовые радостно взвыли.

После этого скиты совсем сдали.

Вскоре еще одному бойцу шальная пуля пробила голову. Затем белоголовый шаман, размахался длиннющими огненными кнутами. Один из ударов рассек на две части щитовика, тогда вся оборона посыпалась. Один за другим вороны падали.

Псы скандировали:

– Ваух-шам! Ваух-шам! Ваух-шам!

Ближайшая пара варваров занялась телом ближняка, пораженного огнём. Отсекли ему голову и начали отделять горелую плоть от костей тесаками, все это время выли. Досматривать я не стал. Меня замутило.

Если это не враг человечества и цивилизации в целом, то я тогда и не знаю кто вообще враг.

Не такого я желал своим преследователям. Не такого.

– Уходи уже. Тебя легко могут учуять.

Я отполз назад, и побежал на север, пытаясь защититься медитацией спокойствия.

Не получалось.

В уме постоянно появлялся образы белоголового пса и отделенных кусков горелой плоти.

В какой-то момент меня все же вырвало.

– Трындец, – прошептал, оттирая губы.

Принц, оценив мою реакцию, мрачно заметил:

– А ведь это всего лишь невзрачная и лоховская шайка дикарей-изгнанников. Где-то ведь у них по бездне бродит элита элит.

***

На границе леса я нашел себе небольшое убежище – практически звериное гнездо.

С южной части каменный склон мешал застать меня врасплох. Дорога на север хорошо просматривалась, при условии, что сам я неплохо спрятан каменными выступами, панелями и колючими кустарниками. Обойти можно только с запада или востока, причём забирая широким крюком, и для этого, понятно, нужно либо точно знать где я находился, либо наткнуться чисто на удаче по великой случайности.

Посчитал, если по следам отправятся вороны, то велика вероятность, что они нарвутся на банду песьеголовых – это чудовищным образом охладит их пыл – или они увидят хотя бы следы боя: там преследование осложнится обилием дополнительной информации, в которой разобраться – та еще задачка.

Сложно сказать сколько спал: думаю между четырьмя и шестью часами.

Очнулся от боли и холода в грудине.

Призрачные силуэты стояли рядышком и тянули из меня сияющие зеленью нити.

С трудом узнал убиенных Лит и Гоби. Искаженные образы серебра, с зелеными глазами, клыками и недовольными мордами.

Что это еще такое?

Призраки?

Какие к некру призраки?

Не имеет значения.

Рассек их двухцветным мечом. Силуэты рассыпались на множество зеленых крупиц некро-сора. Каждый из них будто лопнул – и на камнях остался изумрудный конденсат.

Естественно, больше уснуть не получилось. Призрачные борцуны с сонливостью, сука. Фантомные будильники.

Прощупал раны на левой ладони. Плохо, опять долго отращивать пальцы.

Принц как обычно поддержал:

– Куда уж тут деваться? Такая расплата за тупость.

Съел все содержимое упаковок очередного сухпайка, уработал еще одну бутыль лимонада.

После приёма пищи двинулся на восток, ближе к границе Предела.

Скоро нужно будет выходить.

***

– Эй, парень, вставай, – хриплый голос донесся откуда-то издалека. – Бока застудишь.

– Встаю-встаю…

С трудом открыл глаз и, отгоняя тяжеловесную усталость, перевел себя в сидячее положение.

Похоже шёл по дороге пока не упал без сил, и сам не заметил – и Принц не предупредил.

Пока хоть чуть не восстановлюсь, такое может случаться часто, если не следить за своим состоянием и перебарщивать с медитациями. Факт отвратительный.

Возле меня сидел человек в серебристой кирасе, на которой по бокам барельефом ритуальные знаки копией шли. В грудной части интегрирован алтарь. Алтарь этот пялился на меня безразличным черным глазом.

Чёрный – это Копьё.

Мразь.

Конечно … А как иначе.

Мужчина короткострижен. Крайне серьезен, гладко выбрит.

По шее шли татуировками множества копий. Наконечниками рисунки упирались ему в подбородок.

Копьеносец?

– А ты везунчик, Кир, да? – Принц горячо смеялся. – Почти каждую тварь во тьме отсмотрел, почти на каждую нарвался.

Оружия при копьеносце не видно, но, если учесть, что он скиталец, смущать подобное не должно.

Он сам – оружие.

– И почему ты меня все еще не убил?

Он удивленно поднял брови.

Сложил мускулистые руки на груди. Слушать ему подобное было неприятно.

Изображает что-то?

– А что должен был?

– Ты копьеносец?

– Копьеносец, – он кивнул.

– Тогда почему не убил?

– У вас – это какой-то имперский прикол добивать бродяг и паломников, свалившихся без сил?

– Нет.

– Странно. Прикинь, и у нас тоже такого нет. Так отчего такие тупорылые вопросы задаешь?

Помолчали.

– Что ты хочешь? – потребовал ответа.

Лицо его перерезало раздражение.

– Ничего.

– Хочешь боя?

Копьеносец поморщился, отрицательно покачал головой.

– Хочешь крови?

– Пацан, тебя сейчас щелбаном перешибить можно. Да и вообще – бой и кровь последнее что мне, в принципе, интересно. Самоутверждаться за счёт молоденьких скитов – надо тем еще дерьмоедом быть, это больше какой-то мародерский прогон. Гнилая тема. Такое говоря, ты по живому режешь, показывая, что вообще ни некра не понимаешь в местных раскладах. Не сечешь фишку; как мы тут живём, и вообще малолетка, что залетел в бездну случайно. Лучше бы молчал, сошёл за умного. Вот года через два приходи, поговорим на языке клинков.

– А что тогда тебе надо?

Он резко поднялся.

– Ничего. Я сидел и ждал чтоб тебя во сне не закололи и не сгрызли. Ты проснулся. Всё!

– Не понимаю.

– Бывает.

– А…

– У нас принято узнавать имена тех,кто помог в пути. И представляться самим. Но, – его лицо перерезала злость. – Я перепутал. Показалась увидел в тебе человека, но тут только вонючее животное на дороге разлеглось.

Я растерялся.

Он двинулся по дороге на север. Его злость даже с походки считывать можно было.

– Мля, мартышка, зачем мужика на ровном месте накрутил так? – ехидно поинтересовался Принц.

– Я Кир! – крикнул в спину незнакомца.

Копьеносец развернулся и злобно бросил:

– Мне похер. Я не называю имен зверью. Первое впечатление второй раз не произвести. Давай имперец, не болей. И голову лечи. С такой соображалкой тугой далеко по жизни не уедешь. Вообще никуда не уедешь.

И он ушел.

Тоже мне обиженка .

– Странно это, – протянул Принц.

Оглядевшись, я увидел с разных сторон, поодаль, лежали мертвые костегрызы. Насчитал шесть особей. Умерли они от одного точного удара, головы пробиты чем-то тонким и острым.

Копьем?

Гадство.

– Думаешь – это он их того?

– Ты много других вариантов можешь придумать? – насмешливо спросил Принц. – Не множь сущности без необходимости.

Сколько же долгов я на себя наберу, пока куда-нибудь уже благополучно не допрусь?

***

В целом я провёл за Пределом еще два дня, почти постоянно двигаясь, забирая в основном на север и потихоньку смещаясь к востоку.

Меня никто не настиг.

Видимо все-таки потеряли след или псы принесли воронам немного настоящего веселья.

Пока настроения встречаться с Когортой не было. После прошлой стычки как-то я резко охладел к битвам – даже не знаю с чем это связано. Подавайте серокожих или бандитов каких – вот их нарубать готов. А у этих умников меня даже плохенький мечник с усилком на скорость и достаточным опытом его использования нашинковал.

Напомнило мне встречи с Лео, он примерно такое же показывал, но тренировочным мечом, разумеется. Там то весело было, а тут боевым – совсем не понравилось.

Вообще усилок на пассивную скорость, ускорение или укрепление кожи обязательны для комфортной жизни бойца. А лучше и то, и то. По крайней мере, для приличного скитальца, хотя бы что-то одно из всего этого – суровая необходимость.

Без них не тяну стычки.

Где взять только?

Понятно дело пальцы отрастить я не успел. Глаз тоже. По итогу, когда более-менее был готов, по крайней мере, физически и когда провизия, моя заготовленная, закончились, то двинулся на восток через поле с редкими обелисками.

Перед линией Предела остановился.

Я все-таки решился распылить усилок, чтоб поднять ранг алтаря. Все равно бесполезным грузом в кармане болтался.

Алт выдвинулся наружу, болтаясь на проводе. Глаз уставился на меня.

– И что дальше?

– Суй с соответствующим желанием, – в его голосе ирония.

Так и сделал.

Тьманник исчез.

Обновились надписи:

I ранг

100 из 100 единиц

распыления до следующего ранга.

Золотая стрелочка указывала в правую сторону. Затем появился двигающийся кружок загрузки; все обновилось. Я почувствовал себя лучше.

II ранг

0 из 200 единиц

распыления до следующего ранга.

2 активных маг-камня; 6 даров из 6-и.

Все сократилось до такой формы:

“II

2; 6 из 6”.

– И что это все?

– А что ты хотел себе: фейерверк? Подарок какой? Билет в парк аттракционов? Может бабу? Губу закатай, малец. У нас не фестивальные смотры. Ты теперь второго ранга, повзрослеть пора.

Надел форму, бронежилет. Поправил все ножны, кобуру.

– Удачи, – искренне пробурчал Принц, потом опомнившись добавил. – Хоть во второй раз закрепись, Хлюпик.

– Заткнись, – я прошел границу Предела.

Глава 10

“ Стражи – это те же вороны Когорты , но у которых мозгов больше.

Обычно пока вороны изображают как их давят муки следственного процесса, на плечах стражей и находится вся оперативно-розыскная деятельность.

Чем же тогда в целом занимаются вороны, спросите вы?

Понятия не имею”.

– Храмовник Морка Абелос – “Разные Имперские глупости. Том 6”

2 месяц \ 96 года от взятия Парадигмы.

За гранью Предела меня приветствовало утро.

Обилие тепла и света порадовали. Единственное что по такому поводу чуть глаз не выжгло. И все равно я настраивал себя на оптимистичный лад.

– Не выдумывай, – осадил меня Принц. – Солнышко пригрело, и ты уже булки расслабил. Не-не-не, соберись-ка, боец.

Восстанавливал зрение минут десять: все никак слезы остановить не мог.

Радовало также и то, что никаких засад, преследователей и чудовищ я, в итоге, не обнаружил. Невероятно... Побаивался, что наткнусь на взвод воронья, и они меня с легкостью и удовольствием прям тут постреляют.

Когда опять мог видеть, разглядел впереди широкую зеленую поляну и редкие бежевые зубья теург-обелисков.

Приятное зрелище.

Спокойно так становилось на душе: хотелось сесть и сидеть. Еще и яркий запах каких-то цветников доносило ветром с правой стороны. И как будто бы меня не кошмарили твари бездны и Когорта.

Может быть вороны и ждали уже у Гродвала, но с этим я ничего поделать не мог. Конечно, взять вот так и отшагать дорогу до другой Провинции или угнать машину – теоретически возможно. Всё это нехилый слом ожиданий. Правда шанс на успех совсем мизерный, но уже по другим причинам: на одном из бесчисленных блокпостов точно остановят, и тогда это великолепное мероприятие провалится.

Состава воронья в любом случае недостаточно, чтобы перекрыть все пути в Гродвал, но не повезти могло легко, да. И все равно рискну. Тут риск хотя бы был адекватным.

Наткнулся на узкую речушку, поверх которой деревянный мостик возвели. Принял за знак удачи и только сильнее уверился в правильности выбора. Наконец-то отмыл руки, лицо и шею от омерзительной кровавой корки. Никому лучше не станет, если приду в город грязным чудовищем.

Ледяная вода взбодрила. А затем опять унылое движение. Через какое-то время сбоку стали виднеться ленты зелено-желтых полей. Наверняка кукуруза.

Предположил, что приближаюсь к цели.

– Гений, – подметил Принц.

Вышел к широченной асфальтовой дороге, прошёл небольшой заброшенный поселок в три сотни зданий: обшарпанные бараки, полуразвалившиеся склады, грустные остовы грузовиков – все безрадостно приветствовало меня.

Наконец пробрался к нижнему Гродвалу.

На всю эту скучную дорогу ушло девять часов; добрался лишь к вечеру.

Хорошо, – вздохнул я.

Самое простое позади. Теперь основные сложности.

***

Перед тем как заходить в Гродвал, я разрядил, разобрал и спрятал ружьё в сумку. Туда же и патронташ закинул. Кобуру с пистолетом прикрывала нижняя часть бронежилета – ее убирать не стал, глядишь и не заметят. Не хотелось, чтобы пришлось использовать оружие, но лучше, понятное дело, чтоб оно под рукой болталось.

Гродвал – небольшой город. Насколько помню по урокам географии, примерное население здесь – четыреста тысяч. Если сравнивать со столицей провинции миллионником Анхельмом – разница колоссальная.

Преддверие Гродвала – нижний город – это бесчисленная вязь узких дорог, пятиэтажек, мелких заводов и обшарпанных бараков. Выглядело мрачно, конечно, но даже отсюда, снизу, я мог разглядеть далёкие лазурные высотки и величественную статую Императора – там, где начинался верхний город.

Шёл еще час, то и дело, сходя с дороги по воле водителей легковушек. “Мифы” и “Аскеты” неожиданно выскакивали из-за поворотов и выезжали из дворов; водилы остервенело сигналили, ругались. Мешал я им сильно.

Уроды.

От каждого такого шарахался, чуть ли не за сердце хватаясь. Пугали сильно, а Принц смеялся.

Так и жили, так и шли.

Людей особо не видел. Только редкие дворовые коробки выделялись сидящими там подростками. Они общались, некоторые на гитарах играли; звучала музыка. Я не слушал. Заняты, не лезут с ерундой – и ладно.

Очередной поворот и живот проблеял урчанием грустную песнь. Уже второй день как сухпайки кончились. Нужно было озаботиться решением проблемы.

На пути попался небольшой одноэтажный магазинчик: белесые стены, старенькая неоновая вывеска с гордым названием “Мантикордъ”. Вспомнил о Весте, улыбнулся мыслям и образам.

Зашёл внутрь – холодком повеяло.

Оглядел скучающую продавщицу. Лет сорок ей, опухшее лицо ярко расчерчено косметикой. Охватил взглядом разнообразие товаров на прилавке и на стене, за ее спиной. После храма, один некр, к такому изобилию привыкнуть никак не получалось.

– Определился, боец? – проворковала женщина.

– Вот то и то. И еще то.

Взял шоколадный батончик, какую-то упаковку снеков (что там конкретно понять невозможно: то ли рыба, то ли мясо) и бутылку газированной воды. Заплатил – уложился в полторы кроны – вышел. Смотря на покрасневшее закатное небо, жадно впился зубами в шоколад.

Хорошо…

– Привыкай к аскезе, Кир, – мыслеречь Принца казалась старческим ворчанием. – Это баловство для уважающего себя скита никуда не годится.

– Руки на виду держать, солдатик. Проверка документов, – раздался сзади недовольный и басовитый голос.

– Монета похоже тебя ненавидит, – рассмеялся Принц. – Я все понять не могу. Ты ему алтарь как-то загадил? Ведь всё против! Из тебя дурака как всю удачу выхлебали.

И попить спокойно не дадут.

Медленно обернулся: в одной руке у меня недоеденный шоколад, в другой – бутылка.

Поглядел. Жадно допил, смял пластик; поспешил – вдруг потом не дадут. Непонятно как оно там дальше сложится.

– Морду попроще, солдатик.

Всё из-за формы, да?

– Додумался, умник, – хмыкнул Принц.

В шести шагах от меня стояло двое стражей.

Тёмно-серая форма, берцы, новенькие тяжелые бронежилеты с интеграцией – виднелись алтари.

По левую руку угрюмый низенький мужчина. Возрастной: от сорока до пятидесяти пяти ему. По правую – высокая, черноволосая девушка, примерно с меня ростом. Может чуть выше.

Оба стража уставшие, грязные, раздраженные, скорее даже злые.

Оружие пока не доставали, но в кобурах виднелись рукояти пистолетов. Какая-то новая модель. На другом боку – дубинка и пара наручников.

Несмотря на тени усталости на лице и мальчишескую прическу, девушка была хороша.

Взрослая только.

Лет тридцать ей. Нос с небольшой горбинкой, большущие зеленые глаза. Опять мыслью вернулся к некро-сору, нервно дернул плечами.

Хватит.

Этих резать нельзя.

Во-первых, обычные имперцы-трудяги. Во-вторых, совсем не факт, что получится. Ребята выглядели опытными и злыми. Проверять насколько они, на самом деле, опытны и насколько злы, как разумный человек – я совсем не хотел.

– А я не солдат, – весело заявил.

– А так даже еще интереснее. Разберемся, не ссы, не-солдат, – ухмыльнулся мужик. – Главное на документики твои посмотреть. Показывай скорее, не-солдат, чего ж стоишь?

– А вы, дядя и тетя, простите, что вообще от меня хотите?

– Тетя, мля! Слова свои подбирай лучше, а то тетя тебе по жопе твоей напинает берцой.

– Ты не говори ему таких вещей. Может он и не против вовсе, – страж улыбнулся. – Может и вовсе из любителей.

– Мы патруль, – женщина сделала шаг вперед. – Ты тупой или прикидываешься?

Про документы – это про то, что у бойцов их как раз и нет с собой, только жетон. А у простых смертных есть. И если у меня его нет – то я как бы получается по логике – солдат или что-то схожее. А если у меня нет документов, подтверждающих увольнительную – тут как раз я, по логике стражей, должен такую бумажку показать – то я какой-нибудь бегунок. У меня правда и жетона то нет, так что тут могут и дезертирство нарисовать.

– А патруль, понятно, – огляделся. – Ну, хорошо. Это хорошо. Патрулировать нужное дело.

Глянул себе за спину.

– Не смей, головастик, – злобно прошипела страж.

Перевёл взгляд на них, улыбнулся и побежал.

Мужик засмеялся.

Черноволосая во всю глотку кричала, злобно так, с чувством:

– Стой, сука!

По дворам и закоулкам бежали казалось вечность. В голове пульсировало. Дыхалка совсем в плохом состоянии оказалось, нога разболелась еще.

Ужас полный.

Мужик отстал, выбившись из погони практически сразу. Не справился с темпом.

В итоге я нырнул в крайне неудачный тупиковый проулок. Рванул к двухметровой деревянной стенке, перегораживающей путь, и сходу попытался запрыгнуть, перелезть.

Запрыгнул то запрыгнул, зацепился, а подтянуться не успел.

– Шизик пришибленный, – стражница хватанула за ногу.

Взглянул вниз, на ее раскрасневшееся лицо и выпученные глаза.

– Демоница, – восхитился Принц.

Схватив меня за штанину, она применила способность. Тёмно-фиолетовая лента энергии сорвалась с пальца. Двинулась по ноге, забралась выше – и вот я упал скрученный параличом.

– Нет, ты совсем не мартышка, – констатировал Принц. – Ты, тупышка.

Отврат.

***

Стражница сплюнула и согнулась, в попытке отдышаться:

– Вот же уродец юркий. Почему именно сегодня то у тебя в заднице так засвербело? – тараторила она, задыхаясь. – Морда твоя козлиная, почему в мою смену?

И что отвечать? Я ей смены не расставлял.

Надышавшись вдоволь, распрямилась. Злобно прошипела что-то, потом потихоньку успокаиваться начала. Пару раз выгнулась в пояснице до хруста.

– Старость, да? – вежливо поинтересовался.

Ее глаза чуть на лоб не полезли. Это я поспешил…

Ну, не мастак вести беседы. Не смог удержаться – так захотелось уколоть.

– Шутник некров, – прокомментировал Принц.

– Я тебе нос обглодаю, мерзавец, – возмутилась стражница, даже на миг как-то потерявшись.

Не мог пошевелиться. Пытался, но всё во мне затвердело, мышцы будто в бетон обратились.

Хреново, конечно.

А способность у нее классная. Только интересно, как именно она работает? Сто процентный ли шанс поразить противника? А ограничения какие? Какой ценности это усилок?

Паниковал ли я?

Нет.

Никаких витков медитации не требовалось. У меня было что стражнице рассказать. Она не ворон, а значит можно и пытаться призвать к личной службе.

Наследник престола я, в конце концов, или нет?

В идеальном мире я бы ее никогда в такое мясо не втянул; разруливал бы сам дела. Девка то красивая, трудолюбивая, вон как бежала за мной – жалко будет, если сгинет. Однако уже поздно, нужно было лучше убегать. Мы не в идеальном мире. Да и она так хотела догнать. Что ж догнала – нужно уважить. Теперь – это и ее проблема тоже. Наслаждайся, черноволосая. Вот тебе радость и приключения.

Стражница стянула с меня ремень с оружием. Разглядывая лицо, морщилась:

– Ну и шрамы у тебя, рожа…

Шрамы?

Нахмурился. Все должно было зажить. Могли ли не зарасти удары Уртовского паука?

Понятия не имею.

Видимо могли.

Может там какое-то взаимодействие моей крови и крови паукообразного произошло?

Может.

– И вообще хера лешего ты убегал? Ты, баран самоволочный?

– Нет, – ответ лаконичен.

– А что тогда: скажешь, ноги сами понесли?

– Сейчас всё станет понятно.

– Не беси меня… Объясняйся быстрее. Время не бесконечное.

– Спешишь?

– Уже рабочий день кончился. И тут ты, молодой, обосрался. Не мог елки-палы за угол зайти со своими питиями, а не посреди дороги – вот это все… Время не тяни. Удержание будет работать долго. Толку выжидать нет. Говори и я буду думу думать, что с твоей задницей делать.

Хотел сказать, что волнуюсь, когда такие красивые женщины говорят о моей заднице, но вовремя язык прикусил.

Явно не то время и не то место. Принц только посмеялся:

– Ссыкло, – сказал он. – Такие бабы любят наглых. Нужно давить ее и брать.

Заткнись.

Мне как будто бы дело есть, что они там любят.

– Уважаемая, сними с меня жилет и ветровку. Посмотри на ключицу.

– Даааа… – наслаждался Принц. – Так ее. Пусть раздевает тебя, а там счастье само попрёт.

Хмыкнула:

– Там увижу что-то, что сразу все объяснит… или от большого стресса, ты хочешь, чтобы я тебя, урода-в-самоволке, трогала за всякие интересные места?

– Второе хорошо, конечно, – вежливо согласился. – Но сейчас первое важнее.

– Ладно. Учти, – она направила на меня палец. – Если тебе надо чтобы подошла ближе, пустое. Ничего не сработает. Все заблокировано.

– Ну и отлично.

Страж подошла и села возле.

– Не рыпайся, – горячо прошептала.

Издевалась.

– Что за женщина, – восхищался Принц.

Волнительно, конечно.

Отстегнула липучки жилета, перекинула слой с бронепластинами набок. Расстегнула куртку-ветровку.

– Чувствуешь себя важным, да? – оголила часть торса. – И что я вижу… легит? О!

Долгое время глядела мне в глаза, сама себе кивнула:

– Хорошо, что не взялся за меч. Это было бы отягчающим…

Наверняка думала о всяких неприятных особенностях рукопашной стычки с легитом.

– Еще там, – сказал ей. – Дальше.

– И барабанная дробь, что же там… – протянула она, откидывая ткань до конца. – Паук. Чёрный с красным.

Посмотрела на меня и нахмурилась. Потом опять уставилась на паука.

Весь умственный труд отразился у нее на лице: страдание, то как она не верила в то, что видела; как боролась с собой – и неизбежно проигрывала. В момент оказалась чудовищно расстроена, а расстройство ее будто старило, лицо как морщинами заплыло.

Я не удержался и усмехнулся.

Опять посмотрела на меня, затем на паука. На лице – сплошная боль.

– Нет, – прохрипела.

– Да…

– Ну, нет. Только не это… Две недели до отпуска.

– Увы. Могла бы бегать и помедленнее. Соблюсти приличия.

– Не умничай, Урт.

– Твой напарник вон не отличился расторопностью. И будет в шоколаде. Я не настаивал.

– Ему простительно, он старикан. А я здоровая кобыла, – поморщилась как от зубной боли. – Все преступления – мои.

– Теперь ты под Императорским призывом, – весело сообщил ей. – Поздравляю от всей души.

– Здорово то как… Кириан?

– Ага.

Потирая виски, она нервно протянула:

– Сууукккаааа… Зачем это? Мне что больше всех нужно было?

– Видимо твое горячее сердце не могло проигнорировать дело. Ты честно исполнила долг. И вот куда тебя это привело…

– Как и тебя?

– Я ничего не исполнял пока что. Просто пытался сделать так чтоб меня не зарубили и живым не взяли. Бежал.

Стражница кивнула и отвернулась. Собралась с силами, зажмурилась. Было видно, как сильно сжала челюсти. И развернулась обратно:

– Значит прав был Саир и лейт, случилось дерьмовое дерьмо и у нас сейчас полный совет мудачин?

– Вроде того.

– Мразотство, а я еще спорила с ними до слюней, у больших голов мол все под контролем, – покачала головой. – Так что происходит?

– Переворот. Императора зарубили свои, – терпеливо объяснял я.

– Наши большие добрые головы, у которых все должно быть под контролем, оказались срублены, – сказала она сама для себя. – Сейчас там в совете заседают большие злобные головы, верно?

– Если вкратце, то да. Ты давала присягу?

– Как все, – недовольный ответ.

– Верна Империи?

– Угу, – сказала хмуро.

И сама не рада.

Понимаю.

– Теперь ты моя.

– Вот же…

– Отсюда и до самой нашей с тобой смерти. Повязаны.

– Оптимизм из тебя так и прёт, – горько сказала.

– Как звать тебя, спасительница ты моя?

– Астра. А ты что сказал… Бежал?

Кивнул:

– Бегу.

– Опасность, да?

– Да. Куда ж без нее. Без нее и не интересно.

– Порежешь сарказмом, Урт. Осторожнее. Так кто?

– Вороны.

– Какая когорта?

– Первая.

– Первая, – она кивнула сама себе. – Не самое плохое из возможного. Там головожопых много. Мутант на мутанте. Талантливых бойцов по пальцам одной руки пересчитать. Не твоей левой, разумеется. Кто конкретно из важных голов замешен?

– Крах из Дома Уртов и Марко из Дома Мер.

– Ой-ей.

– Что ой-ей? Может ты меня распеленаешь наконец?

– Ой, – спохватившись, она коснулась моего плеча.

Паралич сошел с мышц.

– Ловко у тебя это получается. Какой ранг?

– Пятый, – замогильным голосом ответила.

Бледная, испуганная.

– У тебя семья есть?

– Нет. Только отец, но он в Стиге.

– Это хорошо…

Кивнул, застёгивая ветровку.

Закончил говорить:

– Умирать не так грустно будет. Мне вот не шибко грустно.

– Если ты хочешь стать Императором, учись мотивировать людей…

– Уважаемая Астра, я есть хочу, а Императором стать не хочу. А мотивировать – это всё блажь для слабовольных. Уже вижу, что тебе это не шибко нужно. Ты прекрасная гордая женщина, способная уничтожить все на своем пути.

– Льстец.

***

Астра повела в верхний Гродвал.

Идеальное развитие событий.

Почти сразу же наткнулись на ее напарника. Он много смеялся, говорил всякие пошлости, но Астра только раз рукой махнула и сказала, что все потом объяснит. Напарник не настаивал – видимо был в ней и в ее решениях абсолютно уверен.

Хорошо ли это ее характеризует? Не уверен. В таких сцепках ребята прикрывают друг друга как могут, какими бы они не были – и непосредственно о характере и качествах ни одного, ни другого – это никак не говорило. Скорее такова норма.

Пропускной пункт между частями города мы преодолели элементарнейшим образом: наглым и жестоким.

Когда про меня спросил высоченный страж-дозорный, Астра накричала на него, припомнив прошлое свидание: как он напился и уснул, так ничего и не продемонстрировав из прекрасных обещанных ранее вещей. Обрушила на бедолагу все претензии мира: и про выродившихся мужиков, и про ослабление Империи, и про общее падение тестостерона у человечества.

В какой-то момент я отключился, перестав слушать гневный трёп, а она все продолжала... И страж как-то весь сдулся, смутился, поспешил отступить. Смотрелось это комично: здоровяк с лёгким пулеметом начал пятиться и резко заинтересовался чем-то важным внутри укрепленной будки связи. А мы спокойно прошли.

Остальные стражи посчитали, всё нужное у нас уже проверили. Деталей переговоров они не слышали. Да и в целом как можно подумать, что дозорного застращали чем-то и он додумался покинуть пост?

Никак.

Бред полный.

Астра посмотрела на меня, ухмыльнувшись, сказала:

– Вот, таким мужиком быть не надо. Он слепил на ровном месте от неловкости преступление. От несоблюдения инструкций и есть весь бардак вокруг.

– А если бы не свалил?

– Оформили бы тебя как скита без документов. Неустановленного. Я бы – вроде как потащила тебя в Центр для допроса, но не дотащила, разумеется. Это бы все усложнило, но не так, чтобы прям критично.

Астра привела меня в закусочную, буквально в трёхстах метрах от поста.

Уселись.

– Что ты будешь?

– Что угодно.

Страж перевела тяжелый взгляд на подоспевшую официантку. Улыбчивая и молоденькая, та похоже одним своим существованием заставила Астру недовольно морщиться.

– Ему одно “что угодно”. Мне два безалкогольных.

– Записала. Горячее что угодно или холодное?

Посмеялся:

– Горячее.

Официантка ушла, я перевел взгляд на Астру.

Официантка поднесла бутылки. Откупорила крышку; холодное, аж дымок шёл.

– Ты со званием? – спросил.

Уверенный кивок. И отпив, довольно вздохнула:

– Сержант.

Только после пятерки глотков пива с ее лица стерлось недовольство.

Она продолжила говорить:

– До лейтенанта не так долго оставалось. Но теперь уже не важно. Оставим это в прошлом.

– У вас спокойный город. Наверняка тут ничего не происходит.

Решил подразнить. Она аж глаза выпучила:

– Издеваешься, да?

Хмыкнул.

– Ты с Ямы сразу в стражи или еще что пощупала?

– Как узнал, что я в Яме была?

– Предположил.

– Предположатер некров. Наёмником ходила немного. И служба тут, поверь, развлечений достаточно. В том, чтобы убивать людей и скитов – большого опыта не надо. С тварями бездны, конечно, совсем по-другому. Что ты думаешь делать?

– Мне нужен бронепоезд и путь до Крипты.

– А там что?

– Яма.

– Понятно. А это значит нужны…

– Документы. Подставная личность. Возможно?

– Возможно. Но нужно оповещать другого человека, который уже сведет со специалистом. Инфа может откуда угодно слиться. Думаешь вороны уже здесь жопы греют?

– Не знаю. У вас на пятиминутках ничего не объявляли?

– Нет. Тишина. Короче для документов нужно дёргать связи – это риск.

Официантка принесла стакан с соком и мясной рулет, пахнущий столь прекрасно, что чуть дурно не сделалось.

– Это понятно, а куда деваться…

Я накинулся на еду. Рулет был божественным, фруктовый сок горчил.

Астра дождалась пока я доем.

– Рассказывай.

– Что именно?

– Все…

Я и рассказал все, начиная от стычки с вороньем во Дворце, до прихода в Гродвал. Про убитых тоже. Вполне возможно, что Рубежный Бар всплывёт и она о нём узнает, озвучивать такие вещи лучше заранее.

Астра выглядела так, будто лимон целиком сжевала:

– Да, делаааа.

Вторую бутылку она выпила залпом.

– Двинули, – уверенно бросила.

Поднялась, достала из бумажника пять крон, положила рядом с пустой тарелкой, махнула официантке и направилась в сторону выхода; я побрёл следом.

***

Мы пришли на парковку у Центра Стражей, и Астра уселась на один из мотоциклов – насколько помню модель называлась “Морок” и выглядела как ультрасовременная бритва.

– Давай быстрее, – прошипела она, видя, что я медлил.

Сел рядом, покрепче обнял.

– Хрен чего там нащупаешь через тяжелый бронежилет, да? – насмехался Принц.

Десять минут быстрой поездки по свободным широким дорогам – уже поздний вечер был – и она привезла меня ближе к центральной части Гродвала. Отвела в старый квартал, с пятиэтажками. На фоне девяти и одиннадцатиэтажных зданий смотрелись они специфически. В одну из таких пятиэтажек Астра и привела.

Поднялись на второй этаж, вошли в первую же квартиру.

– Так, – начала Астра. – Кириан. Вот такой стук. Запоминай.

Она изобразила нестандартный ритм, настучав его об стену.

– Красивый, – флегматично заметил. – У тебя музыкальный талант, Астра.

– Заткнись нахрен, – нервно поморщилась. – Я постучусь вот так, перед тем как дверь буду ключом открывать. Ты понял?

– Понял.

– Что ты понял?

– Слушать дверь.

Кивнула.

– Если я не постучалась, значит меня сцапали, и сюда ломлюсь не я. В действиях ты свободен. Это вороны или еще некр знает кто. Не суть. Значит – дело плохо. Но там уже сам разбираться будешь. Что-нибудь стреляющее кроме пистолета есть?

– В сумке ружье разобранное.

– Обычные патроны?

– Да.

Задумалась.

– Может и поможет, конечно, против скитов без базы. А вот тяжеляки от простой картечи не поморщатся. Сам понимаешь. Так и вот еще что…

Она зашла в ближайшую комнату, покопалась в шкафу и вышла, сжимая в руке два усилка. Болотники.

Тут же – как увидел их – над камнями появились стрелочки и вопросы.

– Это две одноразки: Взрыв и Таран. Было больше всякого, но у нас недавно облава прошла на бандосов, и я все в ней пожгла. Это остатки. Знаешь усилки?

– Только таран.

– Взрыв создает красное семечко, его можно направить в сторону врага и там – охереть, не поверишь – взорвать. Взрывается оно либо по волеприказу, либо от удара о преграду какую-то; соприкосновение. Понял?

– Угу.

– Бери.

Осторожно взял их. Снял бронник.

– Чего раздеваться начал? – насмешливо спросила. – Мне такая плата не нужна, по доброте душевной отдала. За Империю радею.

– Очень смешно.

– Ворчи-ворчи, это полезное.

Обнажил алтарь, выпустил его, и зарядил болотники.

– Какой квази кстати? – спросила.

– Жертва.

– Ха…

– А у тебя?

– Не твоего ума дела, парь. Отучайся спрашивать такое. Могут и в морду дать.

– Но ты же сама…

– А ты желторотик, мне можно как старшой. Все ушла. Не шуми и не хулигань, и ради всех квази-богов помойся и приведи себя в порядок. Воняешь как скотобойня. Если не вернусь через два – три часа, значит усердно напрягайся, хмурься и молись. Думай о побеге, вали из хаты. Скорей всего – мы в дерьме… Вернее ты. Меня то к тому времени уже заколют как праздничную свинюшку.

Глава 11

“ Если храмовники, собрав аспекты и организовав Парадигму, стали квази-божествами , то главы Домов, сопровождающие их, усилили кровь другими победами.

Каждое убийство Великого Искажения было награждено и кровь каждого Дома соответственно несет свои особые способности. И если уж совсем откровенно говорить, то выжившие в тех отрядах стали основателями Домов как раз после этих убийств”.

– Храмовник Морка Абелос – “Разные Имперские глупости. Том 4”

2 месяц \ 93 года от взятия Парадигмы.

Первым делом обошел и осмотрел квартиру. Две комнаты, ванная, туалет и кухня – все как у людей. Уютно, хотя после бездны мне и в вонючей конкуре будет уютно, если она по эту сторону Предела. Ориентироваться на мои впечатления не стоило.

Видно, Астра не особо много времени здесь проводила. Наверняка часто задерживалась на работе: в раковине грязная посуда, всяких личных вещичек маловато, да и как-то скромно мебелью обставлено; кое-где и пыль виднелась.

Скинул бронежилет на стол в гостиной, вытащил части ружья из сумки, собрал и зарядил. Заряженное положил тут же, на столешницу. Так на всякий случай… Чтоб сердечко спокойнее билось.

– Правильно-правильно, с твоей то удачей, – смеялся Принц.

Выдвинул верхнюю полку ближайшего комода. Забита разноцветным нижним бельем. Разнообразие: и кружевное, и всякое. Вот и разбил сразу же претензию алтаря про неудачливость. Довольно хмыкнул, поразглядывал немного.

– Тупица, – прокомментировал мои действия Алт. – Твою фотокарточку можно в словарь поместить в качестве определения слова жалкий.

– Не осуждай, мне может завтра помирать. Малые радости греют душу.

– Я настаиваю. Ты еще и оправдываешься, – сказал с презрением. – И правда жалкий.

Воспользовавшись советом Астры, отправился в ванную комнату. Как оно дальше повернется и когда следующий раз будет такой спокойный момент – неизвестно. Надо пользоваться возможностью по полной.

Пояс с мечом и кобурой так и повесил возле полотенец. У меня, когда поблизости не оказывалось оружия или то, что можно в его качестве применить, чуть ли не приступ паники случался: я не так хорош в чистой рукопашке да и еще постоянные циклы регенерации мышцы жрали. А какая рукопашка без мышц?

Никакая.

Если нет меча, ножа или заточки банальной – ощущал себя некомфортно, практически голым. Чуть ли не до смешного – еще и чесаться от нервов начинал.

Какое-то время отмокал, наслаждаясь цветочным запахом мыла.

Как мало людям надо для счастья…

– Принц, я забыл спросить: ты как вообще, с водой дружишь или сразу ржаветь начнёшь?

– Мне все равно, – сказал он, не пытаясь скрыть удовольствие в мыслеречи.

И алтарям не чужды простые радости. Удивительно.

Оттерся первым попавшимся полотенцем и застыл, разглядывая спускаемую воду. Мыльная с чёрными, синими и красными прожилками, будто я весь набор кисточек художника прополоскал, а не своё тщедушное Уртовское тело. Грязи с меня как со свиньи сошло.

Глянул в зеркало.

Печально, конечно, но паук оставил на идеальной от циклов регенерации кожи небольшие следы. Были особо уродливые у ключиц, парочка рваных и длинных на шее. Тонкая полоса тянулась вниз от правой щеки. Еще отметина на подбородке.

Рядом с поврежденной глазницей кожа потемнела. Сам глаз не казался изувеченным – просто закрытым. Неприятно, но большой роли не играло. Скорее бы он уже восстановился – это поможет, а в шрамах лицо или нет, по большому счету неважно, – на способность отбиваться это не повлияет.

Широко себе улыбнулся. Ну, мы уже не мало прошли, верно?

– Всё, – тяжело вздохнул Принц. – Не выдержал стрессу, спятил.

Проигнорировал его.

Внешность нужно менять в любом случае. Такой вот факт. Необходимо добыть усилок, который нёс в себе способность маскировки. Нужно сказать об этом Астре. Вообще, первое о чём должен был подумать и предложить – но в спешке забылось как-то; мысль благополучно ускользнула.

У владеющего лицензией скупщика маг-камней такую неоднозначную вещь не найти. Среди знакомых Астры должны водиться контрабандисты и они могли бы помочь. Только крон на такую помощь и нет. И у Астры наверняка не будет, если по состоянию квартиры смотреть.

И что делать?

Нужно, в конце концов, в наш схрон заявиться, там должны были оставаться кроны.

Голубой глаз с иронией смотрел на худющее тело.

Если игнорировать новые шрамы и непривычную худобу, я все такой же: скуластый и моложавый, с чёрными растрепанными волосами и выразительными бровями.

Принц не удержался от подколки:

– Я и говорю: мартышка.

***

В одном из шкафов нашел странную толстую книженцию. Оказалось – альбом с фотокарточками.

Замечательно.

– Тебе не кажется, что ты суешь нос куда-то не туда? – поинтересовался Принц спокойно, без привычной для него грубости.

Пытался понять логику моих действий?

Вряд ли.

Ему и так все очевидно. Он же у меня в голове сидел.

– Я должен знать какому человеку доверил свою жизнь или нет?

– Наверное, должен.

Уселся в кресло и принялся смотреть, что там интересного наснимали.

Первые страницы были оформлены про родителей: запечатлены периоды их жизни. Пропустил. Вот это, действительно, не мое дело. Остановился на той где Астра появлялась. Хотя младенческие тоже пришлось пролистать. Что мне толку с тех фотокарточек, где папаша с кульком из роддома, демонстрировал ее, протянув вперед? А вот где она мелкая, но уже могла стоять, поразглядывал. Года четыре ей было на первой такой. Улыбка во все лицо. Длинные волосы.

По бокам – родители. Оба скиты. Мать строгая женщина: высокая, холодная, с аккуратной чёрной косой волос. Тёмно-серая форма стражей на ней.

Мужчина, улыбающийся, курносый. Низкий и волосатый. В правой руке сжимал курительную трубку; левая – металлический протез, работающий от теург-формул. Он в обычной одежде; может уже в отставке по ранению.

За эти несколько лет где-то умудрился руку потерять.

– Как будто бы долгое дело, – фыркнул Принц. – Задачка на две секунды.

Несколько следующих фото со школьных лет. Одна с каких-то соревнований: то ли борьба, то ли что-то ударное. На другой – радостная стайка подружек. Похоже отмечали день рождения; ей здесь пятнадцать или шестнадцать – сложно сказать.

Следующую фотокарточку снимали в день принятия Астры в претенденты Ямы.

Астра улыбалась, держала руки по швам. На ней чёрная с красивым узором серебра форма. Длинные черные волосы красиво лежали на серебряных плечиках.

Еще запечатленный момент: общий сбор, целый полк претендентов, слушающие куратора.

И на этой странице еще одна фотокарточка: Астра вместе с директором Ямы – Вагрантом из Дома Вив.

Это интереснее.

Еще молодой… Вагрант высоченный, важный тип с белыми волосами, украшенными тиарой. Хорош собой, над бровью татуировка мастера меча. Как и я Вагрант выходец Авалонского храма.

В его черно-серебряной форме преобладало серебро. На рукавах и воротнике виднелись застёжки в виде синих шлемов Авалона.

На поясе ножны с мечом.

Вот тот, кого я должен найти в Крипте. За исключением того, конечно, что интересующий меня вариант постарше лет на десять.

Вообще страшно представить какой у него ранг. Какой ранг нужно иметь, чтобы держать Яму? Пятнадцатый? Семнадцатый? Отец как-то сказал, что не потянул бы стандартный спарринг с Вагрантом, но тут не совсем понятно был ли тот в рангах выше (отец на тот момент носил четырнадцатый) или он думал, что не потянет конкретно храмовое мастерство.

На следующей фотокарточке изображен перерыв между годами обучения в Яме.

На лице Астры ухмылка. Там же ссадины и застарелые синяки, но глаза горели. Волосы уже обкорнала. Форма надета кое-как… Рукава закатаны. На мощном бицепсе – серебряная “теург-линяя” завершенного первого года.

Перевернул страницу назад – удивительно, мышечной массы Астра за год обучения набрала внушительно. Кормили скитальцев на славу.

На следующей карточке Астра выпустилась.

Отец, постаревший, но все также широко улыбающийся, обливал ее шампанским. Как-то вот момент подловили. А она язык показывала. У нее здоровенный синяк под глазом, рука в гипсе. Судя по серебряным “теург-линиям” и печати Ямы поверх них, ей понадобилось два полных года, чтобы закончить обучение.

В Яму ты приходишь претендентом и в зависимости от того как быстро и успешно обучаешься, тебя и выпускают в мир. Ты можешь закончить учебу за год, если покажешь себя и по результатам Совет одобрит. А можешь вести себя тихо, как мышка, не лезть в соревнования и провести там долгих пять лет. Шестой год прятаться тебе уже никто не даст. После пятого таких оттуда вышвыривают – печать Ямы не ставят. Бракованный товар: либо неинициативный, либо трусливый, либо еще с каким-то дефектом. Если ты не готов к соревнованиям, соперничеству, как ты собрался во тьме выходить против мародёров, копьеносцев и чудовищ? Как будешь прикрывать смельчаков-пехотинцев, идущих в бой без алтарей? Ах, не будешь… Такой вот формат обучения. Как быстро ты освоишь материал и насколько в целом хорош. Нет резона держать талантливого претендента, который очевидно талантлив, активен и не труслив все пять лет в заведении. Год, два, три – и иди дальше, вперед, Империю защищать. В мирмидонцы, к примеру, вообще нельзя попасть, если ты околачивался в Яме больше трех лет. Лео вот закончил обучение за два года, также как Астра.

Был еще момент, порожденный социальным неравенством: не все со старта обучения имели свой алтарь; многие получали его в середине или к концу первого года, когда заключали контракты с Домами, Ямой или Империей и соответственно их первый год прогорал, ограничиваясь только теорией, тактикой, стрельбой и физухой, но это совсем другая история. Я, конечно же, не про них говорил, а про тех, кто готовым скитом в Яму врывался.

На следующей фотокарточке Астра уже в бездне с командой.

Четыре мрачных скитальца в тяжелых штурмовых доспехах. Удивительно, но камера запечатлела изумрудные точки некро-сора на фоне.

Астра держала Слонобой, уперев его в землю как посох; устало опиралась на него. Крупнокалиберная винтовка здоровенная. Ствол торчал выше ее макушки сантиметров на десять.

Один из команды, судя по возрасту и важным усам – предположу, командир – выставлял вперед отсеченную белесую голову пса-варвара.

Все понятно. Трата времени.

– Узнал, что хотел? – с иронией спросил Принц.

– Заткнись.

Захлопнул альбом и кинул его к ружью.

***

Сидел какое-то время, потом ждать стало совсем невыносимо. Додумался радио включить. Долго слушал.

В ночь новостных программ почти и не ставили. А зачем? Какой здоровый имперец слушал радио ночью? Так и кошмары задушить могли.

Зацепил два повтора по пять минут и еще одну аналитическую программу. В остальное время по ушам били непрекращающиеся вереницы паскудных стихов от утонченных натур, которые так глубоко чувствовали мир и любую жизнь – от них блевать хотелось. Еще были всякие песни, но от их спокойствия наоборот в сон клонило.

Так что же творилось в Империи, пока я веселился за границей Предела?

До переворота у нас были следующие министры: министр финансов Деррин из Дома Скал, министр военных дел Торин из Дома Вив, министр Путей и сообщений Стил из Дома Манти, министр Юстиции – Ферро из Дома Мино, министр внутренних дел – Марко из Дома Мер.

Что собственно изменилось и что вообще рассказывали про происходящее?

По официальной версии нападение на Дворец исполнили радикально-настроенные серокожие при поддержке военачальников серых цитаделей и ДРГ тёмных скитальцев.

Торина из Дома Вив убили при нападении на Дворец. Хотя уверен, его во Дворце и не было, закололи где-то в другом месте. Задача заколоть военного министра ни разу не банальная: мало того, что у него команда мощная, так и сам он неменьше десятка рангов в алтаре имел. Теперь министр Военных дел – некто Аргус из Дома Сил.

Крайне плохо, что Вагрант как раз из Дома Вив – он был сыном Торина и это сильно ослабляло его позицию. Если Торина убили, вряд ли и Вагранта оставят в покое. Он такой же лоялист как и отец; еще и не тупой – ему прогнать эту ерунду про Дворец и Аргуса не получится.

Делаю логичный вывод, что вместе с Крахом и Марко, еще и этот неизвестныймне Аргус в связке. Говорили, что Аргус и стал тем, кто отбивал тело покойного министра от воображаемых тёмных скитальцев. Видимо, именно он и его команда собственно Торина и убивали.

Стил из Дома Манти все еще держался на своей позиции. Это предсказуемо. Надеюсь он сделал все, чтобы Веста оставалась в безопасности; так сказать, подошёл к происходящему разумно, со спокойствием – ведь каждая поспешно совершенная глупость может стоить ему и его Дому жизни. А нам такое совершенно не нужно.

Деррин из Дома Скал, бывший министр финансов, сбежал. Теперь говорили – правда без официальных заявлений – что он оказался замешан в чём-то крайне нехорошем. И он своевременно смылся перед нападением на Дворец – и абсолютно точно неслучайно. Говорили, куда-то еще два миллиарда крон пропало, выделенные на безопасность и зарплаты фортским армейцам; и от этого мол нынче перестановки в министерстве финансов… Но мы понимаем… Основная мысль аналитиков такая: Деррин скорей всего спонсировал нападение бюджетными средствами. Нападавших называли только сбродом. И вообще под эту идею подвели и перестановки в министерстве военных дел: мол бездарное нападение – атака необученного сброда – и она удалась: Император мёртв, министр мёртв, много старших офицеров погибло, наследник скитается неведомо где. Позор: казнокрадство, тупость и некомпетентность. Много оскорблений и обвинений звучало, било по именам мертвецов.

Видимо Деррин узнал про переворот в последний момент – или заметил какие-то подозрительные движения – и решил бежать.

Успел.

Хорошо, конечно, но никого не предупредив, он обрёк многих хороших людей на смерть.

Какое к нему может быть отношение?

Сложное. Ведь высока вероятность, что в следующий раз он поступит также.

У Дома Скал еще и плотные связи с аристократией свободных городов: поэтому на него вообще все вывалили что смогли – по крайней мере, на словах – и возможную деятельность в иностранных интересах, и работу на иностранную разведку.

Вместо Деррина поставили Силвена из Дома Грифа. И если Деррина я еще помнил толстеньким дядюшкой, громадным и седым, который дарил мне конфетки лет в семь, каждый раз, когда во Дворец приходил, то вот кто такой Силвен – понятия не имел. Знал только, что Дом Грифа серьезно занимался агропредприятиями, алкогольной продукцией и продуктами питания.

Министр юстиции остался тем же. Размышлять насколько он вовлечен – сложно. Помню, что Ферро всю жизнь был абсолютно бесхребетным слизняком. Наверное, поэтому и уцелел.

А общее заявленное положение следующее: пока все эти ребята не найдут наследника – меня, то бишь, живого или мертвого – получалось Империей руководил совет министров, под председательством дядюшки Краха.

Вот такие дела: два лояльных министра выбиты. Причем Торин – это большая потеря. Сейчас наверняка все армейские части в огне перестановок и соответственно безопасность фортов Предела на низком уровне, то есть в полной заднице. Можно ожидать нехорошие движения от мародёров, копьеносцев и тварей некро-сора – проникновения на территорию, удары по городам.

Какой шанс что удастся уйти из Гродвала через Астру?

Хороший.

Если обеспечить документы я могу доехать напрямую до Крипты. Если сделать все грамотно, то вороньё уже основанием первой Когорты не догонит; остальных можно переубедить или обмануть.

Рассказывать сказки про командировки при встрече с вороньем и стражами, Астра может сколько угодно, прикрывая, – проверить это быстро, возможности не будет.

– Ты правда думаешь, что у нее все получится? – спросил Принц.

– Надеюсь.

Но надежды не оправдались…

***

Я задремал, а очнулся с очень тревожным чувством в груди.

– Будешь должен, – мрачно сказал Принц. – За предупреждение. Враги близко.

Чуть приподнялся, посмотрел на часы…

Плохо.

Потянулся к бронежилету. Нацепил и принялся застегивать.

Уже четыре часа в квартире находился – и означало это дурные вести.

В замке заскрежетали ключи.

Астра провалилась.

Сердце ушло в пятки. Я почувствовал горечь, а потом закрутился в медитации отвлечения. Удивительно – планов то сколько было. И некогда теперь рефлексировать.

Застегнул пояс, схватил оружие и рванул в коридор. Успел занять позицию и поднять ружье как раз, когда дверь начала открываться. Раскрылась достаточно и дважды саданул дробью в проём.

Бам-бац! Прогрохотало знатно. Коридор заполнили кровь и дым.

Скинул ружьё, вытащил меч.

Поехали…

– Гаси всех – Морк разберется.

Они зашли – я швырнул в них способностью тарана.

Должно быть только это меня и спасло. Таран, устремившись вперед, изорвал выпущенную офицером пульсирующую сеть. Сияющие золотом клочки по стенам раскидало.

Все еще живым хотели взять?

Странно .

Дробь произвела впечатление только на одного из гостей. Стрелок, стоявший позади, поймал картечь – у него половину головы срезало. Так и рухнул. Остальные в норме: царапины на лицах, шеях, руках – и всё.

Пятеро воронов участвовали в атаке. Осталось четыре.

Два крепких специалиста по ближнему бою, разодетые в модные лёгкие бронежилеты и защитные наручи. Третий – стрелок: молодой, тонкокостный. Он целился из модульного пистолета через всю эту группу. Понятное дело, стрелять у него получалось плохо. Здесь в коридоре места ни некра нет. Да и целиться через две широченные спины – занятие не больно энтузиазм вызывающее.

Позади оперативников – офицер. Старый знакомый, одетый в штурмовой доспех: ворон, высоченный и бритоголовый, с татуировкой скрученного спиралью щупальца Кшатры на лбу. Тот что пытался загнать меня у Рубежного Бара.

Ближняки насели плотно: еле-еле успевал отбивать удары.

Первому дважды хорошенько вбил острие в голову, и тот с кровоточащей раной на щеке (тяжелой царапиной) отпрянул. Второй проскользнул мышкой мимо первого и несколько раз вогнал кулак и колено мне в живот.

Жилет съел весь урон, но пришлось отходить – больно второй резкий, да и разошёлся так сильно; а, почувствовав слабость, надавил еще. Я отводил и блокировал недостаточно ударов. Много прилетало либо в лицо, либо по рукам, либо по ногам. Боец слишком активен был. Не знаю решали тут опыт тела или усилок на скорость, но очень быстро в результате такого плотного знакомства, я ощутил слабость в бедре, предплечьях, а еще он мне нос разбил.

Ворон решил развить успех атаки и применил способность, бьющую по области. Паскудно придумал: эксперименты в таком узком пространстве проводить – дурное дело.

Его рот внутри и снаружи закрыли лепестки чёрного хитина, и он выплюнул веером кислоту.

Еле успел пригнуться и в сторону броситься. Капли прожгли дыры в стенах и в полу. Увидел соседскую квартиру, оттуда тоже посмотрели безумным взглядом.

С такими скитальскими фокусами от меня ничего и не останется. Даже и лекарь потом не поможет.

Прижался к шкафу, открылся для других и тут же в меня ударил умный снаряд. Серебряная игла, выпущенная офицером, пробила голень.

Зашелся в медитации отрешения. Стало понятно, лучше и не выпускать. Выпущу и скорей всего потом уже не закручусь. Неудачно зацепило, но думаю офицер вообще надеялся колено насквозь пробить. Тут дистанция слишком мелкая, чтобы способность толково информацию обработала и достойно нацелилась.

Стрелок тоже поучаствовал: попал лишь раз в мой бронежилет и еще раз в жилет Воина-Дракона.

Я пятился. Периодически прилетали длинные удары ногами от неугомонного ворона. Они скользили по бронежилету, бедрам, один раз зацепил правую руку – еле меч удержал.

Чудовище...

Второй всё не мог подобраться. Периодически третий ворон стрелял, пытался попасть в нижнюю часть многострадального тела.

В узком пространстве грохот выстрелов бил по ушам плетью.

Как-то все плохо складывалось. Уже даже с медитацией хромал. Умный снаряд все также торчал из ноги.

Одновременно оперативники бросились в стороны – синхронность говорила о том, что у кого-то была способность разведывательного класса “стая” – и офицер отправил в мою сторону еще одну сеть.

Я, зарядив четыре из шести даров, в одно движение швырнул телекинезом шкаф, что сбоку стоял, – вместе с сетью все это ударило в лысого.

2; 2 из 6

Грохот, во все стороны деревяшки, одежда и пыль.

Сделал шаг вперёд и воспользовался моментом, пока бойцы растеряны. Ткнул мечом в шею Воину-Дракону. Закономерно оставил царапину; тот оскалился, перехватил клинок рукой. А я еще один телекинез использовал.

2; 1 из 6

Меч отстрелялся, вгрызаясь врагу в шею. Вошел аж по рукоять. Перебил шейные позвонки. Во все стороны брызгала кровь. Прибитый к стене ворон, так и висел.

Кикбоксер некров.

Булькал кровавым, ругался.

– Красиво, тигр, – прокомментировал Принц. – Сочно.

Пока офицер раскидывал деревяшки и тряпки в стороны, я вырвал меч из стены и бойца.

В этот момент стрелок нашел себя – отстрелял все что осталось в магазине.

Тяжелые пули били в бронежилет: плечо, живот – цепляли медитацию. Держался. Хоть и не чувствовал толком, но это тоже безболезненно не пройдет. Надеюсь ничего не поломает – хотя может.

Второй оперативник занял место первого и каким-то потрясающе ловким ударом руки, как кнутом, зацепил правую кисть.

Может способность какая…

Он раздробил мизинец и безымянный пальцы. И это не все: следующим движением ухватил мою ладонь и загнал способность в руку. Игла зашла вдоль: в плоть, в кость, частично разрывая – раскрывая кисть цветком.

Сбился с медитации и закричал от боли, пошатнулся. Отпрянув, перехватил меч трёхпалой левой.

Сделал шаг назад.

Жгучее бурление боли в голени – снаряд все еще торчал из кости.

Офицер ухмылялся. Стрелок с мрачным лицом перезаряжался.

Я активировал способность взрыва. Направил к офицеру семечко и развернулся для отступления.

Получил от оперативника болезненный удар в спину. Еще одна игла… но, к счастью, бронежилет не пробила. Похоже застряла в пластине. В ином случае я бы там и рухнул с перебитыми позвонками.

Рвануло знатно… а я, быстро хромая, направился в гостиную.

Обернулся. Все были заняты последствиями, никого не убил, но врагов раскидало в стороны. Да еще огонь, ожоги и дым на какое-то время займут их.

Двинулся ко второй комнате, вложил меч в ножны, открыл ставни – аж дурно становилось от жирных красных следов, которые оставлял на белом – и выпрыгнул в окно.

Упал как мешок с песком, еще и на бок; весь асфальт вокруг, кровью изгваздав.

Темнота и холод. Всюду боль, шепотки разные слышал.

– Держись, мартышка, это царапины. Я пытаюсь найти телефон помощи.

– Что ты несешь? – прохрипел.

Вырвало, помог себе трясущимися изувеченными руками и поднялся.

Сбоку, метрах в двадцати, оперативник целился из винтовки.

Сил нет даже пригнуться. Тупо смотрел на него, ожидая вердикта судьбы, казалось даже время замедлилось.

Всё мимо.

Пули били по кирпичной стене и окну. Звенело стекло. Где-то истерично лаял пёс.

Пытался раскрутить медитацию отрешения. К моему удивлению, получилось.

Двинулся к стрелку. Нога становилась все хуже. Весь ботинок залило: хлюпало, брызгало. Я хромал. Поймал себя на том, что скулил.

Да за что мне, сука, это все?

Вытащил нож, зарычав, когда с правой ладони отвалился палец – и активировал последней единичкой дара телекинез.

2; 0 из 6

Совсем ворон зеленый.

Вон как растерялся. Так и не разжал хватку на винтовке.

Нож попал ему чуть ниже глаза. Боец рухнул.

Хромая, я двинулся к углу следующей постройки, который бы меня скрыл от проклятого дома.

– Берегись!

Рвануло. Сзади жуткий свист, и что-то вонзилось в правое плечо с силой проезжающего грузовика. Я перекатился через голову четыре раза, остановившись только тогда, когда влетел в стену здания.

Медитацию выжгло – весь мир сплошная боль, кровь и зелень некро-сора.

Нос заполнила вонь гнилого мяса.

Поднялся на волевых.

Глянул назад. В окне квартиры Астры улыбался татуированный офицер. Помахал мне.

Судя по пожирающей плечо пульсации, что-то нехорошее произошло. Крайне нехорошее.

Уверен.

Принц сказал задумчиво:

– А вот и не царапина прилетела…

Глава 12

“Второй способ задержать наступающую тьму – это пояса бетонных обелисков с теург-формулами и рунами.

Практика наносить теург-формулы и охранные руны отлично опробована на бараках серокожих . И если защитные обелиски замедляют распространение тьмы, то дом, уже находящийся в бездне , помеченный теург-формулами будет защищен от большинства искажений; жуки также не смогут попасть в такую постройку. Касаемо псов – свидетельства противоречивы.

Необходимо обновлять теург-формулы не реже чем раз в год. Это как раз то, чем занимаются миссионеры разных квази-богов в лояльных поселениях серокожих”.

– Храмовник Авалона Калидус – “Введение в теорию хаоса”.

2 месяц \ 43 года от взятия Парадигмы.

Как же горело плечо…

Закрутил медитацию отрешения.

– Принц, скажи, что там?

– Поражение.

– Чего?

– Поражение. Способность так называется, мудрёная, етить ее мать, некро-стрела. Чего рот раззявил стоишь? Скидывай защиту быстрее.

С большим трудом, но сделал как он сказал. Липучки расстегнул, взялся за лямки. В какой-то момент стягивания пришлось бронежилет этот отдирать вместе с шипящей плотью. Незабываемые впечатление даже с медитацией. Пластины начали активно срастаться с кожей. Беситься с таких раскладов сил уже не было. Сжал зубы – и одним рывком сорвал.

Откинул испорченный бронежилет в сторону и уставился на нечто зеленое, торчащее в верхней части. Оно копошилось, пульсировало, дёргало в разные стороны тонкими изумрудными жгутами, ощупывая асфальт вокруг. Одно слово – мерзость. Что-то плавило бронепластины; раздувалось, жгло ткань. Казалось бронежилет двигался в мою сторону.

Смотря на это, чувствовал, как нечто чужеродное шевелилось, будто прокручиваясь, в плече. Посмотрел: там уже и кусок кости сместился, кожа позеленела, плоть бледными пузырями шла, тянуло гнилью.

– Нехорошо…

– Я созвонился…

– Что ты сделал? – я еще и удивляться успевал.

– Слушай и не перебивай, Кир, мало времени. Есть шанс выбраться, выгрести из этого, но мы влезем в долги.

– Какие еще к некру долги?

– Что ты как маленький – придется кого-то кокнуть для услады больших и важных голов. Устроит тебя такое? Душенька твоя не бо-бо с таких поворотов? Может проще сдаться, да и на асфальтик прилечь погибать? Ну, нюня мля, скажи уже как есть.

– Если из меня эту херобору вытащат, я вообще всех переубиваю в кого пальцем ткнут.

– Хорошо. Тебе нужно дойти до места где помогут. Двадцать минут ходьбы. Я покажу. Пережить надо эти двадцать минут, понимаешь?

Судя по паническим ноткам, что звенели в мыслеречи, Принц в меня не особо то и верил.

Даже обидно.

– Понимаю. Веди.

Я сконцентрировался всего себя на медитации отрешения.

Алтарь расчертил маршрут красной линией дополненной реальности в обзоре, и я зашагал, точно автоматон-механизм.

Медитация крутилась со скрежетом, дробя попадающую под жернова боль; и все равно ее было слишком много – больше четверти просачивалось, отравляло плоть.

Я – гудящая медитация: пустота разума, скрип коленей. Я – шаги и слетающие с тела ленты плоти; брызгающая вокруг кровь; дрожащая под весом поврежденная нога; непрекращающийся хруст.

Чувствую, если отпущу медитацию, то упаду и помру в мгновение.

Все…

Милующаяся парочка увидела меня такого красивого закричала и побежала к ближайшему подъезду. Вот мои сограждане, сношай их конь. А я их Император мля. Поинтересоваться нужна ли мне помощь – было бы совсем не лишним.

– Кир, ты в руке меч держишь, – подсказал Принц.

– Да? – прохрипел. – Тогда ладно. Я не знал.

Взгляд наткнулся на торчащий из ноги хвостовик умного снаряда.

– Принц…

– Да, Кир?

– Я же веду их за собой. Они ж меня там и добьют… если останется что добивать.

– Это неважно. Там куда идём, тебя никто тронуть не посмеет. Верь мне.

Хорошо.

Дорогу перегородили четверо ребят. Они чуть старше меня, разбойнического вида, насмешливо настроенные.

Прелестные цветы общества.

– Смотрите как расписали! Кто ж тебя так, добрячок? Смотрите и зубочистку какую держит. Ах, красивая! Тебе, парнишка, помощь нужна? Мы как раз помощники не дурные такие, а тебе мечик вот лишний совсем, это уверенно заявляю. В поминальный куб не заберешь. Тебе пару минут и туда походу, а нам твоё добро пригодится. Давай – отдавай. Как Морк завещал: в могильник без хлама и цацок.

– Вот поинтересовались нужна ли помощь, – съязвил Принц. – Что лучше тебе стало?

Говоривший и еще один умник с правой стороны по самодельному стволу продемонстрировали.

Оружие простейшего рецепта: деревяшка, железка и горящая сверху одноразовая теург-формула.

Добряки такие – улыбались еще.

Внезапно осознал, что руками пошевелить не мог. Только ноги – только шагать. Вперед и вперед. Засада какая неожиданная…

– Дай управление. Разберусь со шпаной, – предложил Принц.

– Как? – прохрипел.

– Каком об косяк, – рассмеялся старшой группы.

Остальные поддержали.

– Пожелай просто, но дрянь медитации все еще на тебе, – объяснил алтарь. – Об такое мараться не намерен.

И я пожелал. Тело застыло. Неприятно проскрипев, глубоко вздохнуло. Непередаваемое ощущение – будто какое-то грязное чудовище ожило внутри, полоснув по внутренностям первородной злобой; древний монстр пустил корни и теперь управлял мной.

Отврат.

– Поворчи еще, обезьяна. Всё на благо Империи.

Тело посмотрело на грабителей, улыбнулось.

– Ты чего? – недоуменно спросил старший.

– Я? – с весельем в голосе спросил Принц. – Абсолютно ничего, вырожденец.

Оно приблизилось к группе и хоть это было неловкое движение умирающего и разбитого тела – все-равно все случилось очень быстро. А еще неестественно. Дёргано; как будто странное искажение передвигалось.

Принц вонзил клинок в промежность болтуна и одним движением рассек бедолагу на две части.

Чудовищная сила. В моем теле такой не имелось. Я до чертиков напугался, но поводья медитации удержал.

Принц засмеялся:

– Я ваш великий Император, отбросы Гродвала! – он брызгал им в лица кровавой пеной. – На колени перед Уртом, наследником Престола, молодым легитом, скитальцем, регенератором, комендантом Портальной Цитадели! Мигом мне ноги целовать! Пресмыкаться и терпеть! И молиться, суки, Жертве!

На колени, понятное дело, вставать никто не стал. Более того – второй парень с самодельным пистолетом не заморачивался. Навёл оружие и выстрелил. Принц закрылся правой рукой. Остатки ладони расшвыряло по округе.

Блестяще.

Мое тело впрыгнуло в круг и тремя хаотичными, горизонтальными ударами оборвало жизнь стрелка. Еще одно движение, и тому который собрался было убегать Принц перебил хребет. Четвертому отсёк голову. Затем хорошенько отсмеялся:

– Кайф! Мясо-мясо. Подачки Морку. Подачки Жертве. Когда в игре, тогда – хорошо. Ух! ТемныхСкитальцев можно при таком раскладе понять.

Видимо на шум выстрела прибежала двойка стражей:

– А ну брось башнерезку, тварь!

Принц повернулся к ним. Выпустил оружие из руки, использовал телекинез.

Меч разорвал шею стражнику – голова улетела во тьму.

У него еще и свой резерв даров есть? Мрак…

Второй раз он использовал телекинез на очень большом расстоянии – мне только удивляться оставалось. Меч вернулся и, раскрутившись задел бедро, второго. Оружие прилетело, вонзилось в асфальт у ног Принца; тот осторожно его левой рукой подобрал.

Жалко стражей.

Тело, странно дёргаясь, двинулось по начерченной линии.

– Почему ты раньше так не делал?

– Опасно. Сделаешь раз – ладно. Два – может и нормально все будет. А на третий я скажу тебе нахер идти, затопчу огонёк твоего разума, как тлеющий окурок подошвой, и стану тёмным скитальцем.

– Поэтично.

– Ты суть уловил?

– Уловил.

– Давай, Кир. Ноги на тебе, руки пока себе оставлю, прикрою если что.

Вот так по-братски тело и поделили.

Это был тяжелый путь…

Дважды отключался. В первый раз – поймал себя на том что просто ползу по асфальту. Во второй – продолжил идти, потеряв сознание (понял это лишь очнувшись). И все-таки добрался, но я уже и видеть не мог. Поражение меня с дерьмом сожрало. Разложило на некро-крупицы половину органов. Лишило глаза, уха и еще некоторых частей.

– Кир, открывай ворота.

– Я не вижу ни некра… – пробулькал ему в ответ.

– Толкни перед собой рукой.

Я и толкнул. Ввалился внутрь, упал мордой в пол; стукнулся и выпустил из ментальной хватки медитацию.

Моя глотка волей Принца сказала:

– Болезный добрался. Болезный принимает условия. Болезный очень быстро умирает.

Боль растерзала тело: будто в животе граната на основе бледнеорба взорвалась.

Боль яркая, невероятная, неописуемая.

Повезло, отключился; меня просто вышвырнуло из головы, будто грубым и мощным пинком сапога мирмидонца.

***

Пробуждение выдалось тяжелым.

Чувствовал себя плохо, но состояние не соответствовало тому, которое должно быть, а должно быть после всего произошедшего – примерно так: спокоен и здоров, но заперт в зеркальных искривлениях Посмертия. Болею – значит выжил. Болит всякое интересное – значит живу.

Хорошенько ощупал себя и пришёл к выводу, что здесь – где бы я ни был – добрые люди восстановили вообще все: и руки, и ногу, и плечо, и даже глаз починили.

Доволен ли я положительными изменениями?

Не уверен.

Походу – выгорел.

Смотреть опять двумя глазами было даже как-то непривычно. Внутри – страшнейшая пустота. Будто бы уже и, правда, спокойнее было бы в Посмертие оказаться. Совсем сдал, Кир. Одно радовало меч в ножнах стоял у кровати, опираясь о тумбочку – и я так и завис, разглядывая ножны и рукоять.

– Отставить упадничество, мартышка. Еще повоюем, – услышал алтарь и даже немного настроение улучшилось.

– Как у нас дела, Принц?

– Прекрасно. Тебя бережно собрали по кускам. Ты таким целым и прекрасным никогда не был. Ты – произведение лекарского искусства.

– Правда?

– Отвечаю.

– А где мы вообще?

– Пусть будет сюрпризом, – речь Принца сочилась довольством.

Удумал что-то нехорошее.

Так я и задремал. Проснувшись, обнаружил на тумбочке рядом поднос с закрытыми тарелками и кувшином.

На стуле, у ног, лежала квадратом сложенная одежда.

Из еды: каша со здоровенными кусками мяса, прям мясища, отдельно нарезанные фрукты: что-то красное и желтое; в кувшине – остывшее кофе. Обо мне позаботились. Приятно… С большим удовольствием съел все и выпил. От кофе – пусть и холодного – вообще в восторг пришёл. Чисто и от вкуса то отвык уже.

Потом оделся в тёмные простоватые одежды: штаны, майку и ветровку – и вышел из спальни.

***

Аккуратно спустился по лестнице, ориентируясь на свет внизу.

Пахло благовониями так сильно, что аж голова кружилась. Понятно, что для спусков – это не самая благотворная атмосфера.

Из темноты прозвучал хриплый и тяжелый, как подзатыльник, женский голос:

– Очнулся?

– Ага, уважаемая.

От вежливости не убудет.

– Садись.

– Я не вижу ни некра.

– Не ругайся мне тут. Тут безругательная зона.

Две дюжины световых шариков, зеленых и желтых – налипли на разные поверхности: пол, потолок, мебель.

Взрослая женщина в свободных чёрно-серебряных одеждах сидела в большом кресле. Повернулась в мою сторону. Длинные седые волосы, морщины, нос с горбинкой. Лет пятьдесят где-то. Шею и плечи закрывала золотая шаль.

Хозяйка указала мне на стул в двух метрах от нее. Обратил внимание на длинные пальцы.

Взгляд ее – тяжелый, ледяной. Лицо – как мертвое. Никакой особой мимики не наблюдал.

Потрясающее безразличие.

Плохой знак.

Сел.

– Не думай грубить, – подсказал Принц. – Она может распылить тебя щелчком пальцев.

В моменте высказывания у женщины щека дернулась.

Уяснил.

Она еще и внутряки алтарей слышала похоже.

Засада .

– Спасибо за спасение.

– Я Мехри.

– Приятно познакомиться, уважаемая Мехри, – кивнул. – Мое имя вы знаете. Вроде.

– Знаю, – щека ее опять дернулась. – Как тебе еда? Я сама готовила, старалась.

– Спасибо, все было очень вкусно.

– В целом как тебе здесь?

– Пока не понял. Я у вас тут долго?

– Два дня.

Покачал головой:

– Даже не понимаю где нахожусь, и кто вы такая, уважаемая Мехри.

– Вот смотрю на тебя, Кириан, много тебе отдавать придётся. Жалко тебя, солнце мое, – уселась чуть удобнее, выражение ее лица не менялось. – Я с тебя по-божески возьму, потому что ты свой.

– Свой?

На ее мертвом лице, чуть-чуть двинулась бровь.

– Принц ничего не рассказал тебе?

– Не успел, – повинился алтарь.

– Он специфически информацию подает. Так кто вы, Мехри, и чьи интересы представляете?

Она прикрыла рот рукой, видимо улыбку спрятав, потом ответила:

– Я храмовник Жертвы. И интересы соответствующей стороны представляю.

– А это…

– Храм.

– И…

– Когда-нибудь имел дела с храмовниками, Кириан?

– Нет.

Она кивнула:

– Жертва заинтересован в тебе. Целый наследник Императора – у него такого никогда не было. Поэтому тебе пока везет.

Я в ужасе подумал о том, как выглядит тогда невезение.

Мехри продолжала:

– Ты можешь посмотреть на всё это иначе. Сомневаться… На самом деле, ты должен был давно умереть или оказаться захваченным. Но вот здесь тебе что-то помогло, там тебя Пепел смог найти, вот тут песьим шаманам видения удачные пришли, и они сдвинули лёжку на те места, что обещали им легкую добычу.

А еще алтарь у тебя непростой совсем – Император же не мог стандартный куб под последнего сына найти. Конечно, не мог; и мыслеречь, и какие-то способности имеет… Сам понимаешь первый разговор, который у тебя состоится с Жертвой будет болезненным, но если вести речь о более приземленных вещах, а не о квази-божественных… С тебя одно имя сейчас, как восстановишься и уйдешь, и одно потом.

– Убить?

– Нет, – раздражение проявилась на ее лице. – Массаж сделать и подружиться. Что за вопросы, Кириан… Тупость – это не добродетель Жертвы.

– Когда наступит это “потом”?

– Когда захочу.

– Почему так?

По лицу видно было как она боролась с собой, чтобы не грубить.

– Потому что тогда твоя кровь будет что-то стоить. Тогда у тебя появятся силы. Разбухнет от усилков алтарь. Тогда ты будешь думать о пустом троне и злиться. Тогда ты устранишь первые имена на своем пути. Короче не сейчас, – ее лицо смягчилось. – Сейчас я много не попрошу, потому что ты много дать не сможешь; и тебе опять придется приползать на коленях, чтобы я тебя склеивала. В следующий раз я склеивать ничего не стану. То, что сделала с тобой сейчас – чудо, которое невозможно было бы организовать без прямого вмешательства квази, понимаешь?

Кивнул.

– Я еще не успел ничего, а уже долгов набрал на целую роту.

– Ну что ж тут поделать, Кириан, – в ее голосе невыносимый айсберг безразличия. – Такова жизнь.

***

Вечером у Мехри был проситель: пришла девушка в тёмно-синих траурных одеждах.

Жрица пригласила меня обогатить свои знания о всяком, так сказать – познать мир и посмотреть на ритуал. Я согласился. Мехри отвела ее в восточную часть здания: пустую, холодную, каменную – пришёл с ними и я.

Они сели друг напротив другу в центре большого зала. Так и сидели минут пять; я в дверном проёме стоял, оттуда смотрел. Чувствовал себя неловко, руки на груди сложил.

Не имело ритуальное помещение ни лавок, ни кафедры – Жертва и его жрецы так не общались с паствой. Не было здесь светильников и жаровен. Одно окно над потолком – немного света; со стены свисал стяг Божества с звериным глазом – всё. А, еще был жертвенный алтарь, вырубленный в тяжеленой мраморной столешнице, но его в угол оттащили, стулья наставили, захламили и так понимаю, вообще давно не использовали.

В какой-то момент молчаливых посиделок – когда я уже откровенно скучать начал и переминаться с ноги на ногу – Мехри сняла с головы гостьи капюшон. Под ним оказалось бледное, молодое лицо с плохо-заросшим шрамом вдоль всей правой щеки. Большие напуганные глаза, милые каштановые кудри.

Мехри сняла с себя золотую шаль, обнажив нестандартно-расположенный алтарь, утопленный в центр шеи. Удивился, – про такое даже не слышал.

Звериный глаз моргнул и раскрылся, уставился на девушку. Глаза Мехри в этот момент залила тьма, кожа стала бледной и на ней чётко стали видны фиолетовые нити вен. А вот лоб засиял зеленью некро-сора.

– Не смотри! – предупредил Принц.

Голову она откинула – как в транс упала.

Отвернулся, но краем глаза заметил, что “сыпь” некро-сора ото лба сформировалась в вихрь, что уходил к потолку.

Жутко как-то.

– Отвечать прямо, четко, не сомневаться, – холодно сказала Мехри чужим голосом. – Смотреть, слушать, судить. Твои мысли пыль на ладонях. Губить. Губить. Чью жизнь забрать?

– Эрик из Дома Мер. Скиталец. Страж.

– Почему?

– Убил мужа,

– Имя жертвы?

– Ари.

– И?

– Ранил меня.

– Причина?

– Бытовой конфликт. Эрик считает себя выше обывателей. Эрик – страж и слуга высокого Дома. Неподчинение Ари разозлило его, он тут же выпустил злость в мир.

Мехри кивнула.

– Имперцы не смогли тебе помочь?

– Мне не это надо; узнавала. Максимум отстранение и перенаправление в форт для Эрика. Десять лет службы максимум. Не устраивает. Я хочу, чтобы он подох.

– Что отдашь?

– Всё. Служение до конца.

– Так сильна любовь?

– Я больше не вижу смысла жить. Меня разбили на части.

– Как тебя зовут?

– Мэг.

Опять кивок от Мехри.

Храмовник пододвинулась и провела по лицу девушки ладонью, смахнув повреждения и шрамы в сторону, те тёмными каплями слетели; на камнях осталась чёрная пульсирующая грязь.

Лицо девушки вернуло себе былую красоту, но желтизна в глазах, загоревшаяся на три секунды выжгла в ней страх, оставив жесткость и холод.

Мехри откинула голову назад и засунула ладонь в алтарь аж по запястье – высунула ее она оттуда с жутким хрустом. Рука сжимала ритуальный нож. Чёрно-золотое, закрученное лезвие, будто в стекле исполненное. Передала. Мэг с осторожностью взяла.

– Клинок после поломки будет постепенно восстанавливаться. Ему нужно время и кровь. Достаточно пары капель твоей в день. Ближайший год, ты должна устранить все жертвы этим ножом; помни. Твои цели: Клет из Дома Мер переспи и убей. Непринципиально, но самый простой способ подобраться – он охоч до баб. Лина из Дома Мино убей – предупреждаю она ребенок; часто гуляет в одиночку. Тано, Либ и Келлос – обыватели из нижнего города, работают на вокзале. Убить, скомпрометировать или покалечить. Важно, чтобы на вокзале их больше не было. Пока всё, милая.

– А, что с Эриком?

– Вон твой Судия стоит, – показала на меня. – Он и возьмется.

Я кивнул.

– Ты всё слышал, – сказала Мехри. – Эрик из Дома Мер твоя цель. Убить, напомнить об Ари и Мэг.

– Уважаемая, а мне такой ножик не дашь?

– Нет. Это для тех, кто душу на алтарь кидает.

– Круто.

– Не особо.

– А где искать этого Эрика?

– Принц все тебе расскажет.

***

Они ворвались, когда мы беседовали в главном зале. Пять воронов в тяжелых бронежилетах. В этот раз вооружение у них богатое: два пулемёта, три карабина. Все это прекрасное чудесное тут же на меня и навелось.

Вот и приплыли.

Офицер, с татуировкой Кшатрийской спирали, не перешёл порог; так и остался на улице. Он выглядел важным и довольным, хоть и обеспокоенным, сложил руки на груди.

Я, честно говоря, не был готов драться от слова совсем, поэтому серьезно так растерялся… И уже собирался какую-нибудь глупость делать: паниковать, кричать, бросаться с мечом на смерть, бежать куда-то, но Принц угомонил:

– Спокойнее. Мехри разрулит.

Доверился и не делал лишних движений. Лицо жрицы исказилось, озлобилось.

Офицер со своей позиции кричал:

– Отдай его, Мехри. Вороны чтут договоры, но ты оставила у себя преступника, который людей больше нарубил, чем у тебя волос на голове. Империя выше богов, так сказал Марко.

– Марко может нахер сходить, – меланхолично заявила Мехри.

– Отдай его, храмовница, и останешься живой, – сквозь зубы произнес ближайший ворон.

Говорящий – самый здоровенный из них, злой и наглый; с пулеметом в руках. Честно говоря, оно и понятно: с пулеметом в руках я бы тоже сильно наглым был, даром что орудую им плохо. Пулемет – вещь достаточно статусная.

Боец оскалился и пнул жаровню. С лица Мехри аж вся злость слетела. У нее так высоко брови поднялись, что забеспокоился, а вдруг женщину инсульт прям тут разобрал?

Но больше я удивился тому, что у татуированного офицера на пороге вся краска с лица сошла; как смерть, бледный стал.

Ой-ей.

– Не верю, – прохрипела Мехри. – Я впервые, наверное, такую дурость слышу и вижу лет ну, пожалуй, за тридцать.

– Верь-верь, – ухмылялся дерзкий ворон.

Мехри поднялась с кресла.

– У вас чего, ребята, крыша поехала?

– Еще и оскорбляет, – ухмыльнулся здоровяк. – Лично тобой займусь, седая.

– Вы вообще контактировали с реальными храмовниками раньше? Ваши родители рассказывали вам хоть что-то?

– Какая разница?

– Я проводник квази-божества. Вам похоже никто базу не преподал. Откуда вас набрали?

– Не отступишься, мы покалечим, – смеялся здоровяк. – Вот она – база. И я тебе ее еще как преподам; хоть ты само квази-божество.

Громкие слова.

Я поморщился.

– Да уж кабздец… – не нашёлся с формулировками Принц.

Здоровяк еще две секунды невозмутимо ухмылялся, а потом его голову сплющило, свернуло, сложило в маленький окровавленный кубик и ухмыляться стало проблематично. Изувеченное тело рухнуло и вплавилось, срослось с полом.

– Вы не в том месте оказались ребята… Ваш офицер вон умненький стоит снаружи. Молчит себе под нос. Если бы не молчал, то что он снаружи и ему не помогло бы… но вот вы вляпались. Ости из Дома Сил, я понимаю Марко – или еще из каких придурков – давит, но неужели тебе пацанву не жалко на убой гнать? Конечно, не жалко, ты же кшатрийский выродок, жертва магического аборта, гнида морского щупальца; твоя мать – Осьминог, твой отец – искажение. А сам ты жалкий мелкохерый гондон.

Сильно ее зацепили.

Четверо оставшихся бойцов подняли оружие. И в тот же момент Мехри щелкнула пальцами, трое из них рухнули. Последний начал пятиться, его пулемет за секунду до этого разобрался, осыпался вниз железками деталей.

Мехри хлопнула в ладони. Жертва-ворон упал на колени, изо рта полилась кровь. Сначала это был маленький ручеёк, потом поток и, в конце концов, ударила струя; боец упал, а бьющая кровь не останавливалась. Мехри подошла, взялась за его голову; широко улыбаясь, вдавила большие пальцы в глазницы.

– Думай такую мысль. “Я принадлежу Жертве". И безобразие прекратиться. Станет легче. Боль уйдет, придёт тиши-иииииина и споко-ооооойствие!

Поток остановился. Пальцы женщина вырвала, оттерла о золото шали.

Искалеченный ворон поднялся. Он игнорировал стекающую по лицу кровь и отсутствие глаз.

Мехри посмотрела на офицера, поджав губы:

– Это плата Когорты за грубость, – хлопнула бойца по плечу. – Хороший корм. Славный. На пару деньков сгодиться. Теперь он мой. Не суйся, Ости, я все про тебя знаю. Я за свою жизнь оказала Жертве очень много услуг: везде тебя достану и семью твою. Как твоя дочка поживает кстати? Жена говорила, что ее мальчишка – некий Бут обижает в школе. А что если он ей глаза гвоздём выколет… Как ты будешь себя чувствовать? Я могу швырнуть к твоему бабью телепортацией вандалов из тьмы, вместе с этой тьмой и порцией некро-сора, чтоб у них было часика три на развлечения. Вот жинка обрадуется! Держись в рамках Парадигмы, Ости, если ты заколешь Кириана на Имперской территории – это твое полное право и мне будет на это плевать. Но Кириан здесь не бесплатно находится и за помощь он заплатил. А ты не заплатил. Твои ребята тоже не платили. Вы отняли мое время. А еще Кириан наш. А среди ваших – наших маловато. Это значит, если оскорблений и нарушений будет достаточно, я могу всю вашу Когорту разом на кладбище отправить, Морка уважить. Полномочия мне такие предоставят. Квази договорятся, об этом даже не думай. Кшатра – шлюха-защитница даже недовольно фыркнуть не сможет, когда я буду превращать твою жизнь в личный филиал бездны… Проваливай, пугало.

Чем больше она говорила, тем хуже Ости становилось. Дослушав речь, тогда, когда его уже шатало, кровь из ушей и рта лилась, и в глазах сосуды полопались, он сделал шаг назад – а потом, выругавшись, закрыл за собой ворота.

– Хороший мальчик.

– Ты бы правда это сделала? – спросил.

– Что конкретно?

– Те вещи, с его женой и дочкой?

– Конечно, – невероятно широко улыбнулась, с момента нашего знакомства это была ее первая открытая улыбка. – Он же некров злодей…

***

– Этот Ости храм уже со всех сторон окружил поди вороньей армией своей и тут я тебе помочь не могу, – тяжело вздохнула Мехри. – Вечно тут сидеть ты не сможешь. Кормить я тебя не хочу. Да и, честно говоря, ты уже бесить стал: грязи от тебя многовато.

Обвела рукой разбросанных по залу покойников.

– Да тебе еще и долг возвращать. Собирайся, – сказала и кивнула на мертвецов. – Мародерствуйся вдоволь. Жертва не осудит, Жертва такое уважает.

К сожалению, я не мог стащить у воронов форму. Вся она была страшно изгваздана. Взял бронежилет, карабин и пятёрку магазинов собрал. Еще из бумажников сотню крон натащил мелкими купюрами. Также вернул свой меч, оружейный ремень и кобуру с пистолетом.

Мехри проводила сначала в храмовое помещение; потом вывела в коридор. За коридором оказалась еще одна комнатка, в ней за шкафом – потайной проход, а за ним – лестница в подвал и люк.

– Вот – канализация! Уйдёшь так. Удачи тебе, Кириан. И еще на, – протянула мне мой ржавый визор. – Стянула с твоих телес, пока лечила, пригодиться там…

Глава 13

“Прошли те времена, когда Империя тянулась от края до края мира. Катаклизм запер ее в скромных границах. Западную часть от восточной отделяла тьма. Проблему логистики решали форты, рельсы и бронепоезда.

В Западной части осталось провинции: Ориас, Леор и Торейн. В восточной: Крипта, Стиг и Крин.

Дальше находилось три свободных города, независимые от Империи: Фидены – на востоке, Нульф на севере и Иштар на юге. Говорят, еще дальше, ближе к центру тьмы, проросла Белая Башня – место где обитают квази-божества. Спорить не буду, это хорошая мечта, но официальная позиция Империи такова: Белая Башня – всего лишь слух, мифология”.

– Храмовник Кшатры Стелла – “Введение в географию”.

7 месяц \ 37 года от взятия Парадигмы.

Канализация не являлась безопасным местом. Самые большие неудобства создавали не вонь и грязь – часто происходили выбросы тьмы и некро-сора, и для неподготовленного случайного человека – это могло стать проблемой.

Как это все работало и почему так получалось, если все защитные теург-формулы обновлялись инженерами своевременно – я, конечно же, понятия не имел. О таком, как обычно, надо идти умников Кшатры спрашивать.

Все что знал: канализацию патрулировала специальная служба – она называлась дозор. Ее задача как раз и состояла в решении проблемы выбросов; а еще они должны справляться с последствиями. Иногда дозор что-то пропускал, где-то банальноуспеть не мог.

Я очень быстро заплутал в канализационных тоннелях, еще и все штаны в грязной воде изгваздал. Хреново, конечно, а без визора еще хуже было бы. Вообще, ожидал что будет совсем плохо: и запах нестерпимый, и дышать невозможно, но похоже со всеми подобными проблемами справлялись теург-формулы, которые в обзоре спец-прибора горели серебром. Они сверху, на выступе, ровно посередке потолка тянулись. Напоминали туннельный ирокез.

Не смог удержаться от улыбки.

– Идиот, – прокомментировал мои мысли Принц.

В самый неподходящий момент, понял, что где-то посеял компас. Сейчас бы пригодился. Хотя с другой стороны, а куда мне вообще там надо? Чуть отойти от храма да найти где вылезти. Какой-нибудь банальный люк вполне устроил бы. Вроде исключительное обилие ума и особая способность ориентироваться на местности для задачки не требовались. Поэтому просто шел вперед, держал наготове карабин; вода продолжала раздражающе хлюпать под кроссовками.

Мои цели на ближайшее время следующие: первое – выбраться наверх (вроде элементарно); второе – устранить этого Эрика (уже чуть сложнее, но уплатить долг хотелось быстрее: Мехри заставляла нервничать, откровенно пугала); третье – проверить семейный схрон, разумеется, уточнив где он вообще находился (знал я только адрес, но тут думаю проблем возникнуть не должно – ловишь прохожего и трясешь пока тот не соизволит подсказать).

Схронов в Гродвале больше одного. Три из тех что помнил и еще должно быть два адреса, их, хоть убей, забыл. Да и из тех трёх – два схрона чрезмерно опасны: в них лезть нельзя, о них прекрасно Дом знал. Скорей всего туда сразу по отделению воронья сторожить направили, и они там теперь сидели, скучали и ждали моих необдуманных действий. А я не такой… Не дождутся.

Пока жил в храме много страшилок наслушался, о том, как в канализации часто всякая омерзительная мелочь искажений возникала: бегала, дурости делала, как-то вылезала наружу, местных пугала, потом натыкалась на стражей сверху и благополучно погибала – в общем, кошмарила граждан.

– Омерзительная мелочь искажений – это потенциальные усилки, а у тебя карабин и пять магазинов. Мелочь как раз то, что пробьют простенькие патроны.

– Жадность убивает, Принц.

– Да тебя все подряд убивает, Кир, – с грустью ответил алтарь. – Впору обзавестись хоть какими-то способностями, чтобы как раз тебя, дурака такого, и не убивали. Нужны усиления. Что непонятного? Мартышки обязаны стремится к силе. Это – база.

– Я не мартышка.

– Нет. Это значит просто, что ты – бракованная мартышка.

Принц слишком оптимистично смотрел на вещи. Там вряд ли бы оказались какие-то крупные искажения, а значит и ничего серьезного добыть не получится.

Трата ресурсов. Ненужный риск.

– Необучаемое, – ворчал Принц. – Ссыкло.

Блуждал долго – не меньше часа.

Оказалось, найти в этих вонючих туннельных лабиринтах лестницу и люк наружу не такая простая задача.

Плутал. Судя по всему, ходил по одним и тем же местам. Это становилось понятно по отметкам на стенах: там кроссовки счищал от особо густой налипшей грязи. Услышал впереди грохотание винтовочных очередей – сразу же взбодрился. Скуку и уныние мигом из головы выветрило. Наверняка, как раз дозорные работали – зачищали. Значит, у них можно вежливо поинтересоваться. Они-то ни к стражам, ни к воронью не относились, а значит не в курсе подробностей городских раскладов.

А что я скажу? Случайно совершал здесь в канализации вечернюю прогулку и заблудился? Какой бред.

Заплутавший скит. По любому примут за какого-нибудь контрабандиста или еще чего хуже выдумают. А может у них за задержание таких и доплаты какие положены? Тогда попытаются, конечно.

Полсотни метров после поворота и обстановка изменилась. Внизу, в грязной воде, на стенах и потолке – виднелись сгустившиеся обрывки тьмы, границы которых как очертили крупицы некро-сора. Даже и не знаю, норма – это здесь или нет.

Еще полсотни шагов, и я уткнулся в кровавый след на три метра длинной по камням стены. Подошёл, пригляделся: между двух камней возле кровавой отметины застрял зуб. Отковырнул – еще и кусок плоти там.

– Кого-то хорошенько лицом поводили, – прокомментировал Принц.

– Сильный иск.

Шёл по следам два десятка метров. В следующем сгустке тьмы лежала оторванная рука, она так и сжимала модульный пистолет. Подобное хочешь не хочешь заставляет напрячься.

– Настраивает на оптимистический лад, – мечтательно заявил Принц.

– И не говори.

– Мелочь-искажение, да? – Алтарь засмеялся.

Дальше поворот и еще пять десятков шагов. Прислушивался, стволом карабина по сторонам водил: только хлюпанье и мое тяжелое дыхание в ушах.

Новый сгусток тьмы и в нём – мертвец, облепленный крупицами некро-сора. Тёмно-синяя форма дозорных. Одной руки нет; шея сломана, сильно вздулась. Голова вывернута, лицом уткнулась в грязную воду.

– Одним движением дважды провернул, – с уважением протянул Принц. – Впечатляет.

Шёл дальше: у следующего покойника как раз вместо лица – сбитое в плоскость месиво, из которого только часть зубов и виднелась; тот чьей головой по камням водили.

У третьего – центр кирасы вбит внутрь, вмятина серьезная, винтовка погнута, ствол спиралью закручен.

Четвертому руки вырвали.

У пятого голова лопнула, остались отпечатки пальцев на коже и вмятины на осколках черепа.

Жуть.

Явно ребятам не до вежливых бесед.

Увы.

Все что я понял по жертвам, искажение, противостоявшее дозорным, чрезвычайно сильное. Орудовало голыми руками. Судя по всему, когтей нет.

Затишье, а потом опять звучал панический крик и грохотание винтовки.

Совсем близко. Ругаясь, рванул на звук.

***

Оказался на месте боя, добежав за минуту. Иск свирепствовал на перекрестке туннелей; как раз заканчивал развлекаться с дозорным, вбивал остатки тела в каменную кладку. Там из целого только плечо, торчащие ребра и ноги; а вокруг – много-много крови набрызгало.

Омерзительное зрелище.

Была эта низкая обезьяноподобная тварина, которая щебетала что-то покойнику. Горбилась, орудовала всеми четырьмя руками, мощные длинные пальцы вырисовывали кровью знаки на камнях.

У иска тёмная шерсть, отливающая синим; пышная рыжая грива, идущая от макушки вниз к ключицам; длиннющий и мощный чёрный хвост. Грудную клетку и спину закрывали желтоватые костяные наросты. Морда вытянутая, внушительные клыки, мясистый лысый лоб с усилком тьманником – от которого прорастали фиолетовые жилы.

– Ну, должен признать: действительно, ты не мартышка, а вот эта всем мартышкам – мартышка.

Тварь что-то требовательное крикнула. Потом опять начала бессвязно визжать.

Закрутил разум в медитации отвлечения и сосредоточился на противнике. Навёл ствол карабина, щелкнул переводчик огня с фиксированной очереди на длинную.

Четырёхрукая, гордо отстучав себя по груди и пластинам, бросилась в атаку.

Между нами примерно двадцать шагов.

Зажал спусковой крючок, и длинная очередь ударила в тело мартышки. Грохотание хлестало по ушам. Первые пули сорвали кусок плоти с бедра, следующие сбили костяную стружку с нагрудника; затем тварь прикрыла голову руками. Я продолжал. Пули оторвали два пальца, повредив верхнюю правую обезьянью кисть. Тварь взвыла и, толкнув себя хвостом, прилипла к стене. Еще одна очередь ударила в плечевую защиту. Мартышка прыгнула на потолок, зацепилась хвостом за сгусток тьмы. Она металась сверху. Пули били всюду, высекая искры. Отдача водила ствол карабина – я так никуда и не попал.

Повезло, что тварь двигалась с нормальной скоростью. По меркам того, что видел в исках до этого – она, можно сказать, заторможенная.

Щелчок.

Пустой.

Бросилась напрямую и упала сверху тяжеленой грудой мышц. Я отскочил влево и отступил на несколько шагов. Тварь пролетела мимо, рухнула, разбрызгав воду и жижу в стороны.

Чуть-чуть занесло – видимо повреждений много скопилось: до меня еще и дозорные в ее корпус от души настреляли. Красных пятен налеплено – тьма, и глаза горели, то ли болью, то ли злостью.

Перезарядился.

– Немного еще додавить, – поддержал Принц. – Он почти на куски порублен.

И я опять стрелял.

А что делать?

Стандарт-пули срывали с мартышки мясо, в особенности с ног, и, в конечном итоге, обезумившая от боли тварь попыталась напрыгнуть. Хотела покончить с проблемой в одно движение.

Упал на задницу, отщелкнул пустой магазин, но перезарядить оружие не успел.

Мартышка собиралась схватить – придержать нижней парой рук, а верхними забить. Отпрянул. Откинул карабин, поморщился, когда он в грязную воду “нырнул”, вытащил двухцветный меч. Несколько тычковых атак в шею. Попадание возле незащищенных костяных плашек. Визг твари стал невыносимым; сам не заметил, как начал кричать вместе с ней.

Она опять пыталась схватить, я поменял стойку и быстрым рубящим – смахнул с ее левой руки все пальцы, чем сильно пыл охладил. И все-таки зацепила. Ловко провернулась; не уследил и хвостом вдарила в грудину. Я аж на четыре метра отлетел, сильно стукнулся о камни спиной, даже через бронежилет пробрало. Удар по позвонкам здоровее не сделал; от тычка побаливали ребра с правой стороны, но ничего шибко важного в кипе органов не лопнуло.

Поднялся.

Тварь опять бросилась, возбужденно гукая. Подумала, атака нанесла серьезный урон? Это она зря.

Провела удар совсем близко – я дёрнул головой – и от стены разлетелась каменная крошка. А могла быть моя плоть и кости, мой мозг.

Движение мечом – конечность мартышки свалилась в грязную воду.

А нечего махать попусту…

Отпрыгнул, обошёл боком.

Тварь ударила. Я опять увернулся. В меня тут же полетел кулак – с трудом отвёл лезвием. Хвост метнулся к колену – отдернул ногу, подняв тучу вонючих брызг; в этот момент тварь и бросилась, все-таки подловила.

Мгновение ее внимания и мне конец. Попадать в такие руки нельзя; почти сразу догонит смерть. Сделал единственное, что было уместно, активировал телекинез.

2; 5 из 6

Меч, выстрелив, остановил бросок мартышки. Надавил на нее. Оружие зашло в грудину по рукоять, пробив костяную пластину. Тварь захрипела, но останавливаться в своей агрессии не собиралась.

С нее хлестала кровь; противница заходилась в скулящих песнях. Выхватил пистолет и, тщательно прицелившись, выстрелил трижды.

Первая пуля срикошетила от тьманника, вторая вошла в щеку, третья – в глаз.

Мартышка опять атаковала. Увернулся и она неловко влетела в стену.

Быстро развернулась. Я разрядил остатки магазина ей в голову.

Повредил и второй глаз, проломился череп. Тварь упала, ослепнув; корчилась, дёргала оставшимися лапами.

Подобрал карабин. Потряс сильно, придержал, стараясь воду с него слить. Подошёл ближе, перезарядил.

– Лишь мелкое искажение. И, скажи, где был не прав?

– Ну, уделал, – важно заметил Принц.

Стрелял ей в голову, пока она не прекратила дергаться окончательно. Рычание сменилось воем. Когда вой вышел остался только скулеж; потом были тихие хрипы.

Пнул для проверки.

Не двигалась.

Вытащил из нее меч. Перевернул лицом вверх и отковырял клинком тьманник.

– Образцовый бой! И что с тобой случилось?

Хмыкнул:

– Она медленная. А у меня два глаза. Ни единого шанса для приматов.

– Вот же она – эволюция!

***

А вот добыча – именно усилок меня приятно удивил.

Не ожидал такого.

Способность, вбитая Абсом в маг-камень, имела название – Зверь. Она увеличивала силовые показатели, являлась способностью постоянного класса, но активного применения.

Как раз то, что было нужно…

Зверь должен решить проблему с укрепленной кожей скитов. По крайней мере, укрепление первого тира пробивать будет, но тут надо на практике смотреть.

– Принц, знаешь, как он действует? – демонстративно подкинул тьманник.

– Один дар – пять секунд активной работы.

Получалось на втором ранге – тридцать усиленных секунд кошмара для противников; в идеальном мире, конечно. А дальше – еще больше.

Замечательно. Даже улыбку не сдержал.

Снял бронежилет, расстегнул ветровку и быстренько зарядил усилок в алтарь.

Вернулся к иску, задрал ему губу.

Клыки у иска большущие, шесть штук, синим отливали. Красивые, да. Вырвал и в подсумок спереди бронежилета закинул.

Пригодятся.

Прозвучавший крик заставил дернуться к карабину:

– Эй, ау-ау! – донеслось из туннеля. – Есть выжившие? Помогите!

Где-то близко.

Я никуда бежать не стал. Если здесь случился какой-то прорыв некро-сора, – или что-то в этом духе – то мало ли каких уродов могло накидать. А вдруг существовали иски-лицедеи, мимики или иски-подражатели, которые звучание человеческого голоса подделывали? Сейчас побегу и прям им в объятья прыгну, а они меня довольные такие, с удовольствием большим и благодарностью пережуют.

– Ты поехавший параноик, Кир. Тебя лечить надо, – Принц как обычно был щедр на добрые слова.

Перезарядил пистолет. Отчистил лезвие двухцветного меча, вложил в ножны и только потом двинулся – карабин так и держал наготове.

Надеялся, что кричащий, если он все-таки человек, еще не успел помереть. Ну, а если успел – что ж такая судьба.

Немного прошёлся, потом серьезно задумался: “А куда собственно идти?”. Я ведь уже и не помнил откуда он там кричалки свои закидывал.

– Крикни и сам, чтоб звуки издал какие, – подсказал Принц.

– Если живой, мужик, давай кричи!

– Брат! Я здесь! Вытащи! – теперь он не затыкался. – Подношения за тебя Морку ставить буду годами! Сына назову в твою честь! Плевать, и дочь назову! Ты вытащи только!

Шёл на звук, и в итоге исходил туннелями еще две сотни метров. Не так-то и близко верещащий источник оказался. И все-таки нашел. Иск выдолбил в стене часть кладки, метра два отрыл и организовал себе своеобразное гнездо.

Внизу сгусток тьмы, обрамленный некро-сором; то тут, то там бегали “щитовые” жуки; лежали изломанные тела мелких серых исков: по виду смесь крыс, броненосцев и карликов, по размеру, как здоровенные собаки. Пересчитал – мартышка нарубила двенадцать штук. Камни бы какие бы у них не были при жизни, их забрали. Видны опустевшие пазы в – предположительно – грудных частях.

Здесь множество костей, части человеческих лопаток, ребра и череп детский.

Поморщился. Похоже утянул в канализацию ребёнка да обглодал.

Полнейший мрак.

Сверху веревка натянута – на нее мятую тряпку закрепили. Там знак Жертвы вышит.

Ну, это уже не смешно.

– А мы то тут при чем… Это ваши зверюшки. Не наши, – оправдывался Принц.

Орудовала мартышка здесь пару дней минимум. В центре этого гнездовья и лежал дозорный; от жуков-рубинов отмахивался.

Иск сломал ему ногу и руку. Лицо у него бледное, лёгкий бронежилет изорван, часть пластин где-то потерял; пояса оружейного нет.

Дозорный через силу улыбнулся.

Ему около сорока – это носастый мужичок с сединой в бороде. Пару зубов недавно растерял.

– Тебя, друж-жище, будто сам Монета ко мне никчёмышу привел…

Опустил карабин и задумчиво почесал затылок:

– Слушай, а чего иск тебя не убил?

– Походу заготовка на ужин. Отбивная. Бывает. Не шибко аппетитный, чтобы прям сразу жевать. Повезло.

– Иск – людоед?

– Естественно, – он фыркнул. – Бывают другие?

– Не знаю. А бывают?

– Нет. Он еще и удовольствия получал от такого как легко мои кости ломались. Совсем некров урод. А что ты тут вообще делаешь?

– Тебя это правда сейчас интересует? – удивленно спросил. – Если интересует, то я, пожалуй, пойду.

– Нет-нет. Конечно, нет. Так спросил – разговор поддержать. Это твои тёмные дела. Вернее, квази-темные. Они видишь хоть и тёмные, но к свету привели. К хорошему поступку. К спасению. А значит минимум серые, а то и скрытно белые, – он запаниковал. – Благородные дела короче, да… Я оскорбить тебя не хотел, не думай.

– Успокойся.

– Ты меня вытащи отсюда главное. Ты его того – утихомирил совсем?

– Да.

– Другие живые из наших есть?

– Я не знаю сколько в отряде изначально было.

– Семь вместе со мной.

– Трупов видел пять, но может шестой где-то в другом месте лежал.

Дозорный выругался:

– Ох и наругают меня.

– Часто у вас такие чудеса случаются?

– Нет. Иногда бывает. Как-то ныкается, занимается всяким нехорошим – развивается. Считай, не повезло, как-то между смен сберегся…

– Ты больно довольный для переломанного, почему?

– Обезбол, – пояснил мужичок.

Помог ему подняться. Он цаплей встал, взял под плечо, перекинув руку через шею.

Был чуть выше меня.

– Только не знаю, куда тут идти, – объяснил ему ситуацию. – Где тут у вас ближайший люк и лестница?

– Я покажу. Как тебя звать?

– Кей.

– Это настоящее имя?

– Нет.

– Браво, – смеялся Принц. – в вопросах конспирации ты мастер.

– Понял не хочешь, чтобы нашли, – мужичок с умным видом кивнул.

– Чего там понимать. Я тебе прямо об этом сказал.

– Приятно познакомиться, Кей. Я Билли. Это настоящее имя, если тебе интересно. Меня можно найти в районе Мирта, третий дом, там скажи, что к Билли пришёл и тебя проводят.

– Я не приду.

– Ну, если что… Я долг как-нибудь отдам. Я Монетный.

– Что?

– Квази-бог мой Монета, говорю. Мы не любим, когда долги висят. Чем быстрее долг отдаешь, тем лучше. Если долго прям висит – он прям... Омерзение такое вызывает, понимаешь?

Надоел.

– Билл, нет никакого долга. Можешь чуток помолчать? – вежливо попросил. – Ты невыносим.

Билл засмеялся:

– Очень надеюсь, что как раз-таки наоборот выносим… Ты же этим и займешься? Будешь выносить меня из канализации, спасать то бишь. Знаешь о чём я сегодня думал, когда на смену собирался? В отпуск охота до чесотки. Вот походу и он, – и опять рассмеялся. – Отпуск.

Тяжело-о.

Глава 14

“Какие силы находилось в распоряжении коменданта форта Предела?

Были это по стандартному распорядку: два батальона пехоты, б атальон штурмового подразделения и взвод мирмидонцев.

Обязательную службу несли гвардейцы Домов . Их чаще всего направляли офицерами в пехоту и поддержкой в штурм-подразделения . Если ситуация того требовала, то комендант нанимал дополнительные отряды: назывались они свободными Центуриями или свободными Манипулами – в зависимости от количества бойцов.

– Храмовник Авалона Тори – “Основы военного дела. Том 1”

4 месяц \ 101 года от взятия Парадигмы.

И как-то я Билла все-таки вытащил. Не скажу, что это было просто; совсем непросто. И бросить его в мартышечном гнезде совесть не позволила. Долбанная совесть – будь она проклята. Следующая смена нашла бы дозорного в любом случае и моя доброта просто трата времени. Однако оставлять искалеченного бойца много часов лежать на костях – выше моих сил.

– Не все ты человеческое потерял, мартышка, а отец твой, Император между прочим, добил бы и не парился, вот такое милосердие у Глыбы было.

Наглая ложь.

А вообще Принц показал себя с плохой стороны: весь изнылся, как дитя малое, всю дорогу упрашивал, чтобы дозорного в ближайшую трубу скинул – так много тот болтал. Меня он тоже до зубного скрежета раздражал обывательской болтовней о жене, детях, ремонте, об “Аскете” четырехколесном своем – но я же в истерику не впадал.

До ближайшего подъема раненный меня все-таки довел, передал дрожащей рукой ключ. Забравшись, открыл замок на люке, отодвинул железку в сторону, быстренько проверил что снаружи. А там: ночь, прохлада, чистый воздух, да редкие огоньки в ближайших многоэтажках горели. Надышавшись, полез обратно в вонь: дело за меня никто делать не будет.

Ступеньки оказались тем еще приключением.

Сначала думал взять Билла за шкирку и, активировав способность, просто так его и вытащить, но быстро понял – вариант плохой. Во-первых, неудобно: узко здесь для таких свершений; во-вторых, потратиться придётся серьезно и наверху окажусь пустым, без даров. Что не больно положительно скажется на боеспособности, а мне такое вообще не подходило. Некомфортно как-то.

Состроив мрачную физиономию, Билл готовился. Вытащил из бронежилета все пластины, покидал их в грязную воду; держась за алтарь он и Монете горячо помолился и со мной попрощался, поблагодарил. Обстоятельный, конечно, подход. Принц не забыл меня тыкнуть, мол вот учись как нужно “с нашим братом”. Это он про молитву квази.

В итоге, я помогал дозорному снизу: подталкивал, страховал. Для него подъем стал настоящим испытанием воли и уровня физической подготовки. Много раз он использовал сломанные конечности: опирался на них, хватался за ступени – и чуть ли не выл от боли. Я с любопытством за этим наблюдал. Принц обозвал меня психопатом, забрав предыдущие слова об остатках человечности. А я что? Мне ему на переломы дуть? Способов облегчить его страдания нет. Точнее, я их не знал. А значит, и некр с ним. Да, симпатией к дозорному не проникся.

Бывает.

Несколько раз Билл соскакивал, падая и отбивая спину, задевая поврежденные конечности о камни. Далеко, конечно, упасть не мог. Срывался, стукаясь спиной об окружавший барьер. В попытке удержаться отчаянно ударял по мне сапогами. Я лишь злобно шипел, под жуткие вопли дозорного и звенящий в голове смех Принца. Да увидел бы кто со стороны – не поверил бы глазам. Кое-как выбрались. Отдышались немного. А потом я помог дозорному добраться до медицинского пункта помощи. Благо он тут недалеко был. Там я скинул бедолагу-Билла у стеклянных дверей с медицинским крестом и ушел, не прощаясь. Все остальное уже его личные дела; то как быстро помогут, зависит от того насколько громко будет кричать. И должен признаться, когда отходил, кричал он удивительно громко: были в этом крике в основном витиеватые ругательства и впечатляющие угрозы. И минуты не прошло как к нему целая толпа персонала выбежала.

– А Билл то молодец, – удивлялся Принц. – Уважаю за хватку.

Недалеко от пункта, буквально во дворике соседнего дома, присел на лавочку, чтобы отдышаться после таких тяжелых упражнений – и моментально отрубился. А Принц, скотина такая, даже не разбудил.

***

Проснулся от того что мне в бедро чем-то тыкали. Испугавшись, открыл глаза. Детишки-школьники с сумками, смеясь разбежались, веточки побросав. Совсем мелкие. Покачал головой.

Какой-то сюр.

Как-то я перетёк в лежачее положение пока спал и так всю лавочку занял. Хорошо карабин тушкой своей прикрыл. Так понимаю мелкие школьники, утащившие боевое оружие, не лучшее, что может случится в городе.

Повезло – все так безобидно получилось: и стражи в закуток не заглянули, и вороньё не учуяло, что я расслабился, и другой жести не произошло.

Все кости и мышцы болели. Сопли, горло, еще и похрипывал – короче полный комплект. Такое вот пробуждение. Тут регенерация должна быстро справиться. Поесть только бы. Вообще, спать на улице осенью, даже ранней, не лучшая идея, однако усталость не спрашивала: как обычно подкралась и хрясь по башке.

Суровая дрянь.

Бой с мартышкой хоть и получилось закончить без особых повреждений, но все равно оказался для тела крайне напряженным. Ресурсов пожёг – страх.

Небо было чистое и голубое. Одно удовольствие разглядывать. Даже какой-то аэроплан, не шибко высоко парящий, смог увидеть. Солнышко приятно пригревало. Птички щебетали; за домами где-то там на дороге ревели машины. Прелесть. Отличный денёк для подвигов.

– Еще проснуться не успел, а уже тянет убивать? – с восхищением поинтересовался Принц. – Настоящий тигр. В городе столько воронья не наберется, чтоб утолить твой голод.

– Заткнись. И, конечно, наберется. Здесь этих уродов еще моим внукам хватит.

– Даже не знаю: конченный ли это оптимизм или благословлённый пессимизм – с твоей стороны.

Оглядел себя: все плохо, вид как у бездомного, и пахну соответствующе. Нужно каким-то магическим образом помыться и одежду прикупить, а то мимо меня ни одна пара стражей пройти не сможет. Каждый будет считать, что обязательно надо внимание уделить и документы проверить.

Выгреб из карманов смятые купюры; пересчитал. Около сотни крон. По идее, должно хватать. Ладно. Можно работать. У меня есть небольшая фора: пока Кшатриец думает, что я в храме нахожусь. А что может его заставить подумать иначе? Если я где-то очевидно подсвечусь – раз. Если они возьмут любого храмового посетителя и допросят – два. По показаниям скорей всего окажется, что меня внутри и нет, если Мехри фокусами не подсобит. Подсобит ли она? Я уже понял, что бесплатно она услуг не оказывает – скорей всего ничего делать не станет.

Походил по улочкам, наблюдая за тем как город просыпался: люди шли на работы, школьники на уроки, спортивные группы уже вовсю пробежки начинали. Когда наконец заведения открылись и рабочий день начался, я наткнулся на магазин одежды с непонятным названием "Шиповник".

Неоновая вывеска над стеклянной дверью изображала красную куртку с алыми шипами, а наверху виднелась мигающая красным ягода.

Карабин спрятал в мусорный бак с боку от здания, убедившись, что никто этого не видел. Зашёл, задорно прозвонил колокольчик. А дальше словесная и лицедейская баталия – тяжелейшее выступление, где я растратил всего себя.

– Ну, даешь! – восхищался Принц. – Так заливать – это сила плута и лиса.

Убедил девчушку-консультанта: светловолосую, миленькую, лет восемнадцати – что я страж-новобранец при исполнении – и вот с канализации выбрался после дела, мол офицер послал вещичек прикупить; поэтому на мой убогий вид она внимание не обратила, а даже разулыбалась вся, разрумянилась, поднялась из-за стойки, чтобы с выбором помочь.

Она немного выше меня. Эффектная такая девчушка. Сладость духов заставила чуток разволноваться. Странно, конечно, что поверила: та одежда что на мне надета ни разу не форменная.

Видимо я настолько уверено в своей притворной неловкости выступил, даже документы не додумалась спросить. А может ей в голову не пришло, что какой-то умник станет притворяться стражем: за это полагалось серьезное наказание.

Девчушка крутилась вокруг, заливисто смеялась в ответ на мои реплики, пару раз потёрлась интересными местами, когда сантиметром талию и плечи мерила (но аккуратно, чтобы не перепачкаться); а я периодически – не без жадности – поглядывал на ее впечатляющую грудь, обтянутую бардовой форменной блузкой магазина. Жесть… Выбраться бы из "Шиповника" живым.

– Какой же ты пацан еще, – смеялся Принц.

Вообще, магия какая-то. Грязный как самая последняя свинья, но девчушка один некр прониклась. То ли и правда так понравился, то ли упоминание что я страж свое дело сделало. Платят стражам достойно. Перспективный, молодой, судя по шрамам – боевой. Что еще надо? А может ей просто скучно тут: начало рабочего дня – и никого нет. А так хоть какие-то развлечения… Я не осуждал – поддержал же игру.

– Меньше рефлексий, мартышка, – скучающе протянул Принц. – Тебе не идёт.

Когда расплачивался, Лина, так ее звали, даже номер домашнего телефона написала на листочке. А я обманул ее, пообещав, что обязательно за невероятную помощь и отзывчивость отблагодарю – позвоню после смены – и позову куда-нибудь, в приличное место.

Вот такая скотина.

Эх, расстроится девчонка, будет думать всякое нехорошее про себя, но куда деваться: жизнь не сахар. Все мы так или иначе страдаем.

Я в итоге купил кроссовки, джинсы, футболку, пару ремней и пальто.

Кроссовки – абсолютное дерьмо. Других по качеству тут и не продавали. Пальто тоже мусорное, мне только цвет нравился: тёмно-зеленый. Оно не для того, чтобы красоваться – я собирался прятать карабин и иметь к нему быстрый доступ. Джинсы самые обычные. Футболка вот, смешная серая с принтом куба алтаря, у которого вместо глаза по центру – рот с насмешливо высунутым языком.

Поддерживают тему скитальцев.

Молодцы.

Обошлось мне все это добро в пятьдесят восемь крон. Лина упаковала купленное в пакеты, и с этим всем я направился дальше. Разумеется, не забыл и карабин забрать из мусорного бака.

Следующее что мне было нужно найти – мотель. Первый подходящий попался через минут двадцать ходьбы по главной улице, в сторону центра и впечатляющих сизых высоток.

Пока шёл засмотрелся и меня чуть синий “Медиум” на переходе не сбил. Водила – амбал, серьезный такой, бритоголовый, – вышел с криками, заваливая меня оскорблениями. Я вытащил из кобуры модульный пистолет, бросил дядьке веское: "Сядь обратно, баран" – и он, проблеяв что-то, послушался.

Да уж, ненадолго моей осторожности хватило.

Мотель имел ужасающее и многообещающее название “Летаргия”.

Это двухэтажное обшарпанное здание. Вид оно имело жалкий и унылый.

– То есть нам в самый раз, – подметил Принц.

– Очень смешно. Запомни железка, мы достойны только лучшего.

За стойкой взрослая управляющая: массивная, с мощной челюстью и седыми кудряшками. Жевала что-то. Челюсть угрожающе вперед – назад ходила. Крайне недовольная женщина, с выражением лица истинного дредноута.

Не удивился, если бы узнал, что здесь почки вырезают или в рабство продают. Причём управляющая тетя лично. Вот такое вот по ощущениям замечательное место.

Договорился на сутки, отдал четырнадцать крон.

Скинул грязную одежду и ботинки. Тщательно отмылся от всего в номере, в душевой. Разоделся в купленное. Сверху майки бронежилет, подчищенный нацепил – куда деваться – хоть и хотелось его выбросить к некрам.

Закрепил ремни хитрым способом – так в храме научили – и оружие оставил висеть от ключицы вниз, по боку, к поясу, обеспечив и легкий доступ. Потом пальто надел и свалил.

Следующий пункт назначения – продуктовый магазин. Пришлось потерпеть: в первый попавшийся соваться не стал. Нашел подходящий в другом районе.

На пару крон еды закупил, газировку. А потом еще целый час искал другой мотель, подальше и от первого, и от того магазина, который посетил.

Второй выбранный – кирпичное трёхэтажное здание. Вывеска сообщила, что назывался он “Берлога”.

Очень мило.

– Из тебя какой-то плохой медведь, – умничал Принц. – Не солидный совсем. Хилый.

Промолчал, хотя идиотская мысль, что я – лучший медведь Гродвала резво проскочила в голове. Что? Принц только посмеялся.

Внутри Берлоги чище, чем в Летаргии. Все прилично, хоть и до предела просто; по стенам мелкие деревянные панели.

Здесь меня встречала управляющая в строгой чёрной форме. Женщина серьезная и уставшая, но скорее симпатичная – лет тридцать ей.

За сутки пятнадцать крон отдал. Тут также документы не спрашивали – от этого и переплата.

Идея была простая: в Летаргии я совсем в плохом виде предстал перед кучерявой админшей. Грязный, вонючий, подозрительный. Она могла связаться со стражами или вороньём и доложить – и если управляющая сдала, то и будут тогда эти добряки, уважаемые, выжидать возле того мотеля. А я уже здесь сидел.

– Хитро-хитро, – смеялся Принц. – Но занудно. Но хитро…

Осталось у меня на руках всего одиннадцать крон.

Такие дела.

Завалился в номер. Съел все самое калорийное из купленного – особое внимание уделив копчёностям – и предупредил персонал, чтобы разбудили в четыре утра.

Прям так в одежке развалился на кровати, только пальто расстегнул. Радио выло военные песни.

Я отключился почти сразу…

***

Принц узнал адрес Эрика у Мехри. У них там будто двухсторонняя связь налажена была, такому только позавидовать можно.

В пять утра я уже находился на нужном месте возле многоквартирного дома нового формата: светло-голубое впечатляющее здание. Спешить не думал. Думал подойти к делу обстоятельно, с умом. Хотя и не сказал бы что у меня много времени было на какие-то там эксперименты: угроза оперативников Когорты все-таки поджимала.

Я был крайне раздражён.

– Как этот уродец выглядит хоть?

– Ты тупой? Очевидно в форме стража, и скорей всего в бронежилете, – недовольно сказал алт. – Столь глупые вопросы ранят мою тонкую душевную организацию.

Проигнорировал.

– А еще что? Вдруг тут много стражей живут.

– Ага. В каждый второй квартире сидит по стражу. Да вообще весь этот комплекс под стражей рассчитан. Давай выдумывать тупорылые усложнения, чтобы "не молчать", ты не представляешь насколько это гнусно; гнусно ощущать, что ты – алтарь в грудине умственно отсталой мартышки.

– Ты на вопросы отвечай, а не глумись. Глумиться любая амеба способна.

– Зубки показываешь, да? Ну-ну. Средний рост. Широкое лицо, короткостриженый, бородка смешная, лоб сильно скошен. Достаточно тебе, солнце мщения мое?

– Достаточно.

– Мы сразу врываемся такие крутые хищники и грязь делаем или как?

– Или как. К слову, нужна будет твоя помощь.

– О, как здорово! Секунду назад амёбой назвал, а теперь помощь захотел. Простой ты человек, Кириан. Я бы даже сказал примитивный.

– Не будь плаксой…

– Ладно. Справедливо. Что интересного придумал?

Объяснил.

– Хитер, – смеялся Принц. – Херней, конечно, маяться собрался полной. Но право твоё по маянью херней обеспечено тебе имперскими кодексами и волей квази.

Пришлось ждать час пока Эрик не вылезет из своего убежища.

Я развлекался тем, что представлял, как в Крипте, в каком-нибудь маленьком заведении спокойно буду сидеть, распивать горячее кофе, заедая его разнообразными десертами. И никакого воронья, никакого преследования – только я, кофе и калорийные бомбы.

Эх, мечты…

– Мелочный ты какой-то, – недовольно комментировал Принц. – Где мысли о троне, о мести и убийствах, о победах и бабах?

– Сиськах и задницах?

– Сиськах и задницах, да.

– Думаешь такие у меня мысли должны быть? По себе судишь?

– Нет.

– Все, что ты перечислил мало со мной соотносится.

– Я и говорю – бракованная мартышка, – и опять смех. – Еще и врун. А как же Веста?

– Заткнись.

Он был прав. Мыслительный аппарат переключился, теперь я фантазировал о другом. Кровь бросилась в лицо.

Пришлось запустить медитацию отвлечения.

Принц хохотал.

Так и жили.

Весь день я ходил за Эриком хвостом. Использовал Принца, чтобы получать информацию, напрямую не глазея на стражей.

Слежкой баловался. Хотя такому меня в храме и не учили.

Эрик, наверное, только чудом не обнаружил. Может быть каждый раз, когда замечал странное, думал, что не бывает настолько борзых и тупых преследователей. Может даже и не предполагал, что какой-то гражданский может за ним таким крутым крутышём следить.

Что я мог сказать про этого стража ?

Эрик – абсолютный ублюдок, истинный отброс Варуна. Ужасный человек, отвратный специалист.

А что я рассчитывал увидеть?

Хотелось убедиться, что передо мной комедию не разыграли, а Эрик вообще способен дурное совершить. Опасался, что имя какого-то левого сотрудника подсунули. Вдруг там пацифист какой. Нет, по итогу совсем не пацифист… Что изменилось, если бы Эрик оказался пацифистом, а вся остальная информация – наглым враньём? Отказался бы я его убивать? Абсолютно точно – нет. Потому что храмовница согласно нашей сделке имела надо мной власть. Я отказываюсь и Мехри имеет возможность убить меня волей Жертвы. Жрица склеила нас силами квази. Пока долг за услугу не погашен, я весь состою из этой энергии – а она может ее взорвать. Поэтому тут всё просто и иных вариантов нет. Однако если бы Эрик оказался условным пацифистом, я бы понял, что Мехри и Жертва меня за идиота держали. И чем раньше я узнал бы подобный факт, тем лучше. От этого и стоило строить тактику в дальнейших переговорах. Сейчас, по крайней мере, мог сделать вывод о честной сделке. Как они рассказывают – примерно – все, так и есть. Будет ли это распространяться на дальнейшие части сделки и прочие совместные дела? Не знаю. Поживём – увидим. Скорей да, чем нет.

Напарник тоже недалеко в моральном плане ушёл: он себе таких вещей, конечно, не позволял какие демонстрировал Эрик, руки не марал, но очень уж довольно улыбался, видя, что тот творил и совсем не останавливал; скорей наоборот распылял злобу.

В целом Эрик груб, агрессивен и некомпетентен. Любитель применять излишнюю силу; вредитель. Так мало этого, судя по выражению рожи, еще и удовольствие от примененного насилия получать умудрялся. А второй уродец гиеной ржал. Людоеды долбанные.

– Ладно тебе. Ты такой же, – жужжал на фоне Принц.

Враньё и тупая провокация.

Много они людей остановили за день. Часто разговоры проходили на повышенных тонах. Первую жертву Эрик просто заломал, даже в документы смотреть не стал. Второму лицо в кашу разбил и когда тот упал пальцы пяткой сапога раздробил.

Кстати, как раз остановили пацана по тому же поводу по которому Астра пыталась остановить и меня: подозрение в самоволке. Какая большая разница в силовых подходах, да? У пацана по итогу деньги отобрали, забрали пару личных вещей (кольцо и цепочку с Кшатрийским щупальцем) и отпустили; в Центр вести не стали. Конечно, а как его поведешь? На задержанном ведь лица нет.

Третьего и четвертого, молодых, – Эрик повалил наземь, а потом ботинок на голову ставил, зачитывая абзацы из устава. Нагрубили они ему, сопротивлялись. Вот такое настроение к тому времени было. Менторское. Но документы по итогу проверил; потом обоих отпустил. К удивлению, эти ушли без серьезных травм. А я не лез, напитывался желанием убить. Хотя врать не буду, если бы Эрик зашёл аз черту чуть дальше, то я просто начал бы посреди улицы в него стрелять. Вряд ли удержаться смог бы.

Уже часам к трём я был уверен, что убить его – суровая необходимость. Непонятно как он от жалоб местных форму не потерял и в тюрьму не улетел, а вот не случилось такого; чудеса бывают.

Эрик – одна большая гнилая язва на теле института стражей; он компрометировал ее суть одним своим дыханием.

Пятого и шестого они успокоили по делу. Там какая-то отморозь сама конфликт создала на ровном месте, возле кафешки. Разговор перешёл в стычку. Один из нарушителей попытался ножом голову Эрика пробить. Не получилось. Так я и узнал о укрепленной коже стража. Не зря следил получается... Хотя я и без слежки предположил бы, что подобный усилок он имеет (но, опять же, предполагать и знать наверняка – совершенно разные вещи). Тех двоих, дебоширов, они поломали, скрутили и отвели в Центр. Перед тем как уходить с места нападения еще взяли данные у пары свидетелей. Я успел сбежать, прежде чем до меня добрались.

Досмотрел смену до конца. Там еще четыре эпизода было с проверками документов, двое задержанных за вандализм, одного за хулиганку, одного пьяницу поколотили и слуг скитальцев из Дома Скал проверили – но там не газовали – вели себя вежливо, посмотрели цвет алтарей; то, что им показали их устроило.

В пять часов они наконец угомонили свой бешенный патруль и ушли к шестому Центру Стражей.

Пока выжидал, поспрашивал у местных где находился Северный район и где там искать первые полсотни домов (схрон в двадцать первом). По итогу бабулька смогла внятно объяснить. Я сердечно ее благодарил, а она отмахивалась, добродушно смеялась.

Не женщина – чудо.

Часов в шесть, Эрик вышел с компанией других ребят и двинулся – как в последствии выяснилось – в ближайший бар. Посидел он там до десяти, а потом направился в сторону своего дома.

Наконец-то.

– Кровожадный какой, – умилялся мне Принц. – Нетерпеливый палач. Так бы за щёчку и потаскал. А надо было херней не страдать – сразу гасить. Глядишь и с той Линой из Шиповника созвониться можно было.

– Хватит.

Когда Эрик подходил к своему подъезду, чуть пошатываясь, приближаясь я ускорился. Аккуратно вынул меч из ножен, чтобы без лишних звуков, и активировал усиление.

2; 5 из 6 даров.

Ударил Эрика в шею.

По телу стражу прошла красная волна, – видимо способность, предупреждающая об опасности.

Невезуха…

Как обычно все через задницу.

– Классика, – обрадовался Принц.

По итогу Эрик присел, пропустив лезвие над головой.

Два движения и страж обезоружил меня. Усиление не помогло. Прилетели удары по ладони, разжал руку, меч выпал.

Эрик потянулся к пистолету в кобуре и на отлете назад стукнул меня ступней в бедро – отсушил ногу напрочь.

Повезло что он решил не продолжать ближний бой: в таком состоянии я может и не потянул бы.

Видимо сразу выводы сделал про использованную мной способность; скорей всего его усиление (если и было) проигрывало моему. Или посчитал что пьяным не потянет стычку. Отпрянув, я распахнул пальто и нацелил на врага карабин.

– Привет от Ари и Мэг.

– От кого?

Но в его глазах ужас. Суть он уловил. Вжал спусковой крючок.

Эрик завалился на спину, в попытке выиграть немного времени.

Пистолет он вытащил, но направить не успел. Никакой тяжелый бронежилет не помог. Пули одна задругой били ему в лицо, сверкающим рикошетом разлетаясь в стороны. На шестом попадании, кожа пошла чёрными трещинами; на восьмом сработал перегруз. Все следующие либо глубоко заходили внутрь головы, либо пробивали ее насквозь. Я прекратил давить на спусковой крючок, только когда услышал характерный щелчок опустевшего магазина.

Все в крови. Поймал его прям перед подъездной дверью.

Аж мутит.

– Неженка, – презрительно бросил Принц.

Послание достаточно прозрачное. Убийство выглядело как нечто личное. Стражи устанут думать и перебирать тех, у кого был мотив. Их окажется целая тьма. Хотя, мне, по большому счёту, все равно, как их расследование продвигаться будет. На меня таким образом не выйти, только поймать при другом таком случае и сопоставить первое и второе; или с теург-камер где-то запись снять, но подобные шутки – дорогое удовольствие; я не сомневался – в округе камер нет.

– Можешь передать Мехри, что дело сделано.

– Уже. Она довольна. Говорит, ты большой молодец. Красиво, показательно, и Жертва рад. Мехри спрашивает, не хочешь личным палачом поработать? У нее там список из полсотни мусорных мутных уродцев, жизнь которых надо срочно оборвать.

– Не хочу.

***

После расправы сразу же направился к схрону.

Двигался быстро: глупо было рассчитывать, что такую наглую стрельбу в центре проигнорируют. Очень скоро возле дома Эрика появится патруль. Один, второй, третий. Вряд ли подобное случается часто, так что прибытие толпы серофороменных неизбежно.

Не знаю почему они не использовали в Гродвале служебные мотоциклы или машины, когда в других городах уже вовсю нарабатывалась практика применения, но мне от этого только легче избегать их внимания; поэтому глупо жаловаться. Хотя, конечно, бардак полнейший.

Пока вороньё не давило, решил использовать время с пользой. Дошёл до Северного района к двум часам ночи. Вот такой долгий путь. И хоть я постоянно находился в напряжении и медитацию не отпускал – все равно прогуляться по ночному городу оказалось приятным делом. Прохладный ветерок, шум редких машин и редкий же свет фонарей.

Прелестно…

– Да ты романтик, мартышка, – говорил Принц. – Знаешь, как это отвратительно?

– Заткнись.

Разок на меня пьяные сверстники вышли. Большая такая группа: серьезные морды строили, настойчиво покурить просили, пошатывались.

Я пальто раскрыл, продемонстрировав пистолет, карабин и меч.

Удивительно, но им хватило. С другой стороны, а кому бы не хватило? Ребята резко сдулись, сразу уйти захотели. Пьяная мысль их закрутилась, двинулась в правильную сторону – я и отпустил.

Четыре раза видел звенья стражей (ночью патрули были усилены до трёх бойцов). Своевременно тут уже я убирался с их дороги. Дважды удачно скрывался – тупо не видели. Быстро реагировал, нырял в проулки. Третий раз тройка оказалась опасно близко ко мне, но один из бойцов, самый высокий, кивнул, мол: “иди себе дальше”.

Я и шёл. Спасибо, конечно.

В четвертый – стражи руками активно махать начали, просили остановиться, кричали что-то про документы, благоразумие. Я, разумеется, останавливаться не стал. Между нами и так метров пятьдесят было. У меня с собой два нелегальных ствола и никаких документов – проверять нечего. Да и бежать не стали; второго такого же упертого стража, как Астра, в Гродвале не нашлось.

Смешно.

Добрался до двадцать первого дома: пятиэтажка, аварийное жильё, выстроенное в середине прошлого века.

Вошёл.

На лестнице воняло отбросами, мочой. Поднялся на третий этаж и встал перед тринадцатой квартирой.

Порезал ладонь и брызнул кровью на дверь. Бурая обшивка засветилась, зажглись сложные концентрат круги, проявилось золото теург-формул и в тишине громко замки щелкнули.

– Теперь посмотрим на оставленные подарки.

Глава 15

“Маг-камни используют в том числе для того, чтобы наделить дополнительными свойствами боеприпасы: усиление, пробивная способность, взрывы, оледенение, воспламенение, картечь, некро-осколки – это не полный перечень возможных вариантов.

Для создания специальных пуль используются всё варианты камней от болотника до бледнеорба.

Для гранат подходили только кровавик, тьманник и синеорб. Использовать усилки, которые встречались чаще – бессмысленно (слабый эффект); использовать то что встречалось реже – невозможно (такой заряд получался нестабильным)”.

– Храмовник Авалона Анор – “Пехотные варианты”.

4 месяц \ 101 года от взятия Парадигмы.

Следы засохшей крови вели по желтому ламинату и стенам.

Достал карабин и переключил режим стрельбы на короткие очереди.

Понятно, что кровь тут пролили давно. Очень давно. Но все равно мне стало сильно неуютно. А вот с карабином в руках – такой уют наступил. До кучи еще и зашёлся в медитации отвлечения.

Внутри квартиры меня встретил затхлый воздух, немного отдавало тухлятиной.

Ничего, потерпим…

Прошел дальше по коридору, следуя за кровавыми отпечатками. Ламинат зловеще скрипел. Аккуратно открыл дверь в гостиную.

Пусто.

Можно выдыхать.

Оконные проёмы заделаны железными щитами. Когда вошёл утопленные сферы теург-ламп автоматически зажглись. По глазам резануло красным светом.

Возле стола и высокого стула много крови натекло. На столе – раскрытая аптечка, ссохшиеся бинты, грязная вата, использованные инструменты – и даже погнутые есть.

Смысл понятен. Наверняка Лео себе медицинскую помощь оказывал. Вопрос только в количестве крови: многовато для стандартной раны. Целое озерцо натекло, а потом засохло, потемнело. Интересно… Как с двух людей, все содержимое вышло. Что-то похожее на полу было в Рубежном Баре, когда мой ливер дробью по помещению раскидало.

С левой стороны стоял стеллаж с металлическими ящиками. С правой – оружейный шкаф, открытый и частично пустой: из шести слотов заняты лишь два. В крепежах дожидались винтовка и карабин. Дальше от стола – манекен. Верхнюю часть широкой тряпкой закрыли.

Стянул ткань.

– Джек-пот? – удивленно протянул Принц.

– Очень похоже на то.

– Расцениваю так, что Монета больше не точит зуб на тебя; и это, уверяю, повод праздновать.

Элементы мирмидонского доспеха: нагрудник, наспинник, плечевая защита, боковые броневые лепестки – все закреплено на безголовом манекене. Изящное творение – до смешного: аж слюна образовываться начала.

По серебряной кирасе раскидано множество зеленых пластин усиления. Сверху защита перевязана бечевкой, прикреплен красный бантик и с него свисал за уголок конверт.

"Привет, хорёк!

Кираса опоздает к твоим бурным монашеским восемнадцати. Но, согласись, подарок стоил того, чтобы ждать. Такая то красотища. И не дай квази тебе сейчас, пока читаешь, мордой кривить и башней мотать. Такое устрою, взвоешь.

В общем, Кириан, ты стал взрослым, и подарок я тебе сделал как взрослому. Спрос теперь с тебя как с взрослого. Так что не расстраивай. Больше никаких глупостей. Теперь все серьезно.

Целиком комплект достать я даже не пытался; за такое и мне по жопе бы крепко прилетело, а вот отдельно… Короче, если попадёшься, на кирасу глаза закроют, бить будут вполсилы. Да и не всё ж тебе сразу. Восемнадцать лет не тридцать и не пятьдесят. А там, дальше, может и сам захочешь в мирмидонцы; потенциала развития у тебя за глаза хватит. Это точно знаю. Кровь наша Уртская такие послабления даёт. Короче цени, хорёк, и добро мое, и кровь нашу.

Как будет возможность обязательно покрась пластины в чёрное, не смущай людей, стражей и Дома. Не стоит пустое бахвальство того. Облачайся только по делу.

Остальной защитой озаботишься сам – не маленький.

Обнимаю до треска рёбер – Лео".

Скинул медитацию.

Радость проявилась во мне шкодливым юрким огоньком, а затем, мышление, подвязывая контекст, забило всё тягучей и тяжелой грустью.

Да, Лео, все теперь, действительно, серьёзно.

– Не хмурься, – сказал Принц. – Он бы подзатыльник отвесил.

Вот зачем брат мерки при последней встрече снимал. Жаль, отправить подарок не успел – был убит.

А говорил, что закажет мне зеленый пиджак с красными пауками Дома на совершеннолетие; причем заявлял это с совершенно невозмутимым лицом. Я не верил, смеялся всё. И правильно делал.

Кираса была исполнена из псевдо-металла; усиленные пластины поверх – некро-сплав. Умный материал подкладки подключался к небольшому боковому “тубусу” – аптечке и к другим теург-датчикам, которыми усеяна внутренняя часть, как собака блохами.

Мирмидонский доспех – доспех спецподразделения и создан он из лучших материалов существующих в нашем мире и за порталом Гаатских земель.

Скажу так, если бы ребята из элитных взводов увидели меня в таком и после разговора поняли, что я никаким боком к их подразделению не отношусь, они бы скорей всего очень резво начали бить мне морду, сцапали бы и понесли к воронью, чтоб те расследованием озаботились. И я понимаю их. Доспехи эти не производили для продажи. Каждый комплект подотчётный, с номером. Поэтому блуждающая по гражданским рукам кираса – это хороший срок для какого-то недобросовестного интенданта.

– Вряд ли тот случай, – высказал сомнение Принц. – Уверен Лео все как надо обставил. Минимизировал риски.

Тоже верно. Скорее, как брак по отчетности провели. Какая-то из остальных частей полного комплекта либо поломалось, либо сделали ее с изъяном, некачественно и поздно заметили, либо потеряли – или еще что-то случилось и весь комплект после этого решили в утиль выбрасывать; и вот эту кирасу – хитрые интендантские руки припрятали. Потом она на складе пылилась – по заказу, разумеется. Потом до нее добрался Лео. И вот она у меня. Номера понятно там сбитые.

Про недоступность – я немного преувеличил. Был и упрощенный вариант – он назывался криптским доспехом – по названию великой провинции. А еще мирмидонский комплект иногда выдавался как награда за заслуги. Кому-нибудь, например, кто в решающий момент, в одиночку дредноут уложил – ну или что-то схожее по важности сделал.

Чём этот комплект был так хорош? Помимо невероятной крепости, особая ценность заключалась в том, как он с теург-формулами сочетался. После использования, воздействия (или перегреве с искажением знаков) формула свободно истлевала, не повреждая доспех. Такая вот особенность материалов. Некро-сплаву, в принципе, подобное по боку. А псевдо-металл в реакцию с выбросами некро-сора и иной энергии не вступал. И по итогу носитель мог просто выцарапать нужные ему теург-формулы заново, и всё, опять у него становилось замечательно.

Был я подарком очень доволен. И с одной стороны на него восхищенно посмотрел, и с другой. Провёл рукой по материалу: наощупь ледяной.

Постучал немного.

– Кончай дурью маяться.

Найти теург-инженера сейчас – что-то из разряда фантастики, но для моих дел и базовых характеристик кирасы достаточно.

Вряд ли у воронья будет что-то чем они смогут ее пробить. Как я уже наблюдал – военных “приспособ”, которые быстро меня успокоили бы, они не демонстрировали. Да и как говорила Астра – первая когорта большей частью слабаки. Видимо Марко набирал в неё, ориентируясь не на силу, а на совсем другие качества: верность там, умение не задавать лишние вопросы, склонность к странным решением и политическая слепота. Сила же всю жизнь в армии скапливалась: в резервных полках и на фортах; так людей всю дорогу воспитывали. Если ты хочешь в вороньё свинтить значит, брат или сестра, что-то с тобой серьезно не так. А что касается Кшатрийца – кираса даже от его Поражения защитит, некро-стрела не пробьёт. По крайней мере, не должна. Как оно там на деле получится – уже совсем другой вопрос.

Скинул пальто и бронежилет. Нацепил на себя элементы, закрепив боковыми частями. Алтарь сразу интегрировался в броню.

Проверил аптечку – пустая. Защелкнул крепежи – и доспех издал громкий и радостный, технологичный свист. Приветливо похлопал его по грудной части. А дальше принялся за инвентаризацию остального.

В одном из металлических ящиков нашёл пару толстых пачек банкнот. Пересчитал – пять тысяч крон. Судя по кровавым мазкам, сюда лазили и здесь лишь малая часть . Насколько помню в такие схроны наши старшие, отец и дед, заряжали от пятидесяти до сотни тысяч. Хорошо, что Лео оставил хотя бы это – додумался.

Стряхнул со стола медицинский мусор. Поморщился от звона инструментов и ампул.

Положил в центр пачки. Сам себе кивнул.

Модульный карабин "Эхо" достал из шкафа. Забрал оружейный ремень с нижней полки (там же боеприпасы и магазины лежали) прикрепил. Положил его сбоку от денег.

У "Эха" меньше скорострельность, чем у моего вороньего старичка, но сам по себе новенький удобнее, компактнее и мощнее. А еще под него здесь же патроны были: четыре магазина стандартных и пятый особый. Проверил; зеленая маркировка, отщелкнул патрон.

Так и есть боеприпасы сделаны на основе пустышки-болотника. Отлично. Теперь не нужно будет в ребят-скитов с бронекожей по двадцать тысяч раз попадать.

– Просто праздник какой-то, – радовался Принц.

– И не говори.

Еще и отдельно коробка на сотню стандартных внизу стояла. Но она пока пусть лежит, брать не буду. Лишнего с собой таскать не хотелось.

Открыл еще один ящик: там свернутая трубой медицинская сумка и десяток аптечных коробок. Забрал первое и единицу второго и скинул к остальному на столе.

В следующем лежала только одна вещь.

У меня дернулся глаз.

Перстень с пауком Уртов.

Старый остался во Дворце с оторванным пальцем.

Забрал, надел.

Вытащил из следующего контейнера, битком забитого провизией, два сухпайка и минералку в пластике, швырнул к остальному добру.

Открыл самый дальний ящик, и Принц довольно заурчал. Каплевидная граната, сделанная на основе кровавика. Забрал. Вообще гранат, судя по пустым слотам должно было быть десять штук. Но кровавые следы лапищ говорили о том, что Лео нормально себя взрывными средствами обеспечил.

Интересно, в какой период времени он вообще здесь появлялся?

Сложно понять.

Зарядил в аптечку две ампулы стимуляторов и две обезболивающего.

– Наубиваемся вдоволь, – вполне искренне радовался Принц. – Жить станет лучше, жить станет веселее. Улыбнись, Судия. Улыбнись, Клинок.

***

Лицо и шея его иссечены рваными шрамами, от вида которых у меня волоски на руках дыбом вставали – розовые ленты на болезненно-бледной коже.

Глаза тусклые совсем. Взгляд больше не горел – привычную лисью хитринку в них разглядеть не мог: одна сплошная смертельная серьезность.

Длинные светлые волосы скиталец сбрил до щетины.

Инвалидная коляска, в которой сидел, видимости здоровья ему также не прибавляла.

В груди тоска оттоптала всё невоспитанным бегемотом.

– Понравился подарок?

– Очень.

Привычная усмешка осталась. Но теперь она выглядела иначе – зловеще.

Частичный оскал.

Такая судьба.

Исхудал. На нём остатки мирмидонской формы – чёрная ткань. Правый рукав сложен и закреплен булавками; самой руки нет. Вместо ноги от колена начинался костистый протез с золотым узором теург-формул. Если бы я не знал, что это Лео – то никогда в жизни и не узнал.

Он сидел перед широкой жаровней. Указал мне на сидушку напротив.

– Ты попрощаться? – учтиво спросил, усаживаясь.

Лео презрительно фыркнул и постучал по краю жаровни.

– Сюда смотри, бестолочь, – потребовал он. – И глупости не болтай. Здесь даже глупости могут влиять на мир.

Я послушался: в жаровне ярко-желтые угли и похрустывающие от жара синеорбы. А самое странное в кучках пепла, сухо щелкая, прорастали звериные глаза. Сформировавшись до конца, они перевели взгляд в мою сторону. Услышал волчий вой; и в этот момент в лицо ударила струя приторного дыма. В горле осела тошнотворная сладость, потом появилась горечь.

Закашлялся, Лео тихонечко смеялся.

– Соберись. Дыши глубже.

Я и дышал. Протёр глаза рукавом и облокотился на спинку. Тело – смесь из усталости, взвинченных нервов и болезни.

Тяжело.

Но разум был в порядке. Горечь принесла холод ума. Состояние изменилось. Меня как будто из двух разных человеческих кусков составили. Слабая уставшая размазня и гениальный психопат, с острым как нож разумом. Жутики какие.

Обстановка с внутренностей чёрной хибары сменилась. Теперь мы в бездне – в беседке из красного дерева. Балюстрады украшали трёхглазые клыкастые черепа – символы Морка.

Лео оставался все также в инвалидном кресле. Я восседал на миниатюрном троне, пародии на Императорский. Выглядел он жалко и смешно, как вычурный детский стульчик. А у моих ступней лежали головы Тори, Бора, бармена Гоби и Астры. Внизу лезвия и колья, бурлящая плоть; а стульчик опасно хрустел под моим весом. Насмешливо поднял бровь; это что как в той арестантской загадке?

Взгляд вверх: с внутренней стороны крыши горели защитные руны. Они мигали в сложной, но повторяющейся очередности. Как танец. Или шифр. Голова разболелась. Я смотрел. Шифр превращался в золотую кляксу волка, что неслась стрелой на оленя. Чем дольше смотрел, тем сильнее стучало сердце. Волк отсекал оленю голову клешнёй. Безголовый ударял в грудину хищника клинком-копытом, разрывая зверя и превращая его в золотистый салют. Салют разлетался трёхглазыми коршунами, обрушивающимися сверху на падаль.

Я резко отводил глаза, потому что чувствовал, сердце может не выдержать следующей трансформации образов.

– Не нравится биение бездны? – смеялся Лео, кивая на изображения сверху.

– Не знаю.

Сбоку пролетел дредноут с крыльями как у стрекозы. От этого звука можно сойти с ума: смесь шума прибоя и нашествия саранчи.

В упряжке отделение хорошо вооруженных серых, управлял дредноутом мародёр, а позади псы со Слонобоями сидели.

С правой стороны – какое-то наслоение камней, кирпичей, плоти и костей. Все это образовывало многоэтажное улье жуков. Видел я двухметровые силуэты в тумане тьмы и облаках тускло-зеленых паров некро-сора.

Молочно-белая вертикальная полоса горела вдалеке, близко от центра обзора. Сконцентрировался на ней и с каждой секундой чувствовал, как напитывался спокойствием.

Полоса прорастала белыми жгутами во тьму, охватывая области вокруг, как молоко, разливающееся по черному столу. И вскоре мы сидели в бьющейся корневой белизне. Пульсирующей, скрипящей, напрягающей разум. Чувствовал давление. Мысли сбивались, сплетались одна с другой. И везде в голове ослепительно-белая патока закаченной искусственной радости.

Но эта радость не моя.

Как же бесит.

– Это именно то, о чём я думаю?

– Откуда мне знать, о чём ты, хорёк, думаешь? – и менторским тоном добавил. – У нас мозги разные.

– Белая Башня.

– Где?

Показал ему. Он повернулся, скрипнув спинкой кресла к семечку-Башне.

Затем вернул взгляд ко мне.

– Похоже она. Понятия не имею что тут забыла. Чудеса чудесные. Как оказалась? Ведь не было, – голос переполнен иронией.

– Я что сплю? – нахмурился.

– А ты как думаешь?

– Думаю, сплю.

Он пожал плечами:

– Ну и думай. Мешать не стану.

Помолчали…

– Расскажи, хорёк, как справляешься?

– Терпимо, – неопределенно поводил ладонью. – Но Принц болтает без умолку. Тяжело выносить. Говорливый, да и грубиян. А так сплошь мечты и надежды. Движение. Работы еще не переработать…

Лео кивнул.

– Знаю твою любовь к тишине. Соболезную. Могло быть и хуже.

– Как?

– Мой, например, Изгой. Восхваляет в красках каждую женскую задницу, которую видит. И большой любитель петь всякую попсу, а я терпеть такое не могу. Ты не подумай. Это про пение не профиками. Женские задницы то я люблю, и попсу тоже. Они часто связаны.

– А раньше ты не рассказывал…

– Раньше ты не был в клубе.

– В каком?

– В клубе ребят с именными алтами.

– Что за клуб?

– Тупой вопрос, хорёк. Название рассказало тебе об этом клубе всё.

Фыркнул.

– Ерунда какая-то.

Он дёрнул плечом и опять молчание.

– Почему алты такие? – спросил у него.

– Подрастёшь в рангах он сам расскажет. Или не расскажет, – улыбнулся. – Мне в целом плевать. Это не сильно важно.

– А бывает так что алтарём у мужчины попадался женский голос или наоборот?

– Бывает. У женщин так частенько.

– Неловко как.

– Ты хоть к этому привыкни. А потом говори, что другим неловко. Отец погиб?

– Да.

– Дерьмово. Крах замешен – это понятно. Второй локомотив кто: Марко или Торин?

– Марко. Торин убит.

Он с досадой поморщился:

– Я серьезно ошибся. Думал Торин и работал я против Торина, – покачал головой. – Что ты теперь думаешь делать?

– Двигаться. Идти, – поморщился. – Бежать. К Яме. К Вагранту. Там разберусь.

Теперь Лео казался недовольным.

– Я тебя совсем не узнаю…

– Что?

– Слабо как-то… Ты ж легит. Знаешь, как лучше всего убежать от погони?

– И как? Расскажи мирмидонские секреты, тайны боевой эффективности. Фокусы спецов.

– Убить тех, кто за тобой гонится. Очевидно.

– Глупость, Лео. Там Когорта целая.

– У тебя ошибка в размышлениях. И что что там целая Когорта? Хер ли им от нее толку? Хер ли тебе ее бояться? Ее же раскидали по всему городу. Небось в каждой важной городской точке по звену сидит и ждёт. Твоё поведение адекватное?

– В каком плане?

– В плане миролюбия.

– Я не понимаю…

– Где облавы, хорёк? Почему скит бегает по городу и делает любую дурость, которая ему в голову взбредет? Почему вороньё не попросило взять часть сложностей по поимке Центры стражей? Стражей тысячи, воронов – сотни.

Я задумался.

– Они хотят сами все решить, – предположил.

– Почему стражи не реагируют на бешенного пса на своей территории?

– Запретили. Начальники так сказали.

Он кивнул:

– Вороньё не хочет, чтобы во всем этом рядовые стражи участвовали. Непонятно как те среагируют. Ты можешь быстро создать дополнительные сложности, перевербовав бойцов. Да, в долгосрочном плане – это провал для тебя и однозначная гибель, но на коротком отрезке – ты будешь в безопасности. Действующему офицеру важно, что будет на коротком отрезке. Короче тебе нужно убить старшего и всех, кого встретишь на пути. Всех, кто подле этого старшего обитает. Да и всё… Делов то. Их не должно быть много. Убьешь, а дальше перед тобой свободное поле оперативных выборов. Хочешь Когорту обнуляй до кости; хочешь важными делами занимайся. Все удовольствия будут принадлежать тебе.

– А что если погибну?

– Что, если погибнешь? – бровь у него поднялась. – Я не понимаю вопроса.

– Ну… Что если меня убьют?

– Если тебя убьют – ты будешь мёртв. И все, – он дернул левым плечом. – Не шибко и страшно на самом деле…

– А как же Империя?

– А тебе не плевать?

– Что?

– Ну. Если ты помрёшь сейчас от этого, то удержаться там, потом все равно не сможешь. Ну умрёшь. Всем по большой части насрать, кто там будет на троне сидеть.

– Тебе легко говорить.

– Будь проще Кир. Ты кровь Императора, его клинок. Начинай насаждать новые мифы сразу. Что-нибудь вроде: “И они погнались… Они загнали его в угол, как непутевого щенка, и он всех зарубил”. Да и Астра…

– Что Астра?

– Кир, – он указал на ее голову. – Она верила в тебя, впряглась и пострадала. Неплохо бы наказать виновных, разве нет? Вспомни как нас отец воспитывал.

– Он больше тебя воспитывал. Я так, сбоку стоял смотрел.

– Давай без мелких обидок, – Лео поморщился. – Согласись сейчас они не уместны. Мы не в равном положении.

– Ну и?

– Думай, хорёк, – продолжал он давить. – Жизнь короткая штука и важно поступить правильно в самый определяющий твою суть момент. Нужный момент настал. Передел. Переворот. Кровь. Убийства. Предательства и верность вопреки, – он указал на голову Астры. – Если не сейчас действовать, то вообще, когда?

Помолчали пару минут.

– Слушай… Узнать хотел, ты дал себя съесть тварям бездны?

Лео фыркнул:

– Ерунда какая… Кто тебе такую чушь наплёл?

– Иск один.

– Врал собака.

– Зачем?

– А мне откуда знать? Наверное, задеть сильнее хотел, искал слабые точки. Или просто выдумщик большой.

– Слушай, а как ты…

– Проснись, – прозвенел в белизне чужой голос.

Меня выбило.

***

– Проснись. Хватит дрыхнуть, мартышка.

– Я не мартышка, я хорёк, – невнятно пробурчал.

– Чего-о? – раздраженно протянул Принц.

– Говорю: не сплю, просто глаза закрыл.

– Просто-сложно! Уже день деньской. Пора работать, трудиться над нашим жалким выживанием.

Удивительно: уснул, сев на стул и прислонившись спиной к стеллажу.

Ошибка.

Опять всё болело.

Вспоминая сон, задумчиво поскрёб лоб, помнил я немного, но то что помнил вызывало вопросы.

– Принц, это ты с моей головой играешься?

– О чём ты?

– Сны.

– Нет.

– Точно?

– Эй, ты и проснуться еще толком не успел, а уже оскорбления очередью в меня отстрелял. Там и тогда – это для настройки надо было, без того никуда. В прямой работе, за такие шутки, сам знаешь, в зубах бывают промежутки. Мы в одной вонючей хлипенькой лодочке вообще-то теперь.

– Побольше уважения. Имя этой лодки Кир.

– Угу, Лодка-Кир. Мальчик-Клинок. Доверие – это важное, партнёр. Без доверия ни некра у нас с тобой не выйдет, так что перестраивайся на здоровый лад и фильтруй базар, – потребовал Принц, а затем спохватился. – А что бабы и непотребства всякие снились?

– Заткнись.

– Ну, это возраст у тебя такой, ты не переживай особо. То обычное дело.

– Заткнись говорю. Слушай, а Жертва не мог в голову забраться?

– Не слышал, чтобы он так на мелких рангах экспериментировал, может дурное случиться, ты слабосилок пока. Передачу не поймёшь, а сигнал тебя всего поломает.

Еще один сухпаек уничтожил, а из головы сон не уходил – и балюстрада эта долбанная с украшательствами трехглазых черепов Морка.

А какой квази был у Лео?

Морк?

Я не знаю. Никогда не видел; никогда он не говорил. Мог ли быть Морк? Лео всегда казался смешливым и светлым; а тут… Обычно для Морковских хоть и характерна насмешливость, но совсем другая, этакая насмешливость смертника. А тут все немного иначе. Мог ли он скрывать это? Мог ли подавлять? А может это вообще стереотипное представление?

Не знаю.

Умылся и принялся собираться. Свой карабин и запасной магазин оставил в оружейном шкафу. Не таскать же с собой – две пушки. Мне их и совать некуда, так чтобы не видел никто.

Закрепил у плеча “Эхо”. С этим проще – у него свой специализированный ремень был.

Все собранное добро закинул в медицинский рюкзак.

Накинул пальто, плотно застегнул; тяжело вздохнул.

– Как там ваши говорят, Принц, покажем им всем, кто жертва, а кто охотник…

– Что за тигра в тебе сон растормошил? Что за мышь родила гору? Это подходящий настрой для подвигов, – затараторил Принц, голос аж звенел от радости. – Горжусь тобой, Кир: убить или умереть – мы цепляемся только за это. Кому есть дело до этой Империи, когда можно нашинковать тех, кто идёт за тобой с намерениями сожрать, верно? Откуси им их пасти. Пережуй кости, зубы. Ты пока не осознал этого, но ты, Кир, зародыш чудовища. А чудовище не действует в рамках правил.

Глава 16

“Увеличение ранга скитальца повышает количество доступных слотов под усилки постоянного класса, количество слотов под усилки одноразового класса, количество даров и размер защитного поля”.

– Храмовник Кшатры Тирия – “Скитальская база”.

11 месяц \ 32 год от взятия Парадигмы.

Целый час мне пришлось шляться, чтобы найти идиотскую телефонную будку.

А казалось бы – банальная вещь.

Что мне было нужно? Все просто, я отчаянно нуждался в телефонном справочнике. Да, тупо и смешно, но куда деваться…

Практически на окраине, чуть не доходя до пропускного пункта, ведущего в нижний Гродвал, в квартале целиком из блоков обшарпанных аварийных домов, я нашёл сваленную на бок будку.

Под телефонным аппаратом висела небольшая железная корзина, в которой и нашёл справочник. Листал пока не добрался до страниц с объявлениями об услугах. Все самое неприличное проигнорировал; меня интересовали скупщики усилков.

Опасно к ним соваться?

Конечно .

Однако хотелось и закупиться чуток, и вороньё на себя выманить.

Легальных скупщиков насчитал десять штук. Заинтересовало самое верхнее и жирное объявление – по логике, самое дорогое. Самое дорогое объявление – самый богатый выбор – скорее всего, обязательное сотрудничество с местным вороньём или стражами. Звали владельца заведения – Гил. Само заведение называлось угрюмо, логично и просто – “Сборщик Гил”.

На рекламной фотокарточке расположили трёх барышень-скитальцев: рыжую, блондинку и черненькую в трёх разных позах. Девушки наряжены в откровенные наряды. Выставили перед собой усилки.

– Секс продаст все? – с восхищением спросил Принц.

– Наверное, – мне безразлично.

Я заставил алтарь запомнить адрес и направился туда, ориентируясь на подсказки прохожих.

Сборщик Гил расположился на небольшом выкупленном участке.

В центре чернушное здание: новомодное, пухлое, без окон, с обилием лишних углов.

Вокруг высадили идеальный газон, красиво расставили декоративные деревья: что-то красное с зеленым. Был и небольшой мраморный фонтан. Целый миниатюрный парк устроили и людей отсюда не выгоняли.

Молодцы, конечно.

Много здесь ребят на зелени расселось: читало, отдыхало, беседы всякие вели и собачьё выгуливали. Сидели люди и на роскошных серебристых лавках. Короче полный мир и покой. Уже не терпелось идиллию нарушить. Как говорится: если плохо мне, то и другим не должно быть хорошо.

Принц пробурчал:

– Какое же ты, Кир, эталонное козлище.

***

За роскошным, исполинским столом сидел мужичок, читал книгу. Даже глаза не поднял, когда гостевой колокольчик прозвенел.

Одет торговец был в деловой костюм, но первые две пуговицы расстегнул, да и в целом казался неопрятным; и сам он, и его одежда хорошенько так помята.

Глянув на его лицо, я больше не смог изгнать из головы мысль о том, что он напоминал лягушку.

Зал Сборщика большой и пустой. За спиной, в десяти шагах от стола и лягуха – тяжелая дверь из особых материалов. От нее по стенам расходились серые бронеленты. Специально поставили, чтобы желающих грабить хранилище поубавилось.

Поверх двери между “бронещупальцами” камера с ромбами рун и теург-формулами.

Вдоль белых стен вилась тонкая золотая нить, переходящая каждые два метра в широкие узоры. Вязь формул. Наверняка защита и наверняка все это связано в единую систему.

– Усилки или долг? – безразличным тоном спросил седой мужичок.

– Усилки.

Мужичок оторвал взгляд от страниц. Посмотрел на меня поверх очков. Сделал усилие и как-то весь собрался. Ему это непросто далось. Потом кашлянул и указал на стул.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

Торговец, конечно, плохенький. Особого желания скупать всё у меня не появилось. С другой стороны, здесь, наверное, шибко больших навыков продажника и не требовалось. Люди сюда приходили заинтересованные, поэтому болванчиком зачитывай перечень – и довольно с тебя; покупатели сами найдут нужное. Усевшись, положил руки на столешницу, подёргал пальцами – внимание привлёк к перстню Дома. Лягух не мог не заметить. И заметил; брови его чуть приподнялись – но из эмоций, которые он позволил себе, это всё.

– Что вас конкретно интересует? – лягух сцепил перед собой сложенные ладони.

– Простейшие способности.

– Одноразового или постоянного класса?

– Одноразового.

На постоянный класс у меня денег нет. Слишком дорого выйдет по кронам.

Лягух кивнул, крякнул, наклоняясь, и вытянул из-под стола яркий журнал.

– Каталог, – менторским тоном пояснил мужичок. – Указана способность, усилок и цена. Как к вам обращаться?

– Кей. А вы Гил?

Он фыркнул:

– Нет. Гил – наш главный. Я Тибо.

Слава квази, он не главный у них. Моё сердце бы такое безобразие не пережило.

Каждая страница журнала состояла из фотокарточки усилка (хотя зачем она нужна непонятно) и описания способности. Разглядывал и раздумывал минут шесть. Всего в журнале было семнадцать страниц, которым соответствовали семнадцать способностей.

Три вспомогательные: сеть, боевая форма и паутина.

Три защитные: купол, кряж и регенерация.

И одиннадцать атакующих: картечь, таран, шип, игла, дуга, взрыв, умный снаряд, тройной луч, стрелобой, ветвь молний и силовой залп. На всех кроме одной были подписаны цены. Поинтересовался про ту, где ее не было:

– А регенерация в какую цену?

– Есть всего лишь одна единица. Очень большой спрос на них. Там глядишь скоро автоматически в аукционы будут улетать. Пока выросла до двух тысяч крон. Спешите купить.

Много, конечно .

У меня всего пять тысяч. Но взять регенерацию мы, естественно, обязаны.

Как иначе?

Это одноразовое спасение. Уж точно, учитывая, как много мне еще предстоит сражаться до Крипты, лишним не будет.

– Не парься. Остальное мелочёвкой наберешь; видел же цены, – подсказал Принц мыслеречью.

– Регенерацию точно заберу, – заявил торговцу.

– Разумно, – кивнул Тибо.

– А у вас вообще много всякого другого?

– Вы о других типах?

– Да.

Он принялся перечислять:

– Каталог простейших с многоразками. Каталог концепта поддержки. Каталог улучшения характеристик и каталог сложных способностей. Торгуем до тьманников включительно. Усилки выше – увы, уже идут сплошняком на аукционы.

– Жаль.

– В таком мире живем. Чаще всего их выкупают Дома. Но вам ли это не знать, – он бросил взгляд на мой родовой перстень.

Итого, я взял: регенерацию, кряж (уж больно хорошо он себя показал при использовании в прошлый раз), два умных снаряда (Кшатриец прекрасно продемонстрировал их на моей ноге), силовой залп (просто заинтересовало – по описанию это усиленная картечь), две дуги и взрыв (с этими двумя я и так хорошо знаком). Обошлось мне всё это в четыре тысячи восемьсот пятьдесят крон. Соответственно реген за две тысячи, кряж за пятьсот, умные снаряды по триста пятьдесят, силовой залп за четыреста пятьдесят, дуги и взрыв по четыреста.

Расплатился…

Я хотел взять еще один кряж, вместо одной из атакующих способностей, но больше у Сборщика не было. Тоже оказалось достаточно популярное добро. Быстро разбирают.

Не удержался и узнал сколько укрепление кожи первого тира стоит. Так пооблизываться. Зря спрашивал. У них, во-первых, его банально не было, во-вторых, средняя цена, исходя из того, что основа – тьманник, постоянный класс – три тысячи пятьсот крон.

– Уважаемый, Кей. Я попрошу вас сидеть смирно. Не рискуйте двигаться, пока я вскрываю двери хранилища, – он указал на линии по центру стен. – Иначе теург-формулы вас сожгут. Приятного мало.

Соглашаясь с его словами, кивнул.

Значит у формулы скорей всего триггер на открытую дверь хранилища и движение: может в целом по залу, может конкретное у стола – непонятно.

Через несколько минут Тибо принёс: тьманник, три болотника и четыре ржавика. Рассовал все маг-камни по карманам.

– Сборщик, клыки исков интересуют?

Продемонстрировал. Тибо поразглядывал:

– Всё за полсотни могу взять.

Кивнул, взял предложенные пятьдесят крон, распрощался с Тибо и вышел.

Уселся за одним из деревьев, так чтобы с места была видна дверь в “Сборщик”, а меня наоборот по большому счету ветки скрывали. Зарядил нужные усилки. Благо с интеграцией кирасы – это стало элементарным делом.

Хотелось бы все запихнуть, но приходилось выбирать. Наборку следующую сделал: регенерацию, умный снаряд, дугу и кряж.

В нетерпении настукивал мелодию о карабин через пальто.

Надеюсь, что Тибо додумается позвонить кому надо.

Надеюсь, что вороньё приедет.

***

Тибо оправдал ожидания и позвонил. Спасибо Жертве, Морку и Монете разом.

Вороньё приехало через два часа.

Я отдыхал все это время, разглядывая чистое голубое небо, мирняк и размышлял о том, какими будут мои дальнейшие действия. Одного необходимо взять живым. План простой, понятный. Насколько легко исполнить? Чувствую, совсем нелегко. Времени маловато будет для всех этих великолепных действий. Придётся рисковать. Придётся идти в полный контакт.

Новенький синий “Аскет” припарковался в двадцати шагах от крылечка и входной двери. Внутри четыре оперативника и бедолага-водила, видимо больше в тачку просто не поместилось.

Усмехнулся. Сейчас напихаю им веселья за щеку.

– Охладись, – приказал Принц. – Башкой думай, а не задницей.

Он был прав.

Собрался…

Бойцы выглядели крепче тех, что попадались раньше.

– Тех, что убивал раньше, – поправил алтарь.

Да.

По крайней мере, на вид они старше и опытнее. Только водила простой паренек в куртке. Ровесник мой, короткостриженый, но судя по всему, даже не скиталец. Он очень увлечённо жвачку жевал и, смотрясь в зеркало, мизинцем брови поправлял.

Остальные одеты по форме, на них тяжелые бронежилеты, подсумки, оружие на ремнях. Полный комплект короче. Суровые, взрослые ребята, под тридцатку. Мрачные выражения лиц.

Офицера Кшатрийца среди них не было. Обычные оперативники. А командир дома остался. И к лучшему, я и рассчитывал, что его не будет. Смысл ему на проверку зацепки приезжать.

Не думаю, что с наскока потянул бы капитана. На этот случай у меня оставалась граната. Да только ее, наверное, ему надо в рот затолкать, чтобы толк был. А так для отступления может и хватило бы в случае плохого расклада.

У тех двух, что несли с собой винтовки, была дополнительная защита на руках. Два других нарукавников не имели.

Они вышли, перекинулись парой фраз, покивали друг другу и двинулись к Сборщику.

Я поднялся с газона и направился к машине. Был уверен в себе, как стадо дредноутов.

– Дружище, закурить есть? – дружелюбно спросил у водителя.

Он повернулся, состроил удивленную мину:

– Что?

Активировав способность зверя, вбил клинок ему в грудь. Пробил и куртку, и туловище, и сиденье.

2; 5 из 6.

Хорошо – начало положено.

Крутанул.

Не знал, конечно, может и перестарался. Нужно ли было единичку дара тратить? Вроде и нет. Да только в последний момент, забеспокоился, а вдруг и этот – скиталец, а вдруг он тоже усилок на укрепленную кожу носит. И правильно забеспокоился, лучше работать наверняка.

Водила даже в таком состоянии, хрипя и разбрызгивая кровь, тянулся к пистолетной кобуре. Я придержал его за запястье и одним движением, пока активированный зверь еще радовал мое нутро и не перегорел – сломал кость. Вырвал меч из бедолаги-водилы, вложил в ножны.

Вороньё ничего не заметило.

Чуть сдвинулся в сторону четвёрки, ближе к капоту. Зашелся в медитации отвлечения. Вытащил из-под пальто карабин, присел и прицелился.

Оружие загрохотало. Брыкалось – я еще сильнее вдавил приклад в плечо.

Бац-бац-бац!

Не пальба – музыка. Пули ударили в ворона зеленым штормом; прошили насквозь и бронежилет, и укрепление, и плоть. На мгновение вокруг бойца застыла красно-зеленая взвесь, а потом мертвец рухнул, раскидав обглоданные попаданиями руки.

Перевёл оружие, но остальные ждать меня не стали, разбежались.

Казалось, что перепонки лопнут – так люди орали вокруг. Лаяли псы, мирняк ломанулся во все стороны, где-то и лавочки посбивали.

Опять вдавил спусковой крючок. Еще восемь дорогущих патронов улетели в пустоту. Вороньё быстро перестроилось, укрылось. Еще и огрызаться принялись. Один из них занял позицию за деревом слева и теперь отстреливался.

Я чуть пригнулся, закрыв голову рукой. Пули мимо просвистели. С правой стороны, боец накидал каменных зарядов.

Третьего ворона, который достал пистолет, так и не найдя удачного укрытия, я выцепил. Залил длинной очередью, и он там и упал, захлебываясь кровью. Пробитая грудь и пробитое горло – весь как решето. Опять зелено-красная взвесь. Поверженный ножками дрыгал. Но весь драгоценный боеприпас ушёл – магазин опустел.

Принц подначивал:

– Хорошо, ой, хорошо. Дави их, Кир, дави.

И я давил; так давил, что внезапно огребать стал. Каменный заряд разбил фару возле меня, осколками брызнуло на лицо.

Так близко.

Уверен если бы не медитация меня ужас бы пробрал. Только глаз починили, а тут опять летает всякое нехорошее…

Следующие два снаряда просвистели над головой. Винтовка ворона тревожно грохотала – пули рикошетили от машины.

Чуть сдвинулся, перезарядился. Укрытие оказалось не лучшим. Орудующий каменной магией швырнул земляной молот. “Аскет” бортанул меня в спину. Я упал вперед, перекатился и опять рядышком защелкали винтовочные выстрелы. Хорьком петляя, рванул к дереву. Медитация еще держалась. На ходу, с одной руки, отстрелялся в сторону умника с винтовкой – попытался подавить его. Получилось, и я спокойно добежал до укрытия. Спрятался; потом выглянул.

Правый скит,тварьтакая, уже в полную каменную броню нарядился.

Убрался чуть в сторону. Согласно волевому приказу, Принц посёк пространство красной аналитической сеткой, повесил синюшные метки на ворона за укрытием. Я сдвинул их ниже, подрегулировав, и отправил умный снаряд.

Серебряная стрелка проявилась возле меня, с раздражающим стрекотом – и тут же была запущена в цель. Забрала по дуге и ударила в оперативника сбоку, облетев укрытие. Боец вылетел с пробитым бедром.

Крайне удачное попадание…

Расстрелял остаток магазина в выскочившего ворона. Десяток профилактических пуль. Не знаю, попал куда-то серьезно или нет – тот еще вопрос, однако кровью побрызгало. Когда карабин прекратил выплевывать пули, я вдогонку еще и дугу зарядил.

Кроваво-красное лезвие бурлящей энергии прогудело и вбилось куда-то в центр бронежилета. Вот там вопросов не возникало – брызнуло знатно; боец рухнул.

Всё ему пожертвовал ради контроля.

– Нецелевое расходование, – ворчал Принц.

Нам некогда экономить. Мы на скорость работаем.

Кряж активировать было рано, не ощущал особой опасности.

Потянулся за новым магазином, но в бок прилетел каменный заряд; причём еще так раздражающе перед этим просвистев, а потом бац – и вот уже в сторону и сам лечу, перекатываясь.

В целом, нормально… Ребер не сломало. Пробить кирасу он не мог. Но заброневой урон нехилый ушиб оставит – сто процентов. Медитацию я, как трепыхающуюся рыбину, упустил, поэтому закрутил новую. Приподнялся – гляжу: каменный бежал-старался, весь хрустел броней и, как слон, топал. Четвертый, израненный способностями и пулями, удивительно, но все еще пытался подняться. Кровил весь, разве что из задницы не брызгало. Я перехватил взгляд его единственного глаза. Он попытался опереться на руку, но там левой ладони, считай и нет.

В сторону откинул карабин. С образцовой скоростью хватанул пистолет – и отстрелялся по лежачему.

Добил я его наконец?

Не знаю.

Крови много опять же, но каждый второй выстрел рикошетил от укрепленной кожи. Затем разряженный пистолет вложил в кобуру, выхватил меч – и получил мощнейший пинок с разбега в грудь, от которого метров на пять отлетел.

– Так каши не сварим, – звенел в голове Принц.

Медитацию удержал.

Ворон встал в стойку, выставил блок, с которого видимо и собрался бить.

Я смотрел на его импровизированный шлем. Щиток, будто каменным трезубцем закрывал голову. Бледное лицо и глаза, в которых какая-то смесь ярости, жадности и ужаса.

А нехер лезть.

Активировал зверя:

2; 4 из 6.

И дважды воткнул меч ему в руки. Двухцветный клинок, разогнанный силой способности, скрипя пробил броню, плоть. С рук текло, и каменная крошка сыпалась, оседала в воздухе; забила ноздри.

Он нанёс удар ногой в каменной защите – я заблокировал, отбил его левым кулаком. Опять каменная крошка – нога бойца вернулась на место. Однако кажется сломал палец; Принц смеялся. Чуть отпрянул, чтобы отдышаться. Оставил между нами дистанцию в четыре шага.

Ошибка…

Он тут же запустил стрелу хаоса. Та пока летела сменилась с огненной на ледяную, потом преобразовалась в кислотную, так она и вонзилась в асфальт, расплавляя его.

Я избежал стрелы, нырнув вниз и вперед, серьезно подставляясь.

А куда деваться? Альтернативы сильно хуже.

Ворон воспользовался и с оттяжкой пробил каменной ступней. Хотел, наверное, в голову, чтобы раз и навсегда, но залетело в кирасу. Что ни к какому особому результату не привело. Неприятно, но терпимо. Медитация держалась.

Я перехватил ногу и попытался воткнуть двухцветный меч, ему в промежность. Клинок повредил каменную пластину, но до плоти не достал; к сожалению, из-за неразберихи, активировать зверя забыл.

Откатился. Теперь он атаковал руками. Я уворачивался, пару ударов заблокировал лезвием; ужасная идея, сил удержать оружие еле хватало.

Отскочил, выставив перед собой меч.

Он опять начал заваливать стрелами хаоса. Одна прошла над плечом. Двинулся вперед. Вторую отбил мечом – чудом. Чувствую, там Принц подсобил – вмешался.

От третьей стрелы, которая в момент опасности наэлектризовалась, пришлось уходить, схлестываясь с вороном почти вплотную. Тот воспользовался… Взял в крюк за шею одной рукой, а на другой сформировал каменный гвоздь. Его он очень сильно захотел мне в глазницу загнать.

Я был против.

Перехватил руку, активировал усиление.

2; 3 из 6

Мы боролись. Давил его запястье и камень хрустел. Думаю, там и кости себя чувствовали не очень хорошо.

Гвоздь все равно приближался к глазу, я рычал, а потом использовал телекинез.

2; 2 из 6

Гвоздь вырвало из руки, и он улетел с реактивной скоростью; сбоку фонтан разбил. Ворон отпустил меня, толкнул и попытался стукнуть ребром ладони. Я ушел вбок и, изворачиваясь, рубанул близко к себе: отсеченная кисть оперативника упала на асфальт.

Тут же с него весь камень сошел, будто стёк: от боли боец потерял концентрацию.

Ворон был растерян.

Выждал еще секунду пока усиление не закончится и только после этого пробил ему рукоятью в лицо трижды. Пытался целиться в челюсть, но там куда попадало. Такое он уже не потянул, рухнул в нокаут.

Отсчет давно пошёл.

Я накинул бойцу на предплечье жгут, чтобы раньше времени не истёк.

Перезарядил оружие – обратно по своим местам рассовал. Работал в темпе. Схватил вырубленную тушу, активировал усиление.

2; 1 из 6

И быстро потащил бедолагу в сторону двери Сборщика. И с расстояния видел, что продавец ее отчего-то закрывать не стал: видимо посчитал, что стрельба во дворе – не очень достаточное обоснование для закрытия.

Оглядывал трупы воронья с жадностью: жаль времени для мародёрки нет.

– Смотри-ка, – задумчиво произнёс Принц. – Даров-то на всех хватило, и никто не ушел обиженным.

Глава 17

“ Для инженера-скитальца важны два типа усилков: базы глифов и маг-камень теург-резчика.

Обычно все свободные слоты постоянного класса инженер забивает базами.

Усилок со способностью теург-резчика нужен в единственном экземпляре. Он позволяет работать с материалами и плотью, вырезать формулы и обслуживать схизм-резак".

– Храмовник Авалона Паюр – “Труд, теургия и развитие промышленности”.

9 месяц \ 74 года от взятия Парадигмы.

Было непросто затащить ворона в здание: "зверь" быстро перегорел, а своими силами тянуть тело кило на двадцать тяжелее моего – удовольствие сомнительное. Пинками под задницу еле живого однорукого пленника в нужное место не загнать, он, тварь такая, никак не хотел проявлять гражданскую сознательность, поэтому приходилось ручками за лямки бронежилета тянуть и всю дорогу ругаться. Хорошо, что здесь не далеко было.

Дверь закрывать не стал. Бросил тело чуть за порог, сам дальше не заходил. Мало ли что жаба-затейник Тибо удумал? Вдруг настенные формулы задействует. Мне такие эксперименты не улыбались.

Оказалось, зря я по мелочам переживал. Тибо сидел в углу, на полу. Бледный, сжавшийся и хныкающий. Странно, конечно, но в его психическом состояния разбираться не собирался. У меня своих проблем как у дурака фантиков.

Тибо с легкостью мог входную дверь запереть, либо тупо в хранилище своем вонючем сберечься: что угодно придумать, однако вообще ничего делать не стал, сосредоточившись на панической атаке. Хлюпик. И кто его нанял только? У Гилла что ли медкомиссий нет? На кой некр он им тут нужен такой?

– Наверное, близко к сердцу принял тот факт, что самостоятельно тебя воронью сдавал. Теперь думает ты ему в сжатых ладошках немного расплаты принёс, – предложил свою версию Принц.

Может и так, но тогда тем более ему нужно было прятаться и убегать.

– Ты закрыт – это первое, – состроил самую злобную гримасу, которую только мог; Принц засмеялся, наверняка я бы тоже засмеялся, если бы мог видеть, а вот Тибо оценил: побледнел сильнее прежнего, оттенок кожи стал белее снега. – Второе – отменяй безопасников, а не то “бо-бо” тебе.

Он мотал башкой, как пропеллер.

– Не вызывал?

Активно стал кивать.

– Понятно.

Скоро здесь будет патруль. Убивать стражей по-прежнему не хотелось. Гнилая тема.

Присел перед вороном, при этом краешком глаза поглядывал на настенную полосу смерти. Не проснётся ли она, решив нас всех расшумевшихся сжечь?

– Я спрашиваю, а ты отвечаешь, – попытался изобразить угрожающий голос. – И так у нас с тобой получается диалог… Как тебя зовут?

– Пошёл ты.

Да-да, без предварительных ласк мы не заговорим. Не положено; неприлично нарушать шаблоны. Мол, ты, салага, покажи, что вообще можешь что-то такое грязное делать, а потом уже беседы вести будем. А я ведь покажу – мне не в лом. Забрал у него с пояса нож. Когда вытаскивал оружие из ножен специально демонстрировал. Боец во все глаза смотрел – начал трястись. Адреналин после боя, тяжёлая рана, угроза пыток – все ударило в голову и ему стало совсем плохо.

Воткнул нож в бедро. Так чтобы и больно, и чтоб не помер в ближайшие минуты.

Раз.

Два.

Звуки, с которыми пробивалась плоть и как карябало остриё о кость, должен отметить, достаточно жуткие.

Три.

Пленный закричал.

Четыре.

На пятом – он просил остановиться.

Бой кровавых капель по полу напрягал нутро. Чувствовал я себя не очень.

Принц хмыкнул.

Мы явно чем-то не тем занимались. Но куда уж тут деваться? Кто-то же должен.

Я не гордый. Остановился, когда попросили, только там перед этим еще шестой и седьмой раз уколол, чтобы немного волю размягчить.

– Повторю: как твое, боец-гордец, имя?

Старался игнорировать те душераздирающие звуки, которые он издавал: смесь хныканья и всхлипывания. Смесь пробуждала чувство вины – мне такого и даром не надо. Медитация отвлечения помогла разобраться с проблемой.

– Психопат, – замечал с восхищением Принц.

– Мар… Я Мар. Хватит – все скажу. Мне… за это… не платят.

– За что не платят?

– За пытки.

– Видишь, Мар, коммуникация – это несложно.

– Спра-ашивай.

– Сколько вас, Мар, в городе?

– Сотни две. Я не знаю.

Нахмурился.

– Че-естно!

Теперь то поверить можно. Баран тупорогий.

– Маловато от Когорты. Не трепло ты часом?

– Нет-нет. Пришлые пострадали при переходе, – закашлялся. – Бездна пожрала часть. Там после тебя – бардак. Псы. И иски. И старшие еще остались при майоре Стивене.

Псы – это мы помним.

Хорошо.

– А майор этот, кто?

– Командир Первой Когорты.

– Где база или Центр? Где искать старшего офицера, кто вашей жопоголовой движухой руководит?

– Не знаю…

Я хлестанул его по лицу ладонью.

– Не строй из себя девочку.

– Говорю: не зна-аю! – сильный след от удара остался у него на щеке: аж приятно смотреть. – Во-ороны по оперативным квартирам.

– Сидят?

– Сидят!

– А где…

– Где капитан, я без понятия.

– Какой капитан? Кто это?

– Ости. Офицер.

– Кшатриец?

– Да. Да он!

– Это он за мной иска посылал?

– Д-аа…

– А откуда взял?

– Это иск Когорты. Каждой Когорте положен иск.

– Обязательно гончая?

– Нет. Они по уставу и бюджету по-оложены. По фа-акту у некоторых их и нет. А у некоторых есть, но там что-угодно может быть. У второй вот ударный и штур-штурм-овой.

Это к вопросу о том, на чьих руках кровь моих гвардейцев: Тори и Бора. Ости этот с Кшатрийским щупальцем на лбу. Виновен получается. Резать его в любом случае нужно. Больно много дел натворил. Как это делать – уже другой вопрос: там верзила серьезный. Как вспомню Поражение, пробившее плечо, и последствия, чуть не сожравшие меня, – так сразу волосы дыбом.

– Тело стража где?

– Кого?

Еще одна пощечина.

– Баба с чёрными волосами, страж. Вы взяли ее, потом на меня в квартире вышли.

– Астра, – прохрипел он задумчиво.

Как получилось то.

Рука соскользнула. Разбил ему губу.

– Не томи, родной. Рука чешется.

– Астра на третьем кладбище. То, что на севере…

В этот раз ударил кулаком – прилетело в челюсть, взгляд пленника поплыл.

– Твари. Как вас земля носит. Уже и схоронить успели.

Размахнулся еще раз.

– Нет-нет, – в попытке увернуться, он активно замотал головой. – Просто там держат.

Уже интереснее.

– Живая?

– Была, – уверенно кивнул боец.

– Кто держит?

– Наши.

– Кто еп ваши? Нервы мои не стальные канаты, говори конкретно.

– Когорта.

– Почему не убили?

– Да я не знаю! При-иказы не о-отдаю, я даже не сержант.

– Много там ваших?

– Нет.

– Почему так?

– Не требуется. Та-ам часть Центурии свободной наняли на охранку. Отделение или полвзвода. Одна пехта без скитов. Наших пару оперативников. Курируют, с-следят. Вроде как в планах свидетелей туда свозить и ключей.

– Ключей?

– Заключенных.

– Кто-то сильный?

– Нет, – поспешил ответить и увёл глаза в сторону.

Как он слаб – даже удивительно.

– Врёт, – подтвердил Принц то, что и так увидел.

Я приставил лезвие ножа ему к уху и, надавливая, повёл.

Он шипел, но старался не дёргаться. Когда остриё оказалось в опасной близости от глаза, Мар закричал:

– Я скажу. Скажу – всё!

– Скажешь, конечно, – я увел нож вниз, оставляя на щеке порез. – Рассказывай про своих сослуживцев.

– Пацан рыжий там, его не знаю. А баба там крутая, сильная, Мэрджи – она серж. К ней подкатывали, звали в рестики, тятры, она только глаз-за з-закатывала – не подступиться.

– И чего: мне какое дело до ее досуга?

– А то что к ней и два летёхи подкатывали. Они и д-давить пр-робовали, да только она таких умников демонстративно размалывала. Правда, с-сама потом собира-ала.

– Старших по званию?

– Да.

– И ничего?

– И ничего.

– Какой ранг?

– Выше пятого.

– Что-то особое?

– Скорость. Это – ускорение у нее. И лекарь она – это редкость, поэтому старшие глаза закроют, даже если она и их ругать будет. Всё что знаю… А еще из серьезных передряг раза три выходила. Весь отряд в фарш, а ей плевать.

– Зачем Астру там держат?

– Вышестоящих ждут – не рискуют дело подставное подбирать. Может они кончить ее скажут.

– Когда начальство придет?

– Неделя. Мы тебя должны поймать к этому времени.

Смешно.

– Командир ваш, Ости тоже на квартире, как вы, прячется?

Он промолчал.

Молодец, хоть что-то правильное в нём еще осталось. Я сломал ему два пальца.

– Мар, надо говорить, – сказал с грустью в голосе. – Признаюсь, после нашего с тобой спарринга, у тебя маловато пальцев осталось. Ломать почти и нечего.

– Ты сохранишь мне жизнь?

– Конечно. Ты же так помог.

– У него есть штаб где-то. Оттуда он координирует. Здание целое. Пытается вернее координировать… Нам по поводу тебя, оттуда звонили на квартиру.

– Ты знаешь где именно штаб?

– Клянусь, не знаю.

Ему не долго осталось. Кровищи под ним уже целые озёра и реки.

Хлопнул по плечу.

– Расслабься, верю, – улыбнулся вполне искренне. – Как тебе вообще приятно было Императора убивать?

– Что… Я не…

– Мысль о том, что ваши действия привели к этому. Смена эпохи, переворот, свержение. Все вот это. Как оно ощущается?

– Не понимаю.

– Я бы на вашем месте чувствовал себя квази. Ты ж из первой Когорты, – поддел нашивку пальцем.

– Да я…

– Ваши ребята были во Дворце. Творили там всякое. Ты вообще в курсе что я – сын Императора?

– Ничего не знаю про это… я местный, из Гродвальского отделения. На-аше дело малое.

– Кир, опять врёт, – тяжело вздохнув, проинформировал Принц.

Я вбил Мару нож в бедро на всю длину, прям по рукоять. Потом вырвал и откинул в сторону.

Забило горным ручьём – страх! Так и оставил. Мар начал рыпаться, биться, хватаясь то тут, то там ладошкой – перепачкал мне пальто.

– Ты обещал, – прохрипел ворон.

Пожал плечами.

– Я ничего не обещал. Я вас гнид всех утилизирую.

Сжал его в объятьях, а потом произнёс прямо в лицо:

– Лучше бы тебе исповедоваться мне. Потому что чую ты, вроде как, прямо сейчас стремительно умираешь…

***

Рассказал ли Мар еще что-то полезное?

Нет.

Он просто очень быстро умер, перед этим дважды назвав меня мразью-клятвопреступником. Что ж, Морк ему судья. Немного обидно, конечно, ведь я остался с ним до конца его пути; мог и сделать какой подгон.

Потом пришлось провести воспитательную беседу с Тибо, чтобы тот молчал касательно услышанного, пригрозил, что в ином случае я вновь вернусь, но уже не так миролюбиво, а с внушительной пачкой люлей – убедил его, что всегда возвращаюсь. Он кивал, а еще трясся так, будто изображал стиральную машину.

Я сдерживал смех.

– Это нервное, – объяснял Принц.

Вообще, правильно было бы убить бедолагу. Так и алтарь уговаривал поступить, а я не мог. Пришлось оставлять потенциальную зацепку остальным.

Еще так погано после ворона этого стало, аж руки опустить хотелось; брать еще и эту кровь, прям здесь и сейчас, не смог себя заставить. Значит придётся все делать быстро. Из этого Тибо всё вытрясут, когда вороньё до него доберется. Может истерия даст небольшую отсрочку. Может не даст. Может у них есть спецсредства для допросов и тогда поможет только, если он с ума уже сошёл и говорить больше не способен, однако на такое надеется, это надо быть тем еще оптимистом. Чем быстрее сделаю своё, тем лучше. Потому что потом они узнают про мой интерес, и там вдобавок к тем, кто уже сидит – сторожит, еще пару отделений оперативников прибавится, и это уже не вывозится никак.

Теург-камера Сборщика один некр звук – почти уверен – не передавала и ничего кроме лица моего они оттуда не вытащат. А это бесполезно, вороны и так прекрасно знали кого ищут и какой я там красавчик. Тут уж их удивить не получится…

Когда вышел из Сборщика, наткнулся на две прибывшие двойки стражей.

От одной сбежал удачно, они только подоспели как раз и осторожничали сильно. А вот с другой стороны поджимали вторые. Эти уже с пистолетами в руках бежали, сразу начали стрелять, строя крайне мрачные рожи.

Видимо сложить один плюс один и соединить все случаи агрессии и пальбы в Гродвале они все-таки смогли, а терпеть указания начальства о том, чтобы не лезть в эти громкие вороньи дела – сил уже не было. Гордые – и это хорошо.

Пули били близко. Парочка цепанула пальто, но кираса их остановила.

Ладно хоть в голову не целились. И на этом спасибо. Пробежав полсотни метров, ушёл в проулок между двухэтажками. Перед высоким деревянным забором активировал зверя, отожрав еще единичку дарвов, доведя до уверенной нулевки. Потом успешно пробил себе плечом путь.

Так и вышел.

Патрульные двойки преследовали, но осторожно. Боялись, буду отстреливаться, ловушку подготовлю или еще какую пакость сделаю, и, в итоге, с таким настроем, вполне естественно, отстали.

До третьего кладбища добирался два часа.

В одной из подворотен зарядил в алтарь усилки одноразового класса: еще одну дугу и еще один умный снаряд.

– Щекотно, – мрачно произнёс Принц.

– Юморист, да?

На пути, у здания администрации, наткнулся на торговый вагончик. Закупился у смешливого бородача с вытянутой головой, напомнивший пистолетный патрон: взял пару горячих бутербродов, пирожки с мясом и овощами, стакан кофе и сладкую газировку в стекле.

Что ж, жизнь шла своим чередом.

Я начинал привыкать.

***

Почти все круглое пространство в центре третьего кладбища заполняли тёмные поминальные кубы с трёхглазыми метками Морка, а между рядами этих кубов петляли тропинки чёрной брусчатки.

Такое вот получалось чёрное поле. На расстоянии всё сливалось, когда оглядывал оперативный простор.

В дальнем конце кладбища возвышалось храмовое здание. Главных символов видно не было, значит вероятность наткнуться на храмовника какого-то квази небольшая. И это хоть какие-то хорошие новости. Не хотелось, чтобы в середине стычки мне – без шансов для ответа – проснувшийся к обеду храмовник голову взорвал.

Это было бы печально.

Храм двухэтажный, сужающийся к верху. Этажи чуть выше, чем в обычных домах. Сделан из квадратных, чёрно-серый блоков. С треугольной крышей.

Я целое пиршество устроил с купленной едой. Засел на лавочке, прям перед кладбищем.

Дерзость?

Может быть, но ноги гудели и есть сильно хотелось.

Бабушка векового возраста, с виду вылитый горбатый гоблин, проходя мимо, поделилась мыслями:

– Ничего святого нет, безбожник дрянной. Думаешь Морку приятно глядеть как ты тут челюстями жамкаешь? У него то такой возможности нет. Чего дразнишь квази попусту?

Я остановил плановое пожирание пирожка, с иронией глянул на нее и тут же вступил в полемику:

– Так я поэтому и делаю.

– Чего? – бабка казалась обескураженной.

– Ну, он не может, а это моя жертва, пожертвование. Ем как бы в его честь и для него, может даже за него. Вы, бабуся, думаете мне нравится это? Это, на самом деле, ужасно, как представлю сколько мертвых на меня глазеют: холодным потом покрываюсь, аппетит весь пропадает и волосы сразу дыбом встают, но чего не сделаешь ради, – указал пальцем в небо, чуть приподнимаясь. – Высшей цели – Парадигмы.

– Чудило, – таков вывод сделала бабка и быстро убралась.

Отступая, активно помогала себе тростью. Еще тревожно оглядывалась, качала головой и ворчать умудрялась. Не знаю в чём именно причина ее побега: в произнесенных мной бреднях или в том, что она разглядела дыры и кровь на пальто.

На кладбище присутствовали и бойцы наёмной Центурии. Они иногда совершали проходку по чёрным тропам, но в основном держались возле игольчатого забора, чтобы никому не мешать. Да, следили за территорией: как внутренней, так и наружной. Оружие особо не показывали (ничего кроме пистолетов в кобурах и не было), но тяжелые бронежилеты, нацепленные на синюшную форму, у них имелись.

Постоянно снаружи находилось пятеро солдат. Приходящим к поминальным кубам они не мешали, хотя и нет-нет, да поглядывали за ними.

Один раз за два часа наблюдения из храма вышла сладкая парочка воронов-оперативников.

Они лениво оглядывались, сор пинали, болтали с пехотурой; хохот рыжего я и издалека слышал. Марджи что-то из пластикового стаканчика хлебала – ее лицо ни разу не изменилось; этакое оскорбленное выражение с яркой брезгливостью.

Упомянутый Маром рыжий – высоченный парень, с непропорционально длинными руками. В одной помятой форме; видимо снарягу снял, мешала ему сильно, в храме оставил.

Упомянутая Маром Мэрджи – низкая и крепкая женщина с белыми волосами, стянутыми в тугой пучок. На ней лёгкий бронник, свободно висевший – не все ремешки застегнула. Еще из странностей: узкий разрез глаз – похоже, родом из свободного города Фидены. Охренеть как далеко забралась.

Между Рыжим и Мэрджи разница лет в двадцать.

– Думаешь потянешь? – поинтересовался Принц.

– А что там не потянуть можно? Пацанву рядовую вот эту? – храбрился, хотя особой уверенности в себе не чувствовал.

– Бабулеча не простая.

– Не бабулеча, а женщина в самом расцвете сил.

– А… тебе вот такие нравятся – постарше Понял, не дурак, дурак бы не понял. Весту это ранит до глубины души.

– Заткнись.

– Короче я чего сказать хотел: она опасная.

– Услышал тебя. Мы и так это знали.

– Как действовать собрался? На шум ведь сбегутся.

– Я думаю.

– Может ночью двинуться?

– Время уйдёт. Медлить нельзя. Здесь уже к тому времени целая армия окопается. И даже если нет, ночью стражи на шум будут по трое прибегать. И шум этот скорей всего проигнорировать ребятам точно не получится – будет он в тишине расходиться дальше. Нет, надо сейчас бить. Только вопрос каким образом…

Можно подойти вплотную к зданию, а потом ринуться внутрь – и стянуть всех туда. А там уже дела делать, разбираться: бить да резать. Если пальбу разведу в храме – то местные будут хуже ее слышать, а может, если повезет, и совсем не услышат.

Нет. Не получится так. Бойцам Центурии этой скорей всего мою фотокарточку показали, чтобы сходу тревогу кричали и атаковать начинали. Почему-то мне так казалось.

– Что мешает тебе в храм залезть с другой стороны? – поинтересовался Принц.

– А там есть где залезать, то?

– Так ты мля, встань, обмудок ленивый, обойди да посмотри. Забор же насквозь просматривается.

Глава 18

“Нельзя назвать современных скитальцев аристократами, однако то, что Императорский Дом даёт им больше льгот и послаблений в сравнение с не-скитами – очевидно.

Из подобных вещей, которые сразу приходят на ум: скитальцу может назначаться более мягкое наказание, чем предусмотрено за преступление (в том числе и всеми любимая многолетняя ссылка на один из фортов) . Еще одно – скитальцы, состоящие в списке имперского двора, получают ежемесячные выплаты. Скитальцам предоставляют санаторно-курортное лечение, обеспечивают их лекарственными препаратами. И еще – бесконечные налоговые послабления. И еще… Перечислять можно долго”.

– Храмовник Кшатры Иттул – “Права и обязанности Воителя”.

10 месяц \ 69 года от взятия Парадигмы.

С другой стороны храма, на втором этаже, увидел оконный проём. Его забили досками, но не думаю, что для меня это может стать серьезной преградой.

За время наблюдения парочка бойцов прошла под окном трижды. Когда в очередной раз наёмники скрылись за углом, я перелез через забор – при этом чуть задницей на железную иглу не насадился – забрался по стене и активировал способность зверя:

2; 3 из 6.

Потом просто вдавил деревянное заграждение плечом.

Две секунды и я ввалился внутрь вместе с досками.

Солдат с метлой, увидев меня здесь такого неожиданного и красивого, выпучил глаза.

– Торопись, – предупреждающе рявкнул Принц.

Наёмник стоял в семи шагах и до сего момента подметал у лестницы.

Бедолага…

Я выхватил из ножен оружие, перехватил. Солдат уже собрался кричать. Наконец сбросил с себя оцепенение, но я швырнул меч, как копье, активировав при этом телекинез.

2; 2 из 6.

Меч проткнул бойца насквозь и прибил его к стене, точно жука. На нём даже бронежилета не оказалось. В целом я согласен с его философией: “Зачем надевать защиту, когда занимаешься уборкой?”, но вот жизнь оказалась изощрённой стервой и подловила в момент изнуряющей рутины. Такая судьба…

Метла отлетела в сторону. Про намеренье кричать, он резко позабыл. Хрипел, сопел. Успел я еле-еле. Подобрался, вырвал из груди меч. Наёмник упал – я придержал его, чтобы он не бухнулся вниз. Лишних звуков нам не надо.

Выбрался на лестницу.

Сверху у меня отличный вид на главный зал с белой, будто костяной, кафедрой и простенькими лавчонками. Спускался осторожно, стараясь не шуметь. Тут невысоко, ступеней двадцать.

– Пять вниз. Дверной проём, поворот, двое, – мрачным голосом подсказал Принц.

Интересно как он всё это подмечал. И все равно нужно объявить мысленную благодарность бойцам-алтарям за бдительность.

– Служу Империи! – насмешливо поддержал Принц.

Поморщился, бесшумно преодолел ступени и замер.

– Скучно здесь Гиб. Пора в Анхельм дви…

Договорить ему не удалось. Наёмник вышел из дверного проёма – и я, с чистой совестью, вбил клинок ему в висок.

Толкнул плечом, чтобы тело тут не мешалось. Мертвец покатился вниз.

В коридоре еще один.

Ударил его, изорвав ткань бронежилета; противник торопливо отпрянул, за пистолетом потянулся. Сделал шаг и наградил его рубящим еще раз, теперь в район головы. Солдат закрылся рукой, лезвие расчертило полосу: рассекло ладонь, предплечье, в разные стороны пальцы полетели. Плохо сработано – тут уж он закричал… третьим ударом перебил ему шею и крик преобразился в хрип.

– Что ж я и не рассчитывал, что мартышка сможет сделать идеально чисто, – с горечью произнёс Принц. – На то она и мартышка.

– Критиковать каждый может. Сам бы попробовал. Они вообще-то тоже умирать не хотят. Сопротивляются.

Быстро прошёл за проём арки, преодолел семиметровый коридор и оказался перед деревянной дверью. Удар ноги ее настежь открыл.

В небольшой спальне еще один наёмник. Он быстрее-быстрее бронежилет пытался нацепить. Судя по лицу, только проснулся. Руки тряслись, с завязками и ремешками справиться не получалось. Уверен, теперь шуметь можно. И даже нужно. Прошлый уродец кричал изо всех сил и только глухие могли это не услышать.

Подходить не стал. Больно он здоровый – еще и с защитными браслетами на руках.

Отстрелялся из карабина. Ужасающее травмирующее грохотание прошлось по ушам; боец с завязками упал.

Я вернулся на лестницу. Внутрь храма уже забежала боевая тройка. Отправил им все подарки, что в магазине карабина оставались. Сверху было невероятно удобно стрелять по целям снизу, но это и так очевидно. Наёмники попадали возле лестницы. Им не хватило реакции, не успели оценить ситуацию верно.

– Какая же ты свинья высокомерная, – довольно сказал Принц.

Да, я такой.

Перезарядился.

Еще двое. Это запоздавшие с кладбища догнали. Они открыли огонь сразу, как только на порог ступили. Пришлось укрыться за вычурными лестничными перилами.

Отстреливался я наполовину в слепую, ориентируясь на комментарии Принца. Финал понятный – карабин ты с пистолетов не перестреляешь – опять трупы.

К веселью и Рыжий присоединился, выбежал откуда-то из-под лестницы.

Сходу он запустил в меня тройку шипов. Мерзавец разбил укрытие. Снаряды шипели, бурчали и дымились силой.

Отбежал назад к дверному проёму. Принялся перезаряжать оружие. Не успел, враг меня подловил. Шип прямо по центру “Эха” вонзился. Вспомнил искаженное разочарованием лицо гвардейца Бора – у меня сейчас наверняка такое же. Откинул испорченный карабин. Добежал по коридору до двери в спальню, вытащил пистолет.

Как только Рыжий появился в проёме, я с большим удовольствием выстрелил.

Целился в центр груди, но у ворона был усилок на мыслещиты. Округлое полупрозрачное бронеполотно проявилось перед ним. Пули рикошетили в стороны.

Собака.

Но глаза умненькие.

Он сделал еще один шаг. Я – еще один выстрел.

Рыжий сплёл щитовую ленту, пуля ушла в потолок.

Еще шаг.

Опять выстрел.

Опять щит, а потом между моим очередным выстрелом и своей защитой, в этот временной промежуток, он вогнал двойку шипов.

Пришлось рухнуть на задницу, чтобы попадания избежать. Все это прекрасное как раз должно было точно мне в морду залететь. С ритма я сбился, скинул пистолет – там все равно всего несколько патронов оставалась – вытащил двухцветный меч. И вот Рыжий уже буквально в пяти шагах, совсем близко: четверка мелких шипов зависла, мерцая перед его пальцами смертельными драгоценностями.

Я прыгнул вперед, чего он явно не ожидал. Таким образом, пропустил все отстреленные заряды над макушкой – активировал зверя:

2; 1 из 6.

Рыжий оказался передо мной, но отпихнуть или ударить ногой по удачно подставленной голове – у него опыта не хватило. Не додумался – за что и поплатился. Я взмахнул широко, от всей своей Уртской души, рассекая ему голени. Оставил ужасающую рану, лезвие до костей дошло и их еще повредило. От резкого движения Рыжего – меч отлетел в сторону. Ворон заорал во всю глотку, рухнул, а я наполз на него сверху и успокоил одним отточенным ударом усиленного кулака. Повредил черепную кость с правой части. Вогнул и проломил. Когда голова набок сдвинулась, оттуда закапало. Рыжий же продолжал глазами по сторонам водить.

Ужасающее зрелище…

***

– Торопись. На шум стрельбы может мирняк пожаловаться, – предупредил Принц.

– Или банально услышат стражи.

– Или это. Тебе еще эту Мэрджи упокоить надо успеть.

– И Астру забрать.

– Это уже дело десятое.

– Ты забыл для чего мы здесь?

– Я ни некра не забыл, – недовольно заявил. – Я здесь, потому что к твоей грудине прибит, умник. А зачем тут ты – это другой вопрос.

Вот и поговорили.

Как в душу плюнул.

На храмовом этаже нашёл лестницу в подвал, спустился.

Сержанта я нашёл в первой подвальной комнате. Прислонилась задницей к пузатой тумбочке у двери. Руки на груди сложила, ждала. Взгляд суровый; морда всё такая же недовольная.

– Спасибо, Мэрджи, что не стала бежать на весь этот шум и помогать соратникам. Так нам будет проще разобраться в наших отношениях. И вот я вежливо прошу тебя сдаться.

Она чуть помолчала, а потом мрачно сказала:

– Решила подождать здесь. Я не командный боец. Спокойно тебя убью и все заслуги уже себе отхвачу. Может звание наконец дадут. Прелестно же. Ты небось, все дары по храму раскидал на этих немощных уродцев. Я сдаваться предлагать не буду – неинтересно. Интереснее тебя убить. Кровь с тебя слить, костей взять и череп на ритуалы, – она улыбнулась. – Все ж по сути Императорское.

– Эвона как!

– Ну, а ты как хотел? Не в сказку же попал, – поддержал меня Принц. – Я и отседава, из грудины твоей потной чую что у нее алтарь Морковский. Так и прёт могилами и тухляком.

– Астра еще жива? – спросил у Мэрджи.

– В этой комнате, – она постучала по двери.

– Вот и ладненько.

Мэрджи подняла руку и сжала ее в кулак. Похоже сейчас всякие нехорошие вещи начнутся. Ждать не стал, метнулся к ней, остриё меча вперед выставив. Разум закрутился в медитации отрешения.

Лучи ударили с двух направлений. Два появилось точками возле ее руки по бокам, а потом отстрелялись оттуда – их я избежал, уйдя рывком вправо.

Третий луч сформировался из точки у стены с левой стороны – и успешно оттуда выстрелил, цепляя ногу. Оставил тяжелый ожог на бедре, испортил джинсы. Запахло горелым мясом.

Гадостно…

Медитация помогла: я не остановился, взмахнул мечом.

Мэрджи играючи увернулась, пропустив клинок сверху, заодно показывая чудесную гибкость. Я еще раз ударил, она чуть отвела меч и резким тычком по моему предплечью обезоружила. Даже до конца не понял, как все это произошло, но с грустью следил за улетающим в сторону оружием.

– Тебе трындец, – с паникой в голосе заявил Принц. – Это мля не твой уровень.

Умел он поддержать в трудную минуту.

Она время не теряла – стукнула меня в лицо. Все вокруг – сплошная муть.

Еще один удар.

И еще.

Что-то в голове хрустнуло.

Здорово то как.

От последующего насилия смог закрыться, заблокировать. Била она тяжело, но хотя бы угрозы смерти от одного пропущенного не было.

Сила кулака у нее, как у бойца под девяносто кило. Страшно, но в сравнении – терпимо. Должно быть, это способность "Вола". Пассивное усиление, зависящее от изначального веса, а поскольку весила она хрен да маленько, то вот так и получалось.

– Соберись! – Принц разволновался не на шутку. – Мысли в кучку сложи!

Активировал телекинез.

2; 0 из 6.

Лежащий на полу меч рванулся к ней, вбился ей в живот.

– Сука, какой-же ты ушлый ушлепок…

В ее глазах загорелись фиолетовые огоньки; по телу пошла пузырящаяся белая пленка.

Марджи вытаскивала из себя оружие. Лезвие проскрипело о пластины бронежилета. Отшвырнула. Я услышал, как с хрустом срастались ее позвонки.

– Сдаёфься? – спросил и понял, что у меня разбиты губы.

– Ты дурак? – она, действительно, удивилась.

Я так понимаю – это риторический вопрос.

Марджи сплюнула кровь, попрыгала на месте и опять бросилась свирепым животным.

У меня энтузиазм атаковать первым угас после того как я увидел, что она умеет.

По телу ее прошлось серебристое свечение, которое не укрылось от моего внимания; затем прилетел в лицо удар когтей. Его я, признаться, проворонил.

Боевую форму применила. Сколько у нее с собой вкусных способностей-усилков, то.

Когти порвали щеку так сильно, что я разлетевшееся по сторонам мясо разглядывал.

А она плотоядно улыбалась.

Дурно стало.

Вторую ладонь Мэрджи направила к торсу, но там боевая форма ничего добиться не могла; рванула пальто, проскрежетала по кирасе – всё.

Марджи удивилась, и я подловил: перехватил ее руку, и вбил ей отлично исполненный апперкот. Над кулаком хрустнуло. Мгновение, и она уже била в ответ. Я прикрыл лицо левой; ленты плоти с предплечья разлетелись, фейерверк крови – во все стороны, а особенно в глаза.

Дерьмо…

Еще один удар от нее – подобие выпада. Закрылся. Когти вонзились в левую ладонь; я сжал руку. Подтянул к себе Мэрджи вплотную и короновал хуками дважды.

Второй раз кулак очень удачно в затылок залетел.

Сознание противницы помутилось, и я подцепил ее ногу; мы рухнули вниз, точно любовники. Принц до срыва глотки орал у меня что-то беспокойное в голове, суету наводил и – скотина такая – опасно за работающую медитацию цеплялся. Он серьезно переживал за бой, всеми силами болел; все что я мог разобрать: "… Дави ее!"

Стукнувшись спиной об пол, Мэрджи не успокоилась, сразу же провела лапищей своей вонючей по моей голове. Когтями зацепила висок, макушку и лоб – потоком хлынула кровь.

Я использовал "кряж".

Тут уж либо сейчас, либо никогда; или она меня на пирожки нашинкует, экономия в таком вопросе – прямой путь до поминального куба. И нести тут не особо далеко. Да я и так слегка опоздал.

Дрянь.

– Тебе хана! – злобно кричала подо мной сержант.

Оставался холоден и спокоен.

Еще удар когтями прилетел по горлу. Следующий по затылку. Третий по лицу. Ее силы не хватало, чтобы пробить укрепление кожи. Раздавался лишь звон, и сержант бледнела.

Глаза я защитил; прижал Марджи всем телом. Она угрём подо мной билась. Профилактически стукнул ее затылком об пол. Перетащил когтистую руку, подмял под себя, прижав коленом; вторую пока успешно держал левой, (пробитую насквозь) в итоге освободил правую и принялся работать. Дело предстояло тяжелое. Угомонить такого монстра – целая история.

Вбивал кулак в лицо, пока у нее череп хрустеть не стал; да и потом бить не переставал. Голова пузырилась белой энергией без остановки, клочья белесой пены разлетались – я думал о море и волнах Анхельма…

Переломал ей все что можно из лицевых костей. Про повреждения глаз вообще молчу.

Мэрджи злобно шипела, кровь пузырилась на губах.

Я чувствовал, как в меня заколачивались лучи. Один отстрелялся в шею, ожог оставив; от остальных повреждений кряж защитил. Два других прилетели в спину. Кираса и не почувствовала, но пальто испортилось окончательно.

Кости Мэрджи с жутким звуком срастались. Тогда я начинал бить еще активнее – и это приводило к определенному результату. Кости прорастали неправильно. Ее череп превращался скорее в звериный, даже монструозный. Она использовала еще тройку лучей. Один коснулся плеча, второй кирасы, третий зацепил ногу. Почувствовал, что кряж закончился.

Я бил вновь и очень быстро доработался до раздробленных костяшек, сломанных и изрезанных осколками костей пальцев.

Боль чудовищной кошкой подбиралась, хищно заглядывая через стену медитации.

Количество повреждений таково, что я мертвец гарантировано. Важно не упустить момент, когда использовать регенерацию.

Подметил, что одна глазница Мэрджи превратилась в костяную спираль – глаза там больше не будет. Лобные кости нарастали одна поверх другой, образуя многослойную броню. Уже не человек – чудовище. Она пустила еще одну тройку лучей. Пожгла ногу, руку и шею.

Я воспринял это стоически, даже философски.

Ударил еще раз. В очередной раз сломал ей сросшуюся скулу. У нее восстановился глаз – только не на том месте из-за деформации костей, сместился далеко к центру лица; понятное дело, он слепой.

Жутко…

Ладонь сержанта выскользнула из-под колена от обилия крови. Принц в ужасе заорал, от чего я чуть медитацию не выпустил, но ворон лишь пару раз хлопнула меня по бедру, оставляя кровавые отпечатки на ожоге. Никаких сил и воли к борьбе видимо там не осталось.

Я подставил ладонь к ее шее, сосредоточился и выпустил боевую дугу.

Набухшая красной энергией лезвие вонзилось и рассыпалось алыми крупицами силы.

Странно что не перебило кость.

Порвал плоть – шейные позвонки отливали голубым.

Усилок на укрепленные кости.

Хмыкнул.

Хлестала кровь; и мы две рыбины, что в целом красном озере трепыхались. Своими бесконечными циклами регенераций она сожрала с себя мяса кило на пятнадцать – двадцать. Один скелет остался.

Дважды я ударил ребром ладони по шейным позвонкам.

Она обречено прохрипела. Голова Мэрджи и шея начала обрастать дополнительнойкостяной защитой – странными лентами, пластинами, чешуйками; из утолщенного лба проросли мелкие заостренные рога-кости. Я непонимающе смотрел на них, а потом сержант ими отстрелялась. Успел закрыться. Почти все мимо пролетело, и только одно воткнулось в бицепс левой руки; я его вырвал, перехватил на манер кинжала, и сорвал наросшую у шеи Мэрджи ленту костяных пластин. Видимо пыталась позвоночник прикрыть. Вонзил импровизированное оружие в глазницу.

Так Мэрджи и умерла.

Сразу же почувствовал, как плавает сознание, как оно держится на ниточке воли. С чистой совестью активировал регенерацию.

В целом конечности мои на месте, глаза не повредила, пальцы – здесь. А все остальные повреждения должны восстановиться… Когда плоть покрыла белая плёнка мне стало не по себе.

Глава 19

“Портальная Цитадель обеспечивает торговый обмен между нашим миром и миром Гаата.

Владеет Цитаделью императорский Дом Уртов – только их кровь позволяет распоряжаться порталами. Как и регенерация, управление порталами является наградой за подвиги былой эпохи”.

– Храмовник Кшатры Лёрн – “Гаат, сборцы и обычаи местных аборигенов”.

6 месяц \ 97 год от взятия Парадигмы.

Аптечка и мирмидонская кираса решили обо мне позаботиться. Одновременно и стимуляторы в кровь вогнали, и обезболивающие.

Мне и торопиться не хотелось, так я устал. А после безумного коктейля вообще такой пофигизм по мозгам вдарил – просто жуть, хоть лежи и сдавайся.

– Шевелись, – злился Принц. – Разлёживаться – это для обрубков Морка.

Претензию не понял, но заставил себя подняться. Пошарил по карманам Мэрджи: ей ее добро уже не пригодиться, а мне жизнь разбойничью спасти может.

Нашёл книженцию размером с ладонь. Вся промокла – потряс, чтобы кровь стряхнуть. Справочник по жутким ритуалам Морка. Пару строк отчитал, описаниями не проникся и отшвырнул в сторону. Мы такое осуждаем. Принц хмыкнул, – да, с осуждением я поспешил: вспомнил храм, ритуал, Мехри и ее глаз Жертвы на шее.

Все не так однозначно…

Из кармана Мэрджи достал бумажник. Открыл и первое же во что уткнулся взгляд – старая фотокарточка с чуть оборванными краями. На ней беловолосая, улыбчивая девчонка, лет одиннадцати.

Ой, нахер иди.

Выкинул в ту же сторону, что и справочник. Тут меня на жалостливый приём не заломать: Мэрджи сумасшедшей сукой была и в Посмертие ей самое место, а девочке – если она живая еще – без нее только лучше будет.

– Не принимай близко к сердцу, – посоветовал Принц. – А может даже это ее собственное фото.

Удивленно поднял бровь:

– Чушь какая-то. Ты вообще видел людей, которые собственное фото с собой носят?

– Было дело. Но там абсолютно конченные. Так что в целом подходит.

Вытащил кроны – было у нее немного с собой – запихнул в карман. Он у меня единственный целый остался, остальные погорели, вместе с хранящимися в них деньгами.

Смешно.

Поднял двухцветный меч, вложил в ножны. Еще тумбочку проверил. Больно заботливо Мэрджи ее задницей обсиживала.

Внутри пару пластиковых бутылей с кровью, какие-то костяшки, карточный набор, мелкая чаша, полупустая аптечка и небольшая поясная сумка. Все кроме сумки проигнорировал, да и ее хоть и взял, заглядывать не стал – потом посмотрю, сюрприз себе сделаю.

Следующее помещение – небольшая грязная комната. Почти коморка, где на желтушных стенах тёмные и бурые пятна – засохшие следы крови и квази знает, чего еще.

Тусклый свет исходил от золотых теург-формул с изолентного креста, налепленного на потолок в центре. Удобно придумали.

Возле двери стояла простейшая, грубо сколоченная мебель: стол и стул – видимо для умника, который допрос вёл.

Неприятно тянуло сыростью, будто в общественной душевой находился.

Вообще, все говорило о том, что место подготовлено давно и видимо Когорта не стеснялась его использовать для всякой нелегальщины. Грустная новость, конечно, но в таком вот мире мы живём.

Железная решетка в центре разделяла комнату на две части. Поодаль стояло ведро. Отдельно в стороне из стены ржавый кран торчал; возле него – шланг. В полу виднелся слив; а ну и, конечно, я заметил Астру, забившуюся в угол.

Выглядела плохо: грязная, лицо осунулось, от формы одно рванье осталось – как ножом по клочкам изорвали. Кровь засохла на волосах, лице, ладонях, шее. Синяки уже желтеть начали; руки, те части что видел, все изрезанные и проколотые. Тут сука-Мэрджи постаралась, к гадалке не ходи.

Я почувствовал жалость, потом злость на самого себя.

Это моя вина. Все из-за слабости.

Астра поймала мой взгляд своим. Поморщился: правый ее глаз пошёл красной сеткой, в левом сосуды полопались, за краснотой – белка не видно; сплошь кровяной сгусток.

– Ты? – прохрипела она.

– Я, – с большим удовольствием кивнул в ответ.

На пустом лице появилась тень недоверия, потом – радость, но Астра почти сразу ее скрыла. Видимо так привыкла; еще и возмущаться начала, а я не смог убрать довольную улыбку.

– Какого некра, Кириан?

– Ты не рада?

– На кой ляд ты в этот рассадник головожопых мутантов припёрся, если умудрился сбежать от воронья?

– Очевидно, тебя спасать. Принцесса страдает. Я бью дракона – мы идём в закат. Занавес.

Покачала головой:

– Подставился ты сильно…

– Почему?

– Сейчас припадочная вернется и порежет нас. А это для здоровья вредно.

– Уже убил.

– Да ладно, брешешь!

– Зуб даю.

– Хоть мне больно признавать, но ты, Кириан, кудесник и чудо.

Потянул рычаг решетки: дверь камеры распахнулась.

Астра приподнялась и ее сильно зашатало.

– Морков хер, – сказала, опершись о стену. – Баба сцедила из меня юшки на целую роту кровососов.

Помог ей: использовала плечо как опору.

– Надо уходить. Я сильно нашумел, – решил предупредить.

Когда выходили и шли мимо месива, оставшегося от Мэрджи, Астра присвистнула.

– Да, я такой, – усмехнулся.

Гордится было чем – этот бой оказался сложным: победил чисто на удаче и том, что сержант не пожелала отнестись к противнику, то бишь – мне, с уважением. Недооценила и поплатилась – классика. Приняла бы всерьез и шансов бы никаких не было.

Астра пнула труп в деформированную голову.

– Страшный человеко-наследник, какой у тебя ранг?

– Второй.

Не веря тому что слышит, покачала головой.

Молча выбрались к выходу. Уже за порогом в надежде утолить любопытство, спросил:

– Как тебя взяли?

– Нужна была помощь, чтоб парня, который магичит с доками найти. Он большой любитель прятаться, стражи с ним вовсю работают по всяким темам.

– Например?

– Например, когда нужно свидетеля защитить и перекинуть куда-то, но есть серьезный риск слива инфы; личность переделывает он, мы чуть подчищаем общие доки, чтобы легенду сделать. Короче он прячется, потому что вороньё якобы хочет его сцапать: поэтому сам поц так мечется, и поэтому с ним только через офицерьё связаться можно. Пришлось выдать про тебя инфу майору.

– Майору?

– Заместитель командующего третьего Центра стражей.

– И?

– Гондоном оказался полным, хотя ничего не предвещало. Он у нас год на должности кормился. Выглядел отличным мужиком: своим помогал, всяких дерзких и тупых на место ставил, но сам при этом не задирист. И, барабанная дробь, оказалось в связке с вороньём работает. Причем с министерскими. Сучара… Я бы хотела… – Астра посмотрела на меня с жадностью, не прекращая злобно пыхтеть. – Короче, мне нужна его голова.

– Хорошо, – удивился ее напору. – Этим и займемся. Надеюсь у него будут выходы на Кшатрийца. Но вообще забудь пока, надо выбраться. Думай лучше, что будешь рассказывать, если стражи все-таки прибегут под конец вечеринки.

***

Выбрались мы беспрепятственно. Никаких патрулей так и не появилось. Может храмовые стены хорошо глушили звук, может просто везло…

Предложил в какой-нибудь магазин заскочить и одежды накупить, но Астра сказала, лишний раз мелькать не нужно. Следы они и есть следы. А нужно, если у меня есть где, спрятаться в безопасном помещении. Там она уже кому нужно сама позвонит и нам всё привезут.

Ничего умного не придумал – отвёл ее в схрон. Еще одну "лежку" думаю он переживёт.

За часок дошли. Торопились мы знатно. В схроне-квартире наконец смогли расслабиться и отдохнуть. Не знаю, как для Астры – для меня вопрос накопленной усталости был актуален.

Я беспокоился, так как в прошлый раз не полюбопытствовал, но оказалось, телефон здесь все-таки был. На кухне, на единственном столе – и даже подключенный. Астра, проверив его, довольно кивнула и отмываться в душ ушла.

Усевшись на стуле в комнате со стеллажами, задремал. Проснулся только когда Астра в комнату вернулась:

– Подъем, боец.

Рванные форменные штаны она все-таки надела, чтобы в одних трусах не щеголять. Я молодой и чувствительный – вид ее задницы осложнил бы наши отношения – думаю она это прекрасно понимала. А вот форменную разлохмаченную ветровку надевать не стала. Сейчас был на ней лишь спортивный чёрный лифчик, который утягивал впечатляющую грудь.

Несмотря на то, что Мэрджи очевидно выжигала Астру, сливала кровь, а потом заживляла лекарской способностью, мускулатура у нее не пострадала – она наоборот, как высушилась. Взгляд уткнулся в кубики пресса и проработанные косые мышцы, то и дело цеплялся за мощную спину. Такой форме только завидовать оставалось.

Выше груди – чёрный квадрат алтаря, а по бокам от него выглядывали крылья синей татуировки; алтарь открылся, и я посмотрел в голубой глаз. Как-то он странно выглядел. Ресницы длинные? Девчачий алтарь?Интересно. И цвет, означающий что ее покровитель – Авалон. Ну с таким характером неудивительно.

На бицепсе – две серебристые ленты Претендента, связанные теург-печатью выпускника Ямы. Кожа предплечий покрыта шрамами и порезами.

Что-то в таком долгом разглядывании было неправильно, и я поспешно отвернулся; лицо горело.

Она рассмеялась:

– Ласка говорит ты милый.

Видимо имя ее алтаря.

– Ты вообще прямо как мальчик-паинька себя ведешь, – добавила Астра. – И не скажешь, что большой любитель людей рубить.

– Тебе лучше?

– Да, готова вовсю воевать. Хочу крови.

– Не будет проблем с мировосприятием стража?

– О чём ты?

– Ну, нарушение законов.

– А нет, – махнула рукой. – Я в стражах от скуки. Осела после раны в бездне здесь. Знакомые уговорили – пошла. А теперь, во-первых, похер, меня первую тронули. Что логично теперь могу трогать в ответ; кошмарить, не парясь. Во-вторых, с точки зрения закона мы действуем в своем праве. Ты наследник – и значит будущий Император. Император неприкосновенен. Тебя активно пытаются потрогать, мы убиваем всех, кто похож на причастных прикосвенунов, прикосновенцев, птфу… Ты понял. А там уж Морк разберется.

– Звучит хорошо.

– Только есть проблема.

– Какая?

– Я все усилки пожгла, когда допрашивали. Так что воевать нечем. Кое-что у меня в нычке осталось, мысли имеются где взять еще. Разберемся короче. Но я предупреждаю сразу, если нас у подъезда, как выходить будем, примут, я не боец.

– Как так вышло?

– Когда шансов сбежать нет, чтобы не запытали и не забрали усилки, то их сжигаешь на ранг. Так еще с Ямы учат. Это стандарт; что дальше делать будем?

– Ну, тебе ж майор нужен. Давай в этом направлении и работать.

– Так точно! Пойду ребятам позвоню. Какой у тебя размер одежды?

– Третий.

Астра увлеклась звонками. Должно быть, половину часа за трубкой провела.

Я пока изучил содержимое сумки, что из тумбочки забрал.

Массивное механическое перо с квадратным корпусом с заостренной иглой из некро-сплава.

Тяжелое, под килограмм весом…

По корпусу спиралью шли узоры теург-формул. В задней части – серебристое ложе под маг-камень.

Еще в сумке оказалось много пепельников. Серых, тусклых, невзрачных. Значит, что логично этими пепельниками перо можно было заряжать. Пересчитал – тринадцать штук.

– Принц.

Я сконцентрировался на формуле, подождал десять секунд анализа, наблюдая загрузочный круг, а потом появился поясняющий текст:

Формула тождественна Способности многоразового класса “Иглы истины”.

Полезная штука – пригодится на допросах. Используешь – и жертва соврать не может.

Войдя в комнату, Астра заметила:

– Толково замородёрил, меня такой и обкалывали. Если понадобится серьезная сумма можно толкнуть. Формула в спирали – очень крутая работа.

– За сколько уйдет?

– Тысяч двенадцать бы взяли у офиков. С перепродажей нелегальщины может упасть до восьми, может шести. Как сторгуешься.

Пепельники оказались пустышками, без способностей. Семь из них я сразу и распылил.

II ранг

56 из 200единиц

распыления до следующего ранга.

2 активных усилка; 6 даров из 6-и.

Примерно через час во входную дверь настойчиво постучали.

***

– На Астру ты не сильно похож, дружище, – произнёс хмурый мужчина с кучей ярких пакетов в руках. – Извини, она чуть мужественнее.

Хмыкнул.

Спорить не стал: старички за тридцать пять на своей волне.

– Саир, родной.

Астра показалась из-за угла, вешая винтовку на плечо.

Гость ухмыльнулся и из-за ухмылки я узнал в этом человеке напарника Астры. Сразу распознать пижонский прикид помешал: на нём было длинное, черное пальто, с высоким воротником. Выглядело оно дорого-богато. Такое же хочу – только зеленое.

– Как отпуск, молодая? – потом на меня кивнул. – Нашла себе молодого, чтоб грусть не грустить?

Убрал пистолет за пояс и забрал у гостя пакеты.

Саир оглядел синяки Астры, порезы, впалые щеки и глаза, наконец увидел оружие, наморщил лоб.

– Почему так резко в отпуск умотала: в беде? Что за кипишь?

Она подошла и крепко обняла его; седой аж крякнул.

– Чую твое поведение – дурной знак.

– Не было отпуска, Саир. Меня сцапали и списали. Суки-мутанты с допросами. Произвол… Собирались в расход пустить.

– Кто?

– Вороны.

– Из-за этого типа? – он на меня кивнул.

– Да, но говорю – произвол сплошной. Большие головы в деле. На законы всем начхать. В городе – резня.

– Кто-то из наших сдал?

– Майор.

– Не может быть…

– Авалоном клянусь.

– Вот же мимикров-сын шлюхи. Расскажешь в чем соль?

– Нет, Саир. Дело – прям один сплошной мусорный трындец. У тебя дети и их кто-то должен поднимать, Лия не сдюжит одна, если… Ты понял.

Видно, что Саир боролся с собой. Сжал челюсти, хмурился, пару раз повторил: “дела”. Ему хотелось броситься, воевать, но он не мог – обстоятельства.

– Стражам приказали снизить инициативу на улицах? – спросил я.

– Да, – Саир кивнул. – Первая Когорта проводит операцию. Мы мол лезть не должны. Бардак в городе от этого, как ты понимаешь, не рассасывается.

– Что за операция?

– Все еще нападение на Дворец раскручивают, какого-то бегунка важного ищут, – он сказал, глянул на меня, поджал губы. – Дела…

Понял все.

Естественно, а что тут не понять?

Саир посмотрел в лицо Астры, спросил:

– Чем-то могу помочь?

– Мне… Нам, – она кашлянула. – Нужен выход на Вилхо.

– Всё?

Задумалась.

– Пока да, старый друг.

– Если совсем дерьмово станет, прижмёт, ты позвони, скажи, как-нибудь подсобим.

– Учту.

– Как с тобой связаться, когда Вилхо найду?

– Я буду каждый день стараться звонить.

– Добро, молодая. Береги себя.

Она прижалась лицом к его лбу. Саир обнял ее, будто прощаясь, и ушел.

Я закрыл дверь.

Нужно было собираться и уходить.

***

Но, конечно же, быстро не получилось.

Саир привёз в пакетах много разной одежды, косметику, обувь, спортивные сумки, упакованную еду, напитки и несколько бутылок газированной воды.

Рис в соусе со сладким мясом, варенная кукуруза, мясные и рыбные нарезки и пару стаканов кофе – съел и выпил все влёт; что там досталось Астре не следил, но, судя по запаху, тоже нечто прекрасное.

Привел себя в порядок в ванной и переоделся: новые джинсы, майка, опять же кирасу нацепил – полчаса чистил от крови – и сверху толстовку на пару размеров больше натянул.

До этого в алтарь силовой залп дозарядил. Из способностей однозарядного класса оставались только, как раз силовой залп и умный снаряд.

Астра оделась в бежевые бриджи, открыв стройные, крепкие ноги, оранжевый спортивный топ и нацепила красную рубашку поверх, застегнув ее на одну пуговицу. Еще и очки солнцезащитные надела – тонкая оправа, круглые линзы; широко и вызывающе улыбнулась.

Еще и накрасилась, будто в клуб ночной.

Я хмуро посмотрел на нее.

– Что? – спросила она.

– Ты серьезно так на улицу выйдешь? На боевую операцию?

– Расслабься. Слышал старика, у меня отпуск. Одеваюсь как хочу.

– Дело твоё. Рассказывай, что там у тебя за майор в сердечко жалом запал? Что из себя представляет?

– Майор Тео. Заместитель начальника третьего Центра Стражи.

– Это я уже слышал. Какой Дом?

– Дом Сил. Но это неважно – он слуга. Про него не вспомнит никто кроме министерских.

– Опасен?

– Не особо. Теург-инженер, с ним может быть пару боевых штучек собственного изготовления, а может не быть. И все. Дерется так себе, стреляет – плохо.

– Может изображал, что не умеет?

– Может, но тут остается надеется на лучшее. Я, по крайней мере, видела, как он схизм-резаком работал и подделки его щупала. Хорошие… Инженер он настоящий. Если в "Яме" обучался на инженера, то у него совсем другая подготовка. Боец хилый.

– Будешь его резать?

– О, да.

– Чуть-чуть или совсем?

– Посмотрим.

– Учти из него надо всю инфу до этого выдавить. Кольнём иглой. Не хочется случайное вороньё по улицам ходить и давить. Это долго. До приезда важного дяди, который нас растопчет, мало времени; надо уже это безобразие заканчивать. И местные, наверное, с ума сходят, от постоянных перестрелок, еще и порядочные стражи скоро устанут на жопе сидеть. Скажи, как мы достанем этого Тео?

– Ну… есть идея. Но сначала надо в мой схрончик заглянуть.

– Подготовила на подобный случай?

Важно кивнула, надув губы:

– Я девочка обстоятельна и предусмотрительная. Страж же – тут из неприятностей, что угодно могло случиться.

– И случилось.

Кивок.

По сумкам мы раскидали боеприпасы винтовку, карабин, медицину. Астра еще и шмотья закинула себе запасного на всякий случай.

Дозарядил в аптечный "тубус" мирмидонской кирасы ампулы.

– Готова?

– Всегда.

***

Мы добрались к восточному пропускному пункту – приехали туда на такси минут за десять. Оставалось только удивляться. Да, так намного быстрее, чем всюду пешком ходить. Астра лишь смеялась.

Она отвела меня на территорию небольшого заброшенного завода. Свидетелей не было: местные тут почти и не ходили. Мы нагло перелезли через стену, а потом подошли к самому маленькому из цехов: буро-красному двухэтажному зданию.

Астра хлопнула каким-то хитрым образом по стене с торцевой стороны. Засверкала теург-формула и область ниже словно выплюнула из себя пяток кирпичей, продемонстрировав внутри полость со схроном.

– Учись, студент, нычки делать.

Первом делом она достала оттуда массивную кобуру. По длиннющей рукояти узнал тяжелый модульный пистолет военного образца. Закрепила на себя так, чтобы рубашка прикрывала.

Следом вынула коробку патронов с зеленой маркировкой (опять болотник) швырнула в сумку. Таким боеприпасом я вороньё у “Сборщика Гила” расстреливал, только тут калибр серьезнее; пистолет этот назывался “Оккул”, был он из категории вещей, которые делают смачный бум-бац и которой не брезгуют и на фортах.

Туда же отправились две упакованные в целлофан жирные пачки крон. Появился небольшой, размером с ладонь мешок: в нем тёмно-серая корочка документов с золотым символом щита в центре – сунула в карман бридж. Теперь и перед другими стражами любого другого города сможет прикрыть. Дальше достала кожаный кошель. Если все остальное Астра швыряла, обращалась небрежно, то тут она сама осторожность во плоти:

– Тебе…

– Почему мне?

Дернула плечом.

– По степени важности. Посмотри – сразу поймёшь.

Вытряхнул содержимое на ладонь. Пузырь магоса – небольшой, бардовый и теплый. Пах сырым мясом и перцем.

Чихнул.

– Это замечательно.

Хорошо, у нас будет дополнительный шанс.

– Ну, так…

Последним из схрона вытянула небольшой тонкий тьманник, напоминающий гвоздь; зарядила в алтарь.

– Что за способность?

– Ёлки-палки, а тебе все расскажи! Может еще и трусы хочешь знать какого цвета ношу? Должна же быть какая-то загадка в женщине.

– Астра…

– Бежевые.

Широкая ухмылка.

– Астра мля…

Поправила очки, сказала:

– Скучный ты. Способность эта – баллиста.

– Первый раз слышу.

– Большое расстояние, заряженный силовой снаряд. Глушит, дробит кости.

– А минусы будут?

– Медленно заряжается. Базовый снаряд стоит дороже в дарах. По движущей цели попасть – морока жуткая, Морков цирк. Кир…

– Что?

– Я так и не… – она помялась, говорить ей это было тяжело; я терпеливо ждал. – Спасибо, что не бросил, ну… там, на могильнике с уродами. Ты не был обязан вытаскивать, а даже наоборот, настаиваю, ОБЯЗАН был не лезть, но ты взял, полез. То есть сделал дело. Спас… Я это ценю.

***

Прямо отсюда по пыльным грунтовкам, мимо заброшенных пятиэтажек, мы шли в сторону “Цивилизации” – так абстрактно Астра обозвала нашу цель. Двигались мимо пары импровизированных свалок, отпугнули стаю бездомных собак-полукровок криками, и вышли к шоссе.

Буквально в пятидесяти метрах и было придорожное кофе “Цивилизация”.

– И что ходят сюда? – спросил.

– Мне то откуда знать? Я один раз здесь в жизни была.

Администратор и официантка, молодые девушки брюнетки, похожие как сестры, удивление скрыть и не пытались – а значит место популярностью не пользовалось.

Посидели, шашлыка с пивом заказали – порадовались жизни.

Пиво – почти вода, мясо – сухое, но один некр вкусно.

Астра без остановки глупые вопросы задавала:

“А какие девочки наследнику нравятся?”,

“А кем бы ты хотел стать в Яме ?”,

“А, придя к власти, какой бы ты Указ издал первым?”,

“А какое бы ты мне звание и должность за помощь отсыпал?”,

“А какой Дом ты бы обнулил?”.

И сотни других. Я слушал, молчал и с каждым вопросом все больше мрачнел. А она, как вампир, напитывалась – такое вот у нее развлечение.

Так мы и досидели до вечера, а потом Астра попросила у администратора вызвать нам такси.

Таксист – искалеченный скит-ветеран, имеющий протез от колена и тройную метку выпускника Ямы, довез нас в центр верхнего Гродвала. Они с Астрой парой фраз обменялись, но я ничего не понял – какие-то присказки для своих.

Заведение, которое было нужно, называлось “Дом Милый Дом”.

На входе нас попытался приостановить высоченный охранник, но я продемонстрировал перстень Уртов, и это решило вопрос; сдуло его серьезность.

Внутри заведения оказалось темно и просторно; удивительно, ведь ждал я совсем другого. Людей пока не слишком много – видимо мы явились рано; танцевальная музыка играла – выбивала незатейливое бац-бац-бац, но на танцполе сейчас пусто.

Заняли место возле барной стойки, Астра заказала шоты.

– Такое не пью.

Она так выразительно посмотрела на меня из-под линз очков, что мне неуютно сделалось.

– Все у тебя не как у людей, Кириан. В Яме с таким настроем будет тяжко.

Осуждающе покачал головой.

Два шота Астра залила в себя по очереди. Пальцем поманила бармена, тот пододвинулся, и она занюхала выпитое его лысиной.

Бармен звонко рассмеялся.

– И где майора этого искать?

Мое терпение тоже не было бесконечным. Занимались мы откровенно чем-то странным.

– Не майор.

– Что? – удивился.

– Близкий друг майора.

– Он часто здесь бывает? – догадался я.

– Постоянно. Практически каждый день, вон он кстати, – она кивнула в сторону человека, что вышел из туалета.

Мужик, полноватый, в возрасте, присел на барный стул у стойки в трёх мерах от нас. Заказал себе что-то.

Астра передвинулась к майорскому другу. Сам я тоже сместился. Она чуть приобняла толстячка в розовой рубашке, от чего тот вздрогнул, повернулся. Но поздно – уже приставила вплотную к его боку ладонь.

– Не рыпайся, Ферри.

– Что?! Астра?

– Нам нужно от тебя кое-что.

– Мне охрану позвать?

– Зови, – она улыбнулась.

Ферри открыл было рот, обернулся, собираясь кричать, и она трижды саданула его об стол лицом. На последнем ударе еще и злобно вжала в древесину.

– Умник сраный нашёлся… Охрану ему позвать. Похер мне на твою охрану.

Бармен замахал руками, я покачал головой и показал перстень.

– Не глупи, то что ты видишь: во благо Империи, – он побледнел, но сигнализировать о проблемах перестал.

Ну и ладненько.

– За беспокойство будет уплачено, – бросила Астра, потом к Ферри обратилась. – Радуйся, что я тебе всего лишь нос пощекотала, могла ведь искалечить.

Астра покопалась в карманах и скинула тридцатку.

– Нас тут не было, лысик.

Тот кивнул – и забрал. А мы забрали Ферри. Вытащили его под руки наружу и протащили чуть дальше.

На нас тройка стражей вышла в этот момент, я уже начал переживать, но Астра продемонстрировала удостоверение. Стражи спросили нужна ли помощь – мы отказались. Ферри, сплевывая кровь, сказал, что ему очень нужна; стражи только рассмеялись и со спокойной совестью ушли.

Мы потащили пленника дальше.

В итоге до телефонной будки довели.

Астра поставила Ферри перед собой, поправила ему воротничок рубашки, разгладила седые волосы.

– Ферри. Нам очень нужно, чтобы ты позвонил майору, позвал его сюда. Тогда он приедет для бесед, а ты отсюда уйдешь живым. В ином случае ты не нужен. Следить за ним и вылавливать у нас нет времени. Сделаешь? Все что нас интересует – побеседовать, не беспокойся, но тебе придётся соврать.

Он думал недолго, утёр рукавом кровь с лица, кивнул.

Ферри был гражданским. Он не спорил – и в дела подобные не лез. Когда он номер набирал, его горло мягко поджимала рука Астры. Я уж не знал применила бы Астра способность сходу или нет (скорей всего не стала бы, в конце концов, этот Ферри вообще не при делах), но Ферри думал, что точно применила бы. Этого оказалось достаточно.

– Тео… Это Ферри, у меня серьезные проблемы, можешь приехать на шестую, ко второму дому. Да. Да. Возле “Дома”? Да. Нет. Не по телефону… Вопрос жизни и смерти. Попал я тут серьезно, поджали меня. Для тебя – нет, но для меня да.

Опять замер, выслушивая ответ.

– Хорошо. Столько ждёт.

Он повесил трубку, глянул на Астру, потом на меня.

– Ну что? – нетерпеливо спросила она.

– Будет через час.

– Отлично…

Глава 20

“ Если алтарь рядового скитальца является посредником для связи с божеством , то храмовник и его связь с квази – совсем другое дело.

Еще во времена, когда Абсолют был живым – мир носил на своей спине храмовников и те могли общаться с истинным Божеством и заимствовать его силы напрямую”.

– Храмовник Кшатры Ветус из Дома Уртов – “Мироустройство катаклизма”.

10 месяц \ 65 года от взятия Парадигмы.

– Его “аберр”?

Астра кивнула.

Мы спрятались за углом ближайшего дома.

Ферри так и стоял у телефонной будки, мялся. Даже с расстояния было видно – его хорошенечко трясло.

Аберр – массивный и угрожающий, чёрный, как ночь, внедорожник. Бампер нёс на себе метку песчаного цвета – АА, что обозначало производителя: “Армаду” дочернюю компанию Дома Асп. А выше собственно знак Дома – крылатый змей.

Тео приехал не один. На пассажирском месте был еще один человек. Когда “Аберр”, пророкотав, подъехал ближе, я увидел, что пассажир сжимал в руках лёгкий карабин.

Внедорожник остановился. Тео и его спутник вышли наружу. Астра продвинулась на восемь шагов ближе, вытаскивая модульный пистолет из кобуры. Поспешил и я. Тео, Ферри и безымянный в этот момент громко переговаривались.

Безымянный повернулся в нашу сторону, будто почувствовав угрозу. Оккул Астры прогрохотал на всю улицу, так что аж сигналка в соседнем дворе заработала, и где-то кот взвизгнул. Зеленая линия расчертила пространство. Боец с карабином рухнул. У него дыра на половину головы, а с таким подарком стоять – задача тяжелая. Еще и боковые стекла мозгами забрызгало.

Рванул к Тео, он поднял руку и навёл на меня – явно недоброе удумал. Громыхнуло.

Рукав куртки майора разорвало силовой дробью. Я ушёл в сторону, чуть завалился и тут же восстановил равновесие; и все они пролетели мимо, вгрызаясь в асфальт, выворачивая его наизнанку.

Подготовки довести оружие у Тео не хватило.

Я быстро сократил дистанцию, оказался возле противника. Трижды с оттяжкой ударил в лицо – и все: больше не боец – сел, голову закрыл.

Сорвал с него браслет и пояс с пистолетом.

– Спасибо Ферри и вали нахер, – нервно бросила Астра и плюхнулась на водительское сидение. – Забудь всё, что видел, а то плохо будет.

Дважды его просить нужды не было. Сбежал.

Астра открыла заднюю дверь, и я закинул туда Тео: небрежно, грубо, будто мусорный мешок.

Вопросительно кивнул в сторону мертвого стража, Астра пояснила:

– Рем – эта крыса меня и вырубила в прошлый раз. В спину, сучонок. Потом при перевозе еще и грудь всю облапал. Сделал бы и больше, но при Мэрджи не рискнул.

Действительно нехороший человек.

Астра улыбнулась майору, который кровавые слюни пускал.

Ствол модульного тяжеляка упёрся ему в подбородок. Она провела пистолетом по коже скита с нежностью.

Майор имел мужественное лицо и голубые глаза; по чёрным волосам шла благородная седина. Сейчас, конечно, выглядел так себе: я сечку ему справа от брови оставил и нос разбил, но в целом мужик к себе располагал. Да, и похоже между ним и Астрой какая-то личная история была.

Расстегнул куртку – под ней штурмовой доспех. Хорошо это Тео подготовился; даже через тканевый чехол на пластинах формулы просвечивали.

Простучал; все верно, тихое гудение раздалось.

– Видишь. Меня вытащили, Тео, – Астра довольно улыбнулась.

– Неправильно поняла, – поторопился он оправдаться.

– Я что, по-твоему, еще и тупая?

– Нет, нет! Просто тебе не хватает информации. Я сейчас все расскажу…

– Ну давай, вот твой шанс. Последний.

Он нервно облизнул губы. Так сосредоточен.

Мне казалось будто я слышал, как у него мозговые механизмы в черепушке скрипели, в попытках выдумать убедительное вранье.

Отврат.

– Никто тебя убивать не планировал. Ты бы вышла через неделю – полторы, и всё, – он тараторил.

– А резала меня Мэрджи и кровь сливала чисто, чтобы я не скучала?

– Резала? – он изобразил удивление.

– Резала…

– Разберемся, Астра. Сержант перешла грань. Нам только притворщика поймать нужно было, а там отпустили бы, – кивнул в мою сторону и сквозь зубы презрительно бросил. – Все из-за этого… Не знаю, как он тебя уболтал; но там враньё сплошное.

Сказал и смотрит, но не проканало: Астра мощно зарядила Тео в лицо рукояткой, аж хрустнуло.

– Суфка, – шипел он, рукой рот прикрыл.

Сквозь пальцы кровь текла.

Надеюсь Астра ему челюсть не повредила. Ему еще долго говорить.

– За фчто?

– Захотелось вдруг. Ты продолжай, милый, продолжай.

Ему понадобилась десять секунд и очередная угроза замахом от Астры, чтобы взять себя в руки и заговорить:

– Мы бы его сцапали, и ты бы тут же была освобождена. Клянусь квази.

– Он врёт, – подметил Принц.

Это и без подсказок очевидно.

Передал Астре допросное перо.

Глаза майора расширились: понимал к чему это все приведёт.

Хватанул Тео за руку и просунул вперед. Астра вбила иглу в предплечье. Пепельник сзади загорелся от активации, просвистел и лопнул, бахнув во все стороны салона пылью и серыми крупицами.

Удивленный, я чихал и кашлял – Принц смеялся.

Майор застыл. По его коже прошла силовая волна, а потом тело скрутило.

Астра вдарила рукояткой по затылку, с добротой приговаривая:

– Не рыпайся мля, замер и терпи, ты ж мужик мужицкий.

Его еще какое-то время дергало, а потом он распрямился и успокоился. На белках глаз проявились красные метки.

– Вот теперь поговорим, – довольно проурчала Астра. – Меня бы устранили?

– Да, – голос Тео лишился эмоций; да и пялился страж теперь в одну точку, в сидение перед собой.

– Почему?

– Нахер ты им такая не нужна.

– Давно ты работаешь на воронов?

– Не работаю на воронов.

Астра нахмурилась.

Я переиначил вопрос:

– Давно ты работаешь на Марко?

– Шесть лет, – проскрипел Тео.

– Почему?

– Потому что так хочу.

– Сопротивляется, сучара, – протянула Астра восхищенно. – Я тоже, когда меня кололи и спрашивали про тебя, концерт устраивала, но Мэрджи один некр все выдавила.

– Откуда эта верность Марко?

– Я ему должен.

– Что должен?

– Алтарь.

Понятно, либо лично Марко, либо Дом оплатили ему алт и заключили контракт.

– Сколько тебе было, когда ставили? –такой вопрос задал.

– Двадцать один.

– Почему Империя не оплатила, почему именно Марко?

– Оказались выгоднее условия, – мне казалось я слышал иронию.

– И в чём выгода?

– Я ничего не платил. Ничего не отдавал. Просто был верен Дому.

– Этот год… И мы, – мялась Астра, видимо опасаясь ответа. – Ты притворялся или ты такой и есть?

– Такой. Плюс – минус.

– А то, что между нами… Я правда тебе нравилась?

– Правда.

– Но ты меня сдал.

– Сдал.

– И почему?

– Потому что так было правильно. Потому что так велел мой долг перед Империей, долг перед Марко.

– Ты знал, что они меня убьют?

– Да. Увы…

– Ах ты тварь…

Астра хотела вдарить ему рукояткой еще раз, но я перехватил руку – посчитав, что его здоровье может и закончится – спросил:

– Когорты часто так грубо и грязно работают?

– Не совсем.

– Первая Когорта часто так работает?

– Да.

– Она многих без суда и следствия убила?

– Да.

– Другие Когорты так делают?

– Не могу знать.

– Другие Когорты знают про это?

– Не могу знать.

– Где штаб Ости?

– Вокзальная пять.

– Сколько там вокруг бойцов в среднем жмётся?

– Взвод наёмников. И больше двадцати воронов по всему зданию.

Много…

– Когда ты последний раз там был?

– Три дня назад.

– Почему Когорта приняла участие в перевороте?

– Император был отравлен слабостью. Его решения вредили Империи.

– О чем ты?

– Последние указы.

– Какие именно. Перечисли.

– Усиление позиции серокожих. Нелепые обязательства учебных заведений перед серыми выродками. Ослабление Домов: увеличение налогового процента, национализация некро-шахт, увеличение гвардейского процента, гибель наследника.

– А младший?

– Мусорный дурачок. Не та величина, которая может вести.

Принц хихикнул.

Очень похоже, что майор провоцирует. Хочет, чтобы я его прямо сейчас убил?

– Кто еще участвовал в заговоре?

– Не знаю.

Плохо.

– А кто знает?

– Знать не знаю, – сопротивлялся.

– А предполагаешь кто знает?

– Предполагаю, Ости должен знать.

– Какая у него должность?

– Зам командира первой Когорты.

– Знаешь какие усилки у Марко?

– Не знаю.

– Знаешь какие усилки у Ости?

Пару секунд задержки перед ответом – очередной признак того, что нутро сопротивлялось.

– Укрепление второго типа. Скорость. Стая. Умный снаряд. Сеть. Поражение; седьмой не знаю.

Седьмой ранг.

Переглянулись с Астрой.

– Как тебе наборчик? – спросил у нее.

– Наборчик – трындец, но меня в большей степени количество бойцов в штабе впечатлило, – Астра приказала Тео, открыв дверь. – Выходи.

Это она правильно придумала.

Тео неуклюже выбрался. Так понимаю Игла истины еще и на моторику влияла.

Астра тоже вышла. Грустно улыбнулась, тронула пленника за щеку.

– Жалко, что ты оказался таким дерьмом.

Майор дёрнулся, попытался ударить ее сбоку. Легко оказался заблокированным; и он на негнущихся ногах рванул в сторону ближайшего дома.

Астра выстрелила ему в затылок.

Все закончилось.

***

В Третий Центр Стражей – четырехэтажное серое здание нового образца, мы прошли совершенно спокойно, как будто бы, так и надо.

Удивительно.

Выходило зря я спорил: никто ничего не заподозрил, никто меня не узнал.

Пришлось раскрутить медитацию отвлечения – больно уж разволновался. Я не питал иллюзий по поводу своей подготовки, на таком уровне притворяться что ничего не происходит не мог. Чувствовал, подозрительное поведение, выступивший пот, общую нервозность – они обнаружили бы легко: взгляд у них тут на такие вещи наработан.

Астра шла впереди, разогнавшись бронепоездом. В своем вызывающем виде она собирала на себя все взгляды и весь интерес местных служащих. Поулыбалась с офисниками, что переносили бумаги от кабинета к кабинету, пошушукалась с девчатами-секретаршами (были, к слову, очень хорошие, привлекательные дамы там) задушевно потрепалась со стражами, – все у нее получалось легко, будто и не было плена, воронов и ничего не выбивало недавно ее из зоны комфорта.

Если в разговорах с мирняком еще какое-то пустое разнообразие словоформ присутствовало, то почти все диалоги со стражами выглядели одинаково – те сразу в суть вцеплялись:

– Что тут делаешь? – спрашивал здоровяк-страж с мощной челюстью и здоровенным лбом.

– Еще не уехала.

– Милаха, как отпуск? – интересовалась высоченная и худая, как жердь, женщина с разбитым носом; на ней еще полный штурмовой комплект – видимо только с какого-то особого задержания вернулась.

– Как видишь, Кайя. Работа не отпускает.

Пахло от Кайи гарью и кровью – а когда проходили дальше, мне она широко улыбнулась и даже подмигнула. Глаза у нее, к слову, волшебные: два огромных голубых блюдца. Я поспешил пока не заворожила и не сожрала, точно русалка.

Крепкий страж-блондин Астру хватал за локотки и с очень вовлеченным лицом спрашивал свое:

– Как твой Анхельм?

– Вот как-то так, Син, – ей оставалось только руками развести.

– А чего ты тут, а не на море? – расспрашивал взрослый бородатый оперативник.

Он выбежал из раздевалки в одних штанах, продемонстрировал всему Центру жуткие шрамы на правой части заплывшего жиром тела и татуировку осьминога в нижней части пуза.

– Майор попросил снарягу сдать. Потом сразу на поезд.

Вот как-то так мы и добрались до лестницы Центра. Там Астра сжала зубы, выругалась – видимо ей такое тоже не легко давалось, она еще и соратникам врала – собралась с силами, и мы спустились на цокольный этаж.

Вообще идея, которую предложила Астра, была гениальна в своей простоте и наглости. Поскольку о ее положении – о том, что вороны за голову бы серьезно заплатили – среди стражей никто не знал, она могла спокойно передвигаться и не переживать.

Зачем мы здесь?

Хотели чуть позаимствовать всяких приятностей в местном арсенале, чтобы потом естественно с пользой применить все это при нападении на Вокзальную пять и капитана воронья. Ости должен был быть допрошен и убит; Астра чуть ли не больше меня этого желала.

Мы прошли коридор. Повернули. Преодолели перегородку. Оказались в следующем коридоре, и первая дверь налево – это нужное нам помещение.

На белой двери так и подписали “Арсенал”.

Зашли.

Астра подошла к бронестеклу и металлической двери, поскреблась ногтями.

– Тук-тук, Маркус. Как жизнь в сонном царстве?

За стеклом резко показалась голова сотрудника. Заспанная, в очках, с копной рыжих волос.

На лице появилась неуверенная улыбка:

– Я не сплю. Задумался просто. Астра, ты то тут чего? У начальства совсем совести нет? Еще же недели, – он задумчиво почесал затылок. – Когда ты выпала? Две – три недели должно быть.

Астра недовольно поджала губы.

– Хороша демоница, – мурчал Принц.

– Майор попросил выйти всякое вкусное сдать. У меня вон нелегальщиной винтовка и карабин, – подняла перед стеклом сумку,продемонстрировав оружие. – Со шпаны вчера сняли… Лютовала на Восточной, в Седьмом. Пусти, а? Закину на полки да пойду жизнью наслаждаться и радостью радоваться.

– Ничего себе шпана с винтовками, – он сонно потер глаза, широко зевнул. – Из-за Когорты и их операции в город после смены страшно на улицы выходить. А это кто?

Он кивнул в мою сторону.

– Это наш стажорчик, но его сейчас тут как бы нет.

– Почему это?

– Так ему не положено. Он только завтра заступает. Первый день. Не знаю кому поставят.

– Знакомый?

– Кузен.

– А имя у кузена есть?

– Кей, – представился я.

– Меня Маркусом звать, Кей, это хорошо, что ты приходишь. Теперь я тут не самый молодой буду. Ты сменишь меня и все подколки теперь тебе по наследству достанутся, – он улыбнулся. – Но не переживай, я если что помогу по первой разобраться.

– Вот я, Маркус, перед поездкой и вывела пацана на прогулку. Сразу показываю, что тут где, чтобы он завтра не скулил и всюду носиком не тыркался. Так, ты пустишь или мне к начальнику топать, скидывать?

– Конечно, Астра. Только бумаги чисто оформи. Я в прошлый раз за тебя доделывал.

– Просто ты человек хороший и отказать в помощи не можешь. Я теперь всё как надо сделаю, не переживай.

Маркус улыбнулся:

– Ой, лиса… Иди.

Бронированная дверь распахнулась. Астра заскочила внутрь. В одно движение, будто подплыла к дежурному, взяла его шею в захват, и душила пока он не прекратил дергаться. Потом так же аккуратно положила лицом в стол:

– Прости, Маркус, не мы такие – жизнь такая…

Еще и дверь в Арсенал заблокировала кнопку на пульте, нажав.

– Живой?

– Обижаешь, – Астра нахмурилась. – Я с его матерью знакома; что бы я была за человек?

Пожал плечами.

Вперед уходил десяток стеллажей, забитых формой, ботинками, бронежилетами, штурмовыми доспехами, лёгкими бронешлемами и дополнительными элементами защиты.

Вдоль стены с правой стороны шли оружейные шкафы. С левой – стеллажи с черными закрытыми контейнерами и парой сейфов.

Изъятое у преступников?

Перебрав размеры, она взяла нам по два набора защитных нарукавников и поножей. Два бронешлема, две пары защитных очков. Доспехи проигнорировала, у меня была мирмидонская кираса, а у нее доставшийся в наследство от Тео штурмовой набор, усиленный глифами. А вот тяжелые ботинки с защитой носка под себя подобрала. Бросила в сумку. Открыла было рот, но я опередил:

– Четыре и два.

Кивнула, и закинула еще одну пару.

Аккуратно она сняла с шеи Маркуса теург-ключ и вскрыла небольшой серебристый сейф. Выгребла оттуда охапку усилков – опять же все в сумку сбросила и десятку странных металлических пластин с формулами и липучками сбоку (так они крепились). Астра важно назвала их “хлопками”, но я без понятия, что она имела в виду и что конкретно они делали…

Из секции с вещественными доказательствами, перекидала все пачки крон, которые были.

– Они хоть настоящие?

– Тебе не похер ли?

Туда же две укороченных модульных винтовки “Циклоп”, три пачки стандартных патронов, пачку с зеленой маркировкой и шесть магазинов.

Все застегнули. Три полных спортивных сумки получилось – так и пошли оттуда. Напоследок Астра сказала своё тихое “прости” и в лоб Маркуса чмокнула.

Вышли так же, как и вошли, легко и непринужденно.

И никто ничего не заподозрил.

***

Мы уехали на другой конец Гродвала. Оттуда на автобусе приблизились буквально на три остановки к центру, а потом опять взяли такси и отправились в западную часть верхнего города.

Там мы зашли в небольшую чайную и выкупили випку на несколько часов. Как раз перебрали усилки, поели стейков; зарядили в магазины усиленные и обычные патроны.

И что получилось с усилками?

А вот что… Маг камней было четырнадцать штук. Астра разложила их один за другим на столе:

Шесть ржавиков. Один тьманник. Два болотника. Два пепельника. Два кровавика.

Из них пустышками три ржавика и два кровавика.

– Тебе много до третьего ранга?

– Сто сорок четыре единицы, – подсказал Принц.

Я повторил.

Астра передвинула мне два кровавика и два ржавика.

Кровавик был бардовым с яркими алыми жилами, точно горел изнутри; ржавик – тускло оранжевый, весь какой-то выцветший и неприятный.

– Жертвуй.

Так и сделал.

III ранг

6 из 300 единиц

распыления до следующего ранга.

3 активных маг-камня; 8 даров из 8-и.

– Давай смотреть дальше, – сказала Астра.

Из усилков здесь было два пепельника, несущих на себе способность “свет”. Бесполезный мусор, но куда деваться… А еще ржавик с тройным лучом, ржавик с кряжем, два болотника, несущие взрывы, тьманник с регенерацией, болотник с дугой и еще один ржавик с умным снарядом.

Распределили добро так: учитывая, что у меня на руках был пузырь магоса, регенерацию забрала Астра, еще в ее алтарь ушёл умный снаряд, взрыв и тройной луч.

Я же забрал и дозарядил в алтарь дугу, кряж и взрыв.

Те пластины с глифами, которые Астра забрала, – “хлопки”, штука с помощью которой стражи квартиры и дома штурмовали. Крепилась на дверь, подрывала ее и внутрь струю пламени запускала.

Деньгами на руках в сумме получалось двадцать тысяч крон. Пятнадцать с Центра и пятёрку в схроне Астры лежало.

Следующее место, в которое мы завалились, был магазин “У Шейна”, он находился в двух кварталах от чайной; дотопали пешком. Одно небольшое помещение в жилом шестиэтажном здании.

Шейн оказался большим взрослым мужчиной, с выбритыми висками, и косой золотых волос.

Крепкий, на нём черная майка, с вырезанным квадратом под алтарь, а снизу белыми буквами виднелась надпись: “Рожден Имперцем”.

Он чистил пистолет; поднял взгляд – на Астру, потом на меня. Выгнул бровь, улыбнулся, поднялся. Обнял девушку, а она чмокнула его в щеку.

– Достал? – спросила.

– Обижаешь, красавица. Я тебе и звезду с неба достану.

– Сколько?

– Десятку.

– Это за звезду, да? Если что мне усилок нужен, а звезда не нужна.

Шейн засмеялся:

– Нет, за усилок.

– А дешевле для красавицы никак?

– Никак. Дело в одну сторону. Красавиц в другую.

– Дорого.

– Я так думаю, вам не до торгов. Тебе вообще везет, что с ним аукцион не сделать. Я бы его тебе не продал. Если выкинуть его в свободную продажу там за пять сотен тысяч бы ушло – уверен.

Астра отсчитала наличку деньни. Шейн вышел в подсобное помещение и через минуту вернулся.

Поставил на столешницу сферу. Ослепительно-синий свет, яркий, сочный, радующий глаз . Смотреть не насмотреться. Внутри будто жидкость закручивалась, вертким жуком елозила.

Синеорб.

Пригляделся. Подпись анализа алтаря вывела название:

"Маска".

– А что из постояннок тысячи за четыре предложить можешь?

– Ничего.

– А укрепление?

– С укреплением и ускорением в Гродвале – совсем плохо. Если и есть там цены, то они ввысь улетели, как и с регенерацией.

– Есть “темп”?

– По тысячу восемьсот за ампулу.

– С армейских складов?

– Естественно.

– Просрочка или перекуп?

– Уверена, что знать хочешь?

– Беру четыре.

***

"Маска" работала просто – меняла внешность за один дар на четыре часа. Причём – это была не иллюзия, а реальное наслоение плоти, которое можно прощупать. Я договорился с Принцем, чтобы он "Маску" автоматически обновлял каждые четыре часа, если есть возможность и не было указано иного. Алтарь поворчал, но согласился.

Я чуть подкорректировал форму лица, скулы, нос, и мы отправились на вокзальную пять.

Штаб Ости оказался двухэтажным зданием из блоков аквамаринового цвета, расположенным недалеко от чёрной пирамиды вокзала.

Приятно посмотреть: фасад украшен богатой лепниной, барельефы зубастых чудовищ-исков тянулись вереницей на всем протяжении, а торчащие от поясниц однотипные статуи воителей-скитальцев, будто вылезали из стены каждые шесть метров, угрожая рассечь зрителя мечами.

С передней части пухлая пристройка этакий импровизированный пропускной пункт – строительные стандарт-блоки и стеклянные стены.

– Урод мля, – оглядывая все это, Астра презрительно сплюнула.

– Чем теперь недовольна?

– Это здание исторического наследия, и мы его неизбежно попортим. Ости как будто бы обычное административное не подошло. Поважничать хотел крыса.

– В тебе нашлась любовь к исторически-значимым постройкам?

– Нравятся просто. А тебе вот побоку, что мы его захреначим?

– Ага.

– Странно.

– Почему?

– Ну, ты сын Императора. Вы и сами как исторические постройки и вроде логично, что любовь к истории должна быть у вас в крови.

– Какая чушь.

Астра пожала плечами.

Над распахнутым входом нам удалось разглядеть красные огоньки, подчеркнутые формулами – теург-камеры. Слева и справа дополнительные серебристые узоры; что конкретно делают – сложно сказать, но, судя по тому, что разветвлённость узоров не большая – ничего серьезного. Шум, гам, может слабенький взрыв, может умный снаряд… Скорей всего нечто оповещающее людей по всему зданию – то бишь банально громкое.

Через стеклянную стену я легко разглядел колоны внутри самого здания. Народу там – полно всякого: и лихого, и мирного.

Сбоку от здания, через площадь Абелоса, шла, прямо подряд, цепь закусочных, магазинов и простеньких ресторанчиков – пахло чудно: свежей и сладкой выпечкой.

Мы заняли уличный столик одной из пекарен. Закупились круассанами, кофе, расселись – и, перекусывая, принялись наблюдать.

“Аббер” и снаряжение оставили в пяти минутах ходьбы, на ближайшей парковке.

Здание уже обошли до этого, и видели, что со стороны заднего фасада не подобраться вообще никак – все там защитой утыкано, большое открытое пространство перед штабом, декоративные кустарники и изумрудный газон, а на крыше – пяток дозорных: пулемёт даже был, закрепленный.

А здесь, с этой стороны, пропускной пункт, внизу взвод наёмников, скорей всего либо без скитовый, либо с малым числом скитов, и постоянно туда-сюда человек десять воронов снуёт.

Внутри все при оружии, у наёмников в основном винтовки.

Мирняк постоянно туда заходил, проходил через досмотровые рамки с защитными рунами, и шёл на второй этаж – свидетели может какие…

Мы наблюдали часов десять, меняя позиции, прогуливаясь и обсуждая то как именно будем заходить. Как вариант был подловить капитана, но Ости так и не вышел. Он не приходил и не выходил – был все время внутри. Пару раз выбирался на первый этаж и обсуждал что-то с вороньём на проходной. Меня под маской он естественно не заметил.

Один раз группа местных воронов, состоящая из пяти бойцов, вышла, двинулась до здания в сотне метров и оттуда уже на небольшом грузовичке “Мятеж” куда-то поехали.

Астра предложила взять их, я покачал головой – бессмысленно.

Что они могут знать?

Ну, Ости там сидит в кабинете на втором этаже.

Какой нам прок с этой информации? Нам все равно заходить и чистить все снизу – наверх. Еще и живыми пытаться взять – риск большой.

Глядя на “Мятеж” и сидящих в нём бойцов, предложил:

– А что если “Аббер” использовать?

Глава 21

“ Разница силы между рангами скитальцев – штука сложная. Тут много факторов, которые стоит учитывать: и первичная подготовка, и редкость усилков в наборке алтаря , и актуальность способности данной ситуации. Поэтому вон как бывает: в бою четвертого ранга и седьмого , если ты про бойцов ничего не знаешь, нельзя уверено сказать кто победит. Может так получиться, что у седьмого и способности пробивающей четвертого не окажется; может седьмой – вообще теург-инженер с базами глифов, а четвертый – чистый оперативник с удвоенной скоростью, усилением и с укреплением кожи третьего уровня, то есть машина войны.

Другое дело, что более высокий ранг обычно подразумевает большую выборку прошедших через руки усилков; шанс что у такого бойца есть вкусное и ценное – очень высок”.

– Храмовник Авалона Ланс из Дома Манти – “Скитальцы”.

2 месяц \ 76 года от взятия Парадигмы.

Боевой стимулятор "Темп" особенно уважаем бойцами фортов и солдатами резервных подразделений. Не знаю правда или нет, но у нас в храме болтали, что почтенные мирмидонцы считай жили в боевых выходах на всяких смесях “темпа” с другой химией: “темп” с “охрой”, “темп” с “фантазмом”, “темп” с “мозгом”, даже “темп” с “псевдо” – что уже само по себе из-за специфики “псевдо” звучит – сейчас я это понимаю – как тупейшая сказка.

Кстати производила "темп" какая-то из дочерних фармакологических компаний Дома Вив. Привет Вагранту и Яме.

Что именно этот стимулятор делал? Усиливал восприятие, улучшал реакцию и, если так можно сказать, углублял связь с алтом. А более глубокая связь означала, что часть функций, движений, анализа и какой-то объем получаемой информации будет отдаваться под управление и обработку посредника-алтаря. И опять же "темп" это ускорение. И вот такую штуку мы и приняли, подъехав и остановившись в пятидесяти метрах от штаба.

Под "темпом" мир казался резче и ярче, медленнее, густым как кисель. В моменте ощущений из неприятного – это сумасшедшее сердцебиение, зависший над головой клюв тревоги и гиперактивность: казалось я смотрел в четыре места сразу, чесался, мотал башкой и поглаживал руль, чтобы сохранить под пальцами ощущение прикосновения к кожаной оплетке.

Под таким состоянием тоже надо уметь работать; этому учатся, чтобы использовать все его преимущества на сто процентов. Я не умел. Но если что постараюсь и сверху медитацию докину; просто так она не налезала – ум больно одичалый стал.

– Го-они, давай! – прокричала в ухо Астра, дёрнув затвор винтовки. – Не промахнись!

И засмеялась.

Смешно, да. Промазать тут – это нужно обладать особым талантом. А я честно считал, что не был настолько плох.

“Аббер” разогнался до сотни километров в час. С мстительным удовольствием направил его в здание.

Со стены, конечно, ударили лучи, но серьезный урон причинить не смогли. Да и четыре из семи зарядов банально не поспели, пожгли асфальт… а вот гудели знатно; все, наверное, в шестидесяти метрах узнали о начале чего-то нехорошего.

Температура в салоне резко поднялась, завоняло жженой резиной – это всё. Поздно. Мы уже здесь. Внедорожник протаранил “пропускной короб”, раскидывая стекло во все стороны сумасшедшим хрустальным фейерверком. Измененным восприятием я чётко разглядел как ближайший наёмник упал. Осколки ударили его в лицо, ослепили. Ну, прости. Истошный вопль слился в моем искаженном восприятии с непрекращающимся дребезгом стекла, создав ужасающую звуковую химеру.

– Оставить, боец, – недовольно пронесся у меня в голове голос Принца, а потом все закрутилось и стало не до рефлексии.

“Аббер” сбил рамку теург-сканера, заехал внутрь и стрелой влетел в толстую колонну белесого мрамора. От удара нас сильно дёрнуло, повезло ремни безопасности выдержали. После того как передняя часть кузова смялась – закрепленные на бампере «хлопки» ожили. Окружение забрызгало струями пламени, огненными лентами и дымом; все это ударило вперед и не найдя “дороги” ушло в левую и правую стороны, превратив зал в филиал Посмертия.

Людей пожгло – страх!

Два ближайших отделения наёмников, которые сгруппировались рядом и уже было поднимали оружие, чтобы приём организовать – в момент до углей погорели.

Я выбил покорёженную дверь ногой, выбрался наружу. Мячиком швырнул способность взрыва в левую сторону; Астра – в правую. Дважды шарахнули взрывные семечки – и это дезориентировало оставшихся.

На колено. “Циклоп” к бою. С двух сторон – еще оставалось десять солдат и пять воронов. Информация о количестве пришла сама: Принц всех в миг пересчитал и заложил знание напрямую. Бойцы все в разных состояниях, но уже видно, что такая ситуация долго не продлится и, если не поторопимся – скоро восстановятся, станут боеспособными, а для нас это гибель.

Еще двойка со стороны левой арки показалась; изо всех сил бежали. Один из них, щекастый толстяк, сразу умными снарядами отстрелялся – четверка серебристых стрелок веером разлетелась, хитро закручиваясь; второй ворон – с огнём работать стал: руки распростёр, пытался уменьшить объем пламени. Я чуть сдвинулся; еще и повезло немного. Умные снаряды цепанули кирасу, боковину “Аббера” и колонну.

– Не очень умные получается, – смеялся Принц. – Немного не довелись…

"Темп" позволил контролировать такую большую группу без особых проблем.

Я стрелял отсечками по два патрона, действовали быстро…

Бах-бах. Винтовка лягалась. Упал ворон-толстяк. Бах-бах. Пули пробили горло огневика – зеленые росчерки практически его обезглавили, а потом работа по разбитой группе.

Бах-бах-бах-бах-бах! Длинная очередь от Астры изорвала сразу четверых с правой стороны зала. С оружием она обращалась увереннее, чем я. Немудрено: сколько лет училась и практиковалась.

Так и работали. Дезориентация, контузии и оглушения, внезапность, неготовность к бою, прущий в лицо дым, – и наши улучшенные рефлексы с доводкой прицеливания от алтарей – все это позволяло нам перестреливать бойцов-наёмников и вороньё, которые хоть и приходили в себя, но недостаточно быстро, чтобы перегнать химию. Большей частью они гибли, даже не успевая подняться. Страшно представить, что делает "темп" вместе с финальным тиром способности ускорения – а еще если есть способность аналитик; там, наверное, вообще представления из разряда кошмарных снов.

Пули рвали головы, ноги, отрывали кисти, насквозь пробивали бронежилеты. Один из воронов, так и не успев прийти в себя, применил какую-то пространственную способность лежа. Испустив под себя дым, он переместился на три метра в сторону. Особо не помогло: поймал две пули на старте, а потом еще две от меня по прилёту.

Еще один боец способность пиромантии активировал: то ли огненный шар, то ли кнут сделал, когда в него пуля попала. Как результат – парнишка взорвался.

Всхлипы, крики, стоны, стрёкот, щелчки пламени, ругань Астры и бах-бах, бах-бах – угрожающими хлопками. В пространстве зависали на секунду зеленые нити, а потом зеленым же пеплом и опадали.

Одиночным огнём добили тех, кто трепыхался. Может быть жестоко, может быть стоило оставить их так: мол выжили значит заслужили, везунчики. Но… мир – гнилой ком скрученных жестокостей; действуем наверняка: никогда не знаешь у кого какие сюрпризы в рукавах припрятаны.

Отстреляли винтовочные магазины с усиленными патронами в ноль. И все стихло: слышалось бурчание пламени и то как мы шуршали и хрустели снарягой; как звякал металл винтовки.

Никогда я не чувствовал себя таким живым, как сейчас, когда стоял в центре вихря, а вокруг тридцать мертвецов лежало.

– Не дурей, Кир, – предупредила Астра, хлопнув по шлему.

***

Добрались до двери с правой стороны зала.

Я поправил шлем, очки.

– Готов? – спросила Астра.

Кивнул.

– Готов! – радостно орал в голове Принц. – Дави!

Она открыла дверь пинком и убрала конечности из опасной зоны.

На другом конце коридора бежали вороны; один из них способность стрелы хаоса с ходу швырнул.

Снаряд вылетел искрящей молнией, в середине пути стал разбрызгивать зелено-оранжевую кислоту, а подлетая к нам – хвостом шлейф жидкого огня за собой оставил и… пролетел мимо.

Астра, не глядя, высунула винтовку в проём – и отработала длинной очередью.

Вороны, пять человек, по кабинетам разбежались; укрытие нашли. Огрызались еще – пистолеты “лаяли” в нашу сторону. Выкуривать таких с ума сойдешь, а ждать, пока кто-то из них решиться свое сокровенно-убийственное продемонстрировать, не стал. Взял из подсумка гранату, активировал и швырнул.

Время тоже ценить нужно…

Астра закрыла дверь. Мы уселись, придерживая бронешлемы.

Шарахнуло так что аж перепугался. Взорвалось, так взорвалось. Внутри нутро перекрутило – и желание бежать – спасаться появилось. Не к месту, конечно.

Дверь сорвалась с петель и вылетела как из пушки, вбившись в раздолбанную машину. От той аж переднее колесо отвалилось по такому поводу.

Из проёма один сплошной истошный крик звучал и дым периодически выплевывало. Здание тряслось, вдарило по ушам. Грохотало секунды три. Заглянул в проём… Часть этажа обрушилась. Сплошняком стена хлама, строительного мусора и погнутых шкафов. Если, там кто-то еще жив, то завалило капитально.

Пусть ребята отдыхают, мы беспокоить не будем.

– Хотелось эту гранату для Ости приберечь, – раздраженно сказал.

Наверное, и к лучшему, что скинул: от такого снаряда, его укреплённая кожа бы не спасла, на клочки по помещению разметало, а мне то он живой нужен… Не здоровый, но говорящий.

– Ты что туда кинул? – пучила глаза Астра.

Пожал плечами, спросил:

– Куда дальше? Здесь не пройдём.

– С другой стороны должен быть зеркально: коридор и за ним лестница.

Двинулись. Со стороны машины прогрохотал выстрел. Астра рухнула.

Я поднял винтовку, и короткая очередь успокоила укрывшегося за кузовом ворона.

Замер на две секунды, дожидаясь будет ли тот еще двигаться или нет. Не двигался.

– Ты там как? – обратился к Астре.

Она откашлялась и показала большой палец.

По следу видно, пуля ударила в центральную бронепластину штурмовой кирасы. Ничего страшного – переживёт.

Ухватил ее за руку, помог подняться.

Много времени себе терять не позволяли. Подобрались к аркообразному проходу с левой стороны, зашли в коридор.

Бойцы вывалились из боковых кабинетов внезапно – наверное так они думали – но темп, да и в целом ожидание какого-нибудь нападения, какой-нибудь засады дал нам достаточно времени для реакции. Удвоенная доза силовой дроби: со способности одноразового класса и с боевого браслета Тео – ударил по выскочившим воронам. Один верткий с ножом, лезвие зеленым сияло, другой здоровяк с топором. Мгновение… – и их изорвало на части, раскидав по дверным косякам и коридору; на стене в помещении напротив красный след остался.

Третий проскочил через красную взвесь. Его рука сияла белесой способностью.

Воткнул в пузо винтовку (тот без бронежилета оказался), зажал спусковой крючок – и отошёл назад; рука его просвистела возле шеи дважды – пока стрелял – а потом он свалился. Какая-то из пятнадцати пуль все-таки пробилась через укрепление первого уровня, утихомирила беса.

– Опасно, Кир, – пожурил Принц. – Одно прикосновение той белой херни, и он тебе голову бы срезал.

– Жизнь вообще опасная штука, – храбрился я.

Но мурашки от его слов пробежали, скрывать не буду. О такой возможности не подумал.

Астра своего противника попаданием баллисты сбоку убила. Тот уклоняясь от быстрых джебов, в духе боксерской школы, и такой подлянки ну никак не ожидал.

Я зарядил пепельник в боевой браслет. Теург-формулы замигали. Такой эффективной атаки, конечно, не будет как с ржавика, но вдруг повезет, и случайная силовая дробина залетит куда надо.

Офики – офисные работники полезли через дверь впереди, бежали; мы не успели обдумать ситуацию – открыли огонь. Скосили половину. О, Морк… Оставшиеся рухнули, залегли.

– Встать, – приказал им. – Валите нахер отсюда.

Неприятно, конечно, но сделанное уже не переделать.

Офики поднялись и осторожно мимо нас двинулись. Один из них, тщедушный пацан в розовой рубашке и очках, в последний момент напал на Астру. Самый хитрый. Ужаленной в задницу кошкой скрытень метнулся и вбил ей в шею нож. Действовал решительно, быстро. Остальные видя такой расклад закричали и принялись убегать. Правильно решили; и в бою порезать случайно может, да и что их после боя ждёт от меня – тоже не самая приятная история.

– Этот ворон вообще козел, – поделился мнением Принц.

Да хуже.

Не козел – свинья.

Он еще и телом Астры закрылся. Я через нее стрелять не мог. Когда упала – видимо сама себя силой вниз потянула – только тогда рубашечник напал. А я злодей такой и не подпустил.

Активировал зверя.

3; 7 из 8.

И отбил ему ведущую руку прикладом винтовки.

– Раздробил пальцы, – доложил Принц.

Неплохо…

Движение. Левой рукой с винтовкой закрылся, правую выставлял – и активировал боевой браслет. Тот “жахнул” сияющей дробью, зацепил плечо, щеку и бедро.

Очкарик в последний момент, почуяв угрозу, тело довернул и тем самым спас себя. Но ненадолго. Укрепления у него не оказалось. Тут то и подловил, рванул и стукнул прикладом еще раз – прилетело в лицо; глушанул, точно рыбину, поэтому успех закрепил. Опять стукнул – теперь по затылку. В итоге проломил череп и угомонил мерзавца.

Оглядел оружие. Приклад треснул, выгнулся и неудобно торчал в сторону – я потыркался, пытаясь выправить, под смех Принца, затем плюнул и скинул винтовку

Астра поднялась, стряхивая белую пену с шеи и ушей. Очевидно использовала регенерацию.

– Какой урод верткий. Так рано ресурс потратила.

– Он урод, а ты непутёвая. Так и будешь все подряд ловить?

– Просто на тебя никто не смотрит, потому что смотреть там нечего: ты страшила-убивец, я красотка, даже в этом защитном хламе, – руки в сторону расставила. – Вот на меня смотрят, любуются. Вот я всё ловлю, а ты пользуешься.

Покачал головой, заряжая последний пустой пепельник в браслет:

– Старость она такая… какие-то мысли сомнительные в голове кружат, – сказал и вытащил двухцветный меч из ножен. – Погнали. Дальние цели и стрельба на тебе.

– Есть, мой Император, – шутливо бросила; посмотрела на меня долгим взглядом и добавила. – Темп сошёл. Давай второй.

Так и сделал – аптечка ожила, среагировав на волевой приказ, и закачала в кровь химозную дрянь.

Горячо…

А мир как желе.

***

Должно быть ступенек шесть по лестнице прошли и из-за смешной балюстрады с деревянными котами, с этажа выше, нас затопило автоматическим огнём.

А я совсем и не удивился.

Стреляли двое воронов. В меня пули четыре прилетели, от чего я серьезно пошатнулся, расстроился и на задницу сел. Чую, только это и спасло. Тут же поверх головы в стену хорошо мне знакомая, шипящая стрелка Поражения вонзилась.

Рванул по ступеням вниз, подальше от расплывающегося пятна чумной зелени. Астра, пока я атлетику свою демонстрировал, успела отстреляться по балюстраде и туда же две баллисты зарядить – во все стороны щепки разлетелись. Потом поспешила отступить.

– Мы их так не выбьем, – жаловалась Астра.

Ответа искать не пришлось. Не успел я подумать, что делать, враги сами двинулись в атаку. Не стали ждать пока решение придумаем – благородно.

С ужасающей уверенностью капитан бежал вниз. Может быть и я был бы таким смельчаком в полном штурмовом доспехе первого класса; хотя с другой стороны, вон у меня вообще топ с мирмидонской кирасой, а бесстрашным головорезом так и не стал.

Астра положила в мишень головы Ости короткую очередь. Пули срикошетили, оставили микротрещины на коже и превратили нейтральное выражение в экстра-хмурое. Хотелось в голос заржать. То есть раньше, пока мы штурмом брали первый этаж, перестреляв кучу сотрудников, вот эти взрывы все, обвалы – хмурится было не время?

На ходу капитан ответил тремя умными снарядами, они у него прям с плеч сорвались, – только отчего-то в меня, а не в стражницу.

Стукнули в шлем и кирасу.

Астра направилась вниз к дверному проёму слева, увеличивая дистанцию. Два Поражения полетели и в неё. Ей пришлось залетать в ближайший кабинет отчаянным прыжком.

Некро-стрелы шипели, вбитые в стену, хвостовиками крутили. Мерзость пыталась дотянуться хоть до чего-то живого; камень плавился, зеленел, пузырился, на пол валились мертвые, иссушенные овалы щитовых жуков.

Новенькое что-то…

Сделав еще один шаг, Ости швырнул в меня энерго-сетью.

Ударил, не задумываясь: двухцветный меч перерезал ее с легкостью.

В этот же момент капитан опять отстрелялся тройкой умных снарядов.

Один бедро посек… Остальные об кирасу разбились. Подоспели и два других ворона, они направили винтовки, чем перепугали меня до усрачки. Думал все – каюк. Но тут в бой опять Астра вступила. Скалящаяся, недовольная, с расцветшим кровоподтёком на лице и шишкой. Похоже прыгнула неудачно. Оккул в ее руке прогрохотал четырежды и стрелки внезапно для всех умерли. Разглядывать что с ними сделал крупный усиленный калибр не стал; хватило того, что бежевые стены позади резко стали красными.

Ощутив опасность, Ости отвлекся и зарядил в Астру двумя умными снарядами, точно хлыстами. Один – задел бронешлем, тот слетел и укатился; второй ударил в грудь. Напарница упала, откатилась, чтобы опять чего-нибудь в нее не было направлено.

Признаюсь, Ости действовал для бойца-поддержки очень толково. Ему бы не головожопых в отряд, а пятых оперативников. Только теперь я вспомнил о том, что Марко при себе самых опытных оставил. И в этом был смысл, на кой ляд отправлять всех крутышей за пацаном-наследником без алтаря?

Активировал способность зверя. В попытке пробить шею капитану, ткнул мечом.

3; 6 из 8.

Капитан перехватил лезвие одной ладонью, а с указательного пальца другой, в меня направленного, сорвалось Поражение.

“Корчащаяся” зеленая стрелка метнулась, с визгом, и в итоге просто отскочила от кирасы. Пластины некро-сплава выдержали.

Ости очень удивился такому раскладу.

А как хотел? Ни он один козыри насобирал.

Да, честно говоря, я тоже удивился. Удивился и швырнул в него дугой, дыхание выбив.

Потом выпустил меч, перехватил капитанскую руку, сломал ее. Ости зарычал от боли, схваченный стал брыкаться. Астра отстреляла ему в спину остатки пистолетного магазина – шесть зарядов. Усиленные пули изорвали штурмовой доспех.

Оставалось надеяться, чтоб у капитана регенерации в наборке не оказалось.

Ости ударил по глазам, но промазал – вдарил по носу.

Кшатрийский полудурок…

Отпустил его руку; отпрянул.

В два шага он догнал – будто мне мало было; добавил еще. Кулак щелкнул по лицу. Не так страшно, конечно, усилений, накрученных на мышцы, у него не было; с другой стороны, тоже мало приятного, когда подготовленный мужик под девяносто кило злобно бьет тебя в морду.

Постарался и закрутил медитацию отрешения. Сработало легко, видимо потому что эффект “темпа” уже ослабевал. Сработало то сработало, но из-за этого отвлекся. А он попал. Поражение пробило защиту левого нарукавника, да и бицепс насквозь. Рука повисла – моментально отключилась – ее охватили сотни зеленых жгутов-паразитов. Вырвал стрелу, опалив пальцы концентрированным некро-сором. Откинул в сторону.

Боль беспокойным чудовищем заворочалась за стеной медитации.

Астра разродилась баллистой, хорошенько обработав затылок Ости. От удара он покачнулся, плеснув кровью из носа и ушей.

Туда же еще и умный снаряд прилетел.

– Сука, – злобно бросил, шатаясь и поворачиваясь.

Капитан швырнул двумя умными снарядами и двумя взрывами; а я в этот момент отстрелял в него боевой браслет – заставил пошатнуться, сбиться. Повреждений особых не нанёс, в некоторых местах футляр-держатель пластин дорвал только, но своими способностями он промазал. Астра смогла отступить без повреждений, бахнуло знатно, часть пролёта обрушилась.

У меня оставалось мало времени, поэтому активировал Кряж. Очередной удар отскочил, будто я из железа сделан. Не смог удержаться от улыбки.

Ости выругался.

3; 5 из 8.

Попытался достать прямым, он заблокировал. Его скорости и крепости кожи хватало, чтобы отбивать усиление. Удивительно. Из забавного, у нас у обоих по одной функционирующей руке.

Умный снаряд прилетел откуда-то сбоку, проскользнул по наплечнику, один из осколков срезал ремешок; я дёрнулся и бронешлем слетел. Еще один унылый танец кулаков, обмен ударами, еще одно запущенное Поражение. И это, к сожалению, удачное – прожгло насквозь бедро. Как и предсказывалось – Кряж против способности такого уровня не потянул.

Ости надавил: удар, удар, удар… Каждый раз я пропускал, урон все равно не проходил из-за защиты. Хотя и немного терялся от того, что весь обзор страшно шатало.

Капитан заигрался. Я ответил, пустив умный снаряд в его опорную ногу. Повредил колено.

3; 4 из 8.

Опять активировал способность зверя. Попытался схватить в надежде заломать, утянуть в борьбу. Ости отпрянул – в глазах страх – отступая, он быстро швырнул в меня два Поражения. Один опять от кирасы отлетел, второй мимо пролетел – пригнулся, и он лишь наплечную защиту зацепил. Следом умный снаряд о выставленную вперед позеленевшую ладонь разбился; лицом Ости побледнел.

– У него дары вышли, – пояснил Принц. – Дави.

Я все-таки добрался до скоростника, уронил его.

Оказался сверху и бил ему по голове, поддерживая усиление.

Кожа трещинами шла, на татуировку треснувшего стекла стала походить. На десятом или одиннадцатом ударе медитацию как вырвало из нутра – я будто и хруст услышал – ощущение как взрывами в ноге, бицепсе и ладони; точно вихри боли...

Внезапно для себя рухнул. Раздался хрип – похоже из моей глотки.

Потемнело. Ослеп…

– Спокойнее, спокойнее, – услышал голос Астры. – Кусай.

Так и сделал. Вонючее и теплое разлилось внутри.

Я опять был жив.

Лихорадочно вздохнул.

– Ости? – прохрипел.

Астра была раскрасневшаяся и крайне-довольная.

– Ну ты его вырубил. Я связала. Работа сделана, ком.

– Ком?

– Командир.

– Типо признала, как старшего бойца, – пояснил Принц.

Отдышался.

Потом мы привели пленника в чувство. Кольнули пером истины.

Разглядывая разбитое лицо капитана и ощущая скулящее опустошение, сказал:

– Теперь ты, живчик, все расскажешь… В первую очередь, меня интересуют имена. Кто основные участники заговора?

Глава 22

“ Сложно говорить о том, насколько один Дом богаче и влиятельнее другого (если убирать очевидный Императорский). Если во времена былой эпохи и имелась своя иерархия, то она сломалась под тяжестью торговой хватки того или иного главы. Если считать по количеству слуг, гвардейцев и стоимости бизнесов, то перечень Домов следующий:

Дом Манти с финансовой основой в логистике и добыче ресурсов – на первом месте .

Дом Мер с машиностроением, цветной и чёрной металлургией, и Дом Асп , который прямой конкурент Дома Мер ( примерно с такими же показателями) – делят второе.

Дом Вив с фармацевтикой, Ямой и медицинскими услугами – на третьем”.

– Храмовник Монеты Платус – “Семьи корпораций”.

8 месяц \ 114 года от взятия Парадигмы.

Грузчики, инженеры и вокзальные служащие сновали вокруг с угрюмыми лицами, еще и активно толкались. У них как обычно по отправлению техники на маршрут завал. Загрузи, пополни запасы, перезаряди орудия, доки оформи – и всё это надо успеть.

Бронепоезд стоял у перрона впечатляющим гигантским червём. Оглядывая его сияющее “тело”, я чувствовал щенячий восторг и такое довольство собой, что все это во мне стало прыгучим, весёлым светлячком и даже Принц не рискнул вставить какой-нибудь едкий комментарий.

Да, с задачей справился. Но это только начало. Работы еще столько, что и на десятилетие может хватить. Имена получил и даже записывать не понадобилось – их и огнём из памяти не выжечь; к сожалению, больше информации выдавить из Ости не удалось, он неожиданно умер. Больно много ран Астра ему с оккула организовала.

Что ж, такая судьба. Капитан отправился в Посмертие, и как говорят, скатертью по жопе.

Бронепоезд – типовой. Сам локомотив, объединен с топливным тендером. За ним десять броневагонов, которые чередовались с лёгкими оружейными платформами. По центру состава еще и тяжелая бронеплощадка с угрожающими башнями, которые волдырями на теле стального червя вздулись. В самом конце пять облегченных вагонов: без бронирования и без защиты они выглядели инородно, будто от другой машины откреплены.

Все бронепоезда имели названия и этот не был исключением – широкая надпись на борту повторялась на каждом втором вагоне – “Альтруист”.

Имя вызывало приступ веселья каждый раз, когда взгляд смещался на главную башню с впечатляющим теург-орудием: да, бескорыстно отсыплем снарядов каждому нуждающемуся.

Билет купили еще вчера, и он в крупную сумму вышел – шестьсот крон; из Западной Империи в Восточную перебраться – удовольствие не из дешевых. А еще рисковое. И вот прикатили: раннее утро, толпа работников и через полчаса поезд отправиться в Крипту; конечно, с остановкой в Леоре, но суть это не меняло.

***

После штурма и устранения капитана мы залегли на дно в самом дальнем из доступных мотелей. Астра выбрала “Зимовку”, (так заведение называлось) потому что знала администраторшу – улыбчивую и низкую девушку, чуть старше меня, с аккуратным вздернутым носиком и впечатляющей гривой пепельных волос. Астра сказала, что Лемпи – так ее звали – болтать не будет, и мы свалились в ближайшем пустом номере, разгружая снарягу на пол.

После двух "темпов" и мне, и Астре максимально хреново было – это первая причина, которая заставила нас ждать, не высовываясь. Мы большей частью лежали, куриный бульон хлебали вперемешку с витаминами и обезболом. Всё это Лемпи заботливо подтаскивала. Иногда она подсаживалась рядом, посетителей у нее почти и не было; мы жаловались на жизнь, а админша очень внимательно слушала, что говорили, участливо кивала. А говорили мы много, ей только рот от удивления приходилось прикрывать и глаза, обеспокоенные делать.

Астра рассказала про плен и то, что он ей не так просто, как она хотела показать, дался, что страшно было до усёра и это еще долго преследовать будет – теперь и спать тяжело. А еще немного покойному майору досталось… В ее словах смесь обиды, злости; она ожидала другого от их отношений – увы, не сбылось.

Я болтал про бытие в Авалонском храме. Да, Принц орал в голове, что конспирацию вообще не соблюдаю, но было откровенно плевать; состояние, будто мозги оплавило, и лилось то, что лилось: вслух я вспоминал длинный стол в главном зале, горячие завтраки, – лучше которых нигде нет – сладкие напитки из фруктов; наше глупое подростковое щебетание и то как дежурный всякие слухи пересказывал, те что впитал у кабинетов старших – и всё внимали ему, будто лучший поэт выступал; вспоминал тренировочный вихрь мастеров в учебное время, то как в парной отработке получал по голове незаявленный удар, а после треньки разбирались на кулаках, мол кто прав, а кто нет; вспоминал как потом вдвоём с Ило – оба в синяках: правый и неправый спускались по скале и на город смотрели в зрительные трубы, смеялись, представляя где там: на каких улочках и площадях особо много девчонок ходило и во что они этой весной одеты были и всегда я в этот момент думал о Весте. А еще вспоминал горящие глаза отца – единственный раз он смотрел на меня так, когда татуировку Дома на десятилетие набивали; и это чувство боль и гордость… Вспоминал, что потом мать убили и глаза отца погасли совсем – он уже даже на Лео так не смотрел. А еще кроме наших рассказов и вздыхающей Лемпи у которой непонятно почему глаза на мокром месте были, в номере бурчали новости: мы периодически включали радио, чтобы отслеживать происходящее.

И вот тут вторая причина не высовываться – старший офицер стражей, организующий работу Центров, узнав, что штаб Когорты какие-то доброжелатели обнулили, недолго думая, отдал приказ – и в Гродвале начали порядок наводить.

В итоге, по улицам двое суток подряд бродили и лютовали усиленные патрули, что-то выискивали, кого-то кошмарили, громили, били, слышалась стрельба; стычки скитальцев происходили с светопреставлениями фейерверков способностей. Мы даже из окна номера их видели. Думаю, стражи под шумок воронов задерживали, может и больше – наверное кого-то и устранить наглухо могли, но нас оно не шибко то и волновало. Оставалось только смеяться над тем какая между стражами и Когортой невероятная любовь организовалась. А может этот старший офицер догадался, кого вороны здесь искали, и ударом по Когорте исполнил свой долг – но это я уже так, больше мечтаю.

На утро третьих сутокпосле штурма, когда уже окончательно в себя пришли, Астра позвонила Саиру. Своему напарнику. Он всё разузнал касательно специалиста по документам. Три часа, и мы встретились с Вилхо на нейтральной территории. Увидев Астру, этот высоченный, лохматый мужчина в ярко-оранжевой одежде – расслабился и отвёл нас в подготовленное временное укрытие. И уже там сфотографировал, оформил документы на выдуманную личность: теперь меня звали Кейр, было мне девятнадцать лет, а родился я по документам – удивительно – но в Гродвале. Видимо если бы написали, что в Анхельме – чисто лишний повод для подозрений был бы. Спорно, конечно, но ему, как специалисту, виднее.

Также Вилхо сделал доки на пистолет Астры, чтобы его можно было спокойно по Империи катать, и копию ее же личных документов (а то у нее только удостоверение стража с собой). В оплату дела мы скинули штурмовой доспех, оставленный в наследство от Тео, боевой браслет, (его все равно не перевезти) винтовку, а еще тысячу крон сверху – так что обиженным он не остался. Наоборот был очень доволен, радовался, просил звонить ему по любому поводу.

Приятно вспомнить, уезжали мы от курносой Лемпи тяжело: она даже плакала, сильно обнимала и просила себя беречь. На меня это какое-то странное оглушающее действие возымело. А Астра хитро улыбалась. Лемпи не знала кто я такой, не знала, что за человек – а вот так… И в искренности ее я и секунды не сомневался. Еще хорошо запомнил аромат ее духов: сладкий с ноткой цитрусовых.

Астра волосы Лемпи потрепала и с улыбкой сказала, что как только повод будет, работа какая – сразу письмом позовёт, и та аж загорелась вся, подпрыгнула на месте, в ладоши захлопала. Такой вот прелестный человечек.

***

– Что дальше в планах, Кир?

– Не Кир, а Кейр, – ворчливо сказал. – Привыкай. Зря деньги что ли заплатили?

– Скажи, что дальше? – нахмурившись, Астра повторила вопрос.

– Ну сядем – поедем.

– А дальше…

– Что-то у тебя больно деятельное настроение. Ты сначала поездку переживи, тут тоже занятие не тривиальное, – задумчиво глянув на артиллерийскую башню, спросил. – Как думаешь, там вокруг Леорских фортов сейчас, оживленно?

– Да, некр его знает, – поправила причёску. – Как угодно, может быть…

– Вот! Я об этом и говорю.

Она улыбнулась:

– Так ты, по итогу, не придумал ничего?

– Тебе спокойнее станет, если я что-то определенное скажу?

– Ты же верховодишь. Скажешь, значит примерный план есть. Такое греет сердца подчиненных.

– Да, скажи ей, – вступился Принц. – С тебя не убудет…

– По приезду я пойду караулить, ловить Вагранта. Долбать его секретарей пожеланиями о встрече – невероятное развлечение… Пока суть да дело, ты осторожненько вскроешь семейные схроны. Их по землям Крипты – четыре штуки.

– А как я сама то? – удивленно глянула поверх очков.

– Кровь для активации формул я тебя предоставлю, не переживай.

– Ясно. И?

– Для начала нам надо понять какими средствами обладаем, сколько там деньжат лежат.

– О, нам?

– Конечно, – важно кивнул. – Я же тебе говорил мы до самой смерти повязаны.

– Прекрасно…

– Что еще там приятного есть – все вот это прекрасное требуется пересчитать. Еще нужно усилиться маг камнями, людьми… К “Именам” лезть смысла нет – сомнут. И Ости бы смял, если бы бараном не был тупорогим. Сразу парочкой Поражений в твоей квартире приложил и закончил историю. Он видимо премию хотел за мою живую тушу получить – ну что ж получил…

– Может ему жестко поставили цель как раз, что ты нужен ТОЛЬКО живым, – пыталась оправдать его Астра.

– Может, – пожал плечами. – Мне в целом похер… Если у тебя есть какие-то знакомства, будешь поднимать их. Трясти. Если нет, оккупируй бары, заведения.

– Зачем?

– Слушай, говори, мелькай в специфичных местах, там, где наёмники тусуют – такую же и изображай.

– Мне и изображать не надо.

– Ходила в Центурии?

– Так точно.

– И отлично. Нужно узнать, чем Крипта живёт, какие настроения и что вообще думают местные о событиях, нужно вливаться в Криптские движухи. Вот так я думаю и как я спланировал. В “замесе” как окажемся, понятнее станет; а как деньги пересчитаем, так вообще конкретики будет по самое горло.

– А ты что будешь делать, пока я всю работу работаю?

– Плакаться Вагранту о тяжелой судьбе, – пожал плечами. – Залезу в Яму. Обучусь, буду в оба глаза глядеть.

– А Яма зачем?

– Нужно разрешение на оформление свободной Центурии. Это минимум. Можно бы, конечно, и на тебя оформить, но так оно не дело. Вдруг с тобой что случится… Да и не придет ли на тебя в какой-то момент ориентировка?

– Я порешаю это, не отвлекайся на мелочи.

– Если получится, то желательно собрать “Домовых” лоялистов вокруг себя.

– Это кого ты “Домовыми” называешь?

– Тех ребят, что входят в Дома по праву крови – и сейчас как раз обучение проходить будут. Наверняка таких полно.

– Хочешь приблизить?

– Да. Приблизить, сделать обязанными, зависимыми. И утащить их из видимости, чтобы их в качестве заложников не додумались использовать в самый ответственный момент.

– Я слышала у Марко ребенок есть, он как раз в возрасте поступления.

Поморщился:

– Издеваешься, да? Я же сказал лоялистов. Марко и вся главная семья Дома… Еще посмотрим, что с ними делать. Может все под устранение пойдут, – сурово посмотрел на нее. – Достаточно тебе пока “планов”?

– Ну, в целом да. И обучение тебе лишним не будет. Хорошо, что ты не форсируешь, пытаясь всем Именам быстрее-быстрее головы порубить. Это значит у тебя есть хоть какой-то мозг.

Безумно много вещей, которые я не знал или не умел, а в дальнейших действиях – это становилось крайне критично. Но с Ости, конечно, задорно получилось. Не ожидали вороны и Когорта от нас использование таких ресурсов и такой наглости… А еще я думаю квази помог. То, что мы сделали, прошло полностью под патронажем Жертвы, – уверен. И за это придётся платить…

Очереди не было.

Бронепоезд вел мало пассажиров и много грузов. Мы прошли, и у подъема в вагон наши билеты проверил усатый старичок-контролёр.

– Что с оружием? – спросил он лениво.

Я продемонстрировал двухцветный меч, дед только рукой махнул.

Астра протянула ему оккул и документы. Контролер бумаги просмотрел с важным видом, потом проурчал, взял пистолет, в разных местах потрогал.

– Красавец, – выражение лица прям на глазах мягче стало. – Я бы за такой пятнадцать лет назад во тьме и тройку тьманников, не думая, отдал.

– Так время идёт, отец. Малые пушки развиваются, – пожала Астра плечами. – Сейчас и одного будет много.

– Эвона как…

Возвращая оружие, старичок накрутил ус:

– Ходила с ним за грань, малая?

– Еще как, отец.

– И что скажешь?

– Стандартный патрон может и хитин жука пробить. Псов останавливает хорошо. Они прям замирают, как сообщение из космоса их нахлобучивает. А мародёром плевать, но мародёрам…

– Но мародёрам всегда плевать, – перебил, и довольный такой.

– Именно.

Какая-то присказка?

– Да… Не пистолет – песня. Спасибо, малая, порадовала. Ладно, проходите уже, не напоминайте насколько я старый…

***

Ости назвал шесть имён:

Крах из Дома Уртов обеспечил легитимную причину от правящего Дома.

Как для обычных людей, так и для верхушки важно, чтобы правление не выпускало власть над портальной цитаделью. А еще он исполнитель совершенно легчайшего устранения Императора. Тут не добавить не прибавить. Дядюшку я зубами разорву суку такую.

Аргус из Дома Сил организовал военную часть переворота, дал отряд высокоранговых скитальцев и устранил военного министра.

Илма из Дома Сил – майор армеец, та кто сдала министра военных дел, и устроила свободное проникновение отрядов Аргуса в штаб; а еще часть солдат перекупила.

Как сказала Астра, Дом Сил, знаком которого являлся Василиск, держится на банковском деле, стрелковом оружии и потребительских товаров. Не самый богатый и не самый бедный Дом. Молодой Аргус, ему всего тридцать, являлся главой. Акула настоящая… Его отец только полтора года как погиб – в сто двадцать первом, а он уже в «таком» участвует.

Марко из Дома Мер – тот, кто все это хитрое придумал и долгое время отлавливал лоялистов. С этим также все понятно…

Стивен из Дома Мер (видимо какой-то родственник Марко) – командующий первой Когорты. Он подвёл первую Когорту для оцепления и собственно командовал этим оцеплением; так понимаю всех свидетелей устранил и охраной объекта занимался.

Эйл из Дома Мино – гвардейский полковник, который создал подходящие условия непосредственно для удара: убрал эффективные гвардейские взводы, уменьшил дозорные группы на направлениях атаки и проходки, разогнал чуть меньше половины взводов гвардии Императора в отпуска.

Дом Мино – основа финансов в добыче ресурсов и страховании. Это слабый Дом, но его глава – министр юстиции. А Ферро удобен для Совета. Эйл сын Ферро.

Сидя в вагоне-ресторане с Астрой, мы обсуждали, как и кого можно было подцепить и устранить, однако все это было из разряда сказок. Понятно, что даже если поднабрать ресурсного жирка одновременно их всех не перебить, а, зацепив одного или двух в быстром ударе-наскоке, засаде или чем-то подобном, другие задумаются о том, что происходит и как минимум усилят охрану. Нас такое решительно не устраивало.

Сейчас Аргус, Крах и Марко плотно в Анхельме засели, чтоб в порядок дела привести, да и лезть там нечего – ребята выше десятого ранга, еще и Ямой воспитанные.

Где Эйл и Илма – непонятно, их еще искать надо. С другой стороны, а чего их искать? Трата времени – так или иначе они сами объявятся. Их поступки будут награждены нынешним Советом. Стивен вот приедет в Гродвал, но тут уж ждать не стану, а куда его потом кинут? Тот еще вопрос. Хоть и провалил по итогу свое задание – он родственник Марко – рискну предположить, что никто с ним ничего делать не будет. Ему либо скажут исправлять ошибку самостоятельно, либо отправят заниматься чем-то другим.

По итогу длительных обсуждений пришли к выводу, что в первую очередь надо думать не о том, как кого-нибудь стороннего миньона больших Имен схватить, а как наращивать с кем-то союзнические связи. Необходимо напомнить о себе другим Домам – тем, которым можно доверять, разумеется. Таких не больно то и много. Ну, я в любом случае – это и собирался делать с Вагрантом.

Нам принесли завтрак: жаренные яйца с помидорами, беконом. Мы перекусили. Бронепоезд двинулся.

Я отхлебнул горячий кофе.

Хорошо-о…

Вскоре пропали стены вокзала, потом и унылые дома Гродвала исчезли, мы въехали в сухую степь. Путь наш лежал в сторону Леора и фортов.

***

Прислонившись виском к окну, я с ленцой разглядывал мелькающие на фоне фермерские поля: желтые, зеленые и красные невероятно длинные ленты. Потом, как внезапно, появился тощий пихтовый лес, а позади него нависал панцирь тьмы.

– Переживаешь? – ткнула мне в плечо кулаком Астра.

Она, раскрасневшаяся, в руке – пластиковый стаканчик с подозрительным напитком. Отпивала помаленьку; дедок-контролер из закромов достал, угостил и приходил периодически подливал.

– Что? – я не понял о чём она спросила.

– Ну, Яма.

– И что с ней?

– Говорю: не боишься?

– А почему я должен бояться?

– Твоя физическая форма ужасна. А там будет месиво – первую неделю. Затопчут.

– Только первую?

– Да. По большей части одна неделя жести. Но в целом считать будут по четырём. Их надо пережить. Если переживёшь – дальше замечательно. Выбор у тебя широкий, бери и учись чему хочешь.

– А если нет?

– Ну в первый раз, если облажался, то выбыл с оперативников. Дадут послабление на дальнейшие тесты – но там уже как бойца поддержки воспитывать будут. И если еще раз собьешься – там уже путь только в инженеры.

– А если еще? Ну там дальше падать некуда?

– Верно – некуда. Будут держать пока не покажешь что-то или пять лет за партой не отсидишь или прям неуспеваемость наглую по теории начнешь демонстрировать. Но у инженеров немного другие мерки, чем у оперативников. Если тебе как оперативнику нужно будет продемонстрировать в играх, что ты умеешь – могёшь, то у инжей проще. Обучаешься стандарт “наклёпам” формул, демонстрируешь изделия, собираешь пару своих собственных формул, а если еще какое-нибудь из пары десятков первых мест в “Ремесленнике” возьмёшь, то вообще по красоте… выпуск, печать и на производство сразу дуй.

– Что у поддержки?

– Я там смутно понимаю… Помимо тех же игр – учитывается в первую очередь эффективность применения магических шаблонов.

– А что нужно оперативникам?

– Зачёты, призовые – или хотя бы приличные места в тех же играх. Не ломаться – основное требуемое свойство.

– Самые упёртые бараны?

– В точку.

– Принял. Игр вообще много этих?

– Много, там еще и учить всякое придётся, и физ-форму поддерживать… Хороший отпуск. Отдохнешь.

***

Вскоре мы достигли Леора. Был это город миллионик. Приятно посмотреть: многоэтажка на многоэтажке – все светлые; пасть домов, подпираемая “зубами” заводами. Чуть поодаль от заводов еще синюшный гребень – “круг” теплиц. Любопытное расположение.

Центр с вокзала, который вообще чуть в сторонке от города располагался, виден не был, но насколько я помнил в Леоре он выглядел как малый старый район, в рамках титанических “клещей” нового города.

– Ну что проскочим?

– Вот что думаю, – Астра выложила на столешницу пистолет, сложила руки на груди, поежилась. – Тревожно…

Так мы и отсидели положенные сорок минут, ожидая, когда бронепоезд отправится. Встроенный в потолок динамик оповестил нас:

– Уважаемые пассажиры, мы поедем через четвертый форт. Бронепластины на окнах будут опущены в целях общей безопасности. Скорее всего вы будете слышать стрельбу; не беспокойтесь – это работают наши боевые платформы. Если поезд встанет, а вагон получит повреждения, выйдите из купе и ждите, когда вас заберут и переведут в другой вагон. Будьте готовы к боестолкновению. Боритесь за свою жизнь. Молитесь Дому Манти. Приятной поездки…

Ребята там с юмором.

И поезд отправился.

Астра напевала тихонько, но это она от нервов – я ее раскусил, еще она то и дело игралась, раскручивая на столешнице пистолет; от таких игр мне не по себе становилось – каждое прокручивание ствол указывал на меня.

***

Прошло два часа и ощущения на коже изменились.

Грязь, жижа, омерзение.

Мы заехали во тьму.

Ещё полчаса и спереди раздался стрекот пулеметов. Грохотало – работали крупные калибры.

Я очень быстро закрутил медитацию отвлечения, чтобы в обморок от волнения не свалится. Переживал, да. Такой побег. И всё на кону… и этот пистолет, который так и продолжал – и Астра, которая будто не замечала, того, что он на меня каждый раз указывал.

Через какое-то время, которое в нынешнем ожидании казалось вечностью, заработала главная пушка.

Тут уж по ушам вмазало знатно… чуть с полки не слетел.

Бронепоезд замер. Его тряхнуло от еще одного выстрела главного орудия; где-то громыхнуло, а потом все затихло, и через половину тревожной минуты: где лишь тишина, стучало сердце и слышалось наше дыхание, раздался душераздирающий протяжный – в секунды три – визг, и пулеметы опять включились в работу.

– Похоже надо выходить, – без особого энтузиазма сказала Астра.

Мы вышли из купе и замерли в вагоне. Возле нас еще трое скитальцев.

Ну, вместе не так страшно.

Семейная пара – люди под сорок, в деловых костюмах, и высоченная, выше меня, молодая девушка в свободной красной куртке и красно-коричневых штанах. У нее туго-стянутые в пучок светлые волосы; длинное узкое лицо; от переживаний она всё губу искусала.

А пулемёт продолжал работать.

Справа от нас, в стену, что-то долбанулось, оставив внушительную шишку.

Женщина вскрикнула. Мужчина доблестно закрыл ее спиной и начал закручивать вокруг руки маленькие огненные шарики. Один, второй, третий… только сам он бледный, страшно, конечно.

Всем страшно.

– Зараза, – прошипела Астра, направляя пистолет на выпуклость в железной стенке.

Я вооружился мечом.

Потом это бьющее пробило дыру. Серебристые когти, с мою ладонь длинной, зацепились за прореху и потянули вниз, разрывая бронеплоть туловища “червя”. Вскрыли брюхо. Силища нереальная. А мы кишки, которые вывалится должны… Понимаю.

Показалась какая-то страшнейшая плоская мохнатая рожа иска с девятью изумрудными глазами.

Бах! Бах! Зеленые нити. Отстрелялась в проём Астра. И опять женский визг. А потом нечеловеческий вопль вдалеке и буханье пулеметов…

В проём и горящие шарики скита полетели. Рожа пропала, а проход в метр шириной остался.

Неприятно…

Внутрь просунулась белая рука с яркими-синюшными венами по коже.

Астра выстрелила, усиленная пуля срикошетила; на кончике пальца гостя проявился серый шарик. Он крутился с безумной скоростью, приманил все взгляды – а потом с оглушительным хлопком лопнул и по вагону серая волна затхлого воздуха и силы прошлась.

Люди вокруг попадали, Астра тоже.

Удивительно, а я стоял. О… Значит это ко мне.

Отврат.

Человек забрался внутрь. В чёрно-серых одеждах. Однорукий. Звенел протезом ноги.

Максимально бледный, с пульсирующим алтарём на горле, где глаз нёс мутно-белый цвет – цвет квази-божества Морка. И по белой коже гостя шли синие пятна-отливы.

С пояса свисал упакованный сверток, ритуальный нож, подсумки.

Лео.

Лицо без эмоций, мертвое, как у гуля.

Медитация отвлечения слетела с меня, так сильно я удивился. И тут еще голос раздался такой тёплый, полный разных привычных ноток, что в пору было кричать в ужасе.

– Нам очень нужно поговорить, братец-хорёк.

Конец первой книги

От автора:

Читающие, пишите, что думаете, какие мысли есть и пожелания…

Второй том начну выкладывать после больших выходных, большого праздника – где-то числа одиннадцатого. Вкину сразу несколько глав.

Будет другой темп повествования, но и, к сожалению, другой темп выкладки.

Проблема выживания отойдёт на одну книгу в сторону.

Обучение всяческой военке, знакомство с миром и Парадигмой; знакомство с «Домовыми», что будут фигурировать и дальше в книгах.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22