отвага! Не разбирая, что он творит, волчонок подпрыгнул так высоко, как только мог, и вцепился клыками в крыло. Филин страшно завопил и замахал крыльями, что есть мочи. Заметались перья, разлетелся пух, будто разбившийся снежок. Филин извернулся, и ему удалось вырваться из пасти Сарры. А пух с перьями медленно вальсировали, опускаясь на поляну.
— Я расскажу всем известным мне зверям, — вопил Старый Филин, улетая прочь. — прокричу над всеми лесами мира о том, что Сарра, сын своей Матери, — жалкий трус!
— Это ты трус! Это ты… ты — никчёмный охотник! — вопил Сарра ему вслед, отплёвываясь. Даже вкус вредного Филина казался едким и противным.
Заяц, вовсе обезумивший от развернувшегося кошмара, потерял дар речи. Но лишь на мгновенье. Мгновенье минуло, и он подал голос:
— Теперь ты… съешь меня? — жалобно спросил он.
— А как бы поступил на моём месте честный волк?
— Откуда же мне знать? Я знаю только, как поступил бы честный заяц.
— Но я не заяц. Честный волк подчиняется природе. Если наказала она добывать пищу в охоте на равных: сильных или быстрых, — так и до́лжно поступать. Пускай подлый Филин терзает слабых.
И Сарра сбросил лапник, придавивший зверька. Большому и сильному волчонку ветка легко поддалась.
Оказавшись свободным, заяц дёрнулся в сторону от своего спасителя, но всё же остался на месте, ожидая чего-то.
— Что же ты стоишь, дурак? — спросил Сарра, уныло махнув хвостом. — Беги, пока я не съел тебя!
— А ты не съешь меня, теперь я это знаю. Сарра, быть может, и не великий охотник. Но честный и отважный. Вон, как ты вцепился в Старого Филина! А его весь лес боится!
Конечно, Сарра знал, что хищники не боятся Филина, но не захотел расстраивать нового друга. Заяц подпрыгнул и радостно потряс коротким хвостиком. Сарра молча смотрел в снег — он был огорчён, но не понимал, что тревожит его природу. Сомнения поселились глубоко внутри его души. Неужели он взаправдашний трус? Почему он не схватил добычу, так удачно оказавшуюся беззащитной?
— Ты не трус, Сарра, — продолжал ушастый, словно отвечая на его вопрос. — Филин, может, и ловок, но глуп. А душа его скверна. Но ты не сердись на него. Он такой не по своей воле. Такова природа хищных птиц. Главное, что он не прав: ты не испугался, ты просто услышал.
— Кого я услышал? Тебя?
— Нет, ты услышал себя, а возможно, кого-то внутри себя.
Так странно, подумал Сарра, разве может быть кто-то внутри меня? С другой стороны, если внутри Луны живёт Небесный Волк — то почему внутри меня не может жить Волчий Волк?
Наконец, заяц опомнился. Его собственная природа говорила о том, что оставаться на одной полянке с волком, пусть даже маленьким, — опасно. И он отскочил в сторону, развернулся и прогарцевал прочь, прихрамывая на перебитую лапку. Напоследок, он бросил добрый взгляд на юного охотника.
— Спасибо тебе, Сарра, сын своей Матери, — сказал он. — я хочу, чтобы ты знал, что сегодня ты сохранил жизнь зайцу по имени Нисс. Так меня зовут — Нисс.
Сарра ничего не ответил; он даже не поднял взгляд на Нисса, и тот исчез в нагом подлеске.
Что же это такое, думал волчонок. С чем теперь я вернусь к Матери и Стае? С «честью» и «отвагой»? Разве же ими можно насытиться? Или хотя бы похвастаться. «Что ты принёс нам на ужин, Сарра?», «О, я принёс вам честь и очень аппетитную отвагу!».
— Слышишь, Небесный Волк! Я никогда больше не ошибусь!
«Ошибёшься, и не раз» — услышал он отзвук где-то глубоко внутри себя. От испуга Сарра пошатнулся на месте, но затем снова твёрдо упёрся лапами в землю. Незнакомый глас разогнал сомнения, щекотавшие брюшко изнутри, и волчонок почувствовал себя чистым и свободным.
Кто это сказал? Тот, кто живёт внутри меня? Волчий Волк. Я знаю, что ты разочарован во мне. Я нерешителен, податлив. Мерзкому Филину едва не удалось спутать меня.
Я так мало знаю, но хочу знать всё. И никогда-никогда больше не сомневаться в своих поступках хочу.
Что такое честь? Честь — это когда ты гордо можешь произнести своё имя. Когда сердце твоё полно добра, а не когда полно твоё брюхо. Когда ты можешь гордиться своими поступками. Значит, честь стоит больше, чем пища.
Но что такое «отвага»? Нисс сказал, что волк должен быть отважным. Отважен ли я? Ха, вот, кто знает все ответы!
И Сарра рванул прочь. Ночная полянка вмиг опустела, и ничто не выдавало теперь случившегося здесь чуда, окромя бурых перьев и рыхлых вмятин в студёном молоке.
А имя этому чуду — взросление.
Он мчался, как ошпаренный, свежий воздух мягко ласкал его мордочку. Одних мышц не хватило бы, чтобы так ловко огибать встречные растения — его подгоняло любопытство, жажда, требующая немедленно вызнать все тайны природы.
Однако природа капризна и своенравна. Властвуя над всем миром, она таит в себе и его основу, и суть его. С ранних лет загадывает всем свои загадки и уж очень неохотно даёт на них ответы. Некоторым, таким как Старый Филин, никогда не разгадать тайн Вселенной. Они слишком заняты тем,
