(подруга пропадала то на учёбе, то на работе), она имела возможность превратить идею в значимый, продуманный, осуществимый план. И вот, внезапно даже для самой себя, Вера принялась распродавать немногочисленные ценности: подаренную родителями машину, несколько украшений, любимые платья. Когда почти ничего уже не осталось, она сложила деньги в рюкзак и купила билет на автобусный тур в Париж. Кроме денег она взяла с собой пару сменных трусов, пару футболок, снотворное и зачем-то кнопочный мобильный телефон, купленный на кассе в супермаркете. Когда автобус остановился в центре города и двери бесшумно открылись, она, в потёртых джинсах, стоптанных кроссовках, в чёрной байке и со старым рюкзаком за плечами, первой выскочила наружу и пошла по направлению к метро. Пока её спутники крутились, стараясь запечатлеть каждый старинный угол и каждую осыпавшуюся пилястру, девушки уже и след простыл. Только спустя несколько часов, переборов свое нежелание перед кем-либо отчитываться, она связалась с сопровождающим группы и сообщила, что до отправления автобуса из города поживёт у знакомых.
Вера планировала только посмотреть на сына. Быть может, если удастся, заговорить с ним. Она же не отправилась в путешествие по поддельному паспорту, не выбрала надёжное место для укрытия, не придумала легенду. Она даже не думала, как будет общаться с сыном при встрече, потому что на эту встречу не рассчитывала – иначе бы выучила пару подходящих фраз. Тем не менее, находясь в наваждении, в полуслепом состоянии нелогичной сосредоточенности, она уже оделась и снарядилась как для преступной авантюры. Отыскать мальчика было легче лёгкого. Приёмными родителями стали пусть почти незнакомые, но всё же коллеги-медики отца, а потому Вере в своё время удалось сохранить о них кое-какую информацию. С того момента эти люди не меняли ничего.
История с усыновлением была для неё темным делом. Родители – люди не то чтобы старой, а скорее странной закалки – не хотели как нормальные бабушки и дедушки опекать плод любви. От Веры они требовали немедленного поступления в ВУЗ и ответа за недальновидность. После прагматичных раздумий родители приняли решение, от которого должно было стать хорошо всем. Вера могла бы продолжить выстраивать свою жизнь по давно намеченному курсу, родственники избавляли себя от последствий её ошибок, а хорошие умные люди с отличными рекомендациями получали долгожданного ребёнка с хотя бы наполовину прекрасной наследственностью. Вера помнила наверняка, что в этом были замешаны взятки, какие-то поддельные справки. Но разбираться в этом она не хотела. Любые попытки разобраться в этой истории, состряпанной взрослыми – её родителями и новыми родителями малыша – значили бы, что она сомневается в своем выборе, что должна исправлять всё по закону, уже сама как взрослая. А Вера, мысленно возвращаясь к прошлому, снова чувствовала себя ребёнком, который не хочет принимать решения, который просто всем сердцем тянется к тому, что ему дорого.
После часового марш-броска, полного паники, Вера привела Лео к серой пятиэтажке в районе Клиши-Су-Буа. Они зашли в подъезд, поднялись по лестнице и постучались в одну из дверей. Им открыла высокая тощая девушка в грязной майке на бретелях и шортах для бега, с небрежным пучком на голове светлых волос розового оттенка.
– Вот чёрт! – сказала девушка на русском. – Не думала, что ты такое устроишь.
Она уже несколько лет жила в Париже, и оттого в её русской речи то и дело проскальзывал французский акцент. Сложно было понять – специально она так делала, чтобы произвести впечатление на соотечественников или правда уже привыкла к местной манере. Девушку звали Нина, и в своём имени она делала ударение на последний слог. Года три назад Нина́ познакомилась в интернете с французом, уехала к нему из родного областного центра и вскоре вышла замуж. Семейная жизнь у них как-то сразу не заладилась, Нина гордо ушла. Она не хотела уезжать из Парижа, и на её гордость пришлось серьёзное испытание, потому как действовать и принимать решения приходилось быстро. Около полугода Нина проработала в эскорте, а затем решила вернуться к честной жизни и, к тому моменту уже подучив французский, устроилась официанткой в не лучшую закусочную не лучшего района. Ещё она лениво вела не особо успешный блог о жизни простой русской девушки в Париже. Однажды Вера наткнулась в интернете на этот блог и стала его читать, а потом захотела познакомиться с Ниной поближе. Это знакомство случилось, когда Вера ещё и не думала о том, чтобы бросить учебу, а тем более понестись сломя голову в Париж. Не думала, но где-то внутри, глубоко-глубоко в душе допускала, что это произойдёт.
Вера почти оттолкнула Нину, чтобы войти в квартиру, и повлекла мальчика за собой. Нина посторонилась. Она прислонилась к стене, скрестила руки на груди и с крайним неодобрением смотрела на свою приятельницу, пока та помогала малышу снять канареечную курточку (его собственная была убрана в рюкзак).
– Ты же
