Нео, — вполне спокойно ответил юноша. Следователь изменился в лице.
— Друзьями, говоришь…
Он замолчал. Посмотрев на студента, «Нео» приблизился к нему, смотря четко в глаза.
— Слушай сюда, мальчик. Мы нашли женский труп около твоей мусорки.
— ЧТО, — неконтролируемо вскрикнул юноша, не чувствуя как поднимаются брови, раширяются его глаза и опускается челюсть. Следователь игнорирует его реакцию.
— Тело в лаборатории. И мы знаем, что это был ты. Ты всю её обтрогал, Голиаф, оставил все свои отпечатки на ней.
Голиаф постепенно успокоился, насильно опуская брови вместе с веками и закрывая рот. Ему потребовалось только пару секунд, чтобы понять, что следователь блефует. Анализы не могут быть готовы так скоро. Юноша вновь нарисовал спокойное лицо.
— Я не убивал её.
— Да? А вот я уверен в обратном, — он почему-то стал более обеспокоенным, — Пойми, у неё ведь есть семья… Ты не из тех, кто хочет видеть мучения, Голиаф, я знаю. Ты не такой парень, ты не убийца.
— Так и есть. Я не убивал её.
Следователь вскочил со стула, ударив по столу.
— Да мы и так знаем, что это был ты!! — проорал сорвавшийся юноша,
— Ты оставил свои отпечатки, свои следы! Ты облажался, Голиаф! По-крупному облажался!
— Я этого не делал.
Спокойный, даже не взволнованный тон сотворил со следователем что-то странное. В глазах блондина сверкнул страх, после чего он тут же замолчал, а затем молча встал и ушел.
Голиаф просидел в камере еще около часа, как вдргу дверь открылась и зашли двое уже знакомых ему полицейских. Борис Николаевич задумчиво смотрел на Абатурова, прислонив кулак к подбородку, пока тот, который ушел в страхе, теперь стоял с самодовольной улыбкой на лице:
— Ну что, Абатуров? Пришли наконец результаты тестов. Сейчас мы и узнаем кто ты такой на самом деле.
