ощутить всю горизонтальность и твердость окружающего пространства.
Звягинцев смеется. Подхватывает меня и аккуратно ставит на ноги. А я, дезориентированная, заваливаюсь ему на грудь.
— Стоп, ну не здесь же, сначала ты должна на мне жениться!
Я смеюсь и тут же скрючиваюсь от боли.
— Поехали-ка в травмпункт.
— Да сейчас всё пройдет!
— А если сотрясение?
Я хмурюсь.
— Думаешь?
— Не знаю. Но твой полет был хоть и недолог, но фееричен. Забирайся в машину.
В травмпункте я немного жалею, что согласилась. В очереди передо мной пять человек, а парень со сломанной ключицей надолго застрял в кабинете.
Артём пододвигается ближе и шепчет, щекоча мне ухо:
— Не кисни, вот посмотри на ту оптимистичную женщину — вся в крови, а песни поет.
Я прыскаю и утыкаюсь ему в плечо. Женщина на другом конце холла действительно ужасно пьяна и тихонько напевает Лепса, перед этим во всеуслышание объявила, что кровь не ее, а ее «врагов» и мы можем не переживать за нее.
Позже скорая привозит девушку со сломанной рукой. И моя очередь сдвигается. Артём в очередной раз предлагает поискать какой-нибудь платный травмпункт.
— Мы зря тут час сидим? Скоро моя очередь!
— Так и скажи, что хочешь подольше побыть со мной.
— И когда ты успел стать таким самонадеянным?
Понимаю, что я тут надолго, и пишу маме и Маше, где я оказалась, успокаиваю, что всё не так страшно.
«Когда ты успела?» — спрашивает Фомичёва в нашем чате.
«Последний день ноября всегда как-то так себе проходит», — отвечаю и понимаю, что ровно год назад мы расстались с Артёмом.
«Тёма пишет, что может быть сотрясение! Он с тобой?»
— Ты написал Маше?
Он пожимает плечами и улыбается.
«Вряд ли, но проверим. И да, Звягинцев тут», — отвечаю на сообщение подруги.
«Он как-то причастен к твоему падению? — спрашивает Злата. — Если да, то может составлять завещание».
Я показываю Артёму пост.
— Я так-то спас тебя. Чувствуешь, в воздухе рыцарством запахло?
— Пока я чувствую только запах больницы, лыцарь!
«Отчасти», — отвечаю, мстительно хихикая.
— Улыбочку! — Артём обхватывает меня за плечи, разворачивает и делает селфи.
— Эй!
Я тянусь, пытаясь отобрать у него телефон, чтобы удалить фото, но он вскакивает, а вот мой больной копчик не дает мне аки ниндзя прыгнуть к нему и захватить врага. Звягинцев ухмыляется и ковыряется в мобильнике, стоя посередине холла, куда мне не добраться.
— Что ты там делаешь? — свирепо шепчу я, стараясь сильно не шуметь, хотя на нас и так все косятся, а окровавленная женщина затянула Серова «Я люблю тебя до слез». Звягинцев еле сдерживается, чтобы не начать кататься по полу.
— Господи, когда я успела попасть в психушку?
Пиликает мессенджер, и я получаю сообщение от незнакомого контакта. Во вложении файл — наше фото с Артёмом. Он состроил такую милейшую мордашку, что хочется потыкать его в щечку, мое же лицо изображает испуг человека застуканного за ночным разграблением холодильника.
— Что за!..
— Правда мы милашки? — Тёма усаживается рядом приобнимает одной рукой за плечи и утыкается носом мне в щеку. Дыхание перехватывает — я так скучала по нему. Даже не понимала, насколько сильно. — Я скучал.
— Откуда у тебя мой номер?
— Догадайся.
— Предательница.
— Хороший друг, ты хотела сказать.
— Р-р-р!
— Я сказал ей, что мы встречаемся.
— Что?! — я натурально хотела придержать глаза, чтобы не выпали. — А ты не торопишь события?
— С тобой по-другому нельзя.
«Артём сказал, что мы встречаемся?» — пишу в чат.
«Нет. А вы встречаетесь? Поздравляю!»
— Вот ты врунишка!
— И что ты мне сделаешь?
— О, я придумаю, поверь.
— Ну накидай варианты.
«Наконец-то» — читаю сообщение от Златы.
— Что за… предательницы! — бессильно откидываюсь на спинку сиденья. Не могу до конца осознать абсурдность всего происходящего. Может, я до сих пор в обмороке валяюсь на дороге и всё это бред моего поврежденного сознания?
Звягинцев сидит с улыбкой Чеширского Кота
В итоге у меня оказались ушибы и легкое сотрясение. Мне выписали лекарства и сказали записаться к неврологу.
У дверей квартиры я вдруг предлагаю Артёму зайти на чай. И тут же готова сквозь землю провалиться. Я ведь еще даже не простила его и вообще хотела всё обдумать. Я не слбиралась так быстро сдаваться! В смысле вообще не планировала сдаваться!
Святые пирожочки, о чём я думаю? И чем?
— Считаешь, уже пора знакомиться с родителями?
Нет!
— Нет, это просто вежливость: я предлагаю, ты отказываешься, все счастливы.
— Но я хочу чай.
— Домой придешь и попьешь.
— Хочу сейчас.
— Уже очень поздно. Ты время видел?
— И ты хочешь ночью в бурю выгнать меня? Ты такая жестокая!
— По тебе МХАТ плачет.
В момент, когда открываю дверь в квартиру, в коридоре уже оказывается мама, с любопытством оглядывая нас обоих.
И что мне остается?
— Проходи. Мама, это Артём. Это Елена
